Когда мы имеем дело с пограничными случаями, мы отмечаем настоящую неспособность к представлениям (репрезентативную несостоятельность), а точнее, часто представления поглощаются прямыми движениями влечения, как короткое замыкание, приводящее к выбросам через действие или к разрядкам в сому. В этом случае можно говорить о скудости психического опосредования и об отсутствии промежуточных структур, что придаёт грубый и сырой вид материалу или же делает его труднопонимаемым из-за слабой опоры на вербальные формы.

Андре Грин «Истерия и пограничные состояния. Хиазм. Новые перспективы», 2000. Из сборника «Уроки французского психоанализа» (так называемого «синего» учебника французского психоанализа).

#АндреГрин #ПограничныеСостояния #НеНевротическоеФункционирование #репрезентация #агирование #актинги #ПоведенческийПуть

О чувстве вины

Чем дальше мы от невротического функционирования, тем чувство вины ближе к бессознательности. Потому что сознательное чувство вины - у невротически функционирующих людей. Есть люди, вы все знаете об этом, которые не испытывают чувство вины.

Не-невротически функционирующие личности испытывают чувство вины не так явно, не так часто. Чем ниже мы по уровню функционирования, тем чувство вины более бессознательное. Оно может проявиться через бессознательную потребность в наказании, о чем пишет Фройд, когда описывает негативную терапевтическую реакцию или необходимость заболеть и экономическую выгоду от заболевания.

Аурелия Ивановна Коротецкая вчера на трёхчасовом вебинаре в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых Прудах, полностью посвящённом ответам на вопросы слушателей.

#вина #КоротецкаяАурелияИвановна
#НеНевротическоеФункционирование
#НегативнаяТерапевтическаяРеакция

Жак Андре: с пациентами, функционирующими на не-невротическом уровне, аналитик в переносе не олицетворяет первичные объекты, он ими (им) становится.

Не как мама, а прямо и непосредственно - мама. Не как насильник, а аналитик прямо становится, является этим насильником. Это нужно учитывать, потому что пациент будет строить отношения таким образом, как будто мы являемся причиной всех его страданий.

Об этом пишет также и Марилия Айзенштейн в своей очень богатой работе, которая на первый взгляд кажется организационной [речь о статье “Этические идеи психоаналитического образования”, ссылка на статью целиком - в предыдущем посте]. Она пишет, что такова наша этика, что когда мы начинаем работать с пациентом, мы соглашаемся внутренне с тем, что хоть мы и не являемся причиной его страданий, но он будет коммуницировать с нами таким образом, будто мы и есть причина всех его страданий. И мы с этим должны согласиться.

На это же указывает и Андре Грин в своём эссе о мёртвой матери, что мы не как мёртвая мать, а буквально становимся ею.

Фусу Л. И. Из первого семинара по технике в рамках нового (продолжающегося, ещё можно успеть посетить 2 семинара) цикла «Особенности психоаналитической психотерапии» в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах.

Из упомянутой статьи М. Айзенштейн:

Цитируя Левинаса, Клаудио Эйзерик очень хорошо определил этику, как этику ответственности перед другим, «ответственности всецелой и нескончаемой, ассиметричной», которая означает, что я не виновен в ошибках и страданиях другого, но ожидаю от него подобного отношения ко мне.

#ФусуЛарисаИвановна #МарилияАйзенштейн #ЖакАндре #АндреГрин #перенос #НеНевротическоеФункционирование

Сама способность переживать удовольствие есть результат взаимодействия с матерью. Когда мама при взаимодействии с младенцем испытывает удовольствие, её удовольствие окрашивает удовольствием то переживание, которое испытывает ребёнок. Если она делает всё по инструкции, по графику, но при этом не испытывает удовольствия, это не будет «встречей» матери с ребёнком. Это будет неудачей встречи. Тоже самое с процессом аналитическим. Аналитик может делать всё по схеме и так, как надо. Но если он будет лишь внешне присутствовать, а не изнутри, то эта работа ни к чему не приведёт. Эта работа будет основана на некой ложности этих отношений. Как при формировании ложной самости, когда младенец просит у мамы молока, а она даёт ему кисель. Он просит, просит, просит. Вся его психическая сила уходит на эти просьбы. Он чувствует, что на следующую просьбу у него уже нет сил и тогда он принимает этот кисель за молоко («молоко» в данном случае – это адекватный ответ, проясняющий и удовлетворяющий желание младенца, именно его желание; мы не знаем в начале жизни ничего о себе, мы узнаём себя благодаря ответу объекта). Тогда речь идёт уже о выживании: ты отказываешься от собственного желания (также от восприятия, от мышления, от всего, что принадлежит тебе) и принимаешь этот ответ объекта. Кисель становится молоком. Т.е. ты отказываешься от части себя. И тогда вот этот мамин «кисель» становится частью тебя. Следовательно, мама поселится в тебе навсегда. Вот в чём состоит интрузия, внедрение. Это изначальное внедрение, вот таким образом оно происходит.
 
Наше Я, наша психическая ткань строится из ответов объекта. Неадекватный ответ воспринимается психикой как неответ, потому что он принёс неудовольствие. То, что приносило неудовольствие, будет накапливаться в копилке непереработанного психического опыта. Если такие материнские ответы преобладают, то ребенок будет готов всегда к получению лишь негативного опыта. Даже если спустя какое-то время мать будет уже адекватно реагировать на то, что хочет ребёнок, он всё равно не будет принимать её адекватный ответ, а будет его негативизировать, потому что выработалась готовность к такому взаимодействию. В таких случаях психика вынуждена дезинвестировать саму себя. Т.о. мы переходим на территорию работы негатива, которая является главной метапсихологической предпосылкой для образования пограничного функционирования.
 
Коротецкая А.И., Фусу Л.И. Лекция «Техника работы с не-невротическими пациентами» в рамках программы по повышению квалификации «Современный психоанализ и психоаналитическая психосоматика» в Институте Психологии и Психоанализа на Чистых прудах.

#НеНевротическоеФункционирование #ПограничныеСостояния #РаботаНегатива #ЛожноеЯ