Когда почерк скажет за тебя всё сам

8 декабря 1813 г. в Венском университете состоялась премьера Седьмой симфонии Бетховена на благотворительном концерте под его же управлением. «Венская всеобщая музыкальная газета» писала, что новая симфония уже не способна добавить автору еще больше восхищения публики – разве что ее мелодическая четкость и ясность поможет проникнуться ею даже не самым искушенным любителям музыки. На иллюстрации VII симфония, ч. 2 - Алегретто
#история #19век #музыка #Германия #Австрия #Бетховен #первоисточник

Пятница 13

За исключением Франции, где тамплиеров зачистили на совесть, европейские государства совершенно не торопились и не усердствовали в уничтожении большой, богатой, сильной и авторитетной административной группировки, да и мало во что ставили запретившего ее плачевно жалкого и пошлого Папу. Еще задолго до окончания парижского процесса над тамплиерами Филипп Красивый направил во все стороны гонцов с просьбами-распоряжениями последовать его примеру. Примечателен пример германских земель.

Король Альберт I Габсбург, владетель германского лена Священной Римской империи, ответил Филиппу письмом, в котором указывалось: “Пусть преступления, в которых обвиняются указанные лица, ужасны и предосудительны, еще ужаснее и предосудительнее было бы нам, людям верующим, вести себя с ними жестоко, поскольку сияние чистой жизни нашей должно служить прочим зерцалом добродетели”. Это был даже не посыл, а “ваш звонок очень важен для нас”.

Конечно, в теократическом Магдебурге, где правил папский князь-архиепископ Генрих Анхальт, дела были гораздо хуже, и в 1307 г. местная инквизиция схватила 18 тамплиеров и конфисковала их собственность. И тут архиепископ помер. Местные жители покачали головами. Но Папа назначил нового архиепископа – Бурхарда фон Шрапелау. Новый правитель решил не обращать внимания на знамения свыше и велел пленных тамплиеров сжечь. В марте 1308 г. это случилось. На пепелище костра нашли нетронутые, нетленные и неопалимые белые плащи с красными крестами. Местные жители крестились и старались не встречаться глазами с архиепископом. А недожженные магдебургские тамплиеры решили, что пора-таки сделать зарвавшемуся князю Deus Vult, и разгромили ему замок, сожгли посад, но самого его найти не смогли и поэтому поспешили убраться в соседние земли.

Вместе с ними майнцские тамплиеры и пришли на архиерейский собор, собранный в городе для осуждения и казни местных тамплиеров. Не обращая внимания на святость помещения, в зал собора вошел местный командор Гуго Соваж с 20 рыцарями и зачитал епископам декларацию о том, что его орден ни в чем не виновен, о том, что в Магдебурге дело было так и так, и вот они – пара из этих плащей, и вот они – пара тамошних рыцарей, и они свидетельствуют. И вот они – мои молодцы, которые очень давно никому не делали Deus Vult, и у них чешутся распятия. И собор распустился на перерыв. Который не кончился.

Примерно так же, с разными нюансами, обстояли дела в Португалии, Испании,
Арагоне, Шотландии и Англии и ряде других стран. Так что, к счастью, тотального геноцида тамплиеров никогда не было. Обо всем этом очень информативно пишет занудный Франсуа-Жюст-Мари Рейно. Им хорошо тыкать в лицо любителям на голубом глазу вещать о том, что о процессе тамплиеров “никаких документов ведь не сохранилось”. #история #Германия #Франция #14век #тамплиеры #тайныеобщества
#первоисточник

Эта тайна не случайна

Словосочетание «тайные общества» абсурдно. Организации, о которых идет обычно речь, не тайны и никогда такими не были. Наоборот, они всегда на каждом углу кричали о себе в целях пиара, за счет чего и получали все свои геморрои – от преследования правительствами до наплыва в их ряды падких на рекламу дураков. Почему же они называются так?

Потому что такова великая маркетинговая сила аллитерации. Она украшает любой заголовок, любую вывеску, любой псевдоним. Вот и профессору философии Йохану Билмарку (1728-1801) из Академии Обо в шведском тогда Турку пришло в голову, что хорошо и маркетингово будет назвать свой трактат «О тайных литературных обществах» (De secretis societatibus litterariis, 1772). Трактат был про создание в провинциальном для Швеции пограничном Турку вольного литературного общества «Aurora» по образцу стокгольмского «Utile Dulci» (Общество приятного с полезным), которое было прообразом будущей шведской Академии наук (ну как с Королевским обществом в Лондоне). Просто положение академии в пограничном и еще недавно русском Турку было таково, что столицу лучше было не нервировать излишней общественной жизнью, и общество существовало полулегально. Билмарк и намеревался этой апологией его оправдать и защитить. Словосочетание было звучное, всем понравилось.

Особенно немецким журналистам и масонам Кристофу-Фридриху Николаи (1733-1811) и Иоганну-Иоахиму-Кристофу Боде (1731-1793), которые открыли в 1784 году в «Берлинском ежемесячном журнале» дискуссию о том, что такое Просвещение и не пора ли раз и навсегда уничтожить его первейших и ярых врагов – иезуитов, которые завладели в германских землях и многих странах Европы всей системой среднего и высшего образования и подспудно насаждают в ней папизм, да еще и внедрились в немецкое масонство и разрушают его изнутри. Подшивка журнала за 1784-1786 годы пестрит именами вроде Адама Вейсгаупта, Иммануила Канта, Мозеса Мендельсона, Иоганна-Каспара Лаватера, Жана-Батиста Виллермоза, Иоганна фон Штарка, Калиостро и прочих.

Между делом там впервые и появился термин «эпоха Просвещения», быстро завоевавший популярность, а слово «просвещенный» (illuminé) взяли себе в название члены антииезуитского парамасонского «Ордена перфектибилистов» Вейсгаупта, став все мгновенно поголовно «иллюминатами». Потому что так что? Правильно. Так бренд будет узнаваемее, а его образ - массовее и позитивнее.

Тогда-то Николаи и Боде и увидели, что слова-то как ни читай – а всё красиво. Sociétés secrètes, secret societies, Geheime Gesellschaften, sociedades secretas, societàs segretes, geheime genootschappen, - ну просто подарок. На других языках всё иначе, но кого это волновало там и тогда?.. Так оно и повелось. Этим термином любые оппоненты любых групп стали везде называть своих противников, обвиняя их тем самым в подпольной деятельности. В то время как самим членам закрытых обществ и в голову до того не приходило, что они «тайные» - ни по статусу своих членов, ни по положению в обществе, ни по целям. Термин прижился в газетах и памфлетах, полюбился и авторам их, и читателям. А к XIX веку уже сформировалось и понятие, близкое к современному, да и черт уже не разберет, насколько сами члены подобных организаций стали постепенно перестраивать их под общественные ожидания, сформулированные конспирологами и журналистами.

Так порой лингвостилистика брутально врывается в ход мировых процессов и начинает рулить ими сама. #история #литература #18век #иллюминаты #просвещение #Германия #Франция #цитатыкадавры #тайныеобщества #конспирология #масоны

Как один еврей державником был

В 1861 году в берлинской авторитетной торговой еврейской семье родился Феликс-Эрнст Витковский. Ничего особенного, родился и родился. Он, правда, крестился, но да ладно, а кто не крестился, если надо? А ему было надо писать и публиковаться. Он даже стал для этого Максимилианом Харденом — и под этим именем быстро обрел известность. С 1892 года он издавал уже собственный еженедельник «Будущее» (Die Zukunft), который вел по-жесткому: правее этого печатного органа была только стенка, и более прочного оплота монархии в природе не существовало, а материалы газеты были написаны таким выспренним барочным языком, что интеллигенты издевались.

Но середины у Хардена не было, а сбить его с точки равновесия оказалось невероятно легко. В 1906 году он обвинил в криминальной гомосексуальной связи адъютанта кайзера, военного губернатора Берлина генерала фон Мольтке и дипломата принца Ойленбурга. Последовали несколько судебных процессов при участии знаменитого создателя всей мировой ЛГБТ-повестки доктора Магнуса Хиршфельда в качестве эксперта. Тот выступал за декриминализацию гомосекса, пользуясь доводом, что вот, мол, какие люди в этих рядах. Вскрывшиеся факты превратили Хардена и «Будущее» в знамя республиканства и антимонархической истерии, настолько, что его приподпосадили, но потом, правда, вскоре приподвыпустили. Да и судьи германские восприняли аргумент Хиршфельда так, что коль скоро даже такие люди — а всё туда же, то законодательство надо еще больше ужесточить и вычистить скверну из самых высоких кругов.

Но потом началась Первая мировая, и Харден на страницах своего журнала кричал и призывал к уничтожению всех империй во имя торжества рейха, аннексии всего и у всех на всех континентах и рекам крови. Но потом война окончилась поражением рейха, и «Будущее» к тому моменту оказалось оплотом пацифизма и жестких требований призвать к ответу кровавую кайзерову клику, которая утопила в крови надежды и мечты поколений.

В духе того же пацифизма Харден в послевоенных выпусках подробно разбирал и гневно осуждал геноцид армян, призывая все народы вынести из этого кошмара свои уроки и жить в мире и дружбе. Длилось это ровно до момента покушения армянского студента Согомона Тейлиряна на бывшего министра внутренних дел Талаата-пашу. Тут Хардена прорвало. «Минуточку! - рассудил он. - А что же нужно сделать ради мира во всем мире?». И пришел, конечно, к выводу, что нужно убить всех плохих. То есть примиренцев и либералов. Ну вот так. О чем он и решил, не сдерживаясь, написать. И делал это долго и, по обыкновению, страстно. Вплоть до убийства левого политика Вальтера Ратенау в 1922 году. И тогда члены правой организации «Консул», организовавшей это покушение, признали в суде, что вдохновлялись пассажами «Будущего», что заинтересовало правосудие, - а члены скорее левого, чем правого, но такого же полуподпольного и жестокого Фрайкорпуса покусились на самого Хардена, правда, не сильно удачно.

Уже в следующем году был Пивной путч, потом всё пошло по известному сценарию и так далее. Но Харден этого не увидел, потому что после покушения сказал: «Да ну вас всех к черту! Не понимает никто ничего ни в чем», - и уехал жить в Швейцарию, правда, ненадолго. Саркома — она и в Швейцарии саркома. Современный ироничный британский ученый пишет о нем, что Харден «был постоянен лишь в завышенном самомнении и бескрайнем презрении ко всем прочим». Такая жизнь. #история #Германия #20век #Харден #Хиршфельд

В 1563 году, согласно т.н. «Страсбургским конституциям», серьезными проблемами для лож каменщиков и кирпичников были большой процент брака при обработке камня и внутренние конфликты в связи с явно отжившим обычаем пороть работников – людей свободных и протестовавших против этой практики. Впрочем, обычай был, как водится, красочным.

В случае если вверенный работнику для обработки камень был безнадежно испорчен (расколот, вытесан не по чертежу и пр.), его укладывали на волокуши и совместными усилиями тащили в особое место на определенном расстоянии от стройки, которое называлось оссуарием (костницей). Вся процессия работников пародировала церковное погребение, и виновник должен был идти непосредственно за «гробом» и выказывать раскаяние и горе. В оссуарии разыгрывались «похороны» камня. На обратном пути все напивались.
По возвращении в ложу старшины пороли виновника тростью или розгами, либо все желающие устраивали ему «темную». Почему-то каменщикам второе казалось справедливым, а первое – нет.
Heldmann F. Die drey aeltesten geschichtlichen Denkmale der teutschen Freymaurerbrüderschaft : sommt Grundzügen um einer allgemeinen Geschichte der Freymaurerey, Schaan/Liechtenstein : Sändig, 1982, S. 314.
#масонство #тайныеобщества #Германия #16век #история

Примечательно, что в спекулятивном (умозрительном) масонстве этот средневековый оперативный (рабочий) обычай приобретает диаметрально противоположное звучание.
В ритуале разработанной в конце 1760-х годов «высшей» степени Мастеров Метки (Mark Master Masons) кандидату-Подмастерью вручают камень необычной формы и водят вокруг зала собраний вместе с «фиктивными» Подмастерьями, несущими кубические камни. Проходя «проверку качества» последовательно у троих Мастеров, «фиктивные» кандидаты получают их одобрение, в то время как подлинный кандидат отвергается, потому что его камень «неверен и неквадратен» (not fair, not square). Подмастерье подвергается угрозам наказания, камень выбрасывают в оссуарий.
Однако в ходе дальнейших церемоний «выясняется», что без того выброшенного камня невозможно дальнейшее строительство, потому что это замковый камень арки, венчающий свод и несущий на себе весь его вес. Камень возвращают, Подмастерье награждают и провозглашают всем, что «камень, отвергнутый строителями, соделался главою угла» (Псалом 177:22), тем самым внося христианскую идею в ремесленный средневековый антураж.
#масонство #тайныеобщества #Германия #16век #18век #история

Ганс Вальтер Конрад Вейдт (1893-1943) родился в Берлине в семье отставного военного, буквально спасенного от смерти врачом, согласившимся оперировать его фактически бесплатно. Юный Конрад поклялся стать врачом, но закончил школу тринадцатым из тринадцати в списке по успеваемости, так что от карьеры в медицине пришлось отказаться. Зато его хвалили за актерскую игру в рождественских вертепах, и он стал темным призраком стоять за кулисами берлинских театров, повторяя за актерами движения и проговаривая слова.
Потом знакомый швейцар представил его актеру Альберту Блюменрайху, и тот дал ему десяток уроков актерской игры по 6 марок за раз. Потом были несколько ролей в массовке. Потом приключилась Мировая война, но вольноопределяющийся Вейдт подхватил под Варшавой пневмонию и желтуху и валялся в госпитале, когда его девушка написала ему, что устроилась во фронтовой театр, куда тут же, разочаровав военных своей физической формой окончательно, направился и он. Там он прижился. По возвращении вернулся в берлинский «Дойчес Театр» и получил там наконец роль со словами, маленькую, но спровоцировавшую одного из рецензентов на слова: «Боже, храни Вейдта от кинематографа!». В смысле, чтобы продолжать развиваться на сцене.
Но Бог не охранил. Вейдт сыграл в более чем 100 фильмах, и в Германии, и в США, куда эмигрировал подальше от нацистов. Ну действительно, в 1933 году он только-только женился в четвертый раз (не так и много для кинозвезды), да на еврейке, кабаретной певице, да к тому же опытным путем обнаружилось, что у него врожденный порок сердца. Не для его нервов была складывавшаяся вокруг обстановка.
Он успешно играл в Великобритании и в Голливуде и умер от инфаркта во время партии в гольф в Лос-Анжелесе со своим же лечащим врачом. Неудобно получилось. Для врача.
Вейдт прославился неудержимой фантазией в экспериментах над своей внешностью. Он, без сомнения, отдавал себе отчет в своей ангельской красоте, но потому и старался ее убить в каждом втором фильме настолько, чтобы отвлечь зрителя от внешности. Как водится, режиссеры ему этого не позволяли. Но были и исключения.
В частности, фильм 1920 года «Человек, который смеется» по Гюго, где Вейдт оторвался на себе по полной. Билл Фингер, Боб Кейн и Джерри Робинсон в первом выпуске комикса «Бэтмен» от 25 апреля 1940 года взяли эту роль Вейдта за образец, создавая Джокера, который с тех пор в большей или меньшей степени несет в себе и на себе черты знаменитого немецкого актера, чье имя давно забыто всеми, кроме киноведов.
#история #кино #Германия #20век #США #литература #современность #комиксы

По сети гуляет байка про то, что 3 ноября 1906 г. на Съезде южно-германских психиатров и неврологов доктор Алоиз Альцгеймер сделал свой знаменитый доклад “О необычном заболевании коры головного мозга” на основе случая пациентки Августы Детер – впервые открыв миру синдром, который его начальник Эмиль Крепелин в 1909 г. впервые назовет в своей “Психиатрии” “болезнью Альцгеймера”.
И народ веселится, пересказывая друг другу то, что после доклада Альцгеймер не получил ни вопроса ни комментария от почтеннейшей публики (что истинная правда), потому что она, мол, ждала начала следующего доклада – о навязчивой мастурбации.
Это показывает
(1) уровнёк современной сетевой публики, но это не новость,
(2) полное незнакомство с психологией участника научных конференций и
(3) “профанное мышление”. Сильно ли часто гинекологи ходят на пип-шоу? Сколь много готов заплатить психиатр за рассказ о навязчивой мастурбации? В благодатном-то 1906 году, когда на пике ширпотребного коммерческого спроса было лечение женской “истерии” “катарсисами” (см. высокохудожественное кино “Без истерики”).
В действительности, конечно, никакого доклада о мастурбации не было ни в тот день, ни на следующий (отчет о двухдневной конференции приводится в Monatsschrift). Но публика действительно мечтала, чтобы этот нудный невролог поскорей отчитал и ушел, чтобы освободить место настоящему шоу – потому что надо быть участником конференций, чтобы это понимать – там планировался не особенно кровавый, но мощный срач.
Неврология с кровью отрывалась от психиатрии уже лет пять и планировала это делать еще лет десять.
Психиатрия с кровью покидала матку психоанализа и сразу уходила в глубокий пубертат, понося матерь свою и распуская в разные стороны ложноножки с семенниками, порождая оккультное юнгианство, механистический бихевиоризм, разрабатывая новые техники, претендуя на чужие врачебные территории и т.д.
Ну вот и гвоздем программы в тот день был доклад Людвига Франка и Дюменга Беццолы “Анализ психотравматического симптома”, где Беццола излагал основы своего “психосинтеза” как развития фрейдовской гипнотерапии. Углубляться в детали тут излишне. Главное, что сразу после доклада посыпались вопросы и высказывания сторонников “крайне жесткой позиции противников учения Фрейда” (sehr entschieden Stellung gegen die Lehren Freuds) – Хохе и Юнга, Иссерлин бросился защищать, Юнг его с правой с левой и ногами добивать, “Гаупп пытался балансировать между сторонами”. Короче, как мы все любим. И никакой мастурбации.
Ceterum censeo: не нужно эмулировать историю. Фигуранты сами всё отлично сделают, гораздо лучше любого писателя.
#Германия #история #20век #медицина #цитатыкадавры

Певица Барбара (Моник-Андре Серф, 1930-1997) настрадалась от нацизма чуть ли не с момента рождения в Тирасполе до самого конца отрочества. Ее семью гоняли по всей Европе, и нигде им не было приюта. Благо к 1964 году она уже была успешной исполнительницей песен Бреля, Брассенса и Джонни Холлидея, играла в кино и мутила с Депардье. Все связанное с Германией и немцами она ненавидела до дрожи. Но именно тогда ее пригласил выступить в Геттингенском университете музыковед и хранитель архива семейства Мендельсонов историк Ханс-Гюнтер Кляйн (1939-2016). И она не смогла отказать человеку, чью семью гоняли по Европе не меньше, да еще с заездами в концлагеря, а сам он успел посидеть при наидемократичнейших послевоенных правительствах за то, что любил не так и не тех. Не смогла и не смогла. Она приехала, дежурно побеседовала с Кляйном, оставила запись в книге почетных посетителей, устроила скандал и задержала концерт, пока ей не нашли в соседнем городе и не привезли именно рояль, а не пианино, и намеревалась сразу после концерта захлопнуть дверцу такси к вокзалу.
Но публика устроила Барбаре стоячую овацию длиной в полчаса, и Кляйн сумел ее уломать переночевать в городе и утром сходить в дом Гриммов. И там, у Гриммов, ее настиг внезапный катарсис при переслушивании сказок, бывших сказками и ее детства во всех странах, где кочевало ее семейство до и во время войны. Тогда же она написала песню «Геттинген», которую окрестили гимном общечеловечества, столь презираемого местной господствующей идеологией, а также финальной кодой франко-германского векового примирения - и исполняют до сих пор. Какие послевоенные люди — такие и коды. И те и другие — радикально отличаются от сочинителей код, войны не заставших.
https://www.youtube.com/watch?v=s9b6E4MnCWk
На русский язык ее трогательно и точно перевел белорусский бард Борис Вайханский.
А Пом (Клэр-Изабель Жео-Поммэ) родилась в 1996 году. И она, уверен, даже не догадывается всю свою жизнь, что такого в неизвестном ей слове "шнобель".
#Германия #Франция #Барбара #20век #музыка #литература #история

В четвертом сезоне сериала «Вавилон-Берлин» безнаказанно орудует тайное общество «Белая рука». Возглавляемое государственным уголовным судьей, оно «исправляет» «слишком мягкие» приговоры, отлавливая преступников и пряча их на территории детского исправительного дома, которым заправляет жена судьи. Потом общество собирается по ночам и после патетических речей судьи расстреливает обвиняемых.
Члены общества носят по одной белой перчатке. Зал их собраний обставлен как семинарская аудитория с кафедрой судьи и квадратным подиумом для обвиняемого между расставленными полукругом стульями членов общества.
Это общество целиком вымышлено. Но если не было его, это вовсе не значит, что не было другого такого же. Напротив, скорее всего, было, и не одно.
«Белая рука» - название, позаимствованное у офицерского тайного общества из Королевства Сербского, которое с 1912 года защищало правящую династию и отстаивало экспансию королевства для объединения всех сербских земель. Но более всего оно боролось с так называемой «Черной рукой» - тайным офицерским обществом, которое само себя так не называло, пользуясь термином «группа Аписа» - по псевдониму своего создателя, начальника разведки Генштаба Драгутина Димитриевича. В 1903 году сторонники Аписа совершили государственный переворот и убили сербского короля и его супругу, на чем династия Обреновичей и закончилась, потому что слишком, по мнению офицеров, лежала под Австро-Венгрией, безнаказанно отнявшей у южных славян Боснию и Герцеговину. Воцарившиеся Карагеоргиевичи также временами заставляли «Черную руку», как ей казалось, делать за них их дело (взять хотя бы убийство эрцгерцога Фердинанда и начало Первой Мировой войны). «Белая рука» и была создана, чтобы «Черной руке» поменьше казалось. Как бы то ни было, черные и белые руки полегли в расстрельные рвы вповалку, когда руководимые Иосипом Брозом Тито коммунисты победили в стране после Второй Мировой войны.
Для раздробленного в течение большей части своей истории германского общества очень характерны горизонтальные связи и братские, цеховые, общинные организации. Фербандов, ферайнов, бундов и лиг на немецких землях было всегда громадное множество. И тайных судилищ – тоже. В условиях феодальной раздробленности, постоянной смены официальной власти и перемежающихся властных полномочий королей, императора и епископов на четкость и справедливость приговоров не всегда можно было рассчитывать.
В Средние века сперва формировались «свободные суды», которые, по необходимости, были тайными, но состояли, по необходимости же, из признанных авторитетов – старцев, влиятельных мелких землевладельцев, старшин цехов, священников. Они располагали летучими отрядами боевиков, которые и доставляли на ночные судилища виновных. Более всех других в истории прославились вестфальские суды Фемы (Vehmgericht). Название – неясной этимологии, обычно выводят из более древних письменных источников, где оно значит «штраф, взыскание», иногда проводят параллели с вполне русским «вено» (залог, штраф, приданое).
И традиция эта благополучно дошла из Средних веков до нашего времени, и не только в Германии. Но чаще ее отражения можно встретить в литературе и кино. В конце концов, а где еще, как не в недрах подсознания, хранить современному человеку понятия о тайном правосудии? Там же, где и понятия о черном герое с маленькими ушками, который наведет на улицах порядок в обход коррумпированной и бездельной официальной власти.
#Германия #история #кино #современность #тайныеобщества