​Со школы мы знаем, что главным писчим материалом античности был папирус, а основной формой фиксации информации – папирусный свиток. В средневековье они вытесняются соответственно пергаменом и книгой-кодексом. Эти изменения отражали изменения в самой культуре: если эпоху античности определяла публичность и риторическое, ораторское искусство, то средневековье было культурой текста, к которому надо было обращаться неоднократно для размышления, медитации, точного цитирования и – что немаловажно – сравнения с другими текстами.

Однако как не было одномоментного перехода от одной эпохи к другой, так и смена материала и формата письма не была окончательной и бесповоротной. Так, вплоть до арабских завоеваний VII-VIII вв. Европа продолжала пользоваться египетским папирусом для нужд торговли, производства документов и ведения повседневных записей. Этому способствовала относительная по сравнению с пергаменом дешевизна папируса, налаженные средиземноморские связи и унаследованные Империи традиции делопроизводства. И показательно, что к концу VII века папирус исчезает из меровингских канцелярий, а с течением времени область его применения сужается все сильнее. Были попытки выращивать папирус на Сицилии, но его, во-первых, было мало для покрытия нужд всех западноевропейских королевств, а во-вторых, его качество было существенно ниже. Однако в Южной Италии и папской курии он не исчез даже в XI веке. Так, последняя папская булла на папирусе датируется 1011 годом.

На фото – библейская надпись на папирусе, ок. 574–660 гг.

#history #culture

27 сентября 489 года остготский король Теодорих разбил войско правителя Италии Одоакра в битве у Вероны. Эта победа стала второй для остготов в ходе их завоевания Италии. И вот в каких эпичных красках описывает короля в день сражения римский ритор Магн Феликс Эннодий (473/474–521) в своем «Панегирике королю Теодориху»:

Близился день сражения, сулящий многим горькую участь. Как только утренняя заря в шафрановой колеснице возвестила восход солнца и из чистых вод океана поднялся огненный диск солнца, тотчас запели горны, кровавый бой возвещая, войско же, не думая уже о себе, ждало тебя.
Когда же ты покрывал грудь оплотом стали, когда надевал поножи, когда прилаживал на боку своем меч, призванный защитить свободу, ты укрепил благочестивую мать и досточтимую сестру, пришедших взглянуть на тебя: когда взволнованность женская металась между надеждой и страхом, и встревоженные по поводу исхода предстоящей битвы они наслаждались красотой обличия твоего, ты ободрил их такими словами утешения:
«Ты знаешь, матушка, известная всем народам благодаря славе твоего дитя, что во время моего рождения ты, плодоносная, произвела на свет мужа. И вот пришел день, когда поле брани должно подтвердить пол ребенка твоего. С оружием в руках я должен побеспокоиться, чтобы не погибло из-за меня достоинство предков. Необоснованно ссылались бы мы на заслуги предков, если бы своими деяниями мы не поддерживали их. Стоит пред очами моими отец, над которым никогда в бою не смеялась фортуна, ибо он сам творил для себя счастливую судьбу, силой добываясь успеха. С тем вождем следует в бой идти, который не боится неопределенных предзнаменований, но сам добывает себе счастье. Вы же принесите мне изысканные одежды из тонко сотканных тканей. Пусть встретит меня битва более нарядным, чем встречают праздники. Кто не узнает меня по ярости натиска, пусть определит меня по блеску! Пусть красота одежды привлечет алчные взгляды! Пусть поразит взоры изысканный вид! Пусть обретет воздаяние за старания свои тот, кому ты, фортуна, подставишь мое горло! Пусть лицезрят мою красоту, если я погибну, те, кому не доведется увидеть меня сражающимся!»

(Ennod. Pan. VIII.41-44. Пер. с лат. В.М. Тюленева).

#on_this_day #history #Italy

Эннодий был одним из видных деятелей и интеллектуалов эпохи Остготского Возрождения. Он получил классическое римское образование, преподавал риторику, затем стал служителем Церкви и умер в статусе епископа Тицина (совр. Павия). Среди его многочисленных сочинений (житий, наставлений, речей и др.) особое место занимает «Панегирик королю Теодориху», произнесенный перед королем весной 507 года.

Произведение отражает представления образованного галло-римлянина о жизни и свершениях нового короля Италии, а также обосновывает его легитимность в глазах римских элит. Автор старательно избегал упоминаний о готском происхождении Теодориха, которое справедливо могло показаться чуждым римскому народу. Он не столько король по своему варварскому происхождению, сколько «прирожденный король», что проявляется в его прекрасном физическом облике и моральных качествах, символически трактуемых Эннодием. Фактически Теодорих олицетворяет собой короля par excellence. Поход в Италию становится исполнением его предназначения, а дальнейшая деятельность на благо страны – раскрытием его королевского потенциала. Под пером Эннодия король становится новым Энеем, новым родоначальником Италии, пришедшим с Востока и победившим узурпатора Одоакра. Этот образ конструируется в том числе благодаря скрытым цитатам из Вергилия, вплетенным в текст «Панегирика». Новый король несет новое, омолаживающее начало – и вот уже сам Рим, «отбрасывая одряхлевшие от старости члены», возвращает себе былой блеск.

Подобная экспрессия не была лишь разновидностью придворной лести, хотя и без нее вряд ли обошлось. Эннодий искренне любил Теодориха, о чем писал в других своих сочинениях, и действительно считал его спасителем своей родины. А сам король поначалу явно отвечал чаяниям как самого Эннодия, так и тех кругов, которым принадлежал автор «Панегирика».

#history #literature #Italy

​Перед вами – фрагмент знаменитого Каталонского атласа, созданного в 1375 году и сочетающего черты традиционной mappa mundi и портулана. В правой части можно увидеть фигуру знаменитого Мансы Мусы, повелителя империи Мали, держащего скипетр и золотую монету. Он считается богатейшим правителем в истории. В 1324 году он совершил хадж в Мекку, по пути на три месяца остановившись в Каире. Он одаривал всех приближенных султана и каждого богослова, а его люди покупали местные товары по сверхзавышенным ценам. После их ухода золото в Египте подешевело на 15-20%. Главным мусульманским городам, Мекке и Медине, он также преподнес дар в виде двадцати тысяч золотых монет. Такие затраты не прошли бесследно: на обратном пути ему пришлось занимать деньги у ростовщиков в том же Каире.

Регион Западного Судана, в который входила и империя Мали, издавна славился своими золотыми месторождениями. Золото оттуда поступало как в арабский мир, так и в европейские страны, во многом покрывая потребности монетного дела. Разумеется, существовали и авантюристы, желавшие добраться до золотых копей и стать сказочно богатыми. Один из них – Жауме Феррер, чей корабль изображен в левом углу. Надпись рядом гласит, что 10 августа 1346 года он отправился на поиски Riu de l’Or – «Золотой Реки», под которой тогда понимали реку Сенегал, главную артерию империи Мали. К сожалению, дальнейшая судьба путешественника неизвестна. Однако попытки европейцев проникнуть в этот регион на этом не закончились, и в следующем XV веке туда отправятся уже португальские каравеллы.

#history #Africa

Всем держащим No Nut November посвящается (ха-ха).

Фреска «Источник изобилия» внутри здания источника в коммуне Масса Мариттима (Италия). Датируется второй половиной XIII века. Изображение дерева с растущими на нем фаллосами и женщинами вокруг можно отнести к карнавальному мотиву «перевернутого мира», в котором сексуальное удовольствие женщины перестает зависеть от воли мужчины. Изображение черного орла над одной из дам, по одной из версий, было нанесено после прихода к власти гвельфов в 1266 году. Поместив символ партии гибеллинов на фреске, они превратили ее в политическую сатиру и представили своих противников в образе похотливой блудницы, а период их правления – как опасный «перевернутый мир».

#art #Italy

​На рубеже XII-XIII веков ересь катаризма прочно утвердилась на севере Италии и начала пускать корни в самом ее сердце – Папском государстве. Катары, или патарены, как их еще называли в Италии, создали настоящие анти-церкви во главе с собственными епископами, открыто проповедовали свое учение и вербовали всё новых сторонников. Практически всегда ересь смешивалась с политической борьбой гвельфов и гибеллинов: катары искали покровительства у знатных синьоров, боровшихся против папства, и занимали важные должности в городах-коммунах. Одним из таких городов был Витербо, чей экономический и политический подъем пришелся на XII век – тогда же в него проникает ересь. Опираясь на свое растущее могущество, Витербо попытался вступить в борьбу с Римом, но в 1200 году потерпел поражение от римского войска во главе с сенатором Пандольфо делла Субурра. Витербийцы были вынуждены принять мирный договор и пообещать преследовать еретиков-патаренов. А в качестве военного трофея в Рим был вывезен колокол, который затем водрузили на башне Палаццо Сенаторио на Капитолии. Этот колокол был прозван «Патарина», и на протяжении трех с половиной веков он возвещал о важнейших событиях в городе: избрании и смерти пап и сенаторов, карнавале и других городских праздниках. И хотя нынешний колокол на башне дворца уже не имеет ничего общего с тем колоколом из Витербо, его продолжают по привычке называть «Патариной».

#history #Italy

«Ученое» Средневековье в лице книжников, богословов и священнослужителей не любило актеров, мимов, танцоров и прочий «площадной сброд», часто объединяемых под общим именем «жонглеров». Их деятельность считалась отголоском греховных языческих культов, с коими Церковь боролась на протяжении веков. Другое дело, что не во всех случаях ей это удавалось, и иногда ее позиция становилась компромиссной. Если в VII веке Исидор Севильский писал, что «давать деньги гистрионам – это приносить жертвы демонам», то Фома Аквинский в XIII веке считал, что игра актеров может быть дозволена и даже оплачиваться, если те не впадают в крайности, не ругаются и не богохульствуют. Известно, что святой Франциск Ассизский провозгласил себя «жонглером Господа» и даже аккомпанировал себе на виеле во время пения. А при определенных условиях жонглер мог удостоиться и благоволения небесных сил. Одна из французских легенд повествует о жонглере, который ради спасения души стал монахом и восславил Богородицу единственным ремеслом, что ему было доступно – танцем. К изумлению увидевшей это кощунственное действо братии, к «богохульнику» с небес спустилась сама Дева Мария и отерла платком пот с его лица (илл. 1). Эта легенда прочно вошла в европейскую культуру и не раз вдохновляла писателей и художников.
Другая легенда византийского происхождения рассказывает о скоморохе Анте (Аите), который, напротив, в своих песнях оскорблял Богоматерь. После попыток вразумить нечестивца она явилась к нему во сне и «отсекла» ему конечности. Скоморох раскаялся, и всепрощающая Богородица исцелила его, после чего тот стал прославлять ее в своих песнях. Этот сюжет запечатлен на одной из фресок церкви Покрова в селе Мелётове. На ней скоморох предстает в образе славящего Бога царя Давида, в руках у него смычковый инструмент, а на голове – шапочка демественника, византийского руководителя хора певцов (илл. 2). Эта фреска считается первым и единственным до XVII века изображением скомороха в церкви, которое выполнили русские, а не византийские мастера.

#culture #art #France #Byzantium