The End - Svårmod Och Vemod Är Värdesinnen
(2018, RareNoise)
avant-prog / avant-jazz / freejazznoisehardcoreindustrialrockethnopsych mash
Дебютный альбом собранной Матсом Густафссоном уникальной группы, которая уже в апреле приедет в Россию с первым концертом!
The End по формальным критериям вполне можно было бы назвать супергруппой, если бы они не были скорее анти-супергруппой. Участники The End, очевидно, далеко не последние люди в скандинавской авангардной музыке. Взять хотя бы признанного и уважаемого фри-джазового саксофониста Матса Густафссона (Mats Gustafsson). Вместе с ним за баритон и тенор саксофон отвечает Кьетиль Мёстер (Kjetil Møster) - джазовый музыкант из Норвегии, который играл в Møster!, The Core, Ultralyd и многих других группах. В The End с ними играет ещё один норвежский музыкант - гитарист Андерс Хана (Anders Hana), известный в первую очередь по нойз-рок группе Noxagt, фри-рок коллективу Ultralyd и дуэту MoHa!. В эту скандинавскую тусовку затесался американский барабанщик Грег Соньер (Greg Saunier), которого многие могут знать по участию в группе Deerhoof. Но действительно выделяет и заставляет эту смесь виртуозного авант-джаза, нойз-рока и много чего ещё зазвучать по-настоящему мощно - это экстраординарный вокал от эфиопской певицы Софии Йернберг (Sofia Jernberg). То, что София способна передавать своим голосом - от вполне мелодичного джазового вокала до совершенно нечеловеческого хрипения и рычания - определённо стоит услышать.
Состав у The End, как видите, получился действительно уникальный, хотя при этом у отдельных музыкантов уже были коллаборации друг с другом - Андерс Хана участвовал в записи Густафссона "All Ears", а во фри-роковом квинтете Ultralyd играли и Мёстер, и Хана. Густаффсон говорит, что они планировали такую коллаборацию, как The End, уже много лет. Её итогом стал альбом "Svårmod Och Vemod Är Värdesinnen", название которого на русский можно перевести примерно как "Меланхолия и грусть - чувства, которые нужно ценить". Звучит не более оптимистично, чем треки, которые вы услышите на альбоме. Он полон мрачных предчувствий: катастрофа надвигается и её не избежать. Особенно это чувствуется на центральном пятнадцатиминутном треке "Don't Wait", на котором Джернберг после очень социально-болезненной поэзии нараспев протягивает: "music is political, it has to be" (музыка политична, она должна быть такой). И этот альбом, получившийся предельно напряжённым и вместе с тем прекрасным в своей тревожности, как нам кажется, должен был получиться именно таким.
https://endisnear.bandcamp.com/album/sv-rmod-och-vemod-r-v-rdesinnen
(2018, RareNoise)
avant-prog / avant-jazz / freejazznoisehardcoreindustrialrockethnopsych mash
Дебютный альбом собранной Матсом Густафссоном уникальной группы, которая уже в апреле приедет в Россию с первым концертом!
The End по формальным критериям вполне можно было бы назвать супергруппой, если бы они не были скорее анти-супергруппой. Участники The End, очевидно, далеко не последние люди в скандинавской авангардной музыке. Взять хотя бы признанного и уважаемого фри-джазового саксофониста Матса Густафссона (Mats Gustafsson). Вместе с ним за баритон и тенор саксофон отвечает Кьетиль Мёстер (Kjetil Møster) - джазовый музыкант из Норвегии, который играл в Møster!, The Core, Ultralyd и многих других группах. В The End с ними играет ещё один норвежский музыкант - гитарист Андерс Хана (Anders Hana), известный в первую очередь по нойз-рок группе Noxagt, фри-рок коллективу Ultralyd и дуэту MoHa!. В эту скандинавскую тусовку затесался американский барабанщик Грег Соньер (Greg Saunier), которого многие могут знать по участию в группе Deerhoof. Но действительно выделяет и заставляет эту смесь виртуозного авант-джаза, нойз-рока и много чего ещё зазвучать по-настоящему мощно - это экстраординарный вокал от эфиопской певицы Софии Йернберг (Sofia Jernberg). То, что София способна передавать своим голосом - от вполне мелодичного джазового вокала до совершенно нечеловеческого хрипения и рычания - определённо стоит услышать.
Состав у The End, как видите, получился действительно уникальный, хотя при этом у отдельных музыкантов уже были коллаборации друг с другом - Андерс Хана участвовал в записи Густафссона "All Ears", а во фри-роковом квинтете Ultralyd играли и Мёстер, и Хана. Густаффсон говорит, что они планировали такую коллаборацию, как The End, уже много лет. Её итогом стал альбом "Svårmod Och Vemod Är Värdesinnen", название которого на русский можно перевести примерно как "Меланхолия и грусть - чувства, которые нужно ценить". Звучит не более оптимистично, чем треки, которые вы услышите на альбоме. Он полон мрачных предчувствий: катастрофа надвигается и её не избежать. Особенно это чувствуется на центральном пятнадцатиминутном треке "Don't Wait", на котором Джернберг после очень социально-болезненной поэзии нараспев протягивает: "music is political, it has to be" (музыка политична, она должна быть такой). И этот альбом, получившийся предельно напряжённым и вместе с тем прекрасным в своей тревожности, как нам кажется, должен был получиться именно таким.
https://endisnear.bandcamp.com/album/sv-rmod-och-vemod-r-v-rdesinnen
The End
Svårmod Och Vemod Är Värdesinnen, by The End (Sofia Jernberg, Mats Gustafsson, Kjetil Møster, Anders Hana, Greg Saunier)
6 track album
Сара Давачи (Sarah Davachi) возвращается с новым альбомом уже в мае! Пластинка называется "Pale Bloom" и выйдет на W.25TH (саб-лейбл калифорнийского лейбла Superior Viaduct) 31 мая. На этом альбоме Сара вернётся к фортепиано, которое на её прошлых двух релизах уступило место синтам и другим инструментам. А пока, в предвкушении "Pale Bloom", можно послушать первый сингл с него, "Perfumes III":
https://soundcloud.com/superiorviaduct/sarah-davachi-perfumes-iii
https://soundcloud.com/superiorviaduct/sarah-davachi-perfumes-iii
SoundCloud
Perfumes III
From album "Pale Bloom." Forthcoming on W.25TH / Superior Viaduct, 2019. www.superiorviaduct.com
Scott Walker - The Drift
(2006, 4AD)
avant-garde / singer-songwriter / experimental
В память о Скотте Уокере публикуем один из главных релизов в его дискографии: тринадцатый студийный альбом музыканта и центральный LP в его трилогии альбомов 1995-2012.
Итак, что сегодня мы можем сказать о “The Drift”, пугающем и загадочном альбоме Скотта Уокера, проделавшего столь же загадочный творческий путь? От тин-идола 60-х до культового авангдариста, артикулирующего социально-политические высказывания и сюрреалистичные образы. Вышедший спустя целых 11 лет (если не считать интереснейшего саундтрека к “Pola X” в 1999 г.) после “Tilt”, первого альбома в финальной трилогии Уокера, “The Drift” продолжал, во-первых, нагнетать тревожное настроение своего звучания, а во-вторых, наращивать степень той странности музыки, которую в английском языке значительно проще можно обозначить как weird, обращаясь к направлению weird fiction.
Раз уж разговор зашёл о “странных” нарративах в искусстве, то последнюю трилогию Уокера и “The Drift”, как её центральное произведение, имеет смысл интерпретировать, как нам кажется, в качестве характЕрного примера weird sound fiction, отсылая к понятию “sound fiction”, которое было введено теоретиком и критиком Кодво Эшуном (Kodwo Eshun, More Brilliant than the Sun: Adventures in Sonic Fiction, 1998). И если в композициях “Tilt” Уокер отдавал дань уважения Пазолини, делал отсылку к суду над Эйхманом и пел о южноамериканских беженцах, то на “The Drift” Уокер зашёл ещё дальше в своих политических высказываниях.
Альбом записывался в середине нулевых, разумеется, не без оглядки на тревожные события, произошедшие в мире на рубеже веков. Угрюмый пожилой человек (но какая доля этой угрюмости - лишь образ?) поёт об ужасной резне в Сребренице. Когда-то 40 лет назад бывший объектом восхищения для девочек-подростков, теперь он пел и о мучениях, и о болезнях, и об 11-м сентября 2001 года, и о мертворождённом брате-близнеце Элвиса Пресли. В общем, как показало время и опыт, “The Drift” остался центральным в трилогии Уокера не только хронологически, но также и центральным по остроте творческого высказывания и силе вызываемого аффекта.
Noel Scott Engel (1943 - 2019)
(2006, 4AD)
avant-garde / singer-songwriter / experimental
В память о Скотте Уокере публикуем один из главных релизов в его дискографии: тринадцатый студийный альбом музыканта и центральный LP в его трилогии альбомов 1995-2012.
Итак, что сегодня мы можем сказать о “The Drift”, пугающем и загадочном альбоме Скотта Уокера, проделавшего столь же загадочный творческий путь? От тин-идола 60-х до культового авангдариста, артикулирующего социально-политические высказывания и сюрреалистичные образы. Вышедший спустя целых 11 лет (если не считать интереснейшего саундтрека к “Pola X” в 1999 г.) после “Tilt”, первого альбома в финальной трилогии Уокера, “The Drift” продолжал, во-первых, нагнетать тревожное настроение своего звучания, а во-вторых, наращивать степень той странности музыки, которую в английском языке значительно проще можно обозначить как weird, обращаясь к направлению weird fiction.
Раз уж разговор зашёл о “странных” нарративах в искусстве, то последнюю трилогию Уокера и “The Drift”, как её центральное произведение, имеет смысл интерпретировать, как нам кажется, в качестве характЕрного примера weird sound fiction, отсылая к понятию “sound fiction”, которое было введено теоретиком и критиком Кодво Эшуном (Kodwo Eshun, More Brilliant than the Sun: Adventures in Sonic Fiction, 1998). И если в композициях “Tilt” Уокер отдавал дань уважения Пазолини, делал отсылку к суду над Эйхманом и пел о южноамериканских беженцах, то на “The Drift” Уокер зашёл ещё дальше в своих политических высказываниях.
Альбом записывался в середине нулевых, разумеется, не без оглядки на тревожные события, произошедшие в мире на рубеже веков. Угрюмый пожилой человек (но какая доля этой угрюмости - лишь образ?) поёт об ужасной резне в Сребренице. Когда-то 40 лет назад бывший объектом восхищения для девочек-подростков, теперь он пел и о мучениях, и о болезнях, и об 11-м сентября 2001 года, и о мертворождённом брате-близнеце Элвиса Пресли. В общем, как показало время и опыт, “The Drift” остался центральным в трилогии Уокера не только хронологически, но также и центральным по остроте творческого высказывания и силе вызываемого аффекта.
Noel Scott Engel (1943 - 2019)
Boards of Canada - Music Has the Right to Children
(1998, Warp/Skam)
idm / downtempo / trip-hop / psychedelic / hauntological
Сегодня в рубрике #that_greats переслушиваем один из интереснейших релизов шотландского дуэта, считающийся первом полноценным высказыванием музыкантов.
В то время когда в 90-е электронная музыка в большинстве своём устремлялась к будущему - ускоряя ритмы и заставляя треки звучать всё более футуристично - братья Майкл Сэндисон (Michael Sandison) и Маркус Эойн (Marcus Eoin) напротив обратились к прошлому. С его кассетными записями теле- и радиопередач, аналоговыми синтами, ритмами из хип-хопа старой школы и трип-хопа - из всего этого они собрали ностальгический и хонтологический альбом, где семплы из "Улицы Сезам" переплетаются с полевыми записями природы, рождая новый психеделический нарратив.
Звук, словно из далёкого прошлого, и одновременно с этим очень близкий; новый и вместе с тем знакомый - это похоже на воспоминание из детства, где силуэты видятся в тёплых плёночных тонах, но лица людей уже размываются, как на обложке альбома. Вообще, детство - один из центральных (если не главная) категорий для "Music Has The Right To Children": большинство названий треков - инсайдерские отсылки братьев, непонятные слушателю (например, к прозвищу школьного друга или фамилии знакомой семьи). Как говорил сам Маркус Эойн: "частью идеи было создать новую музыку, которая ощущалась бы как старая и знакомая".
(1998, Warp/Skam)
idm / downtempo / trip-hop / psychedelic / hauntological
Сегодня в рубрике #that_greats переслушиваем один из интереснейших релизов шотландского дуэта, считающийся первом полноценным высказыванием музыкантов.
В то время когда в 90-е электронная музыка в большинстве своём устремлялась к будущему - ускоряя ритмы и заставляя треки звучать всё более футуристично - братья Майкл Сэндисон (Michael Sandison) и Маркус Эойн (Marcus Eoin) напротив обратились к прошлому. С его кассетными записями теле- и радиопередач, аналоговыми синтами, ритмами из хип-хопа старой школы и трип-хопа - из всего этого они собрали ностальгический и хонтологический альбом, где семплы из "Улицы Сезам" переплетаются с полевыми записями природы, рождая новый психеделический нарратив.
Звук, словно из далёкого прошлого, и одновременно с этим очень близкий; новый и вместе с тем знакомый - это похоже на воспоминание из детства, где силуэты видятся в тёплых плёночных тонах, но лица людей уже размываются, как на обложке альбома. Вообще, детство - один из центральных (если не главная) категорий для "Music Has The Right To Children": большинство названий треков - инсайдерские отсылки братьев, непонятные слушателю (например, к прозвищу школьного друга или фамилии знакомой семьи). Как говорил сам Маркус Эойн: "частью идеи было создать новую музыку, которая ощущалась бы как старая и знакомая".
Тем временем появился сингл с совместного альбома Джармуша, Ранальдо, Урселли и Панди, про который мы недавно писали! Сингл называется "Andvari", он, как, впрочем, и все остальные названия треков, вдохновлён скандинавской мифологией. Андвари - это дверг или карлик, хранитель золота Нибелунгов. Сам альбом выйдет 10 мая на австрийском лейбле Trost.
https://trostrecords.bandcamp.com/track/andvari
https://trostrecords.bandcamp.com/track/andvari
trost records
Andvari, by Jim Jarmusch / Lee Ranaldo / Marc Urselli / Balazs Pandi
from the album s/t
The Comet Is Coming - Trust in the Lifeforce of the Deep Mystery
(2019, Impulse!)
jazz fusion / nu jazz / space jazz / future jazz
Второй студийный альбом джаз-коллектива из Англии, футуристичное высказывание лидера новой английской джазовой школы Шабаки Хатчингса.
За последний десяток лет Шабака Хатчингс (Shabaka Hutchings) благодаря своей артистической разносторонности сумел стать главенствующей фигурой на британской джаз-сцене. Его группы Sons of Kemet и Shabaka and the Ancestors, соединяющие фри-джаз с карибскими мотивами и спиритуальным джазом, соответственно, обласканы критиками и признаются хедлайнерами сцены наравне с такими столпами, как BADBADNOTGOOD и Камаси Вашингтоном (Kamasi Washington). The Comet Is Coming, ещё один его коллектив, играющий с трудом поддающуюся определению смесь космического джаза, электроники и фьюжна, не только идёт в ногу с современниками, но и находит возможность сказать что-то новое. King Shabaka, как сам Хатчингс провозглашает себя, берёт на себя роль фронтмена-саксофониста, в то время как другой участник группы, Danalogue (клавишник Дэн Ливерс), создаёт текстурные декорации вроде тех, что можно было бы услышать в современном кассовом sci-fi фильме, а барабанщик Betamax (Макс Халлетт) делает всё возможное, чтобы удержать максимальный градус грува.
В новой записи The Comet Is Coming зазывают слушателя в "глубокую тайну", показывая, что то, о чём мы думаем как о скрытом и недоступном, на самом деле ближе и понятнее. Соединяя элементы прошлого и будущего, Хатчингс и группа открывают "новые реальности, восприятия, уровни самосознания и возможности для совместного существования". Вариативность альбома “Trust in the Lifeforce of the Deep Mystery” раскрывается и в задорной композиции “Super Zodiac”, и свободном полёте “Timewave Zero”, в наполненной вечериночным потенциалом танцевальной “Summon The Fire”, и в размеренно раскачивающихся “Birth Of Creation” и “Unity”. Весь же потенциал выражения, кажется, раскрывается яснее всего в мультифазном, напряжённом фьюжне “Blood Of The Past”, на котором к CIC присоединяется британская поэтесса Кейт Темпест (Kate Tempest). Из-за обильности музыкальных идей, которые группа хочет выразить в каждом из этих треков, течение альбома может показаться довольно извилистым, но от этого не становится сложнее в него попасть. Комета уже на самом деле тут, но её пришествие, как провозглашается в открывающем альбом треке, - это всего лишь новое начало.
(2019, Impulse!)
jazz fusion / nu jazz / space jazz / future jazz
Второй студийный альбом джаз-коллектива из Англии, футуристичное высказывание лидера новой английской джазовой школы Шабаки Хатчингса.
За последний десяток лет Шабака Хатчингс (Shabaka Hutchings) благодаря своей артистической разносторонности сумел стать главенствующей фигурой на британской джаз-сцене. Его группы Sons of Kemet и Shabaka and the Ancestors, соединяющие фри-джаз с карибскими мотивами и спиритуальным джазом, соответственно, обласканы критиками и признаются хедлайнерами сцены наравне с такими столпами, как BADBADNOTGOOD и Камаси Вашингтоном (Kamasi Washington). The Comet Is Coming, ещё один его коллектив, играющий с трудом поддающуюся определению смесь космического джаза, электроники и фьюжна, не только идёт в ногу с современниками, но и находит возможность сказать что-то новое. King Shabaka, как сам Хатчингс провозглашает себя, берёт на себя роль фронтмена-саксофониста, в то время как другой участник группы, Danalogue (клавишник Дэн Ливерс), создаёт текстурные декорации вроде тех, что можно было бы услышать в современном кассовом sci-fi фильме, а барабанщик Betamax (Макс Халлетт) делает всё возможное, чтобы удержать максимальный градус грува.
В новой записи The Comet Is Coming зазывают слушателя в "глубокую тайну", показывая, что то, о чём мы думаем как о скрытом и недоступном, на самом деле ближе и понятнее. Соединяя элементы прошлого и будущего, Хатчингс и группа открывают "новые реальности, восприятия, уровни самосознания и возможности для совместного существования". Вариативность альбома “Trust in the Lifeforce of the Deep Mystery” раскрывается и в задорной композиции “Super Zodiac”, и свободном полёте “Timewave Zero”, в наполненной вечериночным потенциалом танцевальной “Summon The Fire”, и в размеренно раскачивающихся “Birth Of Creation” и “Unity”. Весь же потенциал выражения, кажется, раскрывается яснее всего в мультифазном, напряжённом фьюжне “Blood Of The Past”, на котором к CIC присоединяется британская поэтесса Кейт Темпест (Kate Tempest). Из-за обильности музыкальных идей, которые группа хочет выразить в каждом из этих треков, течение альбома может показаться довольно извилистым, но от этого не становится сложнее в него попасть. Комета уже на самом деле тут, но её пришествие, как провозглашается в открывающем альбом треке, - это всего лишь новое начало.
Shackleton & Anika - Behind The Glass
(2017, Woe to the Septic Heart)
ambient dub / tribal ambient / ritual
В 2017-м году у Shackleton’а вышло сразу два релиза. Один из них мы недавно репостили, а теперь обратим внимание на альбом, записанный вместе с Anik’ой.
Если начинать разговор о Шеклтоне (Sam Shackleton) в контексте его жанровой и стилевой направленности, то нельзя не признать за музыкантом предельную разносторонность и неординарный подход к уже устоявшимся жанрам. При этом, как утверждал он сам в интервью The Quietus, его подход - исключительно интуитивный. Однако, очевидно, что Шеклтон при всей своей разносторонности интересуется далеко не всем подряд. Всё же в своём творчестве он весьма избирателен в том, что касается музыкальных направлений: трайбл, эмбиент, даб, техно, прогрессивная электроника и различные поджанры электроники “британской”.
Сама разносторонность творческого подхода, в случае с Шеклтоном, заключается как раз в невероятном умении максимально раздвинуть границы всех этих жанров, переплавить их в прежде несуществующую звуковую амальгаму, которая на выходе всё равно звучит аутентично. На “Behind The Glass”, помимо этого первостепенного аспекта музыки Шеклтона, внимание к четырём длинным и гипнотическим композициям приковывает ещё и специфическая коллаборация c английской пост-панкершей Аникой, в первую очередь известной в качестве вокалистки в группе Exploded View, о которой мы как-то уже писали.
Это взаимодействие Шеклтона и Аники, музыки и вокала, звуковых текстур и текста, как нам кажется, и есть один из ключевых (если даже не главный) фактор того, почему “Behind The Glass” является настолько интересным релизом. Интерес в данном случае вызывает тот факт, что с одной стороны на альбоме вполне ясно артикулирован любовно-трагический нарратив, с другой же стороны - перед нами мистическое (в смысле “загадочное”) звуковое полотно, с затягивающим в себя ритуальным вайбом. И тут уже никакой текст и никакая история становятся не нужны, а вокал служит дополнительным инструментом, накладывающимся на другие слои этого многослойного произведения.
https://shackletonwithanika.bandcamp.com/album/behind-the-glass
(2017, Woe to the Septic Heart)
ambient dub / tribal ambient / ritual
В 2017-м году у Shackleton’а вышло сразу два релиза. Один из них мы недавно репостили, а теперь обратим внимание на альбом, записанный вместе с Anik’ой.
Если начинать разговор о Шеклтоне (Sam Shackleton) в контексте его жанровой и стилевой направленности, то нельзя не признать за музыкантом предельную разносторонность и неординарный подход к уже устоявшимся жанрам. При этом, как утверждал он сам в интервью The Quietus, его подход - исключительно интуитивный. Однако, очевидно, что Шеклтон при всей своей разносторонности интересуется далеко не всем подряд. Всё же в своём творчестве он весьма избирателен в том, что касается музыкальных направлений: трайбл, эмбиент, даб, техно, прогрессивная электроника и различные поджанры электроники “британской”.
Сама разносторонность творческого подхода, в случае с Шеклтоном, заключается как раз в невероятном умении максимально раздвинуть границы всех этих жанров, переплавить их в прежде несуществующую звуковую амальгаму, которая на выходе всё равно звучит аутентично. На “Behind The Glass”, помимо этого первостепенного аспекта музыки Шеклтона, внимание к четырём длинным и гипнотическим композициям приковывает ещё и специфическая коллаборация c английской пост-панкершей Аникой, в первую очередь известной в качестве вокалистки в группе Exploded View, о которой мы как-то уже писали.
Это взаимодействие Шеклтона и Аники, музыки и вокала, звуковых текстур и текста, как нам кажется, и есть один из ключевых (если даже не главный) фактор того, почему “Behind The Glass” является настолько интересным релизом. Интерес в данном случае вызывает тот факт, что с одной стороны на альбоме вполне ясно артикулирован любовно-трагический нарратив, с другой же стороны - перед нами мистическое (в смысле “загадочное”) звуковое полотно, с затягивающим в себя ритуальным вайбом. И тут уже никакой текст и никакая история становятся не нужны, а вокал служит дополнительным инструментом, накладывающимся на другие слои этого многослойного произведения.
https://shackletonwithanika.bandcamp.com/album/behind-the-glass
Shackleton with Anika
Behind The Glass, by Shackleton with Anika
4 track album
Disco Inferno - D. I. Go Pop
(1994, Rough Trade)
post-rock / experimental rock / experimental pop / sampledelia
В феврале второму альбому одной из самых необычных пост-рок групп 90-х исполнилось 25 лет. Переслушиваем его в рубрике #that_greats и вспоминаем, чем в своё время Disco Inferno так заинтересовали слушателей и критиков.
Альбом “D. I. Go Pop”, который, пожалуй, можно считать magnum opus-ом группы получится весьма примечательным сразу в двух аспектах. Во-первых, это всё же определённо центральный LP в дискографии Disco Inferno в том смысле, что, среди других релизов коллектива, на этом альбоме участникам группы удалось максимально артикулировать и выразить собственное творческое высказывание, а также ярчайшим образом продемонстрировать свой нетривиальный подход к формированию уникальной текстуры саунда их музыки. Ну и, к слову, в дискографии группы центральным “D. I. Go Pop” оказался ещё по формальной причине, так как накануне выпуска третьего альбома “Technicolour” Disco Inferno распались.
Во-вторых, “D. I. Go Pop” - это исключительно остроумный подход к экспериментированию с пост-роком и, как следствие, даже создание, условно говоря, чего-то в стиле сэмпледелической “пост-поп” музыки. Неординарная обложка альбома, внушительное обилие разнообразных сэмплов и такие источники вдохновения перед записью пластинки, как The Young Gods, MBV и продакшн от Bomb Squad на треках Public Enemy. В общем, на этом альбоме Disco Inferno по-своему предвосхитили эксперименты и Matmos, и The Books, и отчасти даже Animal Collective. Так что, как нам кажется, “D. I. Go Pop” - добротный must-listen даже для тех, кто вдруг по тем или иным причинам ещё не добрался до него.
(1994, Rough Trade)
post-rock / experimental rock / experimental pop / sampledelia
В феврале второму альбому одной из самых необычных пост-рок групп 90-х исполнилось 25 лет. Переслушиваем его в рубрике #that_greats и вспоминаем, чем в своё время Disco Inferno так заинтересовали слушателей и критиков.
Альбом “D. I. Go Pop”, который, пожалуй, можно считать magnum opus-ом группы получится весьма примечательным сразу в двух аспектах. Во-первых, это всё же определённо центральный LP в дискографии Disco Inferno в том смысле, что, среди других релизов коллектива, на этом альбоме участникам группы удалось максимально артикулировать и выразить собственное творческое высказывание, а также ярчайшим образом продемонстрировать свой нетривиальный подход к формированию уникальной текстуры саунда их музыки. Ну и, к слову, в дискографии группы центральным “D. I. Go Pop” оказался ещё по формальной причине, так как накануне выпуска третьего альбома “Technicolour” Disco Inferno распались.
Во-вторых, “D. I. Go Pop” - это исключительно остроумный подход к экспериментированию с пост-роком и, как следствие, даже создание, условно говоря, чего-то в стиле сэмпледелической “пост-поп” музыки. Неординарная обложка альбома, внушительное обилие разнообразных сэмплов и такие источники вдохновения перед записью пластинки, как The Young Gods, MBV и продакшн от Bomb Squad на треках Public Enemy. В общем, на этом альбоме Disco Inferno по-своему предвосхитили эксперименты и Matmos, и The Books, и отчасти даже Animal Collective. Так что, как нам кажется, “D. I. Go Pop” - добротный must-listen даже для тех, кто вдруг по тем или иным причинам ещё не добрался до него.
Marja Ahti - Vegetal Negatives
(2019, Hallow Ground)
electroacoustic / musique concrète / field recordings / microtonal
Новый сольный альбом Марьи Ахти (в прошлом - Tsembla), на котором электроакустические натюрморты растительного мира призваны восстановить утраченную связь человека с космосом.
Марья Ахти - шведско-финский экспериментальный композитор, вы можете знать её по сольному проекту Tsembla, дуэту Ahti & Ahti, а также эпизодическому участию в проектах Kemialliset Ystävät и Kiila. Мы уже писали про неё подробно в прошлом году, когда обозревали её альбом "The Hole in the Landscape " (освежить в памяти можно тут - https://vk.cc/9gHrsi). Марья Ахти активна на финской авангардной сцене уже более 10 лет, и тем не менее "Vegetal Negatives" - её первый альбом, выпущенный под своим именем.
Альбом, к слову, был записан на легендарном шведском центре EMS, мировой мекке электроакустической музыки, где в своё время побывали и Янис Ксенакис, и Филип Гласс, а из более современных, например, Lustmord и Стивен О’Мелли из Sunn O))). Помимо этого она записывалась на нидерландском лейбле WORM, а также собирала полевые записи не только в ожидаемых Швеции и Финляндии, но и в довольно неожиданных локациях вроде Греции и Аляски. Помимо тонкой работы с филд-рекордингом, для этого альбома Ахти использовала фидбек, модульные синтезаторы Buchla и ARP, поющие чаши, фисгармонию. Из всего этого Ахти создала четыре дроуновые электроакустические композиции, на которых полевые записи служат не тому чтобы задокументировать какой-либо звук, они передают ощущение целого пространства - будь то обычная комната или пустое судно.
При работе Марья Ахти вдохновлялась одной из работ французского писателя Рене Домаля (René Daumal) "Treatise on Pataphotograms". Он писал: "Для каждого животного существует соответствующая ему растительная форма. Человек, который сможет найти свой "растительный негатив" и объединится с ним, восстановит целостность с космосом".
https://hallowground.bandcamp.com/album/marja-ahti-vegetal-negatives
(2019, Hallow Ground)
electroacoustic / musique concrète / field recordings / microtonal
Новый сольный альбом Марьи Ахти (в прошлом - Tsembla), на котором электроакустические натюрморты растительного мира призваны восстановить утраченную связь человека с космосом.
Марья Ахти - шведско-финский экспериментальный композитор, вы можете знать её по сольному проекту Tsembla, дуэту Ahti & Ahti, а также эпизодическому участию в проектах Kemialliset Ystävät и Kiila. Мы уже писали про неё подробно в прошлом году, когда обозревали её альбом "The Hole in the Landscape " (освежить в памяти можно тут - https://vk.cc/9gHrsi). Марья Ахти активна на финской авангардной сцене уже более 10 лет, и тем не менее "Vegetal Negatives" - её первый альбом, выпущенный под своим именем.
Альбом, к слову, был записан на легендарном шведском центре EMS, мировой мекке электроакустической музыки, где в своё время побывали и Янис Ксенакис, и Филип Гласс, а из более современных, например, Lustmord и Стивен О’Мелли из Sunn O))). Помимо этого она записывалась на нидерландском лейбле WORM, а также собирала полевые записи не только в ожидаемых Швеции и Финляндии, но и в довольно неожиданных локациях вроде Греции и Аляски. Помимо тонкой работы с филд-рекордингом, для этого альбома Ахти использовала фидбек, модульные синтезаторы Buchla и ARP, поющие чаши, фисгармонию. Из всего этого Ахти создала четыре дроуновые электроакустические композиции, на которых полевые записи служат не тому чтобы задокументировать какой-либо звук, они передают ощущение целого пространства - будь то обычная комната или пустое судно.
При работе Марья Ахти вдохновлялась одной из работ французского писателя Рене Домаля (René Daumal) "Treatise on Pataphotograms". Он писал: "Для каждого животного существует соответствующая ему растительная форма. Человек, который сможет найти свой "растительный негатив" и объединится с ним, восстановит целостность с космосом".
https://hallowground.bandcamp.com/album/marja-ahti-vegetal-negatives