Прославился как добродетельный священник в мелодраме «Поющие в терновнике» и как экзот в костюмном «Сегуне», из «шкафа» вышел в возрасте за 60, сообщив в автобиографии «Shattered Love» то, о чем давно догадывались, в статусе открытого гея сыграл пару раз открытого гея, а сегодня отмечает юбилей.
Сегодня 90 Ричарду Чемберлену.
Никогда не понимал, почему этого американца называли секс-символом, — что вдохновляет, конечно. На каждый горшок найдется своя крышка.
Вам кажется, что вы не секси? Вам зря так кажется.
#мимоходом
Сегодня 90 Ричарду Чемберлену.
Никогда не понимал, почему этого американца называли секс-символом, — что вдохновляет, конечно. На каждый горшок найдется своя крышка.
Вам кажется, что вы не секси? Вам зря так кажется.
#мимоходом
Мои семь фильмов марта: три
на «три», четыре на «пять».
⭐️ ⭐️ ⭐️
👉 Ребенок как Джейк
В Нью-Йорке родители думают, как им воспитывать ребенка, который играм «для мальчиков»предпочитает сказки «для девочек». Правильно, без блеска.
подробности
👉 Побудь в моей шкуре
Загадочная особа ездит на фургоне по шотландским выселкам и ловит на сексапил мужчин, которых потом заманивает в чернильное нечто. Затем у нее случается нечто вроде выгорания. Красивое кино, которое можно смотреть и слушать, но не стоит пытаться искать в нем смысл.
подробности
👉 Снега больше не будет
У приезжего Жени волшебные руки. В элитной деревне близ Варшавы чужак-массажист ходит по особнякам и знакомится с сортами одиночества «новых поляков». Надуманное пижонство.
подробности
⭐️ ⭐️ ⭐️ ⭐️ ⭐️
👉 Мечты робота
В Нью-Йорке 1980-х грустный Дог собирает себе лучшего друга из магазина и делается счастлив. Однажды Дог и Робот идут на пляж, а там водопроницаемый андроид утрачивает способность ходить. Разлученные, они вынуждены лишь грезить друг о друге. Остроумное размышление-анимация о подлинной дружбе и, возможно, о (вечной) любви.
подробности
👉 Чужие письма
Как советская школьница Зина отжала личную жизнь своей учительницы, и сколько в этом квира. Недооцененный провидческий шедевр позднесоветского сторителлинга.
подробности
👉 Летучий корабль
Чтобы выйти замуж за трубочиста Ваню, королевишна Забава пожелала летучий корабль. Сказано — сделано. Чем и по сей день хороша классика позднесоветской анимации и что она рассказывает об СССР конца 1970-х.
подробности
👉 Slow
Танцовщица Елена выражает чувства телом. Сурдопереводчик Довидас ищет с ней близости, но не в той мере, в какой хотелось бы этой молодой жительнице Вильнюса. Первый в истории кино фильм об асексуальности, — умно и чувственно.
подробности
***
👉 мои фильмы февраля — и раз, и два
👉 мои фильмы января
На фото: неочевидный квир «Чужих писем».
#кропоткинкино #кропоткиндайджест
на «три», четыре на «пять».
⭐️ ⭐️ ⭐️
👉 Ребенок как Джейк
В Нью-Йорке родители думают, как им воспитывать ребенка, который играм «для мальчиков»предпочитает сказки «для девочек». Правильно, без блеска.
подробности
👉 Побудь в моей шкуре
Загадочная особа ездит на фургоне по шотландским выселкам и ловит на сексапил мужчин, которых потом заманивает в чернильное нечто. Затем у нее случается нечто вроде выгорания. Красивое кино, которое можно смотреть и слушать, но не стоит пытаться искать в нем смысл.
подробности
👉 Снега больше не будет
У приезжего Жени волшебные руки. В элитной деревне близ Варшавы чужак-массажист ходит по особнякам и знакомится с сортами одиночества «новых поляков». Надуманное пижонство.
подробности
⭐️ ⭐️ ⭐️ ⭐️ ⭐️
👉 Мечты робота
В Нью-Йорке 1980-х грустный Дог собирает себе лучшего друга из магазина и делается счастлив. Однажды Дог и Робот идут на пляж, а там водопроницаемый андроид утрачивает способность ходить. Разлученные, они вынуждены лишь грезить друг о друге. Остроумное размышление-анимация о подлинной дружбе и, возможно, о (вечной) любви.
подробности
👉 Чужие письма
Как советская школьница Зина отжала личную жизнь своей учительницы, и сколько в этом квира. Недооцененный провидческий шедевр позднесоветского сторителлинга.
подробности
👉 Летучий корабль
Чтобы выйти замуж за трубочиста Ваню, королевишна Забава пожелала летучий корабль. Сказано — сделано. Чем и по сей день хороша классика позднесоветской анимации и что она рассказывает об СССР конца 1970-х.
подробности
👉 Slow
Танцовщица Елена выражает чувства телом. Сурдопереводчик Довидас ищет с ней близости, но не в той мере, в какой хотелось бы этой молодой жительнице Вильнюса. Первый в истории кино фильм об асексуальности, — умно и чувственно.
подробности
***
👉 мои фильмы февраля — и раз, и два
👉 мои фильмы января
На фото: неочевидный квир «Чужих писем».
#кропоткинкино #кропоткиндайджест
Вчера в Берлине Мика выступал. Прежде я скакал на его концерте в 2020-м, в феврале, — он обозначил для меня конец прежней нормальности, потому что вскоре всех заперли на пандемию, а дальше сами знаете что.
В Страсбурге огромные красные шары по залу катались, а вчера в Берлине огромная клетка разваливалась, крылья трепетали, прыгал по огромному экрану ядовито-сочный поп-арт, пока на сцене безостановочно прыгал Мика, меняя без счету костюмы то в цветах, то в перьях. Из белого рояля вываливалась надувная радуга, что неудивительно, — Мика исполняет образцовый гей-поп, потому что в слезах и в танцах, на разные голоса, будто бы весело, но с подкладкой темной.
Певец, как выясняется, для всей семьи. Были от мала до велика. Особенно неистовствовали девушки и отроковицы, — делали пальцами сердца и швырялись воздушными шариками. Все песни знали наизусть.
Мика — отличный шоумен. Два часа гальванизированного веселья, искусного и искусственного.
В другой раз, если представится возможность, пойду опять. #мимоходом
В Страсбурге огромные красные шары по залу катались, а вчера в Берлине огромная клетка разваливалась, крылья трепетали, прыгал по огромному экрану ядовито-сочный поп-арт, пока на сцене безостановочно прыгал Мика, меняя без счету костюмы то в цветах, то в перьях. Из белого рояля вываливалась надувная радуга, что неудивительно, — Мика исполняет образцовый гей-поп, потому что в слезах и в танцах, на разные голоса, будто бы весело, но с подкладкой темной.
Певец, как выясняется, для всей семьи. Были от мала до велика. Особенно неистовствовали девушки и отроковицы, — делали пальцами сердца и швырялись воздушными шариками. Все песни знали наизусть.
Мика — отличный шоумен. Два часа гальванизированного веселья, искусного и искусственного.
В другой раз, если представится возможность, пойду опять. #мимоходом
Вначале оторопь, теперь — раздражение. Клонится к закату сериал «Режим», — последнюю, шестую серию американского сериала стриминги срыгнут 7 апреля.
Обещая высокобюджетную сатиру в режиссуре Стивена Фрирза, мастера социальных штудий, и с неизменно блистательной Кейт Уинслет в роли канцлерши вымышленной центрально-европейской страны, шоураннер Уилл Трейси выдал, скорей, ворох собственных живописных проекций, которые в контексте неамериканском и старомодны, и этически сомнительны.
«The Regime» — упражнение в политической сатире. Канцлер Елена (прекрасная) унаследовала власть от своего отца, покоящегося в хрустальном гробу в подвале правительственного дворца. Ведомая собственными наваждениями, все более изолированная от реальности, наделенная абсолютной властью, она отказывается от сотрудничества с алчными американцами, ради повышения рейтинга внутри страны устраивает аннексию прилегающей «братской» территории, жители которой якобы только и мечтают, что объединиться, а когда начинается голод и вспыхивает восстание, упорствует в своем заблуждении, уверенная в любви и покорности соотечественников.
Все более сгущая краски ради разоблачительного смеха, авторы поначалу выступали с поучением условной Венгрии с ее курсом на изоляцию внутри ЕС, но чем ближе финал, тем ясней, что источником вдохновения стала, скорей, страна коллективного путина, где имеется и ополоумевший от всевластия правитель, и его воображаемый разговор с незакопанными мертвецами постылого прошлого.
В серии пятой, которую просмотрел только что, есть и отсылки к «Лебединому озеру», — в универсуме сериала метафорой путча стала трансляция «Севильского цирюльника». В наличии и шоуменство: Путин ради паблисити был полуголым на коне, экранная канцлерша — поет и пляшет в новогоднем телешоу.
Прекрасной Елене, которую Уинслет пишет красками пастозными, выдан полубезумный любовник из вояк, — от него же вместе с оргазмами она получает и вши национализма. И взяв на роль фаворита-мачо Маттиаса Шонартса (вернее, бельгийца Схунартса), авторы прозрачны в инверсии, — этот актер в равной степени похож и на одичалого бурундука, и на Путина из карикатур Сергея Елкина на «Дойче Велле».
Вынуждая сопоставлять и сравнивать, сериалостроители оказываются в положении для себя невыгодном. Их логика кажется примитивной: если власть отправляет своих граждан на войну, если требует ради выморочных целей потуже затянуть пояса, то реакцией, по мысли сценаристов, должны быть бунты. У человека, связанного с фашизированной Россией, — другое мнение на сей счет и вариантов исхода больше.
Фрейминг «российский» делает сомнительным и ключевой ход «Режима». Канцлерша Елена творит саморазрушительную политику, руководствуясь собственной физиологией, — у нее то недоеб, то приступы жара, по всей видимости, предклимактерического. Выглядит как многосерийное доказательство, что будет, если управление страной доверить бабе.
#кропоткинсериалы
Обещая высокобюджетную сатиру в режиссуре Стивена Фрирза, мастера социальных штудий, и с неизменно блистательной Кейт Уинслет в роли канцлерши вымышленной центрально-европейской страны, шоураннер Уилл Трейси выдал, скорей, ворох собственных живописных проекций, которые в контексте неамериканском и старомодны, и этически сомнительны.
«The Regime» — упражнение в политической сатире. Канцлер Елена (прекрасная) унаследовала власть от своего отца, покоящегося в хрустальном гробу в подвале правительственного дворца. Ведомая собственными наваждениями, все более изолированная от реальности, наделенная абсолютной властью, она отказывается от сотрудничества с алчными американцами, ради повышения рейтинга внутри страны устраивает аннексию прилегающей «братской» территории, жители которой якобы только и мечтают, что объединиться, а когда начинается голод и вспыхивает восстание, упорствует в своем заблуждении, уверенная в любви и покорности соотечественников.
Все более сгущая краски ради разоблачительного смеха, авторы поначалу выступали с поучением условной Венгрии с ее курсом на изоляцию внутри ЕС, но чем ближе финал, тем ясней, что источником вдохновения стала, скорей, страна коллективного путина, где имеется и ополоумевший от всевластия правитель, и его воображаемый разговор с незакопанными мертвецами постылого прошлого.
В серии пятой, которую просмотрел только что, есть и отсылки к «Лебединому озеру», — в универсуме сериала метафорой путча стала трансляция «Севильского цирюльника». В наличии и шоуменство: Путин ради паблисити был полуголым на коне, экранная канцлерша — поет и пляшет в новогоднем телешоу.
Прекрасной Елене, которую Уинслет пишет красками пастозными, выдан полубезумный любовник из вояк, — от него же вместе с оргазмами она получает и вши национализма. И взяв на роль фаворита-мачо Маттиаса Шонартса (вернее, бельгийца Схунартса), авторы прозрачны в инверсии, — этот актер в равной степени похож и на одичалого бурундука, и на Путина из карикатур Сергея Елкина на «Дойче Велле».
Вынуждая сопоставлять и сравнивать, сериалостроители оказываются в положении для себя невыгодном. Их логика кажется примитивной: если власть отправляет своих граждан на войну, если требует ради выморочных целей потуже затянуть пояса, то реакцией, по мысли сценаристов, должны быть бунты. У человека, связанного с фашизированной Россией, — другое мнение на сей счет и вариантов исхода больше.
Фрейминг «российский» делает сомнительным и ключевой ход «Режима». Канцлерша Елена творит саморазрушительную политику, руководствуясь собственной физиологией, — у нее то недоеб, то приступы жара, по всей видимости, предклимактерического. Выглядит как многосерийное доказательство, что будет, если управление страной доверить бабе.
#кропоткинсериалы
Новый «Ripley» как объяснение ночи.
С утра пораньше Зина Пронченко в хвост и в гриву чехвостит «Рипли», — долгожданный сериал вышел вчера на Netflix. Я, как и беспощадная Зинаида, взялся смотреть немедленно и, в отличие от нее, готов пока лишь аплодировать.
Это, на мой взгляд, первая экранизация, которая не пересказывает роман-бестселлер 1955 года и не пестует с его помощью какие-то личные режиссерские рефлексии, но с беспощадной дотошностью, с дьявольски прозорливой отстраненностью реанимирует самый дух, породивший эту страшноватую книгу о человеке, убившем другого и им притворившегося. Клеман и Мингелла, авторы предыдущих экранных переложений знаменитого триллера Патриции Хайсмит, искали зло в полуденной яркости солнца, Стивен Заильян, ранее отыскавший человечность в концлагере (был автором сценария «Списка Шиндлера»), сел в режиссерское кресло, чтобы объяснить ночь.
Можно поспорить, стоило ли на роль молодого человека брать актера, скорей, зрелого, — но очевидно, что именно талантом Эндрю Скотта экранный Том Рипли сделался персонажем настолько трагически, безнадежно, беспредельно одиноким, — этого героя можно назвать и «готическим», если бы подобное определение не было столь затасканным.
Скотт, — незабываемо-печальный гей в недавних блистательных «Незнакомцах», — не просто продолжил личную галерею «чужаков», но, взяв образ канонический, создал существо «не от мира сего», которое априори неравно социуму. Прежние «томы» были хоть и выродками, но людьми меж людей, нынешний «том» — скорей, пришелец, который имитирует свое с другими тождество. Его действия, все более противоречащие УК, представлены как нечто и вынужденное, и неизбежное.
Герою Эндрю Скотта, — вошедшему в сериал с подделанными счетами и на наших глазах становящемуся убийцей, — хочется не столько богатства Дикки Гринлифа, сколько покоя, — если угодно, покоя покоев его итальянской виллы, показанной в детализированной цельности. Рипли новейшего образца — не соблазнительный мерзавец, каким был у Алена Делона, и не бесстыжий саннибой, как у Мэтта Деймона, но человек, чувствующий себя инопланетянином и мучающийся этой чуждостью. Он как тот рак-отшельник, который судорожно ищет раковину по себе.
Одиночество Рипли безбрежно и неизлечимо, что формат сериала особым образом подчеркивает. Имея сюжета на часа полтора, новый, редкий на людей «Рипли» все длится и длится, самой монохромностью взывая к кинонуарам прошлого, а гипертрофированным вниманием к деталям интерьера обозначая вещи как нечто людям равное, — в той же степени и бездушное, и одушевленное.
Рипли — никто, который может быть кем угодно. Не чувствуя себя своим среди людей, он и людей считает не вполне людьми. Он не то умер и оставлен среди живых, не то почему-то жив и брошен среди людского жизнеподобия, и, собственно, убийство — радикальная попытка устранить межеумочность, осуществленное стремление избавиться от беспрестанного, зудящего беспокойства неприкаянного человека.
Столь магнетически-депрессивного Рипли мы еще не знали, и это именно тот человек, который мог бы, разговаривая сам с собой, написать столь беспощадные к себе и миру дневники. Думаю, Хайсмит, трагически несчастливая лесбиянка гомофобной эпохи, поставившая человечеству «ноль» еще в 1955-м, осталась бы сериалом довольна.
Наконец-то Том Рипли стал тем самым убийцей, которого можно оплакать.
#кропоткинсериалы
С утра пораньше Зина Пронченко в хвост и в гриву чехвостит «Рипли», — долгожданный сериал вышел вчера на Netflix. Я, как и беспощадная Зинаида, взялся смотреть немедленно и, в отличие от нее, готов пока лишь аплодировать.
Это, на мой взгляд, первая экранизация, которая не пересказывает роман-бестселлер 1955 года и не пестует с его помощью какие-то личные режиссерские рефлексии, но с беспощадной дотошностью, с дьявольски прозорливой отстраненностью реанимирует самый дух, породивший эту страшноватую книгу о человеке, убившем другого и им притворившегося. Клеман и Мингелла, авторы предыдущих экранных переложений знаменитого триллера Патриции Хайсмит, искали зло в полуденной яркости солнца, Стивен Заильян, ранее отыскавший человечность в концлагере (был автором сценария «Списка Шиндлера»), сел в режиссерское кресло, чтобы объяснить ночь.
Можно поспорить, стоило ли на роль молодого человека брать актера, скорей, зрелого, — но очевидно, что именно талантом Эндрю Скотта экранный Том Рипли сделался персонажем настолько трагически, безнадежно, беспредельно одиноким, — этого героя можно назвать и «готическим», если бы подобное определение не было столь затасканным.
Скотт, — незабываемо-печальный гей в недавних блистательных «Незнакомцах», — не просто продолжил личную галерею «чужаков», но, взяв образ канонический, создал существо «не от мира сего», которое априори неравно социуму. Прежние «томы» были хоть и выродками, но людьми меж людей, нынешний «том» — скорей, пришелец, который имитирует свое с другими тождество. Его действия, все более противоречащие УК, представлены как нечто и вынужденное, и неизбежное.
Герою Эндрю Скотта, — вошедшему в сериал с подделанными счетами и на наших глазах становящемуся убийцей, — хочется не столько богатства Дикки Гринлифа, сколько покоя, — если угодно, покоя покоев его итальянской виллы, показанной в детализированной цельности. Рипли новейшего образца — не соблазнительный мерзавец, каким был у Алена Делона, и не бесстыжий саннибой, как у Мэтта Деймона, но человек, чувствующий себя инопланетянином и мучающийся этой чуждостью. Он как тот рак-отшельник, который судорожно ищет раковину по себе.
Одиночество Рипли безбрежно и неизлечимо, что формат сериала особым образом подчеркивает. Имея сюжета на часа полтора, новый, редкий на людей «Рипли» все длится и длится, самой монохромностью взывая к кинонуарам прошлого, а гипертрофированным вниманием к деталям интерьера обозначая вещи как нечто людям равное, — в той же степени и бездушное, и одушевленное.
Рипли — никто, который может быть кем угодно. Не чувствуя себя своим среди людей, он и людей считает не вполне людьми. Он не то умер и оставлен среди живых, не то почему-то жив и брошен среди людского жизнеподобия, и, собственно, убийство — радикальная попытка устранить межеумочность, осуществленное стремление избавиться от беспрестанного, зудящего беспокойства неприкаянного человека.
Столь магнетически-депрессивного Рипли мы еще не знали, и это именно тот человек, который мог бы, разговаривая сам с собой, написать столь беспощадные к себе и миру дневники. Думаю, Хайсмит, трагически несчастливая лесбиянка гомофобной эпохи, поставившая человечеству «ноль» еще в 1955-м, осталась бы сериалом довольна.
Наконец-то Том Рипли стал тем самым убийцей, которого можно оплакать.
#кропоткинсериалы
