Оливия Лэнг «Одинокий город. Упражнения в искусстве одиночества»
Почему-то долго не могла рассказать вам про эту книгу. Сложно подобрать слова к настолько близкому к твоим мыслям тексту, потому что я также как и автор, не считаю, что одиночество - это начало конца. Лично я, только находясь в этом состоянии, могу найти ответы на действительно важные для меня самой вопросы. Не буду вас утомлять рассуждениями на этот счёт, давайте про книгу.
Это исповедальный нон-фикшн. Англичанка Оливия Лэнг переехала в Нью-Йорк вслед за возлюбленным, а он её там в первый же день бросил. Она осталась одна в чужом и по-настоящему большом городе: без квартиры, друзей и работы. Большинство из нас видят в этой ситуации три повода для отчаяния, но для Оливии она стала поводом для глубинного изучения одиночества в творчестве людей из мира искусства - художников Энди Уорхола и Эдварда Хоппера, фотографа Дэвида Войнаровича, чикагского дворника, всю жизнь пишущего в стол, Генри Дарджера и музыканта Клауса Номи (кстати, за историями мужчин не забывает она и про феминистскую повестку).
«В Нью-Йорк я приехала разбитая вдребезги, и, хотя это кажется извращенным, восстановила я свою целостность, не встретив кого-то и не влюбившись, а возясь с вещами, сотворенными другими людьми, медленно впитывая через это соприкосновение, что одиночество, томление не означают, что у человека ничего не получилось, — они означают, что он жив».
Главная мысль, вокруг которой в книге вращаются биографии этих людей и самой Оливии - одиночество может привести к опыту действительности, иначе недоступному. Да, пока мы обретём этот опыт, будет непросто, но такая книга способна помочь не бояться остаться в пустой комнате. Некоторые вот оставались и творили прекрасное.
«Искусство не годится много для чего. Оно не в силах вернуть мертвых к жизни, не умеет устранять ссоры среди друзей — или исцелять от СПИДа, или замедлять поступь климатических изменений. Но у искусства все равно есть необычайные возможности, некая странная способность приводить людей, в том числе и незнакомых друг с другом, к переговорам, проникающим в чужие жизни и взаимно обогащающим. Искусство не способно создавать близость, но зато умеет исцелять раны и, более того, делать очевидным, что не все раны нужно исцелять, не все шрамы уродливы».
#нонфикшн #искусство #биография #зарубежнаялитература
Почему-то долго не могла рассказать вам про эту книгу. Сложно подобрать слова к настолько близкому к твоим мыслям тексту, потому что я также как и автор, не считаю, что одиночество - это начало конца. Лично я, только находясь в этом состоянии, могу найти ответы на действительно важные для меня самой вопросы. Не буду вас утомлять рассуждениями на этот счёт, давайте про книгу.
Это исповедальный нон-фикшн. Англичанка Оливия Лэнг переехала в Нью-Йорк вслед за возлюбленным, а он её там в первый же день бросил. Она осталась одна в чужом и по-настоящему большом городе: без квартиры, друзей и работы. Большинство из нас видят в этой ситуации три повода для отчаяния, но для Оливии она стала поводом для глубинного изучения одиночества в творчестве людей из мира искусства - художников Энди Уорхола и Эдварда Хоппера, фотографа Дэвида Войнаровича, чикагского дворника, всю жизнь пишущего в стол, Генри Дарджера и музыканта Клауса Номи (кстати, за историями мужчин не забывает она и про феминистскую повестку).
«В Нью-Йорк я приехала разбитая вдребезги, и, хотя это кажется извращенным, восстановила я свою целостность, не встретив кого-то и не влюбившись, а возясь с вещами, сотворенными другими людьми, медленно впитывая через это соприкосновение, что одиночество, томление не означают, что у человека ничего не получилось, — они означают, что он жив».
Главная мысль, вокруг которой в книге вращаются биографии этих людей и самой Оливии - одиночество может привести к опыту действительности, иначе недоступному. Да, пока мы обретём этот опыт, будет непросто, но такая книга способна помочь не бояться остаться в пустой комнате. Некоторые вот оставались и творили прекрасное.
«Искусство не годится много для чего. Оно не в силах вернуть мертвых к жизни, не умеет устранять ссоры среди друзей — или исцелять от СПИДа, или замедлять поступь климатических изменений. Но у искусства все равно есть необычайные возможности, некая странная способность приводить людей, в том числе и незнакомых друг с другом, к переговорам, проникающим в чужие жизни и взаимно обогащающим. Искусство не способно создавать близость, но зато умеет исцелять раны и, более того, делать очевидным, что не все раны нужно исцелять, не все шрамы уродливы».
#нонфикшн #искусство #биография #зарубежнаялитература
«Быть здесь - уже чудо» Мари Дарьесек
Элизабет Виже-Лебрен, Констанция Майер, Аделаида Лабиль-Гиар и Гортензия Одебор-Леско. Картины только этих четырёх художниц выставлялись в Лувре в начале XX века. Немка Паула Модерзон-Беккер (1856-1907) на это даже и не рассчитывала. Она рисовала много и неистово, но при жизни продала всего три работы, а после смерти слава ее распространилась только на Германию. Французская писательница Мари Дарьесек написала ее биографию в 2016 году. Она хотела показать миру «женщину, которая пишет в одиночестве и чьи картины не видны». Женщину, что рисовала женщин как есть, и женщину, что первой нарисовала свой обнаженный автопортрет.
«Паула писала настоящих женщин. Я бы даже сказала по-настоящему обнаженную натуру, сбросившую с себя мужской взгляд. Эти женщины не позируют перед мужчиной; Паула увидела их - не через призму мужского желания, подавленности, собственничества, доминирования и стремления противопоставить. На картинах Модерзон-Беккер женщины не соблазнительны (как у Жерве) и не экзотичны (как у Гогена), они не дразнят (Мане) и не выставлены жертвами (Дега), не отчаянные (Тулуз-Лотрек), не рыхлые (Ренуар) и не исполинские (Пикассо), не статные (Пюви де Шаванн) и не воздушные (Каролюс-Дюран). Паула не пытается взять реванш. Она не пытается что-то доказать. Никого не оценивает. Она показывает то, что видит»
Паула была очень увлечённой художницей, другие занятия даже не рассматривала. В
книге много прекрасных цитат из ее дневников и писем, где она усердно трудится, размышляет о будущем и ждёт момента, когда будет гордиться тем, что она художница: «„Я становлюсь кем-то“. Эта мантра все звучит в письмах Паулы. Не Модерзон, не Беккер - кто-то». Паула часто сбегала от мужа в Париж, где в одиночестве рисовала-рисовала-рисовала. Автопортреты, портреты маленьких девочек, портреты матерей, кормящих грудью. Дарьесек подробно описывает, чем они так хороши. Но ещё очевиднее из текста видна ее любовь.
«Я хочу показать ее картины, рассказать о ее жизни. Я не просто хочу воздать ей по заслугам: я хочу совершить чудо, чтобы она была здесь»
Добавлю, что в пару к этой книге отлично подходит дневник Марии Башкирцевой (его читала и Паула) - художницы, что также пыталась свободно творить во времена, когда женщин не допускали в классы с обнаженными натурщиками и всячески высмеивали их попытки творить. Я же нашла в этой книге идеальное пожелание себе (у меня сегодня день рождения) на годы вперёд:
Я - это я
и надеюсь все больше и больше становиться собой
#нонфикшн #биография #искусство
Элизабет Виже-Лебрен, Констанция Майер, Аделаида Лабиль-Гиар и Гортензия Одебор-Леско. Картины только этих четырёх художниц выставлялись в Лувре в начале XX века. Немка Паула Модерзон-Беккер (1856-1907) на это даже и не рассчитывала. Она рисовала много и неистово, но при жизни продала всего три работы, а после смерти слава ее распространилась только на Германию. Французская писательница Мари Дарьесек написала ее биографию в 2016 году. Она хотела показать миру «женщину, которая пишет в одиночестве и чьи картины не видны». Женщину, что рисовала женщин как есть, и женщину, что первой нарисовала свой обнаженный автопортрет.
«Паула писала настоящих женщин. Я бы даже сказала по-настоящему обнаженную натуру, сбросившую с себя мужской взгляд. Эти женщины не позируют перед мужчиной; Паула увидела их - не через призму мужского желания, подавленности, собственничества, доминирования и стремления противопоставить. На картинах Модерзон-Беккер женщины не соблазнительны (как у Жерве) и не экзотичны (как у Гогена), они не дразнят (Мане) и не выставлены жертвами (Дега), не отчаянные (Тулуз-Лотрек), не рыхлые (Ренуар) и не исполинские (Пикассо), не статные (Пюви де Шаванн) и не воздушные (Каролюс-Дюран). Паула не пытается взять реванш. Она не пытается что-то доказать. Никого не оценивает. Она показывает то, что видит»
Паула была очень увлечённой художницей, другие занятия даже не рассматривала. В
книге много прекрасных цитат из ее дневников и писем, где она усердно трудится, размышляет о будущем и ждёт момента, когда будет гордиться тем, что она художница: «„Я становлюсь кем-то“. Эта мантра все звучит в письмах Паулы. Не Модерзон, не Беккер - кто-то». Паула часто сбегала от мужа в Париж, где в одиночестве рисовала-рисовала-рисовала. Автопортреты, портреты маленьких девочек, портреты матерей, кормящих грудью. Дарьесек подробно описывает, чем они так хороши. Но ещё очевиднее из текста видна ее любовь.
«Я хочу показать ее картины, рассказать о ее жизни. Я не просто хочу воздать ей по заслугам: я хочу совершить чудо, чтобы она была здесь»
Добавлю, что в пару к этой книге отлично подходит дневник Марии Башкирцевой (его читала и Паула) - художницы, что также пыталась свободно творить во времена, когда женщин не допускали в классы с обнаженными натурщиками и всячески высмеивали их попытки творить. Я же нашла в этой книге идеальное пожелание себе (у меня сегодня день рождения) на годы вперёд:
Я - это я
и надеюсь все больше и больше становиться собой
#нонфикшн #биография #искусство