​​1️⃣9️⃣5️⃣0️⃣ Если рассматривать историю джаза через призму того, как джаз записывали и издавали, то окажется, что к середине века индустрия проделала огромный путь. Начав с дешёвых, заточенных на узкие сегменты рынка race records, пройдя через эру свинговых блокбастеров для широкой публики, продюсеры к концу 40-х пришли к выпуску экспериментальных, зачастую обречённых на коммерческий провал записей. Джаз окончательно обрёл статус высокого искусства, вокруг которого сложились институты меценатства и коллекционерства. Соответственно и издавать джаз теперь можно было, метясь не в переменчивого американского слушателя, а прямиком в вечность.

1/4 Various Artists – The Jazz Scene (1950, Mercury, US)

Стриминги | Discogs

Одним из первых нацелившихся на вечность продюсеров был Норман Гранц. Гранц, как известно, был не человеком, а человечищем, и сейчас, говоря о нём, в основном вспоминают его вклад в достижение расового равноправия, защиту прав музыкантов, а также открытие новых талантов и запуск сверхуспешных лейблов и франшиз. За всеми этими достижениями зачастую на второй план уходит его главная страсть, которая во многом предопределила его путь в индустрии - стремление достоверно запечатлеть феномен того джаза, который он имел счастье наблюдать воочию. Запечатлеть во всём его многообразии – передать звук, цвет, запах. Впервые Гранц достиг подобного эффекта в совместном с Гьоном Мили проекте Jammin’ the Blues, но вскоре после его завершения Норману пришла в голову ещё более амбициозная идея – поймать дух времени и преобразить его в джазовый альбом. И не просто альбом, а совершенный альбом, какого ещё не видывал джазовый мир. Совершенство это могло быть достигнуто лишь при соблюдении определённых условий. Первое из них очевидно – собрать вместе ведущих музыкантов эпохи. Второе – дать им полную творческую свободу. Третье – предоставить им почти неограниченный доступ к ресурсам, вообще забыв о финансовой стороне вопроса. Ну и четвёртое – оформить альбом так, как подобает оформлять произведения искусства.

Забегая вперёд, надо сказать, что всё это у Гранца в итоге получилось, хоть процесс создания альбома и растянулся в итоге на три с лишним года, и существенно ударил по карману продюсера. Впрочем, и карманы ценителей джаза он тоже не пощадил – при стандартной цене за альбом в $3.35 The Jazz Scene продавался за неслыханные $25.00. Но ведь было за что платить! Внутри выпущенного тиражом в 5,000 копий альбома слушателей ждали не только 6 виниловых пластинок, но ещё и буклет с великолепными фотографиями Гьона Мили и иллюстрациями Дэвида Стоуна Мартина. На всю эту красоту можно посмотреть в инстаграмме канала. В следующем же посте подробнее остановимся непосредственно на музыке.

#Y1950 #duke #harrycarney #billystrayhorn #nealhefti #billharris #charlieparker #flipphillips #shellymane #lesteryoung #natkingcole #buddyrich #colemanhawkins #ralphburns #sonnyberman #luckythompson #hankjones #raybrown #williesmith #dodomarmarosa #jojones #raybrown #barneykessel #redcallender #budpowell #maxroach #oscarpettiford #sonnygreer #curleyrussell #barneykessel

2/4 Музыкальная составляющая тоже не подвела. Попавшая на альбом итоговая дюжина записей, отобранная Гранцем из 39 законченных работ, не объединена какой-либо звуковой или смысловой концепцией, если за оную, конечно, не считать предоставленный исполнителям карт-бланш. Поэтому при описании альбома не грех остановиться на отдельных треках. Пренебрегу хронологией альбома и начну с самого любопытного номера – The Bloos Джорджа Хэнди.

Хэнди, выходец из многострадального оркестра Бойда Рэйберна, был, пожалуй, самым смелым аранжировщиком своего поколения, но смелость эта редко находила отклик у современников. Несмотря на это, внутри джазового комьюнити Хэнди котировался довольно высоко, и если бы не преследующее его типичное бибоп-комбо из депрессии, безденежья и героиновой зависимости, то его бы нынче вспоминали не реже какого-нибудь Джимми Джуффри. В оригинальной аннотации альбома Хэнди так описывал свою жизнь: "родился в Бруклине в 1920. Школы – Эразмус Хай, Университет Нью-Йорка, Джульярд. Брал уроки у Аарона Копланда – ни одному из нас толку от них не было. Рэйбёрн, Бэйб Рассин, Бадди Рич, Бенни Гудман – вот некоторые оркестры, для которых я писал. Ни один из них больше не исполняет ничего моего. Из стоящего в моей жизни остались только жена Фло и сын Майк. Всё остальное просто отвратительно, включая музыкальный бизнес и всё с ним связанное. Жив пока." Эта краткая автобиография на самом деле содержит ключ к пониманию работ Хэнди. Странным образом сочетающиеся в нём высокомерие и неуверенность в себе находят отражение и в его музыке – сложной, игнорирующей все установленные в джазе правила ритма и гармонии, при этом постоянно сомневающейся и мечущейся между идеями. Хэнди по максимуму использовал предоставленные Гранцем ресурсы, подготовив аранжировку с необычным составом струнных (три виолончели и скрипка) и мощной секцией деревянных духовых. В самом заглавии – искажёнии священного для джаза слова Blues – уже видится намёк на осознанное отступничество. Оно подтверждается и первыми тактами, в которых одинокий гобой играет максимально далёкую от блюза мелодию, а его всё настойчивее обрывают пафосные пассажи медных. Первые две минуты записи преисполнены горечи и паранойи, а яркие оркестровые вставки, будто бы невпопад перебивающие тревожные обрывки мелодий, только усиливают ощущение распада. Эта странная мозаика произрастает в патетичное соло тромбона Билла Харриса, вроде бы вполне джазовое по своей структуре, но опять же звучащее поверх странной и даже зловещей струнной инструментовки. Когда же к середине четвёртой минуты в дело вдруг вступает свингующая ритм-секция с тенор-саксофоном, то ошеломлённый слушатель, вероятно, погружается в окончательное смятение.

#Y1950 #georgehandy #redcallender #donlamond #dodomarmarosa #luckythompson #billharris #sonnyberman

3/4 На первый взгляд, другая экспериментальная работа – минималистичная запись Коулмена Хокинса Picasso –находится на противоположном от многоуровневой пьесы Хэнди конце спектра. Коулмен на ней выдаёт трюк, на который до него не решался ни один другой саксофонист, – обходится вообще без аккомпанемента. Но при ближайшем рассмотрении общего у двух номеров оказывается не так уж и мало. Как и Хэнди, Хок не привязывает себя к стандартным гармоническим последовательностям и избегает предсказуемых мелодических решений. Кто-то и вовсе скажет, что он избегает мелодии как таковой. Хокинс, кстати, пытался выдать Picasso за результат свободной импровизации, но исследователи сходятся на том, что в студии он появился с уже оформившимся планом. Это, конечно, ни в коей мере не умаляет достоинств Хока, который будучи в статусе заслуженного ветерана сцены, продолжал не только поспевать за инновациями бопа, но и сам никогда не прекращал собственные поиски.

#Y1950 #colemanhawkins

4/4 Все эти диссонансы, постоянный дискомфорт от неразрешённости музыкальных идей и сюрреалистическая атмосфера могли бы отпугнуть многих слушателей, но тем и прекрасен альбом Гранца, что на нём органично соседствуют как авангардные номера, так и вполне традиционные джазовые записи. К последним относятся, например, I Want to be Happy трио Лестера Янга, а также Sophisticated Lady Уилли Смита, своим вкрадчивым тоном превращающего знаменитый стандарт Эллингтона в романтический ноктюрн. Без самого Дюка тоже не обошлось – он открывает альбом двумя роскошными записями, на которых солирует баритон Харри Карни, играющий поверх перины из струнных. Для Эллингтона и его протеже Билли Стрэйхорна это был один из первых, а то и вовсе первый опыт работы со струнными, которые может и звучат не столь смело, как у того же Хэнди, но придают дополнительный шик богатой эллингтоновской палитре.

Конечно, не мог подобный проект обойтись без Чарли Паркера – находившегося в зените славы признанного гения, который это звание оправдывает здесь не столько даже на собственном номере The Bird, сколько в спонтанно образовавшемся союзе с оркестром Нила Хефти. Изначально Гранц планировал записать дуэт Бёрда с Артом Тэйтумом и даже арендовал для этого события знаменитый своей акустикой Карнеги-холл. Но в назначенный час Тэйтум попросту не явился, и Гранцу пришлось выкручиваться, попросив Хефти, записывающего свои стороны альбома следом, использовать Паркера. Чарли пару раз пробежался по партитуре, запомнил гармоническую структуру и выдал одно из лучших соло всей своей карьеры, которое вдобавок настолько органично взаимодействует с оркестром, что на 100% кажется частью оригинальной композиции Хефти. Боп на альбоме представлен ещё и ураганным номером Бада Пауэлла, который записал стандарт Cherokee на следующий день после выхода из психиатрической больницы.

Ну а как же кубоп? Главный тренд конца 40-х представлен Tanga – созданной Марио Баусой и исполненной афрокубинским оркестром Мачито убойной работой, на которой неожиданно солирует Флип Филлипс, и в которой помимо карибских ритмов можно расслышать и ростки южноамериканской психоделии.

Описывать альбом можно ещё долго, но если свести в ё к одному слову, то слово это будет "монументальный". Он одновременно впечатляет своим разнообразием и высочайшем уровнем каждой записи, и при этом действительно служит памятником невероятно интересной эпохи, которая в силу разных причин оказалась задокументирована куда хуже, чем она того заслуживает.

#Y1950 #lesteryoung #natkingcole #buddyrich #duke #billystrayhorn #harrycarney #sonnygreer #oscarpettiford #freddyguy #nealhefti #charlieparker #billharris #shellymanne #curleyrussell #raybrown #hankjones #williesmith #redcallender #jojones #dodomarmarosa #barneykessel #maxroach #budpowell #mariobauza #machito #flipphillips

Параллельно с подготовкой бокс-сета The Jazz Scene Норман Гранц и Гьон Мили занимались ещё одним проектом – короткометражкой под рабочим названием Improvisation. Работа задумывалась в качестве сиквела Jammin’ the Blues, но в итоге так никогда и не была завершена по техническим причинам, связанным с невозможностью синхронизации звука и картинки. С одной стороны, ужасно жаль, что нам так никогда и не узнать окончательного замысла Мили, – так и тянет поспекулировать на тему утраченного шедевра. С другой стороны, именно из-за этих технических затруднений мы теперь можем насладиться одним из самых комичных моментов в истории джаза: Чарли Паркер смотрит на тщетные попытки Коулмена Хокинса попасть в заранее записанное соло и не может сдержать грозящую перерасти в откровенный смех саркастическую улыбку. Ну а в том, как он реагирует на полученный из-за кадра втык, вообще кроется вся природа Бёрда – несдержанного в своей любви к жизни во всех её проявлениях.

Другие отснятые материалы можно посмотреть здесь:

1️⃣ Хок и Бёрд играют томную
балладу. Если вам нужно за минуту объяснить разницу между свингом и бибопом, вы пришли по адресу.

2️⃣ Celebrity. Паркер и ритм-секция, состоящая из Хэнка Джонса, Рэя Брауна и Бадди Рича. Просто немного фейерверков. Учитывая, как мало до нас дошло видео-свидетельств игры Паркера, это must watch.

3️⃣ Те же, но уже без Бёрда
Собственная композиция Джонса. Добротно, но чёрт возьми – нельзя было попросить Бёрда остаться ещё на чуть-чуть?

4️⃣ Те же, но с Лестером Янгом и Биллом Харрисом. Хорошо аж
жуть – два главных лирика эпохи льют медок. Кто там говорил, что после войны Лестер был уже не тот?

5️⃣ Всё та же ритм-секция с Презом и Харрисом, к которым присоединяются Элла Фитцджеральд, Флип Филлипс и Харри Суитс Эддисон. Элла даёт мастеркласс в скэт-вокале.

#Y1950 #jazzmovie #charlieparker #colemanhawkins #raybrown #hankjones #buddyrich #lesteryoung #billharris #ellafitzgerald #flipphillips #harrysweetsedison

​​Почему в целом неочевидная идея исполнения джаза со струнным оркестром притягивала стольких музыкантов? Один из возможных ответов лежит на поверхности – в превалирующем мещанском мировоззрении середины века исполнители джаза не признавались за настоящих музыкантов; настоящими же считались лишь обладатели академического образования, играющие западную классическую музыку. Сколь узколобым не казалось бы подобное мнение сейчас, в те времена оно не могло не влиять на сознание представителей мира джаза, и для многих из них совместное с академическими ансамблями исполнение было вещью статусной, как бы легитимирующей их в мире высокого искусства. Но были, конечно, причины и сугубо музыкальные – например, поиск нового звучания и способов расширения музыкальной палитры, переросший к концу 40-х в настоящую джазовую "золотую лихорадку". Поэтому неудивительно, что два главных визионера бибопа – Чарли Паркер и Диззи Гиллеспи выпустили в 1950 альбомы со струнными ансамблями. Вот только к обоим релизам у ценителей джаза есть претензии.

Charlie Parker – Charlie Parker with Strings (1950, Mercury, US)

Стриминги | Discogs

Паркер в 1950 находился на пике своих возможностей, и концептуальный альбом со струнными должен был стать жемчужиной его наследия. Предыдущий опыт записи с оркестром Нила Хефти, несмотря на свой спонтанный характер, тоже оказался для Бёрда невероятно успешным. Но что выглядит хорошо в теории, не всегда оказывается таковым на практике – релиз вышел неоднозначным. Многие так и вовсе считают альбомы Паркера со струнными самыми слабыми местами в его дискографии. Так что же с этими записями не так? Во-первых, даже в самые удачные моменты (коих, справедливости ради, немало) Бёрд почти не взаимодействует с ансамблем. Вот и на открывающей альбом великолепной записи Just Friends, содержащей по мнению самого Паркера его лучшее соло, и оказавшейся наиболее коммерчески успешной за всю его карьеру, он играет сам по себе, а облако скрипок просто парит где-то на заднем плане – никакого контрапункта, никакого гармонического конфликта. Во-вторых, Бёрд играет большинство пьес очень консервативно, подчёркивая мелодию и не стесняясь украшать её достаточно прямолинейными элементами из эпохи свинга – эпохи, которой он сам в своё время и положил конец. Делает он это, кстати, мастерски. Но, как известно, не красота тона сделала из него пророка джаза. На его месте здесь могли бы оказаться Джонни Ходжес, Лестер Янг или даже Сидни Беше, и справились бы с задачей они, как кажется, не хуже.

Dizzy Gillespie – Dizzy Gillespie Plays & Johnny Richards Conducts (1950, Discovery, US)

Spotify | Discogs

Диззи Гиллеспи, распустивший свой биг-бэнд и восстанавливающийся после повреждения руки, играет с оркестром Джонни Ричардза. Если в случае с Бёрдом и струнными ещё приходилось рассуждать о том, что конкретно с альбомом не так, то тут все недостатки очевидны без какого-то глубинного анализа. Слащавые, безнадёжно отставшие от своего времени аранжировки, и Диззи, зачем-то пытающийся претворяться Армстронгом. Его тону очевидно не хватает глубины и драматичности, и лиричные каденции в его исполнении звучат если и не механически, то по крайней мере плосковато.

#Y1950 #charlieparker #raybrown #buddyrich #mitchmiller #stanfreeman #dizzygillespie

Когда Ленни Тристано называл миссией джаза "освобождение от тирании разума", мне в этом виделось определённое лицемерие. Собственная музыка Тристано мне казалась как раз порождением логической мысли – плодом упорной теоретической работы, результатом далёкого от внезапности или спонтанности труда. Но похоже, я просто неверно интерпретировал слова Тристано. Он отнюдь не стремился к возвращению к чистой эмоции или животному инстинкту, напротив, Ленни пытался подняться на следующий уровень – уровень проникновения в суть музыки, недоступную путём логических суждений и теоретических изысканий. В недрах бессознательного Тристано нашёл настоящий источник творчества – интуицию.

Слово "интуиция" образовано от глагола intueor, что значит "пристально смотрю, созерцаю". Точнее творческий метод Тристано, наверное, и не описать. Он годами созерцал и пристально вслушивался в свою маленькую вселенную, населённую небольшой, но верной группой последователей. Ли Кониц, Уорн Марш, Билли Бауэр и отчасти Арнольд Фишкин – эти люди не просто понимали друг друга с полуслова, они также были связаны поиском нового – следующего после бибопа шага в джазе. Тристано ещё в середине 40-х переосмыслил джазовый контрапункт, запрещая своим солистам играть мелодию или ритм, но как оказалось, настоящее открытие лежало в ещё более радикальной плоскости – принципиальном отказе от заранее задуманных мотива, тональности, формы и темпа: Тристано задавал музыкальную идею, после чего остальные члены коллектива по очереди импровизировали на материале, сыгранном предшественником. Поскольку время, отведённое каждому из них, было весьма ограничено, для того, чтобы работа приобрела смысл, музыкантам нужно было внимательно слушать друг друга и предчувствовать, куда может завести та или иная идея. Умение воспринимать стало столь же важно, как и умение создавать.

Такая восприимчивость достигалась не одной лишь сыгранностью. Кониц потом вспоминал, что обыкновенно, прежде чем пуститься в подобные эксперименты, музыканты основательно накуривались, и поначалу эти опыты оставались исключительно частью внутренних джемов и репетиций. Постепенно Тристано начал испытывать метод на публике, и несмотря на то, что эти поиски редко находили отклик у слушателей, Тристано решился записать их во время сессий для Capitol. А Capitol как-то решился выпустить одну из четырёх записанных работ.

Эксперимент со свободной коллективной импровизацией, несмотря на одобрение ведущих музыкантов и критиков, не получил продолжения. Вне группы Тристано ни у кого не нашлось смелости, сыгранности и музыкального образования, чтобы развить идею, а сами музыканты достаточно скоро отказались от метода, опасаясь самоповторов. Таким образом, Тристано оказался своеобразным предтечей фри-джаза – предвестником будущих изменений, но никак не их источником.

#Y1950 #lennietristano #warnemarsh #leekonitz #billybauer #arnoldfishkin

​​ Art Tatum – S/T (1950, Capitol, US)

Spotify | Discogs

Компиляция всех записей для Capitol на других стримингах

От Тристано переходим к другому слепому пианисту – Арту Тэйтуму. У меня к музыке Тэйтума сложилось странное отношение. Его исполнительский гений настолько очевиден и настолько выделяет его даже на фоне самых виртуозных современников, что не перестаёт ошеломлять даже спустя дюжины прослушанных записей. Но как же это всё, чёрт побери, скучно! Обратной стороной его абсолютной технической оснащённости оказывается отсутствие необходимости поиска новых решений. Тэйтум ещё подростком осознал, что вселенная наградила его десятком идеальных пальцев – массивные и быстрые, они позволяли ему с видимой лёгкостью обрушивать на слушателя лавины нот. Вдобавок, ему ещё и повезло быть обладателем пары идеальных ушей, превративших его в мастера гармонии – сколько неожиданных модуляций он мог уместить в одну пьесу! Уже первые его записи были совершенством. И вторые. И третьи. И сотые тоже. Но мы-то с вами несовершенны: нас притягивает поиск, борьба, воля. А всего этого в музыке Тэйтума не было, ведь ему это попросту было не нужно.

Но по истечении первых двадцати лет своей карьеры Тэйтум будто сам вдруг устал от повторения одних и тех же формул. На альбоме для Capitol он хоть и не отказывается от технических фейерверков и фокусов, но применяет их намного более сдержанно и органично. Он ловко смешивает мотивы популярных стандартов, жонглирует ритмом и не стесняется подчёркивать мелодию. Что символично, лучшие моменты альбома (вторая часть Willow Weep for Me или Aunt Hagar) связаны с блюзом – одним из немногих элементов, в которых Тэйтум проигрывал современникам. Но в этом и кроется объяснение успешности этого альбома: Тэйтум на нём намеренно не играет, как божество – он здесь обычный человек. Такое ощущение, что впервые он играет для слушателей, а не для себя. Каждая пьеса тут повествовательна, их настроение понятно, всё кажется логичным и своевременным. Это результат глубокой рефлексии, и как следствие, однозначно, лучший Тэйтум из всех записанных.

#Y1950 #arttatum

Вы, конечно, слышали про "эффект Stranger Things" – явление, благодаря которому тик-токеры и прочие октябрята открыли для себя Кейт Буш и Metallica. Running Up That Hill уже которую неделю находится в верхней десятке всевозможных чартов, Master of Puppets идёт по схожему пути, а всё потому, что именно эти песни помогли героям сериала одолеть главного злодея, став таким образом не просто саундтреком, а полноценным элементом сюжета. Но ведь в Stranger Things есть ещё одна подобная композиция – Dream a Little Dream of Me Луиса Армстронга и Эллы Фицджеральд. Спойлер алёрт: именно благодаря ей герои и узнают о том, что музыка помогает одолеть Векну. Тем не менее, ни в какие чарты запись после выхода эпизода не попала. А я уже начал было переживать, что про этот ваш джаз прознают люди. Но нет, к счастью, всё в порядке, и джаз по-прежнему никому на фиг не сдался.

Так что пока просто послушаем наш любимый дуэт. Все знают их легендарные совместные альбомы, но про то, что химия между Сатчмо и Эллой зародилась задолго до их выпуска, часто забывают. А зря – все выпущенные ими синглы не менее достойны внимания, и несмотря на иной формат (в отличие от альбомов середины 50-х Эллу и Луиса тут сопровождает концертный оркестр Сая Оливера), работает дуэт без промахов.

#Y1950 #ellafitzgerald #armstrong #syoliver

Ровно 121 год назад родился главный герой этого канала Луис Армстронг. Полагаю, о вкладе Попса в становление и развитие джаза лишний раз говорить здесь не требуется, поэтому сегодня об Армстронге поп-звезде.

Как мы помним, в середине века Армстронг встал на путь возрождения традиционного джаза, исколесив со своим All Stars бэндом всю Америку и часть Европы. При этом лейбл Луиса Decca продолжал настаивать на том, чтобы Армстронг работал с актуальными поп-хитами, раз за разом помещая его в традиционный эстрадный формат. Джазовых фанатов этот расклад ни на шутку раздражал, а кто-то даже всерьёз считал, что Сатчмо принуждают работать в поп-парадигме чуть ли не против его воли. Армстронг же как всегда просто получал удовольствие: какой бы материал не оказывался в его распоряжении, в конце концов он заставлял его звучать по-своему. Сегодня о гранях поп-таланта Армстронга на примере выпущенных им в 1950 записей:

1️⃣ Армстронг-шансонье – La vie en rose / C’est si bon

Во время европейского турне All Stars Армстронг влюбился в новый парижский шансон, и вернулся домой с твёрдым желанием записать собственные интерпретации заокеанских мелодий. В Америке как раз поднималась волна моды на французскую музыку, Эдит Пиаф выпускала альбомы пачками, а её главный хит La vie en rose перепевали все кому не лень. Версия Сатчмо была далеко не самой популярной, но время всё расставило на свои места, и теперь песня известна именно в исполнении Луиса. Армстронг очень уважительно отнёсся к мелодии – его вокал здесь на редкость консервативен, никаких заигрываний с ритмом, скэта или проглатывания слов. Ну и конечно, проверенная формула "сатчмотизации" любого сентиментального хита – драматичная каденция в концовке. В финале C’est si bon Луис так и вовсе настолько разошёлся, что современники даже спекулировали на тему стоявшего за соло исполнителя, подозревая, что сыграть подобное в верхнем регистре мог только молодой трубач.

2️⃣ Армстронг-актёр – Sit Down, You’re Rocking a Boat / That’s What the Man Said

Армстронгу не впервой было обращаться к бродвейским хитам – многие шоутьюнс вошли в джазовый канон именно благодаря ему. Но если раньше Луис старался переосмысливать номера из мюзиклов в рамках джазовой идиомы, то здесь он не отступает от бродвейской эстетики, подмешивая в неё ещё и элементы госпела. Звучит это очень круто, на раз уделывая многочисленные театральные и киноверсии. На постановочное исполнение второй композиции можно посмотреть в отрывке из фильма Glory Alley, где Луис и братец Джек Тигарден очень трогательно пошлёпывают себя по мамончикам.

3️⃣ Луис и Луи – Life is so Peculiar / Rascal You

Очередной дуэт – на этот раз с Луи Джорданом – был призван напомнить о Сатчмо чёрному населению. Да-да, к середине века среди афроамериканцев Джордан был несравнимо популярнее Армстронга, хоть и его звёздный час тоже уже подходил к концу. Вскоре после этой записи Армстронг выступал в Далласе, а одновременно с ним неподалёку играл квинтет Джордана. Окинув взглядом зал, Сатчмо понял, что послушать его пришла исключительно белая публика, в то время как чёрные отправились на концерт Джордана. Это больно ударило по самолюбию Армстронга, и с Джорданом он больше не записывался. А жаль – мало что может сравниться с этими записями в плане классического веселья на полную катушку с шутками на грани фола и безудержным свингом.

#Y1950 #armstrong #syoliver #jackteagarden #louisjordan