706 лет костру Де Моле
Чему учит нас подвиг Жака де Моле? И в чем этот подвиг?
Не в мифической непреклонности перед лицом опасности. Не в сказочной верности долгу. Их просто не было.
Старый, больной, изможденный голодом и пытками, сломленный вероломством властей, предательством самых близких друзей и «сотрудников», абсолютно раздавленный падением с вершины светской и духовной власти даже не на землю, а в Тартар, семидесятилетний (по–нашему, спокойно можно сказать девяностолетний) магистр признал и подписал всё. Он признал обвинения, абсурдные даже для обвинителей, которые, грязно похохатывая, добавляли к ним всё новые и похабные эпитеты и подробности.
Торжествующая преступная власть наслаждалась своей абсолютной силой, безнаказанностью, глумилась над верой, правосудием, общественным мнением, человеческими жизнями и достоинством, кривлялась и ходила вприсядку пред всем честным народом, показывая ему, что может вот так, и еще вот так, и со стариками, и с детьми, и с Христом, и с воинством его, и с народом, и с олигархами, и с монахами, и с самим чертом–дьяволом. А что ты сделаешь? – спрашивала она.
А он сделал.
За неделю до оглашения приговора старику стало настолько омерзительно все происходящее, что он не выдержал больше. Старик оказался все–таки верующим. Старик верил, что Божий Суд будет страшнее, если он не сделает того, что сделал, перед «судом» – нет, даже не людским, – а судом обезумевших от всевластия обезьяноподобных чертей.
Де Моле отказался от всех признаний и был сожжен именно как клятвопреступник, а не по всем прочим оглашенным обвинениям. В этом его подвиг, в этом его вера и крест. В признании первенства вечного, небесного, в следовании Дао, если угодно. Наперекор временным, бренным земным условиям и правилам. Вопреки человеческим узким рамкам наших чувств и социальных договоров. Всё просто. Есть Правильно и есть Неправильно. И между ними – очень простой выбор. И как бы ни хотелось современному человеку снять с себя ответственность, переведя эти два полюса тоже в область «нашего разума», «субъективности» и «собственных комплексов», – не получится, выкусите. Они суть объективность, и Бог видит всё.
Сделавший этот выбор – сохранивший честь для себя самого путем вручения всего себя в руки Творца – не пожалеет, в любом случае. А в нашей земной жизни это максимум, на что можно рассчитывать. И Творец наш в качестве бонуса даже убьет гонителей – для порядка и чтобы не очень тут выпендривались. Потому что это не главное для Него и для всех. Потому что главное всегда было и есть только одно – «есть лишь один Бог, и один Закон, и одна природа, через которые проявляется Мудрость», – и Мудрость превыше любой Силы, которую она поглощает, вбирая в себя во имя торжества божественной Красоты.
Чему учит нас подвиг Жака де Моле? И в чем этот подвиг?
Не в мифической непреклонности перед лицом опасности. Не в сказочной верности долгу. Их просто не было.
Старый, больной, изможденный голодом и пытками, сломленный вероломством властей, предательством самых близких друзей и «сотрудников», абсолютно раздавленный падением с вершины светской и духовной власти даже не на землю, а в Тартар, семидесятилетний (по–нашему, спокойно можно сказать девяностолетний) магистр признал и подписал всё. Он признал обвинения, абсурдные даже для обвинителей, которые, грязно похохатывая, добавляли к ним всё новые и похабные эпитеты и подробности.
Торжествующая преступная власть наслаждалась своей абсолютной силой, безнаказанностью, глумилась над верой, правосудием, общественным мнением, человеческими жизнями и достоинством, кривлялась и ходила вприсядку пред всем честным народом, показывая ему, что может вот так, и еще вот так, и со стариками, и с детьми, и с Христом, и с воинством его, и с народом, и с олигархами, и с монахами, и с самим чертом–дьяволом. А что ты сделаешь? – спрашивала она.
А он сделал.
За неделю до оглашения приговора старику стало настолько омерзительно все происходящее, что он не выдержал больше. Старик оказался все–таки верующим. Старик верил, что Божий Суд будет страшнее, если он не сделает того, что сделал, перед «судом» – нет, даже не людским, – а судом обезумевших от всевластия обезьяноподобных чертей.
Де Моле отказался от всех признаний и был сожжен именно как клятвопреступник, а не по всем прочим оглашенным обвинениям. В этом его подвиг, в этом его вера и крест. В признании первенства вечного, небесного, в следовании Дао, если угодно. Наперекор временным, бренным земным условиям и правилам. Вопреки человеческим узким рамкам наших чувств и социальных договоров. Всё просто. Есть Правильно и есть Неправильно. И между ними – очень простой выбор. И как бы ни хотелось современному человеку снять с себя ответственность, переведя эти два полюса тоже в область «нашего разума», «субъективности» и «собственных комплексов», – не получится, выкусите. Они суть объективность, и Бог видит всё.
Сделавший этот выбор – сохранивший честь для себя самого путем вручения всего себя в руки Творца – не пожалеет, в любом случае. А в нашей земной жизни это максимум, на что можно рассчитывать. И Творец наш в качестве бонуса даже убьет гонителей – для порядка и чтобы не очень тут выпендривались. Потому что это не главное для Него и для всех. Потому что главное всегда было и есть только одно – «есть лишь один Бог, и один Закон, и одна природа, через которые проявляется Мудрость», – и Мудрость превыше любой Силы, которую она поглощает, вбирая в себя во имя торжества божественной Красоты.
Про зубы девицы Лошаковой
Во всех списках “всех дуэлей Пушкина” на первом месте стоит лаконичное упоминание: “1816 год. Пушкин вызвал на дуэль Павла Ганнибала, родного дядю. Причина: Павел отбил у молодого 17-летнего Пушкина девицу Лошакову на балу. Итог: дуэль отменена”. Другие пишут подробнее, мол, девица была не сильно молода и не хороша собой, и особенно выделялась вставными зубами. Но оголодавший после военных кампаний и последовавшего запрета въезжать в столицы дядя Пушкина Павел Исаакович Ганнибал при очередном туре котильона встал с нею, отбив в сторону от юного Александра, и более не отдавал, прервав тем самым самые активные и настойчивые действия племянника. К этому времени уде полтора года шла война юного Пушкина с издателем “Вестника Европы”, профессором изящной словесности Московского университета М.Т.Каченовским, который отказывался публиковать стихи 17-летней восходящей звезды и отверг их более двадцати. Дельвиг как мог успокаивал Пушкина в письмах и обзывал Каченовского “Армениусом, ученьем напыщенным”, но это не работало, и пиита был очень нервен. Он своего дядю немедленно вызвал. Через час все перепились, и Павел Ганнибал выдал экспромт: “Хоть ты, Саша, среди бала / Вызвал Павла Ганнибала, / Но, ей-Богу, Ганнибал / Ссорой не подгадит бал”. На том все и закончилось. Мемуаристы писали, что “девица Лошакова” была девушкой под тридцать, нехороша собой и со вставными зубами, конец описания.
Иван Антонович Лошаков родился в 1770 г. в Черниговской губернии в мелкопоместной семье. В 1789 г. выпущен из Сухопутного кадетского корпуса морским пехотинцем и как таковой участвовал в турецких и польских кампаниях, с 1794 г. – под началом Суворова в Херсонском гренадерском полку, подавлял польские восстания и из секунд-майора за 3 года вырос в полковники, а в 1803 г. произведен в генерал-майоры и возглавил Галицкий мушкетерский полк. В это время он падает жертвой чар жительницы подваршавской Праги Магдалены Залесской и в том же 1794 г. на ней женится. Год рождения Анны Ивановны точно не известен, где-то в промежутке 1794-1796 гг. В 1816 г. ей или 22 или 20 лет. В детстве она жила с матерью в Киеве.
В 1805 г. генерал-майор И.А.Лошаков стоит с полком в Киеве, где ему снова везет в личной жизни, и он снова женится на юной и прекрасной киевлянке. Про развод его не известно ничего, про киевлянку, после этого упоминания, – тоже. Не исключено, что “женился” он, расширительно толкуя этот термин. В ноябре этого же года Лошаков ведет 2-й и 3-й батальоны своего полка в составе колонны Пржибышевского навстречу колонне Ланжерона под Аустерлицем. Маршал же Сульт вырубает кавалерию Коловрат-Краковского, занимает ближайшую возвышенность, устанавливает на ней 42 орудия и шквальным огнем методично выкашивает подходящих егерей и гренадеров русских и австрийцев. Под Лошаковым убивают лошадь, он “контужен в ногу”, ему вообще не нравится всё происходящее, и сердце его не на месте. Другой разговор – кому из русских вообще было нужно это никчемное, убийственное и репутационно разгромное сражение, но зато Император Французов вознесся тут на пик европейской славы. Его конные гренадеры (invincibles), атакуя кавалергардов Репнина, выкликали: “Faisons pleurer les dames de Saint-Pétersbourg!” (Заставим плакать петербургских дам!) – и заставили. Лошаков между тем исчезает, чтобы через пару часов оказаться в обозе с юной перепуганной походно-полевой женой. Через два дня они уже вместе во Львове. Там их и повязали.#история #пушкин #литература #19век #биография
Во всех списках “всех дуэлей Пушкина” на первом месте стоит лаконичное упоминание: “1816 год. Пушкин вызвал на дуэль Павла Ганнибала, родного дядю. Причина: Павел отбил у молодого 17-летнего Пушкина девицу Лошакову на балу. Итог: дуэль отменена”. Другие пишут подробнее, мол, девица была не сильно молода и не хороша собой, и особенно выделялась вставными зубами. Но оголодавший после военных кампаний и последовавшего запрета въезжать в столицы дядя Пушкина Павел Исаакович Ганнибал при очередном туре котильона встал с нею, отбив в сторону от юного Александра, и более не отдавал, прервав тем самым самые активные и настойчивые действия племянника. К этому времени уде полтора года шла война юного Пушкина с издателем “Вестника Европы”, профессором изящной словесности Московского университета М.Т.Каченовским, который отказывался публиковать стихи 17-летней восходящей звезды и отверг их более двадцати. Дельвиг как мог успокаивал Пушкина в письмах и обзывал Каченовского “Армениусом, ученьем напыщенным”, но это не работало, и пиита был очень нервен. Он своего дядю немедленно вызвал. Через час все перепились, и Павел Ганнибал выдал экспромт: “Хоть ты, Саша, среди бала / Вызвал Павла Ганнибала, / Но, ей-Богу, Ганнибал / Ссорой не подгадит бал”. На том все и закончилось. Мемуаристы писали, что “девица Лошакова” была девушкой под тридцать, нехороша собой и со вставными зубами, конец описания.
Иван Антонович Лошаков родился в 1770 г. в Черниговской губернии в мелкопоместной семье. В 1789 г. выпущен из Сухопутного кадетского корпуса морским пехотинцем и как таковой участвовал в турецких и польских кампаниях, с 1794 г. – под началом Суворова в Херсонском гренадерском полку, подавлял польские восстания и из секунд-майора за 3 года вырос в полковники, а в 1803 г. произведен в генерал-майоры и возглавил Галицкий мушкетерский полк. В это время он падает жертвой чар жительницы подваршавской Праги Магдалены Залесской и в том же 1794 г. на ней женится. Год рождения Анны Ивановны точно не известен, где-то в промежутке 1794-1796 гг. В 1816 г. ей или 22 или 20 лет. В детстве она жила с матерью в Киеве.
В 1805 г. генерал-майор И.А.Лошаков стоит с полком в Киеве, где ему снова везет в личной жизни, и он снова женится на юной и прекрасной киевлянке. Про развод его не известно ничего, про киевлянку, после этого упоминания, – тоже. Не исключено, что “женился” он, расширительно толкуя этот термин. В ноябре этого же года Лошаков ведет 2-й и 3-й батальоны своего полка в составе колонны Пржибышевского навстречу колонне Ланжерона под Аустерлицем. Маршал же Сульт вырубает кавалерию Коловрат-Краковского, занимает ближайшую возвышенность, устанавливает на ней 42 орудия и шквальным огнем методично выкашивает подходящих егерей и гренадеров русских и австрийцев. Под Лошаковым убивают лошадь, он “контужен в ногу”, ему вообще не нравится всё происходящее, и сердце его не на месте. Другой разговор – кому из русских вообще было нужно это никчемное, убийственное и репутационно разгромное сражение, но зато Император Французов вознесся тут на пик европейской славы. Его конные гренадеры (invincibles), атакуя кавалергардов Репнина, выкликали: “Faisons pleurer les dames de Saint-Pétersbourg!” (Заставим плакать петербургских дам!) – и заставили. Лошаков между тем исчезает, чтобы через пару часов оказаться в обозе с юной перепуганной походно-полевой женой. Через два дня они уже вместе во Львове. Там их и повязали.#история #пушкин #литература #19век #биография
Поскольку после гениально спланированного и гениально проведенного сражения началась закономерная раздача слонов, исчезнувшего с поля боя генерал-майора, бросившего свои подразделения на произвол судьбы, били все – и со злобы, и от возмущения. Даже во всем прочем его любивший (о чем ниже) М.И. Голенищев-Кутузов, писавший императору официально две реляции – для публикации и “по чистой совести и совершенной справедливости“, – указал отдельно, что с Лошаковым следует разобраться по всей строгости. Лошаков разжалован в рядовые и отправлен в Киев в свой же полк. Там он служит солдатом, но при этом бывает принят во всех приличных домах и поддерживает старые свои компании. Впрочем, быть в Киеве генералом и рядовым – глубоко разные вещи, поэтому, думаю, закономерно выясняется, что к 1808 г. ни о каких киевлянках не идет речи, и он сопутствуем в своих мытарствах “старой” польской женой. В этом году следует жестокое распоряжение из Петербурга о переводе Лошакова в Ряжский мушкетерский полк в польском Седлеце и “о неминуемых строгих взысканиях, если Лошакову будут делаться поблажки по службе или его примут в общество офицеров”. Около десяти лет длятся мытарства нищенствующей семьи, тиф, холера, цинга и пр. С 1809 г. Лошакова бросают на войну с турками, где он проявляет недюжинное мужество, в 1810 г. вновь заслуживает офицерский чин. Кутузов пишет о нем письма императору, друзьям в военных ведомствах, но всё впустую.
Все это время, полтора-два года, “генеральша Лошакова” живет по знакомым в Петербурге, обивая пороги всех министерств, где ее гонят, не слушая, “как чумную”. Наконец, она обращается за помощью к всемогущему царскому кучеру Байкову, и тот, по природной доброте, организует то, что стало популярным историческим анекдотом. Катая государя в дрожках по бульварам, он в заранее оговоренном месте неуловимым движением профессионала (“Вы это не поймете, это наше кучерское дело...”) делает так, чтобы лошадь переступила постромки, и пока их распутывают, Залесская-Лошакова бросается в ноги императору, и тот вынужден “поговорить с ней на иностранном языке” и дать какие-то обещания. Он, в принципе, не злой человек, не могший никогда устоять перед женщинами. В 1811 г. русская армия побеждает по Рущуком, где уже поручик Лошаков бьется весьма геройски. После этого он получает царское прощение и разрешение в немалом чине статского советника удалиться в свое маленькое имение под Брянском без права выезда из него без особого разрешения. Жена с дочерью могли, впрочем, оставаться в Царском Селе, что и делали большую часть года, живя то у друзей, то в наемных квартирах. Потому, наверное, что "в их отношениях настало время сделать паузу", но в основном - потому что в деревне под Брянском очень туго с женихами. А для стремительно стареющей (ведь уже 20-22 года) дочери “труса”, “двоеженца” и “разжалованного в солдаты”, к тому же вполне возможно – с зубными протезами, девицы это вообще очень проблематично. Поэтому девице могло быть строжайше рекомендовано вести себя живее и не стесняться.
Итак, с одной стороны – пылкий 17-летний Александр “Тестостерон” Пушкин, рдеющий и читающий стихи. С другой стороны - герой и старый сорокалетний солдат маиор Павел Исаакович, не знающий слов любви хулиган, гусар, пьяница и военный партизан, за всю войну не получивший настолько ни единой царапины, что при увольнении в отставку лишился пансиона за то, что “остался вовсе невредим”. С третьей стороны – вероятно – еще десяток претендентов, и не обязательно безуспешных. И honi soit qui mal y pense. И оставьте в покое ее зубы. В “Малороссийском родословнике” за 1830-й г. значится некая Анна Ивановна Мандрыка, в девичестве Лошакова, жена полковника П.П. Мандрыки. Даже вызнавать и уточнять не хочу, пусть будет так. #история #пушкин #литература #19век #биография
Все это время, полтора-два года, “генеральша Лошакова” живет по знакомым в Петербурге, обивая пороги всех министерств, где ее гонят, не слушая, “как чумную”. Наконец, она обращается за помощью к всемогущему царскому кучеру Байкову, и тот, по природной доброте, организует то, что стало популярным историческим анекдотом. Катая государя в дрожках по бульварам, он в заранее оговоренном месте неуловимым движением профессионала (“Вы это не поймете, это наше кучерское дело...”) делает так, чтобы лошадь переступила постромки, и пока их распутывают, Залесская-Лошакова бросается в ноги императору, и тот вынужден “поговорить с ней на иностранном языке” и дать какие-то обещания. Он, в принципе, не злой человек, не могший никогда устоять перед женщинами. В 1811 г. русская армия побеждает по Рущуком, где уже поручик Лошаков бьется весьма геройски. После этого он получает царское прощение и разрешение в немалом чине статского советника удалиться в свое маленькое имение под Брянском без права выезда из него без особого разрешения. Жена с дочерью могли, впрочем, оставаться в Царском Селе, что и делали большую часть года, живя то у друзей, то в наемных квартирах. Потому, наверное, что "в их отношениях настало время сделать паузу", но в основном - потому что в деревне под Брянском очень туго с женихами. А для стремительно стареющей (ведь уже 20-22 года) дочери “труса”, “двоеженца” и “разжалованного в солдаты”, к тому же вполне возможно – с зубными протезами, девицы это вообще очень проблематично. Поэтому девице могло быть строжайше рекомендовано вести себя живее и не стесняться.
Итак, с одной стороны – пылкий 17-летний Александр “Тестостерон” Пушкин, рдеющий и читающий стихи. С другой стороны - герой и старый сорокалетний солдат маиор Павел Исаакович, не знающий слов любви хулиган, гусар, пьяница и военный партизан, за всю войну не получивший настолько ни единой царапины, что при увольнении в отставку лишился пансиона за то, что “остался вовсе невредим”. С третьей стороны – вероятно – еще десяток претендентов, и не обязательно безуспешных. И honi soit qui mal y pense. И оставьте в покое ее зубы. В “Малороссийском родословнике” за 1830-й г. значится некая Анна Ивановна Мандрыка, в девичестве Лошакова, жена полковника П.П. Мандрыки. Даже вызнавать и уточнять не хочу, пусть будет так. #история #пушкин #литература #19век #биография
Таких каналов с забавными или поучительными байками из истории сотни и сотни. Этот не претендует на исключительность и отражает просто мои увлечения - история Нового времени, тайных обществ, религии, конспирологии и альтернативной духовности. По ссылке - книги в магазине ЛитРеса.
Можно отправлять и донаты тоже.
За перепост ссылки на канал буду благодарен.
Контакт @Mefuselah
Можно отправлять и донаты тоже.
За перепост ссылки на канал буду благодарен.
Контакт @Mefuselah
Это пройдёт pinned «Таких каналов с забавными или поучительными байками из истории сотни и сотни. Этот не претендует на исключительность и отражает просто мои увлечения - история Нового времени, тайных обществ, религии, конспирологии и альтернативной духовности. По ссылке - книги…»
почему-то ни разу ни в каких произведениях о палеоконтакте не видел рассуждений о мезузе.
сам факт, что на дверном косяке висит продолговатый ящичек, к которому нужно прикасаться рукой, а то в дом не войдешь, уже замечателен.
конечно, Второзаконие 11:18, 20 "Итак, положите сии слова Мои в сердце ваше и в душу вашу, и навяжите их в знак на руку свою, и да будут они повязкою над глазами вашими... и напиши их на косяках дома твоего и на воротах твоих" мало что объясняет, потому как слова надо написать на косяках или на ленте, которую навязать на руку и лоб, а уж никак не написать на бумажке, которую, в свою очередь, засунуть в продолговатый (на лоб и руку - кубический) ящичек.
отсюда вывод, что ящички - не за этим.
и закономерно предположить, что даже если сейчас к мезузе прикасаются пустой рукой, то это никоим образом не значит, что пустой была рука у Аарона при входе в Святая Святых скинии. и уж тем более впоследствии - у священников Храма. на косяке, скорее всего, висел приемник для магнитной карты-проходилки или соответствующего чипа, который навязывался на руку, чтобы эти идиоты не потеряли его в пустыне.
или еще проще - не приемник для карты, а домофон. с кнопкой вызова. а при входе одновременно с нажатием пальцем на мезузу произносилась соответствующая браха, вроде "здравствуйте! мы тут картошку-капусту предлагаем в мешках". а на лбу и руке приемник-передатчик с изолятором.#история #библия #палеоконтакт #конспирология #иудаизм #евреи
сам факт, что на дверном косяке висит продолговатый ящичек, к которому нужно прикасаться рукой, а то в дом не войдешь, уже замечателен.
конечно, Второзаконие 11:18, 20 "Итак, положите сии слова Мои в сердце ваше и в душу вашу, и навяжите их в знак на руку свою, и да будут они повязкою над глазами вашими... и напиши их на косяках дома твоего и на воротах твоих" мало что объясняет, потому как слова надо написать на косяках или на ленте, которую навязать на руку и лоб, а уж никак не написать на бумажке, которую, в свою очередь, засунуть в продолговатый (на лоб и руку - кубический) ящичек.
отсюда вывод, что ящички - не за этим.
и закономерно предположить, что даже если сейчас к мезузе прикасаются пустой рукой, то это никоим образом не значит, что пустой была рука у Аарона при входе в Святая Святых скинии. и уж тем более впоследствии - у священников Храма. на косяке, скорее всего, висел приемник для магнитной карты-проходилки или соответствующего чипа, который навязывался на руку, чтобы эти идиоты не потеряли его в пустыне.
или еще проще - не приемник для карты, а домофон. с кнопкой вызова. а при входе одновременно с нажатием пальцем на мезузу произносилась соответствующая браха, вроде "здравствуйте! мы тут картошку-капусту предлагаем в мешках". а на лбу и руке приемник-передатчик с изолятором.#история #библия #палеоконтакт #конспирология #иудаизм #евреи
интересно, а почему булгаковеды совершенно нигде и ничего не пишут про происхождение (или, по крайней мере, аллюзии) имен его зойкиных китайцев. ведь по тогдашним нормам транслитерации всё как раз очень прозрачно.
http://lib.ru/BULGAKOW/zoj_flat.txt
Ган Дза-лин - это по-современному Чжан Цзалин, т.е. диктатор Манчжурии в конце русской Гражданской войны Чжан Цзолинь,
а "Херувим" Сен Дзин-по - это по-современному Цзян Цзинпо, т.е. Цзян Цзинго, сын Чан Кайши, в конце 20-х живший в Москве, активно работавший в Коминтерне и только впоследствии репрессированный, а еще потом ставший президентом Тайваня.
к слову сказать, даже в очень интересной профильной историко-этнографической статье про это ни слова:
http://rulife.ru/old/mode/article/791
видать, действительно булгаковеды не заморачивались никогда. или, по крайней мере, ничего подобного не находится ни по каким статейным базам. #история #булгаков #этопройдет #китай #серебряныйвек
http://lib.ru/BULGAKOW/zoj_flat.txt
Ган Дза-лин - это по-современному Чжан Цзалин, т.е. диктатор Манчжурии в конце русской Гражданской войны Чжан Цзолинь,
а "Херувим" Сен Дзин-по - это по-современному Цзян Цзинпо, т.е. Цзян Цзинго, сын Чан Кайши, в конце 20-х живший в Москве, активно работавший в Коминтерне и только впоследствии репрессированный, а еще потом ставший президентом Тайваня.
к слову сказать, даже в очень интересной профильной историко-этнографической статье про это ни слова:
http://rulife.ru/old/mode/article/791
видать, действительно булгаковеды не заморачивались никогда. или, по крайней мере, ничего подобного не находится ни по каким статейным базам. #история #булгаков #этопройдет #китай #серебряныйвек
rulife.ru
Ходя-ходя — Русская жизнь
Ходя-ходя. Журнал «Русская жизнь».
"Болонские статуты" (1248) - один из первых ремесленных корпоративных документов, содержащий правила и законы гильдии
Уложения и правила города Болоньи от 1248 года
Во Имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.
В Год Господень 1248-й, VI год индикта .
Уложения и Правила Мастеров Каменщиков и Плотников
Сии суть уложения и правила ремесленного союза Мастеров Каменщиков и Плотников, написанные во Славу Божью – Господа нашего Иисуса Христа – Блаженной Девы Марии и всех Святых, и во славу и во благо града Болоньи и ремесленного союза вышеупомянутых Мастеров, с почтением и воздаянием чести Владыке и Капитану Болоньи, коий ею правит или станет в будущем править, с почтением к уложениям и правилам града Болоньи, ныне существующим и в будущем составленным.
Сии уложения да будут почитаться и применяться отныне, с сего восьмого дня месяца августа года 1248-го, шестого года индикта.
I. Клятва вышеупомянутых Мастеров
Я, Мастер Плотник и Каменщик, принадлежащий ныне или собирающийся принадлежать впредь к Союзу вышеупомянутых Мастеров. Клянусь во имя Господа нашего Иисуса Христа, Блаженной Девы Марии и всех Святых, и во имя Владыки и Капитана Болоньи, коий ею правит или станет в будущем править, и во славу и во благо града Болоньи и всехъ тех, кто правит или в будущем станет править градом Болоньей, повиноваться и подчиняться всем приказам, мне данным Старшиной и Официалами Союза Мастеров Каменщиков и Плотников, или любым из них, во славу и во благо ремесленного союза вышеупомянутых Мастеров, поддерживать и сохранять Союз и всех членов Союза в добром состоянии, хранить и соблюдать уложения и правила Союза таковыми, какие они есть ныне или будут установлены впредь, с почтением и воздаянием чести уложениям и правилам града Болоньи, ныне существующим и в будущем составленным, ибо сей клятвой я также обязуюсь им в повиновении и верности при вступлении моем в сей Союз до того самого дня, когда я покину сей Союз и посему буду освобожден от верности им.
Ежели меня призовут войти в Совет сего Союза, я не откажусь, но приму сей начальствующий пост и стану распоряжаться им добросовестно, стану хранить и поддерживать Союз и членов Союза. Я стану распределять работу равно между членами Союза соответственно тому, что я сам и прочие члены Совета сочтут самым подходящим. Я стану назначать и повелевать назначать штрафы, предписанные уложениями Союза, и в случае отсутствия на тот или иной счет писаных правил, я стану назначать кары сообразно постановлениям Совета. Любые кары за любой проступок, каким бы он ни был, я стану вносить в Книгу, и сию Книгу я передам Старшине Союза. Все наказания, все средства и плата, все уложения и все расчеты, относящиеся к средствам Союза, все отчеты и переписку, относящиеся к делам Союза, Старшина обязан сдать в предписанный уложениями день и час и передать тому Старшине, кто будет назначен на его место на Ассамблее Союза, а если не сделает этого, то будет оштрафован на 20 болонских солидов. Счетоводы обязаны провести смотр всех бумаг и наложить на совершившего проступок Старшину наказание, если того не запретит им Совет Союза путем единогласного голосования, или большинством голосов, или по иной уважительной причине.
И ежели действуя в качестве Официала я назначу выплату от средств Союза, то я буду обязан сперва представить Совету обоснование, и Совет ее утвердит путем единогласного голосования или большинством голосов. #история #средневековье #гильдии #первоисточник
Уложения и правила города Болоньи от 1248 года
Во Имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.
В Год Господень 1248-й, VI год индикта .
Уложения и Правила Мастеров Каменщиков и Плотников
Сии суть уложения и правила ремесленного союза Мастеров Каменщиков и Плотников, написанные во Славу Божью – Господа нашего Иисуса Христа – Блаженной Девы Марии и всех Святых, и во славу и во благо града Болоньи и ремесленного союза вышеупомянутых Мастеров, с почтением и воздаянием чести Владыке и Капитану Болоньи, коий ею правит или станет в будущем править, с почтением к уложениям и правилам града Болоньи, ныне существующим и в будущем составленным.
Сии уложения да будут почитаться и применяться отныне, с сего восьмого дня месяца августа года 1248-го, шестого года индикта.
I. Клятва вышеупомянутых Мастеров
Я, Мастер Плотник и Каменщик, принадлежащий ныне или собирающийся принадлежать впредь к Союзу вышеупомянутых Мастеров. Клянусь во имя Господа нашего Иисуса Христа, Блаженной Девы Марии и всех Святых, и во имя Владыки и Капитана Болоньи, коий ею правит или станет в будущем править, и во славу и во благо града Болоньи и всехъ тех, кто правит или в будущем станет править градом Болоньей, повиноваться и подчиняться всем приказам, мне данным Старшиной и Официалами Союза Мастеров Каменщиков и Плотников, или любым из них, во славу и во благо ремесленного союза вышеупомянутых Мастеров, поддерживать и сохранять Союз и всех членов Союза в добром состоянии, хранить и соблюдать уложения и правила Союза таковыми, какие они есть ныне или будут установлены впредь, с почтением и воздаянием чести уложениям и правилам града Болоньи, ныне существующим и в будущем составленным, ибо сей клятвой я также обязуюсь им в повиновении и верности при вступлении моем в сей Союз до того самого дня, когда я покину сей Союз и посему буду освобожден от верности им.
Ежели меня призовут войти в Совет сего Союза, я не откажусь, но приму сей начальствующий пост и стану распоряжаться им добросовестно, стану хранить и поддерживать Союз и членов Союза. Я стану распределять работу равно между членами Союза соответственно тому, что я сам и прочие члены Совета сочтут самым подходящим. Я стану назначать и повелевать назначать штрафы, предписанные уложениями Союза, и в случае отсутствия на тот или иной счет писаных правил, я стану назначать кары сообразно постановлениям Совета. Любые кары за любой проступок, каким бы он ни был, я стану вносить в Книгу, и сию Книгу я передам Старшине Союза. Все наказания, все средства и плата, все уложения и все расчеты, относящиеся к средствам Союза, все отчеты и переписку, относящиеся к делам Союза, Старшина обязан сдать в предписанный уложениями день и час и передать тому Старшине, кто будет назначен на его место на Ассамблее Союза, а если не сделает этого, то будет оштрафован на 20 болонских солидов. Счетоводы обязаны провести смотр всех бумаг и наложить на совершившего проступок Старшину наказание, если того не запретит им Совет Союза путем единогласного голосования, или большинством голосов, или по иной уважительной причине.
И ежели действуя в качестве Официала я назначу выплату от средств Союза, то я буду обязан сперва представить Совету обоснование, и Совет ее утвердит путем единогласного голосования или большинством голосов. #история #средневековье #гильдии #первоисточник
Колумбия - хорошая. У нее правильное отношение к патриотизму. Будьте как Колумбия.
После обретения независимости в апреле 1810 г. героя-освободителя Симона Боливара революционная хунта (так это называлось) отправила в Лондон налаживать контакты и просить денег. А сама в это время погрузилась в экономические реформы, культурную политику и выяснение, кто враг революции, а кто, наоборот, друг. И просто-таки примечательно прогадила всё и всем, погрузив страну в хаос и десяток региональный войн. В 1816 г. Испания благополучно захватила с криками "реконкиста-реконкиста!" Боготу, и понадобилось, чтобы озверелый Боливар с криками "да что ж такое-то!" вернулся и в 1819 г. снова побил и выгнал испанцев.
Благодарные колумбийцы внесли период 1810-1816 гг. в историю страны под термином "La Patria Boba" - то есть "Родина-дура". И учат этому детей. И они кросавцы.
Почерпнуто из тоже отличного сборника "Des anecdotes historiques débiles mais drôles" - что тоже великолепно.
"Исторические анекдоты, дебильные, но веселые".
У меня это теперь будет универсальная рецензия на сетевые посты - "дебильмедроль". #история #19век #ЛатинскаяАмерика #Боливар #масоны #военнаяистория #просветители
После обретения независимости в апреле 1810 г. героя-освободителя Симона Боливара революционная хунта (так это называлось) отправила в Лондон налаживать контакты и просить денег. А сама в это время погрузилась в экономические реформы, культурную политику и выяснение, кто враг революции, а кто, наоборот, друг. И просто-таки примечательно прогадила всё и всем, погрузив страну в хаос и десяток региональный войн. В 1816 г. Испания благополучно захватила с криками "реконкиста-реконкиста!" Боготу, и понадобилось, чтобы озверелый Боливар с криками "да что ж такое-то!" вернулся и в 1819 г. снова побил и выгнал испанцев.
Благодарные колумбийцы внесли период 1810-1816 гг. в историю страны под термином "La Patria Boba" - то есть "Родина-дура". И учат этому детей. И они кросавцы.
Почерпнуто из тоже отличного сборника "Des anecdotes historiques débiles mais drôles" - что тоже великолепно.
"Исторические анекдоты, дебильные, но веселые".
У меня это теперь будет универсальная рецензия на сетевые посты - "дебильмедроль". #история #19век #ЛатинскаяАмерика #Боливар #масоны #военнаяистория #просветители
Откуда есть пошла викторианская мораль
- Плежде всего надо лассуждать пло молань,-- выступил вперед очень толстый мальчик с круглыми щеками и надутыми губами.-- Молань важнее всего.
- Какая молань? что ты мелешь? -- удивился Петя Тузин.
- Не молань, а молаль! -- поправил председателя тоненький голосок из толпы.
- Я и сказал молань! -- надулся еще больше Иванов-третий.
Тэффи «Переоценка ценностей» (1910)
Давним историческим мемом является «викторианская мораль», некая довольно аморфная категория, в которую мало кто понимает, что входит. Традиционно считается, что это некий жесткий свод общественных писаных и неписаных законов на основе суровой церковной дисциплины, в первую очередь, направленных на подавление сексуальности, которые придумала и внедрила королева Виктория (правление 1837-1901), которые сформировали образ чопорного сухого англичанина/нки, которые добавили в этот образ неизбежное лицемерие, потому что искались и находились десятки путей эти законы обойти, ну и которые привели к закономерному протесту в форме гипертрофированной и неординарной сексуальности в деятельности и произведениях целого ряда авторов и деятелей рубежа XIX-XX веков, от поздних романтиков через «прекрасную эпоху» и до позднего декаданса межвоенного времени.
В чем эта «викторианская мораль» состояла, мало кто может сформулировать, не скатываясь в частные отдельные случаи, половина из которых вообще была изобретена позднейшими авторами, писавшими в начале ХХ века об ужасах «прежних консервативных времен». То говорят о деле Оскара Уайльда, то сразу же перескакивают на отношение среднего класса Англии в эпоху промышленной революции к детскому труду и рабству, то приплетают якобы присущие самой Виктории вкусы в одежде (она большую часть правления носила траур по мужу, что якобы определило фасоны и тональность одежды для всех прочих) или стыд в связи с зубами («если бы Бог желал, чтобы мы показывали зубы, он не сделал бы нам губ», она так не говорила). Но целостной картины не складывается так и так. Точь-в-точь, как с пресловутыми российскими "скрепами", апологеты которых из конкретики могут предъявить только анти-ЛГБТ-повестку и что россиянам не нужны деньги.
Современному человеку эта мораль известна скорее по «Женщине французского лейтенанта», американским кинофильмам вроде «Из ада» и историческим анекдотам про англичан в стоячих воротничках, чем по Диккенсу и Троллопу (ну кто в наше время осилит эту тягомотину). И не в том дело, что ее не было (как написали бы актуальные современные авторы, у которых чего ни хватишься, ничего не было), а в том, что всё было не там, не так и не по тем причинам. На самом деле «викторианскую мораль» почему-то все всегда путают с викторианским светским этикетом, а это бред. И в наше время в публичных местах не ведут себя так, как дома. А жизнь среднего европейского человека XVIII-XIX веков (больше у мужчин, конечно) протекала на 80% вне дома, стоит почитать хотя бы пару мемуаров. Кроме того, сложившаяся после Второй мировой войны, Психоаналитической, Сексуальной и Цифровой революций современная европейская мораль сама по себе – настолько противоречивое и самоопровергающее явление, что любые иные обычаи и привычки в области морали может толковать только со своей колокольни и абсолютно лишена способности взглянуть на них ретроспективно и понять истоки и психологические обоснования: она способна только судить и приговаривать.
А между тем в викторианской морали были и неожиданные повороты. Взять, например, британскую полицию.
Подождите ругаться: тут интересная прямая связь.
#история #19век #Виктория #литература #конспирология #Англия
- Плежде всего надо лассуждать пло молань,-- выступил вперед очень толстый мальчик с круглыми щеками и надутыми губами.-- Молань важнее всего.
- Какая молань? что ты мелешь? -- удивился Петя Тузин.
- Не молань, а молаль! -- поправил председателя тоненький голосок из толпы.
- Я и сказал молань! -- надулся еще больше Иванов-третий.
Тэффи «Переоценка ценностей» (1910)
Давним историческим мемом является «викторианская мораль», некая довольно аморфная категория, в которую мало кто понимает, что входит. Традиционно считается, что это некий жесткий свод общественных писаных и неписаных законов на основе суровой церковной дисциплины, в первую очередь, направленных на подавление сексуальности, которые придумала и внедрила королева Виктория (правление 1837-1901), которые сформировали образ чопорного сухого англичанина/нки, которые добавили в этот образ неизбежное лицемерие, потому что искались и находились десятки путей эти законы обойти, ну и которые привели к закономерному протесту в форме гипертрофированной и неординарной сексуальности в деятельности и произведениях целого ряда авторов и деятелей рубежа XIX-XX веков, от поздних романтиков через «прекрасную эпоху» и до позднего декаданса межвоенного времени.
В чем эта «викторианская мораль» состояла, мало кто может сформулировать, не скатываясь в частные отдельные случаи, половина из которых вообще была изобретена позднейшими авторами, писавшими в начале ХХ века об ужасах «прежних консервативных времен». То говорят о деле Оскара Уайльда, то сразу же перескакивают на отношение среднего класса Англии в эпоху промышленной революции к детскому труду и рабству, то приплетают якобы присущие самой Виктории вкусы в одежде (она большую часть правления носила траур по мужу, что якобы определило фасоны и тональность одежды для всех прочих) или стыд в связи с зубами («если бы Бог желал, чтобы мы показывали зубы, он не сделал бы нам губ», она так не говорила). Но целостной картины не складывается так и так. Точь-в-точь, как с пресловутыми российскими "скрепами", апологеты которых из конкретики могут предъявить только анти-ЛГБТ-повестку и что россиянам не нужны деньги.
Современному человеку эта мораль известна скорее по «Женщине французского лейтенанта», американским кинофильмам вроде «Из ада» и историческим анекдотам про англичан в стоячих воротничках, чем по Диккенсу и Троллопу (ну кто в наше время осилит эту тягомотину). И не в том дело, что ее не было (как написали бы актуальные современные авторы, у которых чего ни хватишься, ничего не было), а в том, что всё было не там, не так и не по тем причинам. На самом деле «викторианскую мораль» почему-то все всегда путают с викторианским светским этикетом, а это бред. И в наше время в публичных местах не ведут себя так, как дома. А жизнь среднего европейского человека XVIII-XIX веков (больше у мужчин, конечно) протекала на 80% вне дома, стоит почитать хотя бы пару мемуаров. Кроме того, сложившаяся после Второй мировой войны, Психоаналитической, Сексуальной и Цифровой революций современная европейская мораль сама по себе – настолько противоречивое и самоопровергающее явление, что любые иные обычаи и привычки в области морали может толковать только со своей колокольни и абсолютно лишена способности взглянуть на них ретроспективно и понять истоки и психологические обоснования: она способна только судить и приговаривать.
А между тем в викторианской морали были и неожиданные повороты. Взять, например, британскую полицию.
Подождите ругаться: тут интересная прямая связь.
#история #19век #Виктория #литература #конспирология #Англия
Итак, о полиции.
До 30-х годов XIX века силы правопорядка в Англии представляли собой множество разрозненных разнопрофильных формирований абсолютно разного подчинения. Общины (сельские, церковные, квартальные) выделяли из своего числа констеблей и либо платили им либо нет, поскольку это была общественная нагрузка. Государство нанимало особых охранников и блюстителей порядка для надзора за портами и береговой линией. То в одном, то в другом городе страны мэры и магистраты создавали особые силы поддержания порядка, чтобы не привлекать армию в случае массовых волнений (как это бывало еще со Средних веков), потому что армия в городе – это табу еще римских времен.
В 1750 году знаменитый романист Генри Филдинг, удачно избранный в Лондоне магистратом, учредил у себя в доме на Боу-стрит особое подразделение «бегунов» (runners) из восьмерых человек, которые впервые взяли на себя расследование преступлений в сочетании с задержанием виновных. Бегуны носили с собой деревянные жезлы с отвинчивающимся железным набалдашником, где хранили свои патенты и разрешения на работу. Жезлы привязывались к руке. Ну и понятно дело, жезлом с железным набалдашником можно было и долбануть. И даже очень просто. Три года спустя бегунов усилили конными патрулями. В 1847 году все они влились в Митропольную (столичную) полицию по специальному парламентскому акту. Но еще за восемнадцать лет до этого руководству бегунов и присоединившихся к ним констеблей было выдано помещение в Вестминстере с главным входом со стороны дворца Уайтхолл, а черным входом – с улицы Грейт-Скотленд-ярд.
Но общегосударственной полиции как не было, так и не было. И появилась она только в 1837 году – что логично – в Дублине, где постоянно нужно было гасить и давить волнения и восстания националистов. Первой организацией государственной полиции стал «Ирландский констебулярий» (Irish Constabulary), который стал нанимать на госзарплату госслужащих, и те пошли по улицам уже в единообразной форме, с дубинками и стали водворять порядок. Но между восстаниями им пришлось сталкиваться к нехваткой активной работы, потому что собственно уголовных преступлений в Дублине (по крайней мере, преследуемых по законам и нормам того времени – ну не арестовывать же мужа за избиение жены, в самом деле) оказалось не так уж и много. А это, заметим, Ирландия с ее так глубоко въевшейся католической спецификой, что в протестантских штатах США еще в ХХ веке был актуален воспетый Марком Твеном принцип «No Irish need apply» («Ирландцев просят не беспокоиться»). В общем, бравые ирландские государственные полицейские бодро взяли на себя бремя полиции нравов и принялись с огромной энергией охотиться по ночам на мужелюбивых мужчин по всяким сомнительным заведениям и темным углам. И делали из результатов своей охоты громкие дела.
А в 1847 году, по двум парламентским актам, в стране была создана национальная полиция с центрами по графствам и в Лондоне, где в нее были влиты Митропольная полиция и все частные корпоративные агентства , - ну и конечно, в их работе на начальном этапе был использован весь опыт, наработанный Ирландским констебулярием, равно как и специалисты оттуда. И по английским улицам также понеслись констебли, с особым пристрастием разыскивавшие преступников мужелюбивого типа. Каждый раз создавая прецедент и громкий процесс с обсуждением в прессе. Не то чтобы это явление до того никем не осуждалось. Но вокруг него абсолютно не было ореола скандальности и громкой славы. Зато теперь он появился. И кульминировал, само собой, в деле Оскара Уайльда от 1895 года.
А королева Виктория, уверен, вообще имела довольно смутное представление, о чем вообще речь, и за католический полицейский беспредел ответственности нести не может.
#история #19век #Виктория #литература #конспирология #Англия
До 30-х годов XIX века силы правопорядка в Англии представляли собой множество разрозненных разнопрофильных формирований абсолютно разного подчинения. Общины (сельские, церковные, квартальные) выделяли из своего числа констеблей и либо платили им либо нет, поскольку это была общественная нагрузка. Государство нанимало особых охранников и блюстителей порядка для надзора за портами и береговой линией. То в одном, то в другом городе страны мэры и магистраты создавали особые силы поддержания порядка, чтобы не привлекать армию в случае массовых волнений (как это бывало еще со Средних веков), потому что армия в городе – это табу еще римских времен.
В 1750 году знаменитый романист Генри Филдинг, удачно избранный в Лондоне магистратом, учредил у себя в доме на Боу-стрит особое подразделение «бегунов» (runners) из восьмерых человек, которые впервые взяли на себя расследование преступлений в сочетании с задержанием виновных. Бегуны носили с собой деревянные жезлы с отвинчивающимся железным набалдашником, где хранили свои патенты и разрешения на работу. Жезлы привязывались к руке. Ну и понятно дело, жезлом с железным набалдашником можно было и долбануть. И даже очень просто. Три года спустя бегунов усилили конными патрулями. В 1847 году все они влились в Митропольную (столичную) полицию по специальному парламентскому акту. Но еще за восемнадцать лет до этого руководству бегунов и присоединившихся к ним констеблей было выдано помещение в Вестминстере с главным входом со стороны дворца Уайтхолл, а черным входом – с улицы Грейт-Скотленд-ярд.
Но общегосударственной полиции как не было, так и не было. И появилась она только в 1837 году – что логично – в Дублине, где постоянно нужно было гасить и давить волнения и восстания националистов. Первой организацией государственной полиции стал «Ирландский констебулярий» (Irish Constabulary), который стал нанимать на госзарплату госслужащих, и те пошли по улицам уже в единообразной форме, с дубинками и стали водворять порядок. Но между восстаниями им пришлось сталкиваться к нехваткой активной работы, потому что собственно уголовных преступлений в Дублине (по крайней мере, преследуемых по законам и нормам того времени – ну не арестовывать же мужа за избиение жены, в самом деле) оказалось не так уж и много. А это, заметим, Ирландия с ее так глубоко въевшейся католической спецификой, что в протестантских штатах США еще в ХХ веке был актуален воспетый Марком Твеном принцип «No Irish need apply» («Ирландцев просят не беспокоиться»). В общем, бравые ирландские государственные полицейские бодро взяли на себя бремя полиции нравов и принялись с огромной энергией охотиться по ночам на мужелюбивых мужчин по всяким сомнительным заведениям и темным углам. И делали из результатов своей охоты громкие дела.
А в 1847 году, по двум парламентским актам, в стране была создана национальная полиция с центрами по графствам и в Лондоне, где в нее были влиты Митропольная полиция и все частные корпоративные агентства , - ну и конечно, в их работе на начальном этапе был использован весь опыт, наработанный Ирландским констебулярием, равно как и специалисты оттуда. И по английским улицам также понеслись констебли, с особым пристрастием разыскивавшие преступников мужелюбивого типа. Каждый раз создавая прецедент и громкий процесс с обсуждением в прессе. Не то чтобы это явление до того никем не осуждалось. Но вокруг него абсолютно не было ореола скандальности и громкой славы. Зато теперь он появился. И кульминировал, само собой, в деле Оскара Уайльда от 1895 года.
А королева Виктория, уверен, вообще имела довольно смутное представление, о чем вообще речь, и за католический полицейский беспредел ответственности нести не может.
#история #19век #Виктория #литература #конспирология #Англия