Недавно широко обсуждались инциденты плохого отношения к студентам-мусульманам в некоторых северокавказских вузах. Меня удивило, я стал вспоминать отношение у нас.

В нашем университетском городе не было мечети. Каждую пятницу мы сами добирались до ближайшей деревни в пяти км.: кто на такси, кого забирали братья на машинах, а иногда пешком за час. Вскоре джамаат ощутимо пополнился, и мы обратились к администрации универа. Нам пошли на встречу и выделили транспорт; каждую пятницу перед джума специально для нас приезжал небольшой автобус, отвозил до мечети, а затем забирал обратно в универ. Нас было ~25 муслимов из ~850 студентов.

Такого было много; от прочей административной помощи, до профессора с UK, который для меня одного муслима в группе на общем ужине запарился и достал халяльное мясо. И вот читаешь про недавние инциденты и думаешь, ну как так, по идее кто должен лучше относиться к студентам-мусульманам: местный декан из Нальчика/Дербента или мой декан из Болоньи?

Я наблюдаю что-то такое и по кайтагской проблеме. За годы я разговаривал с немалым количеством людей, так скажем, с разных "сторон". И с "той" стороны я слышал много чего на повышенных тонах, некрасивого, неприятного. И с моей стороны были вещи, за которые мне стыдно. Но я всё понимаю и в общем-то каждому из них могу пожать руку. Единственные же несколько человек, кто за все эти годы позволял себе разговоры со мной с позиций "мужчина\не мужчина" и прямые издёвки — это были люди, так скажем, кайтагского происхождения, которые не просто "сдались", но сделали определённый выбор.

Самые токсичные это не "чужие", а "свои", решившие— "раз я не смог, то никому не дам." Invariant stuff.

Кстати об осетинских связях. Два года назад мы выбирали название для одного бренда. Прошли кучу вариантов, но так и не могли найти слово одновременно и красивое, и с неким посылом. Тогда товарищ подсказал блестящее решение. Древний аланизм, — "цепь" — заимствованный по всему Северному Кавказу от Дагестана до Абхазии.

Эти языки вспомнил сходу, покопав найдёте ещё:
осет. рæхыс & рæхис;
авар. рахас;
дарг. рахаж;
арч. даххази (?);
лак. раххаз;
кайт. рагьаз.

#language
Я люблю заимствования; в языке и не только. Чисто технически способность системы грамотно адаптировать и интегрировать внешние элементы — это показатель зрелости и устойчивости. А ещё это история: давнего соседства, религиозной принадлежности, торговых отношений.

Мы конечно не абхазы и абазины, которым Бог дал инопланетянскую фонетику (для дагестанского уха), но кайтагский язык тоже своё звучание имеет:
Кумыкский
явлукъ → ляйлуғ, носовой платок
къыйын → ҡҡиин, трудный
геме → ккаме, корабль
янгы → нейги, новый
Арабский
[ḍaʕīf] ضَعِيف → зяип, больной
[ḥurma] حُرْمَة → ьулмат, уважение
[ḥayawān] حَيَوَان → ьяйгон, скот
[ʔibrāhīm] إِبْرَٰهِيم → Ирбаьин (имя)
Русский
балкон → палхум
газета → кказат
фуфайка → пяпяйкка
печь → пич

И вот несколько примеров смысловой динамики:
🧓 кум. эсги → ескки, старый (говорят строго на вещи)
→ сместил биҡна, которое используется только для людей и живых существ, т.е. пожилой.
🏡 араб. [kulfa] كُلْفَة → кулпет, семья
→ сместил ҡалицьа, который стал обозначать брак.

Для меня эталон — английский язык. А у кайтагского тоже с этим всё очень неплохо.

#demography #data
В тех же данных 1869 г. давайте посмотрим на цифры по крупнейшим центрам соседей внутри бывшего уцмийства:
• даргинцы: Уркарах — 246 дымов (хозяйств), Харбук — 250 д., Кища — 300 д.
• кубачи — 300 д.
• кумыки: Башлы — 815 д.
• теркемейцы: Великент — 114 д., Берикей — 152 д.
• евреи: Тубен-Аул — 80 д., Янгикент — 116 д.

А теперь сравните это с размерами кайтагских сёл:
• средний размер — 26 д.
• самое крупное село в предгорьях, в котором было размещено имперское управление, — 95 д.
• главные сёла горных обществ — по ~50 д.

Даргинские Уркарах, Кища это горские города по сравнению с крошечными кайтагскими аулами. Кумыкский Башлы так вообще мегаполис. Даже теркемейские и еврейские поселения были ощутимо крупнее наших. Причём достоверно известно, что Уркарах и Кубачи всегда были большими центрами — задолго до уцмийства они образовывали свои независимые княжества.

Есть тезис, что главным драйвером укрупнения дагестанских поселений в средневековье была необходимость защиты. То, что Кайтаг это самая лесистая часть Дагестана, определенно эти тенденции слияния аулов несколько амортизировало. Густые горные леса Кайтага давали защиту и пропитание; люди себя чувствовали относительно комфортно и могли расселяться более дисперсно. То, что нижние каракайтагские сёла больше остальных лишь подтверждает это — предгорья более уязвимы, все вторжения сперва сваливались на них.

Но всё ли объясняется только этим?