"Актрисы в кабаре"
1943 г.
Макс Бекман
Музей Валлраф-Рихартц, Кельн.
В историю искусства Макс Бекман вошел как создатель собственного художественного варианта экспрессионизма, однако его авангардистские поиски и новаторства приходятся лишь на отдельный этап творчества. Он родился в Лейпциге, учился в художественной школе в Веймаре, затем путешествовал, был в Париже, Женеве, Флоренции.
В его ранней живописи преобладали религиозные и мифологические сюжеты. Продолжая традиции Т. Жерико и Э. Делакруа, Бекман писал крупноформатные полотна, в которых запечатлевал современные катастрофы. Перелом в творчестве наступил после Первой мировой войны, во время которой он служил санитаром. Пережитые художником ужасы войны полностью изменили характер его живописи и привели к экспрессионизму.
Картина “Актрисы в кабаре” относится к поздним работам художника, когда его стиль и живописная манера с вытянутыми конвульсивными, нервными фигурами, яркими, контрастными цветами окончательно сложились. Работа была выполнена в Амстердаме, куда художник был вынужден эмигрировать из-за преследований нацистских властей в Германии.
#МаксБекман #Портрет #Экспрессионизм
1943 г.
Макс Бекман
Музей Валлраф-Рихартц, Кельн.
В историю искусства Макс Бекман вошел как создатель собственного художественного варианта экспрессионизма, однако его авангардистские поиски и новаторства приходятся лишь на отдельный этап творчества. Он родился в Лейпциге, учился в художественной школе в Веймаре, затем путешествовал, был в Париже, Женеве, Флоренции.
В его ранней живописи преобладали религиозные и мифологические сюжеты. Продолжая традиции Т. Жерико и Э. Делакруа, Бекман писал крупноформатные полотна, в которых запечатлевал современные катастрофы. Перелом в творчестве наступил после Первой мировой войны, во время которой он служил санитаром. Пережитые художником ужасы войны полностью изменили характер его живописи и привели к экспрессионизму.
Картина “Актрисы в кабаре” относится к поздним работам художника, когда его стиль и живописная манера с вытянутыми конвульсивными, нервными фигурами, яркими, контрастными цветами окончательно сложились. Работа была выполнена в Амстердаме, куда художник был вынужден эмигрировать из-за преследований нацистских властей в Германии.
#МаксБекман #Портрет #Экспрессионизм
"Гадалка"
1895 г.
Михаил Врубель
Государственная Третьяковская галерея, Москва.
Тёмное, восточное лицо гадалки непроницаемо, но зритель мгновенно ощущает в нём какую-то особенную значимость. Эта женщина знает нечто, пока недоступное другим. Её неподвижный взгляд устремлён в будущее, которое для прочих ещё не наступило. И то, что ей открылось, погрузило гадалку в глубокую задумчивость. Туз пик, брошенный навстречу зрителю, предсказывает недоброе. И ещё одна, последняя, карта — голубоватый, отдающий холодом кусочек картона — замерла в руке женщины: гадалка будто не решается показать её.
#МихаилВрубель #Портрет #Импрессионизм
1895 г.
Михаил Врубель
Государственная Третьяковская галерея, Москва.
Тёмное, восточное лицо гадалки непроницаемо, но зритель мгновенно ощущает в нём какую-то особенную значимость. Эта женщина знает нечто, пока недоступное другим. Её неподвижный взгляд устремлён в будущее, которое для прочих ещё не наступило. И то, что ей открылось, погрузило гадалку в глубокую задумчивость. Туз пик, брошенный навстречу зрителю, предсказывает недоброе. И ещё одна, последняя, карта — голубоватый, отдающий холодом кусочек картона — замерла в руке женщины: гадалка будто не решается показать её.
#МихаилВрубель #Портрет #Импрессионизм
"Обманка"
1750 г.
Иоганн Генрих Фюссли
Государственный Эрмитаж.
Фон натюрморта имитирует гладко оструганную доску. На ней с помощью крючка, вбитого в середину верхней кромки, прикреплен слегка измятый лист бумаги с рисунком сангиной, изображающим лошадь, корову, козу и нечеткие фигуры животных на заднем плане. В данном случае задача обмануть зрителя выполнена весьма удачно. Живопись с иллюзионистской достоверностью имитирует деревянную поверхность. По углам рисунок чуть отстает от доски, отбрасывая тень, написанную с таким точным подражанием натуре, что у зрителя возникает желание расправить эту часть листа. Незаурядное мастерство живописца заставляет на какое-то время поверить в иллюзию.
#ГенрихФюссли #Масло #Реализм
1750 г.
Иоганн Генрих Фюссли
Государственный Эрмитаж.
Фон натюрморта имитирует гладко оструганную доску. На ней с помощью крючка, вбитого в середину верхней кромки, прикреплен слегка измятый лист бумаги с рисунком сангиной, изображающим лошадь, корову, козу и нечеткие фигуры животных на заднем плане. В данном случае задача обмануть зрителя выполнена весьма удачно. Живопись с иллюзионистской достоверностью имитирует деревянную поверхность. По углам рисунок чуть отстает от доски, отбрасывая тень, написанную с таким точным подражанием натуре, что у зрителя возникает желание расправить эту часть листа. Незаурядное мастерство живописца заставляет на какое-то время поверить в иллюзию.
#ГенрихФюссли #Масло #Реализм
"С квартиры на квартиру"
1876 г.
Виктор Михайлович Васнецов
Государственная Третьяковская галерея.
Иван Крамской увидел карандашный набросок, названный Васнецовым «С квартиры на квартиру», и сказал, что из этого сюжета получится отличная картина. Исправить он рекомендовал только некоторые детали: всё лишнее убрать, двух стариков вывести на открытую, всеми ветрами продуваемую площадь. Васнецов реализовал эту задумку лишь через несколько лет.
Промозглый зимний Петербург, нищие старик со старухой, в отрепьях, с узелком, в который поместилось всё, нажитое ими в течение жизни, да со старым кофейником в придачу. Согбенные, отчаянные, в глазах – ни малейшей надежды на какую бы то ни было перемену участи. Шпиль Петропавловской крепости, в которой Достоевскому пришлось провести немало времени, находясь под следствием, делает еще более явной отчетливую отсылку к певцу униженных и оскорбленных.
Картина перекликается с работами передвижников – те же отчаянье и изможденность на лицах ребятишек мы видим в «Тройке» Перова.
Старики изгнаны из прежнего жилища, идут, куда глаза глядят. Где искать новое место? Хватит ли скудных копеек на съем какого-то угла? Да и есть ли те копейки? Возле них – моська, вероятно, единственное существо, которое есть у них в мире, помимо друг друга. Сейчас они все трое стали бездомными.
Пейзаж подчеркивает тоскливое настроение картины: низкое, свинцовое питерское небо, грязноватый обледеневший снег, силуэты птиц, которые кажутся вестниками беды. Хотя можно ли этим людям предсказать какое-то несчастье, когда вся жизнь их – несчастье?
Васнецов выставил картину на пятой выставке передвижников. Приняли ее восторженно, называли лучшей его работой. В рецензии критика Владимира Стасова читаем: «Что за бедные люди, что за печальная порода человеческая! (…) Какая тоска и унылость вокруг!». Передвижники надеялись, что Васнецов продолжит писать в этом направлении, но получилось иначе.
#ВикторВаснецов #ЖанроваяCцена #Реализм
1876 г.
Виктор Михайлович Васнецов
Государственная Третьяковская галерея.
Иван Крамской увидел карандашный набросок, названный Васнецовым «С квартиры на квартиру», и сказал, что из этого сюжета получится отличная картина. Исправить он рекомендовал только некоторые детали: всё лишнее убрать, двух стариков вывести на открытую, всеми ветрами продуваемую площадь. Васнецов реализовал эту задумку лишь через несколько лет.
Промозглый зимний Петербург, нищие старик со старухой, в отрепьях, с узелком, в который поместилось всё, нажитое ими в течение жизни, да со старым кофейником в придачу. Согбенные, отчаянные, в глазах – ни малейшей надежды на какую бы то ни было перемену участи. Шпиль Петропавловской крепости, в которой Достоевскому пришлось провести немало времени, находясь под следствием, делает еще более явной отчетливую отсылку к певцу униженных и оскорбленных.
Картина перекликается с работами передвижников – те же отчаянье и изможденность на лицах ребятишек мы видим в «Тройке» Перова.
Старики изгнаны из прежнего жилища, идут, куда глаза глядят. Где искать новое место? Хватит ли скудных копеек на съем какого-то угла? Да и есть ли те копейки? Возле них – моська, вероятно, единственное существо, которое есть у них в мире, помимо друг друга. Сейчас они все трое стали бездомными.
Пейзаж подчеркивает тоскливое настроение картины: низкое, свинцовое питерское небо, грязноватый обледеневший снег, силуэты птиц, которые кажутся вестниками беды. Хотя можно ли этим людям предсказать какое-то несчастье, когда вся жизнь их – несчастье?
Васнецов выставил картину на пятой выставке передвижников. Приняли ее восторженно, называли лучшей его работой. В рецензии критика Владимира Стасова читаем: «Что за бедные люди, что за печальная порода человеческая! (…) Какая тоска и унылость вокруг!». Передвижники надеялись, что Васнецов продолжит писать в этом направлении, но получилось иначе.
#ВикторВаснецов #ЖанроваяCцена #Реализм
Послушать аудиогид данной работы Ван Гога можно в нашем новом канале, ждем тебя в @audiokartiny.
Telegram
Искусство слышать
Бесплатный экскурcовод в вашем мессенджере.
Обратная связь: @yuliyapic
РКН: https://clck.ru/3G3NF3
Обратная связь: @yuliyapic
РКН: https://clck.ru/3G3NF3
"Портрет папы Иннокентия X"
1954 г.
Фрэнсис Бэкон
Частная коллекция.
В 1948 году Фрэнсис Бэкон написал «Голову I» - свою первую работу по мотивам «Портрета Папы Иннокентия X» Диего Веласкеса. С тех пор он обращался к этому образу снова и снова. Папы на его полотнах скалились в безмолвном крике, корчились то ли от ужаса, то ли от ярости. Они стекали подобно оплавленным свечам. Бились в прозрачных, непонятно чем ограниченных, но от того не менее клаустрофобических пространствах. Призрачно пульсировали из-за струящихся занавесей. Растворялись в треске белого шума, тонули во мраке зеркал, пробегали по краю реальности рябью помех. За два десятка лет Бэкон создал 45 таких ремейков (это не считая тех, которые он, будучи чрезвычайно самокритичным художником, уничтожил, так никому и не показав). Папа образца 1953-го - наверное, самый знаменитый из них. Знаменитый настолько, что даже Джокер из «Темного рыцаря» позаимствовал у него фиолетовое одеяние и похожий на рваную рану рот.
Виновник затянувшегося на 20 лет торжества – папа Иннокентий X – мог бы составить Джокеру конкуренцию: он прославился как интриган, стяжатель и параноик. Итальянский живописец Гвидо Рени, написавший полотно «Архангел Михаил, попирающий Сатану» придал Сатане черты Иннокентия Х, и вышло это отнюдь не случайно.
Может быть, Бэкон об этом знал, а, может быть, нет – он не был большим знатоком истории. Не был он и прилежным католиком. Единственным заведением, в котором Бэкона могли считать своим верным прихожанином, был паб Colony Room в Сохо. Единственным богом, в которого он верил, был Веласкес.
И все же не стоит искать в портрете Иннокентия антиклерикальный пафос: обычно Бэкон просто выплескивал (порой, буквально) на полотно то, что зыбко мерцало в самых прокопченных околотках его подсознания. Трактовки, смыслы и подтексты он великодушно оставлял на откуп критикам. Он сам не знал, что хочет сказать, не знал, куда приведет его траектория кисти (достаточно вспомнить, к примеру, что получилось, когда Бэкон задумал нарисовать птицу).
Вполне очевидно, что Бэкон был одержим картиной Веласкеса. Он благоговел перед ней настолько, что, будучи в Риме, так и не решился посмотреть оригинал.
Но главным источником вдохновения Бэкона, топливом, на котором он работал, всегда был страх. Причем сам художник едва ли ответил бы, что нравится ему больше – пугать или быть напуганным. Образ отца (будь то бог, папа римский или его собственный отец) был для Бэкона вполне ужасающим, а потому столь востребованным. Если бы Бэкон не презирал всякий живописный нарратив, он, наверняка, написал бы немало триптихов с участием этих троих.
Говорят, когда папа Иннокентий X увидел отнюдь не лестный портрет, написанный Веласкесом, он воскликнул «слишком правдиво!», что, конечно, было комплиментом. Фрэнсису Бэкону определенно польстило, если бы вы, сказав: «слишком страшно», отказались смотреть на эту картину.
#ФрэнсисБэкон #Портрет #Экспрессионизм
1954 г.
Фрэнсис Бэкон
Частная коллекция.
В 1948 году Фрэнсис Бэкон написал «Голову I» - свою первую работу по мотивам «Портрета Папы Иннокентия X» Диего Веласкеса. С тех пор он обращался к этому образу снова и снова. Папы на его полотнах скалились в безмолвном крике, корчились то ли от ужаса, то ли от ярости. Они стекали подобно оплавленным свечам. Бились в прозрачных, непонятно чем ограниченных, но от того не менее клаустрофобических пространствах. Призрачно пульсировали из-за струящихся занавесей. Растворялись в треске белого шума, тонули во мраке зеркал, пробегали по краю реальности рябью помех. За два десятка лет Бэкон создал 45 таких ремейков (это не считая тех, которые он, будучи чрезвычайно самокритичным художником, уничтожил, так никому и не показав). Папа образца 1953-го - наверное, самый знаменитый из них. Знаменитый настолько, что даже Джокер из «Темного рыцаря» позаимствовал у него фиолетовое одеяние и похожий на рваную рану рот.
Виновник затянувшегося на 20 лет торжества – папа Иннокентий X – мог бы составить Джокеру конкуренцию: он прославился как интриган, стяжатель и параноик. Итальянский живописец Гвидо Рени, написавший полотно «Архангел Михаил, попирающий Сатану» придал Сатане черты Иннокентия Х, и вышло это отнюдь не случайно.
Может быть, Бэкон об этом знал, а, может быть, нет – он не был большим знатоком истории. Не был он и прилежным католиком. Единственным заведением, в котором Бэкона могли считать своим верным прихожанином, был паб Colony Room в Сохо. Единственным богом, в которого он верил, был Веласкес.
И все же не стоит искать в портрете Иннокентия антиклерикальный пафос: обычно Бэкон просто выплескивал (порой, буквально) на полотно то, что зыбко мерцало в самых прокопченных околотках его подсознания. Трактовки, смыслы и подтексты он великодушно оставлял на откуп критикам. Он сам не знал, что хочет сказать, не знал, куда приведет его траектория кисти (достаточно вспомнить, к примеру, что получилось, когда Бэкон задумал нарисовать птицу).
Вполне очевидно, что Бэкон был одержим картиной Веласкеса. Он благоговел перед ней настолько, что, будучи в Риме, так и не решился посмотреть оригинал.
Но главным источником вдохновения Бэкона, топливом, на котором он работал, всегда был страх. Причем сам художник едва ли ответил бы, что нравится ему больше – пугать или быть напуганным. Образ отца (будь то бог, папа римский или его собственный отец) был для Бэкона вполне ужасающим, а потому столь востребованным. Если бы Бэкон не презирал всякий живописный нарратив, он, наверняка, написал бы немало триптихов с участием этих троих.
Говорят, когда папа Иннокентий X увидел отнюдь не лестный портрет, написанный Веласкесом, он воскликнул «слишком правдиво!», что, конечно, было комплиментом. Фрэнсису Бэкону определенно польстило, если бы вы, сказав: «слишком страшно», отказались смотреть на эту картину.
#ФрэнсисБэкон #Портрет #Экспрессионизм