"Итальянка, или Женщина с жёлтым рукавом"
1870 г.
Камиль Коро
Лондонская Национальная галерея.
С 50-х годов ХХ века картина Камиля Коро «Итальянка, или женщина с жёлтым рукавом» не выставлялась публично. Запертая в частных коллекциях, она пропала из виду. О ней начали забывать. Да и сам Коро существовал в общественном сознании как пейзажист по преимуществу. Однако в начале 2013 года в художественном мире произошла в некотором роде сенсация: стало известно о завещании скончавшегося в 2011 году Люсьена Фрейда – одного из наиболее дорогих художников своей эпохи и внука родоначальника психоанализа Зигмунда Фрейда.
В завещании Люсьен Фрейд упоминал о благодарности английскому народу за гостеприимство, оказанное его еврейско-немецкой семье: когда-то она вынуждены была бежать от нацистов и нашла в Англии новую отчизну. Вещественным выражением этой благодарности стали несколько бронзовых скульптур Эдгара Дега и еще картина, которую сам Фрейд приобрёл в 2001 году на аукционе и с тех пор она украшала верхний этаж его дома в Лондоне. Люсьен Фрейд хотел, чтобы после его смерти она стала национальным достоянием Британии. Этой картиной была «Женщина с жёлтым рукавом» Коро.
Французский художник XIX века Жан-Батист Камиль Коро (1796 – 1875) известен, прежде всего, как один из прямых предшественников импрессионизма, писавший лирические пейзажи. Его портреты – в основном поздние работы, и некоторые из них не менее значительны, чем его пейзажная живопись, хотя и менее известны.
Интересно, что Коро, за редкими исключениями, почти не писал мужчин. Большинство его портретов – женские. Можно даже говорить об особом женском типе Коро – немного холодном, меланхолическом и совершенно чуждом всякого заигрывания со зрителем. Все «девушки Коро» погружены в себя, задумчивы и отстранённо-мечтательны. Таковы героини его знаменитых картин «Прерванное чтение» и «Ателье», таковы портреты племянниц художника Мари-Луизы Лауры Сеннегон, в замужестве госпожи Филибер Бодо, и Луизы Клер Сеннегон, будущей госпожи Шармуа, таков и последний шедевр 78-летнего Коро «Дама в голубом». Так что «тёмный, прямой и взыскательный взгляд» (воспользуемся строчками Марины Цветаевой) и плотно сжатые губы «Итальянки с жёлтым рукавом» не являются в творчестве Коро чем-то исключительным. Скорее, эти черты отражают его психологические предпочтения и, возможно, его собственный характер – закрытый, целеустремлённый и цельный.
Трижды в своей жизни Коро путешествовал по Италии – в 1820-х, 1834-м и 1843-м. Именно там его талант окреп и освободился от сковывающих условностей французской Академии; в Италии Коро, можно сказать, нашёл себя. Он воздавал должное не только прелести итальянской природы, но красоте римских женщин. Сохранилось письмо художника к другу его молодости Абелю Осмону, фрагмент из которого уместно процитировать:
«По-моему, римлянки – самые красивые женщины в мире… Их глаза, плечи, руки и бёдра превосходны. В этом они лучше, чем наши… Но, с другой стороны, им далеко до грации и любезности француженок… Как художник, я предпочитаю итальянку; но в вопросах, касающихся чувственности отношений между мужчиной и женщиной, - я однозначно выбираю француженку».
#КамильКоро #Портрет #Романтизм
@pic_history
1870 г.
Камиль Коро
Лондонская Национальная галерея.
С 50-х годов ХХ века картина Камиля Коро «Итальянка, или женщина с жёлтым рукавом» не выставлялась публично. Запертая в частных коллекциях, она пропала из виду. О ней начали забывать. Да и сам Коро существовал в общественном сознании как пейзажист по преимуществу. Однако в начале 2013 года в художественном мире произошла в некотором роде сенсация: стало известно о завещании скончавшегося в 2011 году Люсьена Фрейда – одного из наиболее дорогих художников своей эпохи и внука родоначальника психоанализа Зигмунда Фрейда.
В завещании Люсьен Фрейд упоминал о благодарности английскому народу за гостеприимство, оказанное его еврейско-немецкой семье: когда-то она вынуждены была бежать от нацистов и нашла в Англии новую отчизну. Вещественным выражением этой благодарности стали несколько бронзовых скульптур Эдгара Дега и еще картина, которую сам Фрейд приобрёл в 2001 году на аукционе и с тех пор она украшала верхний этаж его дома в Лондоне. Люсьен Фрейд хотел, чтобы после его смерти она стала национальным достоянием Британии. Этой картиной была «Женщина с жёлтым рукавом» Коро.
Французский художник XIX века Жан-Батист Камиль Коро (1796 – 1875) известен, прежде всего, как один из прямых предшественников импрессионизма, писавший лирические пейзажи. Его портреты – в основном поздние работы, и некоторые из них не менее значительны, чем его пейзажная живопись, хотя и менее известны.
Интересно, что Коро, за редкими исключениями, почти не писал мужчин. Большинство его портретов – женские. Можно даже говорить об особом женском типе Коро – немного холодном, меланхолическом и совершенно чуждом всякого заигрывания со зрителем. Все «девушки Коро» погружены в себя, задумчивы и отстранённо-мечтательны. Таковы героини его знаменитых картин «Прерванное чтение» и «Ателье», таковы портреты племянниц художника Мари-Луизы Лауры Сеннегон, в замужестве госпожи Филибер Бодо, и Луизы Клер Сеннегон, будущей госпожи Шармуа, таков и последний шедевр 78-летнего Коро «Дама в голубом». Так что «тёмный, прямой и взыскательный взгляд» (воспользуемся строчками Марины Цветаевой) и плотно сжатые губы «Итальянки с жёлтым рукавом» не являются в творчестве Коро чем-то исключительным. Скорее, эти черты отражают его психологические предпочтения и, возможно, его собственный характер – закрытый, целеустремлённый и цельный.
Трижды в своей жизни Коро путешествовал по Италии – в 1820-х, 1834-м и 1843-м. Именно там его талант окреп и освободился от сковывающих условностей французской Академии; в Италии Коро, можно сказать, нашёл себя. Он воздавал должное не только прелести итальянской природы, но красоте римских женщин. Сохранилось письмо художника к другу его молодости Абелю Осмону, фрагмент из которого уместно процитировать:
«По-моему, римлянки – самые красивые женщины в мире… Их глаза, плечи, руки и бёдра превосходны. В этом они лучше, чем наши… Но, с другой стороны, им далеко до грации и любезности француженок… Как художник, я предпочитаю итальянку; но в вопросах, касающихся чувственности отношений между мужчиной и женщиной, - я однозначно выбираю француженку».
#КамильКоро #Портрет #Романтизм
@pic_history
"Дама в голубом"
1874 г.
Камиль Коро
Лувр, Париж.
Мне нужна модель, которая двигается!
Камилю Коро исполнилось 78 лет, когда он написал свою «Даму в голубом». Картина, в 1912-м году переданная Анри Рюаром в Лувр, считается последним шедевром Коро. Написанная за год до смерти художника, «Дама в голубом» до сих пор не утратила загадочной притягательности. Некоторые полагают, что в этой картине зашифрован итог всей творческой жизни Коро.
Он был знаменитым (не исключено – великим) пейзажистом. «Король пейзажа», «поэт рассветов», предтеча имрпессионизма… Коро писал портреты между делом и исключительно для себя. Интересная деталь: женских портретов Коро исполнил множество – мужских в его творчестве почти и нет. Если вглядываться неторопливо и внимательно, все «женщины Коро» – узнаваемый типаж. Они никогда не заигрывают со зрителем, не ищут его взгляда, не кокетничают. Напротив, девушки с картин Коро всегда без остатка поглощены своими, ведомыми только им одним переживаниями. Они часто задумчивы и почти всегда меланхоличны. Как следствие, героини Коро выглядят немного застывшими, словно замёрзшими, замершими в оцепенении, хотя обладают и внутренней силой, и скрытой энергией. «Мне нужна модель, которая двигается!» - мучился Коро от того, как сложно давалось изображение тела в движении.
Волнует ли Коро индивидуальность Эммы в «Даме в голубом»? Скорее нет, чем да. Важнее то, что он «впустил» Эмму в свою мастерскую. Ему 78, он знает, что смертельно болен, и явно подводит этой картиной какой-то важный итог. О том, что это именно мастерская Коро, свидетельствуют его пейзажи на стенах: обобщенно-французский, с деревом и такого же рода итальянский – с водной гладью. Коро решает в этом портрете отнюдь не психологические, а чисто художественные задачи: как «выставить свет», как соблюсти баланс горизонталей и вертикалей, как «схватить все оттенки и тем самым передать иллюзию жизни» (его слова последних лет), где именно среди плавных цветовых переходов разместить неожиданное контрастное пятно – он ценил такие штуки, называл их «приправой». Когда после многочисленных лессировок богатая и приглушенная оливково-синяя палитра картины обрела законченность и гармонию, Коро, должно быть, удовлетворённо вздохнул, а потом внёс последний штрих: ярко-оранжевый кончик веера.
#КамильКоро #Портрет #Романтизм
1874 г.
Камиль Коро
Лувр, Париж.
Мне нужна модель, которая двигается!
Камилю Коро исполнилось 78 лет, когда он написал свою «Даму в голубом». Картина, в 1912-м году переданная Анри Рюаром в Лувр, считается последним шедевром Коро. Написанная за год до смерти художника, «Дама в голубом» до сих пор не утратила загадочной притягательности. Некоторые полагают, что в этой картине зашифрован итог всей творческой жизни Коро.
Он был знаменитым (не исключено – великим) пейзажистом. «Король пейзажа», «поэт рассветов», предтеча имрпессионизма… Коро писал портреты между делом и исключительно для себя. Интересная деталь: женских портретов Коро исполнил множество – мужских в его творчестве почти и нет. Если вглядываться неторопливо и внимательно, все «женщины Коро» – узнаваемый типаж. Они никогда не заигрывают со зрителем, не ищут его взгляда, не кокетничают. Напротив, девушки с картин Коро всегда без остатка поглощены своими, ведомыми только им одним переживаниями. Они часто задумчивы и почти всегда меланхоличны. Как следствие, героини Коро выглядят немного застывшими, словно замёрзшими, замершими в оцепенении, хотя обладают и внутренней силой, и скрытой энергией. «Мне нужна модель, которая двигается!» - мучился Коро от того, как сложно давалось изображение тела в движении.
Волнует ли Коро индивидуальность Эммы в «Даме в голубом»? Скорее нет, чем да. Важнее то, что он «впустил» Эмму в свою мастерскую. Ему 78, он знает, что смертельно болен, и явно подводит этой картиной какой-то важный итог. О том, что это именно мастерская Коро, свидетельствуют его пейзажи на стенах: обобщенно-французский, с деревом и такого же рода итальянский – с водной гладью. Коро решает в этом портрете отнюдь не психологические, а чисто художественные задачи: как «выставить свет», как соблюсти баланс горизонталей и вертикалей, как «схватить все оттенки и тем самым передать иллюзию жизни» (его слова последних лет), где именно среди плавных цветовых переходов разместить неожиданное контрастное пятно – он ценил такие штуки, называл их «приправой». Когда после многочисленных лессировок богатая и приглушенная оливково-синяя палитра картины обрела законченность и гармонию, Коро, должно быть, удовлетворённо вздохнул, а потом внёс последний штрих: ярко-оранжевый кончик веера.
#КамильКоро #Портрет #Романтизм
"Пейзаж в Арле-дю-Нор"
1874 г.
Камиль Коро
Лондонская Национальная галерея.
В искусстве Коро был практически самоучкой. Не получив профессионального образования, он развивал свои художественные способности просто потому, что ему нравилось путешествовать и воспроизводить на холсте и бумаге свои впечатления от увиденных мест.
Примерно так высказался о Коро один из его ближайших друзей – художник Шарль Франсуа Добиньи. Но это, конечно, неправда: Kopo очень много работал, чтобы добиться прославившего его удивительного мастерства в пейзаже и, видимо, именно из-за любви к путешествиям художник выбрал жанр, который не пользовался одобрением в академических кругах.
В середине XIX века в Париже сложилась группа художников, объединенных любовью к природе. Каждое лето они покидали Париж и уезжали в маленькую деревушку Барбизон, где писали свои бесконечные этюды. Коро сблизился и подружился с некоторыми из них и стал часто наведываться в Барбизон, неизменно привозя оттуда свои прекрасные пейзажи.
Пейзаж в Арле-дю-Нор был начат на пленэре во время путешествия на северо-восток Франции, предпринятого для сбора материала; позднее он был закончен в мастерской. Это произведение зрелого мастера. Его композиция говорит о близком знакомстве Коро с творчеством Моне и, конечно, о влиянии Добиньи, с которым художника связывала крепкая дружба.
К середине века Коро уже был признанным пейзажистом.
#КамильКоро #Пейзаж
1874 г.
Камиль Коро
Лондонская Национальная галерея.
В искусстве Коро был практически самоучкой. Не получив профессионального образования, он развивал свои художественные способности просто потому, что ему нравилось путешествовать и воспроизводить на холсте и бумаге свои впечатления от увиденных мест.
Примерно так высказался о Коро один из его ближайших друзей – художник Шарль Франсуа Добиньи. Но это, конечно, неправда: Kopo очень много работал, чтобы добиться прославившего его удивительного мастерства в пейзаже и, видимо, именно из-за любви к путешествиям художник выбрал жанр, который не пользовался одобрением в академических кругах.
В середине XIX века в Париже сложилась группа художников, объединенных любовью к природе. Каждое лето они покидали Париж и уезжали в маленькую деревушку Барбизон, где писали свои бесконечные этюды. Коро сблизился и подружился с некоторыми из них и стал часто наведываться в Барбизон, неизменно привозя оттуда свои прекрасные пейзажи.
Пейзаж в Арле-дю-Нор был начат на пленэре во время путешествия на северо-восток Франции, предпринятого для сбора материала; позднее он был закончен в мастерской. Это произведение зрелого мастера. Его композиция говорит о близком знакомстве Коро с творчеством Моне и, конечно, о влиянии Добиньи, с которым художника связывала крепкая дружба.
К середине века Коро уже был признанным пейзажистом.
#КамильКоро #Пейзаж
"Порыв ветра"
1860-е
Камиль Коро
ГМИИ имени А. С. Пушкина.
Популярные истории о французском пейзажисте Камиле Коро нередко начинаются так: «Его жизнь была такой же безмятежной, как большинство его полотен». Конечно, насчёт биографии это обобщение немного натянуто. Но живопись Коро и вправду почти всегда – умиротворённая, природа – спокойная, настроение – просветлённое. Коро даже зиму никогда не писал: в это время года он работал только в студии, пользуясь эскизами, зарисованными летом. В Пушкинском музее изобразительных искусств хранится редчайший для творчества Коро образец: ненастье. Конечно, речь идёт о знаменитой картине «Порыв ветра». И это одна из самых выразительных работ Коро.
Порыв ветра гнёт стволы и ветви деревьев и почти сносит женщину с пути. Небо здесь зловеще, желтые проблески заката тревожны, но главное, как и всегда у Коро, – деревья. Художник умел делать их живыми, передавать колыхание веток и вибрации листвы. В «Порыве ветра» ветви сгибаются под напором воздуха, а темные кроны рвутся и трепещут. И если вглядываться в картину долго, инстинктивно хочется зажмуриться, как делаем мы это в жизни при сильных порывах ветра. Маленькая человеческая фигурка выглядит пугающе одинокой перед лицом бури – так проявляется романтический мотив беззащитности человека перед Вселенной.
Забавно, что самая редкая для Коро «ненастная» картина оказалась и одной из самых популярных. Ее благонамеренно копировали и беззастенчиво подделывали. Чаще, чем какую-либо другую. Но Коро, отличавшегося редкой в художественной среде добротой и щедростью, это не слишком расстраивало. В его биографии существует такая легенда. Однажды в мастерскую Коро зашёл его состоятельный почитатель, торжественно неся на вытянутых руках картину «Порыв ветра». Наверно, он хотел поблагодарить любимого художника. А может быть, разделить с ним радость приобретения.
- Но это же не Коро! – изумился Коро.
- Как не Коро?! Не может быть! Да я велю немедленно найти и арестовать того, кто всучил мне эту подделку!
- Но постойте! – начинает беспокоиться Коро. – Вот так вот сразу арестовать? Зачем же? У него ведь, должно быть, семья, малые дети.
- Ах, это совсем не важно! Он подделал картину и по закону и справедливости…
- По закону?! Сейчас вам будет настоящий, законный, самый что ни на есть подлинный Коро! – и с этими словами художник выхватил из рук гостя подделку и размашисто начертил в углу свою подпись.
#КамильКоро #Пейзаж #Романтизм
@pic_history
1860-е
Камиль Коро
ГМИИ имени А. С. Пушкина.
Популярные истории о французском пейзажисте Камиле Коро нередко начинаются так: «Его жизнь была такой же безмятежной, как большинство его полотен». Конечно, насчёт биографии это обобщение немного натянуто. Но живопись Коро и вправду почти всегда – умиротворённая, природа – спокойная, настроение – просветлённое. Коро даже зиму никогда не писал: в это время года он работал только в студии, пользуясь эскизами, зарисованными летом. В Пушкинском музее изобразительных искусств хранится редчайший для творчества Коро образец: ненастье. Конечно, речь идёт о знаменитой картине «Порыв ветра». И это одна из самых выразительных работ Коро.
Порыв ветра гнёт стволы и ветви деревьев и почти сносит женщину с пути. Небо здесь зловеще, желтые проблески заката тревожны, но главное, как и всегда у Коро, – деревья. Художник умел делать их живыми, передавать колыхание веток и вибрации листвы. В «Порыве ветра» ветви сгибаются под напором воздуха, а темные кроны рвутся и трепещут. И если вглядываться в картину долго, инстинктивно хочется зажмуриться, как делаем мы это в жизни при сильных порывах ветра. Маленькая человеческая фигурка выглядит пугающе одинокой перед лицом бури – так проявляется романтический мотив беззащитности человека перед Вселенной.
Забавно, что самая редкая для Коро «ненастная» картина оказалась и одной из самых популярных. Ее благонамеренно копировали и беззастенчиво подделывали. Чаще, чем какую-либо другую. Но Коро, отличавшегося редкой в художественной среде добротой и щедростью, это не слишком расстраивало. В его биографии существует такая легенда. Однажды в мастерскую Коро зашёл его состоятельный почитатель, торжественно неся на вытянутых руках картину «Порыв ветра». Наверно, он хотел поблагодарить любимого художника. А может быть, разделить с ним радость приобретения.
- Но это же не Коро! – изумился Коро.
- Как не Коро?! Не может быть! Да я велю немедленно найти и арестовать того, кто всучил мне эту подделку!
- Но постойте! – начинает беспокоиться Коро. – Вот так вот сразу арестовать? Зачем же? У него ведь, должно быть, семья, малые дети.
- Ах, это совсем не важно! Он подделал картину и по закону и справедливости…
- По закону?! Сейчас вам будет настоящий, законный, самый что ни на есть подлинный Коро! – и с этими словами художник выхватил из рук гостя подделку и размашисто начертил в углу свою подпись.
#КамильКоро #Пейзаж #Романтизм
@pic_history
"Мост в Нарни"
1826 г.
Камиль Коро
Лувр, Париж.
Храняшийся в Лувре «Мост в Нарни» – первый по времени пейзажный шедевр Камиля Коро и первая его картина, представленная в Салоне. С неё начинаются два важных сюжета. Первый – вполне мучительное противостояние художника и французского Салона. Второй и более глобальный – досрочное и непредвиденное, как всякий фальстарт, зарождение идей и техник импрессионизма задолго до его «официального» возникновения.
Нарни, или Нарния, – так называется древний городок в центрально-итальянской Умбрии. Коро попал туда во время трёхлетнего (1825-1828) творческого путешествия по Италии. На родине, во Франции, ему преподавали искусство пейзажа художники Мишалон и Бертен, но это был пейзаж академический (или, как его еще называли – исторический) с его традиционными условностями и статичной монументальностью. А Коро искал чего-то совсем иного – более живого, более непосредственного. Его интуиция подталкивала к пейзажу менее умозрительному и более близкому к реальности. В Италии Коро писал продуктивно и много, он чувствовал себя освободившимся. Одним из результатов этого вдохновенного труда стал замечательный «Мост в Нарни».
По сути, традиционная тема: живописные руины, вписанные в ландшафт. Но Коро наполняет её новым, живым и праздничным, содержанием. С поразительной точностью ему удаётся схватить и передать момент раннего солнечного утра. Короткий и лучезарный миг, который вот-вот исчезнет: солнце поднимется выше, свет станет ярче, тени обозначатся резче и пейзаж переменится, станет совсем другим. А ощущение радости – уйдёт. И потому для Коро так важно запечатлеть испытанное настроение (его потом станут называть создателем «пейзажа настроения»). Коро не особо интересны отдельные детали пейзажа – важнее передать прозрачность воздуха, рассеянный утренний свет, контраст желтого песчаного дна и темно-зелёного холма, оттенки цветных отражений в мутноватой воде.
Конечно, критики и публика Салона приняли первую работу Коро довольно прохладно. И вторую. И много последующих. А для Коро, по складу своего характера чуждого всякой революционности (он ведь целых 7 лет не решался бросить торговлю, чтобы заняться живописью, – отец не разрешал), официальное признание Салона было так важно! И так недостижимо. Однажды он все-таки получил второй приз и нравоучение: «В следующий раз, мсье, привозите полотна поменьше». В другой раз о его деревьях станут говорить, что они написаны губкой, которую Коро обмакивал в грязь. И вечно картины Коро будут развешивать в самых темных уголках – там, где его валёры (тончайшие переливы цвета) и вовсе не разглядеть. В 1865-м, когда Коро уже будет под 70, его картины войдут в моду и получат признание, но золотая медаль Салона всё равно уйдёт академисту Александру Кабанелю, изобразившему президента Наполеона III. Того самого Наполеона III, который съязвил по поводу утренних пейзажей Коро: «Чтобы понять этого художника, нужно слишком рано вставать».
Только постфактум критика поймёт, что «Мост в Нарни» – это точка отсчёта для пейзажного искусства новейшего времени и настоящий шедевр. Один из критиков справедливо напишет о прорыве, который, сам того не осознавая, совершил своей картиной Коро: «Самостоятельно, не имея никакой программы, чисто интуитивно Коро перенёсся через пятьдесят лет живописи, перейдя от классицизма к имрпессионизму». А британский историк искусства и писатель Кеннет Кларк пошутит по поводу «Моста в Нарни», что в этой картине Коро сделался «свободен, как самый энергичный Констебл».
#КамильКоро #Пейзаж #Романтизм
@pic_history
1826 г.
Камиль Коро
Лувр, Париж.
Храняшийся в Лувре «Мост в Нарни» – первый по времени пейзажный шедевр Камиля Коро и первая его картина, представленная в Салоне. С неё начинаются два важных сюжета. Первый – вполне мучительное противостояние художника и французского Салона. Второй и более глобальный – досрочное и непредвиденное, как всякий фальстарт, зарождение идей и техник импрессионизма задолго до его «официального» возникновения.
Нарни, или Нарния, – так называется древний городок в центрально-итальянской Умбрии. Коро попал туда во время трёхлетнего (1825-1828) творческого путешествия по Италии. На родине, во Франции, ему преподавали искусство пейзажа художники Мишалон и Бертен, но это был пейзаж академический (или, как его еще называли – исторический) с его традиционными условностями и статичной монументальностью. А Коро искал чего-то совсем иного – более живого, более непосредственного. Его интуиция подталкивала к пейзажу менее умозрительному и более близкому к реальности. В Италии Коро писал продуктивно и много, он чувствовал себя освободившимся. Одним из результатов этого вдохновенного труда стал замечательный «Мост в Нарни».
По сути, традиционная тема: живописные руины, вписанные в ландшафт. Но Коро наполняет её новым, живым и праздничным, содержанием. С поразительной точностью ему удаётся схватить и передать момент раннего солнечного утра. Короткий и лучезарный миг, который вот-вот исчезнет: солнце поднимется выше, свет станет ярче, тени обозначатся резче и пейзаж переменится, станет совсем другим. А ощущение радости – уйдёт. И потому для Коро так важно запечатлеть испытанное настроение (его потом станут называть создателем «пейзажа настроения»). Коро не особо интересны отдельные детали пейзажа – важнее передать прозрачность воздуха, рассеянный утренний свет, контраст желтого песчаного дна и темно-зелёного холма, оттенки цветных отражений в мутноватой воде.
Конечно, критики и публика Салона приняли первую работу Коро довольно прохладно. И вторую. И много последующих. А для Коро, по складу своего характера чуждого всякой революционности (он ведь целых 7 лет не решался бросить торговлю, чтобы заняться живописью, – отец не разрешал), официальное признание Салона было так важно! И так недостижимо. Однажды он все-таки получил второй приз и нравоучение: «В следующий раз, мсье, привозите полотна поменьше». В другой раз о его деревьях станут говорить, что они написаны губкой, которую Коро обмакивал в грязь. И вечно картины Коро будут развешивать в самых темных уголках – там, где его валёры (тончайшие переливы цвета) и вовсе не разглядеть. В 1865-м, когда Коро уже будет под 70, его картины войдут в моду и получат признание, но золотая медаль Салона всё равно уйдёт академисту Александру Кабанелю, изобразившему президента Наполеона III. Того самого Наполеона III, который съязвил по поводу утренних пейзажей Коро: «Чтобы понять этого художника, нужно слишком рано вставать».
Только постфактум критика поймёт, что «Мост в Нарни» – это точка отсчёта для пейзажного искусства новейшего времени и настоящий шедевр. Один из критиков справедливо напишет о прорыве, который, сам того не осознавая, совершил своей картиной Коро: «Самостоятельно, не имея никакой программы, чисто интуитивно Коро перенёсся через пятьдесят лет живописи, перейдя от классицизма к имрпессионизму». А британский историк искусства и писатель Кеннет Кларк пошутит по поводу «Моста в Нарни», что в этой картине Коро сделался «свободен, как самый энергичный Констебл».
#КамильКоро #Пейзаж #Романтизм
@pic_history
"Орфей, ведущий Эвридику из преисподней"
1861 г.
Камиль Коро
Музей изящных искусств, Хьюстон.
Картина Камиля Коро «Орфей, ведущий Эвридику из преисподней» – пожалуй, самое волнующее из всех живописных воплощений древнего мифа. Пронзительная нежность её тончайшей серебристо-зеленоватой гаммы сопоставима разве что со скрипичной увертюрой к опере «Орфей и Эвиридика» Кристофа Виллибальда Глюка.
Согласно мифу, воспроизводимому в «Георгиках» Вергилия, лесная нимфа Эвридика была покорена музыкой и пением влюблённого в неё Орфея. Но счастье взаимной любви длилось недолго. Когда Эвридика с подругами-дриадами водила хороводы в роще, её ужалила смертоносная змея. Потерявший жену Орфей был безутешен. Он решает отправиться в подземное царство и вымолить у Аида и Персефоны отпустить Эвридику с ним. Его музыка помогла ему быть убедительным. Лишь одно условие было выдвинуто легендарному певцу: не оглядываться – иначе Эвридика умрёт. Но Орфей не вытерпел. Он повернулся удостовериться, что любимая следует за ним, и лишился Эвридики, теперь уже навсегда.
У Камиля Коро есть и менее известная картина «Орфей оплакивает Эвридику», рисующая предпоследний акт свершившейся драмы (финалом которой станет растерзание Орфея обезумевшими вакханками). А картина «Орфей, ведущий Эвридику из преисподней» показывает зрителю тот момент, когда еще жива надежда, когда Орфей держит свою лиру в высоко поднятой руке, как путеводный факел, озаряющий путь, а мрачные тени подземного царства тают в предутреннем тумане.
Пейзаж для Коро в этой картине оказывается, как ни удивительно, намного важнее главных персонажей. Коро был настоящим виртуозом в передаче переходных состояний природы – этих туманов, которые вот-вот рассеются, но могут и угрожающе сгуститься. Или этих коротких минут, которые уже и не ночь, но и еще и не утро – недаром его называли «певцом рассвета», а президент Французской Республики Наполеон III шутил: «Чтобы понять этого художника, придётся слишком рано вставать».
В изображении Царства теней нет ничего пугающего или резкого – только призрачность, только прозрачность. Достичь этой невероятной зыбкости Коро помогали валёры – тончайшие переходы тонов в пределах одного цвета. Известен афоризм художника «Валёры – прежде всего!». Коро еще будут называть «поэт деревьев». Его деревья – особые, узнаваемые. Они написаны тонкой кистью, мазками и помельче, и покрупнее. Разные размер и плотность мазка дают возможность показать, как волнуется крона деревьев, как подрагивают на ветру листья. Мы смотрим на неподвижное полотно и – о, чудо! – ощущаем вибрацию воздуха и трепет листвы.
После импрессионизма этому больше не принято удивляться. Но Коро начал писать за несколько десятилетий до экспозиций импрессионистов, а к ним самим отнёсся настороженно: называл «бандой», отговаривал своего ученика и тёзку Камиля Писсарро участвовать в их выставках. И, тем не менее, лирический пейзаж Коро делает его самым близким предтечей имперессионизма.
Коро пришлось снести немало нападок за верность собственной манере, за свой незапланированный авангардизм. Им долго и высокомерно пренебрегал официальный Салон. Картины Коро развешивали в самых тёмных залах выставок Салона, где его валёры мудрено было разглядеть, а о его великолепных деревьях обидно утверждали, что это-де «какая-то грязная мыльная пена».
В действительности живые деревья в царстве мертвых – чудесная живописная находка Коро. Он видел в создании пейзажей высшую и единственную цель собственной жизни. Ради неё он отрёкся от радостей супружества – по сути, сознательно отказался от счастья Орфея и Эвридики. «У меня, – признавался Коро, – есть единственная цель, которой я намерен следовать всю жизнь, – писать пейзажи. Это решение не подлежит изменению и не позволяет мне связывать себя узами брака».
#КамильКоро #МифологическаяСцена #Романтизм
@pic_history
1861 г.
Камиль Коро
Музей изящных искусств, Хьюстон.
Картина Камиля Коро «Орфей, ведущий Эвридику из преисподней» – пожалуй, самое волнующее из всех живописных воплощений древнего мифа. Пронзительная нежность её тончайшей серебристо-зеленоватой гаммы сопоставима разве что со скрипичной увертюрой к опере «Орфей и Эвиридика» Кристофа Виллибальда Глюка.
Согласно мифу, воспроизводимому в «Георгиках» Вергилия, лесная нимфа Эвридика была покорена музыкой и пением влюблённого в неё Орфея. Но счастье взаимной любви длилось недолго. Когда Эвридика с подругами-дриадами водила хороводы в роще, её ужалила смертоносная змея. Потерявший жену Орфей был безутешен. Он решает отправиться в подземное царство и вымолить у Аида и Персефоны отпустить Эвридику с ним. Его музыка помогла ему быть убедительным. Лишь одно условие было выдвинуто легендарному певцу: не оглядываться – иначе Эвридика умрёт. Но Орфей не вытерпел. Он повернулся удостовериться, что любимая следует за ним, и лишился Эвридики, теперь уже навсегда.
У Камиля Коро есть и менее известная картина «Орфей оплакивает Эвридику», рисующая предпоследний акт свершившейся драмы (финалом которой станет растерзание Орфея обезумевшими вакханками). А картина «Орфей, ведущий Эвридику из преисподней» показывает зрителю тот момент, когда еще жива надежда, когда Орфей держит свою лиру в высоко поднятой руке, как путеводный факел, озаряющий путь, а мрачные тени подземного царства тают в предутреннем тумане.
Пейзаж для Коро в этой картине оказывается, как ни удивительно, намного важнее главных персонажей. Коро был настоящим виртуозом в передаче переходных состояний природы – этих туманов, которые вот-вот рассеются, но могут и угрожающе сгуститься. Или этих коротких минут, которые уже и не ночь, но и еще и не утро – недаром его называли «певцом рассвета», а президент Французской Республики Наполеон III шутил: «Чтобы понять этого художника, придётся слишком рано вставать».
В изображении Царства теней нет ничего пугающего или резкого – только призрачность, только прозрачность. Достичь этой невероятной зыбкости Коро помогали валёры – тончайшие переходы тонов в пределах одного цвета. Известен афоризм художника «Валёры – прежде всего!». Коро еще будут называть «поэт деревьев». Его деревья – особые, узнаваемые. Они написаны тонкой кистью, мазками и помельче, и покрупнее. Разные размер и плотность мазка дают возможность показать, как волнуется крона деревьев, как подрагивают на ветру листья. Мы смотрим на неподвижное полотно и – о, чудо! – ощущаем вибрацию воздуха и трепет листвы.
После импрессионизма этому больше не принято удивляться. Но Коро начал писать за несколько десятилетий до экспозиций импрессионистов, а к ним самим отнёсся настороженно: называл «бандой», отговаривал своего ученика и тёзку Камиля Писсарро участвовать в их выставках. И, тем не менее, лирический пейзаж Коро делает его самым близким предтечей имперессионизма.
Коро пришлось снести немало нападок за верность собственной манере, за свой незапланированный авангардизм. Им долго и высокомерно пренебрегал официальный Салон. Картины Коро развешивали в самых тёмных залах выставок Салона, где его валёры мудрено было разглядеть, а о его великолепных деревьях обидно утверждали, что это-де «какая-то грязная мыльная пена».
В действительности живые деревья в царстве мертвых – чудесная живописная находка Коро. Он видел в создании пейзажей высшую и единственную цель собственной жизни. Ради неё он отрёкся от радостей супружества – по сути, сознательно отказался от счастья Орфея и Эвридики. «У меня, – признавался Коро, – есть единственная цель, которой я намерен следовать всю жизнь, – писать пейзажи. Это решение не подлежит изменению и не позволяет мне связывать себя узами брака».
#КамильКоро #МифологическаяСцена #Романтизм
@pic_history
"Виль д’Авре"
1867 г.
Камиль Коро
Национальная галерея искусства, Вашингтон.
В Национальной галерее искусств (Вашингтон) представлен пейзаж «Виль д'Авре» Камиля Коро, одного из самих тонких и поэтичных французских художников XIX века.
Мы видим спокойную гладь пруда и некие строения (возможно, чью-то загородную усадьбу) на дальнем берегу, фигурки крестьян, слитых с пейзажем и занятих чем-то привычным и повседневным. А первый план отдан одному из любимейших мотивов Коро – деревьям. По всей вероятности, это ивы. Их Коро писал достаточно часто. Известно даже, что один из его пейзажей под названием «Ивы» в 1-й половине ХХ века Эрих Мария Ремарк преподнёс своей любимой женщине – Марлен Дитрих.
Но дело даже не в изображенных на картине предметах: сами по себе они совершенно будничны. Дело – в умении Коро сделать так, чтобы пейзаж вызывал у зрителя ощущение умиротворения и спокойствия, чтобы наполненность светом и воздухом на какой-то момент рождала чувство благодатного растворения в природе. Чтобы от светлых гармоний зеленого, серебристого и охры перехватывало дыхание.
Кто хоть немного знаком с биографией Коро, знает, что пейзаж был для художника без преувеличения смыслом существования. «Моя единственная и неизменная цель, которой я намерен посвятить всю жизнь, – писать пейзажи», – говорил Коро. И еще он был уверен: «Человек не должен начинать карьеру художника, пока не почувствует в себе страстное влечение к природе».
В поисках натуры Коро много путешествовал: мы можем видеть на его картинах залитые слепящим солнцем города Италии, густые сумеречные леса центральной Франции, безмятежно спящие озёра Швейцарии. Но чтобы написать этот пейзаж, уезжать далеко Коро не пришлось: в окрестностях Парижа, в местности д'Авре, у его родителей, владельцев модного магазина одежды, имелась вилла, приобретённая по случаю у богатого парижского банкира. Когда стало окончательно ясно, что Камиль не хочет продолжать семейное дело и жаждет быть не торговцем сукном, а художником, его отец поступил великодушно. Он тогда в сердцах заявил Камилю «Я ничем не могу тебе помешать. Хочешь развлекаться – развлекайся!» и мог бы прогнать сына на вольные хлеба. Но вместо этого положил ему ежегодное содержание в полторы тысячи франков и разрешил оборудовать в мансарде загородного дома мастерскую.
Из окон мастерской Коро в Виль д'Авре был виден пруд. И еще – какие-то непричесанные заросли. Именно их Коро обессмертит.
Коро посчастливилось в том отношении, что его лирические пейзажи успели стать очень востребованными при его жизни. В 60-70-х годах XIX века все хотели приобрести Коро, в особенности почему-то в Новом свете. Тогда Коро нанял ассистентов, которые копировали его картины, а он лишь снабжал их своей подписью, так что проблема подлинности Коро – весьма актуальна. Французский искусствовед и хранитель Лувра Рене Юиг язвительно пошутил: «Коро написал 3 тысячи картин, 10 тысяч из которых были проданы в Соединенных Штатах».
#КамильКоро #Пейзаж #Романтизм
@pic_history
1867 г.
Камиль Коро
Национальная галерея искусства, Вашингтон.
В Национальной галерее искусств (Вашингтон) представлен пейзаж «Виль д'Авре» Камиля Коро, одного из самих тонких и поэтичных французских художников XIX века.
Мы видим спокойную гладь пруда и некие строения (возможно, чью-то загородную усадьбу) на дальнем берегу, фигурки крестьян, слитых с пейзажем и занятих чем-то привычным и повседневным. А первый план отдан одному из любимейших мотивов Коро – деревьям. По всей вероятности, это ивы. Их Коро писал достаточно часто. Известно даже, что один из его пейзажей под названием «Ивы» в 1-й половине ХХ века Эрих Мария Ремарк преподнёс своей любимой женщине – Марлен Дитрих.
Но дело даже не в изображенных на картине предметах: сами по себе они совершенно будничны. Дело – в умении Коро сделать так, чтобы пейзаж вызывал у зрителя ощущение умиротворения и спокойствия, чтобы наполненность светом и воздухом на какой-то момент рождала чувство благодатного растворения в природе. Чтобы от светлых гармоний зеленого, серебристого и охры перехватывало дыхание.
Кто хоть немного знаком с биографией Коро, знает, что пейзаж был для художника без преувеличения смыслом существования. «Моя единственная и неизменная цель, которой я намерен посвятить всю жизнь, – писать пейзажи», – говорил Коро. И еще он был уверен: «Человек не должен начинать карьеру художника, пока не почувствует в себе страстное влечение к природе».
В поисках натуры Коро много путешествовал: мы можем видеть на его картинах залитые слепящим солнцем города Италии, густые сумеречные леса центральной Франции, безмятежно спящие озёра Швейцарии. Но чтобы написать этот пейзаж, уезжать далеко Коро не пришлось: в окрестностях Парижа, в местности д'Авре, у его родителей, владельцев модного магазина одежды, имелась вилла, приобретённая по случаю у богатого парижского банкира. Когда стало окончательно ясно, что Камиль не хочет продолжать семейное дело и жаждет быть не торговцем сукном, а художником, его отец поступил великодушно. Он тогда в сердцах заявил Камилю «Я ничем не могу тебе помешать. Хочешь развлекаться – развлекайся!» и мог бы прогнать сына на вольные хлеба. Но вместо этого положил ему ежегодное содержание в полторы тысячи франков и разрешил оборудовать в мансарде загородного дома мастерскую.
Из окон мастерской Коро в Виль д'Авре был виден пруд. И еще – какие-то непричесанные заросли. Именно их Коро обессмертит.
Коро посчастливилось в том отношении, что его лирические пейзажи успели стать очень востребованными при его жизни. В 60-70-х годах XIX века все хотели приобрести Коро, в особенности почему-то в Новом свете. Тогда Коро нанял ассистентов, которые копировали его картины, а он лишь снабжал их своей подписью, так что проблема подлинности Коро – весьма актуальна. Французский искусствовед и хранитель Лувра Рене Юиг язвительно пошутил: «Коро написал 3 тысячи картин, 10 тысяч из которых были проданы в Соединенных Штатах».
#КамильКоро #Пейзаж #Романтизм
@pic_history
"Замок Пьерфон"
1860 г.
Камиль Коро
ГМИИ имени А. С. Пушкина.
Познакомившись с Камилем Коро, живописец Гюстав Курбе признался: «Я не такой мастер как вы, господин Коро. Я принужден писать только то, что вижу». Это был искренний комплимент. Курбе стал ключевой фигурой французского реализма не в последнюю очередь потому, что не мог похвалиться фантазией – у него попросту не было выбора. Реалист-Коро, напротив, был наделен богатым воображением. И не упускал случая спустить его с поводка.
Первый учитель Коро Ашиль Мишаллон много внимания уделял работе на пленэре. Он требовал от своего ученика одного: чтобы тот как можно более точно передавал на холсте все, что видит перед собой. На первых порах Коро был предан этому методу и, по его собственным словам, предпочитал «точность и аккуратность неорганизованности и спонтанности». Однако с годами он все заметнее уходил от педантичного копирования к поэтическому идеализированному, глубоко личному пейзажу.
Загадочный лесной полумрак, одурманенные туманами сонные воды, тусклое серебро листвы, прорезающее кисею утреннего света – что и говорить, природе повезло с таким визажистом. Прихорашивая натуру, Коро не злоупотреблял «косметикой» - его краски оставались сдержанными, а эмоции – приглушенными, зыбкими, как ускользающий сон или музыка, звучащая из другой комнаты. Коро не видел никакого конфликта между таким сентиментальным подходом и тем, что принято называть «жизненной правдой». «Действительность – часть искусства. Чувства – часть действительности», - говорил он.
К этому периоду зрелого лирического пейзажа в творчестве Коро относится и «Замок Пьерфон». Расположенный на окраине Компьенского леса, знаменитый замок был для художника идеальной натурой. Частично разрушенный в XVII веке по приказу кардинала Ришелье, во времена Коро Пьерфон представлял собой мрачновато живописные развалины. Впрочем, он не растерял героико-романтического флера – всеобщий интерес к нему был в те годы достаточно велик. В 1845 году Александр Дюма опубликовал роман «Двадцать лет спустя», «поселив» в окрестностях замка популярного героя – именно здесь проживал барон дю Валлон де Брасье де Пьерфон – любимец нации, более известный как Портос. Примерно в то же время, когда Камиль Коро работал над этой картиной, Наполеон III решил сделать Пьерфон своей резиденцией и отдал приказ о начале реставрации – к прославленному замку возвращалось былое величие.
Холодный серый силуэт шато де Пьерфон ломает линию горизонта, контрастируя с меланхолией бледного весеннего утра. На переднем плане в скудных солнечных лучах – фигуры в плащах (кажется, весьма старомодных, по меркам середины XIX века). Плотный полог листвы защищает их от любопытных взглядов: из замка их не разглядеть. Кто эти двое? Современники Коро или гости из исторического прошлого? Стражники, совершавшие обход окрестностей и остановившиеся, чтобы буднично обменяться паролями? Заговорщики? Герои Дюма? Нам остается только гадать. Камиль Коро, как никто другой умел перенести на полотно безмятежность природы. И как никто другой умел привнести в самый безмятежный пейзаж нечто большее: интригу, тайну, предчувствие Настоящего Приключения.
#КамильКоро #Пейзаж #Романтизм
@pic_history
1860 г.
Камиль Коро
ГМИИ имени А. С. Пушкина.
Познакомившись с Камилем Коро, живописец Гюстав Курбе признался: «Я не такой мастер как вы, господин Коро. Я принужден писать только то, что вижу». Это был искренний комплимент. Курбе стал ключевой фигурой французского реализма не в последнюю очередь потому, что не мог похвалиться фантазией – у него попросту не было выбора. Реалист-Коро, напротив, был наделен богатым воображением. И не упускал случая спустить его с поводка.
Первый учитель Коро Ашиль Мишаллон много внимания уделял работе на пленэре. Он требовал от своего ученика одного: чтобы тот как можно более точно передавал на холсте все, что видит перед собой. На первых порах Коро был предан этому методу и, по его собственным словам, предпочитал «точность и аккуратность неорганизованности и спонтанности». Однако с годами он все заметнее уходил от педантичного копирования к поэтическому идеализированному, глубоко личному пейзажу.
Загадочный лесной полумрак, одурманенные туманами сонные воды, тусклое серебро листвы, прорезающее кисею утреннего света – что и говорить, природе повезло с таким визажистом. Прихорашивая натуру, Коро не злоупотреблял «косметикой» - его краски оставались сдержанными, а эмоции – приглушенными, зыбкими, как ускользающий сон или музыка, звучащая из другой комнаты. Коро не видел никакого конфликта между таким сентиментальным подходом и тем, что принято называть «жизненной правдой». «Действительность – часть искусства. Чувства – часть действительности», - говорил он.
К этому периоду зрелого лирического пейзажа в творчестве Коро относится и «Замок Пьерфон». Расположенный на окраине Компьенского леса, знаменитый замок был для художника идеальной натурой. Частично разрушенный в XVII веке по приказу кардинала Ришелье, во времена Коро Пьерфон представлял собой мрачновато живописные развалины. Впрочем, он не растерял героико-романтического флера – всеобщий интерес к нему был в те годы достаточно велик. В 1845 году Александр Дюма опубликовал роман «Двадцать лет спустя», «поселив» в окрестностях замка популярного героя – именно здесь проживал барон дю Валлон де Брасье де Пьерфон – любимец нации, более известный как Портос. Примерно в то же время, когда Камиль Коро работал над этой картиной, Наполеон III решил сделать Пьерфон своей резиденцией и отдал приказ о начале реставрации – к прославленному замку возвращалось былое величие.
Холодный серый силуэт шато де Пьерфон ломает линию горизонта, контрастируя с меланхолией бледного весеннего утра. На переднем плане в скудных солнечных лучах – фигуры в плащах (кажется, весьма старомодных, по меркам середины XIX века). Плотный полог листвы защищает их от любопытных взглядов: из замка их не разглядеть. Кто эти двое? Современники Коро или гости из исторического прошлого? Стражники, совершавшие обход окрестностей и остановившиеся, чтобы буднично обменяться паролями? Заговорщики? Герои Дюма? Нам остается только гадать. Камиль Коро, как никто другой умел перенести на полотно безмятежность природы. И как никто другой умел привнести в самый безмятежный пейзаж нечто большее: интригу, тайну, предчувствие Настоящего Приключения.
#КамильКоро #Пейзаж #Романтизм
@pic_history
В биографии Камиля Коро не найти крутых взлетов и стремительных падений. Жизнь этого скромного, негромкого и неторопливого человека была долгой и в целом очень благополучной. На фоне захватывающих приключений, пережитых его коллегами, она может показаться невзрачной – иногда Коро даже называют «человеком без биографии». Он не сносил Вандомскую колонну, как Гюстав Курбе, не бросался на идейных оппонентов с бритвой в руке, как Ван Гог. Коро сторонился женщин, предпочитая бурным романам, стабильные отношения с холстом и красками. Бунтарского духа не было в нем и в помине: вместо того, чтобы «ломать систему», Камиль Коро старался угодить ей. И преуспел: сначала стал кавалером Ордена Почетного Легиона, позднее получил Большую золотую медаль парижского Салона. Он старательно избегал каких-либо течений, школ, партий – открещивался от барбизонцев, критиковал импрессионистов. Но и этот конфликт, едва наметившись, сошел на нет. Первые все равно считали его своим, вторые (к искреннему недоумению Коро) утверждали, что именно он «освободил живопись от догм неоклассицизма». Папашу Коро любили и принимали все.
Этот удивительный жизненный уклад во многом определил интонацию лирического пейзажа Камиля Коро. Большинство его полотен – это величественный покой безмятежной природы. Они исполнены с привычным и несколько убаюкивающим блеском. Именно поэтому столь освежающее впечатление производят те пейзажи Коро, где кроны растрепаны, небеса взволнованы и темны, а от холста веет озоном и предчувствием грозы.
Этот поздний пейзаж (написанный художником за пять лет до смерти) может показаться нехарактерным: бурная погода в Па-де-Кале, бурный неожиданный непривычный Коро. Кажется, это создано стремительной и порывистой кистью – неужели она принадлежит живописцу, который «всегда предпочитал аккуратность спонтанности»?
Впрочем, первое впечатление бывает обманчивым. В отличие от знаменитого «Порыва ветра», здесь нет драмы – помимо узнаваемой, почти монохромной серебряной палитры, автора выдает его оптимизм. Порывы ветра не заставляют втягивать голову в плечи, крестьяне не выглядят на фоне бездонного серого неба беспомощными и жалкими – они продолжают свой путь вполне буднично и неспешно. Коро любуется непогодой с тем же сладострастием, с каким раньше наслаждался дремлющими лощинами, безлюдными, разнежившимися под солнцем мостами и нетронутой гладью прудов. Он точно знает: тучи рассеются. Крестьянская лачуга выстоит. Гроза пройдет стороной.
@pic_history
#КамильКоро #Пейзаж #Реализм
Этот удивительный жизненный уклад во многом определил интонацию лирического пейзажа Камиля Коро. Большинство его полотен – это величественный покой безмятежной природы. Они исполнены с привычным и несколько убаюкивающим блеском. Именно поэтому столь освежающее впечатление производят те пейзажи Коро, где кроны растрепаны, небеса взволнованы и темны, а от холста веет озоном и предчувствием грозы.
Этот поздний пейзаж (написанный художником за пять лет до смерти) может показаться нехарактерным: бурная погода в Па-де-Кале, бурный неожиданный непривычный Коро. Кажется, это создано стремительной и порывистой кистью – неужели она принадлежит живописцу, который «всегда предпочитал аккуратность спонтанности»?
Впрочем, первое впечатление бывает обманчивым. В отличие от знаменитого «Порыва ветра», здесь нет драмы – помимо узнаваемой, почти монохромной серебряной палитры, автора выдает его оптимизм. Порывы ветра не заставляют втягивать голову в плечи, крестьяне не выглядят на фоне бездонного серого неба беспомощными и жалкими – они продолжают свой путь вполне буднично и неспешно. Коро любуется непогодой с тем же сладострастием, с каким раньше наслаждался дремлющими лощинами, безлюдными, разнежившимися под солнцем мостами и нетронутой гладью прудов. Он точно знает: тучи рассеются. Крестьянская лачуга выстоит. Гроза пройдет стороной.
@pic_history
#КамильКоро #Пейзаж #Реализм
Порыв ветра гнёт стволы и ветви деревьев и почти сносит женщину с пути. Небо здесь зловеще, желтые проблески заката тревожны, но главное, как и всегда у Коро, – деревья. Художник умел делать их живыми, передавать колыхание веток и вибрации листвы. В «Порыве ветра» ветви сгибаются под напором воздуха, а темные кроны рвутся и трепещут. И если вглядываться в картину долго, инстинктивно хочется зажмуриться, как делаем мы это в жизни при сильных порывах ветра. Маленькая человеческая фигурка выглядит пугающе одинокой перед лицом бури – так проявляется романтический мотив беззащитности человека перед Вселенной.
Забавно, что самая редкая для Коро «ненастная» картина оказалась и одной из самых популярных. Ее благонамеренно копировали и беззастенчиво подделывали. Чаще, чем какую-либо другую. Но Коро, отличавшегося редкой в художественной среде добротой и щедростью, это не слишком расстраивало. В его биографии существует такая легенда. Однажды в мастерскую Коро зашёл его состоятельный почитатель, торжественно неся на вытянутых руках картину «Порыв ветра». Наверно, он хотел поблагодарить любимого художника. А может быть, разделить с ним радость приобретения.
- Но это же не Коро! – изумился Коро.
- Как не Коро?! Не может быть! Да я велю немедленно найти и арестовать того, кто всучил мне эту подделку!
- Но постойте! – начинает беспокоиться Коро. – Вот так вот сразу арестовать? Зачем же? У него ведь, должно быть, семья, малые дети.
- Ах, это совсем не важно! Он подделал картину и по закону и справедливости…
- По закону?! Сейчас вам будет настоящий, законный, самый что ни на есть подлинный Коро! – и с этими словами художник выхватил из рук гостя подделку и размашисто начертил в углу свою подпись.
@pic_history
#КамильКоро #Пейзаж #Романтизм
Забавно, что самая редкая для Коро «ненастная» картина оказалась и одной из самых популярных. Ее благонамеренно копировали и беззастенчиво подделывали. Чаще, чем какую-либо другую. Но Коро, отличавшегося редкой в художественной среде добротой и щедростью, это не слишком расстраивало. В его биографии существует такая легенда. Однажды в мастерскую Коро зашёл его состоятельный почитатель, торжественно неся на вытянутых руках картину «Порыв ветра». Наверно, он хотел поблагодарить любимого художника. А может быть, разделить с ним радость приобретения.
- Но это же не Коро! – изумился Коро.
- Как не Коро?! Не может быть! Да я велю немедленно найти и арестовать того, кто всучил мне эту подделку!
- Но постойте! – начинает беспокоиться Коро. – Вот так вот сразу арестовать? Зачем же? У него ведь, должно быть, семья, малые дети.
- Ах, это совсем не важно! Он подделал картину и по закону и справедливости…
- По закону?! Сейчас вам будет настоящий, законный, самый что ни на есть подлинный Коро! – и с этими словами художник выхватил из рук гостя подделку и размашисто начертил в углу свою подпись.
@pic_history
#КамильКоро #Пейзаж #Романтизм
Французский художник XIX века Жан-Батист Камиль Коро (1796 – 1875) известен, прежде всего, как один из прямых предшественников импрессионизма, писавший лирические пейзажи. Его портреты – в основном поздние работы, и некоторые из них не менее значительны, чем его пейзажная живопись, хотя и менее известны.
Интересно, что Коро, за редкими исключениями, почти не писал мужчин. Большинство его портретов – женские. Можно даже говорить об особом женском типе Коро – немного холодном, меланхолическом и совершенно чуждом всякого заигрывания со зрителем. Все «девушки Коро» погружены в себя, задумчивы и отстранённо-мечтательны. Таковы героини его знаменитых картин «Прерванное чтение» и «Ателье», таковы портреты племянниц художника Мари-Луизы Лауры Сеннегон, в замужестве госпожи Филибер Бодо, и Луизы Клер Сеннегон, будущей госпожи Шармуа, таков и последний шедевр 78-летнего Коро «Дама в голубом». Так что «тёмный, прямой и взыскательный взгляд» (воспользуемся строчками Марины Цветаевой) и плотно сжатые губы «Итальянки с жёлтым рукавом» не являются в творчестве Коро чем-то исключительным. Скорее, эти черты отражают его психологические предпочтения и, возможно, его собственный характер – закрытый, целеустремлённый и цельный.
Трижды в своей жизни Коро путешествовал по Италии – в 1820-х, 1834-м и 1843-м. Именно там его талант окреп и освободился от сковывающих условностей французской Академии; в Италии Коро, можно сказать, нашёл себя. Он воздавал должное не только прелести итальянской природы, но красоте римских женщин. Сохранилось письмо художника к другу его молодости Абелю Осмону, фрагмент из которого уместно процитировать:
«По-моему, римлянки – самые красивые женщины в мире… Их глаза, плечи, руки и бёдра превосходны. В этом они лучше, чем наши… Но, с другой стороны, им далеко до грации и любезности француженок… Как художник, я предпочитаю итальянку; но в вопросах, касающихся чувственности отношений между мужчиной и женщиной, - я однозначно выбираю француженку».
@pic_history
#КамильКоро #Портрет #Романтизм
Интересно, что Коро, за редкими исключениями, почти не писал мужчин. Большинство его портретов – женские. Можно даже говорить об особом женском типе Коро – немного холодном, меланхолическом и совершенно чуждом всякого заигрывания со зрителем. Все «девушки Коро» погружены в себя, задумчивы и отстранённо-мечтательны. Таковы героини его знаменитых картин «Прерванное чтение» и «Ателье», таковы портреты племянниц художника Мари-Луизы Лауры Сеннегон, в замужестве госпожи Филибер Бодо, и Луизы Клер Сеннегон, будущей госпожи Шармуа, таков и последний шедевр 78-летнего Коро «Дама в голубом». Так что «тёмный, прямой и взыскательный взгляд» (воспользуемся строчками Марины Цветаевой) и плотно сжатые губы «Итальянки с жёлтым рукавом» не являются в творчестве Коро чем-то исключительным. Скорее, эти черты отражают его психологические предпочтения и, возможно, его собственный характер – закрытый, целеустремлённый и цельный.
Трижды в своей жизни Коро путешествовал по Италии – в 1820-х, 1834-м и 1843-м. Именно там его талант окреп и освободился от сковывающих условностей французской Академии; в Италии Коро, можно сказать, нашёл себя. Он воздавал должное не только прелести итальянской природы, но красоте римских женщин. Сохранилось письмо художника к другу его молодости Абелю Осмону, фрагмент из которого уместно процитировать:
«По-моему, римлянки – самые красивые женщины в мире… Их глаза, плечи, руки и бёдра превосходны. В этом они лучше, чем наши… Но, с другой стороны, им далеко до грации и любезности француженок… Как художник, я предпочитаю итальянку; но в вопросах, касающихся чувственности отношений между мужчиной и женщиной, - я однозначно выбираю француженку».
@pic_history
#КамильКоро #Портрет #Романтизм
Telegram
История одной картины
Мне нужна модель, которая двигается!
Камилю Коро исполнилось 78 лет, когда он написал свою «Даму в голубом». Картина, в 1912-м году переданная Анри Рюаром в Лувр, считается последним шедевром Коро. Написанная за год до смерти художника, «Дама в голубом» до сих пор не утратила загадочной притягательности. Некоторые полагают, что в этой картине зашифрован итог всей творческой жизни Коро.
Он был знаменитым (не исключено – великим) пейзажистом. «Король пейзажа», «поэт рассветов», предтеча имрпессионизма… Коро писал портреты между делом и исключительно для себя. Интересная деталь: женских портретов Коро исполнил множество – мужских в его творчестве почти и нет. Если вглядываться неторопливо и внимательно, все «женщины Коро» – узнаваемый типаж. Они никогда не заигрывают со зрителем, не ищут его взгляда, не кокетничают. Напротив, девушки с картин Коро всегда без остатка поглощены своими, ведомыми только им одним переживаниями. Они часто задумчивы и почти всегда меланхоличны. Как следствие, героини Коро выглядят немного застывшими, словно замёрзшими, замершими в оцепенении, хотя обладают и внутренней силой, и скрытой энергией. «Мне нужна модель, которая двигается!» - мучился Коро от того, как сложно давалось изображение тела в движении.
Волнует ли Коро индивидуальность Эммы в «Даме в голубом»? Скорее нет, чем да. Важнее то, что он «впустил» Эмму в свою мастерскую. Ему 78, он знает, что смертельно болен, и явно подводит этой картиной какой-то важный итог. О том, что это именно мастерская Коро, свидетельствуют его пейзажи на стенах: обобщенно-французский, с деревом и такого же рода итальянский – с водной гладью. Коро решает в этом портрете отнюдь не психологические, а чисто художественные задачи: как «выставить свет», как соблюсти баланс горизонталей и вертикалей, как «схватить все оттенки и тем самым передать иллюзию жизни» (его слова последних лет), где именно среди плавных цветовых переходов разместить неожиданное контрастное пятно – он ценил такие штуки, называл их «приправой». Когда после многочисленных лессировок богатая и приглушенная оливково-синяя палитра картины обрела законченность и гармонию, Коро, должно быть, удовлетворённо вздохнул, а потом внёс последний штрих: ярко-оранжевый кончик веера.
@pic_history
#КамильКоро #Портрет #Романтизм
Камилю Коро исполнилось 78 лет, когда он написал свою «Даму в голубом». Картина, в 1912-м году переданная Анри Рюаром в Лувр, считается последним шедевром Коро. Написанная за год до смерти художника, «Дама в голубом» до сих пор не утратила загадочной притягательности. Некоторые полагают, что в этой картине зашифрован итог всей творческой жизни Коро.
Он был знаменитым (не исключено – великим) пейзажистом. «Король пейзажа», «поэт рассветов», предтеча имрпессионизма… Коро писал портреты между делом и исключительно для себя. Интересная деталь: женских портретов Коро исполнил множество – мужских в его творчестве почти и нет. Если вглядываться неторопливо и внимательно, все «женщины Коро» – узнаваемый типаж. Они никогда не заигрывают со зрителем, не ищут его взгляда, не кокетничают. Напротив, девушки с картин Коро всегда без остатка поглощены своими, ведомыми только им одним переживаниями. Они часто задумчивы и почти всегда меланхоличны. Как следствие, героини Коро выглядят немного застывшими, словно замёрзшими, замершими в оцепенении, хотя обладают и внутренней силой, и скрытой энергией. «Мне нужна модель, которая двигается!» - мучился Коро от того, как сложно давалось изображение тела в движении.
Волнует ли Коро индивидуальность Эммы в «Даме в голубом»? Скорее нет, чем да. Важнее то, что он «впустил» Эмму в свою мастерскую. Ему 78, он знает, что смертельно болен, и явно подводит этой картиной какой-то важный итог. О том, что это именно мастерская Коро, свидетельствуют его пейзажи на стенах: обобщенно-французский, с деревом и такого же рода итальянский – с водной гладью. Коро решает в этом портрете отнюдь не психологические, а чисто художественные задачи: как «выставить свет», как соблюсти баланс горизонталей и вертикалей, как «схватить все оттенки и тем самым передать иллюзию жизни» (его слова последних лет), где именно среди плавных цветовых переходов разместить неожиданное контрастное пятно – он ценил такие штуки, называл их «приправой». Когда после многочисленных лессировок богатая и приглушенная оливково-синяя палитра картины обрела законченность и гармонию, Коро, должно быть, удовлетворённо вздохнул, а потом внёс последний штрих: ярко-оранжевый кончик веера.
@pic_history
#КамильКоро #Портрет #Романтизм
В середине XIX века в Париже сложилась группа художников, объединенных любовью к природе. Каждое лето они покидали Париж и уезжали в маленькую деревушку Барбизон, где писали свои бесконечные этюды. Коро сблизился и подружился с некоторыми из них и стал часто наведываться в Барбизон, неизменно привозя оттуда свои прекрасные пейзажи.
Пейзаж в Арле-дю-Нор был начат на пленэре во время путешествия на северо-восток Франции, предпринятого для сбора материала; позднее он был закончен в мастерской. Это произведение зрелого мастера. Его композиция говорит о близком знакомстве Коро с творчеством Моне и, конечно, о влиянии Добиньи, с которым художника связывала крепкая дружба.
К середине века Коро уже был признанным пейзажистом.
@pic_history
#КамильКоро #Пейзаж
Пейзаж в Арле-дю-Нор был начат на пленэре во время путешествия на северо-восток Франции, предпринятого для сбора материала; позднее он был закончен в мастерской. Это произведение зрелого мастера. Его композиция говорит о близком знакомстве Коро с творчеством Моне и, конечно, о влиянии Добиньи, с которым художника связывала крепкая дружба.
К середине века Коро уже был признанным пейзажистом.
@pic_history
#КамильКоро #Пейзаж