И надо бы к опросу
выше, пожалуй, добавить, что у меня нет ответа на заданный вопрос.

Я не знаю.

С одной стороны, власть в России последовательно лишает квир-людей прав, — тезис о «социальной неравноценности» ЛГБТ+ вписан в несколько законов РФ.

То есть нет нужды и в официальном трауре.

С другой стороны, требование расчеловечить человека, спущенное сверху, противоречит базовым этическим установкам, а власть все-таки пытается имитировать внимание к запросам воображаемого большинства.

Этично ли спрашивать об этом в день национального траура? Тут у меня сомнений нет. Траур — значит думать об утрате, а не только картинку со свечкой запостить.

​​Вопрос: есть ли в Болгарии квир-кино?

Ответ: теперь точно есть. Там снята гей-драма «Liuben» о любви Любена, деревенского торговца из цыган, который не без наущения беременной подружки сближается с Виктором, приезжим парнем, наполовину болгарином, наполовину испанцем, да в интересе своем заходит дальше, нежели хотелось. Оба мечтают о лучшей доле, оба чувствуют себя чужими среди своих.

👉 трейлер

Фильма я не видел, ожиданий, честно говоря, немного: судя по описанию, это гей-драма — из тех, которые снимаются за маленькие деньги и на чистом энтузиазме, которые, возможно, точны в описании местных гомофобных реалий, но как нарратив для западно-европейского кино из дня, скорей, позавчерашнего.

Постараюсь посмотреть. Буду рад, если кино окажется примечательно не только фактом своего квир-первенства в национальной кинематографии.

#мимоходом

​​Slow / Медленно / Ты мне ничего не напоминаешь
2023; Литва
⭐️ ⭐️ ⭐️ ⭐️ ⭐️
Возможностей для разговора у них больше обычного. Елена умеет выражать чувства через танец. Довидас владеет жестовым языком. То, что могло бы дать им в отношениях особое понимание, лишь усложняет диалог. Они увлечены друг другом, но она — секспозитивный человек, а он — асексуал. Есть ли общее будущее у этих двоих?

В своем втором полном метре Мария Кавтарадзе продолжает размышлять о трудностях коммуникации и заскорузлости общественной нормы. Дебютную трепетную драму «Пережить лето» она посвятила обитателям психиатрической лечебницы, в «Slow» новая звезда литовского кинематографа рассуждает о сущности любви —  нужно ли любви вожделение.

Познакомились по работе: Довидас переводил, когда Елена преподавала современный танец глухонемым подросткам. Симпатию друг к другу почувствовали одновременно, душевно сблизились быстро, —  все так, как бывает с любовью взаимной, к тому же показанной с воздушной легкостью, во встречах, шутках, прогулках, в спонтанной уверенности прилегающих друг к другу душ, не спрашивающих, предназначены ли они друг для друга. Но интимность, так запросто существующая в словах, взглядах, становится затруднением там, где предписывается страсть: если эти двое любят друг друга, то должен же быть и безусловный плотский интерес.

Для Елены все так. Она, недолюбленное дитя холодной матери, привыкла выражать себя через телесные практики, —  не только танец, но и случайный, необязательный секс. Но Довидас, с аутентичной сдержанностью сыгранный Кястусисом Циценасом, говорит, что сексуальных чувств не испытывает, пусть и готов ради ее оргазмов поупражняться в петтинге. Что будет если вынуть из отношений секс? Можно ли вообще говорить тогда об интимных отношениях?

Мария Кавтарадзе сняла кино, скорее, «женское», — ее интересуют переживания женщины, влюбленной в энигматичного мужчину. Погруженность во всю эту мелкую моторику женского чувства, определяет логику фильма, внимательного к деталям, чуть заторможенного в действии, временами напоминающего медитацию. Елена в лучезарном воплощении Греты Гриневичюте, профессиональной танцовщицы, реализует размышление личное через экспрессию танцевальных па, эмоционально достраивая вопросы самые прямые, которые, пожалуй, задал бы любой человек, если бы ему довелось полюбить асексуала.

Она и верит, и нет, — и узнав, что ее парень мастурбировал в душе, чувствует себя нежеланной. Довидас объясняет, что это чистая механика, которой не нужна ни близость тела, ни представление такой близости. Эти коллизии режиссер выверяла с теми, кто определяет себя как асексуала, и, поскольку понимание требует умственного труда, фильм временами напоминает просветительство, —  «Slow» называют первой картиной об асексуальности в истории кинематографа.

В своем размышлении Мария Кавтарадзе и легка, и свободна, и умна, уместными дополнениями показывая, например, что асексуальность не является экзотикой, более того она даже укоренена традицией: ближайшая подруга Елены ушла в монастырь и в своей аскезе счастлива.

Чуть зернистый в картинке, фильм, снятый летом в Вильнюсе, хорош призрачным светом, вынуждающим думать об особенностях северо-европейского кинематографа, и его умении видеть новые оттенки и в полутонах (👉 и еще один фильм из того же ряда). Молодые люди живут свою свободную, открытую к новому жизнь, и невозможность желаемого вызывает не только грусть, но и новое понимание. Поругавшись и помирившись, поговорив по душам, они находят в себе преображающее нечто, о чем прежде не подозревали. Разве не любовь? #кропоткинкино

​​Сегодня 80 Дайане Росс, квир-иконе. Решил воздать американской певице должное, — послушал несколько пластинок подряд.

Ее последний альбом «Thank you» (2021) с приглаженным электроникой голосом больше рассказывает об усталости, нежели объясняет причины прежней популярности артистки. А вот записи прежних времен и по сию пору бодрят.

Хорошо звучит и гей-гимн «I m Coming Out» (1980), упрочивший славу диско-дивы.

Автор песни Найл Роджерс рассказывал, что идея пришла к нему, когда в нью-йоркском клубе GG’s Barnum Room, любимого транс-людьми, он увидел толпу копий Дайаны, - имитаций звезды.

Дрэг-куинс стали точкой отсчета для песни о преображении. Дайана Росс восприняла текст как выражение ее музыкальной трансформации — в новой пластинке «чёрная королева» хотела достучаться до сердец тогдашней молодёжи. Узнав же, что речь, может, идти и о «выходе из шкафа», всерьез опасалась, что ее карьера пойдёт под откос.

Рискнуть все-таки решилась. Песня стала хитом (и частью самой хитовой пластинки певицы), — пошли, правда, слухи, что сама Росс сообщает о своей гомосексуальности.

На фото: Дайана Росс с дайанами в Лос-Анджелесе в 1996 году.

​​Снега больше не будет / Śniegu już nigdy nie będzie / Never Gonna Snow Again
2020, Польша
 ⭐️ ⭐️ ⭐️

В Польшу прибывает загадочный Женя, —  вроде бы, из Украины, из Припяти, но как знать. Он, якобы переживший чернобыльскую катастрофу, утверждает, что говорит на всех языках, —  и на польском, русском и вьетнамском чужак говорит точно. В чем нет сомнений, —  у него, массажиста, волшебные руки, за что его любят нувориши, обитатели элитной деревни под Варшавой. Переходя с массажным столом из дома в дом, Женя знакомится и с сортами несчастья: деньги-то эти люди заработали, но с достатком прибыло у них и одиночества.

Малгожата Шумовска не первый год снимает кино для международных фестивалей, —  и этот фильм, изготовленный вместе с супругом Михалом Энглертом, не исключение: игра в притчевость, визуальная выверенность, попытка сочетать комедию и драму, нюансированная актерская игра. Все так, но послевкусие, скорей, кислое.

«Снега больше не будет» —  невыносимо вторичное, позерское кино, которое хочет быть аллегорией, да мешают излишние бытовые подробности, которое пробует играть на поле социальной сатиры, но не хватает холодной беспощадной ярости, которое флиртует с мистицизмом в духе не то булгаковском, не то в поклон Пазолини, но банально в ключевой метафоре, вынесенной в название, —  на головы людей, живущих в межеумочном «между», вчерашних «простых», а ныне «элитных», вот-вот обещанием покоя должен выпасть снег.

Женя в исполнении хорошо сложенного, пластичного Алека Утгоффа (родом из Москвы, выучился на актера в Лондоне) загадочен в мере нужной, чтобы считаться парафразом не то воланда, не то визитера из «Теоремы», не то тарковским сталкером. Несчастливые жены, неверные мужья, ожесточенные вдовы, пьющие холостячки, больные старики, которых обслуживает массажист, исполнены в тщании достаточном, чтобы узнавать хвосты и уши других драм, —  и в первую очередь, «Американскую красоту», где тоже имелись и подростки-наркодилеры, и озлобленные солдафоны, и полые женщины, красивые внешне, опустошенные внутри.

У польского фильма, в 2020 году попавшего в основной конкурс Венецианского кинофестиваля, впечатляющий видеоряд, —  по кадрам его, придуманным Михалом Энглертом (он не только режиссер, но и оператор), можно давать уроки композиции в киношколах. Но внимание к внешнему не способно скрыть суетливости замысла, —  авторам хотелось представить обезвоженную роскошную жизнь «новых поляков», разбогатевших и несчастливых, но несчастливые семьи, к которым приходит Женя, несчастливы одинаково, едва друг от друга отличимы, будучи показаны с равнодушием этнографа, которому дали денег на экспедицию, но вместо попытки понять обычаи «местных» (пусть и для того, чтобы их высмеять), он лишь наугад набирает артефакты, не трудясь увидеть их как следует.

Кино красивое, жульническое, фестивальное в самом плохом смысле этого слова, —  рассчитанное на таких же, как и авторы, позеров, а еще образованных дураков. Фильм «Снега больше не будет» претендовал и на «Квир-льва», —  не то из-за аллюзий на Пазолини, не то из-за необязательного эпизода с полуголым танцором на высоких каблуках, —  и факт этой претензии может служить доказательством, сколь многим создатели хотели угодить, чтоб не угодить в итоге никому.

Кроме, может, позеров и дураков из образованных. #кропоткинкино

​​С удовольствием рассматриваю нюдсы Игоря Сычева, работы этого московского художника мне соцсетями прибило. То, что он пишет, — безусловно, кич. Причем того сорта кич, который, будучи серьезным, имеет шанс стать культом.

👉 кое-что положил в комментарии https://t.me/kropotkind/6649?comment=1467

От голых Сычева, которые просятся в слэши и фанфики, недалеко до кондитерского софткора американского квир-классика Джорджа Квейнтанса, — и тут можно подумать, как важно для художника открыто и обстоятельно, с прекрасным чувством цвета и композиции, проживать свои обсессии, свои вожделения.

Будучи относительно новыми, галерейное качество картины Сычева уже приобрели, — думаю, приобретут и музейное. Позже (и, возможно, в прекрасной России будущего) искусствоведы, толкуя о вкладе и ценности, будут говорить что-нибудь ученое о гиперреализме.

Вот, кстати, 👉 сайт художника.

Я бы сходил на его выставку, но покупать работы стал бы вряд ли. В доме гея зады по стенам, — мне кажется излишеством. А кому-то не кажется.

С другой стороны, я бы, наверное, не отказался от акварели того мужика возле писсуара, — в корсете, кепке и на каблуках. Повесил бы возле гардероба, — чтобы гости из нежных, вдруг увидев, не забывали алеть.

Квир-просвещение, как (кисть) ни крути. #мимоходом

​​Ребенок как Джейк / A Kid Like Jake
2018, США
⭐️ ⭐️ ⭐️

Четырехлетний Джейк солдатикам предпочитает платья принцесс, играм «для мальчиков» —  сказки «для девочек». Его родители, Алекс, бывшая юристка, а теперь домохозяйка, и Грег, психотерапевт, пытаются понять, как им, не ограничивая свободу самовыражения ребенка, создать для него безопасную среду, — а в Нью-Йорке, где они живут, как раз имеется подходящий детский сад. Только он платный, а чтобы попасть туда малышам из семей среднего класса, нужно обосновать особые потребности ребенка. Признание гендерной неконформности Джейка могло бы стать таким входным билетом, но его матери еще самой нужно признать этот все более очевидный факт.

Прежде была пьеса, что очевидно, —  в фильме транс-режиссера Сайласа Ховарда (Silas Howard) много говорят. Это, по всей видимости, интересно выстроенная пьеса, —  ребенок, о котором спорят взрослые, почти не появляется, что наверняка интересно воздействовало на театрального зрителя. Это пьеса, которая стала спектаклем еще в 2013-м, а с годами только набирает в актуальности, —  Дэниэл Перл предугадал общественные дискуссии позднейшего времени.

Плюсы для театра —  скорее, минусы для кино. Отточенные диалоги существенно замедляют экранное действие. Психологизация по Станиславскому уместна на сцене, но сложна для исполнителей, переживанию предпочитающих представление. У фильма, показанного на кинофестивале «Сандэнс», была сдержанная критика, и главная беда картины, и впрямь снятой неровно, —  исполнитель роли отца, известный благодаря ситкомам Джим Парсонс, который сейчас играет преимущественно геев, что ему впору, а в роли мужа-стрейта, да еще и с неподвижным кукольным лицом больше похож на человека, попавшего не на ту вечеринку.

Как лицедейство фильм тянет на бенефис Клер Дэйнс, которая преподает убедительный в эмоциях урок, как сложен путь матери квир-ребенка, понимающей, что социальные нормы не только ограничивают человека, но и держат его. Она желает добра, но, все более невротизируясь сама, схожим образом воздействует и на Джейка. Дорога принятия камениста, нужна радикальная перенастройка, —  и в качестве таковой драматург (он же выступил сценаристом) предлагает психотерапию. Нам, нынешним зрителям, понятно, что и этого недостаточно, но если первый шаг сделан, то будут и другие.

Не устаревший в главном конфликте, фильм имеет привкус ретро в деталях, —  во всяком случае, для зрителя западного. Октавия Спенсер, сыгравшая директрису детского сада и открытую лесбиянку, говорит, например, что умение распознавать квир-ребенка, —  это натренированный навык, а не выражение политагенды, не искажение личной оптики. Сейчас это не разумеется само собой только в каких-то уж совсем диких информационных средах, —  на Западе, скорей, маргинальных.

Считать ли Джейка транс-персоной, —  по сюжету неясно, и это не очень важно, —  главное, как человек транслирует свою необычность вовне. Авторов интересует не столько квир-взросление само по себе, сколько обозначение несовершенства сложившихся социальных норм, и в этом смысле картина встраивается в ряд общий и с французской поэтичной драмеди «Моя жизнь в розовом свете», и с бельгийской семейной драмой «Лола едет к морю», и с бразильским социальным очерком «Валентина».  Фильмы, которые показывают транс-взросление изнутри, глазами ребенка, —  примета нынешнего времени. Это реакция на актуальные общественные запросы, —  не только принять, но и понять другого. Яркий пример — «20000 разновидностей пчел» .

#кропоткинкино  

​​По рекомендации прочитал «Наследство», роман-автофикшен, которым норвежка Вигдис Йорт, писавшая прежде книги для детей и юношества, в 2016 году оскандалила свою семью.

Впечатлился. Но не тем, что рекомендовали.

Героиня книги если не пьет, то думает о сексуальном насилии, совершенном над ней отцом в раннем детстве, и этот роман, судя по растрепанности, спьяну и написанный, интересно устроен не потому даже, что рассказчица, ссорясь с родственниками якобы из-за наследства, долго лишь обозначает наличие тяжелой драмы; он точен в понимании человека потому, что пока рассказчица думает о драме травмы, пока та составляет едва ли не главную беду ее жизни, работа как-то спорится, один муж исчезает и приходит желанный любовник, и он исчезает и приходит новый мужчина, с которым явно счастлива, дети вырастают в приличных людей, и сама она здорова достаточно, хотя, судя по количеству алкоголя, давно должна бы умереть от цирроза, — в числах общих жизнь удается получше многих, но все это представляется куда менее значительным, нежели все никак не получаемое от родственников признание, — да, мы тебе верим, да, ты ничего не придумала.

Этот болезненно наведенный фокус выдает механику душевного несчастья как такового, — смотришь не туда, потому что не смотреть не можешь.

Нагуглил, что этот роман-признание побудил сестру писательницы написать свою книгу, с собственной оценкой событий, — ее я точно не прочту, но, оценивая «Наследство», хочу сообщить, что рассказчица и впрямь похожа на лгунью. И дело не в том, что где-то видна ложь, а в самом настойчивом путаном увлеченном желании убедить, настоять на своем.

Обычно так ведут себя лжецы. Но так же ведут себя и те правдолюбцы, для кого чрезвычайно важно сообщить, как было на самом деле.

#кропоткинкниги

​​Если вы зачем-то решили выяснить, хорош ли Рики Мартин как актер и принялись смотреть костюмный американский сериал «Palm Royal», где самый известный гей-пуэрториканец планеты играет второстепенную роль официанта в элитном клубе и тайного гея, то вы, наверное, быстро успели убедиться, что 52-летний артист все так же игрушечным образом красив, как и десять, и двадцать лет тому назад, но заодно поняли не без сожаления, что нужды в этом сериале нет, не было и не будет, поскольку у режиссера, взявшегося пересказать своими словами книгу из разряда #романырулонами, нашлись деньги на это анилиновой яркости шоу, но не достало таланта, чтобы хоть как-то объяснить, зачем зрителю смотреть очередную историю амбициозной идиотки, которая любой ценой хотела попасть в круг богатых во Флориде 1960-х, для чего и на воровство оказалась горазда, и на ложь, и на долги.

Один лишь пригожий Рики Мартин, мелькающий изредка, — недостаточно весомый аргумент для просмотра, а прочих аргументов нет. Ну, может, еще полезно знать, что в руках бездарного режиссера и прекрасная Лора Дерн, сыгравшая феминистку из богатых, может выглядеть погорелой артисткой.

Режиссер — Тейт Тейлор — открытый гей, что, наверное, достойно упоминания в телеграме о квире, но обстоятельство это не делает его новое творение ни интересней, ни умней, ни оригинальней.

#мимоходом #кропоткинсериалы