До того как я прочитала книгу с заголовком «Зачем быть счастливой, если можно быть нормальной», я думала, что в ней ставится под сомнение концепция счастья как единственного варианта жить эту жизнь. Типа обычно и нормально — это тоже ок, а не только счастливо, лучше всех и так далее. Однако огромнейшее значение как всегда имеет контекст. И в этом тексте он оказался совершенно другим.
Джанет Уинтерсон, известная на весь мир писательница, в самом начале своей жизни попала в приют — биологическая мать оставила ее. Переживание этой утраты и ощущение собственной нежеланности — основа книги и жизненного пути Уинтерсон.
В приюте Джанет пробыла недолго, ее усыновила английская пара из рабочего класса. Религиозная мать в депрессии и отстраненный отец — такое у Джанет следующие шестнадцать лет было окружение. Безопасность, принятие, покой — ничего из этого в комплекте с бумагами об усыновлении не шло. Никакая волшебная фея в сюжет не вмешалась и Джанет, растущая посреди запретов, неоправданных ожиданий и подозрений, превратилась в человека не способного в полной мере почувствовать, что значит быть любимой и как любить в ответ.
«Все те шестнадцать лет, что я прожила дома, отец либо отрабатывал смену на заводе, либо был в церкви. Такая у него была жизнь. Моя мать по ночам не спала, а днем пребывала в депрессии. Такая у нее была жизнь. Я ходила в школу, в церковь, гуляла по холмам или тайком читала. Такая у меня была жизнь. Я рано научилась прятаться. Не показывать, что у меня на душе. Скрывать свои мысли. Единожды решив, что я из чужой колыбели, моя мать только укреплялась в этом убеждении, что бы я ни делала. Она высматривала во мне признаки одержимости демонами».
Стоит ли говорить, что спасением для будущий писательницы стали книги. Это прямо какой-то отдельный литературный сюжет: героиня в беде — героиню спасают романы сестер Бронте. «Чем больше я читала, тем глубже училась чувствовать, тем крепче становилась моя связь с жизнями других людей. Я больше не была сама по себе» — хотя бы однажды, но вы наверняка чувствовали что-то подобное. В этом и вся магия — текст не имеет фактического адресата, но все равно способен спасти конкретного человека или сразу нескольких.
Джанет написала книгу во имя стремления к счастью с оглядкой на травмирующее прошлое, где ей чаще показывали как сильно ею разочарованы, чем рады, что она такая на свете есть. Жить зная, что счастье конкретно для тебя возможно, пусть и длится всего мгновение — важная человеческая потребность в любом возрасте. И не имеет значения какой у этого счастья источник — лишь бы был. У Уинтерсон самым волшебным образом вышел текст полный отчаяния и надежды — до слез правдоподобно.
«— Джанет, ты объяснишь мне почему?
— Что почему?
— Ты знаешь, что почему…
Но я не знала, что почему... почему я такая, какая есть... почему не могу ей угодить. Чего она хочет. И почему я — не то, чего она хочет. Чего и почему хочу я. Но одно я знала точно.
— Когда я с ней, я счастлива. Счастлива и всё тут.
Она кивнула. Она, казалось, поняла меня, и я даже подумала в это мгновение, что она передумает, мы поговорим и окажемся по одну сторону стеклянной стены. Я замерла. А она произнесла:
— Зачем быть счастливой, если можно быть нормальной».
#зарубежнаялитература #нонфикшн
Джанет Уинтерсон, известная на весь мир писательница, в самом начале своей жизни попала в приют — биологическая мать оставила ее. Переживание этой утраты и ощущение собственной нежеланности — основа книги и жизненного пути Уинтерсон.
В приюте Джанет пробыла недолго, ее усыновила английская пара из рабочего класса. Религиозная мать в депрессии и отстраненный отец — такое у Джанет следующие шестнадцать лет было окружение. Безопасность, принятие, покой — ничего из этого в комплекте с бумагами об усыновлении не шло. Никакая волшебная фея в сюжет не вмешалась и Джанет, растущая посреди запретов, неоправданных ожиданий и подозрений, превратилась в человека не способного в полной мере почувствовать, что значит быть любимой и как любить в ответ.
«Все те шестнадцать лет, что я прожила дома, отец либо отрабатывал смену на заводе, либо был в церкви. Такая у него была жизнь. Моя мать по ночам не спала, а днем пребывала в депрессии. Такая у нее была жизнь. Я ходила в школу, в церковь, гуляла по холмам или тайком читала. Такая у меня была жизнь. Я рано научилась прятаться. Не показывать, что у меня на душе. Скрывать свои мысли. Единожды решив, что я из чужой колыбели, моя мать только укреплялась в этом убеждении, что бы я ни делала. Она высматривала во мне признаки одержимости демонами».
Стоит ли говорить, что спасением для будущий писательницы стали книги. Это прямо какой-то отдельный литературный сюжет: героиня в беде — героиню спасают романы сестер Бронте. «Чем больше я читала, тем глубже училась чувствовать, тем крепче становилась моя связь с жизнями других людей. Я больше не была сама по себе» — хотя бы однажды, но вы наверняка чувствовали что-то подобное. В этом и вся магия — текст не имеет фактического адресата, но все равно способен спасти конкретного человека или сразу нескольких.
Джанет написала книгу во имя стремления к счастью с оглядкой на травмирующее прошлое, где ей чаще показывали как сильно ею разочарованы, чем рады, что она такая на свете есть. Жить зная, что счастье конкретно для тебя возможно, пусть и длится всего мгновение — важная человеческая потребность в любом возрасте. И не имеет значения какой у этого счастья источник — лишь бы был. У Уинтерсон самым волшебным образом вышел текст полный отчаяния и надежды — до слез правдоподобно.
«— Джанет, ты объяснишь мне почему?
— Что почему?
— Ты знаешь, что почему…
Но я не знала, что почему... почему я такая, какая есть... почему не могу ей угодить. Чего она хочет. И почему я — не то, чего она хочет. Чего и почему хочу я. Но одно я знала точно.
— Когда я с ней, я счастлива. Счастлива и всё тут.
Она кивнула. Она, казалось, поняла меня, и я даже подумала в это мгновение, что она передумает, мы поговорим и окажемся по одну сторону стеклянной стены. Я замерла. А она произнесла:
— Зачем быть счастливой, если можно быть нормальной».
#зарубежнаялитература #нонфикшн
Редко когда встретишь у графического романа в библиографии «Свою комнату» Вирджинии Вулф, но вот он этот комикс — «Высокие стандарты» французской художницы Од Пико. Эта небольшая, но концентрированная история совсем скоро выйдет в «Бумкниге» (до 2 апреля можно оформить предзаказ на сайте издательства по сниженной цене).
Главную героиню по имени Клэр с разных ракурсов мы видим на первой же странице. Она наносит крем на лицо после душа, сушит волосы, красит ресницы, выбирает наряд перед зеркалом — в общем-то знакомая многим женщинам рутина. Клэр собирается на работу в больницу — она ухаживает за младенцами, которые родились раньше срока и должны находиться под наблюдением врачей. А в обеденный перерыв молодая француженка мечтает о традиционных гетеросексуальных радостях — любимом муже и ребенке. Вот только пресловутое социальное давление в формате «тикающих часиков» (Клэр больше тридцати) не дает основательно подойти к поиску подходящего мужчины. Клэр решает снизить входной балл для потенциальных романтических партнеров и в итоге вступает в отношения с не самым выдающимся представителем своего вида. Понимает она это не сразу, еще долго убеждая себя, что на отсутствие оргазма и повсеместную лень партнера, можно закрыть глаза ради во многом навязанной мечты.
Очень, конечно, у комикса подходящее для этой типичной ситуации название. Клэр забывает о высоких стандартах, когда решает наконец начать серьезные отношения, но при этом еще долго прикладывает линеечку идеальности к себе, потому что социальные и гендерные нормы в отношении женщин работают исправно. Хотелось бы уже пожить без гостов, но они, кажется, никогда на этом свете не переведутся.
#комиксы #зарубежнаялитература
Главную героиню по имени Клэр с разных ракурсов мы видим на первой же странице. Она наносит крем на лицо после душа, сушит волосы, красит ресницы, выбирает наряд перед зеркалом — в общем-то знакомая многим женщинам рутина. Клэр собирается на работу в больницу — она ухаживает за младенцами, которые родились раньше срока и должны находиться под наблюдением врачей. А в обеденный перерыв молодая француженка мечтает о традиционных гетеросексуальных радостях — любимом муже и ребенке. Вот только пресловутое социальное давление в формате «тикающих часиков» (Клэр больше тридцати) не дает основательно подойти к поиску подходящего мужчины. Клэр решает снизить входной балл для потенциальных романтических партнеров и в итоге вступает в отношения с не самым выдающимся представителем своего вида. Понимает она это не сразу, еще долго убеждая себя, что на отсутствие оргазма и повсеместную лень партнера, можно закрыть глаза ради во многом навязанной мечты.
Очень, конечно, у комикса подходящее для этой типичной ситуации название. Клэр забывает о высоких стандартах, когда решает наконец начать серьезные отношения, но при этом еще долго прикладывает линеечку идеальности к себе, потому что социальные и гендерные нормы в отношении женщин работают исправно. Хотелось бы уже пожить без гостов, но они, кажется, никогда на этом свете не переведутся.
#комиксы #зарубежнаялитература
Сегодня хочу рассказать вам о новом магическом учебном заведении - Шоломанче, которое придумала американская писательница Наоми Новик. Школе и творящимся там ужасам посвящена целая трилогия под названием «Смертельное образование». Ее первая часть - «Первый урок Шоломанчи» - вышла на русском языке буквально вчера.
В Шоломанчу принимают детей с 14 лет и в основном следующие четыре года они учатся выживать. Все потому, что за ними постоянно охотятся злыдни – монстры всех мастей и размеров: от мелких слизней до огромных чудищ с десятками щупалец. Влечет этих тварей мана – магическая энергия, которую генерируют и используют чародеи всех возрастов. Но мана юных волшебников считается у монстров деликатесом.
Мана – источник колдовских сил, и она не берется с потолка: ее нужно собрать. Способов для этого множество. Например, можно пару часов поотжиматься, и затраченные усилия превратятся в пару капель маны, а можно высосать жизненную силу из одноклассницы – и маны будет через край. Правда, у второго варианта есть нюансы вроде стремительного гниения изнутри. Мана, высосанная из живого существа – проклятие, добровольно согласиться на которое могут только по-настоящему темные волшебники.
Чтобы уберечь своих детей, взрослые построили Шоломанчу – школу магии с сильными защитными механизмами, которые, впрочем, не всегда работают исправно: злыдни частенько находят лазейки, и численность учеников сокращается. Как правило, до выпуска доживает меньше четверти класса. Для самозащиты школьники используют заклинания. Интересно, что в мире Новик на уровень крутости колдунов также влияет знание языков. Чем большим количеством владеешь – тем больше заклинаний можешь понять, запомнить и применить.
Главная героиня – девочка, которая выжила – Галадриэль Хиггинс, или просто Эль. Она живет вместе с матерью-целительницей в коммуне «Радужное сознание» в пригороде Уэльса и учится на предпоследнем курсе Шоломанчи. Ее семья не купается в мане и не входит ни в один могущественный анклав – так называются закрытые элитные сообщества волшебников по всему миру. Школьную жизнь умной, сильной и ироничной юной ведьмы портят не столько злыдни, сколько ее способность к массовому уничтожению – такой вот у нее талант от природы. Кто-то хорошо управляет погодой или мастерит прекрасные шкатулки, а Эль может всех уничтожить, если захочет.
Что мне очень понравилось, так это то, что кроме остросюжетного романа о школе, пожирающей своих учеников, у Новик получилось написать роман о социальном неравенстве в магических декорациях. Ведь чаще других выпускаются из Шоломанчи члены нью-йоркских, лондонских, дубайских и других богатых анклавов. На их стороне нескончаемый запас маны и кучка фанатов, готовых сделать всё, чтобы стать частью престижного сообщества. Остальным, чьи запасы маны скудны, а социальные связи ограничены, приходится либо умирать в муках, либо подрывать систему.
Очевидно, именно Галадриэль суждено стоять в первом ряду назревающей революции и изменить привычный ход людоедских будней в Шоломанче. Правда, не до конца понятно, среди кого жертв будет больше – злыдней или одноклассников.
Текст о книге я писала для Читай-Журнала, его полную версию можете почитать здесь.
#зарубежнаялитература
В Шоломанчу принимают детей с 14 лет и в основном следующие четыре года они учатся выживать. Все потому, что за ними постоянно охотятся злыдни – монстры всех мастей и размеров: от мелких слизней до огромных чудищ с десятками щупалец. Влечет этих тварей мана – магическая энергия, которую генерируют и используют чародеи всех возрастов. Но мана юных волшебников считается у монстров деликатесом.
Мана – источник колдовских сил, и она не берется с потолка: ее нужно собрать. Способов для этого множество. Например, можно пару часов поотжиматься, и затраченные усилия превратятся в пару капель маны, а можно высосать жизненную силу из одноклассницы – и маны будет через край. Правда, у второго варианта есть нюансы вроде стремительного гниения изнутри. Мана, высосанная из живого существа – проклятие, добровольно согласиться на которое могут только по-настоящему темные волшебники.
Чтобы уберечь своих детей, взрослые построили Шоломанчу – школу магии с сильными защитными механизмами, которые, впрочем, не всегда работают исправно: злыдни частенько находят лазейки, и численность учеников сокращается. Как правило, до выпуска доживает меньше четверти класса. Для самозащиты школьники используют заклинания. Интересно, что в мире Новик на уровень крутости колдунов также влияет знание языков. Чем большим количеством владеешь – тем больше заклинаний можешь понять, запомнить и применить.
Главная героиня – девочка, которая выжила – Галадриэль Хиггинс, или просто Эль. Она живет вместе с матерью-целительницей в коммуне «Радужное сознание» в пригороде Уэльса и учится на предпоследнем курсе Шоломанчи. Ее семья не купается в мане и не входит ни в один могущественный анклав – так называются закрытые элитные сообщества волшебников по всему миру. Школьную жизнь умной, сильной и ироничной юной ведьмы портят не столько злыдни, сколько ее способность к массовому уничтожению – такой вот у нее талант от природы. Кто-то хорошо управляет погодой или мастерит прекрасные шкатулки, а Эль может всех уничтожить, если захочет.
Что мне очень понравилось, так это то, что кроме остросюжетного романа о школе, пожирающей своих учеников, у Новик получилось написать роман о социальном неравенстве в магических декорациях. Ведь чаще других выпускаются из Шоломанчи члены нью-йоркских, лондонских, дубайских и других богатых анклавов. На их стороне нескончаемый запас маны и кучка фанатов, готовых сделать всё, чтобы стать частью престижного сообщества. Остальным, чьи запасы маны скудны, а социальные связи ограничены, приходится либо умирать в муках, либо подрывать систему.
Очевидно, именно Галадриэль суждено стоять в первом ряду назревающей революции и изменить привычный ход людоедских будней в Шоломанче. Правда, не до конца понятно, среди кого жертв будет больше – злыдней или одноклассников.
Текст о книге я писала для Читай-Журнала, его полную версию можете почитать здесь.
#зарубежнаялитература
За пару недель прочитала сразу несколько книг Кристин Ханны – американской писательницы, от которой в одинаковом восторге буктьюберы и критики из New York Times. Я оказалась не из их числа, так что это текст, конечно, больше про покритиковать, но и похвалить есть за что.
Мировая история: от войны до депрессии
Война во Вьетнаме, Великая депрессия, Вторая мировая война и даже Большой террор – всем этим событиям нашлось место в книгах Кристин Ханны.
Чем сложнее обстоятельства, тем большей отваги требуется каждому её персонажу: Изабель из «Соловья» ведёт подпольную антифашистскую пропаганду в оккупированном французском городке, Элса из «Четырёх ветров» бежит от пыльных техасских бурь в плодородную Калифорнию, Лени из «С жизнью наедине» наблюдает за приступами агрессии отца, вернувшегося с войны. На фоне важных исторических событий человеческая уязвимость в текстах Кристин Ханны становится ещё более очевидной.
Травма, травма и ещё раз травма
Одна из главных проблем в творчестве Кристин Ханны – её зависимость от душераздирающих сюжетных поворотов. С персонажами постоянно происходят ужасные вещи. Недостаточно домашнего насилия: пусть возлюбленный главной героини сорвётся с обрыва и несколько месяцев проведёт в коме. А героиня не просто получит ранение на войне, а ещё попадёт в плен, переживёт пытки и концлагерь.
Травмы – двигатель сюжета, и чем их больше на душу населения литературного текста, тем лучше: как будто только смертельная опасность даёт ценный жизненный опыт, и только трагическая смерть заслуживает внимания. Кристин Ханна так боится, что читатели заскучают, что не щадит никого.
Сильные женщины
Эпохи и страны в книгах Кристин Ханны могут отличаться, но одно неизменно – женские персонажи в сложных обстоятельствах сами приходят себе на помощь. Они теряют работу и мужей, спасаются от домашнего насилия и ужасов войны, защищают детей и страну с оружием в руках.
В решительных героинях Ханны заинтересован не только читатель, но и кинематограф. В 2023 году на экраны выйдет экранизация «Соловья», главные роли в которой исполнят Эль и Дакота Фаннинг. Для сестёр это первая совместная работа.
Любовь только с первого взгляда
Важную роль в каждой из книг Ханны играют романтические отношения. Женщины ищут любовь всей жизни, хотят внимания мужчин, мечтают о детях и браке.
С одной стороны, это соответствует духу времени – действие романов Ханны происходит в разные десятилетия 20-го века. С другой – уж слишком безальтернативен такой подход романистки к судьбам своих персонажей. В любом столетии существовали женщины, мечтающие реализоваться не как мать или жена, но в книгах Ханны их редко ждёт такой сценарий.
Раздор в семье
Прошлое главных героев соткано из травм. Главный источник большинства бед для созданных Кристин Ханной несчастливых семей – холодные, равнодушные или агрессивные родители.
Матери и отцы в книгах писательницы редко любят, сопереживают и заботятся. Только некоторые из них пытаются наладить отношения с детьми и супругами – честно поговорить о чувствах, осознать ошибки и извиниться за них.
Чаще всего понимание приходит слишком поздно – на пороге смерти, когда на мгновение они осознают всю тяжесть нанесённых обид.
Подробнее о романах Кристин Ханны я написала здесь.
#зарубежнаялитература
Мировая история: от войны до депрессии
Война во Вьетнаме, Великая депрессия, Вторая мировая война и даже Большой террор – всем этим событиям нашлось место в книгах Кристин Ханны.
Чем сложнее обстоятельства, тем большей отваги требуется каждому её персонажу: Изабель из «Соловья» ведёт подпольную антифашистскую пропаганду в оккупированном французском городке, Элса из «Четырёх ветров» бежит от пыльных техасских бурь в плодородную Калифорнию, Лени из «С жизнью наедине» наблюдает за приступами агрессии отца, вернувшегося с войны. На фоне важных исторических событий человеческая уязвимость в текстах Кристин Ханны становится ещё более очевидной.
Травма, травма и ещё раз травма
Одна из главных проблем в творчестве Кристин Ханны – её зависимость от душераздирающих сюжетных поворотов. С персонажами постоянно происходят ужасные вещи. Недостаточно домашнего насилия: пусть возлюбленный главной героини сорвётся с обрыва и несколько месяцев проведёт в коме. А героиня не просто получит ранение на войне, а ещё попадёт в плен, переживёт пытки и концлагерь.
Травмы – двигатель сюжета, и чем их больше на душу населения литературного текста, тем лучше: как будто только смертельная опасность даёт ценный жизненный опыт, и только трагическая смерть заслуживает внимания. Кристин Ханна так боится, что читатели заскучают, что не щадит никого.
Сильные женщины
Эпохи и страны в книгах Кристин Ханны могут отличаться, но одно неизменно – женские персонажи в сложных обстоятельствах сами приходят себе на помощь. Они теряют работу и мужей, спасаются от домашнего насилия и ужасов войны, защищают детей и страну с оружием в руках.
В решительных героинях Ханны заинтересован не только читатель, но и кинематограф. В 2023 году на экраны выйдет экранизация «Соловья», главные роли в которой исполнят Эль и Дакота Фаннинг. Для сестёр это первая совместная работа.
Любовь только с первого взгляда
Важную роль в каждой из книг Ханны играют романтические отношения. Женщины ищут любовь всей жизни, хотят внимания мужчин, мечтают о детях и браке.
С одной стороны, это соответствует духу времени – действие романов Ханны происходит в разные десятилетия 20-го века. С другой – уж слишком безальтернативен такой подход романистки к судьбам своих персонажей. В любом столетии существовали женщины, мечтающие реализоваться не как мать или жена, но в книгах Ханны их редко ждёт такой сценарий.
Раздор в семье
Прошлое главных героев соткано из травм. Главный источник большинства бед для созданных Кристин Ханной несчастливых семей – холодные, равнодушные или агрессивные родители.
Матери и отцы в книгах писательницы редко любят, сопереживают и заботятся. Только некоторые из них пытаются наладить отношения с детьми и супругами – честно поговорить о чувствах, осознать ошибки и извиниться за них.
Чаще всего понимание приходит слишком поздно – на пороге смерти, когда на мгновение они осознают всю тяжесть нанесённых обид.
Подробнее о романах Кристин Ханны я написала здесь.
#зарубежнаялитература
Сегодня знакомлю вас не только с новой книгой, но и с новым издательством. Итак, «Словно мы злодеи» - новый и более точный перевод дебютного романа актрисы и шекспироведки М. Л. Рио. Вышел он в «Доме историй», главным редактором в котором работает переводчица и книжная обозревательница Анастасия Завозова.
Герои романа Рио учатся в Классической консерватории Деллакера на театральном отделении. Творческие поиски педагогов и студентов в этом учебном заведении ограничены миром, созданным Уильямом Шекспиром. Никакого «Кукольного дома» или «Пигмалиона», только «Макбет», «Ромео и Джульетта», «Гамлет», «Король Лир» и далее по библиографии. Героев семеро, но рассказывает их историю Оливер Маркс – студент Деллакера, знакомство с которым в первой главе происходит в тюрьме, где он провёл 10 лет за убийство. Детектив Колборн, расследовавший дело, просит бывшего заключённого рассказать, что же произошло на самом деле, интуитивно не доверяя его чистосердечному признанию.
Что случилось десять лет назад - главная интрига, которую Рио распутывает не торопясь. Пролог без спойлеров такой: главные персонажи – Оливер, Ричард, Мередит, Филлиппа, Александр, Рен и Джеймс – учатся на четвёртом курсе и готовятся к постановке «Юлия Цезаря». Сложностей с заучиванием текста нет – ребята буквально общаются на шекспировском языке на сцене и за её пределами, постоянно цитируя классика.
Фундамент конфликта между ними – негативные эмоции, которые они внезапно начинают друг к другу испытывать, и главные среди них – гнев и одержимость. Эмоции, словно вирус, переходят из текста в жизнь: соперничество и заговоры становятся частью реальной жизни однокурсников. Друзья то и дело ссорятся, ревнуют и даже умышленно наносят травмы друг другу, пока наконец одного из них не находят с проломленным черепом в озере.
Возможно, регулярное погружение в мир Шекспира, полный трагических сюжетных поворотов, не проходит бесследно. Когда из семестра в семестр приходится самозабвенно душить друг друга из ревности, предавать ради власти, подвергать смертельной опасности ради любви, не стоит удивляться, что однажды на газоне припаркуются полицейские. Граница между сценой и жизнью в романе Рио стирается постепенно, а под конец друзьям приходится играть новые и самые сложные в их жизни роли – невинных студентов без злых умыслов.
Критики, говоря о М. Л. Рио, часто вспоминают другую американскую писательницу и обладательницу Пулитцеровской премии – Донну Тартт, и её роман «Тайная история». Сходства и правда очевидны: закрытая школа, загадочное преступление и ненадёжный рассказчик. Превзошла ли Рио Донну Тартт я судить не берусь. Добавлю только, что, помимо писательства, М. Л. Рио занимается научной работой – не только изучает тексты Шекспира, но и аффективные расстройства. И в её мире мании и депрессии – такие же привычные части повествования, как неверные мужья и брошенные жёны. Герои Рио напряжены, безрассудны и не способны контролировать эмоции. Они знают наизусть реплики сотен персонажей, но не знают, как искренне выразить себя и своё отношение к друг другу и происходящему.
#зарубежнаялитература
Герои романа Рио учатся в Классической консерватории Деллакера на театральном отделении. Творческие поиски педагогов и студентов в этом учебном заведении ограничены миром, созданным Уильямом Шекспиром. Никакого «Кукольного дома» или «Пигмалиона», только «Макбет», «Ромео и Джульетта», «Гамлет», «Король Лир» и далее по библиографии. Героев семеро, но рассказывает их историю Оливер Маркс – студент Деллакера, знакомство с которым в первой главе происходит в тюрьме, где он провёл 10 лет за убийство. Детектив Колборн, расследовавший дело, просит бывшего заключённого рассказать, что же произошло на самом деле, интуитивно не доверяя его чистосердечному признанию.
Что случилось десять лет назад - главная интрига, которую Рио распутывает не торопясь. Пролог без спойлеров такой: главные персонажи – Оливер, Ричард, Мередит, Филлиппа, Александр, Рен и Джеймс – учатся на четвёртом курсе и готовятся к постановке «Юлия Цезаря». Сложностей с заучиванием текста нет – ребята буквально общаются на шекспировском языке на сцене и за её пределами, постоянно цитируя классика.
Фундамент конфликта между ними – негативные эмоции, которые они внезапно начинают друг к другу испытывать, и главные среди них – гнев и одержимость. Эмоции, словно вирус, переходят из текста в жизнь: соперничество и заговоры становятся частью реальной жизни однокурсников. Друзья то и дело ссорятся, ревнуют и даже умышленно наносят травмы друг другу, пока наконец одного из них не находят с проломленным черепом в озере.
Возможно, регулярное погружение в мир Шекспира, полный трагических сюжетных поворотов, не проходит бесследно. Когда из семестра в семестр приходится самозабвенно душить друг друга из ревности, предавать ради власти, подвергать смертельной опасности ради любви, не стоит удивляться, что однажды на газоне припаркуются полицейские. Граница между сценой и жизнью в романе Рио стирается постепенно, а под конец друзьям приходится играть новые и самые сложные в их жизни роли – невинных студентов без злых умыслов.
Критики, говоря о М. Л. Рио, часто вспоминают другую американскую писательницу и обладательницу Пулитцеровской премии – Донну Тартт, и её роман «Тайная история». Сходства и правда очевидны: закрытая школа, загадочное преступление и ненадёжный рассказчик. Превзошла ли Рио Донну Тартт я судить не берусь. Добавлю только, что, помимо писательства, М. Л. Рио занимается научной работой – не только изучает тексты Шекспира, но и аффективные расстройства. И в её мире мании и депрессии – такие же привычные части повествования, как неверные мужья и брошенные жёны. Герои Рио напряжены, безрассудны и не способны контролировать эмоции. Они знают наизусть реплики сотен персонажей, но не знают, как искренне выразить себя и своё отношение к друг другу и происходящему.
#зарубежнаялитература
Давно со мной такого не было, но вот она я: расстелила плед в парке и не отрываясь читаю новую потрясающую книгу. Книгу о поэзии, цветущих садах и добровольном затворничестве - идеальное сочетания для теплого выходного дня без смартфона и наедине со своими мыслями.
«Города на бумаге» канадской писательницы Доминик Форьте рассказывают фантазийную, хоть и основанную на документальных текстах, историю жизни американской поэтессы Эмили Дикинсон. Вы наверняка слышали, что та большую часть жизни провела в четырех стенах своего дома, не путешествовала, не завела мужа и детей, не стремилась к писательской славе. Все это так, вот только в этом сценарии не было никаких сожалений и трагических событий, отвернувших Дикинсон от мира. Она наоборот, развернулась к миру всем сердцем и до последних дней слушала, что он ей говорит.
Фортье мастерски удалось выразить на бумаге процесс знакомства одного человека с другим. Постепенно узнавая друг друга, мы редко слышим линейный рассказ: воспоминания о жизни до встречи фрагментарны, идут не в хронологическом, а случайном порядке. Также Доминика представляет нам Эмили: не спеша, не констатируя, а пытаясь передать суть. Чего в этих рассказах больше - правды или вымысла, - мы не узнаем, но это и не обязательно. Версия Дикинсон, которая живет на страницах этой книги - замечательная. Мне хочется верить, что женщина, родившаяся в 1830 году, прожила свою жизнь так, как сама этого хотела. Изучала ботанику, математику и астрономию, пекла хлеб, нянчилась с племянником, читала книги, наблюдала за миром из окна, писала стихи.
«В ящик своего письменного стола она складывает стихи, нацарапанные вот так, наспех, на клочке какой-нибудь обертки. Когда она достает их оттуда, то узнает по запаху: некоторые пахнут мукой, другие испускают ароматы перца или грецкого ореха. Любимое стихотворение пахнет шоколадом».
Мне сегодняшней очень нравится как жила Эмили. В её затворничестве я не вижу негативного контекста. И пусть она оставила привычную нам рутину, у нее было несколько своих миров - сад под окнами и книги на полках.
«Неправда, будто у нее есть одна лишь её комната. У нее есть пение скворцов, чернила ноябрьских ночей, короткие весенние ливни, родные голоса, которые доносятся снизу вместе с западом свежеиспеченного хлеба, аромат цветущих яблонь, жар нагретых солнцем камней на исходе дня: все то, чего нам не хватает, когда мы умираем».
После смерти Эмили остались не только тысячи стихов, но и гербарии. 480 подписанных образцов цветов и растений на 66 страницах хранятся в библиотеке Хоутона Гарвардского университета. Трогать их не разрешают никому, даже ученым, но увидеть их все равно есть возможность - каждый цветок и лепесток оцифрован и доступен вот по этой ссылке. Гербарии Дикинсон также стали частью обложки «Городов на бумаге».
«Так на первой странице своего гербария Эмили собирает все, что необходимо писателю, которым она уже является, хотя ещё не знает об этом (а может, и знает), - цветок, чтобы делать чернила, которыми она будет писать и рисовать; цветок, чтобы делать ярче краски; цветок, чтобы привлекать бабочек; бальзам, чтобы согреваться в холода, - и цветы, чтобы заваривать чай».
Дочитав книгу до конца, в том случае, конечно, если у вас бумажная версия, вам обязательно захочется сорвать какую-нибудь травинку и оставить её между страниц в память об Эмили Дикинсон. Так что выбирайте для её чтения ближайшую скамеечку в парке и да пребудет с вами пару часов спокойствия.
#нонфикшн #зарубежнаялитература
«Города на бумаге» канадской писательницы Доминик Форьте рассказывают фантазийную, хоть и основанную на документальных текстах, историю жизни американской поэтессы Эмили Дикинсон. Вы наверняка слышали, что та большую часть жизни провела в четырех стенах своего дома, не путешествовала, не завела мужа и детей, не стремилась к писательской славе. Все это так, вот только в этом сценарии не было никаких сожалений и трагических событий, отвернувших Дикинсон от мира. Она наоборот, развернулась к миру всем сердцем и до последних дней слушала, что он ей говорит.
Фортье мастерски удалось выразить на бумаге процесс знакомства одного человека с другим. Постепенно узнавая друг друга, мы редко слышим линейный рассказ: воспоминания о жизни до встречи фрагментарны, идут не в хронологическом, а случайном порядке. Также Доминика представляет нам Эмили: не спеша, не констатируя, а пытаясь передать суть. Чего в этих рассказах больше - правды или вымысла, - мы не узнаем, но это и не обязательно. Версия Дикинсон, которая живет на страницах этой книги - замечательная. Мне хочется верить, что женщина, родившаяся в 1830 году, прожила свою жизнь так, как сама этого хотела. Изучала ботанику, математику и астрономию, пекла хлеб, нянчилась с племянником, читала книги, наблюдала за миром из окна, писала стихи.
«В ящик своего письменного стола она складывает стихи, нацарапанные вот так, наспех, на клочке какой-нибудь обертки. Когда она достает их оттуда, то узнает по запаху: некоторые пахнут мукой, другие испускают ароматы перца или грецкого ореха. Любимое стихотворение пахнет шоколадом».
Мне сегодняшней очень нравится как жила Эмили. В её затворничестве я не вижу негативного контекста. И пусть она оставила привычную нам рутину, у нее было несколько своих миров - сад под окнами и книги на полках.
«Неправда, будто у нее есть одна лишь её комната. У нее есть пение скворцов, чернила ноябрьских ночей, короткие весенние ливни, родные голоса, которые доносятся снизу вместе с западом свежеиспеченного хлеба, аромат цветущих яблонь, жар нагретых солнцем камней на исходе дня: все то, чего нам не хватает, когда мы умираем».
После смерти Эмили остались не только тысячи стихов, но и гербарии. 480 подписанных образцов цветов и растений на 66 страницах хранятся в библиотеке Хоутона Гарвардского университета. Трогать их не разрешают никому, даже ученым, но увидеть их все равно есть возможность - каждый цветок и лепесток оцифрован и доступен вот по этой ссылке. Гербарии Дикинсон также стали частью обложки «Городов на бумаге».
«Так на первой странице своего гербария Эмили собирает все, что необходимо писателю, которым она уже является, хотя ещё не знает об этом (а может, и знает), - цветок, чтобы делать чернила, которыми она будет писать и рисовать; цветок, чтобы делать ярче краски; цветок, чтобы привлекать бабочек; бальзам, чтобы согреваться в холода, - и цветы, чтобы заваривать чай».
Дочитав книгу до конца, в том случае, конечно, если у вас бумажная версия, вам обязательно захочется сорвать какую-нибудь травинку и оставить её между страниц в память об Эмили Дикинсон. Так что выбирайте для её чтения ближайшую скамеечку в парке и да пребудет с вами пару часов спокойствия.
#нонфикшн #зарубежнаялитература
По обложке не догадаешься, но поверьте — никогда ещё Селеста Инг не писала такого актуального для русскоязычных читательниц и читателей романа. Чего только стоит цитата из «Реквиема» Анны Ахматовой в качестве эпиграфа.
Итак, американская писательница китайского происхождения Селеста Инг написала свою первую антиутопию «Пропавшие наши сердца». Она об Америке, которая свернула не туда, чтобы спастись от Кризиса — большой беды, истинные причины которой никто определить не смог, но вот последствия были запоминающимися — поголовная безработица и массовые беспорядки. Чтобы «спасти страну» в США был принят ПАКТ — закон о Поддержке Американской Культуры и Традиций. Главным врагом и устроителем всех политических и экономических бед был признан Китай — «желтая угроза», а смыслообразующими стали лозунги о бдительности и доносах на ближнего.
«В годы Кризиса беспорядки были обычным делом, об этом им твердили в школе, сколько он помнит. Армии безработных, закрытые заводы, дефицит; банды грабили магазины, буянили на улицах, поджигали целые кварталы. Страну парализовало. Невозможно было жить нормальной жизнью, объяснял им учитель обществознания, переключая слайды на интерактивной доске, — улицы в руинах, выбитые окна. Танк посреди Уолл-стрит. Рыжий столб огня и дыма под аркой в Сент-Луисе. Понимаете, дорогие мои, как вам повезло? — в наше время благодаря ПАКТу вооруженные протесты остались в прошлом».
В борьбе против антиамериканских настроений главным средством контроля всех неугодных стали дети. Точнее, процедура их принудительной передачи в другие семьи: у подозрительных личностей, то есть тех кто сомневается в безупречности нового режима, детей попросту отбирали и отдавали на усыновление более благонадежным гражданам. Этот метод знаком человеческой истории, в учебниках и ленте новостей примеры найти не составит труда.
Чиж — школьник и один из главных героев книги — по меркам ПАКТа весьма подозрительный персонаж. Его мама — Маргарет Мяо — «ЛАП, лицо азиатского происхождения», а ещё поэтесса и если не одна из предводительниц сопротивления, то как минимум его вдохновительница, ведь строчка из ее стихотворения стала девизом противников ПАКТа: «Верните пропавшие наши сердца». Что на самом деле случилось с его мамой, Чижу придется узнавать самостоятельно — рассказ этот будет несправедливо трагическим, и не переживайте — у Селесты Инг отлично получается не выбивать слезу силой.
Писательница не в первый раз обращается к отношениям матерей и детей и их принудительной разлуке. В «И повсюду тлеют пожары» за возвращение своего когда-то брошенного от безысходности ребенка борется молодая китаянка Биби Чоу. Маргарет также покинула свою семью не по доброй воле. Каждый раз у Инг получается убедительный синтез личного и политического: в её мире сразу ясно, на чьей стороне правда, а вот ждёт ли этих людей счастливый финал — не так очевидно.
#зарубежнаялитература
Итак, американская писательница китайского происхождения Селеста Инг написала свою первую антиутопию «Пропавшие наши сердца». Она об Америке, которая свернула не туда, чтобы спастись от Кризиса — большой беды, истинные причины которой никто определить не смог, но вот последствия были запоминающимися — поголовная безработица и массовые беспорядки. Чтобы «спасти страну» в США был принят ПАКТ — закон о Поддержке Американской Культуры и Традиций. Главным врагом и устроителем всех политических и экономических бед был признан Китай — «желтая угроза», а смыслообразующими стали лозунги о бдительности и доносах на ближнего.
«В годы Кризиса беспорядки были обычным делом, об этом им твердили в школе, сколько он помнит. Армии безработных, закрытые заводы, дефицит; банды грабили магазины, буянили на улицах, поджигали целые кварталы. Страну парализовало. Невозможно было жить нормальной жизнью, объяснял им учитель обществознания, переключая слайды на интерактивной доске, — улицы в руинах, выбитые окна. Танк посреди Уолл-стрит. Рыжий столб огня и дыма под аркой в Сент-Луисе. Понимаете, дорогие мои, как вам повезло? — в наше время благодаря ПАКТу вооруженные протесты остались в прошлом».
В борьбе против антиамериканских настроений главным средством контроля всех неугодных стали дети. Точнее, процедура их принудительной передачи в другие семьи: у подозрительных личностей, то есть тех кто сомневается в безупречности нового режима, детей попросту отбирали и отдавали на усыновление более благонадежным гражданам. Этот метод знаком человеческой истории, в учебниках и ленте новостей примеры найти не составит труда.
Чиж — школьник и один из главных героев книги — по меркам ПАКТа весьма подозрительный персонаж. Его мама — Маргарет Мяо — «ЛАП, лицо азиатского происхождения», а ещё поэтесса и если не одна из предводительниц сопротивления, то как минимум его вдохновительница, ведь строчка из ее стихотворения стала девизом противников ПАКТа: «Верните пропавшие наши сердца». Что на самом деле случилось с его мамой, Чижу придется узнавать самостоятельно — рассказ этот будет несправедливо трагическим, и не переживайте — у Селесты Инг отлично получается не выбивать слезу силой.
Писательница не в первый раз обращается к отношениям матерей и детей и их принудительной разлуке. В «И повсюду тлеют пожары» за возвращение своего когда-то брошенного от безысходности ребенка борется молодая китаянка Биби Чоу. Маргарет также покинула свою семью не по доброй воле. Каждый раз у Инг получается убедительный синтез личного и политического: в её мире сразу ясно, на чьей стороне правда, а вот ждёт ли этих людей счастливый финал — не так очевидно.
#зарубежнаялитература
Я редко читаю детективы, поэтому очень рада, когда мне попадается что-то интересное. Для Читай-Журнала прочла «Пару из дома номер 9» — первый роман англичанки Клэр Дуглас на русском языке, но шестой в ее библиографии. Русскоязычная обложка получилась совершенно провальная: посмотришь на нее и читать не захочешь, а зря.
Что по сюжету? Саффи Катлер получает в наследство от бабушки Роуз небольшой старый коттедж с видом на лес в тихой английской деревне. Вместе со своим мужем Томом она переезжает в новое жилище и начинает ремонт, который прерывается неожиданным ужасным происшествием — строители находят два неизвестных трупа в саду. Вердикт прибывших на место полицейских однозначный: мужчина и женщина были убиты больше тридцати лет назад. Кто эти люди и кто их там закопал — всё это только предстоит выяснить. Стражи закона решают опросить всех, кто жил здесь с 1970-го года и первая в списке на допрос — бабушка Саффи, страдающая деменцией и последние несколько лет обитающая в местном доме престарелых.
«Сегодня я заканчиваю работу пораньше — как это бывает каждый четверг, — чтобы навестить бабушку. Я чувствую укол вины, когда вспоминаю, что на прошлой неделе я пропустила свой визит к ней из-за прессы, толпящейся у нашего дома. Однако нынешний четверг будет не таким, как предыдущие. Сегодня, сидя напротив бабушки, я буду гадать о том, что произошло много лет назад. Каким образом два человека оказались убиты и похоронены в её саду?»
Вам предстоит наблюдать за судьбами сразу трёх женщин, связанных кровными узами: ещё молодой Роуз, её дочери Лорны и внучки Саффи. Хронологическое повествование постоянно прерывается бабушкиными флешбеками, делая реальность главных героинь всё более запутанной. Без спойлеров рассказать о хитро закрученных поворотах сюжета практически невозможно, так что придется вам поверить мне на слово — женщина с болезнью Альцгеймера может удивить даже самых искушенных ценительниц и ценителей детективов. Да, среди героев книги встречаются типичные для триллеров персонажи вроде мужчин-тиранов, но нашлось здесь место и более редким для этого жанра темам — например, отношениям матерей и дочерей. За паутиной таинственности, которую умело плетёт Дуглас, просвечивает сложная многоуровневая реальность, не все загадки которой можно разгадать самостоятельно.
«Когда Лорна проходит мимо «рыночного креста» и маленькой аккуратной церкви, то же самое обрывочное воспоминание снова возникает из глубин её памяти. Оно маячит на границе видимости и не даётся в руки. «Рыночный крест» кажется Лорне невероятно знакомым; она направляется к нему и садится на холодную ступеньку, оглядывая остальную часть площади. И тут на неё обрушивается воспоминание, которое она старается удержать в памяти. Она помнит, как шла по этой площади вместе с двумя женщинами — те шли по сторонам от неё и держали её за руки. Её мать... и кто-то ещё. Кто-то безликий. Возможно, женщина с фотографии? Это скорее ощущение, чем воспоминание, и оно мгновенно вызывает у Лорны чувство меланхолии, немного похожее на скорбь».
#зарубежнаялитература
Что по сюжету? Саффи Катлер получает в наследство от бабушки Роуз небольшой старый коттедж с видом на лес в тихой английской деревне. Вместе со своим мужем Томом она переезжает в новое жилище и начинает ремонт, который прерывается неожиданным ужасным происшествием — строители находят два неизвестных трупа в саду. Вердикт прибывших на место полицейских однозначный: мужчина и женщина были убиты больше тридцати лет назад. Кто эти люди и кто их там закопал — всё это только предстоит выяснить. Стражи закона решают опросить всех, кто жил здесь с 1970-го года и первая в списке на допрос — бабушка Саффи, страдающая деменцией и последние несколько лет обитающая в местном доме престарелых.
«Сегодня я заканчиваю работу пораньше — как это бывает каждый четверг, — чтобы навестить бабушку. Я чувствую укол вины, когда вспоминаю, что на прошлой неделе я пропустила свой визит к ней из-за прессы, толпящейся у нашего дома. Однако нынешний четверг будет не таким, как предыдущие. Сегодня, сидя напротив бабушки, я буду гадать о том, что произошло много лет назад. Каким образом два человека оказались убиты и похоронены в её саду?»
Вам предстоит наблюдать за судьбами сразу трёх женщин, связанных кровными узами: ещё молодой Роуз, её дочери Лорны и внучки Саффи. Хронологическое повествование постоянно прерывается бабушкиными флешбеками, делая реальность главных героинь всё более запутанной. Без спойлеров рассказать о хитро закрученных поворотах сюжета практически невозможно, так что придется вам поверить мне на слово — женщина с болезнью Альцгеймера может удивить даже самых искушенных ценительниц и ценителей детективов. Да, среди героев книги встречаются типичные для триллеров персонажи вроде мужчин-тиранов, но нашлось здесь место и более редким для этого жанра темам — например, отношениям матерей и дочерей. За паутиной таинственности, которую умело плетёт Дуглас, просвечивает сложная многоуровневая реальность, не все загадки которой можно разгадать самостоятельно.
«Когда Лорна проходит мимо «рыночного креста» и маленькой аккуратной церкви, то же самое обрывочное воспоминание снова возникает из глубин её памяти. Оно маячит на границе видимости и не даётся в руки. «Рыночный крест» кажется Лорне невероятно знакомым; она направляется к нему и садится на холодную ступеньку, оглядывая остальную часть площади. И тут на неё обрушивается воспоминание, которое она старается удержать в памяти. Она помнит, как шла по этой площади вместе с двумя женщинами — те шли по сторонам от неё и держали её за руки. Её мать... и кто-то ещё. Кто-то безликий. Возможно, женщина с фотографии? Это скорее ощущение, чем воспоминание, и оно мгновенно вызывает у Лорны чувство меланхолии, немного похожее на скорбь».
#зарубежнаялитература
www.chitai-gorod.ru
«Пара из дома номер 9» Клэр Дуглас: о чём книга?
«Пара из дома номер 9» Клэр Дуглас: о чём книга?. Вам будет интересно почитать | Статьи интернет-магазина «Читай-город»
Отсутствие близкого человека влияет на нашу жизнь не меньше, чем его постоянное присутствие рядом. Английская поэтесса Шан Хьюз вернулась в родную деревеньку в графстве Чешир, когда умерла её мать и начала писать свой первый роман. Мать Марианны — главной героини получившейся в итоге книги «Перл» — исчезла, когда той было восемь лет. С тех пор не было ни дня, чтобы она не думала о причинах ухода матери и её невозвращении к семье — к мужу, дочери и недавно родившемуся сыну.
Ответ на вопрос «Почему?» Марианна искала в самых разных местах — в разговорах с отцом и полицейскими, в средневековых поэмах, прочитанных матерью, в оставленных ею вещах. Но каждая новая теория сначала в голове ребёнка, а потом и взрослой женщины, так и не получила необходимого количества доказательств. Утешение — только его она и искала всё это время.
«Я до сих пор временами мысленно разговариваю с мамой. Когда родилась Сюзанна, я искала ее глазами; я подняла взгляд от лица новорожденной дочери в поисках маминого лица, мне хотелось, чтобы она взглянула на нас и признала, что вот она — самая нежная и юная красотка в мире. Я хотела, чтобы она спела со мной. Я шарила глазами по сторонам и плакала. Акушерка спросила, типична ли послеродовая депрессия для женщин нашей семьи. Я сказала — нет. Только горе. Для женщин нашей семьи типично горе. Передаем из поколения в поколение, как иммунитет при грудном вскармливании. Как песню».
Книга, написанная от первого лица, ужасающе точно (а местами ужасающе красиво) описывает потерю и разные стадии её проживания. Как справедливо заметил обозреватель the guardian, тело Марианны старело, но её сердце и память застыли в моменте, когда она потеряла мать.
О горе написано множество текстов, но мне бы не хотелось, чтобы вы пропустили этот: Хьюз не драматизирует и не интригует, она едва слышно говорит о самых простых и самых важных вещах.
#зарубежнаялитература
Ответ на вопрос «Почему?» Марианна искала в самых разных местах — в разговорах с отцом и полицейскими, в средневековых поэмах, прочитанных матерью, в оставленных ею вещах. Но каждая новая теория сначала в голове ребёнка, а потом и взрослой женщины, так и не получила необходимого количества доказательств. Утешение — только его она и искала всё это время.
«Я до сих пор временами мысленно разговариваю с мамой. Когда родилась Сюзанна, я искала ее глазами; я подняла взгляд от лица новорожденной дочери в поисках маминого лица, мне хотелось, чтобы она взглянула на нас и признала, что вот она — самая нежная и юная красотка в мире. Я хотела, чтобы она спела со мной. Я шарила глазами по сторонам и плакала. Акушерка спросила, типична ли послеродовая депрессия для женщин нашей семьи. Я сказала — нет. Только горе. Для женщин нашей семьи типично горе. Передаем из поколения в поколение, как иммунитет при грудном вскармливании. Как песню».
Книга, написанная от первого лица, ужасающе точно (а местами ужасающе красиво) описывает потерю и разные стадии её проживания. Как справедливо заметил обозреватель the guardian, тело Марианны старело, но её сердце и память застыли в моменте, когда она потеряла мать.
О горе написано множество текстов, но мне бы не хотелось, чтобы вы пропустили этот: Хьюз не драматизирует и не интригует, она едва слышно говорит о самых простых и самых важных вещах.
#зарубежнаялитература
«Ваши планы не обязательно должны быть необычайными, чтобы сделать вас необычайно счастливыми»
Туве Янссон видится мне совершенной супергероиней. Не могу не идеализировать ту, что так красиво видела мир и умела сочинять чудесные истории, а ещё имела смелость быть собой в любых исторических обстоятельствах.
Пока я жду сборник её писем из заморских стран, открыла маленькую, но полную красивых иллюстраций и важных мыслей книгу — «Чему я могу научиться у Туве Янссон». Текст написала Саша Баженова-Сорокина, а проиллюстрировала Елена Смешливая.
Эта книжка — часть издательской серии «Альпины», в которой детям на примерах из биографий известных людей, пытаются подсказать как жить эту жизнь.
Так чему же учит Туве?
🪁если тебе интересно дело, которым занимается кто-то из твоих близких, понаблюдай за ним и предложи свою помощь. Так можно научиться очень многому
🎪 творчество — отличный способ выразить самые разные эмоции: от гнева до радости
🎠 если у тебя сразу несколько увлечений, это не значит, что тебе нужно выбрать то, где всё получается. Можно иметь не одно хобби, а больше, и не обязательно быть одинаково успешным в каждом
#зарубежнаялитература
Туве Янссон видится мне совершенной супергероиней. Не могу не идеализировать ту, что так красиво видела мир и умела сочинять чудесные истории, а ещё имела смелость быть собой в любых исторических обстоятельствах.
Пока я жду сборник её писем из заморских стран, открыла маленькую, но полную красивых иллюстраций и важных мыслей книгу — «Чему я могу научиться у Туве Янссон». Текст написала Саша Баженова-Сорокина, а проиллюстрировала Елена Смешливая.
Эта книжка — часть издательской серии «Альпины», в которой детям на примерах из биографий известных людей, пытаются подсказать как жить эту жизнь.
Так чему же учит Туве?
🪁если тебе интересно дело, которым занимается кто-то из твоих близких, понаблюдай за ним и предложи свою помощь. Так можно научиться очень многому
🎪 творчество — отличный способ выразить самые разные эмоции: от гнева до радости
🎠 если у тебя сразу несколько увлечений, это не значит, что тебе нужно выбрать то, где всё получается. Можно иметь не одно хобби, а больше, и не обязательно быть одинаково успешным в каждом
#зарубежнаялитература