Здесь Филиппино Липпи проявляет себя не только как даровитый колорист (а колорит всегда считался «слабым местом» флорентийцев, для которых приоритетной была линия, а не цвет), но и как изобретатель сложной, многоплановой композиции. Эволюция творчества Липпи шла по пути нарочитой переусложнённости изображения, однако в «Видении Богоматери святому Бернарду» композицию удается не только предельно насытить предметами и фигурами, но и удачно сбалансировать.
Прежде чем перейти к рассмотрению фигурных групп на картине, обратим внимание на детали пейзажа – природного и архитектурного. Трава, листья и мелкие цветы у ног персонажей, камни, деревянная подставка кафедры святого, строения и одежда – всё это написано мелко и подробно. Отношение к предметам на картинах Филиппино Липпи исследователи называют не просто внимательным, а «по-нидерландски любовным».
Кем был св.Бернард и почему на картине Липпи ему явилась сама Пресвятая Дева?
С именем французского святого XI-XII вв. Бернарда Клервосского связано зарождение особого почитания Девы Марии, наблюдаемого до сих пор в католической ветви христианства. Для мистика Бернарда цель человеческого существования заключена в единении души с Богом, которое осуществляется именно через Марию. В трудах и письма Бернарда Мария впервые стала именоваться Богоматерью. В общем, если бы не Бернард – не было бы католического культа Пресвятой Девы, распространившегося на всю Западную Европу и захватившего также Южную Америку, потому неудивительно, что Бернарда принято изображать «в компании» Богоматери.
Предельное развитие этого сюжета можно видеть на картине испанца Алонсо Кано: коленопреклонённый Бернард молится перед статуей Девы, которая оживает и выпускает ему в рот струю молока из своей груди. Ну, а у итальянца Филиппино Липпи Богоматерь является Бернарду, очевидно, чтобы просто внести некие поправки в ход его богословских размышлений. Однако присмотримся к тому, как именно она это делает – с нерешительностью и трепетом. Кажется даже, что её рука, касающаяся рукописи, – дрожит. Филиппино по-особому чуток к передаче её психологического состояния. Мария выглядит бледной и измождённой, но внимательной и как бы даже робеющей перед знаменитым богословом.
С изумительным разнообразием передана и палитра чувств, которые испытывают другие персонажи картины. Ангелы, сопровождающие Богоматерь, смотрят на святого Бернарда снизу вверх: кто с почтением, а кто и с нескрываемым любопытством. Монахи на втором плане своими жестами выражают отношение к созерцаемому ими чуду.
От лучших работ Филиппино Липпи, к числу которых относится и «Явление Богоматери святому Бернарду», при всём их внутреннем драматизме, веет умиротворением и спокойствием. Вытянутые фигуры, утонченные лица – красота его персонажей кажется возвышенной и совершенной.
@pic_history
#ФилиппиноЛиппи #РелигиознаяСцена #Возрождение
Прежде чем перейти к рассмотрению фигурных групп на картине, обратим внимание на детали пейзажа – природного и архитектурного. Трава, листья и мелкие цветы у ног персонажей, камни, деревянная подставка кафедры святого, строения и одежда – всё это написано мелко и подробно. Отношение к предметам на картинах Филиппино Липпи исследователи называют не просто внимательным, а «по-нидерландски любовным».
Кем был св.Бернард и почему на картине Липпи ему явилась сама Пресвятая Дева?
С именем французского святого XI-XII вв. Бернарда Клервосского связано зарождение особого почитания Девы Марии, наблюдаемого до сих пор в католической ветви христианства. Для мистика Бернарда цель человеческого существования заключена в единении души с Богом, которое осуществляется именно через Марию. В трудах и письма Бернарда Мария впервые стала именоваться Богоматерью. В общем, если бы не Бернард – не было бы католического культа Пресвятой Девы, распространившегося на всю Западную Европу и захватившего также Южную Америку, потому неудивительно, что Бернарда принято изображать «в компании» Богоматери.
Предельное развитие этого сюжета можно видеть на картине испанца Алонсо Кано: коленопреклонённый Бернард молится перед статуей Девы, которая оживает и выпускает ему в рот струю молока из своей груди. Ну, а у итальянца Филиппино Липпи Богоматерь является Бернарду, очевидно, чтобы просто внести некие поправки в ход его богословских размышлений. Однако присмотримся к тому, как именно она это делает – с нерешительностью и трепетом. Кажется даже, что её рука, касающаяся рукописи, – дрожит. Филиппино по-особому чуток к передаче её психологического состояния. Мария выглядит бледной и измождённой, но внимательной и как бы даже робеющей перед знаменитым богословом.
С изумительным разнообразием передана и палитра чувств, которые испытывают другие персонажи картины. Ангелы, сопровождающие Богоматерь, смотрят на святого Бернарда снизу вверх: кто с почтением, а кто и с нескрываемым любопытством. Монахи на втором плане своими жестами выражают отношение к созерцаемому ими чуду.
От лучших работ Филиппино Липпи, к числу которых относится и «Явление Богоматери святому Бернарду», при всём их внутреннем драматизме, веет умиротворением и спокойствием. Вытянутые фигуры, утонченные лица – красота его персонажей кажется возвышенной и совершенной.
@pic_history
#ФилиппиноЛиппи #РелигиознаяСцена #Возрождение
Живописный жанр аллегории (от греч. ἀλληγορία – иносказание) предполагает, что абстрактные понятия можно выразить посредством конкретных зрительных образов. Аллегория сообщает отвлечённому образу пластическую ясность. И это уже задача не только чисто живописная, но и умозрительная – как, с помощью каких визуальных средств можно передать образ музыки? Для Липпи таким образом служит женская фигура, данная в грациозном развороте, которая свои длинным шарфом опутывает шею лебедю.
Линейное решение фигуры почти идентично рисунку Филиппино Липпи, хранящемуся в Британском музее и изображающему греческую музу любовной поэзии, поэтому «Аллегорию музыки» также иногда называют «Эрато».
По другой версии, в «Аллегории музыки» показаны персонажи античного мифа о рождении Кастора и Поллукса от связи земной женщины Леды и бога Зевса, принявшего облик Лебедя. Крылатые купидоны-путти, без сомнения, могли сопровождать как Эрато в её искусстве, так и Леду в её любовной истории.
Не напоминает ли берлинская «Эрато» Филлипино Липпи нам картину более известную? Так и есть. Произведения Леонардо да Винчи, изображающие Леду и лебедя, появились всего на несколько лет позже «Аллегории музыки», и есть основания полагать, что здесь имеет место прямое влияние: Леонардо мог видеть работу своего старшего коллеги Филиппино.
Кстати, по мысли Леонардо да Винчи, «живопись превосходит музыку и господствует над нею, ибо она не умирает после своего рождения, как несчастная музыка, наоборот, она остается в бытии».
Тематику «Аллегории музыки» Филиппино Липпи поддерживают детали в левой части композиции: позади Эрато оставлены лира, «растущая» из оленьей головы, и сиринга – многоголосая флейта, состоящая из нескольких скреплённых между собой трубок, изобретение и излюбленный инструмент лесного бога Пана.
Но есть в берлинской «Эрато» нечто напоминающее о музыке с гораздо большей выразительной силой, нежели детали предметной наглядности. Это – ритм. То, без чего музыка принципиально не возможна. Ритм – значит, повторение. Взгляните, как регулярно повторяется в ритме линий «Аллегории музыки» мотив завитка: петлями завивается шарф героини, вторя изгибающимся лебединым шеям и изрезанной линии берега. Закручиваются складки розово-пурпурного хитона. Сине-лиловая развевающаяся на ветру накидка – гиматий – напоминает античные рельефы с пляшущими и извивающимися от вина и страсти вакханками, которые художники эпохи Возрождения часто использовали в качестве образца для изображения драпировок. Эти ритмические находки Филиппино со временем найдут продолжение в живописи маньеризма, не случайно Вазари писал, что Липпи «обогатил искусство красотой и нарядностью».
@pic_history
#ФилиппиноЛиппи #АллегорическаяСцена #Возрождение
Линейное решение фигуры почти идентично рисунку Филиппино Липпи, хранящемуся в Британском музее и изображающему греческую музу любовной поэзии, поэтому «Аллегорию музыки» также иногда называют «Эрато».
По другой версии, в «Аллегории музыки» показаны персонажи античного мифа о рождении Кастора и Поллукса от связи земной женщины Леды и бога Зевса, принявшего облик Лебедя. Крылатые купидоны-путти, без сомнения, могли сопровождать как Эрато в её искусстве, так и Леду в её любовной истории.
Не напоминает ли берлинская «Эрато» Филлипино Липпи нам картину более известную? Так и есть. Произведения Леонардо да Винчи, изображающие Леду и лебедя, появились всего на несколько лет позже «Аллегории музыки», и есть основания полагать, что здесь имеет место прямое влияние: Леонардо мог видеть работу своего старшего коллеги Филиппино.
Кстати, по мысли Леонардо да Винчи, «живопись превосходит музыку и господствует над нею, ибо она не умирает после своего рождения, как несчастная музыка, наоборот, она остается в бытии».
Тематику «Аллегории музыки» Филиппино Липпи поддерживают детали в левой части композиции: позади Эрато оставлены лира, «растущая» из оленьей головы, и сиринга – многоголосая флейта, состоящая из нескольких скреплённых между собой трубок, изобретение и излюбленный инструмент лесного бога Пана.
Но есть в берлинской «Эрато» нечто напоминающее о музыке с гораздо большей выразительной силой, нежели детали предметной наглядности. Это – ритм. То, без чего музыка принципиально не возможна. Ритм – значит, повторение. Взгляните, как регулярно повторяется в ритме линий «Аллегории музыки» мотив завитка: петлями завивается шарф героини, вторя изгибающимся лебединым шеям и изрезанной линии берега. Закручиваются складки розово-пурпурного хитона. Сине-лиловая развевающаяся на ветру накидка – гиматий – напоминает античные рельефы с пляшущими и извивающимися от вина и страсти вакханками, которые художники эпохи Возрождения часто использовали в качестве образца для изображения драпировок. Эти ритмические находки Филиппино со временем найдут продолжение в живописи маньеризма, не случайно Вазари писал, что Липпи «обогатил искусство красотой и нарядностью».
@pic_history
#ФилиппиноЛиппи #АллегорическаяСцена #Возрождение