Когда мы имеем дело с пограничными случаями, мы отмечаем настоящую неспособность к представлениям (репрезентативную несостоятельность), а точнее, часто представления поглощаются прямыми движениями влечения, как короткое замыкание, приводящее к выбросам через действие или к разрядкам в сому. В этом случае можно говорить о скудости психического опосредования и об отсутствии промежуточных структур, что придаёт грубый и сырой вид материалу или же делает его труднопонимаемым из-за слабой опоры на вербальные формы.

Андре Грин «Истерия и пограничные состояния. Хиазм. Новые перспективы», 2000. Из сборника «Уроки французского психоанализа» (так называемого «синего» учебника французского психоанализа).

#АндреГрин #ПограничныеСостояния #НеНевротическоеФункционирование #репрезентация #агирование #актинги #ПоведенческийПуть

О чувстве вины

Чем дальше мы от невротического функционирования, тем чувство вины ближе к бессознательности. Потому что сознательное чувство вины - у невротически функционирующих людей. Есть люди, вы все знаете об этом, которые не испытывают чувство вины.

Не-невротически функционирующие личности испытывают чувство вины не так явно, не так часто. Чем ниже мы по уровню функционирования, тем чувство вины более бессознательное. Оно может проявиться через бессознательную потребность в наказании, о чем пишет Фройд, когда описывает негативную терапевтическую реакцию или необходимость заболеть и экономическую выгоду от заболевания.

Аурелия Ивановна Коротецкая вчера на трёхчасовом вебинаре в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых Прудах, полностью посвящённом ответам на вопросы слушателей.

#вина #КоротецкаяАурелияИвановна
#НеНевротическоеФункционирование
#НегативнаяТерапевтическаяРеакция

Жак Андре: с пациентами, функционирующими на не-невротическом уровне, аналитик в переносе не олицетворяет первичные объекты, он ими (им) становится.

Не как мама, а прямо и непосредственно - мама. Не как насильник, а аналитик прямо становится, является этим насильником. Это нужно учитывать, потому что пациент будет строить отношения таким образом, как будто мы являемся причиной всех его страданий.

Об этом пишет также и Марилия Айзенштейн в своей очень богатой работе, которая на первый взгляд кажется организационной [речь о статье “Этические идеи психоаналитического образования”, ссылка на статью целиком - в предыдущем посте]. Она пишет, что такова наша этика, что когда мы начинаем работать с пациентом, мы соглашаемся внутренне с тем, что хоть мы и не являемся причиной его страданий, но он будет коммуницировать с нами таким образом, будто мы и есть причина всех его страданий. И мы с этим должны согласиться.

На это же указывает и Андре Грин в своём эссе о мёртвой матери, что мы не как мёртвая мать, а буквально становимся ею.

Фусу Л. И. Из первого семинара по технике в рамках нового (продолжающегося, ещё можно успеть посетить 2 семинара) цикла «Особенности психоаналитической психотерапии» в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах.

Из упомянутой статьи М. Айзенштейн:

Цитируя Левинаса, Клаудио Эйзерик очень хорошо определил этику, как этику ответственности перед другим, «ответственности всецелой и нескончаемой, ассиметричной», которая означает, что я не виновен в ошибках и страданиях другого, но ожидаю от него подобного отношения ко мне.

#ФусуЛарисаИвановна #МарилияАйзенштейн #ЖакАндре #АндреГрин #перенос #НеНевротическоеФункционирование

Сама способность переживать удовольствие есть результат взаимодействия с матерью. Когда мама при взаимодействии с младенцем испытывает удовольствие, её удовольствие окрашивает удовольствием то переживание, которое испытывает ребёнок. Если она делает всё по инструкции, по графику, но при этом не испытывает удовольствия, это не будет «встречей» матери с ребёнком. Это будет неудачей встречи. Тоже самое с процессом аналитическим. Аналитик может делать всё по схеме и так, как надо. Но если он будет лишь внешне присутствовать, а не изнутри, то эта работа ни к чему не приведёт. Эта работа будет основана на некой ложности этих отношений. Как при формировании ложной самости, когда младенец просит у мамы молока, а она даёт ему кисель. Он просит, просит, просит. Вся его психическая сила уходит на эти просьбы. Он чувствует, что на следующую просьбу у него уже нет сил и тогда он принимает этот кисель за молоко («молоко» в данном случае – это адекватный ответ, проясняющий и удовлетворяющий желание младенца, именно его желание; мы не знаем в начале жизни ничего о себе, мы узнаём себя благодаря ответу объекта). Тогда речь идёт уже о выживании: ты отказываешься от собственного желания (также от восприятия, от мышления, от всего, что принадлежит тебе) и принимаешь этот ответ объекта. Кисель становится молоком. Т.е. ты отказываешься от части себя. И тогда вот этот мамин «кисель» становится частью тебя. Следовательно, мама поселится в тебе навсегда. Вот в чём состоит интрузия, внедрение. Это изначальное внедрение, вот таким образом оно происходит.
 
Наше Я, наша психическая ткань строится из ответов объекта. Неадекватный ответ воспринимается психикой как неответ, потому что он принёс неудовольствие. То, что приносило неудовольствие, будет накапливаться в копилке непереработанного психического опыта. Если такие материнские ответы преобладают, то ребенок будет готов всегда к получению лишь негативного опыта. Даже если спустя какое-то время мать будет уже адекватно реагировать на то, что хочет ребёнок, он всё равно не будет принимать её адекватный ответ, а будет его негативизировать, потому что выработалась готовность к такому взаимодействию. В таких случаях психика вынуждена дезинвестировать саму себя. Т.о. мы переходим на территорию работы негатива, которая является главной метапсихологической предпосылкой для образования пограничного функционирования.
 
Коротецкая А.И., Фусу Л.И. Лекция «Техника работы с не-невротическими пациентами» в рамках программы по повышению квалификации «Современный психоанализ и психоаналитическая психосоматика» в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах.

#НеНевротическоеФункционирование #ПограничныеСостояния #РаботаНегатива #ЛожноеЯ

У не-невротических пациентов не было объекта (они потому такими и стали), который мог бы справиться и контейнировать их гнев и ярость. Пациенты такого уровня считают себя ответственными за плохость своего объекта: «Мама меня не брала на руки и не кормила тогда, когда я хотел, не потому что она не видела и не слышала, что мне нужно, а потому что моя злость на её отсутствие отгоняла её от меня». У таких пациентов причинно-следственная связь инверсирована: верно не то, что злость появилась, потому что мама плохо удовлетворяла мои желания, а то, что моя злость (плохость) привела к тому, что она плохо удовлетворяла мои желания. Поэтому я должен свою злость как можно глубже закопать и как можно дальше удерживать от своего объекта, если я хочу получить свой хороший объект.
 
Ненависть и злость к аналитику впервые появляются в бессознательном. Это те чувства, которые никак не могут найти своё место в психике у таких пациентов, потому что они не были приняты и контейнированы их первым объектом. Поэтому эти чувства в собственной психике удерживаются непонятно где, в каких глубинах. Такие пациенты не могут ощущать, переживать их на уровне эмоций, они остаются далеко от их осознавания. Более того, они всю жизнь только и делали, что развивали и укрепляли защитные механизмы, которые позволяли им держать взаперти гнев, ярость, ненависть, чтобы они не мешали им жить. Если прямо указать на эти чувства пациенту, то он может услышать: «Ты плохой, ты злой, ты злишься всю дорогу!» Пациент может быть пока не готов эту истину услышать. И тогда его реальная злость усилится, а накапливающаяся злость может привести к взрыву, внутреннему или внешнему.
 
Коротецкая А.И., Фусу Л.И. Лекция «Техника работы с не-невротическими пациентами» в рамках программы по повышению квалификации «Современный психоанализ и психоаналитическая психосоматика» в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах.


#КоротецкаяАурелияИвановна #ФусуЛарисаИвановна
#НеНевротическоеФункционирование #ненависть #НегативныйПеренос

О чувстве вины

Чем дальше мы от невротического функционирования, тем чувство вины ближе к бессознательности. Потому что сознательное чувство вины - у невротически функционирующих людей. Есть люди, вы все знаете об этом, которые не испытывают чувство вины.

Не-невротически функционирующие личности испытывают чувство вины не так явно, не так часто. Чем ниже мы по уровню функционирования, тем чувство вины более бессознательное. Оно может проявиться через бессознательную потребность в наказании, о чем пишет Фройд, когда описывает негативную терапевтическую реакцию или необходимость заболеть и экономическую выгоду от заболевания.

Аурелия Ивановна Коротецкая вчера (22 июля 2022 г.) на трёхчасовом вебинаре в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых Прудах, полностью посвящённом ответам на вопросы слушателей.

#вина #КоротецкаяАурелияИвановна
#НеНевротическоеФункционирование
#НегативнаяТерапевтическаяРеакция

Классическая картина пограничных состояний: экономика отреагирования и разрядки берет верх над экономикой фантазма и репрезентации.

Ален Жибо «Встреча с Раскольниковым» (так наз. «синий учебник» по французскому психоанализу).
#ПограничныеСостояния
#НеНевротическоеФункционирование #АленЖибо #агирование #отреагирование #репрезентация #фантазм

Болезнь в процессе или по окончании анализа
 
Из интервью А. Грина (беседуют А. Фин и К. Смаджа) для номера Французского Психосоматического Журнала (тезисы)
 
А. Фин: Вы ей сказали: «Пора подумать о перерыве». После этой интервенции и сразу после перерыва на каникулы она заболела. #сепарация
 
А. Грин: Впоследствии у меня было много проблем, …потому что в то время я не знал ни что такое пограничный уровень, ни так называемой психосоматической структуры. …я в течение всего этого времени живу с чувством вины, говорящим мне, что я не сделал того, что должен был сделать, что я нарушал кадр, чего я не должен был делать, что я плохо интерпретировал, что я слишком легкомысленно себя вёл.
 
А. Грин: Ей было больно, но она об этом не говорила. Нарциссическая рана была дважды скрыта: в её теле и в её молчании.
 
А. Фин: Я думаю, что соматизация груди возникла как из самого аналитического процесса, так и в связи с трансфером. Впоследствии вы написали о множественных переходах к действию при пограничных состояниях, происходящих либо в виде acting-out либо в виде соматических acting-in.
#актинги
 
А. Грин: Гастроэнтеролог сказал ей: «Ваш кишечник плачет кровью». Я сказал себе: «Так вот как она плачет».
 
К. Смаджа: Сегодня мы можем сказать, что под именем тяжёлой истерии скрывается на самом деле пограничное состояние. 2 элемента, которые характеризуют как пограничное состояние, так и снижение ментальной ценности истерии: с одной стороны, тенденция к действиям, то есть драматизация, которая не ограничивается пределами психики, и с другой стороны – слабость нарциссических основ.
#истерия
 
К. Смаджа: весьма необычно – иметь геморрагический ректоколит, который исчезает по желанию больного.
 
А. Фин: …в течение моей двадцатилетней гастроэнтерологической практики я никогда не встречал случаев геморрагического ректоколита, имевшего единичный приступ и закончившегося подобным образом! …Способна ли сила мысли и психической интенциональности вызвать приступ такого типа, и потом ликвидировать заболевание?
 
А. Грин: Теперь представим, что эта же самая пациентка пришла бы ко мне сегодня. Я бы не стал предлагать ей анализ. Я прибег бы к подходу гораздо более осторожному, потому что я уже знаю, что такое пограничное состояние.
 
А. Грин: Важнейший запрос состоит в желании быть понятым...
 
А. Грин: Когда вы работаете с пограничными структурами, вы должны найти совершенно точную интерпретацию. Бион писал, что с такими пациентами нужно найти точную интерпретацию без малейшей погрешности. #интерпретация
 
А. Грин: ранее неврозу противопоставлялась норма, сегодня и то, и другое объединяют, противопоставляя их не-невротической организации.
 
А. Грин: я считаю, что пищеварительная трубка – это одна из самых умных систем. Это я вам безо всякого Биона скажу. …я вижу, что я сам и другие реагируют своими кишечными функциями гораздо более значимо нежели функциями дыхательными или почечными.
 
К. Смаджа: наступление соматизации после окончания анализа – это не редкое событие. …мы считаем, что соматизация наступает в течение года после сепарации пациента от аналитического процесса.
 
А. Грин: Анализанты приходят за истиной, за своей истиной. Мы не являемся носителями истины. Но истина каждого, конкретного пациента в соответствии с его историей, его имаго, его влечениями – её никто не сможет восстановить кроме нас. Я думаю, что никто не может пройти анализ в одиночку.
 
К. Смаджа: Искреннее слово – это слово без защитной дистанции, тем более без соблазнения, без перверсии, оно выражает то, что думается на самом деле, и необходимо, когда мы говорим о том, что думаем о жизни пациента: искреннее слово чувствуется пациентом как глубокая нарциссическая подпитка вплоть до ощущения своей уникальности.

Перевод с франц. – Екатерина Юсупова, науч. ред. – Фусу Л. И.
 
Целиком статья здесь.

#АндреГрин #КлодСмаджа
#ПсихосоматическоеФункционирование #НеНевротическоеФункционирование #ПограничныеСостояния

О проработке травмы

В аналитических условиях пациент в переносе повторяет своё травматическое переживание, он ведёт себя внутри кадра таким образом, что провоцирует у аналитика появление импульса повторить по отношению к нему (к пациенту) те травматические действия, которые он сам (пациент) когда-то пережил. Либо наоборот: пациент каким-то образом проигрывает, пытается повторить в отношениях с аналитиком то, что совершили / совершали когда-то по отношению к нему. #травма

Работа аналитика состоит в том, чтобы сначала лишь принимать эти агрессивные нападки на себя, максимально смягчать этот травматизм через обсуждение, через разговоры об этом и через собственный неответ на тот посыл, который исходит от пациента. И тогда психоаналитик мало-помалу, постепенно (для этого нужно время) становится или превращается из того плохого объекта, которым он изначально являлся для этого пациента, пережившего много травм, в хороший объект.

Все контрпереносные переживания должны аналитиком прорабатываться, обдумываться. Эта работа также будет способствовать репрезентативной активности пациента, потому что когда аналитик после нападок на него со стороны пациента остаётся аналитиком и дальше, это восстанавливает образ достаточно хорошей матери, той матери, которая выживает несмотря на атаки, которые на неё ведутся. Вследствие этого выживания мать внутри пациента, внутренний объект меняются и он получает мать, которая затем будет помогать ему изнутри проделывать работу по репрезентированию.
#контрперенос

Когда младенец не может справиться с тем, что с ним происходит, мама отражает его и помогает ему все то, что с ним происходит, репрезентировать. Так и аналитик делает это своим терпением и способностью контейнировать.
#контейнирование

Репрезентация контейнирует влечение. Тем, кто страдает от травматической фиксации, трудно контейнировать влечение и оно будет проявляться в виде действий, актов, так как возбуждение – это влечение без репрезентации объекта. А именно репрезентация могла бы контейнировать это возбуждение.
#репрезентация #возбуждение #влечение
 
Репрезентации представляют собой следы удовлетворительных переживаний с первичным объектом, а затем с объектами, которые его сменили, посредством движений смещения и идентификации.
 
Когда репрезентация контейнирует влечение, его сила, натиск уменьшается, тогда оно не давит, не атакует эту психику изнутри. Но когда репрезентативная способность недостаточная, становится невозможным контейнировать силу влечений, тогда остаётся напрямую разряжать их – через агрессию, какие-то агрессивные действия, направленные вовне либо на себя, как в случае пограничных состояний, где по большей части мы имеем дело с агированиями и актингами.
#ПограничныеСостояния
#НеНевротическоеФункционирование
 
По сути цель анализа, терапии в таких случаях – это смена плохого объекта, который является связанным с плохой примитивной сценой, первосценой смерти, - в хороший объект, который уже будет привязан к первосцене жизни. #первосцена

Нужно помнить, что когда у нас пациенты с достаточно серьезными актуальными травмами, то обычно за той травмой, которая переживается сейчас, стоит более древняя травма. И эта актуальная травма либо вошла в резонанс с той давней травмой либо та дальняя травма подготовила почву для того, чтобы эта нынешняя травма стала столь травматичной. То есть вот это явление, что за нынешней травмой всегда есть какая-то другая травма, мы не должны никогда забывать.

Задача аналитика – ни в коем случае не добавлять травм пациенту, а наоборот, быть тем, в кого можно поместить, вытолкнуть из себя свой травматизм (д-р Дюпарк использовал слово «expulsion» и пояснил, что экспульсия травмы – то, что было названо Бионом проективной идентификацией, проекцией в объект, но на очень сыром уровне, без никакой проработки).

Ф. Дюпарк. Семинар «Насильственность и темпоральность». Февраль 2024 г. Институт Психологии и Психоанализа на Чистых прудах. Перевод Коротецкой А. И.

#ФрансуаДюпарк

Грин говорит о том, что аналитики любят неврозы, т.к. неврозы помогают им чувствовать себя умными, неврозы гораздо легче понимать. Аналитики по отношению к неврозам чувствуют себя полезными, потому что иногда невротиков удаётся вылечить, любезными, потому что при работе с ними мало негативного переноса, больше – позитивного.

А при работе с пациентами с пограничным функционированием (ПФ) аналитики ощущают себя глупыми, потому что эти состояния плохо обозначены, их нельзя увидеть. Аналитики  в работе с пациентами с ПФ чувствуют себя виноватыми. У них зачастую складывается впечатление, что они незаслуженно получают свой гонорар. Иной раз аналитик чувствует себя отвратительным, потому что пациент больше ненавидит, чем любит. Пациент не замечает тех усилий, которые прикладывает аналитик, когда работает с ним. Пограничный пациент обязательно проявит неблагодарность. Хороший пограничный пациент обязательно скажет: «Хожу-хожу, а вы ничего не делаете, ничего не меняется (и живите с этим)!». Но главная трудность в работе с пограничными пациентами, говорит Грин, заключается в ненадежности этих ориентиров, которые могут пролить свет на эту структуру, потому что как правило, мы имеем дело с полиморфизмом симптомов, со многими тревогами, со многими защитными механизмами.

Грин спрашивает, а что на это говорит Лакан. У Лакана своя чёткая позиция, что у этих пациентов «несгибаемая шея», в том смысле, что этот пациент отвергает свою символическую кастрацию. Что говорит Бион: он говорит, что при работе с такими пациентами основная дилемма заключается в том, что такие пациенты стремятся избежать фрустрации, они пытаются её устранить, пытаясь избавиться от страдания путём его отрицания. Что говорит Винникотт: он говорит о том, что аналитик используется такими пациентами для повторения недостатков окружения. Иными словами пациент не может поступить иначе, кроме как передать аналитику в полном объёме своё бессилие, свою злобу для того, чтобы утвердить своё право на всемогущество. Это право получено им, потому что он – жертва, и он использует это право для мести.

Грин напоминает, что сам предложил следующую теоретическую модель: внутрипсихические конфликты при ПФ смещаются на границу психического поля, и эта граница очерчена сомой внутри, действием - снаружи. Т.е. границы ПФ – между сомой и действием. Это экстрапсихические параметры. Внутри психического у таких пациентов есть ещё 2 параметра, определяющих ПФ: расщепление и дезинвестирование. Они лежат в основе проективной идентификации и первичной депрессии, белой депрессии. Также Грин напоминает о том, что ПФ должно рассматриваться не как структура, а как концепт, нечто, что лавирует.

В глазах такого пациента аналитик обладает всемогуществом. Аналитик – тот, кто навязывает условия контракта. При этом ускользает от внимания тот факт, что аналитик также подчиняется его условиям. Для такого пациента это очевидное неравенство в пользу аналитика, в его глазах оно становится деспотическим законом. Нейтралитет аналитика расценивается как жестокое равнодушие, молчание – как презрение. Забота со стороны аналитика переживается как демонстрация невыносимого патернализма. Аналитик заскучал – он не стремится избавить пациента от страдания. Аналитик ослабил контроль над ситуацией – что-то он чрезвычайно жив, слишком болтлив. Он берёт гонорар, потому что только деньги его интересуют. А если он работает бесплатно или почти бесплатно, то лишь потому, что ему нужны подопытные кролики или может быть потому, что ему приятно угнетать этого пациента. Т.е. вот это постоянное возбуждение, вызванное бессознательным аффектом переживания либо вторжения, либо брошенности, - беспрерывно внутри Я таких пациентов. И это касается не только и не столько содержания конфликта, сколько позиции пациента относительно аналитика в кадре, то есть сам кадр, сам принцип анализа подвергается сомнению.

Коротецкая А. И. Из семинара по чтению А. Грина «Частное безумие». Институт Психологии и Психоанализа на Чистых прудах. Февраль 2024 г.

#АндреГрин #КоротецкаяАурелияИвановна
#НеНевротическоеФункционирование #ПограничныеСостояния