Странные исторические связи.
Кто-нибудь задумывался, почему "я резал кожаные ремни, стянувшие слабую грудь"? Мне это всегда казалось странным. Почему-то никогда не вызывало вопросов и сомнений, что это метафора [роскомнадзора], но не руки ведь, не горло, а грудь. И еще эти ремни. Познакомившись с Телемой, начал подозревать, что Кормильцев поднатаскался каких-то обрывков из Кроули в причудливой анархо-нацболо-евразо-тусе, богатой на странные сближенья в мире маргинальных людей и странных идей. Потом как-то позабыл, и тут вдруг.
Константин Коровин "Михаил Врубель / Знакомство у Трифоновского":
«Было лето. Жарко. Мы пошли купаться на большой пруд в саду. Михаил Александрович, голый, был хорошо сложен, и крепкие мускулы этого небольшого, даже маленького роста человека делали его красивым. “Это — жокей”, — подумал я. “Вы хорошо ездите верхом? —неожиданно спросил он. — Я езжу, как жокей”. Я испугался: он как будто понял мои мысли. “Что это у вас на груди белые большие полосы, как шрамы?” — “Да, это шрамы. Я резал себя ножом”. Он полез купаться, я тоже. “Хорошо купаться, летом вообще много хорошего в жизни, а все-таки скажите, Михаил Александрович, что же это такое вы себя резали-то ножом — ведь это должно быть больно. Что это — операция, что ль, как это?” Я посмотрел поближе — да, это были большие белые шрамы, их было много. “Поймете ли вы, — сказал Михаил Александрович. — Значит, что я любил женщину, она меня не любила — даже любила, но многое мешало ее пониманию меня. Я страдал в невозможности объяснить ей это мешающее. Я страдал, но когда резал себя, страдания уменьшались”. Но так как я тогда не страдал от любви к женщине, то <...> действительно не понял, но все же подумал и сказал: “Да, сильно вы любили”. — “Если любовь, то она сильна».
Вряд ли это случайно для стиха Кормильцева, вот что я вам скажу. В Википедии идиотский Быков, естественно, обесценивает Кормильцева (а что ему еще делать, бездарной автоговорилке), сообщая якобы инсайд про ожидание девушки на свидание. Обородевший престарелый Бутусов что-то лопочет о воцерковлении и обожении. Но это как-то всё мелко, Хоботов.
#история #20век #музыка #литература #живопись #Кормильцев #Врубель #Россия #первоисточник
Кто-нибудь задумывался, почему "я резал кожаные ремни, стянувшие слабую грудь"? Мне это всегда казалось странным. Почему-то никогда не вызывало вопросов и сомнений, что это метафора [роскомнадзора], но не руки ведь, не горло, а грудь. И еще эти ремни. Познакомившись с Телемой, начал подозревать, что Кормильцев поднатаскался каких-то обрывков из Кроули в причудливой анархо-нацболо-евразо-тусе, богатой на странные сближенья в мире маргинальных людей и странных идей. Потом как-то позабыл, и тут вдруг.
Константин Коровин "Михаил Врубель / Знакомство у Трифоновского":
«Было лето. Жарко. Мы пошли купаться на большой пруд в саду. Михаил Александрович, голый, был хорошо сложен, и крепкие мускулы этого небольшого, даже маленького роста человека делали его красивым. “Это — жокей”, — подумал я. “Вы хорошо ездите верхом? —неожиданно спросил он. — Я езжу, как жокей”. Я испугался: он как будто понял мои мысли. “Что это у вас на груди белые большие полосы, как шрамы?” — “Да, это шрамы. Я резал себя ножом”. Он полез купаться, я тоже. “Хорошо купаться, летом вообще много хорошего в жизни, а все-таки скажите, Михаил Александрович, что же это такое вы себя резали-то ножом — ведь это должно быть больно. Что это — операция, что ль, как это?” Я посмотрел поближе — да, это были большие белые шрамы, их было много. “Поймете ли вы, — сказал Михаил Александрович. — Значит, что я любил женщину, она меня не любила — даже любила, но многое мешало ее пониманию меня. Я страдал в невозможности объяснить ей это мешающее. Я страдал, но когда резал себя, страдания уменьшались”. Но так как я тогда не страдал от любви к женщине, то <...> действительно не понял, но все же подумал и сказал: “Да, сильно вы любили”. — “Если любовь, то она сильна».
Вряд ли это случайно для стиха Кормильцева, вот что я вам скажу. В Википедии идиотский Быков, естественно, обесценивает Кормильцева (а что ему еще делать, бездарной автоговорилке), сообщая якобы инсайд про ожидание девушки на свидание. Обородевший престарелый Бутусов что-то лопочет о воцерковлении и обожении. Но это как-то всё мелко, Хоботов.
#история #20век #музыка #литература #живопись #Кормильцев #Врубель #Россия #первоисточник
Каждому – по церкви
Эзотерическая жизнь богата на слияния и поглощения, равно как и на расколы и разделения. Ну и на личности, уж на личности-то – да-а-а.
В 1884 г. человек-перформанс и католический мистик Жозефен Пеладан познакомился с маркизом Станисласом де Гуайта без определенных занятий, и они крепко подружились. В 1888 г. они создали Каббалистический орден Розы+Креста для изучения, что интересно, Каббалы. Но де Гуйата тяготел ко всякому и начал выпускать трилогию со своей версией истории обобщенного “чернокнижия”, и Пеладан сделал лицо Матери Скорбящей и покинул его навсегда (почти), чтобы создать в 1891 г. собственный Католический орден Розы+Креста Храма и Грааля.
В 1892-1897 гг. Пеладан проводил масштабные Салоны Розы+Креста с вернисажами, оркестрами, явлениями гостям в рыцарских латах, кровавыми оргиями кутежа с шампанским и “вагнерианской литургией”. И во всем этом ему помогал Эрик Сати – “Верховный капеллан”. Но на этот раз настал черед Сати делать лицо Матери Скорбящей и сетовать на доминирование языческой тьмы над светлым таинством Причастия. После первого же салона, в апреле 1892 г., он с Пеладаном порвал.
Сати был против полумер и за узкий профессионализм. Поэтому уже летом 1892 г. он основал Митропольную церковь Искусства Иисуса-дирижера (L'Église Métropolitaine d'Art de Jésus Conducteur) и... никого туда не принял. Мало того, он еще и превентивно забанил (своими эдиктами отлучил) неприятных ему музыкальных критиков, музыкантов и пеладанов. Себя он скромно назначил Местоблюстителем (Parcier) и Капелланом.
На протяжении трех лет Сати издавал собственные эдикты, буллы, картулярии и церковные новости довольно узкой направленности: и пусть бросит в него камень тот, кто не стал бы так делать, основав свою собственную церковь. Он всех попросту отлучал и проклинал, к этому новости и сводились преимущественно. Последний его картулярий вышел в июне 1895 г. и провозглашал анафему “всем атеистам, кощунникам, свободомыслящим, тщеславным, убежденным иудеям, англиканским еретикам, масонам-симонитам и всем прочим”. На том оно и закончилось. Не в последнюю очередь потому, что Сати нашел себе новое хобби, и оно заставило его забыть о церкви. Он купил себе семь одинаковых палевых бархатных костюмов и носил их по очереди, чтобы знакомые думали, что он ходит в одном и том же. Тем и занимался. Это правда.
Ну между делом у него еще случился роман с художницей Сюзанной Валандон, единственный в его жизни. В первую ночь близкого знакомства он ей сделал предложение, она отказала – ну и соблюдя формальности, они остались друзьями. Так что, думаю, костюмы в то время занимали его больше.
Кроме Сати, церковные новости писал еще только один человек – некий Франсуа де Поль, “Владыка Савойских маршей”. Но поскольку его никто никогда не видел, а имя его – имя католического святого Франциска из Паолы, то считается, что это был просто псевдоним самого Сати, и в своей церкви он был-таки один.
#19век #Франция #история #музыка #Сати #Пеладан #розенкрейцеры #религия
Эзотерическая жизнь богата на слияния и поглощения, равно как и на расколы и разделения. Ну и на личности, уж на личности-то – да-а-а.
В 1884 г. человек-перформанс и католический мистик Жозефен Пеладан познакомился с маркизом Станисласом де Гуайта без определенных занятий, и они крепко подружились. В 1888 г. они создали Каббалистический орден Розы+Креста для изучения, что интересно, Каббалы. Но де Гуйата тяготел ко всякому и начал выпускать трилогию со своей версией истории обобщенного “чернокнижия”, и Пеладан сделал лицо Матери Скорбящей и покинул его навсегда (почти), чтобы создать в 1891 г. собственный Католический орден Розы+Креста Храма и Грааля.
В 1892-1897 гг. Пеладан проводил масштабные Салоны Розы+Креста с вернисажами, оркестрами, явлениями гостям в рыцарских латах, кровавыми оргиями кутежа с шампанским и “вагнерианской литургией”. И во всем этом ему помогал Эрик Сати – “Верховный капеллан”. Но на этот раз настал черед Сати делать лицо Матери Скорбящей и сетовать на доминирование языческой тьмы над светлым таинством Причастия. После первого же салона, в апреле 1892 г., он с Пеладаном порвал.
Сати был против полумер и за узкий профессионализм. Поэтому уже летом 1892 г. он основал Митропольную церковь Искусства Иисуса-дирижера (L'Église Métropolitaine d'Art de Jésus Conducteur) и... никого туда не принял. Мало того, он еще и превентивно забанил (своими эдиктами отлучил) неприятных ему музыкальных критиков, музыкантов и пеладанов. Себя он скромно назначил Местоблюстителем (Parcier) и Капелланом.
На протяжении трех лет Сати издавал собственные эдикты, буллы, картулярии и церковные новости довольно узкой направленности: и пусть бросит в него камень тот, кто не стал бы так делать, основав свою собственную церковь. Он всех попросту отлучал и проклинал, к этому новости и сводились преимущественно. Последний его картулярий вышел в июне 1895 г. и провозглашал анафему “всем атеистам, кощунникам, свободомыслящим, тщеславным, убежденным иудеям, англиканским еретикам, масонам-симонитам и всем прочим”. На том оно и закончилось. Не в последнюю очередь потому, что Сати нашел себе новое хобби, и оно заставило его забыть о церкви. Он купил себе семь одинаковых палевых бархатных костюмов и носил их по очереди, чтобы знакомые думали, что он ходит в одном и том же. Тем и занимался. Это правда.
Ну между делом у него еще случился роман с художницей Сюзанной Валандон, единственный в его жизни. В первую ночь близкого знакомства он ей сделал предложение, она отказала – ну и соблюдя формальности, они остались друзьями. Так что, думаю, костюмы в то время занимали его больше.
Кроме Сати, церковные новости писал еще только один человек – некий Франсуа де Поль, “Владыка Савойских маршей”. Но поскольку его никто никогда не видел, а имя его – имя католического святого Франциска из Паолы, то считается, что это был просто псевдоним самого Сати, и в своей церкви он был-таки один.
#19век #Франция #история #музыка #Сати #Пеладан #розенкрейцеры #религия
Певица Барбара (Моник-Андре Серф, 1930-1997) настрадалась от нацизма чуть ли не с момента рождения в Тирасполе до самого конца отрочества. Ее семью гоняли по всей Европе, и нигде им не было приюта. Благо к 1964 году она уже была успешной исполнительницей песен Бреля, Брассенса и Джонни Холлидея, играла в кино и мутила с Депардье. Все связанное с Германией и немцами она ненавидела до дрожи. Но именно тогда ее пригласил выступить в Геттингенском университете музыковед и хранитель архива семейства Мендельсонов историк Ханс-Гюнтер Кляйн (1939-2016). И она не смогла отказать человеку, чью семью гоняли по Европе не меньше, да еще с заездами в концлагеря, а сам он успел посидеть при наидемократичнейших послевоенных правительствах за то, что любил не так и не тех. Не смогла и не смогла. Она приехала, дежурно побеседовала с Кляйном, оставила запись в книге почетных посетителей, устроила скандал и задержала концерт, пока ей не нашли в соседнем городе и не привезли именно рояль, а не пианино, и намеревалась сразу после концерта захлопнуть дверцу такси к вокзалу.
Но публика устроила Барбаре стоячую овацию длиной в полчаса, и Кляйн сумел ее уломать переночевать в городе и утром сходить в дом Гриммов. И там, у Гриммов, ее настиг внезапный катарсис при переслушивании сказок, бывших сказками и ее детства во всех странах, где кочевало ее семейство до и во время войны. Тогда же она написала песню «Геттинген», которую окрестили гимном общечеловечества, столь презираемого местной господствующей идеологией, а также финальной кодой франко-германского векового примирения - и исполняют до сих пор. Какие послевоенные люди — такие и коды. И те и другие — радикально отличаются от сочинителей код, войны не заставших.
https://www.youtube.com/watch?v=s9b6E4MnCWk
На русский язык ее трогательно и точно перевел белорусский бард Борис Вайханский.
А Пом (Клэр-Изабель Жео-Поммэ) родилась в 1996 году. И она, уверен, даже не догадывается всю свою жизнь, что такого в неизвестном ей слове "шнобель".
#Германия #Франция #Барбара #20век #музыка #литература #история
Но публика устроила Барбаре стоячую овацию длиной в полчаса, и Кляйн сумел ее уломать переночевать в городе и утром сходить в дом Гриммов. И там, у Гриммов, ее настиг внезапный катарсис при переслушивании сказок, бывших сказками и ее детства во всех странах, где кочевало ее семейство до и во время войны. Тогда же она написала песню «Геттинген», которую окрестили гимном общечеловечества, столь презираемого местной господствующей идеологией, а также финальной кодой франко-германского векового примирения - и исполняют до сих пор. Какие послевоенные люди — такие и коды. И те и другие — радикально отличаются от сочинителей код, войны не заставших.
https://www.youtube.com/watch?v=s9b6E4MnCWk
На русский язык ее трогательно и точно перевел белорусский бард Борис Вайханский.
А Пом (Клэр-Изабель Жео-Поммэ) родилась в 1996 году. И она, уверен, даже не догадывается всю свою жизнь, что такого в неизвестном ей слове "шнобель".
#Германия #Франция #Барбара #20век #музыка #литература #история
YouTube
Barbara - Göttingen (1967)
Göttingen
Bien sûr ce n'est pas la Seine
Ce n'est pas le Bois de Vincennes
Mais c'est bien joli tout de même
A Göttingen, à Göttingen
Pas de quais et pas de rengaines
Qui se lamentent et qui se traînent
Mais l'amour y fleurit quant même
A Göttingen…
Bien sûr ce n'est pas la Seine
Ce n'est pas le Bois de Vincennes
Mais c'est bien joli tout de même
A Göttingen, à Göttingen
Pas de quais et pas de rengaines
Qui se lamentent et qui se traînent
Mais l'amour y fleurit quant même
A Göttingen…
340 лет сегодня исполняется Жану-Филиппу Рамо (1683-1764).
Великий теоретик музыки, реформатор оперы и невероятно плодовитый автор — несколько сотен опер, концертов и симфоний.
Сын Дижонского органиста, он хотел быть музыкантом. Папаша же хотел сделать его судьей. Старая история. Напоследок, перед университетом, папаша, по слабости духа и доброте, отпустил восемнадцатилетнего Жана на месяц прогуляться в Италию.
Юноша обнаружился только через шесть лет в Париже: всё это время он блуждал по Италии и Лангедоку с труппой бродячих музыкантов.
Дальше менее интересно, потому что традиционно: посты органиста и придворного музыканта при ряде дворянских дворов и наконец — при королевском, слава, общество, много работы и мало времени на что-то, кроме нее, общение с энциклопедистами и невольное участие в придворных сварах.
#Франция #18век #история #музыка #Рамо
Великий теоретик музыки, реформатор оперы и невероятно плодовитый автор — несколько сотен опер, концертов и симфоний.
Сын Дижонского органиста, он хотел быть музыкантом. Папаша же хотел сделать его судьей. Старая история. Напоследок, перед университетом, папаша, по слабости духа и доброте, отпустил восемнадцатилетнего Жана на месяц прогуляться в Италию.
Юноша обнаружился только через шесть лет в Париже: всё это время он блуждал по Италии и Лангедоку с труппой бродячих музыкантов.
Дальше менее интересно, потому что традиционно: посты органиста и придворного музыканта при ряде дворянских дворов и наконец — при королевском, слава, общество, много работы и мало времени на что-то, кроме нее, общение с энциклопедистами и невольное участие в придворных сварах.
#Франция #18век #история #музыка #Рамо
Жан-Филипп Рамо, соперник Вивальди, Генделя и Люлли, временно вогнанный Глюком в тень после смерти, но возвращенный на пьедестал Мендельсоном и Вагнером. А Дебюсси на премьере оперы Рамо «Гирлянда» в 1903 году кричал из ложи: «Да здравствует Рамо! Долой Глюка!».
Первая слава пришла к нему после «Ипполита и Арисии» (1733), но до сих пор самой известной остается опера-балет «Галантные Индии» (1735) - своего рода манифест Просвещения и Прециозности как образа жизни и геополитической модели.
Надо сказать, обаятельным человеком его не считал никто из современников. Осторожно отзывались о нем Фридрих Гримм, Дидро и особенно светлый человечек д’Аламбер, зато его высоко ценил и похваливал Вольтер, ну а как иначе.
Священнику, пришедшему к нему, восьмидесятилетнему и умиравшему от, судя по всему, геморрагической лихорадки, с последним причастием, Рамо раздраженно сказал: «Ну не так же фальшиво-то! Если вам так надо, говорите, что должны, но не пойте».
#Франция #18век #история #музыка #Рамо
Первая слава пришла к нему после «Ипполита и Арисии» (1733), но до сих пор самой известной остается опера-балет «Галантные Индии» (1735) - своего рода манифест Просвещения и Прециозности как образа жизни и геополитической модели.
Надо сказать, обаятельным человеком его не считал никто из современников. Осторожно отзывались о нем Фридрих Гримм, Дидро и особенно светлый человечек д’Аламбер, зато его высоко ценил и похваливал Вольтер, ну а как иначе.
Священнику, пришедшему к нему, восьмидесятилетнему и умиравшему от, судя по всему, геморрагической лихорадки, с последним причастием, Рамо раздраженно сказал: «Ну не так же фальшиво-то! Если вам так надо, говорите, что должны, но не пойте».
#Франция #18век #история #музыка #Рамо
Бесконечное восхищение вызывают неисповедимые пути, которыми рождаются идеи и образы.
В январе 1863 года русская Польша полыхнула очередным восстанием, которое потом давили несколько лет одних только генералов человек пять, в основном, с немецкими фамилиями. В ходе восстания поляками был сформирован, по вечно французской польской моде, «полк зуавов», нечто вроде «бессмертных» «берсерков» с белыми крестами по-рыцарски во всю грудь. Варшавская интеллигенция на подъеме романтических чувств всколыхнулась и породила марш «Песня зуавов смерти». Музыка — учителя Цезаря Кюи и оперного классика Станислава Монюшко (более всего почитается в Белоруссии). Слова — центральной фигуры «варшавской цыганерии» (la bohéme) и польского мистического романтизма Владимира Вольского, после восстания переехавшего в Париж и погрузившегося в богемный оригинал целиком. В тексте марша есть слова «марш-марш, зуавы», и в основном он наполнен логичным пафосом анти-москальства и издевательским припоминанием москалям их страха перед Наполеоном.
В 1883 году сидевшие в варшавской тюрьме за восстание уже 1879 года социалисты Йозеф Плавинский и Вацлав Свенцицкий написали «Варшавянку», прославившуюся во время массовых демонстраций 1905 года. В большинстве справочников пишут «с использованием музыки» «Марша зуавов». Но уши не обманешь: справочники ошибаются. Музыку Плавинский написал оригинальную, а вот Свенцицкий передрал у Вольского около трети текста. Где случился этот испорченный телефон — уже не узнаешь. «Варшавянка 1905 года» стала всемирной песнью социалистов, и в СССР была у всех на слуху до самого конца страны. Она была боевым гимном анархистов в Испании во время Гражданской войны, гимном югославских партизан Тито, гимном сорбоннских баррикад 1968 года, гимном калифорнийских наркоманов 1972 года, ее перепевали со своими словами в общине Ошо и превращали в духовное песнопение сибирские баптисты.
В 1941 году в португальской семье в Лионе родилась Катрин Рибейро, о которой мало кто знает очень мало. Разве что у нее большая дискография, а в 1964 году ее снял в фильме «Карабинеры» Годар, и там она познакомилась с музыкантом Патрисом Муйе, вместе с которым удалилась на границу с Бельгией в хипповскую коммуну, где до сих пор и живет, пополняя дискографию, хотя коммуна претерпела джентрификацию, ибо какие хиппи в наш прагматичный век? Муйе открыл мастерскую музыкальных инструментов и экспериментирует с формой, создавая новые орудия извлечения звука. Катрин Рибейро живет замкнуто и почти не поет последние 20 лет. Наряду с Линдой Перак и Баффи Сен-Мари ей приписывают «черный оккультный космический флер» и утверждают, что ее альбомы 1960-1970-х годов, а в особенности «революционных» лет, представляют собой аудиотреки к призывающим и изгоняющим ритуалам. Однако ни их характер, ни традиция, ни обстоятельства до сих пор не показались кому-то настолько интересными, чтобы их изучить. Как и ее биография в целом. Рибейро пишет автоибографический роман: на него остается последняя надежда в прояснении этих деталей, хотя пишет она его уже лет двадцать. Хотя положа руку на сердце, ей даже не нужно в песнях проговаривать "эни-бени-раба-сотона-приди" - вполне достаточно звучания и воздействия.
#Польша #Франция #20век #19век #история #музыка
В январе 1863 года русская Польша полыхнула очередным восстанием, которое потом давили несколько лет одних только генералов человек пять, в основном, с немецкими фамилиями. В ходе восстания поляками был сформирован, по вечно французской польской моде, «полк зуавов», нечто вроде «бессмертных» «берсерков» с белыми крестами по-рыцарски во всю грудь. Варшавская интеллигенция на подъеме романтических чувств всколыхнулась и породила марш «Песня зуавов смерти». Музыка — учителя Цезаря Кюи и оперного классика Станислава Монюшко (более всего почитается в Белоруссии). Слова — центральной фигуры «варшавской цыганерии» (la bohéme) и польского мистического романтизма Владимира Вольского, после восстания переехавшего в Париж и погрузившегося в богемный оригинал целиком. В тексте марша есть слова «марш-марш, зуавы», и в основном он наполнен логичным пафосом анти-москальства и издевательским припоминанием москалям их страха перед Наполеоном.
В 1883 году сидевшие в варшавской тюрьме за восстание уже 1879 года социалисты Йозеф Плавинский и Вацлав Свенцицкий написали «Варшавянку», прославившуюся во время массовых демонстраций 1905 года. В большинстве справочников пишут «с использованием музыки» «Марша зуавов». Но уши не обманешь: справочники ошибаются. Музыку Плавинский написал оригинальную, а вот Свенцицкий передрал у Вольского около трети текста. Где случился этот испорченный телефон — уже не узнаешь. «Варшавянка 1905 года» стала всемирной песнью социалистов, и в СССР была у всех на слуху до самого конца страны. Она была боевым гимном анархистов в Испании во время Гражданской войны, гимном югославских партизан Тито, гимном сорбоннских баррикад 1968 года, гимном калифорнийских наркоманов 1972 года, ее перепевали со своими словами в общине Ошо и превращали в духовное песнопение сибирские баптисты.
В 1941 году в португальской семье в Лионе родилась Катрин Рибейро, о которой мало кто знает очень мало. Разве что у нее большая дискография, а в 1964 году ее снял в фильме «Карабинеры» Годар, и там она познакомилась с музыкантом Патрисом Муйе, вместе с которым удалилась на границу с Бельгией в хипповскую коммуну, где до сих пор и живет, пополняя дискографию, хотя коммуна претерпела джентрификацию, ибо какие хиппи в наш прагматичный век? Муйе открыл мастерскую музыкальных инструментов и экспериментирует с формой, создавая новые орудия извлечения звука. Катрин Рибейро живет замкнуто и почти не поет последние 20 лет. Наряду с Линдой Перак и Баффи Сен-Мари ей приписывают «черный оккультный космический флер» и утверждают, что ее альбомы 1960-1970-х годов, а в особенности «революционных» лет, представляют собой аудиотреки к призывающим и изгоняющим ритуалам. Однако ни их характер, ни традиция, ни обстоятельства до сих пор не показались кому-то настолько интересными, чтобы их изучить. Как и ее биография в целом. Рибейро пишет автоибографический роман: на него остается последняя надежда в прояснении этих деталей, хотя пишет она его уже лет двадцать. Хотя положа руку на сердце, ей даже не нужно в песнях проговаривать "эни-бени-раба-сотона-приди" - вполне достаточно звучания и воздействия.
#Польша #Франция #20век #19век #история #музыка
Джованни Баттиста Виотти (1755-1824) был композитором, но в основном – гастролирующим итальянским скрипачом-виртуозом на европейской сцене.
Мало кто до Паганини был так обласкан европейскими дворами. Его уговаривала остаться в Петербурге государыня Екатерина II, правда, не давая никакой конкретики. В отличие от Марии-Антуанетты, которая назначила ему вспоможение в 6000 франков в год. В Париже он при этом жил под покровительством графа Прованского – будущего Людовика XVIII.
Он отличался пылкой натурой, жесточайшей преданностью своему искусству и дичайшей брезгливостью по отношению к публике, которую принимал как данность, но очень резко реагировал на любое неуважение к исполнителям. В частности, с огромным успехом выступая в Париже в 1781-1785 годах, он предпочитал из двух конкурировавших концертных антреприз аристократические «Духовные концерты», а не демократические «Концерты любителей». Но даже тут нашла коса на камень, потому что в 1785 году он выступал с оркестром в Версале при августейшей чете и большом собрании придворных и гостей. И как пишет автор «Анекдотов о Виотти» Ж.-Ф.-А. д’Эймар, непосредственно после громового tutti и перед контрастным лирическим соло самого Виотти с треском распахнулись двери, и в помещение, предшествуемый, как положено, факелоносцами и пажами, со своей личной свитой вошел еще один брат короля, граф д’Артуа – будущий Карл Х. Вошел, сел-посидел, покачал ногой, потом встал и, громко переговариваясь с сопутствовавшими ему дамами, пошел в салон подкрепиться.
Виотти молча аккуратно сложил скрипку в футляр, собрал ноты и ушел. В опалу он не попал, но отказался от публичных концертов насовсем и сконцентрировался на создании собственного театра. Ну потом Революция, все дела, бегство в Англию, жизнь там, потом еще дальше жизнь, полная музыки, концертов и признания. Это уже не важно. Он остался в памяти поколений несколькими чудными скрипичными концертами, известными только большим любителям и специалистам.
И одной лишь «Темой с вариациями» (1781), которая сделала его всемирно культовым композитором, чьего имени никто не знает. И которая наверняка эхом отзывалась при всех европейских дворах, которые так его любили.
#история #музыка #Франция #18век #Виотти #Италия
Мало кто до Паганини был так обласкан европейскими дворами. Его уговаривала остаться в Петербурге государыня Екатерина II, правда, не давая никакой конкретики. В отличие от Марии-Антуанетты, которая назначила ему вспоможение в 6000 франков в год. В Париже он при этом жил под покровительством графа Прованского – будущего Людовика XVIII.
Он отличался пылкой натурой, жесточайшей преданностью своему искусству и дичайшей брезгливостью по отношению к публике, которую принимал как данность, но очень резко реагировал на любое неуважение к исполнителям. В частности, с огромным успехом выступая в Париже в 1781-1785 годах, он предпочитал из двух конкурировавших концертных антреприз аристократические «Духовные концерты», а не демократические «Концерты любителей». Но даже тут нашла коса на камень, потому что в 1785 году он выступал с оркестром в Версале при августейшей чете и большом собрании придворных и гостей. И как пишет автор «Анекдотов о Виотти» Ж.-Ф.-А. д’Эймар, непосредственно после громового tutti и перед контрастным лирическим соло самого Виотти с треском распахнулись двери, и в помещение, предшествуемый, как положено, факелоносцами и пажами, со своей личной свитой вошел еще один брат короля, граф д’Артуа – будущий Карл Х. Вошел, сел-посидел, покачал ногой, потом встал и, громко переговариваясь с сопутствовавшими ему дамами, пошел в салон подкрепиться.
Виотти молча аккуратно сложил скрипку в футляр, собрал ноты и ушел. В опалу он не попал, но отказался от публичных концертов насовсем и сконцентрировался на создании собственного театра. Ну потом Революция, все дела, бегство в Англию, жизнь там, потом еще дальше жизнь, полная музыки, концертов и признания. Это уже не важно. Он остался в памяти поколений несколькими чудными скрипичными концертами, известными только большим любителям и специалистам.
И одной лишь «Темой с вариациями» (1781), которая сделала его всемирно культовым композитором, чьего имени никто не знает. И которая наверняка эхом отзывалась при всех европейских дворах, которые так его любили.
#история #музыка #Франция #18век #Виотти #Италия
Ничего особенного, просто история с биографией.
Мария-Терезия Парадиз (1759-1824), слепая венская девочка-музыкант, дочь министра финансов австрийского двора, названная в честь и соответственно обласканная одноименной императрицей. Как вундеркинд получила стипендию и лучших учителей. После первых успехов при дворе за девушку плотно взялась мать, и у них обеих начались салонные туры, которые не закончились до смерти матери и до полусмерти самой исполнительницы. Мария-Терезия играла на всем, на чем есть клавиши или струны, пела и ходила по подиуму, уж какой он там ни был.
В 17 лет ее позволили осмотреть доктору Антону Месмеру, и тот взялся за лечение глаз. Что, понятно дело, угрожало катастрофой. Менее года спустя, обвиненный в чудовищном половом харасменте пациентки-инвалида, Месмер бежал из Вены. Кто знает, как сложилась бы его судьба, если бы он не осел в 1778 году в Париже, где нашел влиятельных друзей, поверивших в его лечение «флюидом».
Зрение так и не возвратилось к Марии-Терезии, они с матерью совершили один большой европейский тур, потом вскоре мать умерла, и девушка попросила двор оставить ее в покое и дать грант на основание музыкальной школы. Так оно и сделалось.
Композиции ее обучал Антонио Сальери. А Моцарт посвятил ей 18-й фортепьянный концерт. Если поставить подряд концерт Моцарта и любое из сохранившихся сочинений Парадиз, получится прекрасный саундтрек к пушкинской маленькой трагедии «Моцарт и Сальери» (в сочинениях самого Сальери надо крепко покопаться для такого эффекта).
#музыка #история #Австрия #18век
Мария-Терезия Парадиз (1759-1824), слепая венская девочка-музыкант, дочь министра финансов австрийского двора, названная в честь и соответственно обласканная одноименной императрицей. Как вундеркинд получила стипендию и лучших учителей. После первых успехов при дворе за девушку плотно взялась мать, и у них обеих начались салонные туры, которые не закончились до смерти матери и до полусмерти самой исполнительницы. Мария-Терезия играла на всем, на чем есть клавиши или струны, пела и ходила по подиуму, уж какой он там ни был.
В 17 лет ее позволили осмотреть доктору Антону Месмеру, и тот взялся за лечение глаз. Что, понятно дело, угрожало катастрофой. Менее года спустя, обвиненный в чудовищном половом харасменте пациентки-инвалида, Месмер бежал из Вены. Кто знает, как сложилась бы его судьба, если бы он не осел в 1778 году в Париже, где нашел влиятельных друзей, поверивших в его лечение «флюидом».
Зрение так и не возвратилось к Марии-Терезии, они с матерью совершили один большой европейский тур, потом вскоре мать умерла, и девушка попросила двор оставить ее в покое и дать грант на основание музыкальной школы. Так оно и сделалось.
Композиции ее обучал Антонио Сальери. А Моцарт посвятил ей 18-й фортепьянный концерт. Если поставить подряд концерт Моцарта и любое из сохранившихся сочинений Парадиз, получится прекрасный саундтрек к пушкинской маленькой трагедии «Моцарт и Сальери» (в сочинениях самого Сальери надо крепко покопаться для такого эффекта).
#музыка #история #Австрия #18век
В день рождения Кинчева абсолютно нечего сказать про, собственно, фигуранта. Но зато с теплотой вспоминается «Рок против террора» 6 апреля 1991 года на стадионе «Крылья советов» за МКАДом. Конечно, рокер должен умереть молодым, ну или инсценировать смерть в сорок, потому что всё после этой даты — кринж и фейспалм. Да и «русский рок» к нашему времени остался непнутым разве теми только, кто про него не слышал. Но тогда-то это было явление масштаба необъятного и харизмы немереной.
Инициирован концерт был Сукачевым, которого в арбатском отделении милиции приняли пьяного и отметелили. В своих позднейших интервью Шахрин разглагольствовал, что первоначальная задумка была назвать проект «Рок против милицейского террора», но потом прилагательное просто убрали и медийно распространили (еще до появления ублюдского жанра видеоизвинений) признание рокеров в любви к советской милиции. Но нет. Еще живы очевидцы, которые прекрасно помнят, что прилагательное не убрали, а заменили, потому что «против полицейского террора» для советского человека — это тот же смысл, но про где-то там далеко, про загнивающий запад, про дальнобойщика Резинового Утенка и шерифа Лайла, и советского милиционера это оскорбить не может.
Ярчайшим впечатлением советского молодого человека, члена группы советских молодых людей с лицами, расписанными купленными у цыганок тенями под Бутусова либо Кинчева, который направляется с Белорусского вокзала на электричке за Можай на фестиваль, напоминаю, «Рок против полицейского террора», был и остается доселе опыт взаимодействия с советскими милиционерами. Последние в солидных количествах поставлялись в каждую электричку в том направлении в тот день. Они входили в вагон, проходили его вдоль неторопливым шагом между двумя толпами подростков и юношества, по-перестроечному громогласных и оживленных, тайком курящих и заранее подпитых, потом оборачивались и перед переходом в другой вагон пускали над головами тонкую струйку «Черемухи». Ее им только-только начали выдавать, а они ее — применять, наряду со свежевведенными в употребление резиновыми палками-«демократизаторами». Общее замешательство, веселый переполох, кашель, мат, попытки всей толпой эвакуироваться в тамбур, - но с началом движения всё быстро выветривалось через окна.
Историки пишут, что впервые в истории охрану мероприятия в спорткомплексе тогда взяла на себя частная охранная структура каскадера Иншакова, вместо милиции то есть. Оно было и к лучшему, потому что молодые люди из компании нашего героя пронесли на себе в помещение примерно 666 бутылок водки, кастет, два-три ножа и нунчаки из табуреточных ножек, аккуратно размещенные в широкой мотне и штанинах вареных джинс-бананов. Они не были бандитами, наоборот, они были дрищами и комсомольскими активистами, просто они искренне опасались, что не одни они любят спиртное, а конфликты между группировками по музыкальным пристрастиям были мейнстримом в Москве все 1980-е годы, и вместо территорий, как в провинции, здесь делили прически и принты на стройотрядовских куртках.
#современность #20век #СССР #музыка #рок #ивсебылоэ
Инициирован концерт был Сукачевым, которого в арбатском отделении милиции приняли пьяного и отметелили. В своих позднейших интервью Шахрин разглагольствовал, что первоначальная задумка была назвать проект «Рок против милицейского террора», но потом прилагательное просто убрали и медийно распространили (еще до появления ублюдского жанра видеоизвинений) признание рокеров в любви к советской милиции. Но нет. Еще живы очевидцы, которые прекрасно помнят, что прилагательное не убрали, а заменили, потому что «против полицейского террора» для советского человека — это тот же смысл, но про где-то там далеко, про загнивающий запад, про дальнобойщика Резинового Утенка и шерифа Лайла, и советского милиционера это оскорбить не может.
Ярчайшим впечатлением советского молодого человека, члена группы советских молодых людей с лицами, расписанными купленными у цыганок тенями под Бутусова либо Кинчева, который направляется с Белорусского вокзала на электричке за Можай на фестиваль, напоминаю, «Рок против полицейского террора», был и остается доселе опыт взаимодействия с советскими милиционерами. Последние в солидных количествах поставлялись в каждую электричку в том направлении в тот день. Они входили в вагон, проходили его вдоль неторопливым шагом между двумя толпами подростков и юношества, по-перестроечному громогласных и оживленных, тайком курящих и заранее подпитых, потом оборачивались и перед переходом в другой вагон пускали над головами тонкую струйку «Черемухи». Ее им только-только начали выдавать, а они ее — применять, наряду со свежевведенными в употребление резиновыми палками-«демократизаторами». Общее замешательство, веселый переполох, кашель, мат, попытки всей толпой эвакуироваться в тамбур, - но с началом движения всё быстро выветривалось через окна.
Историки пишут, что впервые в истории охрану мероприятия в спорткомплексе тогда взяла на себя частная охранная структура каскадера Иншакова, вместо милиции то есть. Оно было и к лучшему, потому что молодые люди из компании нашего героя пронесли на себе в помещение примерно 666 бутылок водки, кастет, два-три ножа и нунчаки из табуреточных ножек, аккуратно размещенные в широкой мотне и штанинах вареных джинс-бананов. Они не были бандитами, наоборот, они были дрищами и комсомольскими активистами, просто они искренне опасались, что не одни они любят спиртное, а конфликты между группировками по музыкальным пристрастиям были мейнстримом в Москве все 1980-е годы, и вместо территорий, как в провинции, здесь делили прически и принты на стройотрядовских куртках.
#современность #20век #СССР #музыка #рок #ивсебылоэ
[продолжение]
Надо сказать, не очень большой спорткомплекс был заполнен где-то на две трети, на трибунах зияли целые свободные сектора. Теснее было в партере, где не было сидений, но было устроено лежбище и танцище. Подкованные люди пришли со спальными мешками, пенками, матрасами и из этого плацкарта наблюдали действо просто шикарно. Под потолком клубился дым, охранники через час устали ходить по трибунам и отнимать бутылки, так что к «Калинову мосту» уже повсюду царила анархия. Ближе к финалу (Бригада С, ДДТ, Наутилус, Алиса, общий джем) обитателей трибун уже равно волновало происходящее на сцене и в партере, где шла полнокровная жизнь с драками, сходами и развалами, пикниками и промискуитетом. В фойе и на лестницах царила демократия: свободные исполнители шарились между поклонниками, братаясь и вовсю заимствуя у них курево, питье и женщин. Наш герой, например, осторожно шагая заряженными бананами, умудрился раздать две пачки сигарет, из них полпачки — конкретному саксофонисту Могилевскому, но ему он с легкостью отдал бы и бананы, если б попросил. Сейчас, конечно, дико представить себе, что никто никого не фотографировал ни на что, ну разве что какая-то дева альтернативного вида сидела в фойе с зеркальным зонтиком и фотоаппаратом на штативе, но у нее это была работа, кажется. Телекамеры, конечно, были в количествах, и жестоковыйное население партера прыгало, чтобы попасть в кадр, даже после сотни окриков.
Как описать музыку? Особенно на фестивале. Да никак, ну бессмысленно тратить на это свое косноязычие. Гаркуша прыгал в партер и, смешно выбрасывая коленца, забирался обратно. Бутусов вышел в casual и двигался, о боги, вместо френча и неподвижности памятника, как в золотые 1985-1988 годы. Но там наш герой впервые услышал про апостола Андрея, это было памятно. Голый Кинчев долго читал стихи, народ начал глухо роптать, но потом он пару раз выматерился, вернул себе уважение публики и уж потом вжарил. Лидеры мнений исполняли не по две, как все, а по четыре-пять песен, и пусть это был уже седьмой час перформанса, у народонаселения еще были силы орать и прыгать. А потом ехать обратно уже без пристального внимания милиции, оглохшими и пост-стрессово осунувшимися.
Но они все, конечно, были боги — для той аудитории, в то время и в том качестве. От них сияние исходило, и невероятная харизма наполняла все пространство, распространяясь в весеннем воздухе. А потом они все постарели и не умерли. А оно всё — кончилось.
https://www.youtube.com/watch?v=WW7CVHUO2fs
#современность #20век #СССР #музыка #рок
Надо сказать, не очень большой спорткомплекс был заполнен где-то на две трети, на трибунах зияли целые свободные сектора. Теснее было в партере, где не было сидений, но было устроено лежбище и танцище. Подкованные люди пришли со спальными мешками, пенками, матрасами и из этого плацкарта наблюдали действо просто шикарно. Под потолком клубился дым, охранники через час устали ходить по трибунам и отнимать бутылки, так что к «Калинову мосту» уже повсюду царила анархия. Ближе к финалу (Бригада С, ДДТ, Наутилус, Алиса, общий джем) обитателей трибун уже равно волновало происходящее на сцене и в партере, где шла полнокровная жизнь с драками, сходами и развалами, пикниками и промискуитетом. В фойе и на лестницах царила демократия: свободные исполнители шарились между поклонниками, братаясь и вовсю заимствуя у них курево, питье и женщин. Наш герой, например, осторожно шагая заряженными бананами, умудрился раздать две пачки сигарет, из них полпачки — конкретному саксофонисту Могилевскому, но ему он с легкостью отдал бы и бананы, если б попросил. Сейчас, конечно, дико представить себе, что никто никого не фотографировал ни на что, ну разве что какая-то дева альтернативного вида сидела в фойе с зеркальным зонтиком и фотоаппаратом на штативе, но у нее это была работа, кажется. Телекамеры, конечно, были в количествах, и жестоковыйное население партера прыгало, чтобы попасть в кадр, даже после сотни окриков.
Как описать музыку? Особенно на фестивале. Да никак, ну бессмысленно тратить на это свое косноязычие. Гаркуша прыгал в партер и, смешно выбрасывая коленца, забирался обратно. Бутусов вышел в casual и двигался, о боги, вместо френча и неподвижности памятника, как в золотые 1985-1988 годы. Но там наш герой впервые услышал про апостола Андрея, это было памятно. Голый Кинчев долго читал стихи, народ начал глухо роптать, но потом он пару раз выматерился, вернул себе уважение публики и уж потом вжарил. Лидеры мнений исполняли не по две, как все, а по четыре-пять песен, и пусть это был уже седьмой час перформанса, у народонаселения еще были силы орать и прыгать. А потом ехать обратно уже без пристального внимания милиции, оглохшими и пост-стрессово осунувшимися.
Но они все, конечно, были боги — для той аудитории, в то время и в том качестве. От них сияние исходило, и невероятная харизма наполняла все пространство, распространяясь в весеннем воздухе. А потом они все постарели и не умерли. А оно всё — кончилось.
https://www.youtube.com/watch?v=WW7CVHUO2fs
#современность #20век #СССР #музыка #рок
YouTube
Акция "Рок против террора"
Рок неумолим
«По волнам моей памяти…» Не знаю, как кому, но от этой фразы буквально несет похоронами: смрадом разложения, приторной кутьей и неоправданным пафосом.
Однако.
Баптистами современного россиянина ну никак не удивить. Вот уже тридцать лет обыденны целые шикарные моноконфессиональные анклавы в Истре, Екатеринбурге и других городах, всем знакомы стадионные радения харизматов, в разговорный жанр эстрады возвратным током давно уже проник стиль американизированных проповедников (привет легендарному Михаилу «Аминьна» Котову). Никто уже не помнит рассказы в журнале «Пионер» про жутких закутанных в платки людей с серыми лицами, из чьего пыточного склепа одноклассники вызволяли новенькую девочку с исхудалым и грустным лицом, которая в ответ на вопрос, пионерка ли она, робко прошептала: «Я баптистка».
Вообще до 1988 года в СССР среднему обычному человеку узнать про религию можно было из «Настольной книги атеиста» и из передач «Немецкой волны». Потом выяснилось, правда, что 99% советских, партийных, артистических и дипломатических людей были втайне крещеными, с рождения наизусть знали труды отцов церкви и партийные собрания претерпевали как голгофские муки, но пока Союз стоял, про их терзания не было так широко известно.
Религиозная передача на «Дойче велле» была убийственна. Она простыми словами рассказывала историю Библии, пересказывала ее ключевые сюжеты с толкованиями. Но при этом 1) она была рассчитана на детей, и там фигурировали животные и сказочные персонажи и 2) на нее не хватило, видимо, русскоязычных эмигрантов, и ее вели дикторы с жутчайшим акцентом и абсолютным отсутствием чувства русского языка, ключевым для перевода духовных текстов. Это было невероятно смешно. Ее ждали и из интереса, и из желания поржать. Там, например, гундосо толковала Писание «рыба-брызгун», и навсегда тайной останется, почему именно она. Персонажи звучали знакомо: так всегда говорили в советских фильмах про Войну: «Скаши мне, рриба-прискун, сачем Пётерр гофоррил отрречение трри рраса, кокда его спррашиваль?». Передача, конечно, была баптистской, ориентированной на русские протестантские общины, традиционно имевшие тесные связи со своим немецким прошлым и опасливо поглядывавшие в свое немецкое будущее. Для десяти-двенадцатилетнего это было довольно мягко и дидактично – для первого-то знакомства с христианством.
Вот там впервые и крутили отдельные композиции из альбома «Второе пришествие» питерско-эстонской группы «Трубный зов» Валерия Баринова и Сергея Тимохина –диссидентов-баптистов, буквально успевших в последний вагон движения сопротивления, к удивлению, думаю, озабоченного духовностью советских людей Андропова, которого обуревали совершенно иные проблемы и задачи. Их посадили прямо в 1985 г., под конец режима, в 1987 г. выпустили и отпустили в Англию и Францию (тогда диссиденты еще спесиво выбирали) при активной поддержке музыкального ведущего ВВС и историографа российской поп-музыки Севы Новгородцева.
#Россия #история #музыка #20век #ивсебылоэ #современность
«По волнам моей памяти…» Не знаю, как кому, но от этой фразы буквально несет похоронами: смрадом разложения, приторной кутьей и неоправданным пафосом.
Однако.
Баптистами современного россиянина ну никак не удивить. Вот уже тридцать лет обыденны целые шикарные моноконфессиональные анклавы в Истре, Екатеринбурге и других городах, всем знакомы стадионные радения харизматов, в разговорный жанр эстрады возвратным током давно уже проник стиль американизированных проповедников (привет легендарному Михаилу «Аминьна» Котову). Никто уже не помнит рассказы в журнале «Пионер» про жутких закутанных в платки людей с серыми лицами, из чьего пыточного склепа одноклассники вызволяли новенькую девочку с исхудалым и грустным лицом, которая в ответ на вопрос, пионерка ли она, робко прошептала: «Я баптистка».
Вообще до 1988 года в СССР среднему обычному человеку узнать про религию можно было из «Настольной книги атеиста» и из передач «Немецкой волны». Потом выяснилось, правда, что 99% советских, партийных, артистических и дипломатических людей были втайне крещеными, с рождения наизусть знали труды отцов церкви и партийные собрания претерпевали как голгофские муки, но пока Союз стоял, про их терзания не было так широко известно.
Религиозная передача на «Дойче велле» была убийственна. Она простыми словами рассказывала историю Библии, пересказывала ее ключевые сюжеты с толкованиями. Но при этом 1) она была рассчитана на детей, и там фигурировали животные и сказочные персонажи и 2) на нее не хватило, видимо, русскоязычных эмигрантов, и ее вели дикторы с жутчайшим акцентом и абсолютным отсутствием чувства русского языка, ключевым для перевода духовных текстов. Это было невероятно смешно. Ее ждали и из интереса, и из желания поржать. Там, например, гундосо толковала Писание «рыба-брызгун», и навсегда тайной останется, почему именно она. Персонажи звучали знакомо: так всегда говорили в советских фильмах про Войну: «Скаши мне, рриба-прискун, сачем Пётерр гофоррил отрречение трри рраса, кокда его спррашиваль?». Передача, конечно, была баптистской, ориентированной на русские протестантские общины, традиционно имевшие тесные связи со своим немецким прошлым и опасливо поглядывавшие в свое немецкое будущее. Для десяти-двенадцатилетнего это было довольно мягко и дидактично – для первого-то знакомства с христианством.
Вот там впервые и крутили отдельные композиции из альбома «Второе пришествие» питерско-эстонской группы «Трубный зов» Валерия Баринова и Сергея Тимохина –диссидентов-баптистов, буквально успевших в последний вагон движения сопротивления, к удивлению, думаю, озабоченного духовностью советских людей Андропова, которого обуревали совершенно иные проблемы и задачи. Их посадили прямо в 1985 г., под конец режима, в 1987 г. выпустили и отпустили в Англию и Францию (тогда диссиденты еще спесиво выбирали) при активной поддержке музыкального ведущего ВВС и историографа российской поп-музыки Севы Новгородцева.
#Россия #история #музыка #20век #ивсебылоэ #современность
«А собачка — наша»
Мало какой фильм настолько отвечает концепции великого старого анекдота, чей панчлайн вынесен в заголовок. Его каждый должен найти и оценить только сам, это необходимый квест, он же крест.
Грань 1970-1980-х годов стала местом пересечения трендов двух важнейших декад в истории кино. После бурных экспериментальных шестидесятых мир кинематографа накрыла волна жестоких отходняков. Эра хиппи, повальной психоделики, иллюзии близкой свободы и молодежного протеста постепенно сходила на нет. Экономическая рецессия в первом мире погнала людей в развлечения, в частности, в кино, и люди вот уж чего не хотели видеть, так это а) проблем, б) свою обыденную жизнь. Расцвел экранный эскапизм: историческое кино, экранизации, путешествия, фэнтези и фантастика, ужасы, вестерны, эротическая драма, комедия. Мало того, эротизировались фантастика и комедия, не говоря о драме, и вообще это был период максимальной обнаженки в кино за все годы. Но дальнейшего усугубления не случилось, потому что восьмидесятые ознаменовались появлением домашнего видео: Х-фильмы ушли из кинотеатров целиком в квартиры, и постепенно к началу 1990-х кино вяло сдалось на милость победившим баптистским агитаторам в правительствах, а также нараставшему валу таких же злобных и нетерпимых «защитников прав детей, женщин, пуритан и меньшинств» и зачистило свою среду от телесности.
Но до этого в мире случились «Глубокая глотка» (1972), «Эммануэль» (1974) и все ее сиквелы и подражания - «История О» (1975), «Греческая смоковница» (1976) и несколько «Ильз». Были «Ночной портье» (1974), «Салон Китти» (1976) и все многотомное наследие Тинто Брасса, поп-садо-мазо творения про вампиров и оборотней категории «Х» и копро-некро-гуро-саги категории «Г» Пазолини.
Важно также, что кино восьмидесятых категорически сориентировалось на молодежь, порождая целые новые поджанры молодежных драм, ужасов и комедий. Не без эротизма, да.
Окончательно кончился «золотой век Голливуда» и появился «новый Голливуд» с альтернативными студиями и свободой режиссера. До того режиссер был наемным работником, имевшим лишь выбор, чью волю исполнять из полудесятка владельцев крупных студий. Теперь же, в семидесятые, режиссер стал тем, чем является сейчас — творцом и «начальником фильма». Закономерно появились и «великие режиссеры», про которых никто и слыхом не слыхивал в «золотой век».
Конечно, все тренды за Голливудом более-менее аккуратно повторяли европейские кинематографы. Что уж говорить о Канаде. Поэтому когда все залы мира покорила американская «Голубая лагуна» (1980), понадобился всего лишь год, чтобы повсюду стали разрабатывать ее копии, первой из которых стал канадский «Рай» (1982). Потом и самих «Лагун» стало несколько, и их подобия стали возникать ежегодно.
«Рай» - типичное произведение, сляпанное на коленке ради того, чтобы успеть за трендом. Он появился на пересечении всех вышеперечисленных линий и этим одновременно и пафосен и очень смешон. С другой стороны, как и большинство фильмов прошлых эпох, он смотрится невероятно дико, потому что зритель понимает, что сейчас каждый его кадр чреват посадкой всех участников процесса, их полной отменой в любом обществе и смыванием фильма с пленки.
#20век #США #Канада #музыка #кино #история
Мало какой фильм настолько отвечает концепции великого старого анекдота, чей панчлайн вынесен в заголовок. Его каждый должен найти и оценить только сам, это необходимый квест, он же крест.
Грань 1970-1980-х годов стала местом пересечения трендов двух важнейших декад в истории кино. После бурных экспериментальных шестидесятых мир кинематографа накрыла волна жестоких отходняков. Эра хиппи, повальной психоделики, иллюзии близкой свободы и молодежного протеста постепенно сходила на нет. Экономическая рецессия в первом мире погнала людей в развлечения, в частности, в кино, и люди вот уж чего не хотели видеть, так это а) проблем, б) свою обыденную жизнь. Расцвел экранный эскапизм: историческое кино, экранизации, путешествия, фэнтези и фантастика, ужасы, вестерны, эротическая драма, комедия. Мало того, эротизировались фантастика и комедия, не говоря о драме, и вообще это был период максимальной обнаженки в кино за все годы. Но дальнейшего усугубления не случилось, потому что восьмидесятые ознаменовались появлением домашнего видео: Х-фильмы ушли из кинотеатров целиком в квартиры, и постепенно к началу 1990-х кино вяло сдалось на милость победившим баптистским агитаторам в правительствах, а также нараставшему валу таких же злобных и нетерпимых «защитников прав детей, женщин, пуритан и меньшинств» и зачистило свою среду от телесности.
Но до этого в мире случились «Глубокая глотка» (1972), «Эммануэль» (1974) и все ее сиквелы и подражания - «История О» (1975), «Греческая смоковница» (1976) и несколько «Ильз». Были «Ночной портье» (1974), «Салон Китти» (1976) и все многотомное наследие Тинто Брасса, поп-садо-мазо творения про вампиров и оборотней категории «Х» и копро-некро-гуро-саги категории «Г» Пазолини.
Важно также, что кино восьмидесятых категорически сориентировалось на молодежь, порождая целые новые поджанры молодежных драм, ужасов и комедий. Не без эротизма, да.
Окончательно кончился «золотой век Голливуда» и появился «новый Голливуд» с альтернативными студиями и свободой режиссера. До того режиссер был наемным работником, имевшим лишь выбор, чью волю исполнять из полудесятка владельцев крупных студий. Теперь же, в семидесятые, режиссер стал тем, чем является сейчас — творцом и «начальником фильма». Закономерно появились и «великие режиссеры», про которых никто и слыхом не слыхивал в «золотой век».
Конечно, все тренды за Голливудом более-менее аккуратно повторяли европейские кинематографы. Что уж говорить о Канаде. Поэтому когда все залы мира покорила американская «Голубая лагуна» (1980), понадобился всего лишь год, чтобы повсюду стали разрабатывать ее копии, первой из которых стал канадский «Рай» (1982). Потом и самих «Лагун» стало несколько, и их подобия стали возникать ежегодно.
«Рай» - типичное произведение, сляпанное на коленке ради того, чтобы успеть за трендом. Он появился на пересечении всех вышеперечисленных линий и этим одновременно и пафосен и очень смешон. С другой стороны, как и большинство фильмов прошлых эпох, он смотрится невероятно дико, потому что зритель понимает, что сейчас каждый его кадр чреват посадкой всех участников процесса, их полной отменой в любом обществе и смыванием фильма с пленки.
#20век #США #Канада #музыка #кино #история
Как известно, отличие шизофреника от неврастеника состоит в том, что первый уверен, что 2 х 2 = 5, и спокоен, а второй знает, что 2 х 2 = 4, но нервничает. Точно таково же различие между экскурсоводом и специалистом.
Если законодательно запретить экскурсоводам рассказывать о «масонских знаках» на многоэтажках в Северном Марьине и о «масонских мотивах» у Моцарта, это древнее ремесло наверняка вымрет. Ну хотя не факт, эти гельминты живучи. И они не только водят людей по улицам и возят на ретриты и туры по «местам силы». Они еще пишут статьи и снимают документальные фильмы.
Так, например, из статьи в статью и из книги в книгу кочует широко растиражированная картина «Масонская ложа Моцарта в Вене, и вон там он сам справа сбоку сидит, разговаривает с Шиканедером, и тот ему заказывает «Волшебную флейту»».
Автор неизвестен. Это, по итогам сличения стилей искусствоведами, может оказаться Игнац Унтербергер, если поступят новые доказательства. Он сам состоял в ложе «Коронованной Надежды», поэтому это может быть она. У самого Моцарта лож было несколько - «Коронованной Надежды» (Zur gekrönten Hoffnung), «Святого Иосифа» (Zum heiligen Joseph), «Истинного Согласия» (Zur wahren Eintracht), «Благотворения» (Zur Wohltätigkeit), «Истины» (Zur Wahrheit) и «Вновь коронованной Надежды» (Zur neugekrönten Hoffnung). Как выглядел Моцарт, мы представляем себе смутно. Самый его известный портрет — фальшивка, написанная по заказу бизнесмена Иосифа Зоннляйтнера для его «галереи великих композиторов». Незаконченный портрет кисти зятя Моцарта — Ланге — на фигуру в интерьере ложи не похож, разве что париком. От Шиканедера осталось несколько подлинных портретов, и уж если он на кого и похож из двоих собеседников, то на «Моцарта».
«Волшебная флейта» писалась в 1790-1791 годы, не долго ли думал композитор над замыслом, сообщенным ему Шиканедером в 1784-1785 годы? Да еще и по зуму, видимо, потому что либреттист в это время был плотно занят выступлениями и молодой женой в Зальцбурге, в то время как Моцарт как раз переехал в Вену.
Еще экскурсоводы всех сортов любят высчитывать «масонские стуки» в дуэте Папагено и Папагены, транслировать звучание кантат в символику «масонских двух колонн» и «лучезарной Дельты» и т.д. Как заметно любому озадаченному зрителю, в венской ложе нет двух колонн, нет лучезарной Дельты, кандидат (на переднем плане, с завязанными глазами) не стучит ни в какие двери, и вообще без надписи «масонская ложа» и не поймешь, где происходит мероприятие. Ставшие стереотипными масонские атрибуты потому и стали такими в массовом сознании, что сформировались одновременно с выходом масонства в публичное пространство, универсализацией его символики и началом кампании его саморекламы, то есть со второй половины XIX века. А до того на континенте им были нужны только один стол, пара стульев и пространство пола, где расстелить гобелен и поставить подсвечники.
#масонство #тайныеобщества #живопись #музыка
Если законодательно запретить экскурсоводам рассказывать о «масонских знаках» на многоэтажках в Северном Марьине и о «масонских мотивах» у Моцарта, это древнее ремесло наверняка вымрет. Ну хотя не факт, эти гельминты живучи. И они не только водят людей по улицам и возят на ретриты и туры по «местам силы». Они еще пишут статьи и снимают документальные фильмы.
Так, например, из статьи в статью и из книги в книгу кочует широко растиражированная картина «Масонская ложа Моцарта в Вене, и вон там он сам справа сбоку сидит, разговаривает с Шиканедером, и тот ему заказывает «Волшебную флейту»».
Автор неизвестен. Это, по итогам сличения стилей искусствоведами, может оказаться Игнац Унтербергер, если поступят новые доказательства. Он сам состоял в ложе «Коронованной Надежды», поэтому это может быть она. У самого Моцарта лож было несколько - «Коронованной Надежды» (Zur gekrönten Hoffnung), «Святого Иосифа» (Zum heiligen Joseph), «Истинного Согласия» (Zur wahren Eintracht), «Благотворения» (Zur Wohltätigkeit), «Истины» (Zur Wahrheit) и «Вновь коронованной Надежды» (Zur neugekrönten Hoffnung). Как выглядел Моцарт, мы представляем себе смутно. Самый его известный портрет — фальшивка, написанная по заказу бизнесмена Иосифа Зоннляйтнера для его «галереи великих композиторов». Незаконченный портрет кисти зятя Моцарта — Ланге — на фигуру в интерьере ложи не похож, разве что париком. От Шиканедера осталось несколько подлинных портретов, и уж если он на кого и похож из двоих собеседников, то на «Моцарта».
«Волшебная флейта» писалась в 1790-1791 годы, не долго ли думал композитор над замыслом, сообщенным ему Шиканедером в 1784-1785 годы? Да еще и по зуму, видимо, потому что либреттист в это время был плотно занят выступлениями и молодой женой в Зальцбурге, в то время как Моцарт как раз переехал в Вену.
Еще экскурсоводы всех сортов любят высчитывать «масонские стуки» в дуэте Папагено и Папагены, транслировать звучание кантат в символику «масонских двух колонн» и «лучезарной Дельты» и т.д. Как заметно любому озадаченному зрителю, в венской ложе нет двух колонн, нет лучезарной Дельты, кандидат (на переднем плане, с завязанными глазами) не стучит ни в какие двери, и вообще без надписи «масонская ложа» и не поймешь, где происходит мероприятие. Ставшие стереотипными масонские атрибуты потому и стали такими в массовом сознании, что сформировались одновременно с выходом масонства в публичное пространство, универсализацией его символики и началом кампании его саморекламы, то есть со второй половины XIX века. А до того на континенте им были нужны только один стол, пара стульев и пространство пола, где расстелить гобелен и поставить подсвечники.
#масонство #тайныеобщества #живопись #музыка