ГЛОТОВО: ПРОГРЕСС XVII ВЕКА
Погост Глотова слободка на реки Мезени основали, по одним данным, то ли в 1585, то ли в 1586 году русские и коми поселенцы. По другим данным — в 1554 году. Это было связано с бурно развивавшимся в этих местах (сейчас — Удорский район) охотничьим промыслом. Добывали, в основном, пушного зверя, хотя охота в целях пропитания и рыбалка тоже были в чести.
В XVII веке на один крестьянский двор по реке Сысоле часто приходилось всего по два орудия, связанных с охотничьим промыслом, на двор по реке Выми — четыре орудия. В Глотовской слободе на крестьянский двор приходилось от 8 до 14 орудий. В общем, инструментарий был более разнообразный. В некоторых источниках даже упоминаются кремниевые пищали-самопалы.
Пушнина, добытая в этих краях (белки, куницы, лисицы) вывозилась на ярмарки Устюга и Архангельска, в Москву, а также экспортировалась за границу.
История слободы также связана с чудовищем Глотом, живущем в Мезени. По легенде, он пожирал местных жителей и на борьбу с ним отправился сын местного тöдыся (знающего человека, шамана). Мальчик тоже готовился стать тöдысем. Ему дали нож, завернули в коровью шкуру, а после того, как чудище проглотило мальчика, он взрезал брюхо Глота изнутри и вышел наружу невредимым. Так он спасся сам и спас земляков.
#коми100 #историяКоми #СокровищаПармы #УдорскийРайон
Погост Глотова слободка на реки Мезени основали, по одним данным, то ли в 1585, то ли в 1586 году русские и коми поселенцы. По другим данным — в 1554 году. Это было связано с бурно развивавшимся в этих местах (сейчас — Удорский район) охотничьим промыслом. Добывали, в основном, пушного зверя, хотя охота в целях пропитания и рыбалка тоже были в чести.
В XVII веке на один крестьянский двор по реке Сысоле часто приходилось всего по два орудия, связанных с охотничьим промыслом, на двор по реке Выми — четыре орудия. В Глотовской слободе на крестьянский двор приходилось от 8 до 14 орудий. В общем, инструментарий был более разнообразный. В некоторых источниках даже упоминаются кремниевые пищали-самопалы.
Пушнина, добытая в этих краях (белки, куницы, лисицы) вывозилась на ярмарки Устюга и Архангельска, в Москву, а также экспортировалась за границу.
История слободы также связана с чудовищем Глотом, живущем в Мезени. По легенде, он пожирал местных жителей и на борьбу с ним отправился сын местного тöдыся (знающего человека, шамана). Мальчик тоже готовился стать тöдысем. Ему дали нож, завернули в коровью шкуру, а после того, как чудище проглотило мальчика, он взрезал брюхо Глота изнутри и вышел наружу невредимым. Так он спасся сам и спас земляков.
#коми100 #историяКоми #СокровищаПармы #УдорскийРайон
КОНОВАЛЫ ИЗ ГЛОТОВО
В 1973 году этнолог Галина Ниловна Романова побывала в Удорском районе в рамках этнографического исследования. Она собирала материалы о том, как распространялись разные традиционные ремёсла в начале ХХ века и опрашивала пожилых людей. Вот какие истории ей удалось записать в селе Глотово.
«Иевлев К.Г.(79 лет) вспоминал, что помогал отцу – профессиональному коновалу, который и кастрировал и лечил скот заговором. Отец кастрировал лошадей, а он – бычков, баранов. С 14 лет он ходил коновалить с отцом за Урал, в Сибирь, обычно ходили группами, по 2 человека, в основном, родственники. Хозяева предоставляли еду, ночлег, хорошо платили, но ему не привилось это ремесло, оно ему не нравилось, и он выучился на портного, стал ходить в отход, работал на машинке Зингер, шил нижнюю и верхнюю одежду, военное обмундирование. По его словам, в Глотово половина деревни коновалила, а осенью – охотились. С.Ф. Доронин (70 лет) занимался коновальским ремеслом с 22 лет, ходил с дедом в деревни соседних районов – Вотчу, Керчомью, Визябож, Койтыбож, Вильгорт и в дальний отход – от Эжвы до Перми, Печоры за Урал, Из Глотова коновалы ехали с ямщиками до Айкино, или Сыктывкара, затем пароходом, пешком и как придется. Отходники уходили из дома обычно в ноябре, а возвращались в апреле, зарабатывая по 50-100 рублей (деньги 1920-х гг.), в эти годы, по его словам, в деревне было 20 коновалов. Коновалы не только кастрировали, но и лечили скот порошками, травами и заговорами – причитаниями, они прибегали к разным хитростям, чтобы убедить людей в своих необыкновенных способностях. Семен Федорович тоже кое-что делал. Он рассказал несколько историй из жизни глотовских коновалов.
История первая. Один глотовский крестьянин купил корову в дальнем селе и вел ее домой. По дороге ему встретился коновал, который предложил ему пойти выпить, а корову отпустить, сказав, что его корова сама придет домой. Крестьянин согласился. Коновал погладил корову, взял грязь из-под копыта, помазал ею корову, опять погладил, что-то пошептал (все это надо делать незаметно) и она сама пришла в стойло незнакомого ей дома. Таким же способом можно вылечить коров от порчи.
История вторая. Обычно, во время свадеб, чтобы удивить односельчан и внушить к себе уважение, коновалы останавливали свадебные поезда. Вот, что сделал однажды Семен Федорович. Пока молодые венчались в церкви, он намазал столб у ворот дома жениха медвежьим салом. Пара лошадей, которая везла жениха и невесту к дому, остановилась у ворот и ни с места. Соседи предложили позвать коновала. Семен Федорович пришел, потребовал вина, потом подошел к лошадям, погладил их по мордам и провел через ворота. Также лошадей можно было остановить и на дороге, достаточно намазать палку медвежьим салом и бросить на пути свадебного поезда, а при надобности убрать ее или успокоить лошадей и проводить их до нужного места.
История третья – «Угон скота». Коновал может угнать скотину в такое место, что хозяин не найдет. В Глотово был такой случай. Коновал отправил корову какого-то крестьянина неизвестно куда и ее потом нашли на Вашке. Или другой случай. В Глотово забрел чужой жеребец и хозяин его не отыскался. Это делалось с помощью заговора или грязи из-под копыт. Коновалы могли повредить скотине порчей, но убить ею не могли. Порча делалась также с помощью сочетания различных специальных трав, какие это были травы, Семен Федорович не знал. Он также рассказал про пожар в сельсовете: «Загорелся сельсовет, пожар никак не могли потушить, старухи ходили с иконами, пели молитвы, бросали в огонь куриные яйца, молились, чтобы огонь не распространился на соседние дома, но огонь не стихал, тогда пригласили коновала, коновал крикнул, чтобы выходили снохачи. Вперед вышли мужчины, которые имели половую связь с невестками и пожар прекратился».
«Август в деревне», художник Вадим Кононов
#коми100 #историяКоми #СокровищаПармы #УдорскийРайон #обрядыКоми #этнографияКоми #история_повседневности #история_повседневностиКоми
В 1973 году этнолог Галина Ниловна Романова побывала в Удорском районе в рамках этнографического исследования. Она собирала материалы о том, как распространялись разные традиционные ремёсла в начале ХХ века и опрашивала пожилых людей. Вот какие истории ей удалось записать в селе Глотово.
«Иевлев К.Г.(79 лет) вспоминал, что помогал отцу – профессиональному коновалу, который и кастрировал и лечил скот заговором. Отец кастрировал лошадей, а он – бычков, баранов. С 14 лет он ходил коновалить с отцом за Урал, в Сибирь, обычно ходили группами, по 2 человека, в основном, родственники. Хозяева предоставляли еду, ночлег, хорошо платили, но ему не привилось это ремесло, оно ему не нравилось, и он выучился на портного, стал ходить в отход, работал на машинке Зингер, шил нижнюю и верхнюю одежду, военное обмундирование. По его словам, в Глотово половина деревни коновалила, а осенью – охотились. С.Ф. Доронин (70 лет) занимался коновальским ремеслом с 22 лет, ходил с дедом в деревни соседних районов – Вотчу, Керчомью, Визябож, Койтыбож, Вильгорт и в дальний отход – от Эжвы до Перми, Печоры за Урал, Из Глотова коновалы ехали с ямщиками до Айкино, или Сыктывкара, затем пароходом, пешком и как придется. Отходники уходили из дома обычно в ноябре, а возвращались в апреле, зарабатывая по 50-100 рублей (деньги 1920-х гг.), в эти годы, по его словам, в деревне было 20 коновалов. Коновалы не только кастрировали, но и лечили скот порошками, травами и заговорами – причитаниями, они прибегали к разным хитростям, чтобы убедить людей в своих необыкновенных способностях. Семен Федорович тоже кое-что делал. Он рассказал несколько историй из жизни глотовских коновалов.
История первая. Один глотовский крестьянин купил корову в дальнем селе и вел ее домой. По дороге ему встретился коновал, который предложил ему пойти выпить, а корову отпустить, сказав, что его корова сама придет домой. Крестьянин согласился. Коновал погладил корову, взял грязь из-под копыта, помазал ею корову, опять погладил, что-то пошептал (все это надо делать незаметно) и она сама пришла в стойло незнакомого ей дома. Таким же способом можно вылечить коров от порчи.
История вторая. Обычно, во время свадеб, чтобы удивить односельчан и внушить к себе уважение, коновалы останавливали свадебные поезда. Вот, что сделал однажды Семен Федорович. Пока молодые венчались в церкви, он намазал столб у ворот дома жениха медвежьим салом. Пара лошадей, которая везла жениха и невесту к дому, остановилась у ворот и ни с места. Соседи предложили позвать коновала. Семен Федорович пришел, потребовал вина, потом подошел к лошадям, погладил их по мордам и провел через ворота. Также лошадей можно было остановить и на дороге, достаточно намазать палку медвежьим салом и бросить на пути свадебного поезда, а при надобности убрать ее или успокоить лошадей и проводить их до нужного места.
История третья – «Угон скота». Коновал может угнать скотину в такое место, что хозяин не найдет. В Глотово был такой случай. Коновал отправил корову какого-то крестьянина неизвестно куда и ее потом нашли на Вашке. Или другой случай. В Глотово забрел чужой жеребец и хозяин его не отыскался. Это делалось с помощью заговора или грязи из-под копыт. Коновалы могли повредить скотине порчей, но убить ею не могли. Порча делалась также с помощью сочетания различных специальных трав, какие это были травы, Семен Федорович не знал. Он также рассказал про пожар в сельсовете: «Загорелся сельсовет, пожар никак не могли потушить, старухи ходили с иконами, пели молитвы, бросали в огонь куриные яйца, молились, чтобы огонь не распространился на соседние дома, но огонь не стихал, тогда пригласили коновала, коновал крикнул, чтобы выходили снохачи. Вперед вышли мужчины, которые имели половую связь с невестками и пожар прекратился».
«Август в деревне», художник Вадим Кононов
#коми100 #историяКоми #СокровищаПармы #УдорскийРайон #обрядыКоми #этнографияКоми #история_повседневности #история_повседневностиКоми
УДОРА XVI ВЕКА: ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТ ПОДАТЕЙ
Сегодня публикуем запись из «Сотной с книг письма и меры Ивана Григорьевича Огарёва да подъячего Филипа Юрьева в Глотовой слободке» (орфография сохранена). Она рассказывает о том, как в те времена обстояли дела на Удоре. Документ относится к концу XVI века и в нем говорится, о приписанных к слободке деревнях и погостах. Несмотря на то, что это сухой чиновничий документ, начинается он тепло и уютно: «Погост Глотова слободкана реке на Мезени, а на погосте церковь Рожество Христово теплая, древян, клетцки, да церковь Никола чюдотворца древена, клетцки. А в обеих церквах образы и свечи, и книги, и ризы, и сосуды церковные — всё мирское строенье».
Но дальше все развивается гораздо драматичнее. Мы узнаём например, что дом Ивашки Палкина из деревни Буткон пуст, а сам Ивашка помер, Гришка Мелентьев из той же деревни «обнищал и ходит по двором», а Ивашко Михайлов «сшел безвестно в 90-м году». В Косланском же погосте церковь Ильи пророка стоит «без пенья, древена, клетцки», а дом дьячка пуст.
Переписчики подводят грустный итог: «А в слободе и на погосте 3 церкви, одна без пенья, да 2 двора поповых, 1 пуст, 2 двора дьячковых церковных, 1 пуст, двор пономарев, двор проскурницын. Да крестьянских живущих 55 дворов, а людей в них 64 человека, да 37 дворов пустых. Пашни церковные 3 четврети в поле, а в дву по тому ж, сена 40 копен. Да крестьянские пашни паханые худые земли».
Но самое интересное в том, что, подведя итог, писцы выступают с конструктивным предложением об облегчении крестьянских тягот и освобождении от ряда податей: «А с Вымскою землею и с Вычегодцкою, и з Сысольскою, и с Удорою, и с иными землями Глотове слободе в государеву службу и в подводы, и во всякие подати не тянуть ни во что и не считатися им с ними ни в чем, потому что Глотовы слободы крестьяне люди не торговые и не прожиточные, и земля у них худа, хлеб не родитца и мороз побивает» .
Мало того, писцы предлагают ввести дифференцированный налог: «А считатися им в оброке и во всяких государевых податех Глотовою слободою меж себя самим, смотря по своим животом и по промыслом, как промеж себя преж сего считалися. А класти им меж себя в розмет на лутчих людей больши, а на середних по середнему, а на молотчих поменьше, и лишка им на молодчих людей не класти, чтоб от тово молотчие люди не разошлися».
Под этими словами Иван Григорьевич поставил свою личную подпись.
«Северная осень» художник: Трофимов Виталий Викторович
#коми100 #историяКоми #СокровищаПармы #УдорскийРайон #история_повседневности #история_повседневностиКоми
Сегодня публикуем запись из «Сотной с книг письма и меры Ивана Григорьевича Огарёва да подъячего Филипа Юрьева в Глотовой слободке» (орфография сохранена). Она рассказывает о том, как в те времена обстояли дела на Удоре. Документ относится к концу XVI века и в нем говорится, о приписанных к слободке деревнях и погостах. Несмотря на то, что это сухой чиновничий документ, начинается он тепло и уютно: «Погост Глотова слободкана реке на Мезени, а на погосте церковь Рожество Христово теплая, древян, клетцки, да церковь Никола чюдотворца древена, клетцки. А в обеих церквах образы и свечи, и книги, и ризы, и сосуды церковные — всё мирское строенье».
Но дальше все развивается гораздо драматичнее. Мы узнаём например, что дом Ивашки Палкина из деревни Буткон пуст, а сам Ивашка помер, Гришка Мелентьев из той же деревни «обнищал и ходит по двором», а Ивашко Михайлов «сшел безвестно в 90-м году». В Косланском же погосте церковь Ильи пророка стоит «без пенья, древена, клетцки», а дом дьячка пуст.
Переписчики подводят грустный итог: «А в слободе и на погосте 3 церкви, одна без пенья, да 2 двора поповых, 1 пуст, 2 двора дьячковых церковных, 1 пуст, двор пономарев, двор проскурницын. Да крестьянских живущих 55 дворов, а людей в них 64 человека, да 37 дворов пустых. Пашни церковные 3 четврети в поле, а в дву по тому ж, сена 40 копен. Да крестьянские пашни паханые худые земли».
Но самое интересное в том, что, подведя итог, писцы выступают с конструктивным предложением об облегчении крестьянских тягот и освобождении от ряда податей: «А с Вымскою землею и с Вычегодцкою, и з Сысольскою, и с Удорою, и с иными землями Глотове слободе в государеву службу и в подводы, и во всякие подати не тянуть ни во что и не считатися им с ними ни в чем, потому что Глотовы слободы крестьяне люди не торговые и не прожиточные, и земля у них худа, хлеб не родитца и мороз побивает» .
Мало того, писцы предлагают ввести дифференцированный налог: «А считатися им в оброке и во всяких государевых податех Глотовою слободою меж себя самим, смотря по своим животом и по промыслом, как промеж себя преж сего считалися. А класти им меж себя в розмет на лутчих людей больши, а на середних по середнему, а на молотчих поменьше, и лишка им на молодчих людей не класти, чтоб от тово молотчие люди не разошлися».
Под этими словами Иван Григорьевич поставил свою личную подпись.
«Северная осень» художник: Трофимов Виталий Викторович
#коми100 #историяКоми #СокровищаПармы #УдорскийРайон #история_повседневности #история_повседневностиКоми
