Что ни пост – то памятная дата. Но всё же обойти вниманием 200-летие со дня рождения А.Н. Островского было бы несправедливо: слишком русским человеком он был. Настолько, что первую его биографию написал Иван Иванович Иванов 😀 Приведём лишь один короткий фрагмент из этого текста, датированного 1898 годом:

«Россия национальная в теснейшем смысле слова, точнее московская Русь, изучена и воспроизведена Островским в ее прошлом и настоящем с бессмертной правдой и полнотой. Он – настоящий поэт "святой Руси", вдохновенный этнограф и историк, сумевший с высоты современного просвещения бросить взгляд в затаеннейшие уголки сложной и темной психологии московского старозаветного человека. Какую неоценимую услугу оказал он русской науке и русской общественной политике? Услугу тем более редкую, что Островский во всех своих исследованиях национальной почвы оставался художником, беспристрастно наблюдающим, спокойно творящим и всегда поразительно ясным».

Еще кругом ночная мгла.
Еще так рано в мире,
Что звездам в небе нет числа,
И каждая, как день, светла,
И если бы земля могла,
Она бы Пасху проспала
Под чтение Псалтыри.

Еще кругом ночная мгла.
Такая рань на свете,
Что площадь вечностью легла
От перекрестка до угла,
И до рассвета и тепла
Еще тысячелетье.
Еще земля голым-гола,
И ей ночами не в чем
Раскачивать колокола
И вторить с воли певчим.

И со Страстного четверга
Вплоть до Страстной субботы
Вода буравит берега
И вьет водовороты.
И лес раздет и непокрыт,
И на Страстях Христовых,
Как строй молящихся, стоит
Толпой стволов сосновых.

А в городе, на небольшом
Пространстве, как на сходке,
Деревья смотрят нагишом
В церковные решетки.
И взгляд их ужасом объят.
Понятна их тревога.
Сады выходят из оград,
Колеблется земли уклад:
Они хоронят Бога.
И видят свет у царских врат,
И черный плат, и свечек ряд,
Заплаканные лица —
И вдруг навстречу крестный ход
Выходит с плащаницей,
И две березы у ворот
Должны посторониться.

И шествие обходит двор
По краю тротуара,
И вносит с улицы в притвор
Весну, весенний разговор
И воздух с привкусом просфор
И вешнего угара.
И март разбрасывает снег
На паперти толпе калек,
Как будто вышел Человек,
И вынес, и открыл ковчег,
И все до нитки роздал.

И пенье длится до зари,
И, нарыдавшись вдосталь,
Доходят тише изнутри
На пустыри под фонари
Псалтирь или Апостол.

Но в полночь смолкнут тварь и плоть,
Заслышав слух весенний,
Что только-только распогодь,
Смерть можно будет побороть
Усильем Воскресенья.

Борис Пастернак, "На Страстной", 1946.

Переписка «двух Иванов» – наглядное свидетельство глубокой восприимчивости И.А. Ильина к области искусства. В эпистолярном наследии эта черта его натуры прослеживается отрывочно, фрагментарно, поэтому если мы хотим разобраться в том, как Ильин относился к художественному процессу, что думал о роли живописца, литератора или музыканта в общественной жизни, как понимал суть творческого процесса, нам следует прочитать работу «Основы художества. О совершенном в искусстве», увидевшую свет накануне Второй мировой войны.

Главное слово этой небольшой по объёму книги – ответственность. Художественный талант – это мощнейшее оружие, которое способно воздействовать на большое количество людей, формировать их нравы, обычаи, привычки, образ жизни. Ильин указывает на «соблазны» этого таланта, среди которых самым опасным является вседозволенность, желание творить без оглядки на Бога и без учёта каких-либо нравственных критериев. В этом случае художник изменяет своему предназначению быть пророком и становится лишь мастером создания пустой и ничего не обозначающей формы, «рисуется своею манерою», порождает (в лучшем случае) вместо Красоты «красивость».

«Истинное искусство правит свой путь по предметным огням мира; по горным вершинам бытия; по Божественному, таинственно присутствующему во всем. И так как Божественное действительно есть во всем и во всем присутствует, искусство имеет право петь обо всем; и даже ничтожное и пошлое озаряется при этом Божиим лучом, то живя им, несмотря на все, то слабо сияя его отблеском, то отрекаясь от него и противопоставляясь ему и тем обнаруживая свое ничтожество…»

Христос воскрес! Опять с зарею
Редеет долгой ночи тень,
Опять зажегся над землею
Для новой жизни новый день.

Еще чернеют чащи бора;
Еще в тени его сырой,
Как зеркала, стоят озера
И дышат свежестью ночной;

Еще в синеющих долинах
Плывут туманы… Но смотри:
Уже горят на горных льдинах
Лучи огнистые зари!

Они в выси пока сияют,
Недостижимой, как мечта,
Где голоса земли смолкают
И непорочна красота.

Но, с каждым часом приближаясь
Из-за алеющих вершин,
Они заблещут, разгораясь,
И в тьму лесов, и в глубь долин;

Они взойдут в красе желанной
И возвестят с высот небес,

Что день настал обетованный,
Что Бог воистину воскрес!

Иван Бунин, 1896 год

Искусство всегда хорошо отражает состояние человеческого общества. Когда общество нездорово и дезориентировано, когда отрицаются веками испытанные ценностные установки, искусство поневоле визуализирует это порочное состояние, порождая произведения, которые буквально соревнуются друг с другом в скандальности, провокационности, стремлении повергнуть зрителя в состояние глубокого шока и нравственного оцепенения.

Именно об этом красноречиво писал П.Н. Евдокимов в своей книге «Богословие красоты». Это только кажется, что авангардное искусство является передовым, свежим и новаторским. На самом деле, оно замкнуто само в себе и при ближайшем рассмотрении удивляет скудостью затрагиваемых тем. Евдокимов высказывается предельно определённо: это искусство занимается «бессодержательным вращением вокруг собственной пустоты», причём делает это с важным и глубокоумным видом.

Антитеза «искалеченному искусству» авангарда – с одной стороны, классическое искусство, ориентированное на выражение красоты этого мира, а с другой – иконопись, минимализм выразительных средств которой нацеливает на аскетику восприятия, приучает нас отбрасывать лишнее и сосредотачиваться на главном.

Платон был убеждён, что именно философы являются наиболее подходящими людьми для управления государством. Однако сейчас это утверждение нередко вызывает усмешку. Устоявшийся у большинства портрет философа наоборот предполагает предельно отдалённые от жизненной практики и уж тем более серьёзной государственной деятельности черты. Невольно возникает сомнение в возможности даже косвенного влияния философского знания на реальную политику.

Один из наиболее известных российских государственных деятелей второй половины XIX – начала XX века С.Ю. Витте в своих обширных «Воспоминаниях» в деталях описал современную себе Россию со всеми её достоинствами и недостатками. Отдельно остановился он и на тех людях, которые оказали особое влияние на становление его личности и формирование профессиональных навыков. Например, на фигуре славянофила А.С. Хомякова, сочинения которого во многом и сподвигли Витте выбрать в качестве своей сферы применения государственную службу.

Витте называл себя «философом-математиком» по складу ума и настаивал на том, что люди, умеющие созерцать идеи и прояснять смыслы, гораздо более эффективны в области политики чем те, кто такими навыками не обладает.

В. Мейерхольд как-то сказал: «Шостакович, как никто, умеет мыслить в звуках». Да и сам композитор называл свои произведения философскими думами отнюдь не из стремления к образности, а из желания более точно выразить то, чем именно он занимается. Исследователи называют несколько ключевых тем его музыкального философствования: смерть и бессмертие, жизнь и любовь, проблема войны и мира, сражения и битвы.

В качестве примера выражения последней темы часто называют знаменитую «Ленинградскую» симфонию – ту самую, которая стала олицетворением стойкости советских людей в самом начале Великой Отечественной войны, когда Шостакович услышал в «разрывах бомб в Ленинграде аккорды Победы».

Но были и менее монументальные примеры. Например, номер «Футбол» из балета «Золотой век» был навеян международным матчем советских спортсменов. В напряжённых звуках этого произведения также обыгрывается тема борьбы, битвы, сражения, только не на поле брани, а в области идеологии – речь идёт о противостоянии буржуазного запада и советского строя на футбольном поле. Почему футбол? Очень просто: Шостакович беззаветно любил его 😊

Почему обязательной составной частью любой русофобской кампании является атака на русский язык? И по какой причине нам необходимо последовательно его защищать? Ответом могут послужить слова нашего замечательного филолога Д.С. Лихачёва:

«Самая большая ценность народа – это язык, – язык, на котором он пишет, говорит, думает. Думает! Это надо понять досконально, во всей многозначности и многозначительности этого факта. Ведь это значит, что вся сознательная жизнь человека проходит через родной ему язык. Эмоции, ощущения – только окрашивают то, что мы думаем, или подталкивают мысль в каком-то отношении, но мысли наши все формулируются языком».

Ключом к разгадке нашей викторины, конечно, служит тот факт, что родным городом Иммануила Канта является Кёнигсберг. Во время Семилетней войны в XVIII веке, задолго до того, как Кёнигсберг стал Калининградом и превратился в самый западный форпост России, город ненадолго заняли наши войска.

Кант принял российское подданство и не только присягнул на верность императрице Елизавете, но и направил ей прошение о зачислении на должность ординарного профессора Кёнигсберского университета. И… получил отказ! Всё дело в том, что это происходило в тот момент, когда Кант являлся относительно молодым приват-доцентом и считалось, что на почётную должность есть более достойные кандидаты.

Тем не менее, Кант продолжил работу в своём родном городе и даже преподавал ряд дисциплин русским офицерам. Думаете, что философию? Нет, основы пиротехники и военной архитектуры 😊

Адепты идеи «свободной России» очень любят рисовать карты с разделением нашей страны на отдельные национальные республики. Формальным поводом для этой деконструкции является набивший оскомину нарратив о «тоталитаризме» и «тюрьме народов», а одним из методов воплощения – поощрение религиозных противоречий между представителями традиционных верований. Сильная Россия – это не только политическое единство и скоординированность субъектов Федерации, но и постоянно поддерживающийся межконфессиональный диалог, создание условий для того, чтобы люди понимали и слышали друг друга.

Завтра в рамках открытого лектория «НОВАЯ ЭРА» состоится выступление известного российского религиоведа Ильи Сергеевича Вевюрко. Лектор расскажет о религиях народов России, о месте православного христианства в истории нашей страны, а также о роли религиозного начала в обеспечении целостности России.

Приходите, будет интересно!

Мирное присоединение Крыма при Екатерине II, о котором рассказывает наш коллега С.В. Перевезенцев, является блестящим примером разрешения непростой политической ситуации переговорным путём. А ещё – это образцовая и многоходовая операция, настоящий триумф русской дипломатической мысли. Ведь графу Г.А. Потёмкину удалось не только уловить настроения крымской знати и уговорить её представителей присягнуть на верность России, но и ещё сделать это в такой момент, когда европейским государствам не оставалось ничего, кроме как постепенно и с неохотой, но всё же признать Крым российским. Поистине дипломатия может творить чудеса. И даже вновь сделать Чёрное море - Русским 😁

В контексте размышлений о необходимости создания «суверенной системы образования» мы вспомним небольшой очерк К.Д. Ушинского с «говорящим» названием – «О необходимости сделать русские школы русскими». В нём один из основоположников русской педагогической школы высказывает убеждение в том, что многие традиционные русские проблемы были бы решены, если бы образование в нашей стране не только способствовало формированию определённых навыков и компетенций, но и нацеливало учеников на любовь к Родине.

Ушинский сетовал: «Самое резкое, наиболее бросающееся в глаза отличие западного воспитания от нашего состоит вовсе не в преимущественном изучении классических языков на Западе, как нас иные стараются уверить, а в том, что человек западный, не только образованный, но даже полуобразованный, всегда, всего более и всего ближе знаком с своим отечеством: с родным ему языком, литературой, историей, географией, статистикой, политическими отношениями, финансовым положением и т.д., а русский человек всего менее знаком именно с тем, что всего к нему ближе: со своей родиной и всем, что к ней относится… »

Одна из главных задач человека – понять другого человека, не превращая его ни в поддающуюся «исчислению» вещь, ни в отражение собственных эмоций. Эта задача стоит перед каждым отдельным человеком, но также перед каждой эпохой, перед всем человечеством.

С.С. Аверинцев

Видимо, само слово «русофобия» циркулировало в российских интеллигентских кругах и до Ф.И. Тютчева, но именно он подробно описал этот термин. Что примечательно: наряду с «внешней» русофобией – традиционно настороженным отношением западноевропейских народов к своему безграничному восточному соседу, Тютчев ещё выделял и «внутреннюю» русофобию, которая проявляется в речах «западной колонии образованных русских». Внешняя и внутренняя русофобия имеют свойства накладываться друг на друга, создавая резонансный эффект, «насмешку эха».

«Можно было бы дать анализ современного явления, приобретающего всё более патологический характер. Это русофобия некоторых русских людей… Раньше они говорили нам, и они действительно так считали, что в России им ненавистно бесправие, отсутствие свободы печати и т. д., и т. п., что потому именно они так нежно любят Европу, что она, бесспорно, обладает всем тем, чего нет в России. А что мы видим ныне? По мере того, как Россия, добиваясь большей свободы, всё более самоутверждается, нелюбовь к ней этих господ только усиливается. И напротив, мы видим, что никакие нарушения в области правосудия, нравственности и даже цивилизации, которые допускаются в Европе, нисколько не уменьшили пристрастия к ней».

Ильин считал запуск «украинского кейса» с последующим созданием этих самых «оборонительных линий» одним из главных рычагов развала России. Ещё в 1950 году он охарактеризовал этот сценарий как абсолютно безумный. Его реализация сильно затруднит жизнь нашей страны, но и для коллективного Запада не принесёт ожидаемой пользы.

«Россия, как добыча, брошенная на расхищение, есть величина, которую никто не осилит, на которой все перессорятся, которая вызовет к жизни неимоверные и неприемлемые опасности для всего человечества. Мировое хозяйство, и без того выведенное из равновесия утратой здорового производства России, увидит себя перед закреплением этого бесплодия на десятки лет. Мировое равновесие, и без того ставшее шатким, как никогда, окажется обреченным на новые невиданные испытания».

Любопытно, что роль лидера антироссийской коалиции Ильин отводил Германии, которая наделялась им весомой политической субъектностью. А вот США ставились Ильиным в один ряд с… Сербией:

«Где бы мы, русские национальные эмигранты, ни находились в нашем рассеянии, мы должны помнить, что другие народы нас не знают и не понимают, что они боятся России, не сочувствуют ей и готовы радоваться всякому ее ослаблению. Только одна маленькая Сербия инстинктивно сочувствовала России, однако без знания и понимания ее; и только одни Соединенные Штаты инстинктивно склонны предпочесть единую национальную Россию как неопасного им антипода и крупного, лояльного и платежеспособного покупателя».

Финляндия вступила в НАТО, а сегодня оттуда доносится антироссийская риторика и призывы «нанести поражение России на поле боя». Но так было не всегда. Более 100 лет Финляндское княжество на правах широкой автономии входило в состав Российской империи. И это было не время угнетения самобытности финского народа, как иногда пытаются представить, а период становления государственности, укрепления национального самосознания. Это признавали даже в Швеции, частью которой Финляндия была до включения в состав России. Как выразился один из шведских парламентариев конца XIX века: «Маленький финский лев, попав на широкую грудь русского орла, так окреп и вырос, что мы, оставившие его вам в виде хилого львёнка, не узнаём нашего бывшего вассала».

Коллеги называют Поволжье «связующим макрорегионом для российского пространства» и считают, что в культурном смысле у Нижнего Новгорода есть потенциал «стать нашей внутренней Европой». А нам на память приходят прекрасные нижегородские воспоминания В.В. Розанова, где у он с любовью и юношеским задором рассказывает о своей гимназии, о чтении без разбору круглые сутки напролёт, о любви к стихам Некрасова и о широкой Волге, на берегах которой так хорошо мечталось и пелось.

В «Мимолётном» Розанов писал: «Да наша Русь пресчастливая. Чтобы так орать песни, – нужно, чтобы народ прямо "полагал себя счастливым", ибо иначе песня была бы раздраженная, гневная, колкая, насмешливая. Была бы песня "несчастливая", если бы был народ "несчастливый"...»

Почему философия так много говорит о самосознании и разуме и так мало о бесконечном спектре субъективных переживаний, об эмоциях, о нашей внутренней иррациональной глубине? Разве суть нашей экзистенции составляет знание, а не пребывание? Этот вопрос очень остро встал перед европейскими мыслителями в иссушенной гегелевским панлогизмом атмосфере XIX века. Одним из первых об этом стал говорить Сёрен Кьеркегор. Сегодня отмечается 210-летие со дня его рождения.

В России мысли Кьеркегора нашли отклик, некоторые исследователи даже сопоставляют его исходные мировоззренческие установки с идеями, питавшими литературное творчество Ф.М. Достоевского. Это делает, например, Лев Шестов – автор специальной работы, посвящённой знаменитому датскому философу. Рекомендуем к прочтению!

И пусть вас не смущает её название: помимо всего прочего, Кьеркегор – настоящий рекордсмен среди западных философов по количеству вариантов русской транскрипции его фамилии. В разное время его называли Керкегором, Кергегором, Киргегардом, Киркегордом и даже Киркегаром 😊