И еще одно обновление в рубрике #ККННЗПР. Или же в рубрике #ККВКНЗПР. На знаю, будет ли у этой книги возможность заговорить когда-нибудь по-русски или же она не заговорит никогда.
Это «Küsse für Jet», графический роман Йориса Баса Бакера, транс-парня из Нидерландов, живущего сейчас в Берлине. В своей дебютной книге он любопытным образом соединяет элементы романа воспитания с самоназванным, но легитимным «coming-of-gender», — историей осознания своей трансидентичности.
Два цвета — черный и бирюзовый, манера — как рисуют школьники, когда им скучно на уроках: якобы необязательно, быстрыми штрихами.
Сюжет. После отъезда родителей в другую страну по делам Йет оказывается в интернате. Это Нидерланды 1990-х, Йет любит Курта Кобейна и печалится по нему, наложившему на себя руки. Йет носит длинные волосы, но не потому, что числится девочкой, а в честь любимого музыканта. В интернате жизнь так себе, — не очень приятные соседки по общежитию, еще менее приятный опыт первого поцелуя с парнем, но куда трудней разобраться с собой.
Йорис Бас Бакер, писавший эту книгу восемь лет параллельно с собственным каминг-аутом, постепенно, с необычайной достоверностью, очень, скажем так, «заземленно» описывает процесс понимания себя. Поначалу это похоже на детектив, — вместе с главным героем мы чувствуем, что у него есть какая-то тайна и вместе с ним ее разгадываем. Он, сам себе не давая объяснений, то крадет у знакомого парня трусы, чтобы их примерить, то прячет под обширной одеждой грудь.
Действуя интуитивно, желая лишь душевного комфорта, Йет не хочет привлекать ничьего внимания, он не ставит перед собой каких-то радикальных задач. Он словно живет в сумерках, не очень понимая, что его гнетет, хотя со стороны все, возможно, очевидно, — во всяком случае, лучшая подруга Саша смело и без особых колебаний расставляет все по местам. Йет поначалу смущен, но, похоже, эта бесцеремонность все же идет ему на пользу.
Книга небольшая, очень просто написанная и в том ее прелесть, — автор, хорошо с проблематикой знакомый, описывает сложности транс-взросления без банализации, но и без лишних сложностей. Он знает, о чем рассказывает, что создает редкое и убедительное ощущение подлинности. В моментах особенно тонких автор находит симпатичные приемы, чтобы избежать излишней тревожности.
Например, Йет приходит к врачу за консультацией, а тот, рассказывая о «переходе», вдруг начинает петь и плясать, как в мюзикле. Смешно, да, но смеешься не над героем, а вместе с ним. И все якобы сложное как-то запросто укладывается в голове.
И надо бы добавить, что перечитал я эту книгу, вышедшую на немецком, нидерландском и английском в 2021 году, когда готовился к выступлению в симпатичном гамбургском проекте http://peer4queer.de.
#кропоткинкниги
Это «Küsse für Jet», графический роман Йориса Баса Бакера, транс-парня из Нидерландов, живущего сейчас в Берлине. В своей дебютной книге он любопытным образом соединяет элементы романа воспитания с самоназванным, но легитимным «coming-of-gender», — историей осознания своей трансидентичности.
Два цвета — черный и бирюзовый, манера — как рисуют школьники, когда им скучно на уроках: якобы необязательно, быстрыми штрихами.
Сюжет. После отъезда родителей в другую страну по делам Йет оказывается в интернате. Это Нидерланды 1990-х, Йет любит Курта Кобейна и печалится по нему, наложившему на себя руки. Йет носит длинные волосы, но не потому, что числится девочкой, а в честь любимого музыканта. В интернате жизнь так себе, — не очень приятные соседки по общежитию, еще менее приятный опыт первого поцелуя с парнем, но куда трудней разобраться с собой.
Йорис Бас Бакер, писавший эту книгу восемь лет параллельно с собственным каминг-аутом, постепенно, с необычайной достоверностью, очень, скажем так, «заземленно» описывает процесс понимания себя. Поначалу это похоже на детектив, — вместе с главным героем мы чувствуем, что у него есть какая-то тайна и вместе с ним ее разгадываем. Он, сам себе не давая объяснений, то крадет у знакомого парня трусы, чтобы их примерить, то прячет под обширной одеждой грудь.
Действуя интуитивно, желая лишь душевного комфорта, Йет не хочет привлекать ничьего внимания, он не ставит перед собой каких-то радикальных задач. Он словно живет в сумерках, не очень понимая, что его гнетет, хотя со стороны все, возможно, очевидно, — во всяком случае, лучшая подруга Саша смело и без особых колебаний расставляет все по местам. Йет поначалу смущен, но, похоже, эта бесцеремонность все же идет ему на пользу.
Книга небольшая, очень просто написанная и в том ее прелесть, — автор, хорошо с проблематикой знакомый, описывает сложности транс-взросления без банализации, но и без лишних сложностей. Он знает, о чем рассказывает, что создает редкое и убедительное ощущение подлинности. В моментах особенно тонких автор находит симпатичные приемы, чтобы избежать излишней тревожности.
Например, Йет приходит к врачу за консультацией, а тот, рассказывая о «переходе», вдруг начинает петь и плясать, как в мюзикле. Смешно, да, но смеешься не над героем, а вместе с ним. И все якобы сложное как-то запросто укладывается в голове.
И надо бы добавить, что перечитал я эту книгу, вышедшую на немецком, нидерландском и английском в 2021 году, когда готовился к выступлению в симпатичном гамбургском проекте http://peer4queer.de.
#кропоткинкниги
Пять квир-фильмов о действительно свободном волеизъявлении.
Сегодня, в день так называемых «выборов», когда в России от бессилия избиратели заливали в урны с бюллетенями зеленку, уместно, наверное, вспомнить и о других формах противостояния государственной несправедливости.
👉 «Милк» или как менять общество в развитой демократии.
Прилежный фильм-биография о Харви Милке, первом в американский истории открытом гее-политике.
👉 «Растин» или опыт ненасильственного протеста.
Добротный байопик о Растине Байярде, темнокожем правозащитнике и открытом гее, организовавшем легендарный «Марш на Вашингтон» (мой отзыв).
👉 «120 ударов в минуту» или опыт низового гражданского активизма.
Страстная французская быль о вич-активистах во времена СПИД-истерии (мой рассказ о режиссере).
👉 «Гордость» или как искать и находить союзников.
И весело, и грустно: в 1984 году лондонские квир-активисты объединяют усилия с шахтерами Уэльса в борьбе против эксплуататоров.
👉 «Большая свобода» или как оставить выбор за собой и в несвободной стране.
Потрясающе: за гомосексуальность он сидел в тюрьме и при нацистах, и в послевоенной Германии, но от этого у него не стало меньше внутренней свободы, что великая, конечно, вещь (мой отзыв).
👉 постеры в комментариях https://t.me/kropotkind/6630?comment=1379
#кропоткинкино
Сегодня, в день так называемых «выборов», когда в России от бессилия избиратели заливали в урны с бюллетенями зеленку, уместно, наверное, вспомнить и о других формах противостояния государственной несправедливости.
👉 «Милк» или как менять общество в развитой демократии.
Прилежный фильм-биография о Харви Милке, первом в американский истории открытом гее-политике.
👉 «Растин» или опыт ненасильственного протеста.
Добротный байопик о Растине Байярде, темнокожем правозащитнике и открытом гее, организовавшем легендарный «Марш на Вашингтон» (мой отзыв).
👉 «120 ударов в минуту» или опыт низового гражданского активизма.
Страстная французская быль о вич-активистах во времена СПИД-истерии (мой рассказ о режиссере).
👉 «Гордость» или как искать и находить союзников.
И весело, и грустно: в 1984 году лондонские квир-активисты объединяют усилия с шахтерами Уэльса в борьбе против эксплуататоров.
👉 «Большая свобода» или как оставить выбор за собой и в несвободной стране.
Потрясающе: за гомосексуальность он сидел в тюрьме и при нацистах, и в послевоенной Германии, но от этого у него не стало меньше внутренней свободы, что великая, конечно, вещь (мой отзыв).
👉 постеры в комментариях https://t.me/kropotkind/6630?comment=1379
#кропоткинкино
«Квир-беседы» — теперь и на немецком.
Я все еще в поиске людей, фондов, институций, которые готовы финансово поддержать третий сезон подкаста «Квир-беседы» (я решил немного его видоизменить, о чем расскажу как-нибудь потом). Круг моих читателей, меж тем, расширяется. Друзья из немецкого портала Queer.de опубликовали мой разговор с одесситом Сашей, который после 24.2.22 был вынужден уехать в Германию.
👉 здесь
Там же будут публиковаться и другие мои интервью из этого цикла. Есть и прочие многообещающие планы, — но и об этом потом.
Благодарю за поддержку немецкий фонд Магнуса Хиршфельда и Quarteera
👉 Квир-беседы как подкаст (на русском)
#квирбеседы
Я все еще в поиске людей, фондов, институций, которые готовы финансово поддержать третий сезон подкаста «Квир-беседы» (я решил немного его видоизменить, о чем расскажу как-нибудь потом). Круг моих читателей, меж тем, расширяется. Друзья из немецкого портала Queer.de опубликовали мой разговор с одесситом Сашей, который после 24.2.22 был вынужден уехать в Германию.
👉 здесь
Там же будут публиковаться и другие мои интервью из этого цикла. Есть и прочие многообещающие планы, — но и об этом потом.
Благодарю за поддержку немецкий фонд Магнуса Хиршфельда и Quarteera
👉 Квир-беседы как подкаст (на русском)
#квирбеседы
Mary & George / Мэри и Джордж
2024, Британия
⭐️ ⭐️ ⭐️
В Британии XVII века у Мэри Вильерс, вдовы из бедных аристократов, немного вариантов на улучшение участи: новое замужество и (или) выгодный брак для кого-то из трех детей. Она же берет от жизни все: и замуж выходит и, выучив младшего, самого красивого из сыновей изысканному французскому разврату, толкает того в объятия мужелюбивого (и семь раз отца) короля Якова I. Путь к телу непрост: властью над монархом не хочет делиться его актуальный фаворит, граф Сомерсет.
Оливер Херманус, пришедший в высокобюджетный сериальный мейнстрим из квир-кино («Beauty», «Moffie»), знает толк в сугубо мужских любовях и, умея их показывать, нестыдно балансирует между откровенностью гей-инди и кино для широкого зрительского круга, которое хочет волновать без особой конкретики. Голых мужских задов в сериале в изобилии, фронтальной наготы нет, да она и не нужна особо. Другой вопрос, можно ли на одной лишь телесной густоте выстроить целый сериал.
Приблизительный пересказ документальной книги Бенджамина Вули «The King's Assassin», шуршит главами в темпе не очень-то выверенном, — так, словно историю предлагает человек не очень в себе уверенный. Сюжет, описанный выше, это лишь треть сериала, а далее милый Джордж (тот самый герцог Бекингем, любовник французской королевы в «Трех мушкетерах») пробует делать большую политику, все более отдаляясь от властной матери, и, нажив врагов, заканчивает так, как в любой википедии написано.
В референсах можно поискать и Дерека Джармена («Караваджо»), и Питера Гринуэя («Контракт рисовальщика»), и, если постараться посильней, Патриса Шеро («Королева Марго»), но очевидней всего похожесть на «Фаворитку», в которой Йоргос Лантимос насытил недвусмысленной квирностью британские дворцовые покои. Там была королева и ее любовницы, — тут же король с любовниками, и то, что в сериале поначалу выглядит вежливым, полным достоинства поклоном, довольно споро оборачивается чистейшим эпигонством — сцены королевских увеселений, с деформирующей экспрессией снятые, замедленные рапидом, и вовсе выглядят грубыми, прямыми заимствованиями.
Там, где у великого грека оригинальное размышление о людях, о мужском и женском, о растлении властью, — у южно-африканца (Херманус из ЮАР) лишь обстоятельный доклад о наличии гей-фаворитизма в истории британской монархии. Удовольствие так себе. Зритель, знакомый с историей российской может, конечно, вспомнить и другие дуэты — Петр Первый и Меньшиков, Иван Грозный и Басманов, — но, собственно, к сериалу это имеет отношение косвенное.
От серии к серии «Мэри и Джордж» вызывает сожаление все большее, — особенно мучительно смотреть на Джулианну Мур, которая могла быть бесподобна в образе беспринципной от нужды матери, но, ведомая нетвердой режиссерской рукой, дает лишь набор уже опробованных ранее масок. Она красива, а более сказать о ней нечего. Откровением другого рода стал исполнитель Джорджа, — Nicholas Galitzine (в русскоязычных источниках этот потомок русских мигрантов — «Голицын»). Вполне на своем месте в недавней простенькой гей-романетке «Красный, белый и королевский синий», он, скорее, потерян в декорациях XVII века: пригожесть его быстро надоедает, поскольку всегда одинакова, а в глубины психологические этот исполнитель занырнуть не способен, что особенно заметно в контрасте с Тони Керраном, с оригинальной характерностью сыгравшего эксцентричного короля-мужеложца, — шотландский актер, кажется, единственный, кто способен сгладить впечатление от зрелища, тщетно пытающегося быть и красивым, и умным.
Как бывает и с неуверенными в себе людьми, сериал в суетливом желании понравиться примеряет совсем чужие брошки, — герои его самым современным образом разговаривают (и есть среди мнимых британцев темнокожие). То, что было игривым приемом в сказке «Бриджертоны», кажется нелепостью в истории якобы документальной.
Все это похоже на неудачный групповой секс, — потратились, не поскупились, но не то виагру забыли, не то переоценили собственное вожделение. Собрались, помучались, — а зачем?
#кропоткинсериалы
2024, Британия
⭐️ ⭐️ ⭐️
В Британии XVII века у Мэри Вильерс, вдовы из бедных аристократов, немного вариантов на улучшение участи: новое замужество и (или) выгодный брак для кого-то из трех детей. Она же берет от жизни все: и замуж выходит и, выучив младшего, самого красивого из сыновей изысканному французскому разврату, толкает того в объятия мужелюбивого (и семь раз отца) короля Якова I. Путь к телу непрост: властью над монархом не хочет делиться его актуальный фаворит, граф Сомерсет.
Оливер Херманус, пришедший в высокобюджетный сериальный мейнстрим из квир-кино («Beauty», «Moffie»), знает толк в сугубо мужских любовях и, умея их показывать, нестыдно балансирует между откровенностью гей-инди и кино для широкого зрительского круга, которое хочет волновать без особой конкретики. Голых мужских задов в сериале в изобилии, фронтальной наготы нет, да она и не нужна особо. Другой вопрос, можно ли на одной лишь телесной густоте выстроить целый сериал.
Приблизительный пересказ документальной книги Бенджамина Вули «The King's Assassin», шуршит главами в темпе не очень-то выверенном, — так, словно историю предлагает человек не очень в себе уверенный. Сюжет, описанный выше, это лишь треть сериала, а далее милый Джордж (тот самый герцог Бекингем, любовник французской королевы в «Трех мушкетерах») пробует делать большую политику, все более отдаляясь от властной матери, и, нажив врагов, заканчивает так, как в любой википедии написано.
В референсах можно поискать и Дерека Джармена («Караваджо»), и Питера Гринуэя («Контракт рисовальщика»), и, если постараться посильней, Патриса Шеро («Королева Марго»), но очевидней всего похожесть на «Фаворитку», в которой Йоргос Лантимос насытил недвусмысленной квирностью британские дворцовые покои. Там была королева и ее любовницы, — тут же король с любовниками, и то, что в сериале поначалу выглядит вежливым, полным достоинства поклоном, довольно споро оборачивается чистейшим эпигонством — сцены королевских увеселений, с деформирующей экспрессией снятые, замедленные рапидом, и вовсе выглядят грубыми, прямыми заимствованиями.
Там, где у великого грека оригинальное размышление о людях, о мужском и женском, о растлении властью, — у южно-африканца (Херманус из ЮАР) лишь обстоятельный доклад о наличии гей-фаворитизма в истории британской монархии. Удовольствие так себе. Зритель, знакомый с историей российской может, конечно, вспомнить и другие дуэты — Петр Первый и Меньшиков, Иван Грозный и Басманов, — но, собственно, к сериалу это имеет отношение косвенное.
От серии к серии «Мэри и Джордж» вызывает сожаление все большее, — особенно мучительно смотреть на Джулианну Мур, которая могла быть бесподобна в образе беспринципной от нужды матери, но, ведомая нетвердой режиссерской рукой, дает лишь набор уже опробованных ранее масок. Она красива, а более сказать о ней нечего. Откровением другого рода стал исполнитель Джорджа, — Nicholas Galitzine (в русскоязычных источниках этот потомок русских мигрантов — «Голицын»). Вполне на своем месте в недавней простенькой гей-романетке «Красный, белый и королевский синий», он, скорее, потерян в декорациях XVII века: пригожесть его быстро надоедает, поскольку всегда одинакова, а в глубины психологические этот исполнитель занырнуть не способен, что особенно заметно в контрасте с Тони Керраном, с оригинальной характерностью сыгравшего эксцентричного короля-мужеложца, — шотландский актер, кажется, единственный, кто способен сгладить впечатление от зрелища, тщетно пытающегося быть и красивым, и умным.
Как бывает и с неуверенными в себе людьми, сериал в суетливом желании понравиться примеряет совсем чужие брошки, — герои его самым современным образом разговаривают (и есть среди мнимых британцев темнокожие). То, что было игривым приемом в сказке «Бриджертоны», кажется нелепостью в истории якобы документальной.
Все это похоже на неудачный групповой секс, — потратились, не поскупились, но не то виагру забыли, не то переоценили собственное вожделение. Собрались, помучались, — а зачем?
#кропоткинсериалы
«Моя любимая страна» Елены Костюченко — в списке лучших лесби-книг февраля.
В берлинском «Eisenherz», старейшем квир-книжном Европы, регулярно составляют списки самых продаваемых книг. Немного старомодно: отдельно для геев, отдельно для лесбиянок (списки транс-бестселлеров не ведут). И вот, проходя мимо, увидел знакомое имя.
#мимоходом
В берлинском «Eisenherz», старейшем квир-книжном Европы, регулярно составляют списки самых продаваемых книг. Немного старомодно: отдельно для геев, отдельно для лесбиянок (списки транс-бестселлеров не ведут). И вот, проходя мимо, увидел знакомое имя.
#мимоходом
Данила Козловский якобы снова переоделся в женское, — не без помощи пиарщиков раскручивается новость, что известный актер сыграл безумных бабок-ёжек в ремейке «Летучего корабля», одного из самых отвязных позднесоветских мультфильмов.
Продукции Ильи Учителя, режиссера и сына режиссера, я не видел — те же, кто видел и чьему мнению я готов доверять, пишут, что в заново рассказанной сказке если и есть что-то хорошее, так это кроссдрессинг Данилы Козловского (по моему счету одного из самых сексапильных российских артистов).
Сам актер на сей счет еще ничего открыто не сказал, — ни подтвердил свое участие, ни опроверг, но если и впрямь он изобразил этих бородавчатых особ, то, зная его фильмографию, неудивительно. Данила Козловский не только собой хорош, но и знает толк в веселом лицедействе, — он же едва ли не единственный, ради кого стоит смотреть «Весельчаков» о праздниках и жутких буднях российских дрэг-див (фильм дурацкий, но на свой лад и в свое время революционный).
Сообщают также, что имени Козловского в титрах «Летучего корабля» нет, — якобы потому что актер высказывался против войны в Украине.
На самом деле, не такой уж безопасный рекламный трюк для пиарщиков нового «Летучего корабля», — новость побежала по соцсетям, что может заинтересовать и очередного политика, желающего своей славы.
Что мешает ему (или ей) найти «пропаганду ЛГБТ» в переодевании красивого мужчины в фееричных женщин?
Сказку времен опоздавшего на кладбище путинизма я смотреть не стану, а вот мультфильм 1979 года вспоминаю с удовольствием.
Он очень квирный, между прочим.
И там не только хор диких бабок с потенциями диско-див, но и самый что ни на есть голубой Водяной, грустный парафраз отверженного.
#мимоходом
Продукции Ильи Учителя, режиссера и сына режиссера, я не видел — те же, кто видел и чьему мнению я готов доверять, пишут, что в заново рассказанной сказке если и есть что-то хорошее, так это кроссдрессинг Данилы Козловского (по моему счету одного из самых сексапильных российских артистов).
Сам актер на сей счет еще ничего открыто не сказал, — ни подтвердил свое участие, ни опроверг, но если и впрямь он изобразил этих бородавчатых особ, то, зная его фильмографию, неудивительно. Данила Козловский не только собой хорош, но и знает толк в веселом лицедействе, — он же едва ли не единственный, ради кого стоит смотреть «Весельчаков» о праздниках и жутких буднях российских дрэг-див (фильм дурацкий, но на свой лад и в свое время революционный).
Сообщают также, что имени Козловского в титрах «Летучего корабля» нет, — якобы потому что актер высказывался против войны в Украине.
На самом деле, не такой уж безопасный рекламный трюк для пиарщиков нового «Летучего корабля», — новость побежала по соцсетям, что может заинтересовать и очередного политика, желающего своей славы.
Что мешает ему (или ей) найти «пропаганду ЛГБТ» в переодевании красивого мужчины в фееричных женщин?
Сказку времен опоздавшего на кладбище путинизма я смотреть не стану, а вот мультфильм 1979 года вспоминаю с удовольствием.
Он очень квирный, между прочим.
И там не только хор диких бабок с потенциями диско-див, но и самый что ни на есть голубой Водяной, грустный парафраз отверженного.
#мимоходом
Вы-то, наверное, давно знали, а я только сейчас узнал, что Джон Мейбери, — тот самый, который сделал Дэниэла Крейга влажной гей-грезой («Любовь — это дьявол») — именно он снял восхитительный в лаконичной драме клип Шинейд О Коннор «Nothing Compares 2 U».
🥺 смотреть
А еще режиссера называли в числе ста самых влиятельных гомосексуалов Британии.
#мимоходом
🥺 смотреть
А еще режиссера называли в числе ста самых влиятельных гомосексуалов Британии.
#мимоходом
И снова нежданно-негаданно, и снова методом автоматического письма подумал вслух, куда и зачем 45 лет назад улетел «Летучий корабль» и почему позднесоветскую рисованную сказку решили пересказать при позднем путинизме.
👉 читать
Пока открытый доступ, потом пейволл.
#неочевидноквир #кропоткинкино
👉 читать
Пока открытый доступ, потом пейволл.
#неочевидноквир #кропоткинкино
А вот «Воссоединение» — книга, которая всем хороша:
👉 это классика о юношеской дружбе;
👉 это классика малоизвестная в России и потому незатертая;
👉 это классика о юношеской дружбе, которую можно читать и как историю платонической любви;
👉 это, иными словами, неочевидная квир-классика.
И еще она описывает Германию 1930-х так, что сейчас, у человека с Россией связанного, мурашки по коже.
👉 мой отзыв
Читать повесть Фреда Ульмана можно разными способами, есть и сугубо профессиональный — как пособие для русскоязычных авторов, которым приходится подстраиваться под требования гомофобной цензуры.
#кропоткинкниги #неочевидноквир
👉 это классика о юношеской дружбе;
👉 это классика малоизвестная в России и потому незатертая;
👉 это классика о юношеской дружбе, которую можно читать и как историю платонической любви;
👉 это, иными словами, неочевидная квир-классика.
И еще она описывает Германию 1930-х так, что сейчас, у человека с Россией связанного, мурашки по коже.
👉 мой отзыв
Читать повесть Фреда Ульмана можно разными способами, есть и сугубо профессиональный — как пособие для русскоязычных авторов, которым приходится подстраиваться под требования гомофобной цензуры.
#кропоткинкниги #неочевидноквир
UPD03 Количество погибших выросло до 133.
UPD02 Путин обратился к народу 23 марта в 15:30 по мск.времени, спустя 19 часов после того, как стало известно о теракте. К этому времени с соболезнованиями выступили десятки мировых лидеров.
UPD Число погибших в «Крокус Сити Холле» выросло до 115 человек. Путин, недавно якобы избранный большинством голосов президентом РФ, продолжает хранить молчание и спустя 16 часов после трагедии.
***
Ненависть. Я думаю о ненависти. Сколько ненависти нужно вкачать в человека, чтобы он взял оружие и начал палить по всем подряд? Не аффект, а ненависть, — спланированное убийство. К этому часу погибших во вчерашнем теракте в московском «Крокус Сити Холле» — 93, пострадавших — 121.
Сколько ненависти нужно иметь, чтобы расчеловечить людей до фигур в компьютерной игре?
Путинизм много сделал во имя и ради ненависти. Уже больше двадцати лет конструируя врагов, он их создает: мир ислама, воображаемый зловредный Запад, народ Украины, меньшинства религиозные, национальные, сексуальные. Причин ненавидеть путинизм, а с ним и покорных путинизму людей, все больше и больше, но первое, что приходит в голову на вопрос «кто» — что сам коллективный путин эту бойню и устроил, и неважно, кто будет назван официально в качестве организаторов.
Наутро задержали несколько граждан Таджикистана. Позже сообщили, что они, поубивав людей и устроив пожар, бежали в сторону Украины, — и снова чувство, что не факты преподносят, а конструируют удобную кому-то реальность.
И что может помешать им сообщить миру, что у кого-то из убийц нашли радужный флаг (религиозную символику, паспорт какой-нибудь якобы враждебной России страны)?
Как бы ни повернулось следствие, кого бы ни назвали заказчиком теракта, истинное положение дел будет замутнено всегда, — путинская пропаганда уже больше двадцати лет замещает информирование промывкой мозгов, тиражированием фейков, эта грязь липуча, несмываема, нет ей конца, и при любом раскладе главным выгодоприобретателем будет трикстер, коллективный путин, алчная сущность без стыда, без совести, без снисхождения к слабым, равнодушная к жизням.
Накануне теракта Песков, главный транслятор путинской воли, впервые публично взял в рот слово «война», — он произнес то, за что людей уже и штрафовали, и сажали за решетку. Представителю Кремля это было нужно не для того, чтобы сообщить подлинное положение дел, а для того, чтобы снова испугать.
И что теперь, после теракта, мешает путинизму перейти на какой-то новый уровень милитаризации?
Начав устрашать двадцать лет тому назад, путинизм снова и снова сочиняет, моделирует, устраивает, ведет войны, последовательно утилизуя права, свободы, пространства, жизни. Его топливо — страх, его производное — ненависть. Любое выражение ненависти, сколько бы ни принесла она страданий, выгодна путинизму.
А в том, что коллективному путину на людей плевать, — мир убеждался не раз, не два, не три. Когда в «Крокус Сити Холле» расстреливали людей, когда они в панике бежали, когда прятались в туалетах и коридорах, спасаясь от огня, — центральные российские каналы программ не прерывали, — информация о трагедии поступала опосредованным способом: кто-то смотрел трансляции телеканала «Спас», кто-то искал правды у «иностранных агентов», вроде телеканала «Дождь».
И сколько миллионов человек, узнав о стрельбе на концерте в Москве, подумали первым делом о «рязанском сахаре»?
Расчеловеченные до фигур, запертые в ограниченном пространстве, погибают невинные люди. Чем не метафора России времен путинизма?
Им выгода, а в заложниках, в качестве потенциального пушечного мяса — вся страна.
UPD02 Путин обратился к народу 23 марта в 15:30 по мск.времени, спустя 19 часов после того, как стало известно о теракте. К этому времени с соболезнованиями выступили десятки мировых лидеров.
UPD Число погибших в «Крокус Сити Холле» выросло до 115 человек. Путин, недавно якобы избранный большинством голосов президентом РФ, продолжает хранить молчание и спустя 16 часов после трагедии.
***
Ненависть. Я думаю о ненависти. Сколько ненависти нужно вкачать в человека, чтобы он взял оружие и начал палить по всем подряд? Не аффект, а ненависть, — спланированное убийство. К этому часу погибших во вчерашнем теракте в московском «Крокус Сити Холле» — 93, пострадавших — 121.
Сколько ненависти нужно иметь, чтобы расчеловечить людей до фигур в компьютерной игре?
Путинизм много сделал во имя и ради ненависти. Уже больше двадцати лет конструируя врагов, он их создает: мир ислама, воображаемый зловредный Запад, народ Украины, меньшинства религиозные, национальные, сексуальные. Причин ненавидеть путинизм, а с ним и покорных путинизму людей, все больше и больше, но первое, что приходит в голову на вопрос «кто» — что сам коллективный путин эту бойню и устроил, и неважно, кто будет назван официально в качестве организаторов.
Наутро задержали несколько граждан Таджикистана. Позже сообщили, что они, поубивав людей и устроив пожар, бежали в сторону Украины, — и снова чувство, что не факты преподносят, а конструируют удобную кому-то реальность.
И что может помешать им сообщить миру, что у кого-то из убийц нашли радужный флаг (религиозную символику, паспорт какой-нибудь якобы враждебной России страны)?
Как бы ни повернулось следствие, кого бы ни назвали заказчиком теракта, истинное положение дел будет замутнено всегда, — путинская пропаганда уже больше двадцати лет замещает информирование промывкой мозгов, тиражированием фейков, эта грязь липуча, несмываема, нет ей конца, и при любом раскладе главным выгодоприобретателем будет трикстер, коллективный путин, алчная сущность без стыда, без совести, без снисхождения к слабым, равнодушная к жизням.
Накануне теракта Песков, главный транслятор путинской воли, впервые публично взял в рот слово «война», — он произнес то, за что людей уже и штрафовали, и сажали за решетку. Представителю Кремля это было нужно не для того, чтобы сообщить подлинное положение дел, а для того, чтобы снова испугать.
И что теперь, после теракта, мешает путинизму перейти на какой-то новый уровень милитаризации?
Начав устрашать двадцать лет тому назад, путинизм снова и снова сочиняет, моделирует, устраивает, ведет войны, последовательно утилизуя права, свободы, пространства, жизни. Его топливо — страх, его производное — ненависть. Любое выражение ненависти, сколько бы ни принесла она страданий, выгодна путинизму.
А в том, что коллективному путину на людей плевать, — мир убеждался не раз, не два, не три. Когда в «Крокус Сити Холле» расстреливали людей, когда они в панике бежали, когда прятались в туалетах и коридорах, спасаясь от огня, — центральные российские каналы программ не прерывали, — информация о трагедии поступала опосредованным способом: кто-то смотрел трансляции телеканала «Спас», кто-то искал правды у «иностранных агентов», вроде телеканала «Дождь».
И сколько миллионов человек, узнав о стрельбе на концерте в Москве, подумали первым делом о «рязанском сахаре»?
Расчеловеченные до фигур, запертые в ограниченном пространстве, погибают невинные люди. Чем не метафора России времен путинизма?
Им выгода, а в заложниках, в качестве потенциального пушечного мяса — вся страна.
А если бы теракт произошел в гей-клубе, был бы в России объявлен день национального траура?
Anonymous Poll
15%
Да; «ведь это же люди»
54%
Нет; «разве это люди?»
30%
Не знаю.
И надо бы к опросу
выше, пожалуй, добавить, что у меня нет ответа на заданный вопрос.
Я не знаю.
С одной стороны, власть в России последовательно лишает квир-людей прав, — тезис о «социальной неравноценности» ЛГБТ+ вписан в несколько законов РФ.
То есть нет нужды и в официальном трауре.
С другой стороны, требование расчеловечить человека, спущенное сверху, противоречит базовым этическим установкам, а власть все-таки пытается имитировать внимание к запросам воображаемого большинства.
Этично ли спрашивать об этом в день национального траура? Тут у меня сомнений нет. Траур — значит думать об утрате, а не только картинку со свечкой запостить.
выше, пожалуй, добавить, что у меня нет ответа на заданный вопрос.
Я не знаю.
С одной стороны, власть в России последовательно лишает квир-людей прав, — тезис о «социальной неравноценности» ЛГБТ+ вписан в несколько законов РФ.
То есть нет нужды и в официальном трауре.
С другой стороны, требование расчеловечить человека, спущенное сверху, противоречит базовым этическим установкам, а власть все-таки пытается имитировать внимание к запросам воображаемого большинства.
Этично ли спрашивать об этом в день национального траура? Тут у меня сомнений нет. Траур — значит думать об утрате, а не только картинку со свечкой запостить.
Telegram
Константин Кропоткин
А если бы теракт произошел в гей-клубе, был бы в России объявлен день национального траура?
Да; «ведь это же люди» / Нет; «разве это люди?» / Не знаю.
Да; «ведь это же люди» / Нет; «разве это люди?» / Не знаю.
Вопрос: есть ли в Болгарии квир-кино?
Ответ: теперь точно есть. Там снята гей-драма «Liuben» о любви Любена, деревенского торговца из цыган, который не без наущения беременной подружки сближается с Виктором, приезжим парнем, наполовину болгарином, наполовину испанцем, да в интересе своем заходит дальше, нежели хотелось. Оба мечтают о лучшей доле, оба чувствуют себя чужими среди своих.
👉 трейлер
Фильма я не видел, ожиданий, честно говоря, немного: судя по описанию, это гей-драма — из тех, которые снимаются за маленькие деньги и на чистом энтузиазме, которые, возможно, точны в описании местных гомофобных реалий, но как нарратив для западно-европейского кино из дня, скорей, позавчерашнего.
Постараюсь посмотреть. Буду рад, если кино окажется примечательно не только фактом своего квир-первенства в национальной кинематографии.
#мимоходом
Ответ: теперь точно есть. Там снята гей-драма «Liuben» о любви Любена, деревенского торговца из цыган, который не без наущения беременной подружки сближается с Виктором, приезжим парнем, наполовину болгарином, наполовину испанцем, да в интересе своем заходит дальше, нежели хотелось. Оба мечтают о лучшей доле, оба чувствуют себя чужими среди своих.
👉 трейлер
Фильма я не видел, ожиданий, честно говоря, немного: судя по описанию, это гей-драма — из тех, которые снимаются за маленькие деньги и на чистом энтузиазме, которые, возможно, точны в описании местных гомофобных реалий, но как нарратив для западно-европейского кино из дня, скорей, позавчерашнего.
Постараюсь посмотреть. Буду рад, если кино окажется примечательно не только фактом своего квир-первенства в национальной кинематографии.
#мимоходом
Slow / Медленно / Ты мне ничего не напоминаешь
2023; Литва
⭐️ ⭐️ ⭐️ ⭐️ ⭐️
Возможностей для разговора у них больше обычного. Елена умеет выражать чувства через танец. Довидас владеет жестовым языком. То, что могло бы дать им в отношениях особое понимание, лишь усложняет диалог. Они увлечены друг другом, но она — секспозитивный человек, а он — асексуал. Есть ли общее будущее у этих двоих?
В своем втором полном метре Мария Кавтарадзе продолжает размышлять о трудностях коммуникации и заскорузлости общественной нормы. Дебютную трепетную драму «Пережить лето» она посвятила обитателям психиатрической лечебницы, в «Slow» новая звезда литовского кинематографа рассуждает о сущности любви — нужно ли любви вожделение.
Познакомились по работе: Довидас переводил, когда Елена преподавала современный танец глухонемым подросткам. Симпатию друг к другу почувствовали одновременно, душевно сблизились быстро, — все так, как бывает с любовью взаимной, к тому же показанной с воздушной легкостью, во встречах, шутках, прогулках, в спонтанной уверенности прилегающих друг к другу душ, не спрашивающих, предназначены ли они друг для друга. Но интимность, так запросто существующая в словах, взглядах, становится затруднением там, где предписывается страсть: если эти двое любят друг друга, то должен же быть и безусловный плотский интерес.
Для Елены все так. Она, недолюбленное дитя холодной матери, привыкла выражать себя через телесные практики, — не только танец, но и случайный, необязательный секс. Но Довидас, с аутентичной сдержанностью сыгранный Кястусисом Циценасом, говорит, что сексуальных чувств не испытывает, пусть и готов ради ее оргазмов поупражняться в петтинге. Что будет если вынуть из отношений секс? Можно ли вообще говорить тогда об интимных отношениях?
Мария Кавтарадзе сняла кино, скорее, «женское», — ее интересуют переживания женщины, влюбленной в энигматичного мужчину. Погруженность во всю эту мелкую моторику женского чувства, определяет логику фильма, внимательного к деталям, чуть заторможенного в действии, временами напоминающего медитацию. Елена в лучезарном воплощении Греты Гриневичюте, профессиональной танцовщицы, реализует размышление личное через экспрессию танцевальных па, эмоционально достраивая вопросы самые прямые, которые, пожалуй, задал бы любой человек, если бы ему довелось полюбить асексуала.
Она и верит, и нет, — и узнав, что ее парень мастурбировал в душе, чувствует себя нежеланной. Довидас объясняет, что это чистая механика, которой не нужна ни близость тела, ни представление такой близости. Эти коллизии режиссер выверяла с теми, кто определяет себя как асексуала, и, поскольку понимание требует умственного труда, фильм временами напоминает просветительство, — «Slow» называют первой картиной об асексуальности в истории кинематографа.
В своем размышлении Мария Кавтарадзе и легка, и свободна, и умна, уместными дополнениями показывая, например, что асексуальность не является экзотикой, более того она даже укоренена традицией: ближайшая подруга Елены ушла в монастырь и в своей аскезе счастлива.
Чуть зернистый в картинке, фильм, снятый летом в Вильнюсе, хорош призрачным светом, вынуждающим думать об особенностях северо-европейского кинематографа, и его умении видеть новые оттенки и в полутонах (👉 и еще один фильм из того же ряда). Молодые люди живут свою свободную, открытую к новому жизнь, и невозможность желаемого вызывает не только грусть, но и новое понимание. Поругавшись и помирившись, поговорив по душам, они находят в себе преображающее нечто, о чем прежде не подозревали. Разве не любовь? #кропоткинкино
2023; Литва
⭐️ ⭐️ ⭐️ ⭐️ ⭐️
Возможностей для разговора у них больше обычного. Елена умеет выражать чувства через танец. Довидас владеет жестовым языком. То, что могло бы дать им в отношениях особое понимание, лишь усложняет диалог. Они увлечены друг другом, но она — секспозитивный человек, а он — асексуал. Есть ли общее будущее у этих двоих?
В своем втором полном метре Мария Кавтарадзе продолжает размышлять о трудностях коммуникации и заскорузлости общественной нормы. Дебютную трепетную драму «Пережить лето» она посвятила обитателям психиатрической лечебницы, в «Slow» новая звезда литовского кинематографа рассуждает о сущности любви — нужно ли любви вожделение.
Познакомились по работе: Довидас переводил, когда Елена преподавала современный танец глухонемым подросткам. Симпатию друг к другу почувствовали одновременно, душевно сблизились быстро, — все так, как бывает с любовью взаимной, к тому же показанной с воздушной легкостью, во встречах, шутках, прогулках, в спонтанной уверенности прилегающих друг к другу душ, не спрашивающих, предназначены ли они друг для друга. Но интимность, так запросто существующая в словах, взглядах, становится затруднением там, где предписывается страсть: если эти двое любят друг друга, то должен же быть и безусловный плотский интерес.
Для Елены все так. Она, недолюбленное дитя холодной матери, привыкла выражать себя через телесные практики, — не только танец, но и случайный, необязательный секс. Но Довидас, с аутентичной сдержанностью сыгранный Кястусисом Циценасом, говорит, что сексуальных чувств не испытывает, пусть и готов ради ее оргазмов поупражняться в петтинге. Что будет если вынуть из отношений секс? Можно ли вообще говорить тогда об интимных отношениях?
Мария Кавтарадзе сняла кино, скорее, «женское», — ее интересуют переживания женщины, влюбленной в энигматичного мужчину. Погруженность во всю эту мелкую моторику женского чувства, определяет логику фильма, внимательного к деталям, чуть заторможенного в действии, временами напоминающего медитацию. Елена в лучезарном воплощении Греты Гриневичюте, профессиональной танцовщицы, реализует размышление личное через экспрессию танцевальных па, эмоционально достраивая вопросы самые прямые, которые, пожалуй, задал бы любой человек, если бы ему довелось полюбить асексуала.
Она и верит, и нет, — и узнав, что ее парень мастурбировал в душе, чувствует себя нежеланной. Довидас объясняет, что это чистая механика, которой не нужна ни близость тела, ни представление такой близости. Эти коллизии режиссер выверяла с теми, кто определяет себя как асексуала, и, поскольку понимание требует умственного труда, фильм временами напоминает просветительство, — «Slow» называют первой картиной об асексуальности в истории кинематографа.
В своем размышлении Мария Кавтарадзе и легка, и свободна, и умна, уместными дополнениями показывая, например, что асексуальность не является экзотикой, более того она даже укоренена традицией: ближайшая подруга Елены ушла в монастырь и в своей аскезе счастлива.
Чуть зернистый в картинке, фильм, снятый летом в Вильнюсе, хорош призрачным светом, вынуждающим думать об особенностях северо-европейского кинематографа, и его умении видеть новые оттенки и в полутонах (👉 и еще один фильм из того же ряда). Молодые люди живут свою свободную, открытую к новому жизнь, и невозможность желаемого вызывает не только грусть, но и новое понимание. Поругавшись и помирившись, поговорив по душам, они находят в себе преображающее нечто, о чем прежде не подозревали. Разве не любовь? #кропоткинкино
Сегодня 80 Дайане Росс, квир-иконе. Решил воздать американской певице должное, — послушал несколько пластинок подряд.
Ее последний альбом «Thank you» (2021) с приглаженным электроникой голосом больше рассказывает об усталости, нежели объясняет причины прежней популярности артистки. А вот записи прежних времен и по сию пору бодрят.
Хорошо звучит и гей-гимн «I m Coming Out» (1980), упрочивший славу диско-дивы.
Автор песни Найл Роджерс рассказывал, что идея пришла к нему, когда в нью-йоркском клубе GG’s Barnum Room, любимого транс-людьми, он увидел толпу копий Дайаны, - имитаций звезды.
Дрэг-куинс стали точкой отсчета для песни о преображении. Дайана Росс восприняла текст как выражение ее музыкальной трансформации — в новой пластинке «чёрная королева» хотела достучаться до сердец тогдашней молодёжи. Узнав же, что речь, может, идти и о «выходе из шкафа», всерьез опасалась, что ее карьера пойдёт под откос.
Рискнуть все-таки решилась. Песня стала хитом (и частью самой хитовой пластинки певицы), — пошли, правда, слухи, что сама Росс сообщает о своей гомосексуальности.
На фото: Дайана Росс с дайанами в Лос-Анджелесе в 1996 году.
Ее последний альбом «Thank you» (2021) с приглаженным электроникой голосом больше рассказывает об усталости, нежели объясняет причины прежней популярности артистки. А вот записи прежних времен и по сию пору бодрят.
Хорошо звучит и гей-гимн «I m Coming Out» (1980), упрочивший славу диско-дивы.
Автор песни Найл Роджерс рассказывал, что идея пришла к нему, когда в нью-йоркском клубе GG’s Barnum Room, любимого транс-людьми, он увидел толпу копий Дайаны, - имитаций звезды.
Дрэг-куинс стали точкой отсчета для песни о преображении. Дайана Росс восприняла текст как выражение ее музыкальной трансформации — в новой пластинке «чёрная королева» хотела достучаться до сердец тогдашней молодёжи. Узнав же, что речь, может, идти и о «выходе из шкафа», всерьез опасалась, что ее карьера пойдёт под откос.
Рискнуть все-таки решилась. Песня стала хитом (и частью самой хитовой пластинки певицы), — пошли, правда, слухи, что сама Росс сообщает о своей гомосексуальности.
На фото: Дайана Росс с дайанами в Лос-Анджелесе в 1996 году.
Снега больше не будет / Śniegu już nigdy nie będzie / Never Gonna Snow Again
2020, Польша
⭐️ ⭐️ ⭐️
В Польшу прибывает загадочный Женя, — вроде бы, из Украины, из Припяти, но как знать. Он, якобы переживший чернобыльскую катастрофу, утверждает, что говорит на всех языках, — и на польском, русском и вьетнамском чужак говорит точно. В чем нет сомнений, — у него, массажиста, волшебные руки, за что его любят нувориши, обитатели элитной деревни под Варшавой. Переходя с массажным столом из дома в дом, Женя знакомится и с сортами несчастья: деньги-то эти люди заработали, но с достатком прибыло у них и одиночества.
Малгожата Шумовска не первый год снимает кино для международных фестивалей, — и этот фильм, изготовленный вместе с супругом Михалом Энглертом, не исключение: игра в притчевость, визуальная выверенность, попытка сочетать комедию и драму, нюансированная актерская игра. Все так, но послевкусие, скорей, кислое.
«Снега больше не будет» — невыносимо вторичное, позерское кино, которое хочет быть аллегорией, да мешают излишние бытовые подробности, которое пробует играть на поле социальной сатиры, но не хватает холодной беспощадной ярости, которое флиртует с мистицизмом в духе не то булгаковском, не то в поклон Пазолини, но банально в ключевой метафоре, вынесенной в название, — на головы людей, живущих в межеумочном «между», вчерашних «простых», а ныне «элитных», вот-вот обещанием покоя должен выпасть снег.
Женя в исполнении хорошо сложенного, пластичного Алека Утгоффа (родом из Москвы, выучился на актера в Лондоне) загадочен в мере нужной, чтобы считаться парафразом не то воланда, не то визитера из «Теоремы», не то тарковским сталкером. Несчастливые жены, неверные мужья, ожесточенные вдовы, пьющие холостячки, больные старики, которых обслуживает массажист, исполнены в тщании достаточном, чтобы узнавать хвосты и уши других драм, — и в первую очередь, «Американскую красоту», где тоже имелись и подростки-наркодилеры, и озлобленные солдафоны, и полые женщины, красивые внешне, опустошенные внутри.
У польского фильма, в 2020 году попавшего в основной конкурс Венецианского кинофестиваля, впечатляющий видеоряд, — по кадрам его, придуманным Михалом Энглертом (он не только режиссер, но и оператор), можно давать уроки композиции в киношколах. Но внимание к внешнему не способно скрыть суетливости замысла, — авторам хотелось представить обезвоженную роскошную жизнь «новых поляков», разбогатевших и несчастливых, но несчастливые семьи, к которым приходит Женя, несчастливы одинаково, едва друг от друга отличимы, будучи показаны с равнодушием этнографа, которому дали денег на экспедицию, но вместо попытки понять обычаи «местных» (пусть и для того, чтобы их высмеять), он лишь наугад набирает артефакты, не трудясь увидеть их как следует.
Кино красивое, жульническое, фестивальное в самом плохом смысле этого слова, — рассчитанное на таких же, как и авторы, позеров, а еще образованных дураков. Фильм «Снега больше не будет» претендовал и на «Квир-льва», — не то из-за аллюзий на Пазолини, не то из-за необязательного эпизода с полуголым танцором на высоких каблуках, — и факт этой претензии может служить доказательством, сколь многим создатели хотели угодить, чтоб не угодить в итоге никому.
Кроме, может, позеров и дураков из образованных. #кропоткинкино
2020, Польша
⭐️ ⭐️ ⭐️
В Польшу прибывает загадочный Женя, — вроде бы, из Украины, из Припяти, но как знать. Он, якобы переживший чернобыльскую катастрофу, утверждает, что говорит на всех языках, — и на польском, русском и вьетнамском чужак говорит точно. В чем нет сомнений, — у него, массажиста, волшебные руки, за что его любят нувориши, обитатели элитной деревни под Варшавой. Переходя с массажным столом из дома в дом, Женя знакомится и с сортами несчастья: деньги-то эти люди заработали, но с достатком прибыло у них и одиночества.
Малгожата Шумовска не первый год снимает кино для международных фестивалей, — и этот фильм, изготовленный вместе с супругом Михалом Энглертом, не исключение: игра в притчевость, визуальная выверенность, попытка сочетать комедию и драму, нюансированная актерская игра. Все так, но послевкусие, скорей, кислое.
«Снега больше не будет» — невыносимо вторичное, позерское кино, которое хочет быть аллегорией, да мешают излишние бытовые подробности, которое пробует играть на поле социальной сатиры, но не хватает холодной беспощадной ярости, которое флиртует с мистицизмом в духе не то булгаковском, не то в поклон Пазолини, но банально в ключевой метафоре, вынесенной в название, — на головы людей, живущих в межеумочном «между», вчерашних «простых», а ныне «элитных», вот-вот обещанием покоя должен выпасть снег.
Женя в исполнении хорошо сложенного, пластичного Алека Утгоффа (родом из Москвы, выучился на актера в Лондоне) загадочен в мере нужной, чтобы считаться парафразом не то воланда, не то визитера из «Теоремы», не то тарковским сталкером. Несчастливые жены, неверные мужья, ожесточенные вдовы, пьющие холостячки, больные старики, которых обслуживает массажист, исполнены в тщании достаточном, чтобы узнавать хвосты и уши других драм, — и в первую очередь, «Американскую красоту», где тоже имелись и подростки-наркодилеры, и озлобленные солдафоны, и полые женщины, красивые внешне, опустошенные внутри.
У польского фильма, в 2020 году попавшего в основной конкурс Венецианского кинофестиваля, впечатляющий видеоряд, — по кадрам его, придуманным Михалом Энглертом (он не только режиссер, но и оператор), можно давать уроки композиции в киношколах. Но внимание к внешнему не способно скрыть суетливости замысла, — авторам хотелось представить обезвоженную роскошную жизнь «новых поляков», разбогатевших и несчастливых, но несчастливые семьи, к которым приходит Женя, несчастливы одинаково, едва друг от друга отличимы, будучи показаны с равнодушием этнографа, которому дали денег на экспедицию, но вместо попытки понять обычаи «местных» (пусть и для того, чтобы их высмеять), он лишь наугад набирает артефакты, не трудясь увидеть их как следует.
Кино красивое, жульническое, фестивальное в самом плохом смысле этого слова, — рассчитанное на таких же, как и авторы, позеров, а еще образованных дураков. Фильм «Снега больше не будет» претендовал и на «Квир-льва», — не то из-за аллюзий на Пазолини, не то из-за необязательного эпизода с полуголым танцором на высоких каблуках, — и факт этой претензии может служить доказательством, сколь многим создатели хотели угодить, чтоб не угодить в итоге никому.
Кроме, может, позеров и дураков из образованных. #кропоткинкино
С удовольствием рассматриваю нюдсы Игоря Сычева, работы этого московского художника мне соцсетями прибило. То, что он пишет, — безусловно, кич. Причем того сорта кич, который, будучи серьезным, имеет шанс стать культом.
👉 кое-что положил в комментарии https://t.me/kropotkind/6649?comment=1467
От голых Сычева, которые просятся в слэши и фанфики, недалеко до кондитерского софткора американского квир-классика Джорджа Квейнтанса, — и тут можно подумать, как важно для художника открыто и обстоятельно, с прекрасным чувством цвета и композиции, проживать свои обсессии, свои вожделения.
Будучи относительно новыми, галерейное качество картины Сычева уже приобрели, — думаю, приобретут и музейное. Позже (и, возможно, в прекрасной России будущего) искусствоведы, толкуя о вкладе и ценности, будут говорить что-нибудь ученое о гиперреализме.
Вот, кстати, 👉 сайт художника.
Я бы сходил на его выставку, но покупать работы стал бы вряд ли. В доме гея зады по стенам, — мне кажется излишеством. А кому-то не кажется.
С другой стороны, я бы, наверное, не отказался от акварели того мужика возле писсуара, — в корсете, кепке и на каблуках. Повесил бы возле гардероба, — чтобы гости из нежных, вдруг увидев, не забывали алеть.
Квир-просвещение, как (кисть) ни крути. #мимоходом
👉 кое-что положил в комментарии https://t.me/kropotkind/6649?comment=1467
От голых Сычева, которые просятся в слэши и фанфики, недалеко до кондитерского софткора американского квир-классика Джорджа Квейнтанса, — и тут можно подумать, как важно для художника открыто и обстоятельно, с прекрасным чувством цвета и композиции, проживать свои обсессии, свои вожделения.
Будучи относительно новыми, галерейное качество картины Сычева уже приобрели, — думаю, приобретут и музейное. Позже (и, возможно, в прекрасной России будущего) искусствоведы, толкуя о вкладе и ценности, будут говорить что-нибудь ученое о гиперреализме.
Вот, кстати, 👉 сайт художника.
Я бы сходил на его выставку, но покупать работы стал бы вряд ли. В доме гея зады по стенам, — мне кажется излишеством. А кому-то не кажется.
С другой стороны, я бы, наверное, не отказался от акварели того мужика возле писсуара, — в корсете, кепке и на каблуках. Повесил бы возле гардероба, — чтобы гости из нежных, вдруг увидев, не забывали алеть.
Квир-просвещение, как (кисть) ни крути. #мимоходом
Telegram
Разговоры о квирном
Ребенок как Джейк / A Kid Like Jake
2018, США
⭐️ ⭐️ ⭐️
Четырехлетний Джейк солдатикам предпочитает платья принцесс, играм «для мальчиков» — сказки «для девочек». Его родители, Алекс, бывшая юристка, а теперь домохозяйка, и Грег, психотерапевт, пытаются понять, как им, не ограничивая свободу самовыражения ребенка, создать для него безопасную среду, — а в Нью-Йорке, где они живут, как раз имеется подходящий детский сад. Только он платный, а чтобы попасть туда малышам из семей среднего класса, нужно обосновать особые потребности ребенка. Признание гендерной неконформности Джейка могло бы стать таким входным билетом, но его матери еще самой нужно признать этот все более очевидный факт.
Прежде была пьеса, что очевидно, — в фильме транс-режиссера Сайласа Ховарда (Silas Howard) много говорят. Это, по всей видимости, интересно выстроенная пьеса, — ребенок, о котором спорят взрослые, почти не появляется, что наверняка интересно воздействовало на театрального зрителя. Это пьеса, которая стала спектаклем еще в 2013-м, а с годами только набирает в актуальности, — Дэниэл Перл предугадал общественные дискуссии позднейшего времени.
Плюсы для театра — скорее, минусы для кино. Отточенные диалоги существенно замедляют экранное действие. Психологизация по Станиславскому уместна на сцене, но сложна для исполнителей, переживанию предпочитающих представление. У фильма, показанного на кинофестивале «Сандэнс», была сдержанная критика, и главная беда картины, и впрямь снятой неровно, — исполнитель роли отца, известный благодаря ситкомам Джим Парсонс, который сейчас играет преимущественно геев, что ему впору, а в роли мужа-стрейта, да еще и с неподвижным кукольным лицом больше похож на человека, попавшего не на ту вечеринку.
Как лицедейство фильм тянет на бенефис Клер Дэйнс, которая преподает убедительный в эмоциях урок, как сложен путь матери квир-ребенка, понимающей, что социальные нормы не только ограничивают человека, но и держат его. Она желает добра, но, все более невротизируясь сама, схожим образом воздействует и на Джейка. Дорога принятия камениста, нужна радикальная перенастройка, — и в качестве таковой драматург (он же выступил сценаристом) предлагает психотерапию. Нам, нынешним зрителям, понятно, что и этого недостаточно, но если первый шаг сделан, то будут и другие.
Не устаревший в главном конфликте, фильм имеет привкус ретро в деталях, — во всяком случае, для зрителя западного. Октавия Спенсер, сыгравшая директрису детского сада и открытую лесбиянку, говорит, например, что умение распознавать квир-ребенка, — это натренированный навык, а не выражение политагенды, не искажение личной оптики. Сейчас это не разумеется само собой только в каких-то уж совсем диких информационных средах, — на Западе, скорей, маргинальных.
Считать ли Джейка транс-персоной, — по сюжету неясно, и это не очень важно, — главное, как человек транслирует свою необычность вовне. Авторов интересует не столько квир-взросление само по себе, сколько обозначение несовершенства сложившихся социальных норм, и в этом смысле картина встраивается в ряд общий и с французской поэтичной драмеди «Моя жизнь в розовом свете», и с бельгийской семейной драмой «Лола едет к морю», и с бразильским социальным очерком «Валентина». Фильмы, которые показывают транс-взросление изнутри, глазами ребенка, — примета нынешнего времени. Это реакция на актуальные общественные запросы, — не только принять, но и понять другого. Яркий пример — «20000 разновидностей пчел» .
#кропоткинкино
2018, США
⭐️ ⭐️ ⭐️
Четырехлетний Джейк солдатикам предпочитает платья принцесс, играм «для мальчиков» — сказки «для девочек». Его родители, Алекс, бывшая юристка, а теперь домохозяйка, и Грег, психотерапевт, пытаются понять, как им, не ограничивая свободу самовыражения ребенка, создать для него безопасную среду, — а в Нью-Йорке, где они живут, как раз имеется подходящий детский сад. Только он платный, а чтобы попасть туда малышам из семей среднего класса, нужно обосновать особые потребности ребенка. Признание гендерной неконформности Джейка могло бы стать таким входным билетом, но его матери еще самой нужно признать этот все более очевидный факт.
Прежде была пьеса, что очевидно, — в фильме транс-режиссера Сайласа Ховарда (Silas Howard) много говорят. Это, по всей видимости, интересно выстроенная пьеса, — ребенок, о котором спорят взрослые, почти не появляется, что наверняка интересно воздействовало на театрального зрителя. Это пьеса, которая стала спектаклем еще в 2013-м, а с годами только набирает в актуальности, — Дэниэл Перл предугадал общественные дискуссии позднейшего времени.
Плюсы для театра — скорее, минусы для кино. Отточенные диалоги существенно замедляют экранное действие. Психологизация по Станиславскому уместна на сцене, но сложна для исполнителей, переживанию предпочитающих представление. У фильма, показанного на кинофестивале «Сандэнс», была сдержанная критика, и главная беда картины, и впрямь снятой неровно, — исполнитель роли отца, известный благодаря ситкомам Джим Парсонс, который сейчас играет преимущественно геев, что ему впору, а в роли мужа-стрейта, да еще и с неподвижным кукольным лицом больше похож на человека, попавшего не на ту вечеринку.
Как лицедейство фильм тянет на бенефис Клер Дэйнс, которая преподает убедительный в эмоциях урок, как сложен путь матери квир-ребенка, понимающей, что социальные нормы не только ограничивают человека, но и держат его. Она желает добра, но, все более невротизируясь сама, схожим образом воздействует и на Джейка. Дорога принятия камениста, нужна радикальная перенастройка, — и в качестве таковой драматург (он же выступил сценаристом) предлагает психотерапию. Нам, нынешним зрителям, понятно, что и этого недостаточно, но если первый шаг сделан, то будут и другие.
Не устаревший в главном конфликте, фильм имеет привкус ретро в деталях, — во всяком случае, для зрителя западного. Октавия Спенсер, сыгравшая директрису детского сада и открытую лесбиянку, говорит, например, что умение распознавать квир-ребенка, — это натренированный навык, а не выражение политагенды, не искажение личной оптики. Сейчас это не разумеется само собой только в каких-то уж совсем диких информационных средах, — на Западе, скорей, маргинальных.
Считать ли Джейка транс-персоной, — по сюжету неясно, и это не очень важно, — главное, как человек транслирует свою необычность вовне. Авторов интересует не столько квир-взросление само по себе, сколько обозначение несовершенства сложившихся социальных норм, и в этом смысле картина встраивается в ряд общий и с французской поэтичной драмеди «Моя жизнь в розовом свете», и с бельгийской семейной драмой «Лола едет к морю», и с бразильским социальным очерком «Валентина». Фильмы, которые показывают транс-взросление изнутри, глазами ребенка, — примета нынешнего времени. Это реакция на актуальные общественные запросы, — не только принять, но и понять другого. Яркий пример — «20000 разновидностей пчел» .
#кропоткинкино
По рекомендации прочитал «Наследство», роман-автофикшен, которым норвежка Вигдис Йорт, писавшая прежде книги для детей и юношества, в 2016 году оскандалила свою семью.
Впечатлился. Но не тем, что рекомендовали.
Героиня книги если не пьет, то думает о сексуальном насилии, совершенном над ней отцом в раннем детстве, и этот роман, судя по растрепанности, спьяну и написанный, интересно устроен не потому даже, что рассказчица, ссорясь с родственниками якобы из-за наследства, долго лишь обозначает наличие тяжелой драмы; он точен в понимании человека потому, что пока рассказчица думает о драме травмы, пока та составляет едва ли не главную беду ее жизни, работа как-то спорится, один муж исчезает и приходит желанный любовник, и он исчезает и приходит новый мужчина, с которым явно счастлива, дети вырастают в приличных людей, и сама она здорова достаточно, хотя, судя по количеству алкоголя, давно должна бы умереть от цирроза, — в числах общих жизнь удается получше многих, но все это представляется куда менее значительным, нежели все никак не получаемое от родственников признание, — да, мы тебе верим, да, ты ничего не придумала.
Этот болезненно наведенный фокус выдает механику душевного несчастья как такового, — смотришь не туда, потому что не смотреть не можешь.
Нагуглил, что этот роман-признание побудил сестру писательницы написать свою книгу, с собственной оценкой событий, — ее я точно не прочту, но, оценивая «Наследство», хочу сообщить, что рассказчица и впрямь похожа на лгунью. И дело не в том, что где-то видна ложь, а в самом настойчивом путаном увлеченном желании убедить, настоять на своем.
Обычно так ведут себя лжецы. Но так же ведут себя и те правдолюбцы, для кого чрезвычайно важно сообщить, как было на самом деле.
#кропоткинкниги
Впечатлился. Но не тем, что рекомендовали.
Героиня книги если не пьет, то думает о сексуальном насилии, совершенном над ней отцом в раннем детстве, и этот роман, судя по растрепанности, спьяну и написанный, интересно устроен не потому даже, что рассказчица, ссорясь с родственниками якобы из-за наследства, долго лишь обозначает наличие тяжелой драмы; он точен в понимании человека потому, что пока рассказчица думает о драме травмы, пока та составляет едва ли не главную беду ее жизни, работа как-то спорится, один муж исчезает и приходит желанный любовник, и он исчезает и приходит новый мужчина, с которым явно счастлива, дети вырастают в приличных людей, и сама она здорова достаточно, хотя, судя по количеству алкоголя, давно должна бы умереть от цирроза, — в числах общих жизнь удается получше многих, но все это представляется куда менее значительным, нежели все никак не получаемое от родственников признание, — да, мы тебе верим, да, ты ничего не придумала.
Этот болезненно наведенный фокус выдает механику душевного несчастья как такового, — смотришь не туда, потому что не смотреть не можешь.
Нагуглил, что этот роман-признание побудил сестру писательницы написать свою книгу, с собственной оценкой событий, — ее я точно не прочту, но, оценивая «Наследство», хочу сообщить, что рассказчица и впрямь похожа на лгунью. И дело не в том, что где-то видна ложь, а в самом настойчивом путаном увлеченном желании убедить, настоять на своем.
Обычно так ведут себя лжецы. Но так же ведут себя и те правдолюбцы, для кого чрезвычайно важно сообщить, как было на самом деле.
#кропоткинкниги
