Из всей плеяды основных создателей Birth of the Cool единственным музыкантом, о котором я здесь ещё толком не писал, был Ли Кониц. Будучи самым молодым участником проекта, он имел все шансы оказаться первым из упомянутых в этом канале исполнителей, дожившим до наших дней, если б не ковид, унёсший его жизнь полтора года назад.

Кониц был одним из немногих молодых саксофонистов конца 40-х, если и не сумевших полностью избежать влияния Паркера, то по крайней мере не пытавшихся напрямую копировать его стиль. Более того, Кониц был ещё и одним из первых "выпускников" школы Тристано, которую часто противопоставляют подходу Бёрда. Насколько надумано это противопоставление, я судить не берусь. Сам Кониц, когда ему задали подобный вопрос, тоже не смог дать внятного ответа. Впрочем, одно ясно – Тристано для него был настоящим учителем. "Главное, что дал мне Тристано, это разрешение быть свободным", – вспоминал он впоследствии.

Что Кониц имел в виду, понятно уже по его первым записям в качестве лидера, для которых он собрал в студии квинтет музыкантов из окружения Тристано. Ли потом отзывался об этих записях со снисхождением, да и сейчас им редко приписывают весомое историческое значение. А между тем, в их взаимодействие с тенор-саксофонистом Уорном Маршем стоит вслушаться более пристально. Кто-то отмечает, как невероятно слаженно звучит унисон их саксофонов, мне же ещё более интересными кажутся те моменты, когда они сплетаются в контрапункте. Если новоорлеанская коллективная импровизация казалась умением грамотно использовать устоявшиеся штампы, а контрапункт трио Тристано работал лишь благодаря умению самого Ленни слушать остальных членов трио и наделять гармоническим смыслом их самые смелые ходы (из-за чего фразы оказывались длинными и неровными, а ритмический рисунок порой терялся), то как и почему работает контрапункт между Маршем и Коницем, сразу понять не выходит. Есть такие вирусные видео про объекты, которые по чистой случайности идеально сочетаются друг с другом – лучшей иллюстрации для взаимодействия Марша и Коница по-моему не найти.

#Y1949 #leekonitz #warnemarsh #salmosca #arnoldfishkin #jeffmorton

В 1949 из стана Ленни Тристано, беспрестанно борющегося с косностью и обывательским отношением к джазу, был нанесён ещё один удар, перед которым капитулировали даже капиталисты из Capitol.

Выпущенные на Capitol синглы – это, наверное, наиболее доступные записи из раннего каталога Ленни. Добавив к своему трио Ли Коница и Уорна Марша, он избавился от закостенелой зауми, которая местами проступала в его дебютном альбоме. Нет ещё на них и той отпугивающей, граничащей с хаосом абсолютной свободы, которая стала основой его последующих экспериментов. Короче, это своеобразный Тристано-лайт. При всём при этом даже версии Тристано-лайт вполне себе тянут на звание самых авангардных записей того периода. Не зря Леонард Фезер сразу после их выпуска сказал, что они опережают своё время лет на 20.

#Y1949 #lennietristano #leekonitz #warnemarsh #billybauer #arnoldfishkin #haroldgranowsky

Когда Ленни Тристано называл миссией джаза "освобождение от тирании разума", мне в этом виделось определённое лицемерие. Собственная музыка Тристано мне казалась как раз порождением логической мысли – плодом упорной теоретической работы, результатом далёкого от внезапности или спонтанности труда. Но похоже, я просто неверно интерпретировал слова Тристано. Он отнюдь не стремился к возвращению к чистой эмоции или животному инстинкту, напротив, Ленни пытался подняться на следующий уровень – уровень проникновения в суть музыки, недоступную путём логических суждений и теоретических изысканий. В недрах бессознательного Тристано нашёл настоящий источник творчества – интуицию.

Слово "интуиция" образовано от глагола intueor, что значит "пристально смотрю, созерцаю". Точнее творческий метод Тристано, наверное, и не описать. Он годами созерцал и пристально вслушивался в свою маленькую вселенную, населённую небольшой, но верной группой последователей. Ли Кониц, Уорн Марш, Билли Бауэр и отчасти Арнольд Фишкин – эти люди не просто понимали друг друга с полуслова, они также были связаны поиском нового – следующего после бибопа шага в джазе. Тристано ещё в середине 40-х переосмыслил джазовый контрапункт, запрещая своим солистам играть мелодию или ритм, но как оказалось, настоящее открытие лежало в ещё более радикальной плоскости – принципиальном отказе от заранее задуманных мотива, тональности, формы и темпа: Тристано задавал музыкальную идею, после чего остальные члены коллектива по очереди импровизировали на материале, сыгранном предшественником. Поскольку время, отведённое каждому из них, было весьма ограничено, для того, чтобы работа приобрела смысл, музыкантам нужно было внимательно слушать друг друга и предчувствовать, куда может завести та или иная идея. Умение воспринимать стало столь же важно, как и умение создавать.

Такая восприимчивость достигалась не одной лишь сыгранностью. Кониц потом вспоминал, что обыкновенно, прежде чем пуститься в подобные эксперименты, музыканты основательно накуривались, и поначалу эти опыты оставались исключительно частью внутренних джемов и репетиций. Постепенно Тристано начал испытывать метод на публике, и несмотря на то, что эти поиски редко находили отклик у слушателей, Тристано решился записать их во время сессий для Capitol. А Capitol как-то решился выпустить одну из четырёх записанных работ.

Эксперимент со свободной коллективной импровизацией, несмотря на одобрение ведущих музыкантов и критиков, не получил продолжения. Вне группы Тристано ни у кого не нашлось смелости, сыгранности и музыкального образования, чтобы развить идею, а сами музыканты достаточно скоро отказались от метода, опасаясь самоповторов. Таким образом, Тристано оказался своеобразным предтечей фри-джаза – предвестником будущих изменений, но никак не их источником.

#Y1950 #lennietristano #warnemarsh #leekonitz #billybauer #arnoldfishkin

​​​​Лучшие альбомы 1951 года. Часть третья – новые звуки
 
Miles Davis – New Sounds (Prestige, 1951, US)
 
Discogs | Стриминги
 
В начале 50-х Майлз Дэвис всё глубже погружался в пучину героиновой зависимости: денег от записей и выступлений уже не хватало, и в перерывах между концертами он начал трудиться сутенёром. Само собой на качестве музыки Дэвиса новый образ жизни сказался незамедлительно: большинство выпущенных им в 1950-51 годах пластинок переслушивать лишний раз не тянет. Чуть ли не единственной заслуживающей внимания сессией стала запись альбома для лейбла Prestige, на которой ему помогали молодые саксофонисты Сонни Роллинс и Джеки Маклин, а также проверенная ритм-секция –  Уолтер Бишоп, Томми Портер и Арт Блэйки. Сам Майлз в автобиографии вспоминает об альбоме с теплотой, особенно отмечая то, как он звучал в более мелодичных вещах – My Old Flame и It's Only A Paper Moon, но лично мне больше всего нравится Dig – написанный Маклином контрафакт на Sweet Georgia Brown, который, кажется, заимствует ещё и у великой The Gasser Элдриджа.
 
Lee Konitz – New Sounds (Prestige, 1951, US)
 
Discogs | Стриминги
 
В 1951 Ли Кониц собрал в студии очень интересный секстет. Одну часть его составляли ученики Тристано – Арнольд Фишкин, Билли Бауэр, Сэл Моска, другую – участники сессий The Birth of Cool – Майлз Дэвис и Макс Роуч. Кониц принадлежал к обеим категориям, и опираясь на этот опыт, продолжал поиски авангардного звучания, всё дальше уходя от привычных гармонических последовательностей. Особенно интересны здесь две композиции Джорджа Расселла. На первой – Odjenar – посвящении жене Расселла Хуаните Одьенар музыканты выдают серию импровизаций, полную диссонансов и спонтанных, порой даже эксцентричных поворотов.  Вторая – Ezz-thetic – написана в честь легендарного боксёра Эззарда Чарльза и работает в первую очередь за счёт контрапункта Коница и Дэвиса.
 
Stan Getz And Swedish All Stars – Vol. 2 (Metronome, 1951, Sweden)
 
Discogs | Стриминги 1 и 2
 
В 1951 влиятельный критик Леонард Фезер отправился в путешествие по Европе, а по возвращении в Нью-Йорк на страницах Down Beat неожиданно объявил Стокгольм столицей европейского джаза. Преувеличение в этих словах если и присутствовало, то небольшое, и когда дело касалось современного джаза, Стокгольм и вправду не уступал Парижу и Лондону. Молодые шведские музыканты увлечённо следили за бибопом и кулом, и играя с американскими гостями, выдерживали уровень. Для Стэна Гетца выпущенный в Стокгольме альбом и вовсе стал чуть ли не самой успешной записью из сделанных в этот период. Гетц на нём звучит, как и положено звучать Гетцу: бархатистый мягкий тон, плавные переливы – короче, чистая лирика, а местные музыканты замечательно подстраиваются под его настроение. Особенно нужно отметить 18-летнего пианиста Бенгта Халлберга, ради тура с Гетцем отпросившегося из школы, и звучащего в последних двух треках баритон-саксофониста Ларса Гуллина, которого тот же Фезер котировал выше Джерри Маллигана, и ставшего первым европейцем, выигравшем ежегодный опрос Down Beat.
 
#Y1951 #jazzdigest #milesdavis #jackmclean #tommypotter #artblakey #walterbishop #sonnyrollins #stangetz #larsgullin #bengthallberg #leekonitz #arnoldfishkin #maxroach #billybauer #salmosca