Дневник Джона Ивлина
2 января 1652 г.
Я ходил к некому Марку Антонио, несравненному мастеру по эмали. Он отливал на огне объемные фигуры большого размера, вплоть до натурального, с непревзойденным мастерством. Он рассказал историю про генуэзского ювелира, который владел великим АРКАНОМ и у него на глазах несколько раз производил проекцию. Он встретил его на Кипре, когда тот направлялся в Египет, а на обратном пути он умер и его секрет — с ним вместе, хотя он и обещал ранее поделиться им с ним. И все его пожитки тогда растащили греки с того корабля, на огромную сумму. Он также утверждал, что, навестив одну ювелирную мастерскую в Амстердаме, он видел, как туда зашел очень маленький человек и просил ювелира расплавить ему фунт свинца, а потом он открутил яблоко с эфеса своей шпаги, достал оттуда фунтик, откуда высыпал в тигель немного какого-то порошка и дальше сам наблюдал за процессом, потом вытащил слиток, когда он остыл, спрятал и сказал: «Господин мастер, свою плату вы найдете в тигле», - и тут же ушел. А ювелир нашел в тигле примерно четыре унции вполне приличного золота, но больше никогда не видел этого коротышку, хоть и оббегал весь город. Марк Антонио рассказывал все это с величайшей уверенностью, и я не знаю, что мне думать: нынче так много повсюду самозванцев и пустословов, любящих трепать языком, как вот этот художник, например. Он объездил много стран и говорит на десяти языках.
#Англия #17век #первоисточник #Ивлин #история
2 января 1652 г.
Я ходил к некому Марку Антонио, несравненному мастеру по эмали. Он отливал на огне объемные фигуры большого размера, вплоть до натурального, с непревзойденным мастерством. Он рассказал историю про генуэзского ювелира, который владел великим АРКАНОМ и у него на глазах несколько раз производил проекцию. Он встретил его на Кипре, когда тот направлялся в Египет, а на обратном пути он умер и его секрет — с ним вместе, хотя он и обещал ранее поделиться им с ним. И все его пожитки тогда растащили греки с того корабля, на огромную сумму. Он также утверждал, что, навестив одну ювелирную мастерскую в Амстердаме, он видел, как туда зашел очень маленький человек и просил ювелира расплавить ему фунт свинца, а потом он открутил яблоко с эфеса своей шпаги, достал оттуда фунтик, откуда высыпал в тигель немного какого-то порошка и дальше сам наблюдал за процессом, потом вытащил слиток, когда он остыл, спрятал и сказал: «Господин мастер, свою плату вы найдете в тигле», - и тут же ушел. А ювелир нашел в тигле примерно четыре унции вполне приличного золота, но больше никогда не видел этого коротышку, хоть и оббегал весь город. Марк Антонио рассказывал все это с величайшей уверенностью, и я не знаю, что мне думать: нынче так много повсюду самозванцев и пустословов, любящих трепать языком, как вот этот художник, например. Он объездил много стран и говорит на десяти языках.
#Англия #17век #первоисточник #Ивлин #история
Подпольем сторонников низложенных в Англии Стюартов руководил в России контр-адмирал Патрик Леопольд Гордон оф Охлухрис (1635-1699). Так пишет Кирилл Николаевич Станков, да хранит его Господь и калорийно питает. Этот шотландец был надежей престолов Алексея Михайловича и Петра Великого, военачальником, администратором, отстоял строительство первой католической церкви в Москве. Шотландцам почему-то везло на должности в Малороссии, и Патрик Гордон поехал укреплять Киев, будучи образованным военным инженером. Иаков II назначил его полномочным посланником в России, но русский престол не утвердил звание, потому что Гордон был русского подданства.
Дневники Гордона этого периода полнятся педантичными сметами и списками стройматериалов. Но он – как и все якобиты – никогда не забывал о главном деле и главной своей клятве верности, судя по всему. Как бы то ни было, 12 мая 1685 года он описывает нерядовой пикник в городской черте:
«Двенадцатого числа я отправился на остров, где паслись лошади, и там обедал с моими приятелями и их женами; я назвал остров этот Якобина».
Судя по всему, речь идет о киевском днепровском острове Долобецкий, где теперь пляж Гидропарка. Современные экскурсоводы выводят его название, конечно, из слова «долбить», рассказывая очередную делириозную брендовую легенду про то, как якобы туда с берега приезжали заключать все договоры и долго долбили кулаками по столам, отстаивая свои условия. Ну экскурсоводы, тоже божьи дети, но с особенностями.
Однако название в любом случае есть. Когда оно появилось, оформлял ли Гордон как-то свой вариант названия, - это не известно. Но мог бы быть единственный якобитский топоним в Восточной Европе.
#Англия #Россия #Стюарты #17век #тайныеобщества
Дневники Гордона этого периода полнятся педантичными сметами и списками стройматериалов. Но он – как и все якобиты – никогда не забывал о главном деле и главной своей клятве верности, судя по всему. Как бы то ни было, 12 мая 1685 года он описывает нерядовой пикник в городской черте:
«Двенадцатого числа я отправился на остров, где паслись лошади, и там обедал с моими приятелями и их женами; я назвал остров этот Якобина».
Судя по всему, речь идет о киевском днепровском острове Долобецкий, где теперь пляж Гидропарка. Современные экскурсоводы выводят его название, конечно, из слова «долбить», рассказывая очередную делириозную брендовую легенду про то, как якобы туда с берега приезжали заключать все договоры и долго долбили кулаками по столам, отстаивая свои условия. Ну экскурсоводы, тоже божьи дети, но с особенностями.
Однако название в любом случае есть. Когда оно появилось, оформлял ли Гордон как-то свой вариант названия, - это не известно. Но мог бы быть единственный якобитский топоним в Восточной Европе.
#Англия #Россия #Стюарты #17век #тайныеобщества
Век просвещения все-таки
Дневник Самуэля Пипса
18 июля 1668 г.
Крид рассказывал, что когда Король гостил у лорда Корнуоллиса, он в последний день ездил в Ньюмаркет, это было в воскресенье, и там герцог Бэкингем вечером, чтобы порадовать Короля, зачитал похабную проповедь на Песнь Песней, в стихах, а лорд Корнуоллис хотел добыть Королю шлюху, и выбрал симпатичную девушку, дочь местного священника, но она сбежала и потом прыгнула там откуда-то, и убилась, и если правда, то очень жаль.
#Англия #17век #первоисточник #Пипс #история
Дневник Самуэля Пипса
18 июля 1668 г.
Крид рассказывал, что когда Король гостил у лорда Корнуоллиса, он в последний день ездил в Ньюмаркет, это было в воскресенье, и там герцог Бэкингем вечером, чтобы порадовать Короля, зачитал похабную проповедь на Песнь Песней, в стихах, а лорд Корнуоллис хотел добыть Королю шлюху, и выбрал симпатичную девушку, дочь местного священника, но она сбежала и потом прыгнула там откуда-то, и убилась, и если правда, то очень жаль.
#Англия #17век #первоисточник #Пипс #история
Как порадовать английских академиков холодцом
Дневник Джона Ивлина
12 апреля 1682 г.
Сегодня вечером ходили с несколькими членами Королевского общества на ужин, полностью приготовленный, и мясо, и рыба, на дижесторе («пищеварителе») месье Папена, посредством коиего самые твердые кости, будь то говяжьи или бараньи, делаются мягче сыра без прибавления какой-либо жидкости или воды, и при приготовлении на всего лишь восьми унциях угля дают в огромном изобилии сок, превращенный затем в соус. Под конец ужина подано было вообще желе, приготовленное из говяжьих костей, удивительных прозрачности и аромата, и ничего вкуснее и красивее я не видал и не едал. Мы ели щуку и другую рыбу, с костями и все такое, без всякого неудобства. Но ничто не могло превзойти голубей, которые были на вкус словно как они бывают запеченными в пироге, протушенные в собственном соку, и без добавления и капли воды, как in balneo [на паровой бане]: природный сок всех этих продуктов воздействует на грубые субстанции и доводит самые твердые кости до мягкости; но также этот дижестор еще с некоторыми прибавлениями может использоваться для экстракции тинктур, сохранения и переработки фруктов и сбережения топлива, и все это описано в книге д-ра Папена, опубликованной с посвящением нашему Обществу, в состав членов коиего он входит. Он с тех пор уехал в Венецию вместе с ныне покойным королевским Резидентом в тех местах (тоже членом нашего Общества), который специально повез туда этого превосходного механика, философа и физика, чтобы учредить в том городе философские собрания. Этот наш философский ужин прошел в непрестанном веселье и очень позабавил всю компанию. Я распорядился послать стакан этого желе моей жене в упрек ей и всем женщинам вместе, которым никогда не добиться такого качестве при варке жира из рогов.
#Англия #история #17век #наука #первоисточник #Ивлин
Дневник Джона Ивлина
12 апреля 1682 г.
Сегодня вечером ходили с несколькими членами Королевского общества на ужин, полностью приготовленный, и мясо, и рыба, на дижесторе («пищеварителе») месье Папена, посредством коиего самые твердые кости, будь то говяжьи или бараньи, делаются мягче сыра без прибавления какой-либо жидкости или воды, и при приготовлении на всего лишь восьми унциях угля дают в огромном изобилии сок, превращенный затем в соус. Под конец ужина подано было вообще желе, приготовленное из говяжьих костей, удивительных прозрачности и аромата, и ничего вкуснее и красивее я не видал и не едал. Мы ели щуку и другую рыбу, с костями и все такое, без всякого неудобства. Но ничто не могло превзойти голубей, которые были на вкус словно как они бывают запеченными в пироге, протушенные в собственном соку, и без добавления и капли воды, как in balneo [на паровой бане]: природный сок всех этих продуктов воздействует на грубые субстанции и доводит самые твердые кости до мягкости; но также этот дижестор еще с некоторыми прибавлениями может использоваться для экстракции тинктур, сохранения и переработки фруктов и сбережения топлива, и все это описано в книге д-ра Папена, опубликованной с посвящением нашему Обществу, в состав членов коиего он входит. Он с тех пор уехал в Венецию вместе с ныне покойным королевским Резидентом в тех местах (тоже членом нашего Общества), который специально повез туда этого превосходного механика, философа и физика, чтобы учредить в том городе философские собрания. Этот наш философский ужин прошел в непрестанном веселье и очень позабавил всю компанию. Я распорядился послать стакан этого желе моей жене в упрек ей и всем женщинам вместе, которым никогда не добиться такого качестве при варке жира из рогов.
#Англия #история #17век #наука #первоисточник #Ивлин
Хлебосольным хозяином английским академикам стал отнюдь не кулинар, а математик и физик Дени Папен (1647-1713), он вообще-то в основном занимался паровыми машинами, клапанами, поршнями, патрубками и почему там кардан гремит. Но как и любой ученый, глобально разрабатывая тему пара, он не мог пройти мимо побочных и интереснейших явлений, которым тогда было принято сразу искать практическое применение.
Поэтому и издал он, наряду с восхваленными Гюйгенсом и Лейбницем трудами по использованию энергии огня и пара, подробное исследования принципа пароварки, включая трактат о ее конструкции и способы приготовления на пару еды, с рецептами: «Новый Дижестор, или Устройство для умягчения костей, а именно Новый Метод придания костям мягкости и приготовления пищи за весьма малое время на весьма малом количестве топлива, всех видов мяса, рыбы и дичи, к чему присовокупляется описание мармайта, его свойств и способов использования», Лондон, 1681.
По образованию сын налогового инспектора области Блуа Дени Папен был, ну как водится, врачом. Семья его была гугенотами, но дружба с семейством соотечественника из Блуа — первого министра Франции Кольбера избавила их от множества проблем, а Дени Папену обеспечила знакомство со знаменитостями того времени, дружбу с Гюйгенсом и рекомендательные письма Бойлю, Гуку и Брункеру в Лондоне. Он сделал прекрасную карьеру в Королевском обществе в Лондоне и ездил создавать его филиалы в Венеции и Гессене, конечно, еще и с королевской приватной миссией, потому что так уж тогда была устроена разведка, которой как официальной службы не было.
Уже в глубокой старости, года в 53, он сдал в Королевское общество чертежи и описания пневматического ружья, подводной лодки и пневмоминомета, а также бизнес-план построения стеклодельных мануфактур в Гессене. Президент Королевского общество в эти годы сэр Исаак Ньютон в субсидиях отказал. За 1711 год Папен направил в Общество 11 научных трактатов для публикации. Не опубликовали ни один. В 1712 году ему послали на день рождения 10 фунтов. В переписке Ньютона фигурирует характеристика Папена как «человека фундаментальнейше упрямого, неспособного согласиться ни с единым словом оппонента, опытнейшего специалиста в законах и уловках искусства спора».
Ну, как говорится, на обиженных воду возят. Но если они — твой начальник, ситуация радикально меняется.
#Англия #17век #наука #история
Поэтому и издал он, наряду с восхваленными Гюйгенсом и Лейбницем трудами по использованию энергии огня и пара, подробное исследования принципа пароварки, включая трактат о ее конструкции и способы приготовления на пару еды, с рецептами: «Новый Дижестор, или Устройство для умягчения костей, а именно Новый Метод придания костям мягкости и приготовления пищи за весьма малое время на весьма малом количестве топлива, всех видов мяса, рыбы и дичи, к чему присовокупляется описание мармайта, его свойств и способов использования», Лондон, 1681.
По образованию сын налогового инспектора области Блуа Дени Папен был, ну как водится, врачом. Семья его была гугенотами, но дружба с семейством соотечественника из Блуа — первого министра Франции Кольбера избавила их от множества проблем, а Дени Папену обеспечила знакомство со знаменитостями того времени, дружбу с Гюйгенсом и рекомендательные письма Бойлю, Гуку и Брункеру в Лондоне. Он сделал прекрасную карьеру в Королевском обществе в Лондоне и ездил создавать его филиалы в Венеции и Гессене, конечно, еще и с королевской приватной миссией, потому что так уж тогда была устроена разведка, которой как официальной службы не было.
Уже в глубокой старости, года в 53, он сдал в Королевское общество чертежи и описания пневматического ружья, подводной лодки и пневмоминомета, а также бизнес-план построения стеклодельных мануфактур в Гессене. Президент Королевского общество в эти годы сэр Исаак Ньютон в субсидиях отказал. За 1711 год Папен направил в Общество 11 научных трактатов для публикации. Не опубликовали ни один. В 1712 году ему послали на день рождения 10 фунтов. В переписке Ньютона фигурирует характеристика Папена как «человека фундаментальнейше упрямого, неспособного согласиться ни с единым словом оппонента, опытнейшего специалиста в законах и уловках искусства спора».
Ну, как говорится, на обиженных воду возят. Но если они — твой начальник, ситуация радикально меняется.
#Англия #17век #наука #история
366 лет назад умер Оливер Кромвель, чем фактически закончился квази-республиканский период в истории Англии. Правление лорда-протектора мало чем отличалось от монархии, особенно под конец (см. далее). Но как часто случается, наследник подвел узурпатора, и уже через полтора года в Лондон вступил новый монарх Карл II Стюарт.
И далее последовала поучительная, хотя тоже не уникальная в истории, процедура.
Соучредитель Королевского общества и дипломат Джон Ивлин пишет в своем дневнике
3 сентября 1658 г.
Умер архи-бунтовщик Оливер Кромвель, именовавший себя Протектором.
22 октября 1658 г.
Видел торжественные похороны протектора. Его везли от Сомерсет-хауса на обитом бархатом катафалке, запряженном шестеркой коней, тоже в бархатных попонах; покров несли за концы новоиспеченные лорды. Оливер лежал в полных регалиях, королевских одеждах, при короне, скипетре и державе, как король. Хоругви и значки несли офицеры армии, имперские знамена и флаги территорий — герольды в форменных ливреях. На коне в богато расшитой золотом попоне — рыцарь в полном церемониальном доспехе, а за ним — стражники, солдаты и сопровождающие в трауре без числа. Вся эта процессия проследовала в Вестминстер, но никогда не видел я похорон радостнее. Если кто и скулил там, то, наверное, лишь собаки, которых солдаты пинали по дороге и распугивали непристойным шумом, а на ходу все выпивали и курили табак.
30 января 1661 г.
В сей день (о непостижимое и сокрушительное правосудие Божье!) тела архи-бунтовщиков Кромвеля, Брэдшоу (судьи, подписавшего приговор Его Величеству) и Айртона (зятя Узурпатора) были вытащены из их преискусно сделанных гробниц в Вестминстере, расположенных между гробницами королей, и перенесены в Тайберн, а там — повешены на виселице с девяти часов утра до шести часов вечера, а затем закопаны под самим сим памятником их бесчестию и позорной кончине, в глубокой яме; свидетелями тому стали тысячи людей, что видали их и в часы их славы. Оглянитесь назад, в 22 октября 1658 года, и изумитесь, и бойтесь Господа, и восславьте Короля! И не ходите путями тех, кто приобвык к измене!
А невысокого ранга сотрудник Троицыной страховой компании (торговые корабли и береговые склады, полный цикл, оптовые скидки) Самуэль Пипс в этот день более всего был озабочен двумя важными сметами и двоими молодыми сотрудниками, которые прогуляли рабочий день, но не были и в церкви, а ведь пост.
«...потом к миледи Баттен. Там моя жена, она только вернулась из города и видела там, как Кромвеля, Айртона и Брэдшоу повесили и похоронили в Тайберне. Я потом — домой».
Голова Кромвеля провисела на шесте в Тайберне до 1684 года. С тех пор ее путешествия и путешествия другой сушеной «головы Кромвеля» по выставкам и частным коллекциям длились до 1960-х годов, когда первую все же решили закопать в тайном месте в Кембридже, а вторая пропала из виду в очередных частных руках.
#17век #Англия #история #первоисточник #Пипс #Ивлин
И далее последовала поучительная, хотя тоже не уникальная в истории, процедура.
Соучредитель Королевского общества и дипломат Джон Ивлин пишет в своем дневнике
3 сентября 1658 г.
Умер архи-бунтовщик Оливер Кромвель, именовавший себя Протектором.
22 октября 1658 г.
Видел торжественные похороны протектора. Его везли от Сомерсет-хауса на обитом бархатом катафалке, запряженном шестеркой коней, тоже в бархатных попонах; покров несли за концы новоиспеченные лорды. Оливер лежал в полных регалиях, королевских одеждах, при короне, скипетре и державе, как король. Хоругви и значки несли офицеры армии, имперские знамена и флаги территорий — герольды в форменных ливреях. На коне в богато расшитой золотом попоне — рыцарь в полном церемониальном доспехе, а за ним — стражники, солдаты и сопровождающие в трауре без числа. Вся эта процессия проследовала в Вестминстер, но никогда не видел я похорон радостнее. Если кто и скулил там, то, наверное, лишь собаки, которых солдаты пинали по дороге и распугивали непристойным шумом, а на ходу все выпивали и курили табак.
30 января 1661 г.
В сей день (о непостижимое и сокрушительное правосудие Божье!) тела архи-бунтовщиков Кромвеля, Брэдшоу (судьи, подписавшего приговор Его Величеству) и Айртона (зятя Узурпатора) были вытащены из их преискусно сделанных гробниц в Вестминстере, расположенных между гробницами королей, и перенесены в Тайберн, а там — повешены на виселице с девяти часов утра до шести часов вечера, а затем закопаны под самим сим памятником их бесчестию и позорной кончине, в глубокой яме; свидетелями тому стали тысячи людей, что видали их и в часы их славы. Оглянитесь назад, в 22 октября 1658 года, и изумитесь, и бойтесь Господа, и восславьте Короля! И не ходите путями тех, кто приобвык к измене!
А невысокого ранга сотрудник Троицыной страховой компании (торговые корабли и береговые склады, полный цикл, оптовые скидки) Самуэль Пипс в этот день более всего был озабочен двумя важными сметами и двоими молодыми сотрудниками, которые прогуляли рабочий день, но не были и в церкви, а ведь пост.
«...потом к миледи Баттен. Там моя жена, она только вернулась из города и видела там, как Кромвеля, Айртона и Брэдшоу повесили и похоронили в Тайберне. Я потом — домой».
Голова Кромвеля провисела на шесте в Тайберне до 1684 года. С тех пор ее путешествия и путешествия другой сушеной «головы Кромвеля» по выставкам и частным коллекциям длились до 1960-х годов, когда первую все же решили закопать в тайном месте в Кембридже, а вторая пропала из виду в очередных частных руках.
#17век #Англия #история #первоисточник #Пипс #Ивлин
Стандартная автобиография ученого конца XVII века.
Элиас Эшмол (1617-1692) — основатель Эшмолианского музея в Оксфорде, антиквар, член Королевского общества, один из первых масонов-некаменщиков, почти создатель альтернативной академии наук.
«Я родился 23 мая 1617 года, (как мне не раз говаривала моя дорогая и добрая матушка) без малого полчаса спустя после трех часов утра. Ректифицируя свою натальную карту в 1647 году, я установил, что это было в 3 часа 25 минут 49 секунд утра, четверть ∞ [непонятно, при чем тут оппозиция] асцендент в [Близнецах]. Последующая ректификация г-ном Лилли в 1667 году показала четверть 36 [минут?]. Меня крестили 2 июня того же года в церкви Св. Марии в Личфилде. Моими крестными были г-н Кристофер Бакстер, проктор при епархии, и г-н Оффи, псаломщик соборной церкви.
Перед тем как нести меня в церковь, договорились, что меня назовут Томасом (в честь деда). Но когда священник спросил об имени, мой крестный г-н Оффи сказал «Элиас» ко всеобщему удивлению присутствовавших. Когда его (по возвращении домой) спросили, почему он так нарек меня, он не смог привести никаких причин, но сказал, что это ему вдруг пришло в голову каким-то сверхобычным побуждением духа [more than ordinary impulse of spirit]. Крестную мать мою звали миссис Бриджес».
При переводе с благодарностью использована профессиональная консультация специалиста.
#Англия #история #17век #масонство #Эшмол
Элиас Эшмол (1617-1692) — основатель Эшмолианского музея в Оксфорде, антиквар, член Королевского общества, один из первых масонов-некаменщиков, почти создатель альтернативной академии наук.
«Я родился 23 мая 1617 года, (как мне не раз говаривала моя дорогая и добрая матушка) без малого полчаса спустя после трех часов утра. Ректифицируя свою натальную карту в 1647 году, я установил, что это было в 3 часа 25 минут 49 секунд утра, четверть ∞ [непонятно, при чем тут оппозиция] асцендент в [Близнецах]. Последующая ректификация г-ном Лилли в 1667 году показала четверть 36 [минут?]. Меня крестили 2 июня того же года в церкви Св. Марии в Личфилде. Моими крестными были г-н Кристофер Бакстер, проктор при епархии, и г-н Оффи, псаломщик соборной церкви.
Перед тем как нести меня в церковь, договорились, что меня назовут Томасом (в честь деда). Но когда священник спросил об имени, мой крестный г-н Оффи сказал «Элиас» ко всеобщему удивлению присутствовавших. Когда его (по возвращении домой) спросили, почему он так нарек меня, он не смог привести никаких причин, но сказал, что это ему вдруг пришло в голову каким-то сверхобычным побуждением духа [more than ordinary impulse of spirit]. Крестную мать мою звали миссис Бриджес».
При переводе с благодарностью использована профессиональная консультация специалиста.
#Англия #история #17век #масонство #Эшмол
Розенкрейцерские хитросплетения — 1
Дневник Джона Ивлина
23 июля 1678 г.
Ездил осмотреть библиотеку и кабинет диковинок г-на Элиаса Эшмола в Ламбете. У него есть разные манускрипты, большинство из них — по астрологии, каковой науке он привержен, хотя, как я полагаю, не особенно сведущ, но весьма усерден и трудолюбив, и его «История Ордена Подвязки» это доказывает. Он показал мне жабу, заключенную в янтарь. Перспектива из его обсерватории — очень красива, и странно, что это так близко к Лондону, но оттуда не видно ни одного дома в пригородах. Знаменитый Джон Традескант завещал этому человеку свой архив, а он передал его Оксфордскому университету и завел у себя в кабинете над лабораторией лекторий в подражание Королевскому обществу.
Попытка Эшмола создать альтернативную лондонской академию наук в Оксфорде с треском провалилась: у него не было ни административных, ни финансовых ресурсов, а Брункер, Ивлин и Бойль заручились такой прочной поддержкой двора и интеллектуальных столичных кругов, что у Эшмола не было шансов. Очень не исключено, что он рассматривал свои лондонские и оксфордские масонские связи с самого 1646 года как фундамент для формирования научного общества, однако ложи в то время состояли преимущественно из кадровых военных и не могли отвечать его целям. Эшмол покоряется неизбежному, вступает в Королевское общество, но посвящает 1670-е годы лихорадочным попыткам оседлать систему циркуляции ценных манускриптов, налаживая контакты за границей и внутри страны. Его дневник об этом буквально кричит: Эшмолу очень не хватает телефонной станции с селектором, он ежедневно пишет по десятку писем и назначает по десятку встреч, и всё — с целью обмена, перевода, переписывания различных текстов, в первую очередь, естественнонаучных, частью которых были тексты алхимические и герметические. Как раз к этому периоду относится обнаружение им в архиве другого знаменитого чернокнижника и алхимика Джона Мэйтленда, графа Лодердейла, «Книги Сойга» Джона Ди, о которой довелось подробно узнать.
#Англия #тайныеобщества #17век #масонство #история #наука
Дневник Джона Ивлина
23 июля 1678 г.
Ездил осмотреть библиотеку и кабинет диковинок г-на Элиаса Эшмола в Ламбете. У него есть разные манускрипты, большинство из них — по астрологии, каковой науке он привержен, хотя, как я полагаю, не особенно сведущ, но весьма усерден и трудолюбив, и его «История Ордена Подвязки» это доказывает. Он показал мне жабу, заключенную в янтарь. Перспектива из его обсерватории — очень красива, и странно, что это так близко к Лондону, но оттуда не видно ни одного дома в пригородах. Знаменитый Джон Традескант завещал этому человеку свой архив, а он передал его Оксфордскому университету и завел у себя в кабинете над лабораторией лекторий в подражание Королевскому обществу.
Попытка Эшмола создать альтернативную лондонской академию наук в Оксфорде с треском провалилась: у него не было ни административных, ни финансовых ресурсов, а Брункер, Ивлин и Бойль заручились такой прочной поддержкой двора и интеллектуальных столичных кругов, что у Эшмола не было шансов. Очень не исключено, что он рассматривал свои лондонские и оксфордские масонские связи с самого 1646 года как фундамент для формирования научного общества, однако ложи в то время состояли преимущественно из кадровых военных и не могли отвечать его целям. Эшмол покоряется неизбежному, вступает в Королевское общество, но посвящает 1670-е годы лихорадочным попыткам оседлать систему циркуляции ценных манускриптов, налаживая контакты за границей и внутри страны. Его дневник об этом буквально кричит: Эшмолу очень не хватает телефонной станции с селектором, он ежедневно пишет по десятку писем и назначает по десятку встреч, и всё — с целью обмена, перевода, переписывания различных текстов, в первую очередь, естественнонаучных, частью которых были тексты алхимические и герметические. Как раз к этому периоду относится обнаружение им в архиве другого знаменитого чернокнижника и алхимика Джона Мэйтленда, графа Лодердейла, «Книги Сойга» Джона Ди, о которой довелось подробно узнать.
#Англия #тайныеобщества #17век #масонство #история #наука
О вежливости и производственном стрессе
Джек Кетч выполнял обязанности государственного палача в Лондоне в 1663-1686 гг., при Карле и Иакове Стюартах. В 1683 году он казнил лорда Уильяма Рассела, потому что борьба тори и вигов в парламенте — это, конечно, шутки и прибаутки, но некоторым приходится за них платить, и на этот раз это был лорд Рассел, один из первых и самых злобных вигов, т. е. противников восшествия на престол брата правящего короля Карла — Иакова, который был католиком. Его обвинили в участии в двух заговорах, судили и казнили.
Тогда было принято платить палачу, чтоб «сделал все шоколадно, ну по-братски». Кетч старался как мог. Но мог он очень плохо. Когда он первым ударом только отсек лорду кусочек скальпа на виске, тот повернул голову на плахе и сказал:
- Ты что творишь, пес? Я тебе за это заплатил десять гиней?
Но всем известно, что не нужно оскорблять человека, у которого в руках топор. Кетч обезглавливал Рассела чуть ли не до обеда. От лорда мало что осталось для отпевания. Эта жуткая картина так возмутила добропорядочную английскую публику, которая собралась посмотреть казнь, что она осыпала Кетча оскорблениями и гнилыми овощами. Его разругали газеты, осуждали на рынках и настолько зашеймили палача, что Кетч издал за свой счет брошюру «Оправдание Джека Кетча, эсквайра, палача Лондона, в его защиту в связи с казнью лорда Рассела 21 июля 1683 года», где писал, что а вот не надо человека отвлекать все время, сбивать с ритма и дергать, понукать и обзывать, потому что он профессионал и делает чему учился и как умеет, а если ему под руку тявкать все время, то сами и делайте тогда, а он вон дома пусть лучше сидит себе, чем плохо, и так за день намаешься, руки отваливаются, а тут еще эти, то им не так и это не этак.
Бывает и так, что сам главный герой казни ведет себя неподобающе. Маргарет, графиня Сэлисбери, последняя из Плантагенетов, например, обвиненная при Генрихе VIII в католическом заговоре и измене престолу, отказалась обвинения эти признавать, а потому и класть голову на плаху. Можно представить себе муки профессионала, который тоже полдня гонялся топором за ее головой, которую она «крутила и разворачивала куда только могла» (turned her head every which way).
#Англия #17век #история
Джек Кетч выполнял обязанности государственного палача в Лондоне в 1663-1686 гг., при Карле и Иакове Стюартах. В 1683 году он казнил лорда Уильяма Рассела, потому что борьба тори и вигов в парламенте — это, конечно, шутки и прибаутки, но некоторым приходится за них платить, и на этот раз это был лорд Рассел, один из первых и самых злобных вигов, т. е. противников восшествия на престол брата правящего короля Карла — Иакова, который был католиком. Его обвинили в участии в двух заговорах, судили и казнили.
Тогда было принято платить палачу, чтоб «сделал все шоколадно, ну по-братски». Кетч старался как мог. Но мог он очень плохо. Когда он первым ударом только отсек лорду кусочек скальпа на виске, тот повернул голову на плахе и сказал:
- Ты что творишь, пес? Я тебе за это заплатил десять гиней?
Но всем известно, что не нужно оскорблять человека, у которого в руках топор. Кетч обезглавливал Рассела чуть ли не до обеда. От лорда мало что осталось для отпевания. Эта жуткая картина так возмутила добропорядочную английскую публику, которая собралась посмотреть казнь, что она осыпала Кетча оскорблениями и гнилыми овощами. Его разругали газеты, осуждали на рынках и настолько зашеймили палача, что Кетч издал за свой счет брошюру «Оправдание Джека Кетча, эсквайра, палача Лондона, в его защиту в связи с казнью лорда Рассела 21 июля 1683 года», где писал, что а вот не надо человека отвлекать все время, сбивать с ритма и дергать, понукать и обзывать, потому что он профессионал и делает чему учился и как умеет, а если ему под руку тявкать все время, то сами и делайте тогда, а он вон дома пусть лучше сидит себе, чем плохо, и так за день намаешься, руки отваливаются, а тут еще эти, то им не так и это не этак.
Бывает и так, что сам главный герой казни ведет себя неподобающе. Маргарет, графиня Сэлисбери, последняя из Плантагенетов, например, обвиненная при Генрихе VIII в католическом заговоре и измене престолу, отказалась обвинения эти признавать, а потому и класть голову на плаху. Можно представить себе муки профессионала, который тоже полдня гонялся топором за ее головой, которую она «крутила и разворачивала куда только могла» (turned her head every which way).
#Англия #17век #история
Розенкрейцерские хитросплетения — 2
Дневник Джона Ивлина
12 июня 1705 г.
Все лето очень жарко и сухо. Я ходил навестить д-ра Дикинсона, прославленного химика. У нас с ним была продолжительная беседа об эликсире философов, который он полагает осуществимым, и сам видел проекцию, произведенную тем, кто именовал себя Мунданусом, который время от времени появлялся среди адептов, но про которого ничего не известно, откуда он и где проживает; об этом доктор написал трактат на латыни, полный весьма поразительных сведений. Он очень ученый человек, состоял членом факультета Иоаннова колледжа в Оксфорде, в каковом городе и занимался физикой, но теперь уже всё это оставил и живет уединенно, будучи весьма стар и нездоров, но продолжает заниматься химией.
Джон Ивлин был основателем Королевского общества. Эдмунд Дикинсон был его членом. Свою научную биографию Дикинсон начал в Оксфорде, закончив в 1649 году теологический факультет и сразу же опубликовав две научные работы, которые окружающие сочли путаными и малообоснованными — о том, что греки заимствовали мифологическую историю Аполлона Пифийского у иудеев периода Пятикнижия, и о том, что Ной в действительности доплыл до Италии. Ну нет — так нет, и Дикинсон закончил в 1656 году физический факультет и принялся исследовать кровеносные и лимфатические сосуды, откуда закономерно перешел к химии.
Здесь он и встретился с предположительно французским или швейцарским адептом Теодором Мунданусом, про которого, как пишут скромные биографы, «мало что известно». Иначе говоря — ничего. Остались часть его переписки с Дикинсоном, часть переписки с оксфордским переводчиком Эдмундом Брайсом (про которого тоже «мало что известно»), избранные выписки и комментарии Ньютона по поводу переписки с Мунданусом и Дикинсоном, - вот и всё.
Предметом общения между химиком и адептом был, в основном, эликсир философов. Дикинсон опубликовал «Письмо королевского медикуса Э. Дикинсона господину Т. Мунданусу относительно Квинтэссенции Философов» (1686), тот ответил ему полновесным трактатом под тем же названием - «Квинтэссенция Философов», где содержатся общие рассуждения о Философском Камне, технология его изготовления, рассуждения о применении, а также о приготовлении эликсира жизни, о долголетии библейских патриархов и т.д. К тому времени Дикинсон действительно был принят в штат ординарных лейб-медиков при дворе Карла II.
Перевод трактата Мундануса на английский язык сделал Эдмунд Брайс. С Дикинсоном Брайс сдружился на собраниях, организованных их общими друзьями — Джоном Пордеджем и Калебом Гилманом. Собрания эти назывались «Филадельфийским обществом». Это была группа английских духовных христиан-диссентеров, которые вдохновлялись книгами Якоба Бёме (переведенными по госзаказу короля Иакова I Стюарта, инициатора нового перевода Библии - «Библии короля Иакова», 1611, - и экспедиций за герметическими трактатами по всей Европе), обучались по ним под руководством Пордеджа и группировались вокруг пророчицы Анны Батерст, которая проводила сеансы единения в сердцах духовной церкви праведников, живых и мертвых.
#Англия #тайныеобщества #17век #масонство #история #наука
Дневник Джона Ивлина
12 июня 1705 г.
Все лето очень жарко и сухо. Я ходил навестить д-ра Дикинсона, прославленного химика. У нас с ним была продолжительная беседа об эликсире философов, который он полагает осуществимым, и сам видел проекцию, произведенную тем, кто именовал себя Мунданусом, который время от времени появлялся среди адептов, но про которого ничего не известно, откуда он и где проживает; об этом доктор написал трактат на латыни, полный весьма поразительных сведений. Он очень ученый человек, состоял членом факультета Иоаннова колледжа в Оксфорде, в каковом городе и занимался физикой, но теперь уже всё это оставил и живет уединенно, будучи весьма стар и нездоров, но продолжает заниматься химией.
Джон Ивлин был основателем Королевского общества. Эдмунд Дикинсон был его членом. Свою научную биографию Дикинсон начал в Оксфорде, закончив в 1649 году теологический факультет и сразу же опубликовав две научные работы, которые окружающие сочли путаными и малообоснованными — о том, что греки заимствовали мифологическую историю Аполлона Пифийского у иудеев периода Пятикнижия, и о том, что Ной в действительности доплыл до Италии. Ну нет — так нет, и Дикинсон закончил в 1656 году физический факультет и принялся исследовать кровеносные и лимфатические сосуды, откуда закономерно перешел к химии.
Здесь он и встретился с предположительно французским или швейцарским адептом Теодором Мунданусом, про которого, как пишут скромные биографы, «мало что известно». Иначе говоря — ничего. Остались часть его переписки с Дикинсоном, часть переписки с оксфордским переводчиком Эдмундом Брайсом (про которого тоже «мало что известно»), избранные выписки и комментарии Ньютона по поводу переписки с Мунданусом и Дикинсоном, - вот и всё.
Предметом общения между химиком и адептом был, в основном, эликсир философов. Дикинсон опубликовал «Письмо королевского медикуса Э. Дикинсона господину Т. Мунданусу относительно Квинтэссенции Философов» (1686), тот ответил ему полновесным трактатом под тем же названием - «Квинтэссенция Философов», где содержатся общие рассуждения о Философском Камне, технология его изготовления, рассуждения о применении, а также о приготовлении эликсира жизни, о долголетии библейских патриархов и т.д. К тому времени Дикинсон действительно был принят в штат ординарных лейб-медиков при дворе Карла II.
Перевод трактата Мундануса на английский язык сделал Эдмунд Брайс. С Дикинсоном Брайс сдружился на собраниях, организованных их общими друзьями — Джоном Пордеджем и Калебом Гилманом. Собрания эти назывались «Филадельфийским обществом». Это была группа английских духовных христиан-диссентеров, которые вдохновлялись книгами Якоба Бёме (переведенными по госзаказу короля Иакова I Стюарта, инициатора нового перевода Библии - «Библии короля Иакова», 1611, - и экспедиций за герметическими трактатами по всей Европе), обучались по ним под руководством Пордеджа и группировались вокруг пророчицы Анны Батерст, которая проводила сеансы единения в сердцах духовной церкви праведников, живых и мертвых.
#Англия #тайныеобщества #17век #масонство #история #наука
370 лет назад, 19 сентября 1654 года, был зарегистрирован первый брак в Канаде.
Ну то есть индейцы и кожаные чулки не считаются, а так чтобы приличные люди в шляпах, в церкви и с брачным договором.
Но какие страсти и перипетии скрываются буквально за каждой строчкой переписей населения и сухих фактов «а знаете ли вы что».
Брак был зарегистрирован между Маргаритой Седийо и Жаном Обюшоном. Маргарита, дочь солидного парижского торговца, была рождена от второго брака. Отец полюбил ее мать, уже будучи женатым и с двумя детьми. Он женился на ней в парижском пригороде и практически тут же, дабы избежать суда за двоеженство, бежал в Америку. Ну или женился специально, чтобы обоих взяли на корабль. В течение пары лет он сумел аннулировать первый брак, но мать его детей выслала их ему в нагрузку, и далее он жил со второй женой, двумя детьми от первого брака и шестерыми — от второго.
Нормандский же торговец Жан Обюшон по прозванию «Надежда» (dit l’Esperance) получил близ Монреаля земли в аренду и решил обзавестись семьей. Ему было 22 года. Впрочем, его брак с Маргаритой аннулировали через неделю после его заключения из-за несовершеннолетия невесты. Грешно заключать браки до достижения невестой 12 лет. А Маргарите было 11 с небольшим. Поэтому новобрачным пришлось расстаться до апреля следующего года, когда их брак был восстановлен.
Однако первый ребенок у Маргариты родился только 6 лет спустя. Весь ее подростковый период Жан, вероятно, тяготился гормональными перепадами, поэтому сколько веревочке ни виться, а конец всегда один. Он согрешил с замужней Маргаритой Буассель, и замуж-то взятой из милости, с внебрачным ребенком от некого Пьера Шене «по прозванию Чащоба». За это Жана выслали из города с запретом возвращаться. Вероятно, пять лет были потрачены на восстановление доброго имени, но затем он вернулся, и они зажили с Маргаритой Седийо душа в душу. И народили 14 детей, из которых 6 даже перевалили за подростковый возраст. И всё было у них отлично.
Пока в одно прекрасное утро Жана Обюшона не зарезали в собственной постели. Его старший сын отсидел под следствием полгода, но никто ничего не сумел доказать, и жизнь потекла обычным течением.
Маргарита Седийо через год снова вышла замуж, родила еще одного. Двоих своих старших сыновей и дочь она обженила в соседском семействе Кюссон с их двумя дочерьми и сыном. Оно и недалеко ходить, и чтоб сто раз не вставать. Маргарита Буассель пережила первого мужа, потом второго мужа «по прозванию Вандейский» (он был солдатом и протянул недолго), потом жила с каким-то мелким торговцем вообще не из приличного круга общения — ну Шульц, о чем дальше говорить-то. С такой неоседлой жизнью у нее было всего четверо детей.
В Канаде удивительно информативные и подробные архивы в открытом доступе, должен я вам сказать. Такая вот история быта и история в деталях.
#Канада #история #17век
Ну то есть индейцы и кожаные чулки не считаются, а так чтобы приличные люди в шляпах, в церкви и с брачным договором.
Но какие страсти и перипетии скрываются буквально за каждой строчкой переписей населения и сухих фактов «а знаете ли вы что».
Брак был зарегистрирован между Маргаритой Седийо и Жаном Обюшоном. Маргарита, дочь солидного парижского торговца, была рождена от второго брака. Отец полюбил ее мать, уже будучи женатым и с двумя детьми. Он женился на ней в парижском пригороде и практически тут же, дабы избежать суда за двоеженство, бежал в Америку. Ну или женился специально, чтобы обоих взяли на корабль. В течение пары лет он сумел аннулировать первый брак, но мать его детей выслала их ему в нагрузку, и далее он жил со второй женой, двумя детьми от первого брака и шестерыми — от второго.
Нормандский же торговец Жан Обюшон по прозванию «Надежда» (dit l’Esperance) получил близ Монреаля земли в аренду и решил обзавестись семьей. Ему было 22 года. Впрочем, его брак с Маргаритой аннулировали через неделю после его заключения из-за несовершеннолетия невесты. Грешно заключать браки до достижения невестой 12 лет. А Маргарите было 11 с небольшим. Поэтому новобрачным пришлось расстаться до апреля следующего года, когда их брак был восстановлен.
Однако первый ребенок у Маргариты родился только 6 лет спустя. Весь ее подростковый период Жан, вероятно, тяготился гормональными перепадами, поэтому сколько веревочке ни виться, а конец всегда один. Он согрешил с замужней Маргаритой Буассель, и замуж-то взятой из милости, с внебрачным ребенком от некого Пьера Шене «по прозванию Чащоба». За это Жана выслали из города с запретом возвращаться. Вероятно, пять лет были потрачены на восстановление доброго имени, но затем он вернулся, и они зажили с Маргаритой Седийо душа в душу. И народили 14 детей, из которых 6 даже перевалили за подростковый возраст. И всё было у них отлично.
Пока в одно прекрасное утро Жана Обюшона не зарезали в собственной постели. Его старший сын отсидел под следствием полгода, но никто ничего не сумел доказать, и жизнь потекла обычным течением.
Маргарита Седийо через год снова вышла замуж, родила еще одного. Двоих своих старших сыновей и дочь она обженила в соседском семействе Кюссон с их двумя дочерьми и сыном. Оно и недалеко ходить, и чтоб сто раз не вставать. Маргарита Буассель пережила первого мужа, потом второго мужа «по прозванию Вандейский» (он был солдатом и протянул недолго), потом жила с каким-то мелким торговцем вообще не из приличного круга общения — ну Шульц, о чем дальше говорить-то. С такой неоседлой жизнью у нее было всего четверо детей.
В Канаде удивительно информативные и подробные архивы в открытом доступе, должен я вам сказать. Такая вот история быта и история в деталях.
#Канада #история #17век
Пивоварение для женщины в Средние и Новые века было одним из немногочисленных видов самостоятельного дохода. Всем известны и знакомы в наших деревнях (по крайней мере, вплоть до начала 2000-х) диалоги приезжих с местными: «А где тут это?» - «А, вон в тот дом стукнись, к тёть-Анфисе». Но для Англии, Голландии, Франции и германских земель актуальнее самогона было пиво, и женщины — чаще вдовы и старые девы — производили его в солидных количествах кустарными способами. Замужние — конечно, тоже, но на продажу выставляли, только если количества превышали семейное потребление, а это еще надо потрудиться.
В отличие от тёть-Анфисы производительницы домашнего пива вывешивали над входом сноп ячменя или пшеницы на длинной палке. По рынку они прохаживались в мужских высоких шляпах, чтобы видно было издалека. На английском они назывались «alewives» или «brewesses» и кто же, интересно, был их естественными врагами и хищниками?
Неудивительно, что ими были пивоваренные артели и усадебные заводы, чьи корпоративные правила ничем не отличались от любых стандартных уложений и регламентов корпораций и подразумевали а) отказ женщинам в членстве, б) установление ценового стандарта для территории влияния корпорации, в) борьбу с демпингом и нелицензионной торговлей продуктом.
Кто же, интересно, осаждал муниципальные и церковные власти жалобами и кляузами на «пивных жен»? Кто распространял лубочные картинки и листовки про старых ведьм в остроконечных шляпах с метлами? Конечно, имагология ведьм ведет свою историю даже не со Средневековья, а с античной мифологии. Но мало кто привнес столько целостности именно в повсеместно используемый англо-американский образ ведьмы, как добропорядочные ремесленники, от которых к 1650-м годам уже осталось порядочное изобразительное наследие.
#17век #Англия #история #тайныеобщества #оккультизм
В отличие от тёть-Анфисы производительницы домашнего пива вывешивали над входом сноп ячменя или пшеницы на длинной палке. По рынку они прохаживались в мужских высоких шляпах, чтобы видно было издалека. На английском они назывались «alewives» или «brewesses» и кто же, интересно, был их естественными врагами и хищниками?
Неудивительно, что ими были пивоваренные артели и усадебные заводы, чьи корпоративные правила ничем не отличались от любых стандартных уложений и регламентов корпораций и подразумевали а) отказ женщинам в членстве, б) установление ценового стандарта для территории влияния корпорации, в) борьбу с демпингом и нелицензионной торговлей продуктом.
Кто же, интересно, осаждал муниципальные и церковные власти жалобами и кляузами на «пивных жен»? Кто распространял лубочные картинки и листовки про старых ведьм в остроконечных шляпах с метлами? Конечно, имагология ведьм ведет свою историю даже не со Средневековья, а с античной мифологии. Но мало кто привнес столько целостности именно в повсеместно используемый англо-американский образ ведьмы, как добропорядочные ремесленники, от которых к 1650-м годам уже осталось порядочное изобразительное наследие.
#17век #Англия #история #тайныеобщества #оккультизм
363 года назад – 1 октября 1661 года – состоялись первые гонки на яхтах по Темзе между королем Карлом II Стюартом и его братом Иаковом. Постепенно они разрослись в национальную скрепу и соблюдаются по сей день свято. За 25 лет периода Реставрации в Англии вообще очень многое произошло впервые, особенно если это касалось пускания денег по ветру, фигурально или буквально. Зато было весело.
Парламентский чиновник по особым поручениям Джон Ивлин, однако, пишет, что королю так и не дали оторваться по полной и посвятить весь день развлечениям. Ну в смысле он сам и не дал.
Дневник Джона Ивлина
1 октября 1661 г.
Чрезвычайно тошнотворная, промозглая осень. Сегодня утром я отплыл с Его величеством на одной из его яхт (или «лодок для развлечений»), суден, не известных у нас ранее, вплоть до того, как голландская Вест-индская компания подарила Королю эту диковину, и это превосходные парусные суда. Это был турнир между другой его новой лодкой для развлечений, построенной как фрегат, и лодкой герцога Йоркского, ставка была 100 фунтов, дистанция – от Гринвича до Грейвсенда и обратно. Король проигрывал по дороге туда по причине встречного ветра, но нагнал на обратном пути.
На борту было много лордов и прочей знати. Временами Его величество сам становился за руль. За яхтой поспевали его баржа и кухонная лодка. Я завтракал с Его величеством на обратном пути: ему было угодно пригласить меня и лишь еще четверых дворян, а обедали уже все вместе там же, на яхте.
По пути ему было угодно обсудить со мною мою книгу, направленную против так всех раздражающего в Лондоне дыма и предлагающую средства, как путем удаления некоторых неудобств, описанных мной, это можно исправить; он повелел мне подготовить к следующей сессии Парламента соответствующий билль, потому что, как он сказал, он решительно намерен что-то со всем этим делать. После он беседовал со мной об улучшении положения с приусадебными садами в Англии, которая проигрывает по их количеству другим странам. Затем он попросил меня разобраться в кровавом столкновении, недавно происшедшем между французским и испанским послами близ Тауэра из-за спора об очередности представления шведскому послу. Он велел мне обратиться к сэру Уильяму Комптону, начальнику Арсенала, чтобы он рассказал мне все, что ему об этом известно, и его фавориту сэру Чарльзу Беркли, начальнику личной стражи Герцога, который тогда там присутствовал во главе своего отряда и трех рот пикинеров; также он сам высказал ряд соображений и рекомендаций, чтобы я подготовил Декларацию, которая опровергла бы распространившиеся слухи о том, что Его величество якобы занял одну из сторон в этом деле, а также о якобы имевших место грубости и наглости со стороны присутствовавших во время конфликта солдат и наблюдателей.
Вечером я приехал домой, а наутро отправился в Лондон собрать у офицеров в Тауэре, сэра Уильяма Комптона, сэра Чарльза Беркли и прочих посетивших три дня назад то собрание у посла все возможные сведения, после чего составил Послание в защиту Его величества и поведения солдат и наблюдателей.
#Англия #17век #история #первоисточник
Парламентский чиновник по особым поручениям Джон Ивлин, однако, пишет, что королю так и не дали оторваться по полной и посвятить весь день развлечениям. Ну в смысле он сам и не дал.
Дневник Джона Ивлина
1 октября 1661 г.
Чрезвычайно тошнотворная, промозглая осень. Сегодня утром я отплыл с Его величеством на одной из его яхт (или «лодок для развлечений»), суден, не известных у нас ранее, вплоть до того, как голландская Вест-индская компания подарила Королю эту диковину, и это превосходные парусные суда. Это был турнир между другой его новой лодкой для развлечений, построенной как фрегат, и лодкой герцога Йоркского, ставка была 100 фунтов, дистанция – от Гринвича до Грейвсенда и обратно. Король проигрывал по дороге туда по причине встречного ветра, но нагнал на обратном пути.
На борту было много лордов и прочей знати. Временами Его величество сам становился за руль. За яхтой поспевали его баржа и кухонная лодка. Я завтракал с Его величеством на обратном пути: ему было угодно пригласить меня и лишь еще четверых дворян, а обедали уже все вместе там же, на яхте.
По пути ему было угодно обсудить со мною мою книгу, направленную против так всех раздражающего в Лондоне дыма и предлагающую средства, как путем удаления некоторых неудобств, описанных мной, это можно исправить; он повелел мне подготовить к следующей сессии Парламента соответствующий билль, потому что, как он сказал, он решительно намерен что-то со всем этим делать. После он беседовал со мной об улучшении положения с приусадебными садами в Англии, которая проигрывает по их количеству другим странам. Затем он попросил меня разобраться в кровавом столкновении, недавно происшедшем между французским и испанским послами близ Тауэра из-за спора об очередности представления шведскому послу. Он велел мне обратиться к сэру Уильяму Комптону, начальнику Арсенала, чтобы он рассказал мне все, что ему об этом известно, и его фавориту сэру Чарльзу Беркли, начальнику личной стражи Герцога, который тогда там присутствовал во главе своего отряда и трех рот пикинеров; также он сам высказал ряд соображений и рекомендаций, чтобы я подготовил Декларацию, которая опровергла бы распространившиеся слухи о том, что Его величество якобы занял одну из сторон в этом деле, а также о якобы имевших место грубости и наглости со стороны присутствовавших во время конфликта солдат и наблюдателей.
Вечером я приехал домой, а наутро отправился в Лондон собрать у офицеров в Тауэре, сэра Уильяма Комптона, сэра Чарльза Беркли и прочих посетивших три дня назад то собрание у посла все возможные сведения, после чего составил Послание в защиту Его величества и поведения солдат и наблюдателей.
#Англия #17век #история #первоисточник