Крайняя битва чекистов с масонами
4.
Еще одна феерическая книга позднего СССР привела в масонство немало людей: так, по крайней мере, говорили сами масоны «первого» и «второго» «призывов». Из них сформировалась даже небольшого размера плеяда, создающая посейчас нечто вроде собственной литературной ниши. Это они пишут игровой нон-фикшен и полухудожественные реконструкторские романы о «тайнах тамплиеров в России» и «рыцарском наследии императорских и советских офицеров». Насколько известно по слухам, сами они близкородственны позднесоветским авторам, упоминаемым в этих очерках, по роду деятельности.
Книга «Рыцари Церкви, кто они?» вышла в 1991 году, на излете Советского Союза. В ней подробно рассказывалось об использовании империалистической Европой орденов Госпитальеров (Мальтийский), неотамплиеров, иезуитов и общества «Опус Деи». Она пленяла на полках книжных магазинов слегка «детской» расписной обложкой – в отличие от другой книги того же автора, вышедшей в серии общества «Знание» - «Отцы тьмы, или иезуиты просвещения» (1989), где говорилось, в принципе, то же и о тех же, но более рваным языком политинформаций. А здесь автор позволил себе почти авантюрный стиль повествования, загадочность и стилистические красивости. И конечно, в связи с рыцарскими орденами в обеих книгах многократно упоминались и описывались порочные масоны и иллюминаты, хотя отличия их от благородных рыцарей были неочевидны, а картинки в книге – захватывающи.
Автором был Борислав Алексеевич Печников, выпускник Института иностранных языков им. Мориса Тореза, многолетний «корреспондент» «Комсомольской правды», «Нового времени» и АПН в Австрии, Швейцарии и странах Бенилюкса. Он много и увлеченно писал о маленьких странах Европы (отдельная книга), о любимой Австрии, а также продолжает это делать до сих пор как корреспондент РИА. Печников — кандидат исторических наук с особым интересом к рыцарским орденам и Крестовым походам (отдельная книга). Современная биография указывает, что он не только лишь пером зарабатывает себе в постсоветской России на жизнь: «1970–2015 гг. — работал в международных представительствах в Австрии, Швеицарии и Германии. Деловои партнер МАГАТЭ. Принимал участие в конференциях МАГАТЭ в Вене. С 2005 года работал в ФГУП «Техноинторг» и Госкорпорации «РосТех». Генеральный директор компании МЭТР». Люди его биографии в 2000-е годы вообще оказались невероятно эффективны как управляющие ресурсными областями промышленности. Об этом трогательно и с юмором пишет Пелевин в «ДПП (НН)».
Да какая, в сущности, разница, коль скоро его талант публициста и историка породил отличную книжку, которая даже через уродливую призму пропаганды сумела донести очарование европейского рыцарства до самой внезапной аудитории.
#литература #тайныеобщества #масонство #20век #СССР #моипервыекнижки
4.
Еще одна феерическая книга позднего СССР привела в масонство немало людей: так, по крайней мере, говорили сами масоны «первого» и «второго» «призывов». Из них сформировалась даже небольшого размера плеяда, создающая посейчас нечто вроде собственной литературной ниши. Это они пишут игровой нон-фикшен и полухудожественные реконструкторские романы о «тайнах тамплиеров в России» и «рыцарском наследии императорских и советских офицеров». Насколько известно по слухам, сами они близкородственны позднесоветским авторам, упоминаемым в этих очерках, по роду деятельности.
Книга «Рыцари Церкви, кто они?» вышла в 1991 году, на излете Советского Союза. В ней подробно рассказывалось об использовании империалистической Европой орденов Госпитальеров (Мальтийский), неотамплиеров, иезуитов и общества «Опус Деи». Она пленяла на полках книжных магазинов слегка «детской» расписной обложкой – в отличие от другой книги того же автора, вышедшей в серии общества «Знание» - «Отцы тьмы, или иезуиты просвещения» (1989), где говорилось, в принципе, то же и о тех же, но более рваным языком политинформаций. А здесь автор позволил себе почти авантюрный стиль повествования, загадочность и стилистические красивости. И конечно, в связи с рыцарскими орденами в обеих книгах многократно упоминались и описывались порочные масоны и иллюминаты, хотя отличия их от благородных рыцарей были неочевидны, а картинки в книге – захватывающи.
Автором был Борислав Алексеевич Печников, выпускник Института иностранных языков им. Мориса Тореза, многолетний «корреспондент» «Комсомольской правды», «Нового времени» и АПН в Австрии, Швейцарии и странах Бенилюкса. Он много и увлеченно писал о маленьких странах Европы (отдельная книга), о любимой Австрии, а также продолжает это делать до сих пор как корреспондент РИА. Печников — кандидат исторических наук с особым интересом к рыцарским орденам и Крестовым походам (отдельная книга). Современная биография указывает, что он не только лишь пером зарабатывает себе в постсоветской России на жизнь: «1970–2015 гг. — работал в международных представительствах в Австрии, Швеицарии и Германии. Деловои партнер МАГАТЭ. Принимал участие в конференциях МАГАТЭ в Вене. С 2005 года работал в ФГУП «Техноинторг» и Госкорпорации «РосТех». Генеральный директор компании МЭТР». Люди его биографии в 2000-е годы вообще оказались невероятно эффективны как управляющие ресурсными областями промышленности. Об этом трогательно и с юмором пишет Пелевин в «ДПП (НН)».
Да какая, в сущности, разница, коль скоро его талант публициста и историка породил отличную книжку, которая даже через уродливую призму пропаганды сумела донести очарование европейского рыцарства до самой внезапной аудитории.
#литература #тайныеобщества #масонство #20век #СССР #моипервыекнижки
Крайняя битва чекистов с масонами
5.
Мало что может сравниться со взрывом, произведенным в российском эзотерическом пространстве появлением книги «Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцерской символической философии» Мэнли Палмера Холла. За ней приходилось ехать в книжные бутики – на проспект Калинина, в «Прогресс», в «Молодую гвардию», записываться в очередь и караулить. Просто о ее выходе писали в бумажных газетах.
Сумбурное, хаотичное собрание разрозненных обрывков текстов разных традиций и баек из оккультных кружков Лос-Анжелеса, составленное 21-летним одержимым канадцем без образования, с детства купавшимся в оккультном море вместе с розенкрейцеркой-матерью и первую свою лекцию о реинкарнации прочитавшим в 20 лет, обладало и для американской – в 1930-е, и для российской – в 1990-е годы аудитории такой необоримой силой притяжения, что миновать его было невозможно. В те годы оно стало настоящим откровением и кладезем теперь уже навязших в зубах терминов и имен, которые определяют всю литературную эзосферу.
Биография Холла изучена досконально, как и его обширное наследие, ему посвящены книги и статьи – их немало уже и на русском языке. Его жизнь представляет собой отличный пример, как внешне неприглядный быт стандартного гибрида альфонса с тартюфом (а они все одинаковы, хоть от религии, хоть от оккультизма), отсутствие образования и литературного дара не так-то сильно и оттеняют общий образ автора, потому что горящий в нем огонь страсти и веры умудряется сжигать весь «негатив», оставляя после смерти человека фразу: «…как бы то ни было, вклад его в _ огромен». И это правда-истина.
Но хватит о Холле.
Гораздо интереснее и загадочнее история, как «Энциклопедическое изложение» попало на российские книжные полки и стало одновременно буквально библией и букварем для российских оккультистов. Виталий Валентинович Целищев до 42 лет жил обычной жизнью преподавателя философии Новосибирского университета: аспирантура, преподавание, монографии. Он посвятил свои труды логике, и за ее пределы фактически не выходил. Ровно до тех пор, пока в 1984 году не перенесся без объяснения причин, словно по мановению волшебной палочки, с новосибирской кафедры в посольство СССР в Румынии, где 4 года проработал атташе по науке. И уже в 1991 году в новосибирскую «Науку», сразу по возвращении, им был сдан этот огромный том герметизма и масонства, сменивший оригинальное название «Тайные учения всех веков» на более академическое и менее «желтое». С тех пор жизнь Виталия Валентиновича пошла другим путем: он начал заниматься логикой прикладной – сперва алгоритмами и прочими математическими применениями, а к настоящему времени уже издает работы вроде «Алгоритмы и вычислимость в человеческом сознании» и «Аномалии знания: идеи и люди». И возглавляет он теперь НИИ не какой-то абстрактной философии про пролегомены к чистому разуму, а философии права. Уважаемая редакция нашего сетевого ресурса – не галковский какой, чтобы декларировать, что нам тут всё понятно. Но подобно главной героине культового среди нас фильма Кевина Смита «Догма», мы «не преисполнились веры, но наполнились идеями».
#литература #тайныеобщества #масонство #20век #СССР #моипервыекнижки
5.
Мало что может сравниться со взрывом, произведенным в российском эзотерическом пространстве появлением книги «Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцерской символической философии» Мэнли Палмера Холла. За ней приходилось ехать в книжные бутики – на проспект Калинина, в «Прогресс», в «Молодую гвардию», записываться в очередь и караулить. Просто о ее выходе писали в бумажных газетах.
Сумбурное, хаотичное собрание разрозненных обрывков текстов разных традиций и баек из оккультных кружков Лос-Анжелеса, составленное 21-летним одержимым канадцем без образования, с детства купавшимся в оккультном море вместе с розенкрейцеркой-матерью и первую свою лекцию о реинкарнации прочитавшим в 20 лет, обладало и для американской – в 1930-е, и для российской – в 1990-е годы аудитории такой необоримой силой притяжения, что миновать его было невозможно. В те годы оно стало настоящим откровением и кладезем теперь уже навязших в зубах терминов и имен, которые определяют всю литературную эзосферу.
Биография Холла изучена досконально, как и его обширное наследие, ему посвящены книги и статьи – их немало уже и на русском языке. Его жизнь представляет собой отличный пример, как внешне неприглядный быт стандартного гибрида альфонса с тартюфом (а они все одинаковы, хоть от религии, хоть от оккультизма), отсутствие образования и литературного дара не так-то сильно и оттеняют общий образ автора, потому что горящий в нем огонь страсти и веры умудряется сжигать весь «негатив», оставляя после смерти человека фразу: «…как бы то ни было, вклад его в _ огромен». И это правда-истина.
Но хватит о Холле.
Гораздо интереснее и загадочнее история, как «Энциклопедическое изложение» попало на российские книжные полки и стало одновременно буквально библией и букварем для российских оккультистов. Виталий Валентинович Целищев до 42 лет жил обычной жизнью преподавателя философии Новосибирского университета: аспирантура, преподавание, монографии. Он посвятил свои труды логике, и за ее пределы фактически не выходил. Ровно до тех пор, пока в 1984 году не перенесся без объяснения причин, словно по мановению волшебной палочки, с новосибирской кафедры в посольство СССР в Румынии, где 4 года проработал атташе по науке. И уже в 1991 году в новосибирскую «Науку», сразу по возвращении, им был сдан этот огромный том герметизма и масонства, сменивший оригинальное название «Тайные учения всех веков» на более академическое и менее «желтое». С тех пор жизнь Виталия Валентиновича пошла другим путем: он начал заниматься логикой прикладной – сперва алгоритмами и прочими математическими применениями, а к настоящему времени уже издает работы вроде «Алгоритмы и вычислимость в человеческом сознании» и «Аномалии знания: идеи и люди». И возглавляет он теперь НИИ не какой-то абстрактной философии про пролегомены к чистому разуму, а философии права. Уважаемая редакция нашего сетевого ресурса – не галковский какой, чтобы декларировать, что нам тут всё понятно. Но подобно главной героине культового среди нас фильма Кевина Смита «Догма», мы «не преисполнились веры, но наполнились идеями».
#литература #тайныеобщества #масонство #20век #СССР #моипервыекнижки
Единственной экранизацией Г.К. Честертона на русском языке остается фильм Литовской киностудии «Лицо на мишени» (1979) режиссера Альмантаса Грикявичюса. Сценарист Римантас Шавялис соединил пять детективных рассказов Честертона, где действие происходит в неком загородном Клубе рыболовов, или он просто упоминается. Известно, что только прибалтийские актеры вытягивали в кинематографе СССР тематику «иностранного», и здесь им это тоже удалось. Разве что обстановка, помимо самого убийства, виделась сценаристу крайне скучной, а рядовое для Англии понятие закрытого аристократического клуба – довольно диким. Участникам англо-американского фратернализма, по сути, абсолютно безразличен признак отбора членов: ну пусть рыболовов на этот раз, - главное здесь наличие закрытой группы, и всё. О масонстве ни в каком из пяти рассказов нет и слова, но здесь оно появляется в качестве одного из видов досуга джентльменов – кроме рыбалки, убийств и трапез в смокингах. Ну и атмосфера тайны и умеренной жутковатости нагнетается весьма исправно. Нужно сказать, и сама ситуация весьма правдоподобна, и исполнение – на вполне достойном уровне. Так получилось одно из крайне редких отображений масонства в советском кинематографе. Здесь нет ни конспирологии, ни политики – чистая атмосферность.
#масонство #тайныеобщества #кино #СССР #20век
#масонство #тайныеобщества #кино #СССР #20век
Крайняя битва чекистов с масонами
6.
В Еремее Иудовиче Парнове (1935-2009) было не много особенного, кроме имени. Обычный советский химико-физик, автор ряда рядовых исследований. Сотрудник «Зарубежгеологии», то есть носитель небольших, но фатальных погон, отчего и был с середины 1970-х невыездным. Активно выездной зато была его жена Елена Сергеевна Кнорре (1925-2007) – сотрудница АПН, военный сержант-радист, постоянно аккредитованная при ядерных проектах в Дубне и делегациях журналистов на ядерных объектах за рубежом, в НАСА на миссии «Союз-Аполлон», в Европейской ассоциации научных журналистов и т.д.
Их браком и открывается писательская карьера Парнова, начавшаяся с легендарных детективов про древние артефакты, влияющие на судьбы современных людей – «Ларец Марии Медичи», «Третий глаз Шивы», «Александрийская гемма», - на которых выросло немало советских подростков, переросших «Кортик» и «Бронзовую птицу». В своих более поздних работах Парнов неоднократно проговаривается, что мотором его творчества стало «Утро магов» Повеля и Бержье – только он с гневом оговаривается, что авторы пытались представить борьбу сатанинских сил за кулисами политических событий какой-то литературной игрой, «фантастическим реализмом», а по-настоящему-то оно всё так и есть, ведь «щедро посеянные зубы дракона дали обильные всходы. Магия во всем комплексе составляющих ее «тайных» наук – не только игрушка пресыщенных умов. Она и сегодня, как и во времена Варфоломеевской ночи, остается орудием политической борьбы, бережно сохраняемым в арсеналах самой крайней реакции». Просвещению пролетарских масс в отношении черной изнанки истории и посвятил Еремей Иудович свою эпохальную книгу «Трон Люцифера», изданную вместе с прочими советскими книгами, вызванными к жизни скандалом с итальянской ложей «П-2», в 1985 году.
В книге история магии и оккультизма, охватывающая весь канонический период от позднего эллинизма до Аненербе и до Парсонса, подается как череда заговоров правящих элит против мира и благосостояния народов, но при этом приводятся множество биографий, описаний исторических событий и даже пара теургических и алхимических рецептов. Парнов – не ученый-историк, в отличие от другого плодовитого автора – Ефима Борисовича Черняка – но его литературно-авантюрный дар дает ему лицензию на оформление множества частей повествования в форме художественного нарратива и диалогов между историческими персонажами, которые могли иметь место. Еще в 1980 году он успел разгромить восточные верования как способы угнетения пролетариата в книге «Боги Лотоса», а теперь перешел на запад.
Очень переживает Парнов за судьбы советского народа в духе перестройки и нового мышления: «Мы с молоком наших обманутых, замордованных и святых матерей всасывали подслащенную ложь и постоянно жили надеждой на великое чудо. Собственно, она-то и завела нас туда, где мы есть, наша неомессианская вера… И в большом, и в малом, включая сюда колдунов, заклинателей бесов, гороскопы и «барабашки», прорвавшиеся и на наш телеэкран. Что ж, в плюралистическом обществе заполняются все экологические ниши... Увы, это тоже нашего лица выраженье. Новое мышление потребно не только на международной арене, не только в смелых экономических преобразованиях, но и в повседневной жизни, зачастую опутанной обветшалыми догмами».
Жена его в это время писала для школьников популяризаторские книги о ядерной физике и создании в будущем суперкомпьютера, объединяющего все человеческие мозги в единый интеллектуальный хаб.
Как бы то ни было, и эта спецдопущенная чета сделала свой неоценимый вклад в просвещение советских людей – без нее нива оккультизма никогда не была бы вспахана столь глубоко и широко, пусть и тенденциозно.
#литература #тайныеобщества #масонство #20век #СССР #моипервыекнижки
6.
В Еремее Иудовиче Парнове (1935-2009) было не много особенного, кроме имени. Обычный советский химико-физик, автор ряда рядовых исследований. Сотрудник «Зарубежгеологии», то есть носитель небольших, но фатальных погон, отчего и был с середины 1970-х невыездным. Активно выездной зато была его жена Елена Сергеевна Кнорре (1925-2007) – сотрудница АПН, военный сержант-радист, постоянно аккредитованная при ядерных проектах в Дубне и делегациях журналистов на ядерных объектах за рубежом, в НАСА на миссии «Союз-Аполлон», в Европейской ассоциации научных журналистов и т.д.
Их браком и открывается писательская карьера Парнова, начавшаяся с легендарных детективов про древние артефакты, влияющие на судьбы современных людей – «Ларец Марии Медичи», «Третий глаз Шивы», «Александрийская гемма», - на которых выросло немало советских подростков, переросших «Кортик» и «Бронзовую птицу». В своих более поздних работах Парнов неоднократно проговаривается, что мотором его творчества стало «Утро магов» Повеля и Бержье – только он с гневом оговаривается, что авторы пытались представить борьбу сатанинских сил за кулисами политических событий какой-то литературной игрой, «фантастическим реализмом», а по-настоящему-то оно всё так и есть, ведь «щедро посеянные зубы дракона дали обильные всходы. Магия во всем комплексе составляющих ее «тайных» наук – не только игрушка пресыщенных умов. Она и сегодня, как и во времена Варфоломеевской ночи, остается орудием политической борьбы, бережно сохраняемым в арсеналах самой крайней реакции». Просвещению пролетарских масс в отношении черной изнанки истории и посвятил Еремей Иудович свою эпохальную книгу «Трон Люцифера», изданную вместе с прочими советскими книгами, вызванными к жизни скандалом с итальянской ложей «П-2», в 1985 году.
В книге история магии и оккультизма, охватывающая весь канонический период от позднего эллинизма до Аненербе и до Парсонса, подается как череда заговоров правящих элит против мира и благосостояния народов, но при этом приводятся множество биографий, описаний исторических событий и даже пара теургических и алхимических рецептов. Парнов – не ученый-историк, в отличие от другого плодовитого автора – Ефима Борисовича Черняка – но его литературно-авантюрный дар дает ему лицензию на оформление множества частей повествования в форме художественного нарратива и диалогов между историческими персонажами, которые могли иметь место. Еще в 1980 году он успел разгромить восточные верования как способы угнетения пролетариата в книге «Боги Лотоса», а теперь перешел на запад.
Очень переживает Парнов за судьбы советского народа в духе перестройки и нового мышления: «Мы с молоком наших обманутых, замордованных и святых матерей всасывали подслащенную ложь и постоянно жили надеждой на великое чудо. Собственно, она-то и завела нас туда, где мы есть, наша неомессианская вера… И в большом, и в малом, включая сюда колдунов, заклинателей бесов, гороскопы и «барабашки», прорвавшиеся и на наш телеэкран. Что ж, в плюралистическом обществе заполняются все экологические ниши... Увы, это тоже нашего лица выраженье. Новое мышление потребно не только на международной арене, не только в смелых экономических преобразованиях, но и в повседневной жизни, зачастую опутанной обветшалыми догмами».
Жена его в это время писала для школьников популяризаторские книги о ядерной физике и создании в будущем суперкомпьютера, объединяющего все человеческие мозги в единый интеллектуальный хаб.
Как бы то ни было, и эта спецдопущенная чета сделала свой неоценимый вклад в просвещение советских людей – без нее нива оккультизма никогда не была бы вспахана столь глубоко и широко, пусть и тенденциозно.
#литература #тайныеобщества #масонство #20век #СССР #моипервыекнижки
Мешалка
Нынешние 50-летние — первое поколение, которое стало произносить слово «еврей» тем же голосом, что и всё остальное. Предыдущие три поколения следовали ряду сложных правил, потому что признаки речевого узуса слова «еврей» соответствовали мату. Фраза строилась так: «Я под Уманью родился, там этих [шепот] евреев [/шепот] было до едреной бабушки». Сами евреи и вслед за ними некоторые другие говорили на идиш - «аид» (знаменит. обиходн. «Доктор, вы аид?»). Еще у евреев было универсальное «наши»: например, во время Шестидневной войны расхожей стала хохма про «вы слышали, вчера наши захватили у наших двадцать наших танков?». Слово «жид» тоже нельзя было говорить: эту свободу тоже даровала Перестройка. Громко и вслух можно было только по телевизору и только так: «Все советские граждане еврейской национальности с гневом осуждают очередные попытки израильской военщины...».
В 1987 году началась масштабная подготовка к тысячелетию крещения Руси, и в СССР разрешили церковь. Изо всех дыр полезли тайно крещеные ответственные работники и деятели искусства. Но главный принцип российской внутренней политики сквозь века оставался неизменным: жизнь не должна казаться медом. Никогда. Поэтому чтобы попы не особо там радовались, одновременно разрешили все религии. В программах «До и после полуночи" и «Взгляд» одновременно появились молодые интеллигентные очень обаятельные поп и мулла, а также очень обаятельный «свой советский инженер» довольно карикатурный, но так оно даже и лучше, раввин Шаевич.
На Рош ха-Шана, Йом-Кипур и Песах у синагоги на Архипова (Б. Спасоглинищевский) собиралась огромная толпа свежеидентифицированных евреев, из которых самые эпатирующие юноши еще в метро расстегивали куртки, вывешивали на грудь свежекупленные у израильского консульства или в той же синагоге магендавиды и надевали ермолки из плащевки («Это говорят «кипа». «Ки-па». Что три рубля? Не хотите брать — зачем спрашивать?»).
Это всё было очень ново. Не на майские колонной, не субботник, а просто самособранная толпа, которая заполняет весь узенький переулок, толкается, танцует, поет и пьет. Если продраться внутрь, можно было увидеть диковинное. Ну мало того, что из этих новых евреев мало кто вообще был в курсе, что и как там внутри устроено, и все искали глазами, куда ставить свечки, так еще и начавшие регулярно приезжать прогрессивные американские хабадники и реформисты поражали воображение тем, что вскакивали ногами на биму (типа центрального алтаря) и руками призывали толпу подпевать. На улице непривычные еще пейсачи в шляпах заводили хороводы и на ходу обучали москвичей нехитрым экстатическим мантрообразным распевам из 2-3 строчек псалмов. Короче, самое то для десятиклассников, только что переваривших «Ассу», «Взломщика» и «Забытую мелодию для флейты».
Но глубинные принципы российской политики не меняло в веках ничто. И каждые пятнадцать минут по узенькому переулку посреди ревущей толпы проезжала громыхающая бетономешалка на скорости около 10 км/ч. От Солянки до Маросейки (Богдана Хмельницкого), потом направо до Старосадского переулка, снова на Солянку, и всё по новой. Пьяные агрессивные хасиды прыгали на капот, кричали что-то, прочие просто обходили, показывали ей непристойные жесты и кулаки, объясняли водителю за жизнь. Машина не останавливалась, не ускорялась, не переставала вращать барабан, просто ехала.
Какой-то театральный администратор (ну а кто еще в таком шейном платке, с бородкой и в привозной белой вышитой ермолке) сказал однажды, притеревшись рукавом модного пальто: «Ну это прямо жидомешалка. Мечтает стать жидодавилкой».
Да нет. Не в этом была суть. Никому, в сущности, не надо было их всех давить. Как сейчас никому не надо давить ЛГБТ. Вся суть — в другом. Жизнь должна быть отравлена. Всё должно быть с ложкой дегтя. Каждый день должна приниматься «норма». В каждом кило слив должен быть пяток гнилых. В каждой тарелке манной каши — пяток комков. Каждый день великие императоры Рима принимали по чуть-чуть локустова зелья. Только так куется новый человек. И теперь он вот весь выковался.
#СССР #20век #история #современность #ивсебылоэ
Нынешние 50-летние — первое поколение, которое стало произносить слово «еврей» тем же голосом, что и всё остальное. Предыдущие три поколения следовали ряду сложных правил, потому что признаки речевого узуса слова «еврей» соответствовали мату. Фраза строилась так: «Я под Уманью родился, там этих [шепот] евреев [/шепот] было до едреной бабушки». Сами евреи и вслед за ними некоторые другие говорили на идиш - «аид» (знаменит. обиходн. «Доктор, вы аид?»). Еще у евреев было универсальное «наши»: например, во время Шестидневной войны расхожей стала хохма про «вы слышали, вчера наши захватили у наших двадцать наших танков?». Слово «жид» тоже нельзя было говорить: эту свободу тоже даровала Перестройка. Громко и вслух можно было только по телевизору и только так: «Все советские граждане еврейской национальности с гневом осуждают очередные попытки израильской военщины...».
В 1987 году началась масштабная подготовка к тысячелетию крещения Руси, и в СССР разрешили церковь. Изо всех дыр полезли тайно крещеные ответственные работники и деятели искусства. Но главный принцип российской внутренней политики сквозь века оставался неизменным: жизнь не должна казаться медом. Никогда. Поэтому чтобы попы не особо там радовались, одновременно разрешили все религии. В программах «До и после полуночи" и «Взгляд» одновременно появились молодые интеллигентные очень обаятельные поп и мулла, а также очень обаятельный «свой советский инженер» довольно карикатурный, но так оно даже и лучше, раввин Шаевич.
На Рош ха-Шана, Йом-Кипур и Песах у синагоги на Архипова (Б. Спасоглинищевский) собиралась огромная толпа свежеидентифицированных евреев, из которых самые эпатирующие юноши еще в метро расстегивали куртки, вывешивали на грудь свежекупленные у израильского консульства или в той же синагоге магендавиды и надевали ермолки из плащевки («Это говорят «кипа». «Ки-па». Что три рубля? Не хотите брать — зачем спрашивать?»).
Это всё было очень ново. Не на майские колонной, не субботник, а просто самособранная толпа, которая заполняет весь узенький переулок, толкается, танцует, поет и пьет. Если продраться внутрь, можно было увидеть диковинное. Ну мало того, что из этих новых евреев мало кто вообще был в курсе, что и как там внутри устроено, и все искали глазами, куда ставить свечки, так еще и начавшие регулярно приезжать прогрессивные американские хабадники и реформисты поражали воображение тем, что вскакивали ногами на биму (типа центрального алтаря) и руками призывали толпу подпевать. На улице непривычные еще пейсачи в шляпах заводили хороводы и на ходу обучали москвичей нехитрым экстатическим мантрообразным распевам из 2-3 строчек псалмов. Короче, самое то для десятиклассников, только что переваривших «Ассу», «Взломщика» и «Забытую мелодию для флейты».
Но глубинные принципы российской политики не меняло в веках ничто. И каждые пятнадцать минут по узенькому переулку посреди ревущей толпы проезжала громыхающая бетономешалка на скорости около 10 км/ч. От Солянки до Маросейки (Богдана Хмельницкого), потом направо до Старосадского переулка, снова на Солянку, и всё по новой. Пьяные агрессивные хасиды прыгали на капот, кричали что-то, прочие просто обходили, показывали ей непристойные жесты и кулаки, объясняли водителю за жизнь. Машина не останавливалась, не ускорялась, не переставала вращать барабан, просто ехала.
Какой-то театральный администратор (ну а кто еще в таком шейном платке, с бородкой и в привозной белой вышитой ермолке) сказал однажды, притеревшись рукавом модного пальто: «Ну это прямо жидомешалка. Мечтает стать жидодавилкой».
Да нет. Не в этом была суть. Никому, в сущности, не надо было их всех давить. Как сейчас никому не надо давить ЛГБТ. Вся суть — в другом. Жизнь должна быть отравлена. Всё должно быть с ложкой дегтя. Каждый день должна приниматься «норма». В каждом кило слив должен быть пяток гнилых. В каждой тарелке манной каши — пяток комков. Каждый день великие императоры Рима принимали по чуть-чуть локустова зелья. Только так куется новый человек. И теперь он вот весь выковался.
#СССР #20век #история #современность #ивсебылоэ
Вавиленовы скрепы. Оливье.
Некоторые традиции складываются или насаждаются прямо у нас на глазах. А память потребителя современных медиа сродни памяти кролика и не держит информацию «перед глазами» более суток. Так, например, "культ оливье" на Новый год создал Первый канал (еще ОРТ) в 1995-1997 гг., когда в рамках новой пост-перестроечной идеологии стал формировать в народе тоску по совку "Старыми песнями о главном". В самом СССР никакого культа оливье не было, он был фоном для таких салатов, как мимоза, крабовый, селедка под шубой, свекольный с чесноком и грецкими орехами (отдельная шуба) и др., - их подавали все вместе. Таким же фоном были салаты из свежих овощей (огурцы и лук, остальное – кто что достал), из капусты с морковкой. Речь идет, конечно, о советском среднем классе. Пресловутой Наде никогда бы и в голову не пришло потчевать гостей (орально призывать употреблять) оливье: это все равно что попросить мыть руки с мылом, потому что вот оно у нас есть.
Даже наоборот: собственно "праздничный стол" - это были салаты мимоза (с дефицитными консервами горбуши), из печени трески (тоже дефицитные консервы – из них делали салаты, потому что одной банки из праздничного заказа на работе должно было хватить на всю семью), красная рыба, ветчина. А вот чтобы не вставать из-за стола голодными, был нужен оливье (вареная колбаса, яйца, картошка, морковь, майонез, если повезет – зеленый горошек), которого резали большую миску.
И только в конце 1990-х гг. слово "оливье" стало мемом и символом Нового года. В СССР этим символом скорее было слово "мандарины".
Снобизм госпиарщиков выдает как раз то, что только оливье и винегрет иностранцы называют "русский салат", но оба названия на русском – французского происхождения, и во французской и английской кухнях тоже есть винегрет, но там это слово обозначает другое блюдо. А с оливье такой путаницы нет. Поэтому мыслящие на ломаном английском своих тренингов и семинаров вавилены выбрали оливье под чутким руководством своих супервайзеров – сосланных на вновь открывающиеся восточноевропейские рынки французов и поляков, которыми полнились свежеотстроенные кабинеты «Проктора и Гэмбла» и ему подобных контор. Креативя ролики всякого рода тайдов, они поправляли российских вавиленов-креаторов: на белом воротнике сорочки должны быть красные пятна – русские, придя с работы, в спешке и азарте, не переодеваясь, всегда едят борщ и заляпывают рубашки, что непонятно? Возражений они не принимали: они знают лучше, про это написано в методичках.
Креаторам же принадлежит уничижительный мем «тазик», употребляющийся вместе с мемом «оливье». Вне всякого сомнения, в семантическом комплексе «деревенская свадьба» он употребителен и по сей день. Но камон, вавилен среднего звена на ОРТ об этом определенно не думал. Он колебался между словами «тазик» и «корыто», и только супервайзеру-арканзасцу спасибо за то, что он вовремя постучал себе указательным пальцем по лбу.
#история #СССР #современность #медиа #реклама
Некоторые традиции складываются или насаждаются прямо у нас на глазах. А память потребителя современных медиа сродни памяти кролика и не держит информацию «перед глазами» более суток. Так, например, "культ оливье" на Новый год создал Первый канал (еще ОРТ) в 1995-1997 гг., когда в рамках новой пост-перестроечной идеологии стал формировать в народе тоску по совку "Старыми песнями о главном". В самом СССР никакого культа оливье не было, он был фоном для таких салатов, как мимоза, крабовый, селедка под шубой, свекольный с чесноком и грецкими орехами (отдельная шуба) и др., - их подавали все вместе. Таким же фоном были салаты из свежих овощей (огурцы и лук, остальное – кто что достал), из капусты с морковкой. Речь идет, конечно, о советском среднем классе. Пресловутой Наде никогда бы и в голову не пришло потчевать гостей (орально призывать употреблять) оливье: это все равно что попросить мыть руки с мылом, потому что вот оно у нас есть.
Даже наоборот: собственно "праздничный стол" - это были салаты мимоза (с дефицитными консервами горбуши), из печени трески (тоже дефицитные консервы – из них делали салаты, потому что одной банки из праздничного заказа на работе должно было хватить на всю семью), красная рыба, ветчина. А вот чтобы не вставать из-за стола голодными, был нужен оливье (вареная колбаса, яйца, картошка, морковь, майонез, если повезет – зеленый горошек), которого резали большую миску.
И только в конце 1990-х гг. слово "оливье" стало мемом и символом Нового года. В СССР этим символом скорее было слово "мандарины".
Снобизм госпиарщиков выдает как раз то, что только оливье и винегрет иностранцы называют "русский салат", но оба названия на русском – французского происхождения, и во французской и английской кухнях тоже есть винегрет, но там это слово обозначает другое блюдо. А с оливье такой путаницы нет. Поэтому мыслящие на ломаном английском своих тренингов и семинаров вавилены выбрали оливье под чутким руководством своих супервайзеров – сосланных на вновь открывающиеся восточноевропейские рынки французов и поляков, которыми полнились свежеотстроенные кабинеты «Проктора и Гэмбла» и ему подобных контор. Креативя ролики всякого рода тайдов, они поправляли российских вавиленов-креаторов: на белом воротнике сорочки должны быть красные пятна – русские, придя с работы, в спешке и азарте, не переодеваясь, всегда едят борщ и заляпывают рубашки, что непонятно? Возражений они не принимали: они знают лучше, про это написано в методичках.
Креаторам же принадлежит уничижительный мем «тазик», употребляющийся вместе с мемом «оливье». Вне всякого сомнения, в семантическом комплексе «деревенская свадьба» он употребителен и по сей день. Но камон, вавилен среднего звена на ОРТ об этом определенно не думал. Он колебался между словами «тазик» и «корыто», и только супервайзеру-арканзасцу спасибо за то, что он вовремя постучал себе указательным пальцем по лбу.
#история #СССР #современность #медиа #реклама
Вавиленовы скрепы. Стивен.
Говоря о вавиленах и как они повлияли на образную структуру современной российской культуры, важно помнить, кто такой вавилен. Мощно описанный Пелевиным персонаж – это недавний советский пионер и комсомолец, устроившийся в новой открытой западу России «на фирму», к «белым людям». Ключевой для понимания всей коллизии является в «Generation П» следующая сцена:
«На лавке под навесом сидели неподвижная старуха с корзиной на коленях и кудрявый мужик лет сорока в подмокшем военном ватнике, с бутылкой пива в руке. Отметив, что в мужике еще достаточно жизненной силы, Татарский опустил стекло и высунул локоть наружу.
- Простите, господин военный, - сказал он, - вы не подскажете, где тут магазин "Мужские сорочки"?
Мужчина поднял на него взгляд. Видимо, он обо всем догадался, потому что его глаза заволокло холодной белой яростью. Короткий обмен взглядами оказался очень информативным - Татарский понял, что мужик понял. А мужик, видимо, понял даже то, что Татарский понял, что понят».
Это был тарантиновский Стивен из «Джанго», довольно распространенный типаж в данных условиях. Тут было бы долго и нудно углубляться в психологическую подоплеку типажа старого верного раба, который ассоциирует себя с миром хозяев и выполняет функцию цепного пса для мира рабов. Ярче всего эти образы передает художественная литература, написанная на основе реальных событий и живых людей. Марк Твен, например, оставил документальное повествование о чернокожем рабе Вашингтона. Джоэль Харрис оставил яркий образ Дядюшки Римуса, но оставил за скобками, что все трое прототипов этого персонажа с рабским именем основателя Рима были домовыми старыми слугами на плантациях, где он работал в юности, и погоняли прочих рабов дай боже как. Точно такой же Хасси у Э.Сальгари в "В дебрях Атласа", Сципион у Майн Рида в "Квартеронке", Локер в "Хижине дяди Тома" Г.Бичер-Стоу. А в русской литературе нам известны образы таких же крепостных, верных хозяевам и злобных к другим крепостным - Фирс у Чехова, Савельич у Пушкина и т.д. В позднейшей литературе к ним добавляются образы подкулачника, продразверстчика, вертухая, полицая и т.д.
К слову сказать, мало кто задумывался, откуда пошло у афроамериканцев это фамильярное обращение друг к другу - нига. Ну не от африканских же корней оно идет. И не от былых белых плантаторов они его переняли. Они его переняли именно у Стивенов - своих же старших товарищей, которые его использовали потому, что бессознательно самоотождествлялись с хозяевами, а не с рабами. Об этом точно писала Тони Моррисон, автор ряда книг по черным людям в литературе и искусстве, и по-моему, даже сам Самуэль Джексон где-то это говорил.
#современность #литература #СССР
Говоря о вавиленах и как они повлияли на образную структуру современной российской культуры, важно помнить, кто такой вавилен. Мощно описанный Пелевиным персонаж – это недавний советский пионер и комсомолец, устроившийся в новой открытой западу России «на фирму», к «белым людям». Ключевой для понимания всей коллизии является в «Generation П» следующая сцена:
«На лавке под навесом сидели неподвижная старуха с корзиной на коленях и кудрявый мужик лет сорока в подмокшем военном ватнике, с бутылкой пива в руке. Отметив, что в мужике еще достаточно жизненной силы, Татарский опустил стекло и высунул локоть наружу.
- Простите, господин военный, - сказал он, - вы не подскажете, где тут магазин "Мужские сорочки"?
Мужчина поднял на него взгляд. Видимо, он обо всем догадался, потому что его глаза заволокло холодной белой яростью. Короткий обмен взглядами оказался очень информативным - Татарский понял, что мужик понял. А мужик, видимо, понял даже то, что Татарский понял, что понят».
Это был тарантиновский Стивен из «Джанго», довольно распространенный типаж в данных условиях. Тут было бы долго и нудно углубляться в психологическую подоплеку типажа старого верного раба, который ассоциирует себя с миром хозяев и выполняет функцию цепного пса для мира рабов. Ярче всего эти образы передает художественная литература, написанная на основе реальных событий и живых людей. Марк Твен, например, оставил документальное повествование о чернокожем рабе Вашингтона. Джоэль Харрис оставил яркий образ Дядюшки Римуса, но оставил за скобками, что все трое прототипов этого персонажа с рабским именем основателя Рима были домовыми старыми слугами на плантациях, где он работал в юности, и погоняли прочих рабов дай боже как. Точно такой же Хасси у Э.Сальгари в "В дебрях Атласа", Сципион у Майн Рида в "Квартеронке", Локер в "Хижине дяди Тома" Г.Бичер-Стоу. А в русской литературе нам известны образы таких же крепостных, верных хозяевам и злобных к другим крепостным - Фирс у Чехова, Савельич у Пушкина и т.д. В позднейшей литературе к ним добавляются образы подкулачника, продразверстчика, вертухая, полицая и т.д.
К слову сказать, мало кто задумывался, откуда пошло у афроамериканцев это фамильярное обращение друг к другу - нига. Ну не от африканских же корней оно идет. И не от былых белых плантаторов они его переняли. Они его переняли именно у Стивенов - своих же старших товарищей, которые его использовали потому, что бессознательно самоотождествлялись с хозяевами, а не с рабами. Об этом точно писала Тони Моррисон, автор ряда книг по черным людям в литературе и искусстве, и по-моему, даже сам Самуэль Джексон где-то это говорил.
#современность #литература #СССР
В день рождения Кинчева абсолютно нечего сказать про, собственно, фигуранта. Но зато с теплотой вспоминается «Рок против террора» 6 апреля 1991 года на стадионе «Крылья советов» за МКАДом. Конечно, рокер должен умереть молодым, ну или инсценировать смерть в сорок, потому что всё после этой даты — кринж и фейспалм. Да и «русский рок» к нашему времени остался непнутым разве теми только, кто про него не слышал. Но тогда-то это было явление масштаба необъятного и харизмы немереной.
Инициирован концерт был Сукачевым, которого в арбатском отделении милиции приняли пьяного и отметелили. В своих позднейших интервью Шахрин разглагольствовал, что первоначальная задумка была назвать проект «Рок против милицейского террора», но потом прилагательное просто убрали и медийно распространили (еще до появления ублюдского жанра видеоизвинений) признание рокеров в любви к советской милиции. Но нет. Еще живы очевидцы, которые прекрасно помнят, что прилагательное не убрали, а заменили, потому что «против полицейского террора» для советского человека — это тот же смысл, но про где-то там далеко, про загнивающий запад, про дальнобойщика Резинового Утенка и шерифа Лайла, и советского милиционера это оскорбить не может.
Ярчайшим впечатлением советского молодого человека, члена группы советских молодых людей с лицами, расписанными купленными у цыганок тенями под Бутусова либо Кинчева, который направляется с Белорусского вокзала на электричке за Можай на фестиваль, напоминаю, «Рок против полицейского террора», был и остается доселе опыт взаимодействия с советскими милиционерами. Последние в солидных количествах поставлялись в каждую электричку в том направлении в тот день. Они входили в вагон, проходили его вдоль неторопливым шагом между двумя толпами подростков и юношества, по-перестроечному громогласных и оживленных, тайком курящих и заранее подпитых, потом оборачивались и перед переходом в другой вагон пускали над головами тонкую струйку «Черемухи». Ее им только-только начали выдавать, а они ее — применять, наряду со свежевведенными в употребление резиновыми палками-«демократизаторами». Общее замешательство, веселый переполох, кашель, мат, попытки всей толпой эвакуироваться в тамбур, - но с началом движения всё быстро выветривалось через окна.
Историки пишут, что впервые в истории охрану мероприятия в спорткомплексе тогда взяла на себя частная охранная структура каскадера Иншакова, вместо милиции то есть. Оно было и к лучшему, потому что молодые люди из компании нашего героя пронесли на себе в помещение примерно 666 бутылок водки, кастет, два-три ножа и нунчаки из табуреточных ножек, аккуратно размещенные в широкой мотне и штанинах вареных джинс-бананов. Они не были бандитами, наоборот, они были дрищами и комсомольскими активистами, просто они искренне опасались, что не одни они любят спиртное, а конфликты между группировками по музыкальным пристрастиям были мейнстримом в Москве все 1980-е годы, и вместо территорий, как в провинции, здесь делили прически и принты на стройотрядовских куртках.
#современность #20век #СССР #музыка #рок #ивсебылоэ
Инициирован концерт был Сукачевым, которого в арбатском отделении милиции приняли пьяного и отметелили. В своих позднейших интервью Шахрин разглагольствовал, что первоначальная задумка была назвать проект «Рок против милицейского террора», но потом прилагательное просто убрали и медийно распространили (еще до появления ублюдского жанра видеоизвинений) признание рокеров в любви к советской милиции. Но нет. Еще живы очевидцы, которые прекрасно помнят, что прилагательное не убрали, а заменили, потому что «против полицейского террора» для советского человека — это тот же смысл, но про где-то там далеко, про загнивающий запад, про дальнобойщика Резинового Утенка и шерифа Лайла, и советского милиционера это оскорбить не может.
Ярчайшим впечатлением советского молодого человека, члена группы советских молодых людей с лицами, расписанными купленными у цыганок тенями под Бутусова либо Кинчева, который направляется с Белорусского вокзала на электричке за Можай на фестиваль, напоминаю, «Рок против полицейского террора», был и остается доселе опыт взаимодействия с советскими милиционерами. Последние в солидных количествах поставлялись в каждую электричку в том направлении в тот день. Они входили в вагон, проходили его вдоль неторопливым шагом между двумя толпами подростков и юношества, по-перестроечному громогласных и оживленных, тайком курящих и заранее подпитых, потом оборачивались и перед переходом в другой вагон пускали над головами тонкую струйку «Черемухи». Ее им только-только начали выдавать, а они ее — применять, наряду со свежевведенными в употребление резиновыми палками-«демократизаторами». Общее замешательство, веселый переполох, кашель, мат, попытки всей толпой эвакуироваться в тамбур, - но с началом движения всё быстро выветривалось через окна.
Историки пишут, что впервые в истории охрану мероприятия в спорткомплексе тогда взяла на себя частная охранная структура каскадера Иншакова, вместо милиции то есть. Оно было и к лучшему, потому что молодые люди из компании нашего героя пронесли на себе в помещение примерно 666 бутылок водки, кастет, два-три ножа и нунчаки из табуреточных ножек, аккуратно размещенные в широкой мотне и штанинах вареных джинс-бананов. Они не были бандитами, наоборот, они были дрищами и комсомольскими активистами, просто они искренне опасались, что не одни они любят спиртное, а конфликты между группировками по музыкальным пристрастиям были мейнстримом в Москве все 1980-е годы, и вместо территорий, как в провинции, здесь делили прически и принты на стройотрядовских куртках.
#современность #20век #СССР #музыка #рок #ивсебылоэ
[продолжение]
Надо сказать, не очень большой спорткомплекс был заполнен где-то на две трети, на трибунах зияли целые свободные сектора. Теснее было в партере, где не было сидений, но было устроено лежбище и танцище. Подкованные люди пришли со спальными мешками, пенками, матрасами и из этого плацкарта наблюдали действо просто шикарно. Под потолком клубился дым, охранники через час устали ходить по трибунам и отнимать бутылки, так что к «Калинову мосту» уже повсюду царила анархия. Ближе к финалу (Бригада С, ДДТ, Наутилус, Алиса, общий джем) обитателей трибун уже равно волновало происходящее на сцене и в партере, где шла полнокровная жизнь с драками, сходами и развалами, пикниками и промискуитетом. В фойе и на лестницах царила демократия: свободные исполнители шарились между поклонниками, братаясь и вовсю заимствуя у них курево, питье и женщин. Наш герой, например, осторожно шагая заряженными бананами, умудрился раздать две пачки сигарет, из них полпачки — конкретному саксофонисту Могилевскому, но ему он с легкостью отдал бы и бананы, если б попросил. Сейчас, конечно, дико представить себе, что никто никого не фотографировал ни на что, ну разве что какая-то дева альтернативного вида сидела в фойе с зеркальным зонтиком и фотоаппаратом на штативе, но у нее это была работа, кажется. Телекамеры, конечно, были в количествах, и жестоковыйное население партера прыгало, чтобы попасть в кадр, даже после сотни окриков.
Как описать музыку? Особенно на фестивале. Да никак, ну бессмысленно тратить на это свое косноязычие. Гаркуша прыгал в партер и, смешно выбрасывая коленца, забирался обратно. Бутусов вышел в casual и двигался, о боги, вместо френча и неподвижности памятника, как в золотые 1985-1988 годы. Но там наш герой впервые услышал про апостола Андрея, это было памятно. Голый Кинчев долго читал стихи, народ начал глухо роптать, но потом он пару раз выматерился, вернул себе уважение публики и уж потом вжарил. Лидеры мнений исполняли не по две, как все, а по четыре-пять песен, и пусть это был уже седьмой час перформанса, у народонаселения еще были силы орать и прыгать. А потом ехать обратно уже без пристального внимания милиции, оглохшими и пост-стрессово осунувшимися.
Но они все, конечно, были боги — для той аудитории, в то время и в том качестве. От них сияние исходило, и невероятная харизма наполняла все пространство, распространяясь в весеннем воздухе. А потом они все постарели и не умерли. А оно всё — кончилось.
https://www.youtube.com/watch?v=WW7CVHUO2fs
#современность #20век #СССР #музыка #рок
Надо сказать, не очень большой спорткомплекс был заполнен где-то на две трети, на трибунах зияли целые свободные сектора. Теснее было в партере, где не было сидений, но было устроено лежбище и танцище. Подкованные люди пришли со спальными мешками, пенками, матрасами и из этого плацкарта наблюдали действо просто шикарно. Под потолком клубился дым, охранники через час устали ходить по трибунам и отнимать бутылки, так что к «Калинову мосту» уже повсюду царила анархия. Ближе к финалу (Бригада С, ДДТ, Наутилус, Алиса, общий джем) обитателей трибун уже равно волновало происходящее на сцене и в партере, где шла полнокровная жизнь с драками, сходами и развалами, пикниками и промискуитетом. В фойе и на лестницах царила демократия: свободные исполнители шарились между поклонниками, братаясь и вовсю заимствуя у них курево, питье и женщин. Наш герой, например, осторожно шагая заряженными бананами, умудрился раздать две пачки сигарет, из них полпачки — конкретному саксофонисту Могилевскому, но ему он с легкостью отдал бы и бананы, если б попросил. Сейчас, конечно, дико представить себе, что никто никого не фотографировал ни на что, ну разве что какая-то дева альтернативного вида сидела в фойе с зеркальным зонтиком и фотоаппаратом на штативе, но у нее это была работа, кажется. Телекамеры, конечно, были в количествах, и жестоковыйное население партера прыгало, чтобы попасть в кадр, даже после сотни окриков.
Как описать музыку? Особенно на фестивале. Да никак, ну бессмысленно тратить на это свое косноязычие. Гаркуша прыгал в партер и, смешно выбрасывая коленца, забирался обратно. Бутусов вышел в casual и двигался, о боги, вместо френча и неподвижности памятника, как в золотые 1985-1988 годы. Но там наш герой впервые услышал про апостола Андрея, это было памятно. Голый Кинчев долго читал стихи, народ начал глухо роптать, но потом он пару раз выматерился, вернул себе уважение публики и уж потом вжарил. Лидеры мнений исполняли не по две, как все, а по четыре-пять песен, и пусть это был уже седьмой час перформанса, у народонаселения еще были силы орать и прыгать. А потом ехать обратно уже без пристального внимания милиции, оглохшими и пост-стрессово осунувшимися.
Но они все, конечно, были боги — для той аудитории, в то время и в том качестве. От них сияние исходило, и невероятная харизма наполняла все пространство, распространяясь в весеннем воздухе. А потом они все постарели и не умерли. А оно всё — кончилось.
https://www.youtube.com/watch?v=WW7CVHUO2fs
#современность #20век #СССР #музыка #рок
YouTube
Акция "Рок против террора"
Говоря об испанских детях в СССР, понимаешь, что это, вообще говоря, адок. Жизни, просто ушедшие под колеса и гусеницы транспорта истории.
Их эвакуировали из республиканской Испании во время Гражданской войны не столько потому, что кругом сыпались снаряды и бомбы (это все же была беспрецедентная в истории эвакуация 35 000 детей), сколько потому, что соотечественники-франкисты вырезали семьи республиканцев целиком с нечеловеческим зверством, граничащим с сорокинскими пассажами. У испанцев вообще сложные отношения с концепциями смерти и жестокости – от средневековых инквизиции и Нидерландов до современных «черных комедий», - и их менталитет в этом смысле скорее сродни японскому.
Эвакуированные в 1937-1939 годы в СССР, шесть стран Европы и Мексику, эти дети через три года должны были бы вернуться домой. Но нет. Конкретно в СССР у них была сначала собственная испанская война, потом Отечественная, потом Холодная. Присланные с ними взрослые кураторы постепенно вымерли или погибли, выделенные только для них детские дома постепенно заполнялись советскими детьми следующих поколений. Сами они постепенно перестали быть экзотикой и выпали из сферы внимания властей, советские детские писатели перестали включать собирательного Пабло в компании ищущих приключений пионеров в приморском лагере.
Послевоенные власти Испании, если кто не помнит, были представлены с 1936 года вплоть до 1975 года каудильо (фюрером) Франсиско Франко, на которого не распространялось праведное правосудие победивших держав и который был всеглобально сочтен ну так, извинившимся и пообещавшим, что больше не будет. Но он будел. В частности, он активно приглашал вернуться в страну испанцев, воевавших за Гитлера. А детей и детей детей республиканцев не приглашал. А в СССР действовал запрет на контакты с иностранцами, и желание выезда за границу приравнивалось к иноагентству. Правда, в 1956 году Хрущев сделал для испанцев исключение, но там, повторюсь, из них ждали лишь очень немногих.
Конечно, в перестройку и последующие годы уехали все, и в 2006 году в туре по северу Испании наш экскурсовод с прибаутками рассказывал свою историю «возвращения» из родного Питера в Барселону.
Но в 1980-е в моей совершенно средней школе № 152, например, совершенно нормальным было машинописное объявление на входной двери перед уроками: «Хименес, Хуарес, Лопес, Сидоров и Эредиа отстраняются от занятий на неделю за курение за гаражами». А новый учитель всегда наталкивался при чтении перекличных святцев «Гаврилова, гагАчкин (гАгачкин! - ыыы, гагАчкин, гагАчкин, хахаха), гАрсия, Горбунов…» на энергичное контральто с первой парты «гарсИа!».
Просто при «позднем Сталине» детдомовцам, ветеранам Войны и другим "испанцам по линии Коминтерна" выделяли квартиры в «красных домах» на м. «Университет» и в точно такой же по виду и планировке линейной застройке, ведшейся от «Сокола» до начала улицы Горького (Тверской). Тогда же там же ужали и ограничили романтическое дитя НЭПа – «поселок художников» - и расселили творческих работников в компактно расположенные вокруг м. «Аэропорт» гаргантюанские комплексы. Там писатели, драматурги, работники цирка и художники и перемешались с испанцами и потомками собирательных Куусинена и Тельмана.
#история #современность #СССР #20век #ивсебылоэ
Их эвакуировали из республиканской Испании во время Гражданской войны не столько потому, что кругом сыпались снаряды и бомбы (это все же была беспрецедентная в истории эвакуация 35 000 детей), сколько потому, что соотечественники-франкисты вырезали семьи республиканцев целиком с нечеловеческим зверством, граничащим с сорокинскими пассажами. У испанцев вообще сложные отношения с концепциями смерти и жестокости – от средневековых инквизиции и Нидерландов до современных «черных комедий», - и их менталитет в этом смысле скорее сродни японскому.
Эвакуированные в 1937-1939 годы в СССР, шесть стран Европы и Мексику, эти дети через три года должны были бы вернуться домой. Но нет. Конкретно в СССР у них была сначала собственная испанская война, потом Отечественная, потом Холодная. Присланные с ними взрослые кураторы постепенно вымерли или погибли, выделенные только для них детские дома постепенно заполнялись советскими детьми следующих поколений. Сами они постепенно перестали быть экзотикой и выпали из сферы внимания властей, советские детские писатели перестали включать собирательного Пабло в компании ищущих приключений пионеров в приморском лагере.
Послевоенные власти Испании, если кто не помнит, были представлены с 1936 года вплоть до 1975 года каудильо (фюрером) Франсиско Франко, на которого не распространялось праведное правосудие победивших держав и который был всеглобально сочтен ну так, извинившимся и пообещавшим, что больше не будет. Но он будел. В частности, он активно приглашал вернуться в страну испанцев, воевавших за Гитлера. А детей и детей детей республиканцев не приглашал. А в СССР действовал запрет на контакты с иностранцами, и желание выезда за границу приравнивалось к иноагентству. Правда, в 1956 году Хрущев сделал для испанцев исключение, но там, повторюсь, из них ждали лишь очень немногих.
Конечно, в перестройку и последующие годы уехали все, и в 2006 году в туре по северу Испании наш экскурсовод с прибаутками рассказывал свою историю «возвращения» из родного Питера в Барселону.
Но в 1980-е в моей совершенно средней школе № 152, например, совершенно нормальным было машинописное объявление на входной двери перед уроками: «Хименес, Хуарес, Лопес, Сидоров и Эредиа отстраняются от занятий на неделю за курение за гаражами». А новый учитель всегда наталкивался при чтении перекличных святцев «Гаврилова, гагАчкин (гАгачкин! - ыыы, гагАчкин, гагАчкин, хахаха), гАрсия, Горбунов…» на энергичное контральто с первой парты «гарсИа!».
Просто при «позднем Сталине» детдомовцам, ветеранам Войны и другим "испанцам по линии Коминтерна" выделяли квартиры в «красных домах» на м. «Университет» и в точно такой же по виду и планировке линейной застройке, ведшейся от «Сокола» до начала улицы Горького (Тверской). Тогда же там же ужали и ограничили романтическое дитя НЭПа – «поселок художников» - и расселили творческих работников в компактно расположенные вокруг м. «Аэропорт» гаргантюанские комплексы. Там писатели, драматурги, работники цирка и художники и перемешались с испанцами и потомками собирательных Куусинена и Тельмана.
#история #современность #СССР #20век #ивсебылоэ
Вопреки популярным заблуждениям масонское происхождение пионерских призыва и отзыва – да, есть, но не такое, как говорят. В англо-саксонских масонских источниках это не призыв и отзыв. В старину советские пионеры и их начальники при общении с англоязычными делегациями пользовались в объяснениях формулой «Be ready – Always ready», но это рабская калька обратного перевода. Пионеры позаимствовали формулу, конечно, у скаутов полковника Баден-Пауэлла.
А Баден-Пауэлл вольно интерпретировал расхожую масонскую формулировку, сходную с английскими военными, придворными и прочими церемониальными формулировками: «be duly and truly prepared and behave yourselves accordingly» - «будьте должным образом приуготовлены и ведите себя соответственно». Так Обрядоначальник призывает собравшихся к открытию работ перед первым ударом молотка Досточтимого Мастера, и так же он обращается к кандидату в первый градус перед тем, как тот постучит в дверь. Оригинал здесь – «be prepared». Как в песне Шрама-Айронса с маршем гиен в «Короле Льве». Это парафраз целого ряда цитат из Нового Завета, где в английском переводе разных версий есть «be prepared», но в русском оно теряется: II Тимофею, 4; Ефесянам, 6 и др.
В континентальных масонских источниках эти слова — уже в форме девиза — встречаются в обличениях Ордена иезуитов. А девизом иезуитов является фраза «Estote parati» - «Будьте готовы». Поэтому масонами он, конечно, поминался, но не использовался. Так оно и до сих пор. https://www.youtube.com/watch?v=aaqqzwSd5u8
#масонство #тайныеобщества #СССР #20век #история
А Баден-Пауэлл вольно интерпретировал расхожую масонскую формулировку, сходную с английскими военными, придворными и прочими церемониальными формулировками: «be duly and truly prepared and behave yourselves accordingly» - «будьте должным образом приуготовлены и ведите себя соответственно». Так Обрядоначальник призывает собравшихся к открытию работ перед первым ударом молотка Досточтимого Мастера, и так же он обращается к кандидату в первый градус перед тем, как тот постучит в дверь. Оригинал здесь – «be prepared». Как в песне Шрама-Айронса с маршем гиен в «Короле Льве». Это парафраз целого ряда цитат из Нового Завета, где в английском переводе разных версий есть «be prepared», но в русском оно теряется: II Тимофею, 4; Ефесянам, 6 и др.
В континентальных масонских источниках эти слова — уже в форме девиза — встречаются в обличениях Ордена иезуитов. А девизом иезуитов является фраза «Estote parati» - «Будьте готовы». Поэтому масонами он, конечно, поминался, но не использовался. Так оно и до сих пор. https://www.youtube.com/watch?v=aaqqzwSd5u8
#масонство #тайныеобщества #СССР #20век #история
YouTube
Lion King Be Prepared 1080p HD
Сегодня исполнилось бы 74 года Юрию Лонго – без которого девяностые были бы ну так себе.
Наряду с йогами, методологами, экстрасенсами, столбунцами, ивановцами, южинцами, емельяновцами, гурджиевцами и др. он формировал жутковатое эзо-поле поздне- и пост-советского общества.
Даже элементарная википедия показывает, насколько непохожи советские 1970-1980-е годы на типическое и упрощенческое представление о них. Что творилось там по красным уголкам ЖЭКов, по актерским гримеркам и писательским кухням.
«Карьеру иллюзиониста Головко [Лонго] начал после знакомства в 1979 году с артистом Московской областной филармонии, иллюзионистом Львом Корнеевым. За довольно крупную по тем временам сумму в 1000 рублей Лонго выкупил реквизит для фокусов с инструкциями и секретами. За одно выступление, по словам директора Музея трёх актёров Владимира Цукермана, Лонго получал по 5 рублей. В дальнейшем он продолжил свою карьеру в Москонцерте…
В 1980 году Головко начал сотрудничество с Алексеем Гайваном, начав с показа фокусов в его спектаклях. Через год он познакомился с Владимиром Цукерманом, который работал ассистентом у кукольницы Марты Цифринович, в «каморке папы Карло» — в комнате дома на Варшавке, где проживал артист кукольного театра Александр Астрогор, руководитель кукольного кружка на Нахимовском проспекте, позже ставший известным московским астрологом. Астрогор познакомил Цукермана с Корнеевым, а Юрий позже познакомил Цукермана с Геннадием Гончаровым, который тогда занимал должность заместителя директора ЖЭКа и, с собственных слов, увлекался гипнозом. Так начала образовываться команда артистов, куда входили Лонго в качестве фокусника, гипнотизёр Гончаров, Владимир Рубаник в качестве жонглёра, Цукерман как ведущий, факир Николай Александров и Андрей Ломакин, пародировавший Андрея Миронова... Сам Юрий Лонго неоднократно становился объектом скандалов, выдавая себя при встрече с разными женщинами за советских звёзд театра, кино и эстрады — Никиту Михалкова, Стаса Намина, Леонида Филатова или Михаила Боярского, некоторым женщинам представлялся как посол СССР в США Анатолий Добрынин, а иногда любил выдавать себя за ученика Амаяка Акопяна».
Лонго умер в 56 лет от расслоения аорты, с которым его просто не взяли в Склиф, потому что (это широко известный факт) уже бесполезно. Это расслоение можно заметить и купировать в первые полчаса его развития, а потом уже всё равно. Но зато каждый знакомый Лонго объясняет его смерть по-своему, и каждая версия — очередная страничка истории 1990-х: кровавым конфликтом с Григорием Грабовым, порчей на икру от любовницы, от пылких поклонниц, от официальной церкви, от конкурентов. Удивительно, что его фигура все еще не заслужила места в курсах по магии тайных советских мудрецов и красочно изданных биографий, как у Мессинга, Джуны и прочих ванг.
#СССР #20век #история #тайныеобщества
Наряду с йогами, методологами, экстрасенсами, столбунцами, ивановцами, южинцами, емельяновцами, гурджиевцами и др. он формировал жутковатое эзо-поле поздне- и пост-советского общества.
Даже элементарная википедия показывает, насколько непохожи советские 1970-1980-е годы на типическое и упрощенческое представление о них. Что творилось там по красным уголкам ЖЭКов, по актерским гримеркам и писательским кухням.
«Карьеру иллюзиониста Головко [Лонго] начал после знакомства в 1979 году с артистом Московской областной филармонии, иллюзионистом Львом Корнеевым. За довольно крупную по тем временам сумму в 1000 рублей Лонго выкупил реквизит для фокусов с инструкциями и секретами. За одно выступление, по словам директора Музея трёх актёров Владимира Цукермана, Лонго получал по 5 рублей. В дальнейшем он продолжил свою карьеру в Москонцерте…
В 1980 году Головко начал сотрудничество с Алексеем Гайваном, начав с показа фокусов в его спектаклях. Через год он познакомился с Владимиром Цукерманом, который работал ассистентом у кукольницы Марты Цифринович, в «каморке папы Карло» — в комнате дома на Варшавке, где проживал артист кукольного театра Александр Астрогор, руководитель кукольного кружка на Нахимовском проспекте, позже ставший известным московским астрологом. Астрогор познакомил Цукермана с Корнеевым, а Юрий позже познакомил Цукермана с Геннадием Гончаровым, который тогда занимал должность заместителя директора ЖЭКа и, с собственных слов, увлекался гипнозом. Так начала образовываться команда артистов, куда входили Лонго в качестве фокусника, гипнотизёр Гончаров, Владимир Рубаник в качестве жонглёра, Цукерман как ведущий, факир Николай Александров и Андрей Ломакин, пародировавший Андрея Миронова... Сам Юрий Лонго неоднократно становился объектом скандалов, выдавая себя при встрече с разными женщинами за советских звёзд театра, кино и эстрады — Никиту Михалкова, Стаса Намина, Леонида Филатова или Михаила Боярского, некоторым женщинам представлялся как посол СССР в США Анатолий Добрынин, а иногда любил выдавать себя за ученика Амаяка Акопяна».
Лонго умер в 56 лет от расслоения аорты, с которым его просто не взяли в Склиф, потому что (это широко известный факт) уже бесполезно. Это расслоение можно заметить и купировать в первые полчаса его развития, а потом уже всё равно. Но зато каждый знакомый Лонго объясняет его смерть по-своему, и каждая версия — очередная страничка истории 1990-х: кровавым конфликтом с Григорием Грабовым, порчей на икру от любовницы, от пылких поклонниц, от официальной церкви, от конкурентов. Удивительно, что его фигура все еще не заслужила места в курсах по магии тайных советских мудрецов и красочно изданных биографий, как у Мессинга, Джуны и прочих ванг.
#СССР #20век #история #тайныеобщества