Само желание понять пациента – целебно…
Из материалов семинара Фусу Ларисы Ивановны по технике психоанализа, который состоялся 22 июля:
Быстрое исчезновение симптома может привести к дезорганизации, обрушению. В работе с пациентом важно учитывать его психическую экономику, то, как он устроен. Парижская психосоматическая школа учит бережно относиться к симптому, ко всякому, не только соматическому. Каждый симптом в конструкции, здании психического выполняет определённую роль. Если откуда-то резко изъять несколько кирпичей, то здание может обрушиться. Казалось бы, а что нужно желать, разве не избавления от симптома? Мы в первую очередь добиваемся того, чтобы Я окрепло, а Сверх-Я смягчилось.
Благодаря инвестициям аналитика /терапевта родительские имаго пациента в процессе анализа /терапии трансформируются, то, что было интроецировано от родителей, трансформируется. Вместо критикующих, преследующих родительских фигур внутри появляются другие – любящие, интересующиеся, поддерживающие.
Необходимо также очень бережно и уважительно относиться к защитам пациента, даже если они деструктурирующие, патологические. Потому что если мы интерпретируем защиту, пусть даже деликатно, прямо указываем на неё, мы деконденсируем её. Собрать вновь разрушенную защиту под силу лишь невротически функционирующему психическому аппарату. Все остальные пациенты будут страдать, разрушаться еще больше. Прямая интерпретация защит – это атака защит и фактически атака Я пациента.
Одна из главных функций аналитика – противовозбуждающая.
В аналитической технике нет места конфронтации. Она только усиливает расщепление и денарциссизирует пациента. Конфронтация показывает, что пациент какой-то не такой, плохой, противоречащий сам себе, не следит за своей речью и т.д.
Аналитик не судит, не критикует, не оценивает, не морализирует, не перебивает, на даёт советов.
Всё, что не было интегрировано, в особенности ранние травмы, повторяется, в том числе в аналитических отношениях.
Когда пациент плачет, аналитик не утешает, не переводит разговор на другую тему. Аналитик должен быть способен быть в контакте с пациентом, когда он плачет, страдает. Порой пациенты так и говорят: «Вообще-то, единственное место, где я могу поплакать, это Ваш кабинет».
Аналитик является катализатором психических процессов (даже если он вербально мало присутствует, он душевно, психически присутствует много), он инвестирует и пытается понять своего пациента. Да, мы не всегда понимаем пациентов, но мы не должны оставлять попыток понять, узнать, почему пациент функционирует тем или иным образом. Само желание понять – целебно.
Р. Руссийон: не беда, если мать не понимает своего ребёнка, гораздо хуже, если она даже не пытается это делать.
Нельзя на пациентов тут же обрушивать свои догадки и понимания, это наносит нарциссическую рану. Пациент сам должен созреть до собственных пониманий.
То, что мешает человеку реализовать что-то, находится внутри него самого. Анализ создаёт условия, чтобы понять это.
Ж. Андре: всегда кажется, что ад находится снаружи, что адским является окружение, что несчастья идут извне. Однако чаще всего то, что находится снаружи, уже существует внутри. В обыденной жизни (не экстремальных условиях) снаружи проигрывается то, что находится внутри. Это носит название невроза судьбы – тяжёлая жизнь, несправедливая судьба и т.д., что часто связано с внутренней неосознаваемой виной.
#ФусуЛарисаИвановна #РенеРуссийон #ЖакАндре #вина #симптом #СверхЯ #Я #интерпретация
Лариса Ивановна ведёт свой канал.
Из материалов семинара Фусу Ларисы Ивановны по технике психоанализа, который состоялся 22 июля:
Быстрое исчезновение симптома может привести к дезорганизации, обрушению. В работе с пациентом важно учитывать его психическую экономику, то, как он устроен. Парижская психосоматическая школа учит бережно относиться к симптому, ко всякому, не только соматическому. Каждый симптом в конструкции, здании психического выполняет определённую роль. Если откуда-то резко изъять несколько кирпичей, то здание может обрушиться. Казалось бы, а что нужно желать, разве не избавления от симптома? Мы в первую очередь добиваемся того, чтобы Я окрепло, а Сверх-Я смягчилось.
Благодаря инвестициям аналитика /терапевта родительские имаго пациента в процессе анализа /терапии трансформируются, то, что было интроецировано от родителей, трансформируется. Вместо критикующих, преследующих родительских фигур внутри появляются другие – любящие, интересующиеся, поддерживающие.
Необходимо также очень бережно и уважительно относиться к защитам пациента, даже если они деструктурирующие, патологические. Потому что если мы интерпретируем защиту, пусть даже деликатно, прямо указываем на неё, мы деконденсируем её. Собрать вновь разрушенную защиту под силу лишь невротически функционирующему психическому аппарату. Все остальные пациенты будут страдать, разрушаться еще больше. Прямая интерпретация защит – это атака защит и фактически атака Я пациента.
Одна из главных функций аналитика – противовозбуждающая.
В аналитической технике нет места конфронтации. Она только усиливает расщепление и денарциссизирует пациента. Конфронтация показывает, что пациент какой-то не такой, плохой, противоречащий сам себе, не следит за своей речью и т.д.
Аналитик не судит, не критикует, не оценивает, не морализирует, не перебивает, на даёт советов.
Всё, что не было интегрировано, в особенности ранние травмы, повторяется, в том числе в аналитических отношениях.
Когда пациент плачет, аналитик не утешает, не переводит разговор на другую тему. Аналитик должен быть способен быть в контакте с пациентом, когда он плачет, страдает. Порой пациенты так и говорят: «Вообще-то, единственное место, где я могу поплакать, это Ваш кабинет».
Аналитик является катализатором психических процессов (даже если он вербально мало присутствует, он душевно, психически присутствует много), он инвестирует и пытается понять своего пациента. Да, мы не всегда понимаем пациентов, но мы не должны оставлять попыток понять, узнать, почему пациент функционирует тем или иным образом. Само желание понять – целебно.
Р. Руссийон: не беда, если мать не понимает своего ребёнка, гораздо хуже, если она даже не пытается это делать.
Нельзя на пациентов тут же обрушивать свои догадки и понимания, это наносит нарциссическую рану. Пациент сам должен созреть до собственных пониманий.
То, что мешает человеку реализовать что-то, находится внутри него самого. Анализ создаёт условия, чтобы понять это.
Ж. Андре: всегда кажется, что ад находится снаружи, что адским является окружение, что несчастья идут извне. Однако чаще всего то, что находится снаружи, уже существует внутри. В обыденной жизни (не экстремальных условиях) снаружи проигрывается то, что находится внутри. Это носит название невроза судьбы – тяжёлая жизнь, несправедливая судьба и т.д., что часто связано с внутренней неосознаваемой виной.
#ФусуЛарисаИвановна #РенеРуссийон #ЖакАндре #вина #симптом #СверхЯ #Я #интерпретация
Лариса Ивановна ведёт свой канал.
Одна из задач аналитика (терапевта) - выжить под атакой чужого нарциссизма.
Фусу Л.И. прямо сейчас со ссылкой на Р. Руссийона.
#РенеРуссийон #ФусуЛарисаИвановна
Фусу Л.И. прямо сейчас со ссылкой на Р. Руссийона.
#РенеРуссийон #ФусуЛарисаИвановна
Деструктивность невозможно остановить интерпретацией деструктивности. Указание на деструктивность не помогает, а наоборот. Р. Руссийон пишет, что интерпретация деструктивности очень опасна, потому что она множит деструктивность.
#интерпретация #РенеРуссийон
Любой упрек, любое недоверие со стороны аналитика / терапевта приводит к усилению бессознательной вины. Любая конфронтация приводит к усилению вины. #вина
Бернар Шерве: «Манера слушания аналитика индуцирует мышление и речь пациента».
#мышление
Предвзятое слушание - это слушание пациента через призму его диагноза, озвученные обстоятельства жизни.
Наша задача - минимизировать любые наши желания по поводу жизни пациента. Мы не должны думать, как бы нам хотелось чтобы изменилась его жизнь благодаря нашей работе, мы должны задумываться о том, что произошло, почему он так устроен, как повлияло то, что он уже рассказал на его функционирование.
Мишель Грибински: «Одна из целей психоаналитической психотерапии - найти контакт с настоящим Я. В частности, это происходит благодаря тому, что в процессе терапии у пациента появляется опыт быть в одиночестве, но в присутствии другого.
Ещё Ференци предостерегал от интерпретативного фанатизма даже при проведении анализа. А при проведении психоаналитической психотерапии - тем более.
#ШандорФеренци
Бела Грюнберже подчёркивает, что необходимо сохранять и защищать нарциссизм пациента. И все психосоматические психоаналитики вслед за ним говорят, что очень важно ни словом, ни взглядом не ранить пациента. #БелаГрюнберже
Рене Руссийон: наша задача не состоит в том, чтобы разоблачить пациента, поймать с поличным, а в том, чтобы понять, почему то или это происходит.
Субъектализация, когда человек становится для себя субъектом, - это важный процесс, который начинает происходить во время анализа или терапии. Она заключается в том, что человек постепенно начинает признавать и присваивать себе свои собственные психические акты, свои желания, мысли, сновидения.
Кроме контртрансфера у аналитика есть и трансфер (свой) на пациента. Трансфер присутствует во всех человеческих отношениях. Во время терапии очень важно это иметь в виду. Понталис: только личный анализ уменьшает трансфер аналитика на пациента и даёт пространство трансферу пациента.
#перенос #контрперенос
Фусу Л. И. Из материалов семинара, завершившего собой августовский цикл по технике психоаналитической психотерапии. Кроме полезных, представляющих огромную ценность в этой профессии знаний, каждый семинар Ларисы Ивановны дарит много удовольствия и вдохновения. Большое спасибо!
#ФусуЛарисаИвановна
#интерпретация #РенеРуссийон
Любой упрек, любое недоверие со стороны аналитика / терапевта приводит к усилению бессознательной вины. Любая конфронтация приводит к усилению вины. #вина
Бернар Шерве: «Манера слушания аналитика индуцирует мышление и речь пациента».
#мышление
Предвзятое слушание - это слушание пациента через призму его диагноза, озвученные обстоятельства жизни.
Наша задача - минимизировать любые наши желания по поводу жизни пациента. Мы не должны думать, как бы нам хотелось чтобы изменилась его жизнь благодаря нашей работе, мы должны задумываться о том, что произошло, почему он так устроен, как повлияло то, что он уже рассказал на его функционирование.
Мишель Грибински: «Одна из целей психоаналитической психотерапии - найти контакт с настоящим Я. В частности, это происходит благодаря тому, что в процессе терапии у пациента появляется опыт быть в одиночестве, но в присутствии другого.
Ещё Ференци предостерегал от интерпретативного фанатизма даже при проведении анализа. А при проведении психоаналитической психотерапии - тем более.
#ШандорФеренци
Бела Грюнберже подчёркивает, что необходимо сохранять и защищать нарциссизм пациента. И все психосоматические психоаналитики вслед за ним говорят, что очень важно ни словом, ни взглядом не ранить пациента. #БелаГрюнберже
Рене Руссийон: наша задача не состоит в том, чтобы разоблачить пациента, поймать с поличным, а в том, чтобы понять, почему то или это происходит.
Субъектализация, когда человек становится для себя субъектом, - это важный процесс, который начинает происходить во время анализа или терапии. Она заключается в том, что человек постепенно начинает признавать и присваивать себе свои собственные психические акты, свои желания, мысли, сновидения.
Кроме контртрансфера у аналитика есть и трансфер (свой) на пациента. Трансфер присутствует во всех человеческих отношениях. Во время терапии очень важно это иметь в виду. Понталис: только личный анализ уменьшает трансфер аналитика на пациента и даёт пространство трансферу пациента.
#перенос #контрперенос
Фусу Л. И. Из материалов семинара, завершившего собой августовский цикл по технике психоаналитической психотерапии. Кроме полезных, представляющих огромную ценность в этой профессии знаний, каждый семинар Ларисы Ивановны дарит много удовольствия и вдохновения. Большое спасибо!
#ФусуЛарисаИвановна
На сегодняшней сессии «Вопросы и ответы» в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах также неоднократно упоминался Р. Руссийон, чей семинар состоится там же уже через неделю.
В частности, говорилось о том, что необходимо различать то, что «попадает» в нас, в нашу психику и остаётся в ней в виде мнестических следов, а также опыт, который в конце концов становится психическим, интегрированным (репрезентированным; репрезентация – своего рода «кирпичик» психического). Путь превращения из воспринятого в репрезентацию, как указывала Лариса Ивановна на одном из семинаров завершившегося цикла по технике: восприятие – мнестический след – его инвестирование – репрезентация. Не всё воспринятое нами проделывает этот путь.
Цитаты из сегодняшнего семинара коллег позднее (спасибо огромное Коротецкой А. И., Фусу Л. И., Жигалову Д. В., всем причастным к организации процесса – сотрудникам Института, это работа целой команды), а пока цитата на эту тему из книги «Добровольные галерщики» Жерара Швека, с сокращениями (целиком абзац доступен в главе IV «Возвращение травматического опыта»; лично мне и абзац, и указанная глава стали понятны лишь после неоднократных разъяснений Ларисы Ивановны на разных семинарах, за что снова благодарю):
«Согласно Рене Руссийону (Roussillon, 195а), травматический опыт остаётся законсервированным в непроработанной первичной сырой психической материи в форме перцептивных следов; этот опыт всегда возвращается в неизменном виде , в виде перцепций, всё ещё не связанных с репрезентациями. Он предлагает гипотезу о том, что телесные «ощущения», или травматическое восприятие телесных состояний, также могут как бы складироваться и возвращаться … Это несимволизированный мнестический след, представляет собой «биологическое» решение в противовес «психологическому» решению...».
Лариса Ивановна на одном из семинаров говорила о том, что такие мнестические следы могу давать о себе знать впоследствии, когда нам даже просто как-то нехорошо, неприятно вплоть до появления болей в отдельных частях тела (вне связи с какой-то определённой болезнью). Такие же ощущения могут появляться на сеансах (как в знаменитом примере пациентки Руссийона с бутылочками, который также часто приводит на своих семинарах Лариса Ивановна; у пациентки появилась изжога на одном из сеансов и она была связана с тем, что её мать в младенчестве кормила из обжигающе горячих бутылочек). Именно в аналитических условиях появляется возможность провести работу по «историзации» симптоматики (по Руссийону).
В данной главе Ж. Швек пишет о том, что травматический опыт повторяется (и повторяться он может в регистре моторики, а иногда и в регистре перцепции), потому что он был вызван крахом перевода возбуждения во влечения (в «психо-логику» в терминах Руссийона), из-за бреши в системе противовозбуждения. Повторение – это попытка ретроактивно справиться с пережитой травмой.
#ЖерарШвек #РенеРуссийон #ФусуЛарисаИвановна #репрезентация #влечение #возбуждение #травма #МнестическиеСледы
В частности, говорилось о том, что необходимо различать то, что «попадает» в нас, в нашу психику и остаётся в ней в виде мнестических следов, а также опыт, который в конце концов становится психическим, интегрированным (репрезентированным; репрезентация – своего рода «кирпичик» психического). Путь превращения из воспринятого в репрезентацию, как указывала Лариса Ивановна на одном из семинаров завершившегося цикла по технике: восприятие – мнестический след – его инвестирование – репрезентация. Не всё воспринятое нами проделывает этот путь.
Цитаты из сегодняшнего семинара коллег позднее (спасибо огромное Коротецкой А. И., Фусу Л. И., Жигалову Д. В., всем причастным к организации процесса – сотрудникам Института, это работа целой команды), а пока цитата на эту тему из книги «Добровольные галерщики» Жерара Швека, с сокращениями (целиком абзац доступен в главе IV «Возвращение травматического опыта»; лично мне и абзац, и указанная глава стали понятны лишь после неоднократных разъяснений Ларисы Ивановны на разных семинарах, за что снова благодарю):
«Согласно Рене Руссийону (Roussillon, 195а), травматический опыт остаётся законсервированным в непроработанной первичной сырой психической материи в форме перцептивных следов; этот опыт всегда возвращается в неизменном виде , в виде перцепций, всё ещё не связанных с репрезентациями. Он предлагает гипотезу о том, что телесные «ощущения», или травматическое восприятие телесных состояний, также могут как бы складироваться и возвращаться … Это несимволизированный мнестический след, представляет собой «биологическое» решение в противовес «психологическому» решению...».
Лариса Ивановна на одном из семинаров говорила о том, что такие мнестические следы могу давать о себе знать впоследствии, когда нам даже просто как-то нехорошо, неприятно вплоть до появления болей в отдельных частях тела (вне связи с какой-то определённой болезнью). Такие же ощущения могут появляться на сеансах (как в знаменитом примере пациентки Руссийона с бутылочками, который также часто приводит на своих семинарах Лариса Ивановна; у пациентки появилась изжога на одном из сеансов и она была связана с тем, что её мать в младенчестве кормила из обжигающе горячих бутылочек). Именно в аналитических условиях появляется возможность провести работу по «историзации» симптоматики (по Руссийону).
В данной главе Ж. Швек пишет о том, что травматический опыт повторяется (и повторяться он может в регистре моторики, а иногда и в регистре перцепции), потому что он был вызван крахом перевода возбуждения во влечения (в «психо-логику» в терминах Руссийона), из-за бреши в системе противовозбуждения. Повторение – это попытка ретроактивно справиться с пережитой травмой.
#ЖерарШвек #РенеРуссийон #ФусуЛарисаИвановна #репрезентация #влечение #возбуждение #травма #МнестическиеСледы
Рене Руссийон: я могу почувствовать свою радость или свою печаль, только если их чувствовали и понимали мои первичные объекты.
Мы зависим от взгляда Другого. Нам нужен взгляд Другого, чтобы мы увидели себя в этом взгляде. И каждому ребёнку, это кажется очевидным, с самого рождения нужен одобрительный взгляд Другого. Но с чем мы сталкиваемся: есть целые поколения, которые убеждены, что одобрять плохо, надо критиковать и указывать на недостатки, чтобы ребёнок исправлялся и вёл себя правильно (от себя: и ведь это же верно и в отношении взрослых, когда мы руководствуемся «благими» намерениями, прямо указывая на недостатки своим близким, и в отношении психотерапии, - «интерпретация деструктивности множит деструктивность»).
Фусу Л. И. Из материалов завершившегося августовского цикла семинаров (2023) по технике психоаналитической психотерапии в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах.
#РенеРуссийон #ФусуЛарисаИвановна
Мы зависим от взгляда Другого. Нам нужен взгляд Другого, чтобы мы увидели себя в этом взгляде. И каждому ребёнку, это кажется очевидным, с самого рождения нужен одобрительный взгляд Другого. Но с чем мы сталкиваемся: есть целые поколения, которые убеждены, что одобрять плохо, надо критиковать и указывать на недостатки, чтобы ребёнок исправлялся и вёл себя правильно (от себя: и ведь это же верно и в отношении взрослых, когда мы руководствуемся «благими» намерениями, прямо указывая на недостатки своим близким, и в отношении психотерапии, - «интерпретация деструктивности множит деструктивность»).
Фусу Л. И. Из материалов завершившегося августовского цикла семинаров (2023) по технике психоаналитической психотерапии в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах.
#РенеРуссийон #ФусуЛарисаИвановна
Если бы было меньше интерпретаций, было бы меньше конфликтов.
Рене Руссийон прямо сейчас в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах, говоря о том, что всё человеческое общение пронизано интерпретациями.
#РенеРуссийон
Рене Руссийон прямо сейчас в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах, говоря о том, что всё человеческое общение пронизано интерпретациями.
#РенеРуссийон