И еще одно обновление в рубрике #ККННЗПР. Или же в рубрике #ККВКНЗПР. На знаю, будет ли у этой книги возможность заговорить когда-нибудь по-русски или же она не заговорит никогда.
Это «Küsse für Jet», графический роман Йориса Баса Бакера, транс-парня из Нидерландов, живущего сейчас в Берлине. В своей дебютной книге он любопытным образом соединяет элементы романа воспитания с самоназванным, но легитимным «coming-of-gender», — историей осознания своей трансидентичности.
Два цвета — черный и бирюзовый, манера — как рисуют школьники, когда им скучно на уроках: якобы необязательно, быстрыми штрихами.
Сюжет. После отъезда родителей в другую страну по делам Йет оказывается в интернате. Это Нидерланды 1990-х, Йет любит Курта Кобейна и печалится по нему, наложившему на себя руки. Йет носит длинные волосы, но не потому, что числится девочкой, а в честь любимого музыканта. В интернате жизнь так себе, — не очень приятные соседки по общежитию, еще менее приятный опыт первого поцелуя с парнем, но куда трудней разобраться с собой.
Йорис Бас Бакер, писавший эту книгу восемь лет параллельно с собственным каминг-аутом, постепенно, с необычайной достоверностью, очень, скажем так, «заземленно» описывает процесс понимания себя. Поначалу это похоже на детектив, — вместе с главным героем мы чувствуем, что у него есть какая-то тайна и вместе с ним ее разгадываем. Он, сам себе не давая объяснений, то крадет у знакомого парня трусы, чтобы их примерить, то прячет под обширной одеждой грудь.
Действуя интуитивно, желая лишь душевного комфорта, Йет не хочет привлекать ничьего внимания, он не ставит перед собой каких-то радикальных задач. Он словно живет в сумерках, не очень понимая, что его гнетет, хотя со стороны все, возможно, очевидно, — во всяком случае, лучшая подруга Саша смело и без особых колебаний расставляет все по местам. Йет поначалу смущен, но, похоже, эта бесцеремонность все же идет ему на пользу.
Книга небольшая, очень просто написанная и в том ее прелесть, — автор, хорошо с проблематикой знакомый, описывает сложности транс-взросления без банализации, но и без лишних сложностей. Он знает, о чем рассказывает, что создает редкое и убедительное ощущение подлинности. В моментах особенно тонких автор находит симпатичные приемы, чтобы избежать излишней тревожности.
Например, Йет приходит к врачу за консультацией, а тот, рассказывая о «переходе», вдруг начинает петь и плясать, как в мюзикле. Смешно, да, но смеешься не над героем, а вместе с ним. И все якобы сложное как-то запросто укладывается в голове.
И надо бы добавить, что перечитал я эту книгу, вышедшую на немецком, нидерландском и английском в 2021 году, когда готовился к выступлению в симпатичном гамбургском проекте http://peer4queer.de.
#кропоткинкниги
Это «Küsse für Jet», графический роман Йориса Баса Бакера, транс-парня из Нидерландов, живущего сейчас в Берлине. В своей дебютной книге он любопытным образом соединяет элементы романа воспитания с самоназванным, но легитимным «coming-of-gender», — историей осознания своей трансидентичности.
Два цвета — черный и бирюзовый, манера — как рисуют школьники, когда им скучно на уроках: якобы необязательно, быстрыми штрихами.
Сюжет. После отъезда родителей в другую страну по делам Йет оказывается в интернате. Это Нидерланды 1990-х, Йет любит Курта Кобейна и печалится по нему, наложившему на себя руки. Йет носит длинные волосы, но не потому, что числится девочкой, а в честь любимого музыканта. В интернате жизнь так себе, — не очень приятные соседки по общежитию, еще менее приятный опыт первого поцелуя с парнем, но куда трудней разобраться с собой.
Йорис Бас Бакер, писавший эту книгу восемь лет параллельно с собственным каминг-аутом, постепенно, с необычайной достоверностью, очень, скажем так, «заземленно» описывает процесс понимания себя. Поначалу это похоже на детектив, — вместе с главным героем мы чувствуем, что у него есть какая-то тайна и вместе с ним ее разгадываем. Он, сам себе не давая объяснений, то крадет у знакомого парня трусы, чтобы их примерить, то прячет под обширной одеждой грудь.
Действуя интуитивно, желая лишь душевного комфорта, Йет не хочет привлекать ничьего внимания, он не ставит перед собой каких-то радикальных задач. Он словно живет в сумерках, не очень понимая, что его гнетет, хотя со стороны все, возможно, очевидно, — во всяком случае, лучшая подруга Саша смело и без особых колебаний расставляет все по местам. Йет поначалу смущен, но, похоже, эта бесцеремонность все же идет ему на пользу.
Книга небольшая, очень просто написанная и в том ее прелесть, — автор, хорошо с проблематикой знакомый, описывает сложности транс-взросления без банализации, но и без лишних сложностей. Он знает, о чем рассказывает, что создает редкое и убедительное ощущение подлинности. В моментах особенно тонких автор находит симпатичные приемы, чтобы избежать излишней тревожности.
Например, Йет приходит к врачу за консультацией, а тот, рассказывая о «переходе», вдруг начинает петь и плясать, как в мюзикле. Смешно, да, но смеешься не над героем, а вместе с ним. И все якобы сложное как-то запросто укладывается в голове.
И надо бы добавить, что перечитал я эту книгу, вышедшую на немецком, нидерландском и английском в 2021 году, когда готовился к выступлению в симпатичном гамбургском проекте http://peer4queer.de.
#кропоткинкниги
А вот «Воссоединение» — книга, которая всем хороша:
👉 это классика о юношеской дружбе;
👉 это классика малоизвестная в России и потому незатертая;
👉 это классика о юношеской дружбе, которую можно читать и как историю платонической любви;
👉 это, иными словами, неочевидная квир-классика.
И еще она описывает Германию 1930-х так, что сейчас, у человека с Россией связанного, мурашки по коже.
👉 мой отзыв
Читать повесть Фреда Ульмана можно разными способами, есть и сугубо профессиональный — как пособие для русскоязычных авторов, которым приходится подстраиваться под требования гомофобной цензуры.
#кропоткинкниги #неочевидноквир
👉 это классика о юношеской дружбе;
👉 это классика малоизвестная в России и потому незатертая;
👉 это классика о юношеской дружбе, которую можно читать и как историю платонической любви;
👉 это, иными словами, неочевидная квир-классика.
И еще она описывает Германию 1930-х так, что сейчас, у человека с Россией связанного, мурашки по коже.
👉 мой отзыв
Читать повесть Фреда Ульмана можно разными способами, есть и сугубо профессиональный — как пособие для русскоязычных авторов, которым приходится подстраиваться под требования гомофобной цензуры.
#кропоткинкниги #неочевидноквир
По рекомендации прочитал «Наследство», роман-автофикшен, которым норвежка Вигдис Йорт, писавшая прежде книги для детей и юношества, в 2016 году оскандалила свою семью.
Впечатлился. Но не тем, что рекомендовали.
Героиня книги если не пьет, то думает о сексуальном насилии, совершенном над ней отцом в раннем детстве, и этот роман, судя по растрепанности, спьяну и написанный, интересно устроен не потому даже, что рассказчица, ссорясь с родственниками якобы из-за наследства, долго лишь обозначает наличие тяжелой драмы; он точен в понимании человека потому, что пока рассказчица думает о драме травмы, пока та составляет едва ли не главную беду ее жизни, работа как-то спорится, один муж исчезает и приходит желанный любовник, и он исчезает и приходит новый мужчина, с которым явно счастлива, дети вырастают в приличных людей, и сама она здорова достаточно, хотя, судя по количеству алкоголя, давно должна бы умереть от цирроза, — в числах общих жизнь удается получше многих, но все это представляется куда менее значительным, нежели все никак не получаемое от родственников признание, — да, мы тебе верим, да, ты ничего не придумала.
Этот болезненно наведенный фокус выдает механику душевного несчастья как такового, — смотришь не туда, потому что не смотреть не можешь.
Нагуглил, что этот роман-признание побудил сестру писательницы написать свою книгу, с собственной оценкой событий, — ее я точно не прочту, но, оценивая «Наследство», хочу сообщить, что рассказчица и впрямь похожа на лгунью. И дело не в том, что где-то видна ложь, а в самом настойчивом путаном увлеченном желании убедить, настоять на своем.
Обычно так ведут себя лжецы. Но так же ведут себя и те правдолюбцы, для кого чрезвычайно важно сообщить, как было на самом деле.
#кропоткинкниги
Впечатлился. Но не тем, что рекомендовали.
Героиня книги если не пьет, то думает о сексуальном насилии, совершенном над ней отцом в раннем детстве, и этот роман, судя по растрепанности, спьяну и написанный, интересно устроен не потому даже, что рассказчица, ссорясь с родственниками якобы из-за наследства, долго лишь обозначает наличие тяжелой драмы; он точен в понимании человека потому, что пока рассказчица думает о драме травмы, пока та составляет едва ли не главную беду ее жизни, работа как-то спорится, один муж исчезает и приходит желанный любовник, и он исчезает и приходит новый мужчина, с которым явно счастлива, дети вырастают в приличных людей, и сама она здорова достаточно, хотя, судя по количеству алкоголя, давно должна бы умереть от цирроза, — в числах общих жизнь удается получше многих, но все это представляется куда менее значительным, нежели все никак не получаемое от родственников признание, — да, мы тебе верим, да, ты ничего не придумала.
Этот болезненно наведенный фокус выдает механику душевного несчастья как такового, — смотришь не туда, потому что не смотреть не можешь.
Нагуглил, что этот роман-признание побудил сестру писательницы написать свою книгу, с собственной оценкой событий, — ее я точно не прочту, но, оценивая «Наследство», хочу сообщить, что рассказчица и впрямь похожа на лгунью. И дело не в том, что где-то видна ложь, а в самом настойчивом путаном увлеченном желании убедить, настоять на своем.
Обычно так ведут себя лжецы. Но так же ведут себя и те правдолюбцы, для кого чрезвычайно важно сообщить, как было на самом деле.
#кропоткинкниги
Друзья из этически близких телеграмов сообщают, что сегодня, 06.04. — день видимости асексуальных людей.
Что такое асексуальность, научно-популярно объясняется
👉 здесь
Я же хочу напомнить, что наличие подобных календарных дат никак не улучшает жизнь квир-людей в странах фашизированных, но для обществ открытых, для людей вменяемых служит нелишним напоминанием о красоте мира в его разнообразии.
Вот три примера из недавних, как «эйсы» — так называют себя сами асексуалы — становились героями массовой культуры.
Книга, сериал, фильм.
📕
Бестселлер «Человек-комбини» описывает женщину, которой непонятны и не нужны сексуальные отношения. Японка Саяка Мурата в своем дебютном романе, сделавшем ее международной звездой, своеобразно гуманизирует жанр производственного романа, предположив, что есть такие люди, которые счастливы быть винтиками бизнес-машины. Главная героиня, продавщица в магазине, попытавшись жить «как все», приходит к пониманию, что полноту жизни способна испытывать, только встав за прилавок.
👉 подробней о книге
📺
Асексуальность стала важной краской одного из героев популярного британского квир-сериала «Heartstopper». Во втором сезоне, рассказывающем о развитии любовных отношений между геем Чарли и бисексуалом Ником, еще одну приметную арку образует процесс самопознания Айзека. Этот школьник, глядя на влюбленности друзей, ищет и не находит в себе схожих чувств. Начитанный парень идет в библиотеку, — и там находит все, что ему нужно.
👉 подробней о сериале
🎥
Литовская картина «Slow» — возможно, первая попытка на языке кино рассказать об асексуальности во всех важнейших подробностях. Как асексуальный человек осознает себя, с какими общественными предрассудками сталкивается, какой у него может быть сексуальная жизнь, способен ли испытывать чувства романтические, — у режиссера Марии Кавтарадзе все это обрело вид камерной, чрезвычайно чувственной мелодрамы о безусловной любви секспозитивной танцовщицы и сурдопереводчика-асексуала в современном Вильнюсе.
👉 подробней о фильме
Бонус— трек:
👉 10 новых фильмов о трансгендерных людях
#кропоткинкино #кропоткинкниги #кропоткинсериалы
Что такое асексуальность, научно-популярно объясняется
👉 здесь
Я же хочу напомнить, что наличие подобных календарных дат никак не улучшает жизнь квир-людей в странах фашизированных, но для обществ открытых, для людей вменяемых служит нелишним напоминанием о красоте мира в его разнообразии.
Вот три примера из недавних, как «эйсы» — так называют себя сами асексуалы — становились героями массовой культуры.
Книга, сериал, фильм.
📕
Бестселлер «Человек-комбини» описывает женщину, которой непонятны и не нужны сексуальные отношения. Японка Саяка Мурата в своем дебютном романе, сделавшем ее международной звездой, своеобразно гуманизирует жанр производственного романа, предположив, что есть такие люди, которые счастливы быть винтиками бизнес-машины. Главная героиня, продавщица в магазине, попытавшись жить «как все», приходит к пониманию, что полноту жизни способна испытывать, только встав за прилавок.
👉 подробней о книге
📺
Асексуальность стала важной краской одного из героев популярного британского квир-сериала «Heartstopper». Во втором сезоне, рассказывающем о развитии любовных отношений между геем Чарли и бисексуалом Ником, еще одну приметную арку образует процесс самопознания Айзека. Этот школьник, глядя на влюбленности друзей, ищет и не находит в себе схожих чувств. Начитанный парень идет в библиотеку, — и там находит все, что ему нужно.
👉 подробней о сериале
🎥
Литовская картина «Slow» — возможно, первая попытка на языке кино рассказать об асексуальности во всех важнейших подробностях. Как асексуальный человек осознает себя, с какими общественными предрассудками сталкивается, какой у него может быть сексуальная жизнь, способен ли испытывать чувства романтические, — у режиссера Марии Кавтарадзе все это обрело вид камерной, чрезвычайно чувственной мелодрамы о безусловной любви секспозитивной танцовщицы и сурдопереводчика-асексуала в современном Вильнюсе.
👉 подробней о фильме
Бонус— трек:
👉 10 новых фильмов о трансгендерных людях
#кропоткинкино #кропоткинкниги #кропоткинсериалы
📕 Миссис Все на свете / Mrs. Everything
Дженнифер Вайнер
2019, рус.пер.2021
Бойкая Джо и ее младшая сестра Бетти, склонная к полноте: их детство в еврейском квартале Детройта, их взросления, любови, опыты, драмы, замужества, дети, болезни, кончины. Две жизни заплетенные косичкой. Время действия: конец 1950-х — начало 2020-х.
Американский бестселлер, увидевший свет в 2019-м, на русский переведенный в 2021-м, сейчас, в 2024-м, выглядит анахронизмом: надо же и так в России тоже можно было. Уже в первых строках мы узнаем, что Джо — лесбиянка и смертельно больна, а все остальное — хронологически выстроенный флэшбэк.
👉 цитаты из книги — в моем инстаграме
Кто там «Mrs. Everything», понятно из пролога, но в дистанции безусловной, в чем распознается близость альтер-эго автора, описана не Джо, сестра старшая, но Бетти, ее младшая, нечаянно бедовая сестра, — ей и жизненных перипетий выдано больше, она же в итоге с куда большей убедительностью вырастает в человека во всех отношениях состоятельного, — все смогла, все преодолела.
Утрата отца, сексуальное насилие, поиски себя то в путешествиях, то в наркотиках, то в альтернативных женских общинах, диктат «нормы» и преодоление — Дженнифер Вайнер ходит дорогами типичного американского романа о современной женщине, достоверно и детально показывая то, что хорошо знает (борьба с избытком веса, быт американских выходцев из еврейского местечка, будни материнства), а в том, что вынуждена лишь представлять, не впадает, слава богу, в пошлость этнографии, скорее, обозначая, нежели описывая, создавая видимость знания, чего вполне достаточно.
Она, например, не лесбиянка. А свою Джо списала, скорей, с собственной матери, которая после ухода мужа познакомилась с женщиной и стала жить с ней одним домом. Можно сказать, что «Миссис Все на свете» — род извинения повзрослевшей, набравшейся опыта дочери перед матерью. Лесбиянкой, описанной в красках, скорей, ядовитых, была мать главной героини в полуавтобиографическом первом романе Вайнер «Хороши в постели» (2001), выведшем дебютантку в перспективные поставщицы чиклита — «женской прозы».
Сюжетно напоминая разъяснение популярных хэштегов, роман «Миссис Все на свете» дружен с литературной конъюнктурой, симпатизирует квир-людям, приятно, нераздражающе выстроен и в стертости слога не содержит и тени прежних амбиций: были времена, когда Дженнифер Вайнер пробовала себя в оригинальных метафорах; выступала на круглых столах с критикой литературного истеблишмента США, перенаселенного мужчинами в ущерб женщинам; сетовала на снисходительность к чиклиту, — но все, видимо, в прошлом.
Как бы ни были справедливы упреки в гендерном дисбалансе, дело все-таки не в том, что она писательница, а не писатель, дело в том, что по первому, единственному и основному занятию Дженнифер Вайнер — беллетристка, создатель приятного, неглупого, душноватого, но вполне милого чтива. Не #романырулонами, нет, но где-то рядом.
#кропоткинкниги #внезапноквир
Дженнифер Вайнер
2019, рус.пер.2021
Бойкая Джо и ее младшая сестра Бетти, склонная к полноте: их детство в еврейском квартале Детройта, их взросления, любови, опыты, драмы, замужества, дети, болезни, кончины. Две жизни заплетенные косичкой. Время действия: конец 1950-х — начало 2020-х.
Американский бестселлер, увидевший свет в 2019-м, на русский переведенный в 2021-м, сейчас, в 2024-м, выглядит анахронизмом: надо же и так в России тоже можно было. Уже в первых строках мы узнаем, что Джо — лесбиянка и смертельно больна, а все остальное — хронологически выстроенный флэшбэк.
👉 цитаты из книги — в моем инстаграме
Кто там «Mrs. Everything», понятно из пролога, но в дистанции безусловной, в чем распознается близость альтер-эго автора, описана не Джо, сестра старшая, но Бетти, ее младшая, нечаянно бедовая сестра, — ей и жизненных перипетий выдано больше, она же в итоге с куда большей убедительностью вырастает в человека во всех отношениях состоятельного, — все смогла, все преодолела.
Утрата отца, сексуальное насилие, поиски себя то в путешествиях, то в наркотиках, то в альтернативных женских общинах, диктат «нормы» и преодоление — Дженнифер Вайнер ходит дорогами типичного американского романа о современной женщине, достоверно и детально показывая то, что хорошо знает (борьба с избытком веса, быт американских выходцев из еврейского местечка, будни материнства), а в том, что вынуждена лишь представлять, не впадает, слава богу, в пошлость этнографии, скорее, обозначая, нежели описывая, создавая видимость знания, чего вполне достаточно.
Она, например, не лесбиянка. А свою Джо списала, скорей, с собственной матери, которая после ухода мужа познакомилась с женщиной и стала жить с ней одним домом. Можно сказать, что «Миссис Все на свете» — род извинения повзрослевшей, набравшейся опыта дочери перед матерью. Лесбиянкой, описанной в красках, скорей, ядовитых, была мать главной героини в полуавтобиографическом первом романе Вайнер «Хороши в постели» (2001), выведшем дебютантку в перспективные поставщицы чиклита — «женской прозы».
Сюжетно напоминая разъяснение популярных хэштегов, роман «Миссис Все на свете» дружен с литературной конъюнктурой, симпатизирует квир-людям, приятно, нераздражающе выстроен и в стертости слога не содержит и тени прежних амбиций: были времена, когда Дженнифер Вайнер пробовала себя в оригинальных метафорах; выступала на круглых столах с критикой литературного истеблишмента США, перенаселенного мужчинами в ущерб женщинам; сетовала на снисходительность к чиклиту, — но все, видимо, в прошлом.
Как бы ни были справедливы упреки в гендерном дисбалансе, дело все-таки не в том, что она писательница, а не писатель, дело в том, что по первому, единственному и основному занятию Дженнифер Вайнер — беллетристка, создатель приятного, неглупого, душноватого, но вполне милого чтива. Не #романырулонами, нет, но где-то рядом.
#кропоткинкниги #внезапноквир
📕 Good in Bed / Хороши в постели
Дженнифер Вайнер
2001, пер. с англ. 2008, 2023
Кэнни Шапиро, 28-летняя журналистка, бросает надоедливого любовника Брюса, он пишет журнальную колонку о сексе с толстушками и о том, как мир к бодипозитивным несправедлив, она решает, что упустила любовь своей жизни и, желая довести себя до стандартов рядовой красоты, пробует сесть на диету, а заодно названивает своему бывшему.
С этим романом американка Дженнифер Вайнер пришла в беллетристику: в нем она описала свой личный опыт, — в первую очередь, переживания человека склонного к полноте, которого изо дня в день убеждают в его неполноценности и, разумеется, напрасно. Сегодня такие книги — дело обыденное, а двадцать лет назад роман произвел сенсацию, стал бестселлером, был переведен на множество языков.
Мир не так жесток, как представляется; источник недовольства собой ищи в семье; не беги за уходящим, будет другой, — дорогой любовного романа Дженнифер Вайнер ведет без особо убедительных претензий на литературу «высокую»; по мере приближения к финалу, спеша одарить счастьем героиню, житейской логикой озабочена все менее, но части целого сложены с тщанием достаточным, неожиданности ждать себя не заставляют, острот хватает, — и образ в итоге вырастает правдоподобный.
Дженнифер Вайнер не скрывает, что писала свою Кэнни с себя, — и недовольство полнотой имелось, и отец-подлец у нее был, и долгое эхо травмы утраты тоже наличествовало. Собственно, расчет с отцом, бросившим семью и надолго осложнившим отношения для нее со всем мужским племенем, и стал топливом этого романа. Интересно же то, что рисуя альтернативную версию себя, писательница дает, пожалуй, больше, чем хотела бы. Умница Кэнни, задуманная как средоточие добродетелей (плюс много тела), вырастает в человека злого, завистливого, душного самой суммой действий, — и по тому, как она общается с коллегами, и по тому, как вообще судит о людях.
Эффект нечаянный, но для масслита распространенный, — любой автор пишет книги собой, но автор посредственный только про себя и пишет, хочет того или нет.
Увидев свет в 2001, роман неоднократно переиздавался, получил продолжение (оно ниже всякой критики), стал для Вайнер поводом для романов-повторов о современных золушках из семей американских евреев. Он вполне мог бы быть написан и сейчас, — пусть с меньшими шансами на участь бестселлера. Безусловно старомодным его делает одна, неосновная сюжетная линия, ради которой я, собственно, и взялся читать эту чушь.
Мать Кэнни, как в свое время и мать Дженнифер, объявила о себе как о лесбиянке в возрасте за 50, после развода и судьбоносной встречи с женщиной в Еврейском центре. Героиня книги не жалеет яда на описание отношений матери с ее, похожей на горошину, Таней. Гомофобия в начале романа нужна для того, чтобы преодолеть ее в конце, — но, обозначая в итоге смирение, рассказчица по-прежнему относится к квир-людям как к экзотам.
Такое, возможно, было приемлемо в России в 2023 году, когда роман был снова переведен на русский, но в США наших дней — это архаика, да еще и оскорбительная. Писать о квирах как о собачках и кошечках, — такую эмпатию в приличных домах уже давно не носят. #кропоткинкниги #неочевидноквир
Дженнифер Вайнер
2001, пер. с англ. 2008, 2023
Кэнни Шапиро, 28-летняя журналистка, бросает надоедливого любовника Брюса, он пишет журнальную колонку о сексе с толстушками и о том, как мир к бодипозитивным несправедлив, она решает, что упустила любовь своей жизни и, желая довести себя до стандартов рядовой красоты, пробует сесть на диету, а заодно названивает своему бывшему.
С этим романом американка Дженнифер Вайнер пришла в беллетристику: в нем она описала свой личный опыт, — в первую очередь, переживания человека склонного к полноте, которого изо дня в день убеждают в его неполноценности и, разумеется, напрасно. Сегодня такие книги — дело обыденное, а двадцать лет назад роман произвел сенсацию, стал бестселлером, был переведен на множество языков.
Мир не так жесток, как представляется; источник недовольства собой ищи в семье; не беги за уходящим, будет другой, — дорогой любовного романа Дженнифер Вайнер ведет без особо убедительных претензий на литературу «высокую»; по мере приближения к финалу, спеша одарить счастьем героиню, житейской логикой озабочена все менее, но части целого сложены с тщанием достаточным, неожиданности ждать себя не заставляют, острот хватает, — и образ в итоге вырастает правдоподобный.
Дженнифер Вайнер не скрывает, что писала свою Кэнни с себя, — и недовольство полнотой имелось, и отец-подлец у нее был, и долгое эхо травмы утраты тоже наличествовало. Собственно, расчет с отцом, бросившим семью и надолго осложнившим отношения для нее со всем мужским племенем, и стал топливом этого романа. Интересно же то, что рисуя альтернативную версию себя, писательница дает, пожалуй, больше, чем хотела бы. Умница Кэнни, задуманная как средоточие добродетелей (плюс много тела), вырастает в человека злого, завистливого, душного самой суммой действий, — и по тому, как она общается с коллегами, и по тому, как вообще судит о людях.
Эффект нечаянный, но для масслита распространенный, — любой автор пишет книги собой, но автор посредственный только про себя и пишет, хочет того или нет.
Увидев свет в 2001, роман неоднократно переиздавался, получил продолжение (оно ниже всякой критики), стал для Вайнер поводом для романов-повторов о современных золушках из семей американских евреев. Он вполне мог бы быть написан и сейчас, — пусть с меньшими шансами на участь бестселлера. Безусловно старомодным его делает одна, неосновная сюжетная линия, ради которой я, собственно, и взялся читать эту чушь.
Мать Кэнни, как в свое время и мать Дженнифер, объявила о себе как о лесбиянке в возрасте за 50, после развода и судьбоносной встречи с женщиной в Еврейском центре. Героиня книги не жалеет яда на описание отношений матери с ее, похожей на горошину, Таней. Гомофобия в начале романа нужна для того, чтобы преодолеть ее в конце, — но, обозначая в итоге смирение, рассказчица по-прежнему относится к квир-людям как к экзотам.
Такое, возможно, было приемлемо в России в 2023 году, когда роман был снова переведен на русский, но в США наших дней — это архаика, да еще и оскорбительная. Писать о квирах как о собачках и кошечках, — такую эмпатию в приличных домах уже давно не носят. #кропоткинкниги #неочевидноквир
И вот еще, вдогонку к посту выше ☝️ — о квир-романах.
Может ли гетеросексуал(ка) написать хороший квир-роман?
Думаю, да.
Шансы написать плохой, экзотизирующий ЛГБТ-людей роман, конечно, у такого автора весьма высоки, — потому что лучше писать о том, что хорошо знаешь и чувствуешь.
Но есть примеры, когда стрейту удалось впечатляюще рассказать о квир-людях. Настолько впечатляюще, что сами квиры, узнавая себя, аплодировали.
Пример из относительно недавних:
👉 «Мы умели верить» Ребекки Маккай
#мимоходом #кропоткинкниги
Может ли гетеросексуал(ка) написать хороший квир-роман?
Думаю, да.
Шансы написать плохой, экзотизирующий ЛГБТ-людей роман, конечно, у такого автора весьма высоки, — потому что лучше писать о том, что хорошо знаешь и чувствуешь.
Но есть примеры, когда стрейту удалось впечатляюще рассказать о квир-людях. Настолько впечатляюще, что сами квиры, узнавая себя, аплодировали.
Пример из относительно недавних:
👉 «Мы умели верить» Ребекки Маккай
#мимоходом #кропоткинкниги
«Горький»
Чувство вируса
О романе Ребекки Маккай «Мы умели верить»