«Цензура любовницы»
Поворот женщины – матери ребёнка к отцу ребенка (мужу, любовнику, мужчине, партнеру) позволяет женщине реализовать своё возбуждение во взрослых отношениях. Если мать передает свое возбуждение ребенку, то у него нет никакой возможности с таким возбуждением справиться.
На семинаре ВШЭ Диран Донабедян, говорит, судьбы младенца, у матери которого отсутствует цензура любовницы – она целует (или чрезмерно стимулирует при гигиенических, например, процедурах) эрогенные зоны ребенка, в том числе в губы, укладывает в свою постель изгоняя из нее мужчину – первертное функционирование, психоз или психосоматическая дезорганизация.
Вспомним что такое цензура любовницы и зачем она нужна.
Ниже в видео прекрасная Жаклин Шаффер, говорит об этом коротко, акцентируя на том что не случится, если у женщины нет цензуры любовницы.
Хороший опыт удовлетворенности новорожденного от слияния с матерью приводит к состоянию внутреннего спокойствия – наполнения первичным нарциссизмом, переживанием океанического чувства без которого трудно выжить. Но в затянувшихся симбиотических отношениях здоровый нарциссизм из защитного барьера превращается в барьер, который ограждает пару мать-ребёнок от окружающего мира, внешней реальности. Нет места для третьего «зачем нам папа (позже любимая девушка, жена, парень, муж), разве нам плохо вдвоем?». ⠀
Нет границ, безраздельно царит материнское всемогущество и желание «это я тебя выносила под сердцем… родила в муках… сделала из тебя человека». Это приводит к абсолютному, часто патологическому симбиозу если не в реальности, то на уровне представления как будто к единой личности. ⠀
В своей книге «Ночь, день» Дениз Брауншвейг и Мишель Фэн утверждают, что для полноценного развития ребёнка важна пара жена-муж в которой существуют полноценные любовные отношения друг с другом. ⠀
Если между родителями нет полноценных любовных отношений или они очень конфликты, то мужчина, отец обесценивается, представляется слабым и несостоятельным, изгоняется не только из жизни ребенка, но и из фантазий матери, причем не важно присутствует он физически или отсутствует, тогда женщина, рискует бессознательно использовать ребёнка как сексуальный или нарциссический объект для самой себя. Такой ребёнок становится «ребенком ночи». ⠀
Мишель Фэн рассматривает чередование дня и ночи как ритм присутствия и отсутствия матери для ребенка. Днем – с ним, ночью – с отцом ребенка (партнером, любовником). ⠀
Повторение дня и ночи происходит с одновременным постепенным образованием эдиповой структуры – триангуляция – мать, отец, ребёнок, где отец выполняет роль разделения, установления границ, закона, вместо диады мать-ребёнок. ⠀
Цензура любовницы – это дезинвестирование матерью своего ребёнка ночью. Она укладывает его спать и становится сексуальной женщиной для своего мужчины (в идеале он же отец ребёнка), что поддерживает у ребёнка реальную или воображаемую конструкцию родительской эротической пары (первосцена), что служит основным этапом индивидуализации младенца.
Мать не должна целиком посвящать себя ребёнку. Возвращаясь к отцу ребёнка, устанавливая цензуру любовницы она, таким образом, уже становится всего лишь «достаточно хорошей матерью».
Для матери инвестирующей «ребёнка ночи», ребенок становится бессознательной заменой мужчины – как объекта сексуального желания, происходит путаница языков.
Продолжение ниже.
#цензуралюбовницы #ребенокдняребенокночи
#симбиоз
Поворот женщины – матери ребёнка к отцу ребенка (мужу, любовнику, мужчине, партнеру) позволяет женщине реализовать своё возбуждение во взрослых отношениях. Если мать передает свое возбуждение ребенку, то у него нет никакой возможности с таким возбуждением справиться.
На семинаре ВШЭ Диран Донабедян, говорит, судьбы младенца, у матери которого отсутствует цензура любовницы – она целует (или чрезмерно стимулирует при гигиенических, например, процедурах) эрогенные зоны ребенка, в том числе в губы, укладывает в свою постель изгоняя из нее мужчину – первертное функционирование, психоз или психосоматическая дезорганизация.
Вспомним что такое цензура любовницы и зачем она нужна.
Ниже в видео прекрасная Жаклин Шаффер, говорит об этом коротко, акцентируя на том что не случится, если у женщины нет цензуры любовницы.
Хороший опыт удовлетворенности новорожденного от слияния с матерью приводит к состоянию внутреннего спокойствия – наполнения первичным нарциссизмом, переживанием океанического чувства без которого трудно выжить. Но в затянувшихся симбиотических отношениях здоровый нарциссизм из защитного барьера превращается в барьер, который ограждает пару мать-ребёнок от окружающего мира, внешней реальности. Нет места для третьего «зачем нам папа (позже любимая девушка, жена, парень, муж), разве нам плохо вдвоем?». ⠀
Нет границ, безраздельно царит материнское всемогущество и желание «это я тебя выносила под сердцем… родила в муках… сделала из тебя человека». Это приводит к абсолютному, часто патологическому симбиозу если не в реальности, то на уровне представления как будто к единой личности. ⠀
В своей книге «Ночь, день» Дениз Брауншвейг и Мишель Фэн утверждают, что для полноценного развития ребёнка важна пара жена-муж в которой существуют полноценные любовные отношения друг с другом. ⠀
Если между родителями нет полноценных любовных отношений или они очень конфликты, то мужчина, отец обесценивается, представляется слабым и несостоятельным, изгоняется не только из жизни ребенка, но и из фантазий матери, причем не важно присутствует он физически или отсутствует, тогда женщина, рискует бессознательно использовать ребёнка как сексуальный или нарциссический объект для самой себя. Такой ребёнок становится «ребенком ночи». ⠀
Мишель Фэн рассматривает чередование дня и ночи как ритм присутствия и отсутствия матери для ребенка. Днем – с ним, ночью – с отцом ребенка (партнером, любовником). ⠀
Повторение дня и ночи происходит с одновременным постепенным образованием эдиповой структуры – триангуляция – мать, отец, ребёнок, где отец выполняет роль разделения, установления границ, закона, вместо диады мать-ребёнок. ⠀
Цензура любовницы – это дезинвестирование матерью своего ребёнка ночью. Она укладывает его спать и становится сексуальной женщиной для своего мужчины (в идеале он же отец ребёнка), что поддерживает у ребёнка реальную или воображаемую конструкцию родительской эротической пары (первосцена), что служит основным этапом индивидуализации младенца.
Мать не должна целиком посвящать себя ребёнку. Возвращаясь к отцу ребёнка, устанавливая цензуру любовницы она, таким образом, уже становится всего лишь «достаточно хорошей матерью».
Для матери инвестирующей «ребёнка ночи», ребенок становится бессознательной заменой мужчины – как объекта сексуального желания, происходит путаница языков.
Продолжение ниже.
#цензуралюбовницы #ребенокдняребенокночи
#симбиоз
«Цензура любовницы», продолжение.
Язык нежности и страсти, идея Шандора Ференци. Ребёнок-дня – мать говорит с ним на языке нежности, дарит материнскую заботу и внимание. Ночь принадлежит любовнику с которым она говорит на языке страсти взрослого.
Ребёнок-ночи – тот на кого мать направляет чувства предназначенные мужчине. Такого ребёнка мать укладывает себе в постель «я спала с родителями почти до замужества. Сыну (дочери) 10 лет, речи об отдельной кровати не идет, для меня это единственная возможность восстановиться энергетически, почувствовать связь с ним».
В психике ребёнка отсутствуют механизмы, которые могли бы справиться со страстью взрослого. Восстановить энергетически взрослого может только взрослый. «Мать уничтожает своего сына социально, когда кладет его с собой в постель: она неизбежно становится сверхопекающей и чрезмерно требовательной. Ограждая его на максимально продолжительный срок от влияния сверстников, она делает его беззащитным и излишне чувствительным; обычно такой ребёнок обречен на одиночество. И чем сильнее он пытается освободиться от ее влияния, тем туже она натягивает вожжи» Masters и Johnson.
Если мать (к отцу ребёнка, к родительской паре это также справедливо) хочет что бы ребёнок развивался полноценно, важно чтобы у неё были любовные отношения, где она любит и любима – быть в достаточно удовлетворяющих ее сексуальных отношениях с отцом ребёнка (партнером, любовником). Присутствие отца ребёнка – мужчины, любовного партнера дает возможность быть матерью для своего ребёнка, инвестируя в него как в «ребёнка дня», не «ребёнка-ночи».
Часто будучи очарованными отношениями матери и ребёнка, мы можем упускать важную отцовскую функцию, влияние которой на желание матери необходимо для того чтобы открыть юному субъекту путь к его сексуальной позиции.
Важно, чтобы ребёнок не насыщал в терминах Лакана «нехватку» матери.
Чтобы женщина будучи матерью могла желать в качестве женщины: любовные отношения, самореализация, творчество, карьера, другая деятельность.
Дольто обращает Эдипов запрет, прежде всего к родителям ребёнка – к матери, на её «пожирающее желание». Либидо матери может быть намертво связано с объектом, вышедшим из нее, и тогда ребёнок превращается в фетиш, он может оказаться объектом, находящимся в ее неограниченной власти, с которым она играет, как с куклой, и не дает играть ни во что, кроме того, что ее саму забавляет.
Психоаналитическая позиция Дольто и Лакана по отношению к ребенку – это позиция не наслаждаться. «Не усваивай себе то, что произвела на свет» Ж. Лакан
Клиническая или лучше психиатрическая практика показывает – радикальное не признание желания другого, отдельности собственного ребёнка в угоду материнскому наслаждению, тотальное нарушение границ, изгнание отцовской фигуры, не признание разницы поколений, злокачественное нарциссическое соблазнение не оставляют шансов ребёнку для формирования собственного внутрипсихического мира, открытия мира фантазий, свободы мышления, понимания себя и других, часто заставляя выбирать единственно возможный психотический путь, где можно укрыться от невыносимого желания другого. Не то чтобы у меня было желание кого-то напугать возможным психотическим выбором или нагнетать обстановку, но клиника вещь упрямая, зеленые аллеи Ганнушкина не выдумка, а инцестуозные травмы для проработки одни из самых трудных.
Продолжение ниже.
#цензуралюбовницы
#ребенокдняребенокночи
#симбиоз
Язык нежности и страсти, идея Шандора Ференци. Ребёнок-дня – мать говорит с ним на языке нежности, дарит материнскую заботу и внимание. Ночь принадлежит любовнику с которым она говорит на языке страсти взрослого.
Ребёнок-ночи – тот на кого мать направляет чувства предназначенные мужчине. Такого ребёнка мать укладывает себе в постель «я спала с родителями почти до замужества. Сыну (дочери) 10 лет, речи об отдельной кровати не идет, для меня это единственная возможность восстановиться энергетически, почувствовать связь с ним».
В психике ребёнка отсутствуют механизмы, которые могли бы справиться со страстью взрослого. Восстановить энергетически взрослого может только взрослый. «Мать уничтожает своего сына социально, когда кладет его с собой в постель: она неизбежно становится сверхопекающей и чрезмерно требовательной. Ограждая его на максимально продолжительный срок от влияния сверстников, она делает его беззащитным и излишне чувствительным; обычно такой ребёнок обречен на одиночество. И чем сильнее он пытается освободиться от ее влияния, тем туже она натягивает вожжи» Masters и Johnson.
Если мать (к отцу ребёнка, к родительской паре это также справедливо) хочет что бы ребёнок развивался полноценно, важно чтобы у неё были любовные отношения, где она любит и любима – быть в достаточно удовлетворяющих ее сексуальных отношениях с отцом ребёнка (партнером, любовником). Присутствие отца ребёнка – мужчины, любовного партнера дает возможность быть матерью для своего ребёнка, инвестируя в него как в «ребёнка дня», не «ребёнка-ночи».
Часто будучи очарованными отношениями матери и ребёнка, мы можем упускать важную отцовскую функцию, влияние которой на желание матери необходимо для того чтобы открыть юному субъекту путь к его сексуальной позиции.
Важно, чтобы ребёнок не насыщал в терминах Лакана «нехватку» матери.
Чтобы женщина будучи матерью могла желать в качестве женщины: любовные отношения, самореализация, творчество, карьера, другая деятельность.
Дольто обращает Эдипов запрет, прежде всего к родителям ребёнка – к матери, на её «пожирающее желание». Либидо матери может быть намертво связано с объектом, вышедшим из нее, и тогда ребёнок превращается в фетиш, он может оказаться объектом, находящимся в ее неограниченной власти, с которым она играет, как с куклой, и не дает играть ни во что, кроме того, что ее саму забавляет.
Психоаналитическая позиция Дольто и Лакана по отношению к ребенку – это позиция не наслаждаться. «Не усваивай себе то, что произвела на свет» Ж. Лакан
Клиническая или лучше психиатрическая практика показывает – радикальное не признание желания другого, отдельности собственного ребёнка в угоду материнскому наслаждению, тотальное нарушение границ, изгнание отцовской фигуры, не признание разницы поколений, злокачественное нарциссическое соблазнение не оставляют шансов ребёнку для формирования собственного внутрипсихического мира, открытия мира фантазий, свободы мышления, понимания себя и других, часто заставляя выбирать единственно возможный психотический путь, где можно укрыться от невыносимого желания другого. Не то чтобы у меня было желание кого-то напугать возможным психотическим выбором или нагнетать обстановку, но клиника вещь упрямая, зеленые аллеи Ганнушкина не выдумка, а инцестуозные травмы для проработки одни из самых трудных.
Продолжение ниже.
#цензуралюбовницы
#ребенокдняребенокночи
#симбиоз
В продолжении темы цензура любовницы или правильнее сказать ее отсутствии, тогда мы имеем то что Эльячефф Каролин и Эйниш Натали в книге «ДОЧКИ-МАТЕРИ. Третий лишний?» назвали «матери в большей степени, чем женщины».
«Сепарация после 30… Прохожу сепарацию от мамы. Столько ненависти к ней… тяжеловато».
Это правда тяжеловато. Сепарация – это двухсторонний процесс, не только ребенка от матери, но и матери от ребенка. Если мать не проделывает свою работу по сепарации и остается в состоянии слияния (патологического симбиоза) со своим уже взрослым ребенком, то ребенку, подростку и затем взрослому приходится проделывать довольно болезненную работу, которая сопровождается не только чувством злости и ненависти, но и чувством вины за «бросание» и «предательство» матери.
Сепарация после 30 или 40 это уже не естественный процесс – это борьба двух взрослых женщин. Одна женщина – взрослая дочь – борется за свою индивидуальность и право жить свою жизнь во всей ее полноте, а не той что отмерила ей мать. Другая взрослая женщина – мать – борется за контроль над своей взрослой дочерью (сыном) за полное обладание ею (им).
Эльячефф Каролин, Эйниш Натали хорошо описывают тонкости взаимоотношении дочери и матери, которых они называют «собственницы», «захватившие в плен» своих дочерей, моментально подмечают в поведении объектов своей неуемной любви малейшие изменения. Взрослея, дочь все больше выходит из-под материнского контроля, все чаше обращается к новым источникам удовлетворения своих потребностей и интересов: сначала это – подружки, затем в ее жизни появляются первые мужчины.
Мужчины восполняют то, что не в состоянии дать даже самая сильная материнская любовь. Взрослея, девочка становится женщиной и обретает сексуальность. Отныне она больше не мамина дочка, как прежде, когда она была ребенком, – теперь мать вынуждена, хоть и скрепя сердце, но все же принимать эту разницу и, следовательно, интегрировать изменения в свои отношения с дочерью. Даже если мать понимает и принимает неизбежность изменений, они все равно причиняют ей боль. Исключенная из дружеской или любовной жизни своей дочери, мать пытается как можно дольше оттянуть роковой момент отделения жизни дочери от своей собственной. Она может попытаться отрезать дочь от внешнего мира, сведя к минимуму любые ее потенциальные контакты, вмешиваться в ее личную жизнь, постоянно сохраняя контроль над нею – история, старая как мир: «Я сделаю все, что в моих силах, только бы не дать ребенку сойти с пути истинного».
Дочь также болезненно переживает разрушение отношений, которые казались вневременными, идиллически-безупречными. Когда она была ребенком, она лишь играла в игру, она и сама была игрушкой, пассивным объектом, полностью подчиненным «матери, поглощенной материнством».
Продолжение ниже.
#цензуралюбовницы
#сепарация
#симбиоз
«Сепарация после 30… Прохожу сепарацию от мамы. Столько ненависти к ней… тяжеловато».
Это правда тяжеловато. Сепарация – это двухсторонний процесс, не только ребенка от матери, но и матери от ребенка. Если мать не проделывает свою работу по сепарации и остается в состоянии слияния (патологического симбиоза) со своим уже взрослым ребенком, то ребенку, подростку и затем взрослому приходится проделывать довольно болезненную работу, которая сопровождается не только чувством злости и ненависти, но и чувством вины за «бросание» и «предательство» матери.
Сепарация после 30 или 40 это уже не естественный процесс – это борьба двух взрослых женщин. Одна женщина – взрослая дочь – борется за свою индивидуальность и право жить свою жизнь во всей ее полноте, а не той что отмерила ей мать. Другая взрослая женщина – мать – борется за контроль над своей взрослой дочерью (сыном) за полное обладание ею (им).
Эльячефф Каролин, Эйниш Натали хорошо описывают тонкости взаимоотношении дочери и матери, которых они называют «собственницы», «захватившие в плен» своих дочерей, моментально подмечают в поведении объектов своей неуемной любви малейшие изменения. Взрослея, дочь все больше выходит из-под материнского контроля, все чаше обращается к новым источникам удовлетворения своих потребностей и интересов: сначала это – подружки, затем в ее жизни появляются первые мужчины.
Мужчины восполняют то, что не в состоянии дать даже самая сильная материнская любовь. Взрослея, девочка становится женщиной и обретает сексуальность. Отныне она больше не мамина дочка, как прежде, когда она была ребенком, – теперь мать вынуждена, хоть и скрепя сердце, но все же принимать эту разницу и, следовательно, интегрировать изменения в свои отношения с дочерью. Даже если мать понимает и принимает неизбежность изменений, они все равно причиняют ей боль. Исключенная из дружеской или любовной жизни своей дочери, мать пытается как можно дольше оттянуть роковой момент отделения жизни дочери от своей собственной. Она может попытаться отрезать дочь от внешнего мира, сведя к минимуму любые ее потенциальные контакты, вмешиваться в ее личную жизнь, постоянно сохраняя контроль над нею – история, старая как мир: «Я сделаю все, что в моих силах, только бы не дать ребенку сойти с пути истинного».
Дочь также болезненно переживает разрушение отношений, которые казались вневременными, идиллически-безупречными. Когда она была ребенком, она лишь играла в игру, она и сама была игрушкой, пассивным объектом, полностью подчиненным «матери, поглощенной материнством».
Продолжение ниже.
#цензуралюбовницы
#сепарация
#симбиоз
#цензуралюбовницы продолжение что делать… начало выше.
Повзрослев, дочь прекращает жить во вневременном измерении детства, как прежде. Напротив, в настоящем каждый ее шаг создает ее собственную историю, за которую она в полной мере должна нести ответственность. Впредь она должна действовать активно, принимать самостоятельные решения, обрывать одни связи и завязывать другие, четко осознавать, что прошлого не вернешь, а будущего не избежать. В прошлом у нее остались слишком близкие и сковывающие отношения «тет-а-тет» с матерью, в которых не хватало «кислорода» – контактов с другими людьми, и мало-помалу ей начинает все больше недоставать их. В будущем ее ждет неизвестность, новые отношения, абсолютно отличающиеся от известных ей ранее образцов. В то же время она сильно рискует воссоздать прежние: то же сплавление в одно целое, единое и неделимое, сращение, симбиоз, то же поглощение другим; та же скорлупа замкнутых отношений пары прилипших друг к другу подростков, подражающих сексуальному поведению взрослых.
Добиться успеха в создании собственной истории жизни означает совершить то, что англосаксонские психоаналитики называют «cut – off», то есть «способ решительно расстаться с прошлым, чтобы найти свое место в нише, занимаемой своим поколением».
Однако не так-то просто осуществить это решительное расставание, как и стать настоящей женщиной, особенно, если раньше не была никем другим, кроме «маменькиной дочки», никогда не получала другой обратной связи, кроме как от собственной матери, не знала другой идентификационной модели, кроме «мать своей дочери».
Некоторые девочки никогда не преуспеют в этом. Им могут помешать ошибки в выборе критериев, ошибки возможной самоидентификации – какой из существующих моделей женской самореализации ей следовать, если рядом не было никого, кроме родной матери?
Те же, кто все-таки сумеют преодолеть зависимость от матери и от прошлого, очевидно, будут вынуждены долго расплачиваться тяжким чувством вины: как могла дочь оставить мать, которая так ее любит?»
Любимый вопрос – что делать?
Вот некоторые варианты с которых можно начать движение к отделению.
Идеи способствующие развитию более автономного мышления и как следствие сепарации начинаются с привычки проделывать (на первых порах постоянно) работу по дифференциации (разделению) и разотождествлению – отделения от навязанных матерью образа себя, жизни, установок, убеждений и конечно в первую очередь от чувства вины и стыда; оценки текущей ситуации и выхода из позиции наблюдателя за своей жизнью в позицию автора собственной взрослой жизни и ее полноценного участника.
Привычки различать Я не Я.
Это Я – это моя мать.
Это моя жизнь – это жизнь моей матери.
Это мой выбор – это ее выбор.
Моя жизнь – моя ответственность.
Жизнь моей матери – это ее ответственность.
Это мои чувства – это моей матери.
Мои чувства – моя ответственность – чувства матери ее ответственность.
Добавьте свой вариант…
Начать работу по исследованию, пониманию, узнаванию себя Кто Я.
Это мои желания, моё тело, мои мысли, мои эмоции, чувства, переживания, мой опыт.
Я имею право на свой собственный опыт, также как моя мать на свой.
#сепарация
#симбиоз
Повзрослев, дочь прекращает жить во вневременном измерении детства, как прежде. Напротив, в настоящем каждый ее шаг создает ее собственную историю, за которую она в полной мере должна нести ответственность. Впредь она должна действовать активно, принимать самостоятельные решения, обрывать одни связи и завязывать другие, четко осознавать, что прошлого не вернешь, а будущего не избежать. В прошлом у нее остались слишком близкие и сковывающие отношения «тет-а-тет» с матерью, в которых не хватало «кислорода» – контактов с другими людьми, и мало-помалу ей начинает все больше недоставать их. В будущем ее ждет неизвестность, новые отношения, абсолютно отличающиеся от известных ей ранее образцов. В то же время она сильно рискует воссоздать прежние: то же сплавление в одно целое, единое и неделимое, сращение, симбиоз, то же поглощение другим; та же скорлупа замкнутых отношений пары прилипших друг к другу подростков, подражающих сексуальному поведению взрослых.
Добиться успеха в создании собственной истории жизни означает совершить то, что англосаксонские психоаналитики называют «cut – off», то есть «способ решительно расстаться с прошлым, чтобы найти свое место в нише, занимаемой своим поколением».
Однако не так-то просто осуществить это решительное расставание, как и стать настоящей женщиной, особенно, если раньше не была никем другим, кроме «маменькиной дочки», никогда не получала другой обратной связи, кроме как от собственной матери, не знала другой идентификационной модели, кроме «мать своей дочери».
Некоторые девочки никогда не преуспеют в этом. Им могут помешать ошибки в выборе критериев, ошибки возможной самоидентификации – какой из существующих моделей женской самореализации ей следовать, если рядом не было никого, кроме родной матери?
Те же, кто все-таки сумеют преодолеть зависимость от матери и от прошлого, очевидно, будут вынуждены долго расплачиваться тяжким чувством вины: как могла дочь оставить мать, которая так ее любит?»
Любимый вопрос – что делать?
Вот некоторые варианты с которых можно начать движение к отделению.
Идеи способствующие развитию более автономного мышления и как следствие сепарации начинаются с привычки проделывать (на первых порах постоянно) работу по дифференциации (разделению) и разотождествлению – отделения от навязанных матерью образа себя, жизни, установок, убеждений и конечно в первую очередь от чувства вины и стыда; оценки текущей ситуации и выхода из позиции наблюдателя за своей жизнью в позицию автора собственной взрослой жизни и ее полноценного участника.
Привычки различать Я не Я.
Это Я – это моя мать.
Это моя жизнь – это жизнь моей матери.
Это мой выбор – это ее выбор.
Моя жизнь – моя ответственность.
Жизнь моей матери – это ее ответственность.
Это мои чувства – это моей матери.
Мои чувства – моя ответственность – чувства матери ее ответственность.
Добавьте свой вариант…
Начать работу по исследованию, пониманию, узнаванию себя Кто Я.
Это мои желания, моё тело, мои мысли, мои эмоции, чувства, переживания, мой опыт.
Я имею право на свой собственный опыт, также как моя мать на свой.
#сепарация
#симбиоз
#цензуралюбовницы или ее отсутствие
Любовь Успенская – Я слишком тебя любила.
Можно сказать эта песня – гимн «матери в большей степени, чем женщины» и художественная демонстрация теоретического текста выше.
В исполнении Успенской звучит довольно надрывно и убедительно. Чувство вины навязывается дочери просто откровенно.
Текст песни.
Поищем манипуляции?
Твоя улыбка счастья, как шаль меня накрыла
Спасая от ненастья, я слишком тебя любила
Печали твои юные в своей душе хранила
Всё дорого в тебе, я слишком тебя любила
Наполнена до края
Талантами и силой
Ты грешна, я святая –
Я слишком тебя любила
Я не могу кричать, я не могу дышать
Я не могу понять, ты просто меня убила
Я не могу кричать, я не могу понять
Как ты не видишь мать, которая слишком любила
Твои страдания слезы, поверь, я не забыла
Как и порывы взлеты, я слишком тебя любила
От горя и обид всё в мире вдруг застыло
Скажите, как мне жить? Я слишком её любила
Люби, моя родная
Ты долго не звонила
Пойми, я умираю
Я слишком тебя любила
Я не могу кричать, я не могу дышать
Я не могу понять, ты просто меня убила
Я не могу кричать, я не могу понять
Как ты не видишь мать, которая слишком любила.
#сепарация
Любовь Успенская – Я слишком тебя любила.
Можно сказать эта песня – гимн «матери в большей степени, чем женщины» и художественная демонстрация теоретического текста выше.
В исполнении Успенской звучит довольно надрывно и убедительно. Чувство вины навязывается дочери просто откровенно.
Текст песни.
Поищем манипуляции?
Твоя улыбка счастья, как шаль меня накрыла
Спасая от ненастья, я слишком тебя любила
Печали твои юные в своей душе хранила
Всё дорого в тебе, я слишком тебя любила
Наполнена до края
Талантами и силой
Ты грешна, я святая –
Я слишком тебя любила
Я не могу кричать, я не могу дышать
Я не могу понять, ты просто меня убила
Я не могу кричать, я не могу понять
Как ты не видишь мать, которая слишком любила
Твои страдания слезы, поверь, я не забыла
Как и порывы взлеты, я слишком тебя любила
От горя и обид всё в мире вдруг застыло
Скажите, как мне жить? Я слишком её любила
Люби, моя родная
Ты долго не звонила
Пойми, я умираю
Я слишком тебя любила
Я не могу кричать, я не могу дышать
Я не могу понять, ты просто меня убила
Я не могу кричать, я не могу понять
Как ты не видишь мать, которая слишком любила.
#сепарация