Любопытной чертой многих изображений апостола Андрея являются его волосы: густые, взъерошенные, в некоторых случаях – даже стоящие дыбом. Это видно на мозаиках и фресках из разных уголков христианской ойкумены (Рим, Равенна, Кипр, Македония, Русь). Особенно выделяется мозаика из равеннской церкви Сан-Витале (илл. 1). Сразу возникает ассоциация с чем-то огненным, с «горением духа», которым были объяты ветхозаветные пророки. Немецкая исследовательница Р. Пиллингер утверждает, что это неслучайно: подобная прическа буквально несет в себе идею огня, которая возникла на заре христианства и, в частности, содержится в некоторых апокрифах и папирусных фрагментах на коптском языке. Один из них описывает разговор Иисуса и Андрея, и первый обращается к нему со словами: «Приблизься ко мне, Андрей; имя твое – огонь; благословен ты среди людей». Другой фрагмент – это анонимная гомилия (разновидность проповеди), где об апостоле написано так: «Андрей, брат Петра, был огненным пламенем более, чем все апостолы; и если он приходил в город проповедовать, а они не слушались и не принимали его послания, он так гневался, что призывал огонь с неба и сжигал их…».

#art #saints

​Если помните, в гомеровской «Илиаде» был персонаж Антенор, один из старейшин Трои и друг царя Приама. Когда в начале осады для переговоров в город пришли Менелай и Одиссей, именно Антенор тепло принял их в своем доме, а на переговорах поддерживал их требования. Впоследствии он твердо стоял на позиции, что троянцы должны выдать ахейцам Елену и поскорее заключить мир.

Судьба Антенора после разрушения Трои описана в разных преданиях по-разному: то ли он основал новое поселение на месте Трои, то ли осел в ливийской Кирене, то ли высадился в Италии и затем основал город Патавиум (совр. Падуя недалеко от Венеции). О путешествии Антенора к италийским берегам и основании Падуи писали Вергилий в своей «Энеиде» и Тит Ливий в «Истории Рима от основания города». Позднее возникло предание, что Падуя стала местом упокоения героя.

В Средние века подобные легенды были крайне важны для самоидентификации горожан и их притязаний на независимость. Поэтому неудивительно, что когда в 1274 году во время строительства сиротского приюта была обнаружен саркофаг с останками воина, местный судья и поэт Ловато деи Ловати поспешил объявить, будто это и есть могила легендарного основателя. Он сослался на древнее пророчество, согласно которому «когда волк ответит козе, Антенор объявится». Волк на падуанском диалекте – il lovato, а коза – la capra. Могилу при строительстве приюта нашел мастер Капра, который обратился к Ловати – все сошлось, Антенор объявился! Власти города поддержали поэта, а в 1283 – 1284 гг. над гробницей был возведен небольшой монумент-эдикула. На нем также высечена эпитафия за авторством Ловати, который впоследствии пожелал быть похороненным рядом. Монумент находится на центральной площади Антенора возле здания префектуры. Кому действительно принадлежат останки, до конца не ясно: в разное время писали о венгерском воине X века или местном жителе III-IV вв. н.э.

#Italy #architecture

​Вчера минуло два года с пожара в соборе Нотр-Дам – одного из главных событий 2019 года, которое стало шоком для миллионов людей в мире. В тот момент перспектива утраты столь грандиозного памятника европейской цивилизации обретала пугающе реальные очертания, но сейчас можно сказать, что худшее позади. За два года была проведена подготовительная работа, дабы защитить архитектурный объем от обрушения, а в конце марта этого года был утвержден и проект реконструкции. Амбициозная цель открыть собор в 2024 году по-прежнему актуальна: вчера ее подтвердил Эмманюэль Макрон, посетивший собор и ознакомившийся с ходом работ. Хотя полностью реконструкция будет завершена, видимо, спустя лишь 15, а то и 20 лет. Восстанавливать собор будут в том виде, в каком он был до пожара, в том числе с деревянным шпилем XIX века, покрытым свинцовыми пластинами. Такое решение уже успело наделать шуму: для возведения шпиля понадобится вырубить около полутора тысяч вековых дубов, а свинец куда менее экологичен, нежели другие металлы. Своды будут отстроены заново по технологиям XIII века, однако весь процесс реставрации будет проходить с помощью передовых компьютерных технологий моделирования. Нам же остается только наблюдать и ждать.

#architecture #France

​Жизнь прославленной итальянской святой, визионерки, Учителя Церкви и писательницы Екатерины Сиенской (1347–1380), с одной стороны, укладывается в парадигму ее эпохи, с другой – представляет собой один из уникальных случаев для всей средневековой истории. Дочь сиенского красильщика, а впоследствии монахиня доминиканского третьего ордена стала активным участником международных событий последней трети XIV века, а именно – Авиньонского пленения, Великого западного раскола и конфликтов папы римского с итальянскими городами. Она считала своим долгом требовать от папы Григория XI вернуться в Рим, призывать очистить Церковь от недостойных пастырей и организовать крестовый поход, уговаривать французского короля Карла V не поддерживать авиньонских пап. Такая социальная активность базировалась на ее мистических духовных переживаниях и нравственном авторитете, что позволяет исследователям описывать ее через термин «социальная мистика». Между тем и сама личность Екатерины была незаурядной, так что вскоре после принятия пострига в 1364 году вокруг нее стал формироваться кружок ее почитателей. Они называли друг друга «семьей», famiglia, а Екатерину считали своей mamma, «мамочкой». Любопытно, что в этом же русле семейной фамильярности она обращается в письмах к римским папам babbo, «папочка». Ее богатое эпистолярное наследие насчитывает более 380 писем, адресатами которых были как влиятельные особы, так и монахи, горожане и ремесленники.

Конечно, ее деятельность не могла не вызывать непонимания и подозрений. Средневековье косо смотрело на активных женщин в принципе, даже на королев и аристократок. Однако Екатерина бесспорно вписывалась в позднесредневековый тренд роста духовной активности мирян и более широкий феномен женской мистики. Уникальность состоит в том, что эти две линии в ее деятельности пересеклись, что, к сожалению, не принесло ожидаемых результатов. Она скончалась 29 апреля 1380 года от крайнего истощения, вызванного в том числе бесплодными попытками вернуть Церковь к прежнему высокому идеалу, а итальянские города – к миру и взаимной любви.

На фото: картина сиенского художника Джироламо ди Бенвенуто «Кончина св. Екатерины Сиенской», 1500 – 1510 гг.

#saints #Italy #on_this_day

Думаю, все слышали имя Мишеля де Нотрдама, или Нострадамуса, французского врача и прорицателя XVI века. Так вот, у него был брат по имени Жан. Этот Жан, как и Мишель, был страстно увлечен историей своего родного Прованса. Подлинным выражением былого величия родного края для Жана был его язык, переживавший ко времени его жизни не лучшие времена, и написанная на этом языке поэзия трубадуров. Поэтому многие годы он провел за изучением муниципальных архивов и частных собраний, собирая информацию о «золотом веке трубадуров». Результатом стал сборник «Жизнеописания древних и наиславнейших провансальских пиитов, во времена графов Провансских процветших», изданный в 1575 году. Надо сказать, что этот сборник хоть и не лишен исторической достоверности, все же напичкан всякими анахронизмами, домыслами и откровенными выдумками автора. Это связано с тем, что образы и биографии трубадуров не были для Жана самоценными – в них он видел коллективное воплощение славы Прованса и доблести его правителей, при дворах которых жили и творили поэты. Идеалистический патриотизм Жана де Нотрдама помножен на неприятие всякого рода тирании, насилия и жестокости, с которыми Прованс сталкивался неоднократно – в виде альбигойских крестовых походов или религиозных войн, в эпоху которых жил сам Жан. Мне, к слову, из сотни биографий приглянулась история Пейроля из Оверни (ок. 1188–1222): по словам Жана, он жил при дворе «одного из куртуазнейших на свете рыцарей» Дофина Овернского, который жаловал его «платьями, лошадьми и оружием». У этого Дофина была сестра, жена одного местного сеньора. Пейроль, конечно же, влюбился в нее и начал слагать песни в ее честь. Дофину они так понравились, что он подговорил свою сестру оказать внимание поэту: «И дама полюбила Пейроля, и с ведома Дофина даровала ему любовную усладу». Похоже, песни и впрямь были ну уж очень прелестные… Однако вскоре, как утверждает Жан (или, что вероятнее, выдумывает), Дофин перестал оказывать милость Пейролю из-за того, что тот слишком сильно полюбил его сестру – и удалил того от своего двора. Вот так недолговечна милость сеньоров к поэтам…

#culture #France