Forwarded from Кабинет Непийко
Как включится когда выключает
- Глубокий вдох - выдох с наклоном.
- Ключ Алиева, таппинг, любая зарядка.
- Массаж пальцев и ушей: растираем руки, давим на кончики пальцев ногтем, хорошо мнем уши
- Точка “Скорая помощь” - трем место под носом и по центру губ
- Самомассаж с прохлопыванием рук и ног.
- Точка между лбом и переносицей, давим.
Страх - союзник, паника - враг.
- Задавай вопрос "что самое плохое может быть?" и доведи ответ до абсурда.
- Ставь на будильнике время для побояться.
- Спроси про страх у другого.
- Юмор вместо насмешек.
- Ум вместо эмоций: вспомни наизусть Гимн, подсчитай в обратном порядке от 100 вычитая по 7, назови 10 мировых столиц.
- При нервной дрожи - попрыгай и поотжимыйся.
Агрессия - сила, злобища - всё мимо
- Вместо разрушения - действия. Займись простой работой.
- Не рассеивай энергию, собой мороз не нагреешь.
- Разговаривай с другими.
- Выпуск пара: любая взрывная нагрузка типа берпи.
- Не выпускай агрессию на тех, кому она не предназначается.
Отдых - святое
- Обращайте внимание на личные симптомы усталости, выпиши их.
- Учитесь переключать внимание с мыслей, на тело.
- Заземление: почувствовать ноги, упереться спиной.
- Медленные выдохи.
- Представьте своё безопасное место и думайте о нем перед тем, как заснуть.
- Поочередно напрягай и расслабляй разные группы мышц.
- Глубокий вдох - выдох с наклоном.
- Ключ Алиева, таппинг, любая зарядка.
- Массаж пальцев и ушей: растираем руки, давим на кончики пальцев ногтем, хорошо мнем уши
- Точка “Скорая помощь” - трем место под носом и по центру губ
- Самомассаж с прохлопыванием рук и ног.
- Точка между лбом и переносицей, давим.
Страх - союзник, паника - враг.
- Задавай вопрос "что самое плохое может быть?" и доведи ответ до абсурда.
- Ставь на будильнике время для побояться.
- Спроси про страх у другого.
- Юмор вместо насмешек.
- Ум вместо эмоций: вспомни наизусть Гимн, подсчитай в обратном порядке от 100 вычитая по 7, назови 10 мировых столиц.
- При нервной дрожи - попрыгай и поотжимыйся.
Агрессия - сила, злобища - всё мимо
- Вместо разрушения - действия. Займись простой работой.
- Не рассеивай энергию, собой мороз не нагреешь.
- Разговаривай с другими.
- Выпуск пара: любая взрывная нагрузка типа берпи.
- Не выпускай агрессию на тех, кому она не предназначается.
Отдых - святое
- Обращайте внимание на личные симптомы усталости, выпиши их.
- Учитесь переключать внимание с мыслей, на тело.
- Заземление: почувствовать ноги, упереться спиной.
- Медленные выдохи.
- Представьте своё безопасное место и думайте о нем перед тем, как заснуть.
- Поочередно напрягай и расслабляй разные группы мышц.
В своей книге Психоанализ войны (1966) Форнари производит детальный анализ использования в случае войны шизо-параноидальных механизмов для защиты от переживаний траура и вины.
С появлением ядерного оружия к этому добавился новый элемент. Впервые за свою историю человечество получило власть истребить себя полностью.
В 1947 г. Гловер писал: "Первым делом атомный век обещает нам то, что он превратит наши ночные кошмары в явь. С таким трудом приобретенная нормальным человеком способность различать между сном, галлюцинацией, иллюзией и объективной реальностью бодрствования впервые за всю историю серьезнейшим образом подрывается" (Glover 1947: 274).
Наличие ядерного оружия актуализирует и мобилизует то, что я назвала бы миром шизофреника. Стирание границ между реальностью и фантазией есть черта, для психоза характерная.
Состояние разрушительного всемогущества становится вполне реальным: одним нажатием кнопки мир невосстановимо уничтожается.
Для такого примитивного всемогущества проблема вовсе не во влечении к смерти и страхе перед ней, присущих более зрелому депрессивному и эдиповому состоянию: оно одержимо желанием истребления себя и вообще всего на свете, а также связанными с этим страхами.
Очень убедительным образом Лифтон (1982) показывает, что атомное истребление исключает для человека саму возможность символического возрождения. В случае естественной смерти или, скажем, обычной конвенциональной войны человек, по меньшей мере достигший некоторой степени зрелости, умирает с убеждением о своем символическом возрождении в детях, внуках, в продолжении его дела или в культуре, частью которой он являлся.
В конечном итоге происходит траур, примирение и возмещение ущерба. Принятие перспективы собственной смерти есть необходимый шаг на пути к зрелому состоянию личности и приданию жизни в ее полноте смысла.
Существование ядерного оружия и перспектива войны с его использованием делают принятие смерти через символическое возрождение невозможным. Перспектива смерти в атомной войне оставляет в воображении дыру...
Что в подобной ситуации могут предложить психоаналитики? Нам по силам предложить лишь одно целительное средство — не проглатывать молча ложь, а пытаться смотреть на факты: в той степени, в какой мы понимаем лежащие в их основе психологические мотивации, мы способствуем проблескам разумности и здоровья. Я считаю, что психоаналитикам есть что предложить в этой области...
Не стоит путать психоаналитическую беспристрастность с сохранением нейтральности. Мы должны говорить, но не столько из-за аналитической беспристрастности, сколько в силу аналитической объективности. Дело аналитика состоит в понимании и объективном взвешивании ситуации, а затем в передаче этого понимания другим. Едва ли возможен нейтралитет между, скажем, Гитлером и его жертвами. В наших силах лишь постараться понять некие факторы, производящие определенные ситуации, и в этом мы уполномочены, и по сути обязаны этически, высказывать наше видение тех опасностей, которые мы предугадываем...
Сегал Ханна. Хиросима – Персидский залив и далее: психоаналитическая перспектива
#психоанализ
#война
С появлением ядерного оружия к этому добавился новый элемент. Впервые за свою историю человечество получило власть истребить себя полностью.
В 1947 г. Гловер писал: "Первым делом атомный век обещает нам то, что он превратит наши ночные кошмары в явь. С таким трудом приобретенная нормальным человеком способность различать между сном, галлюцинацией, иллюзией и объективной реальностью бодрствования впервые за всю историю серьезнейшим образом подрывается" (Glover 1947: 274).
Наличие ядерного оружия актуализирует и мобилизует то, что я назвала бы миром шизофреника. Стирание границ между реальностью и фантазией есть черта, для психоза характерная.
Состояние разрушительного всемогущества становится вполне реальным: одним нажатием кнопки мир невосстановимо уничтожается.
Для такого примитивного всемогущества проблема вовсе не во влечении к смерти и страхе перед ней, присущих более зрелому депрессивному и эдиповому состоянию: оно одержимо желанием истребления себя и вообще всего на свете, а также связанными с этим страхами.
Очень убедительным образом Лифтон (1982) показывает, что атомное истребление исключает для человека саму возможность символического возрождения. В случае естественной смерти или, скажем, обычной конвенциональной войны человек, по меньшей мере достигший некоторой степени зрелости, умирает с убеждением о своем символическом возрождении в детях, внуках, в продолжении его дела или в культуре, частью которой он являлся.
В конечном итоге происходит траур, примирение и возмещение ущерба. Принятие перспективы собственной смерти есть необходимый шаг на пути к зрелому состоянию личности и приданию жизни в ее полноте смысла.
Существование ядерного оружия и перспектива войны с его использованием делают принятие смерти через символическое возрождение невозможным. Перспектива смерти в атомной войне оставляет в воображении дыру...
Что в подобной ситуации могут предложить психоаналитики? Нам по силам предложить лишь одно целительное средство — не проглатывать молча ложь, а пытаться смотреть на факты: в той степени, в какой мы понимаем лежащие в их основе психологические мотивации, мы способствуем проблескам разумности и здоровья. Я считаю, что психоаналитикам есть что предложить в этой области...
Не стоит путать психоаналитическую беспристрастность с сохранением нейтральности. Мы должны говорить, но не столько из-за аналитической беспристрастности, сколько в силу аналитической объективности. Дело аналитика состоит в понимании и объективном взвешивании ситуации, а затем в передаче этого понимания другим. Едва ли возможен нейтралитет между, скажем, Гитлером и его жертвами. В наших силах лишь постараться понять некие факторы, производящие определенные ситуации, и в этом мы уполномочены, и по сути обязаны этически, высказывать наше видение тех опасностей, которые мы предугадываем...
Сегал Ханна. Хиросима – Персидский залив и далее: психоаналитическая перспектива
#психоанализ
#война
Читаю дневники Николы Тесла. Он утверждает, что если бы человеческая ненависть могла быть превращена в электричество, это осветило бы весь мир. С ним конечно трудно не согласиться.
Однако у этого утверждения есть и обратная сторона, которая позволяет нам, что называется, в режиме реального времени делать выводы на тему, есть ли в конкретном человеке что-то, что делает его человеком без внешнего принуждения к человечности.
Другими словами, благодаря соц. сетям сегодня у нас есть возможность наблюдать, что реально есть хорошего в человеке – без какого-либо принуждения к хорошему и без каких-либо санкций за зло.
По сути, мы имеем дело с ситуацией, которая в искусстве и формальной теории получила название "обнажение приёма", когда несущие элементы конструкции выносятся вовне и делаются предельно видимыми. В этом случае, как говорил Шкловский, мы имеем "ощущение формы как таковой".
Текст со страницы Д. Булатова
Однако у этого утверждения есть и обратная сторона, которая позволяет нам, что называется, в режиме реального времени делать выводы на тему, есть ли в конкретном человеке что-то, что делает его человеком без внешнего принуждения к человечности.
Другими словами, благодаря соц. сетям сегодня у нас есть возможность наблюдать, что реально есть хорошего в человеке – без какого-либо принуждения к хорошему и без каких-либо санкций за зло.
По сути, мы имеем дело с ситуацией, которая в искусстве и формальной теории получила название "обнажение приёма", когда несущие элементы конструкции выносятся вовне и делаются предельно видимыми. В этом случае, как говорил Шкловский, мы имеем "ощущение формы как таковой".
Текст со страницы Д. Булатова
«Равнодушие — могучая сила, действующая в истории. Оно действует пассивно, но все же действует. Это — покорность року, то, на что нельзя рассчитывать, что срывает программы и ломает лучшие планы; это грубая материя, восстающая против разума и губящая его. То, что происходит, то зло, что обрушивается на всех, то возможное добро, которое может быть порождено героическим действием (общечеловеческой значимости), — результат не столько инициативы тех немногих, кто действует, сколько равнодушия, безучастности большинства.
То, что происходит, свершается не столько потому, что этого хотят немногие, сколько потому, что масса людей отказывается проявить свою волю, предоставляет свободу действия другим, позволяет завязываться таким узлам, которые позднее можно будет разрубить только мечом, допускает принятие таких законов, которые впоследствии заставит отменить лишь восстание, позволяет овладеть властью таким людям, которых позднее можно будет свергнуть только путем мятежа.
Фатальность, которая кажется господствующей в истории, есть как раз не что иное, как обманчивая внешняя оболочка этого равнодушия, этого самоустранения».
Грамши А. Избранные произведения. М., 1980. С. 21.
#философия
#психология
То, что происходит, свершается не столько потому, что этого хотят немногие, сколько потому, что масса людей отказывается проявить свою волю, предоставляет свободу действия другим, позволяет завязываться таким узлам, которые позднее можно будет разрубить только мечом, допускает принятие таких законов, которые впоследствии заставит отменить лишь восстание, позволяет овладеть властью таким людям, которых позднее можно будет свергнуть только путем мятежа.
Фатальность, которая кажется господствующей в истории, есть как раз не что иное, как обманчивая внешняя оболочка этого равнодушия, этого самоустранения».
Грамши А. Избранные произведения. М., 1980. С. 21.
#философия
#психология
Forwarded from Записки игропсихолога
Сегодня со всей отчетливостью ощутила, что такое иудины деньги. Это когда можно получить федеральное финансирование под свой проект и работать за цивильную зарплату. Но при условии, что ты соглашаешься вслух с действиями государства, вследствие которых твоя коллега, с которой ты в одной команде кризисных детей откачивал, останется без крыши над головой, и ты будешь об этом знать.
Знаешь, дорогое государство, я и эту классику тоже читала. Если когда-нибудь я соберусь вешаться на осине, то найду для этого повод получше, чем деньги из твоего бюджета.
Знаешь, дорогое государство, я и эту классику тоже читала. Если когда-нибудь я соберусь вешаться на осине, то найду для этого повод получше, чем деньги из твоего бюджета.
Сотрудничество отличает нас от наших ближайших эволюционных родственников. Юваль Харари, автор Sapiens, отмечает, что шимпанзе один на один победит человека. Но 1000 человек победят 1000 шимпанзе. Это потому, что навыки общения у людей намного превосходят навыки шимпанзе.
Исследования показывают, что те же области нашего мозга активируются, когда нам говорят, что нас любят, как же аналогично тому кого мы едим сладости или выигрываем деньги.
Нейробиолог Яак Панксепп заявил, что система социальной привязанности нашего мозга использовала наши системы боли и удовольствия. Это заставляет нас поддерживать социальные связи и избегать изоляции.
Крайне интересный лонгрид https://quillette.com/2019/04/07/what-doesnt-kill-us-brings-us-together/
#психология
Исследования показывают, что те же области нашего мозга активируются, когда нам говорят, что нас любят, как же аналогично тому кого мы едим сладости или выигрываем деньги.
Нейробиолог Яак Панксепп заявил, что система социальной привязанности нашего мозга использовала наши системы боли и удовольствия. Это заставляет нас поддерживать социальные связи и избегать изоляции.
Крайне интересный лонгрид https://quillette.com/2019/04/07/what-doesnt-kill-us-brings-us-together/
#психология
Quillette
What Doesn’t Kill Us Brings Us Together
Because calamities are uniquely egalitarian in their capacity to kill indiscriminately, they dampen the qualities that make us different.
Forwarded from Доктор Беловешкин (Andrei Beloveshkin)
Много вопросов как разговаривать с пораженными пропагандой близкими. Главная мысль – не оспаривайте. Чем больше вы спорите, тем сильнее человек убеждается в своей правоте. Разговор возможен, если человек вас слушает и способен спокойно разговаривать, задавать уточняющие вопросы. Если разговор невозможен, старайтесь создать ему инфодетокс. Как верно заметил еще Ювенал «мнения - как гвозди: чем больше по ним колотить, тем крепче они вонзаются».
Важнейшие отделы мозга: префронтальная кора определяет саму возможность для изменения своего мнения, для обновления суждения нужна активность дорсальной передней поясной извилины (которая отвечает за когнитивную гибкость), важно ослабить конформизм. Конформизм связан с «мнением большинства» - когда человек видит, что его мнение не совпадает с «большинством», то его мозг в прилежащем ядре выдает сигнал ошибки (я ошибаюсь, со мной что-то не в порядке). Вот 10 идей для разговора.
1. Разговаривайте вне привычного контекста. Оптимально на природе, во время прогулки или в том месте. Смена контекста помогает рассмотреть другие точки мнения.
2. Вспомните те времена, когда человек был свободен от пропаганды: чем он интересовался, где работал как он воспринимал окружающую реальность.
3. Приведите примеры, когда наша уверенность в восприятии реальности оказывается ложной. Лучше начать с простых оптических иллюзий или с более сложны заданий. Например, спросите – ты знаешь, как устроен велосипед? Да! Нарисуй не подглядывая – это простое задание покажет иллюзию понимания.
4. Расскажите сами примеры из своей жизни, когда вы были одурачены, не хотели признавать это и были рады «протрезветь». Приведите примеры исторические, когда люди были одурачены пропагандой и их использовали. Спросите собеседника, что на его взгляд чувствовали эти люди, попросите его поставить себя на их место.
5. Примите чувства, которые испытывает человек, покажите, что понимаете и разделяете их. Исследования показывают, что человек испытывает настоящую боль, когда усвоенные им идеи оспариваются, а его психологические проблемы сублимируются в агрессию. Ведь если нет никакого врага, то придется признать, что это твоя агрессия и твоя ненависть и лично ты испытываешь потребность убивать. Испытание юнгианской Тенью действительно нелегко пройти. Разделите и смягчите эти чувства.
6. Самоидентификация. Когда пропаганда сливается с личностью, их сложно разделить. Покажите видео эксперимента с резиновой перчаткой, как человек за минуту начинает реагировать на то, что происходит с ней как будто со своей рукой. Ты – это не твои мысли, это не твои представления. Гитлер – это не Германия и тебе не нужно сливать вместе национальность, страну и то, что они делают.
7. Ослабьте давление большинства. Накидайте больше других людей с альтернативным мнением. Важно, чтобы у человека была личная эмоциональная связь с ними (актер, доктор, ученый), иначе не сработает. По возможности оградите человека от источников пропаганды. Попавших под воздействие секты или наркотиков вывозят в рехабы, чтобы снять острую фазу. Можно вывести из строя телевизор или вывезти на дачу, где простой труд на свежем воздухе. Больше обогащенной среды и возможностей что-то быстро делать, получая результат. Работа в саду, вязание и т.п.
8. Пораженные пропагандой используют речевые штампы и клише, им трудно сформулировать эту же мысль другими словами – спросите их, как они пришли к этой идее. Стимулируйте размышления – а они возможны в спокойной среде. Выносите идеи из контекста, проводите их рефрейминг и просите сформулировать факты без эмоциональных оценок – и важно, чтобы человек это сам проговорил. Попросите его встать на место другого человека и описать его чувства.
9. Снижение эйфории (сломать кайф). Сверхценная идея повышает дофамин и настроение вплоть до мании и эйфории («победобесие»). Поэтому дофамин нужно снизить – только возврат к легкому дискомфорту возвращает критичность мышления.
Важнейшие отделы мозга: префронтальная кора определяет саму возможность для изменения своего мнения, для обновления суждения нужна активность дорсальной передней поясной извилины (которая отвечает за когнитивную гибкость), важно ослабить конформизм. Конформизм связан с «мнением большинства» - когда человек видит, что его мнение не совпадает с «большинством», то его мозг в прилежащем ядре выдает сигнал ошибки (я ошибаюсь, со мной что-то не в порядке). Вот 10 идей для разговора.
1. Разговаривайте вне привычного контекста. Оптимально на природе, во время прогулки или в том месте. Смена контекста помогает рассмотреть другие точки мнения.
2. Вспомните те времена, когда человек был свободен от пропаганды: чем он интересовался, где работал как он воспринимал окружающую реальность.
3. Приведите примеры, когда наша уверенность в восприятии реальности оказывается ложной. Лучше начать с простых оптических иллюзий или с более сложны заданий. Например, спросите – ты знаешь, как устроен велосипед? Да! Нарисуй не подглядывая – это простое задание покажет иллюзию понимания.
4. Расскажите сами примеры из своей жизни, когда вы были одурачены, не хотели признавать это и были рады «протрезветь». Приведите примеры исторические, когда люди были одурачены пропагандой и их использовали. Спросите собеседника, что на его взгляд чувствовали эти люди, попросите его поставить себя на их место.
5. Примите чувства, которые испытывает человек, покажите, что понимаете и разделяете их. Исследования показывают, что человек испытывает настоящую боль, когда усвоенные им идеи оспариваются, а его психологические проблемы сублимируются в агрессию. Ведь если нет никакого врага, то придется признать, что это твоя агрессия и твоя ненависть и лично ты испытываешь потребность убивать. Испытание юнгианской Тенью действительно нелегко пройти. Разделите и смягчите эти чувства.
6. Самоидентификация. Когда пропаганда сливается с личностью, их сложно разделить. Покажите видео эксперимента с резиновой перчаткой, как человек за минуту начинает реагировать на то, что происходит с ней как будто со своей рукой. Ты – это не твои мысли, это не твои представления. Гитлер – это не Германия и тебе не нужно сливать вместе национальность, страну и то, что они делают.
7. Ослабьте давление большинства. Накидайте больше других людей с альтернативным мнением. Важно, чтобы у человека была личная эмоциональная связь с ними (актер, доктор, ученый), иначе не сработает. По возможности оградите человека от источников пропаганды. Попавших под воздействие секты или наркотиков вывозят в рехабы, чтобы снять острую фазу. Можно вывести из строя телевизор или вывезти на дачу, где простой труд на свежем воздухе. Больше обогащенной среды и возможностей что-то быстро делать, получая результат. Работа в саду, вязание и т.п.
8. Пораженные пропагандой используют речевые штампы и клише, им трудно сформулировать эту же мысль другими словами – спросите их, как они пришли к этой идее. Стимулируйте размышления – а они возможны в спокойной среде. Выносите идеи из контекста, проводите их рефрейминг и просите сформулировать факты без эмоциональных оценок – и важно, чтобы человек это сам проговорил. Попросите его встать на место другого человека и описать его чувства.
9. Снижение эйфории (сломать кайф). Сверхценная идея повышает дофамин и настроение вплоть до мании и эйфории («победобесие»). Поэтому дофамин нужно снизить – только возврат к легкому дискомфорту возвращает критичность мышления.
Девять способов манипулирования с помощью средств массовой информации.
1 - Отвлечение внимания.
Основным элементом управления обществом является отвлечение внимания людей от важных проблем и решений, принимаемых политическими и экономическими правящими кругами, посредством постоянного насыщения информационного пространства малозначительными сообщениями.
«Постоянно отвлекать внимание граждан от настоящих социальных проблем, переключая его на темы, не имеющие реального значения. Добиваться того, чтобы граждане постоянно были чем-то заняты и у них не оставалось времени на размышления; с поля – в загон, как и все прочие животные (цитата из книги «Тихое оружие для спокойных войн»).
2 - Создавать проблемы, а затем предлагать способы их решения.
Данный метод также называется «проблема-реакция-решение». Создается проблема, некая «ситуация», рассчитанная на то, чтобы вызвать определенную реакцию среди населения с тем, чтобы оно само потребовало принятия мер, которые необходимы правящим кругам.
Например, допустить раскручивание спирали насилия в городах или организовать кровавые теракты для того, чтобы граждане потребовали принятия законов об усилении мер безопасности и проведения политики, ущемляющей гражданские свободы.
Или: вызвать экономический кризис, чтобы заставить принять как необходимое зло нарушение социальных прав и сворачивание работы городских служб.
3 - Способ постепенного применения.
Чтобы добиться принятия какой-либо непопулярной меры, достаточно внедрять ее постепенно, день за днем, год за годом. Сведение к минимуму функций государства, приватизация, неуверенность, нестабильность, массовая безработица, заработная плата, которая уже не обеспечивает достойную жизнь. Если бы все это произошло одновременно, то наверняка привело бы к революции.
4 - Отсрочка исполнения.
Другой способ продавить непопулярное решение заключается в том, чтобы представить его в качестве «болезненного и необходимого» и добиться в данный момент согласия граждан на его осуществление в будущем. Гораздо проще согласиться на какие-либо жертвы в будущем, чем в настоящем.
Во-первых, потому что это не произойдет немедленно.
Во-вторых, потому, что народ в массе своей всегда склонен лелеять наивные надежды на то, что «завтра все изменится к лучшему» и что тех жертв, которых от него требуют, удастся избежать. Это предоставляет гражданам больше времени для того, чтобы свыкнуться с мыслью о переменах и смиренно принять их, когда наступит время.
Окончание следует...
1 - Отвлечение внимания.
Основным элементом управления обществом является отвлечение внимания людей от важных проблем и решений, принимаемых политическими и экономическими правящими кругами, посредством постоянного насыщения информационного пространства малозначительными сообщениями.
«Постоянно отвлекать внимание граждан от настоящих социальных проблем, переключая его на темы, не имеющие реального значения. Добиваться того, чтобы граждане постоянно были чем-то заняты и у них не оставалось времени на размышления; с поля – в загон, как и все прочие животные (цитата из книги «Тихое оружие для спокойных войн»).
2 - Создавать проблемы, а затем предлагать способы их решения.
Данный метод также называется «проблема-реакция-решение». Создается проблема, некая «ситуация», рассчитанная на то, чтобы вызвать определенную реакцию среди населения с тем, чтобы оно само потребовало принятия мер, которые необходимы правящим кругам.
Например, допустить раскручивание спирали насилия в городах или организовать кровавые теракты для того, чтобы граждане потребовали принятия законов об усилении мер безопасности и проведения политики, ущемляющей гражданские свободы.
Или: вызвать экономический кризис, чтобы заставить принять как необходимое зло нарушение социальных прав и сворачивание работы городских служб.
3 - Способ постепенного применения.
Чтобы добиться принятия какой-либо непопулярной меры, достаточно внедрять ее постепенно, день за днем, год за годом. Сведение к минимуму функций государства, приватизация, неуверенность, нестабильность, массовая безработица, заработная плата, которая уже не обеспечивает достойную жизнь. Если бы все это произошло одновременно, то наверняка привело бы к революции.
4 - Отсрочка исполнения.
Другой способ продавить непопулярное решение заключается в том, чтобы представить его в качестве «болезненного и необходимого» и добиться в данный момент согласия граждан на его осуществление в будущем. Гораздо проще согласиться на какие-либо жертвы в будущем, чем в настоящем.
Во-первых, потому что это не произойдет немедленно.
Во-вторых, потому, что народ в массе своей всегда склонен лелеять наивные надежды на то, что «завтра все изменится к лучшему» и что тех жертв, которых от него требуют, удастся избежать. Это предоставляет гражданам больше времени для того, чтобы свыкнуться с мыслью о переменах и смиренно принять их, когда наступит время.
Окончание следует...
5 - Обращаться к народу как к малым детям.
В большинстве пропагандистских выступлений, рассчитанных на широкую публику, используются такие доводы, персонажи, слова и интонация, как будто речь идет о детях школьного возраста с задержкой в развитии или умственно неполноценных индивидуумах. Чем сильнее кто-то пытается ввести в заблуждение слушающего, тем в большей степени он старается использовать инфантильные речевые обороты. Почему? Если кто-то обращается к человеку так, как будто ему 12 или меньше лет, то в силу внушаемости, в ответ или реакции этого человека, с определенной степенью вероятности, также будет отсутствовать критическая оценка, что характерно для детей в возрасте 12 или менее лет.
6 - Делать упор на эмоции в гораздо большей степени, чем на размышления.
Воздействие на эмоции представляет из себя классический прием, направленный на то, чтобы заблокировать способность людей к рациональному анализу, а в итоге и вообще к способности критического осмысления происходящего. С другой стороны, использование эмоционального фактора позволяет открыть дверь в подсознательное для того, чтобы внедрять туда мысли, желания, страхи, опасения, принуждения или устойчивые модели поведения…
7 - Держать людей в невежестве, культивируя посредственность.
Добиваться того, чтобы люди стали неспособны понимать приемы и методы, используемые для того, чтобы ими управлять и подчинять своей воле.
«Качество образования, предоставляемого низшим общественным классам, должно быть как можно более скудным и посредственным с тем, чтобы невежество, отделяющее низшие общественные классы от высших, оставалось на уровне, который не смогут преодолеть низшие классы."
8 - Побуждать граждан восторгаться посредственностью.
Внедрять в население мысль о том, что модно быть тупым, пошлым и невоспитанным…
9 - Усиливать чувство собственной вины.
Заставить человека уверовать в то, что только он виновен в собственных несчастьях, которые происходят ввиду недостатка его умственных возможностей, способностей или прилагаемых усилий. В результате, вместо того, чтобы восстать против экономической системы, человек начинает заниматься самоуничижением, обвиняя во всем самого себя, что вызывает подавленное состояние, приводящее, в числе прочего, к бездействию.
Текст Ноам Хомский
#психология
В большинстве пропагандистских выступлений, рассчитанных на широкую публику, используются такие доводы, персонажи, слова и интонация, как будто речь идет о детях школьного возраста с задержкой в развитии или умственно неполноценных индивидуумах. Чем сильнее кто-то пытается ввести в заблуждение слушающего, тем в большей степени он старается использовать инфантильные речевые обороты. Почему? Если кто-то обращается к человеку так, как будто ему 12 или меньше лет, то в силу внушаемости, в ответ или реакции этого человека, с определенной степенью вероятности, также будет отсутствовать критическая оценка, что характерно для детей в возрасте 12 или менее лет.
6 - Делать упор на эмоции в гораздо большей степени, чем на размышления.
Воздействие на эмоции представляет из себя классический прием, направленный на то, чтобы заблокировать способность людей к рациональному анализу, а в итоге и вообще к способности критического осмысления происходящего. С другой стороны, использование эмоционального фактора позволяет открыть дверь в подсознательное для того, чтобы внедрять туда мысли, желания, страхи, опасения, принуждения или устойчивые модели поведения…
7 - Держать людей в невежестве, культивируя посредственность.
Добиваться того, чтобы люди стали неспособны понимать приемы и методы, используемые для того, чтобы ими управлять и подчинять своей воле.
«Качество образования, предоставляемого низшим общественным классам, должно быть как можно более скудным и посредственным с тем, чтобы невежество, отделяющее низшие общественные классы от высших, оставалось на уровне, который не смогут преодолеть низшие классы."
8 - Побуждать граждан восторгаться посредственностью.
Внедрять в население мысль о том, что модно быть тупым, пошлым и невоспитанным…
9 - Усиливать чувство собственной вины.
Заставить человека уверовать в то, что только он виновен в собственных несчастьях, которые происходят ввиду недостатка его умственных возможностей, способностей или прилагаемых усилий. В результате, вместо того, чтобы восстать против экономической системы, человек начинает заниматься самоуничижением, обвиняя во всем самого себя, что вызывает подавленное состояние, приводящее, в числе прочего, к бездействию.
Текст Ноам Хомский
#психология
Влечение к смерти
"... Ненависть, агрессивность, разрушающий гнев как нельзя лучше пристраиваются к унции удовольствия, даже если человек этого не ощущает. Перечисленные аффекты обладают особенной способностью, разрушать преимущественно другого, выводить смерть наружу; тогда как влечение к смерти является, фундаментальным образом, влечением к собственной смерти..."
Жак Андре
#психоанализ
#влечение_к_смерти
"... Ненависть, агрессивность, разрушающий гнев как нельзя лучше пристраиваются к унции удовольствия, даже если человек этого не ощущает. Перечисленные аффекты обладают особенной способностью, разрушать преимущественно другого, выводить смерть наружу; тогда как влечение к смерти является, фундаментальным образом, влечением к собственной смерти..."
Жак Андре
#психоанализ
#влечение_к_смерти
– Милейший Роман Алексеевич, а вы твердо уверены, что воля к жизни это и есть главный волевой импульс человека?
– Не совсем понимаю вас.
– Ну, а воля к смерти не может быть?
– На самом деле вполне вероятно, что у босяка-то воля совсем другая, противоположная воле к жизни, как черное противопоставлено белому. У босяка или у пьяницы – это воля к небытию, ибо небытие, то есть покой, не менее притягательны, чем сама жизнь.
В. Сорокин. "Роман".
#влечение_к_смерти
– Не совсем понимаю вас.
– Ну, а воля к смерти не может быть?
– На самом деле вполне вероятно, что у босяка-то воля совсем другая, противоположная воле к жизни, как черное противопоставлено белому. У босяка или у пьяницы – это воля к небытию, ибо небытие, то есть покой, не менее притягательны, чем сама жизнь.
В. Сорокин. "Роман".
#влечение_к_смерти
В «Продолжении лекций по введению в психоанализ» Фрейд (Freud, 1933 год) обсуждает слияние Эроса и агрессивности и стремится поощрить аналитиков применять эту теорию в клинической практике, отмечая:
«Этим предположением мы открываем перспективу для исследований, которые когда-нибудь приобретут большое значение для понимания патологических процессов. Ведь слияния (fusions) могут тоже распадаться, и такой распад может иметь самые тяжелые последствия для функции. Но эти взгляды еще слишком новы, никто до сих пор не пытался использовать их в работе».
Он также пишет следующее:
«В незапамятные времена... возник инстинкт, который стремится уничтожить жизнь. …Если мы в этом инстинкте саморазрушения увидим подтверждение нашей гипотезы, то мы можем считать его выражением “инстинкта смерти” (Todestrieb), который не может не оказывать своего влияния на каждый жизненный процесс».
В этой работе Фрейд, в частности, подчеркивает само-деструктивные чувства как прямое выражение инстинкта смерти и отмечает, что существуют особые органы, посредством которых инстинкт смерти превращается в деструктивность и направляется наружу на объекты.
Согласно этому описанию, здесь воззрения Фрейда в некоторой степени подобны идеям Мелани Кляйн, изложенным позднее. Она показывает, что примитивное Эго проецирует некоторые аспекты инстинкта смерти во внешние объекты, которые таким образом становятся преследователями, тогда как остальная часть инстинкта смерти превращается в прямую агрессию, которая атакует преследователей.
В письме А. Эйнштейну «Неизбежна ли война?» — Фрейд указывает:
«Влечение к смерти становится разрушительным влечением, когда оно с помощью особых органов обращается наружу, против объектов. Живое существо, если можно так выразиться, сохраняет свою жизнь тем, что разрушает чужую. Но все же определенная доля влечения к смерти остается действовать и внутри живого существа, и мы в своей практике попытались свести довольно значительный ряд нормальных и патологических явлений к этой интернализации инстинкта разрушения».
#фрейд
#психоанализ
#влечение_к_смерти
«Этим предположением мы открываем перспективу для исследований, которые когда-нибудь приобретут большое значение для понимания патологических процессов. Ведь слияния (fusions) могут тоже распадаться, и такой распад может иметь самые тяжелые последствия для функции. Но эти взгляды еще слишком новы, никто до сих пор не пытался использовать их в работе».
Он также пишет следующее:
«В незапамятные времена... возник инстинкт, который стремится уничтожить жизнь. …Если мы в этом инстинкте саморазрушения увидим подтверждение нашей гипотезы, то мы можем считать его выражением “инстинкта смерти” (Todestrieb), который не может не оказывать своего влияния на каждый жизненный процесс».
В этой работе Фрейд, в частности, подчеркивает само-деструктивные чувства как прямое выражение инстинкта смерти и отмечает, что существуют особые органы, посредством которых инстинкт смерти превращается в деструктивность и направляется наружу на объекты.
Согласно этому описанию, здесь воззрения Фрейда в некоторой степени подобны идеям Мелани Кляйн, изложенным позднее. Она показывает, что примитивное Эго проецирует некоторые аспекты инстинкта смерти во внешние объекты, которые таким образом становятся преследователями, тогда как остальная часть инстинкта смерти превращается в прямую агрессию, которая атакует преследователей.
В письме А. Эйнштейну «Неизбежна ли война?» — Фрейд указывает:
«Влечение к смерти становится разрушительным влечением, когда оно с помощью особых органов обращается наружу, против объектов. Живое существо, если можно так выразиться, сохраняет свою жизнь тем, что разрушает чужую. Но все же определенная доля влечения к смерти остается действовать и внутри живого существа, и мы в своей практике попытались свести довольно значительный ряд нормальных и патологических явлений к этой интернализации инстинкта разрушения».
#фрейд
#психоанализ
#влечение_к_смерти
Исследование одной строкой.
Вероятность получить психиатрический диагноз в течение 14–90 дней после заболевания новой коронавирусной инфекции COVID-19 составляет 18,1%.
Источник: https://www.thelancet.com/journals/lanpsy/article/PIIS2215-0366(20)30462-4/fulltext
#коронавирус
Вероятность получить психиатрический диагноз в течение 14–90 дней после заболевания новой коронавирусной инфекции COVID-19 составляет 18,1%.
Источник: https://www.thelancet.com/journals/lanpsy/article/PIIS2215-0366(20)30462-4/fulltext
#коронавирус
The Lancet Psychiatry
Bidirectional associations between COVID-19 and psychiatric disorder: retrospective cohort studies of 62 354 COVID-19 cases in…
Survivors of COVID-19 appear to be at increased risk of psychiatric sequelae, and
a psychiatric diagnosis might be an independent risk factor for COVID-19. Although
preliminary, our findings have implications for clinical services, and prospective
cohort…
a psychiatric diagnosis might be an independent risk factor for COVID-19. Although
preliminary, our findings have implications for clinical services, and prospective
cohort…
"Мы все ненавидим. Не от нас зависит, сидит ли в нас ненависть или нет. Мы все испытываем двойственное чувство ностальгии по поводу конца мира, иными словами, нам хочется сделать его конечным, придать ему цель, причем любой ценой, даже ценой озлобления и полного неприятия мира как он есть.
К ненависти примешивается ощущение настоятельной необходимости ускорить ход вещей, чтобы покончить с системой, освободить дорогу для чего-то иного, для какого-то события, наступающего извне; мы хотим, чтобы пришел Другой. В этом холодном фанатизме содержится милленарная форма вызова и (кто знает?) надежды".
Текст: Жан Бодрийяр
К ненависти примешивается ощущение настоятельной необходимости ускорить ход вещей, чтобы покончить с системой, освободить дорогу для чего-то иного, для какого-то события, наступающего извне; мы хотим, чтобы пришел Другой. В этом холодном фанатизме содержится милленарная форма вызова и (кто знает?) надежды".
Текст: Жан Бодрийяр
Убийство миллионов людей, происходившее на глазах у всей страны, и остававшееся ненаказанным, вселили ужас в людей, живущих на территории бывшего СССР. И этот ужас сохраняется до сих пор. И об этом трудно говорить как в обществе, так и в семье.
Думаю, что достаточно было одного посаженного или расстрелянного в семье или в близком окружении, чтобы навсегда испугаться государства, властей, тем более, что эти власти долгое время стояли на стороне палачей. Но во время репрессий страшно было не только тем, кто был связан с пострадавшими, но и тем, кто был просто свидетелем и только наблюдал внезапное исчезновение людей. Это и была целенапрвленная политика устрашения, и она дала свои плоды. Этот ужас вплоть до сегодняшнего дня жив и приводит к тому, что люди не хотят видеть и слышать несправедливые вещи, не желают вникать и разбираться в них, не идентифицируются с жертвами, не могут переживать печаль, как это писал о своих соотечественниках известный немецкий психоаналитик Александр Митчерлих.
Всеобщее молчание – это следствие травмы, которую пережило все общество. «Убийством души» называл это состояние Shengold (1995). Н. Мандельштам писала об этом: «тот, кто дышит воздухом террора, умирает, если он даже остается в живых» (1999).
Ю. Афанасьев говорит о связи страха и покорности: «насилие и террор приводили людей в такое состояние, что они не могли уже выражать никакого сопротивления или оказывать влияние на события собственной жизни. Мысли и чувства насильственно подавлялись. Много насилия было и в осуществлении фантасмагорического проекта так называемого строительства коммунизма... Одновременно с этим повседневная жизнь была бедной, трудной. В этих условиях возникла ситуация, когда большинство людей стали терпимо относиться к зверствам и геноциду, и даже оправдывали их».
Замалчивание прошлого понятно, так как говорить о травме можно только в безопасном окружении. В СССР в руководстве страны и в КГБ долгое время оставались люди, принимавшие непосредственное участие в репрессиях, подписывавшие приказы о расстрелах.
В живых оставались и палачи, которые исполняли эти приказы, расстреливали.
Никто из не был наказан за убийства и организацию убийств. И не было никакого покаяния с их стороны. Стоит ли удивляться, что до сих пор отношение к массовым убийствам так и осталось неясным, неоднозначным для большинства тех, кто живет в России.
В языке за многие годы не сложилось, не выкристаллизовалось определенных обозначений, которые бы квалифицировали бы убийства и репрессии как уголовное преступление, всех, кто был к этому причастен - как палачей, а массовые убийства как национальную катастрофу. До сих пор многие люди, живущие в России, остаются лояльными советской идеологии, и это, к сожалению, никогда не позволит им придти к истинному пониманию вещей.
Так, Александр Яковлев в своей книге «Сумерки» написал: «осознание того, что сталинские методы подавления были бесчеловечны и абсурдны, привело бы к тому, что нужно было бы также признать бесчеловечный характер режима, начиная с 1917 года, что для большинства русских могло стать большой нарциссической раной, и привело бы к обесцениванию многих прежних идеалов, значений, поступков и отношений» (Яковлев, 2003).
Солоед К.В. Психологические последствия репрессий 1917-1953 годов в судьбах отдельных людей и в обществе
#насилие
#травма
#психология
Думаю, что достаточно было одного посаженного или расстрелянного в семье или в близком окружении, чтобы навсегда испугаться государства, властей, тем более, что эти власти долгое время стояли на стороне палачей. Но во время репрессий страшно было не только тем, кто был связан с пострадавшими, но и тем, кто был просто свидетелем и только наблюдал внезапное исчезновение людей. Это и была целенапрвленная политика устрашения, и она дала свои плоды. Этот ужас вплоть до сегодняшнего дня жив и приводит к тому, что люди не хотят видеть и слышать несправедливые вещи, не желают вникать и разбираться в них, не идентифицируются с жертвами, не могут переживать печаль, как это писал о своих соотечественниках известный немецкий психоаналитик Александр Митчерлих.
Всеобщее молчание – это следствие травмы, которую пережило все общество. «Убийством души» называл это состояние Shengold (1995). Н. Мандельштам писала об этом: «тот, кто дышит воздухом террора, умирает, если он даже остается в живых» (1999).
Ю. Афанасьев говорит о связи страха и покорности: «насилие и террор приводили людей в такое состояние, что они не могли уже выражать никакого сопротивления или оказывать влияние на события собственной жизни. Мысли и чувства насильственно подавлялись. Много насилия было и в осуществлении фантасмагорического проекта так называемого строительства коммунизма... Одновременно с этим повседневная жизнь была бедной, трудной. В этих условиях возникла ситуация, когда большинство людей стали терпимо относиться к зверствам и геноциду, и даже оправдывали их».
Замалчивание прошлого понятно, так как говорить о травме можно только в безопасном окружении. В СССР в руководстве страны и в КГБ долгое время оставались люди, принимавшие непосредственное участие в репрессиях, подписывавшие приказы о расстрелах.
В живых оставались и палачи, которые исполняли эти приказы, расстреливали.
Никто из не был наказан за убийства и организацию убийств. И не было никакого покаяния с их стороны. Стоит ли удивляться, что до сих пор отношение к массовым убийствам так и осталось неясным, неоднозначным для большинства тех, кто живет в России.
В языке за многие годы не сложилось, не выкристаллизовалось определенных обозначений, которые бы квалифицировали бы убийства и репрессии как уголовное преступление, всех, кто был к этому причастен - как палачей, а массовые убийства как национальную катастрофу. До сих пор многие люди, живущие в России, остаются лояльными советской идеологии, и это, к сожалению, никогда не позволит им придти к истинному пониманию вещей.
Так, Александр Яковлев в своей книге «Сумерки» написал: «осознание того, что сталинские методы подавления были бесчеловечны и абсурдны, привело бы к тому, что нужно было бы также признать бесчеловечный характер режима, начиная с 1917 года, что для большинства русских могло стать большой нарциссической раной, и привело бы к обесцениванию многих прежних идеалов, значений, поступков и отношений» (Яковлев, 2003).
Солоед К.В. Психологические последствия репрессий 1917-1953 годов в судьбах отдельных людей и в обществе
#насилие
#травма
#психология
Жадан и Фрейд о войне и смерти
С одним из этих стихотворений Сергея Жадана («Чого лише не побачиш на цих вокзалах…» із збірки «Життя Марії») произошла забавная психоаналитическая история. Весной 2015 года мы планировали семинар в Берлине с коллегами из Институт им. Карла Абрахама. И поскольку семинары наши всегда резонируют с текущими, затрагивающими всех событиями, этот был посвящен войне, а в качестве заглавия немцы предложили взять цитату из стихотворения «известного украинского поэта С. Жадана». В их переводе (который одна из коллег смешно назвал «официальным») она звучала так: «Убей меня брат – я такой же как ты».
Ну, все мы, заставшие времена великого и нерушимого Союза вольных народов, знаем цену официальным переводам. Я стал настойчиво искать эти слова в стихах гениального современника, даже, признаюсь, приставал к нему, пользуясь шапочным знакомством. Ничего похожего мы не нашли, и единственной догадкой стало то, что цитата – сгущение разных строк из стихотворения «Чого тільки не побачиш на цих вокзалах...»
После вчерашнего дня переводчика весьма уместно вспомнить, что любой перевод является интерпретацией, часто весьма вольной и в любом случае – навязывающей направление мысли. На какие мысли наталкивала так переданная цитата? На то, что идущая война – братская, извечная история Каина и Авеля. Что убивают друг друга люди, весьма похожие друг на друга. Возможно, убивают в других себя – или свои плохие отражения. Из психоаналитического словаря всплывали термины «нарциссизм малых различий», «проекция» и даже «отклонение вовне влечения смерти» (понятие, которое немецкими коллегами по неясным – или ясным – причинам очень не нравится).
Что же обнаруживается, если обратить внимание на отличия оригинала? Во-первых, нет слова «брат» - и все в Украине помнят, какими оттенками обрастало словосочетание «братские народы» в 14-м–15-м годах. Во-вторых, стихотворение является своего рода продолжением предыдущего – истории беженцев. На видео Сергей читает их вместе. Все начинается с вокзалов, образа покинутого города, в котором «залишились тільки ми з тобою». Именно в этой атмосфере возникает «можливість миру, як і можливість бою»...
Дальше появляется в высшей степени депрессивное описание жизни и внутреннего мира лирического героя и его визави (а может – альтер-эго). Похожесть в тоске и безысходности: «Я такий, як і ти: в мене така ж щетина, // така ж невитравна засмага, така ж холодна дружина, // опіки і порізи, зморщок тонка павутина. // Така ж образа на господню несправедливість...»
И вот на этом фоне всплывают фразы, сгустившиеся в «официальном» немецком переводе: «Давай, убивай мене за наші спільні печалі, // убивай за все, чого нас колись навчали, // буди мене серед ночі важкими ключами. // Я теж у відповідь буду тебе вбивати...»
Меняет ли что-то более точное прочтение стиха? На мой взгляд, многое. Первое говорит нам: «мы братья, мы похожи в хорошем, но убиваем по ошибке, спроецировав в другого все плохое». Второе: «мы едины в тоске и депрессии, и убиваем себя, пытаясь спастись от нее».
В связи с этим вспоминается статья Лесли Сона о пациентах, совершавших неспровоцированные нападения: «У этих пациентов гневное переживание возникает как отклик на утрату их предыдущего психического состояния, которое каждый из них по-своему считал счастливым. В ответ на утрату все они обнаружили ... беспечального «беззаботного» человека, который становился «подходящей жертвой». До своего нападения каждый из них ощущал, что внутри него произошла неспровоцированная атака, а после своих реакций на такое внутреннее нападение они даже чувствовали себя с честью восстановленными. Лишь гораздо позже каждого побуждали узнать, что он был безумен и напал на кого-то другого, а не на себя».
Интересно, что каждое из этих прочтений может сочетаться с фрейдовской идеей влечения смерти, а может объяснять внешнюю и внутреннюю войну как-то иначе. Для меня иначе – это проще, и простота обманывает. Начавшаяся в то время война со всеми ее болями побудила поэта на творчество, ну а нас на что-то гораздо более скромное – на перечитывание Фрейд
С одним из этих стихотворений Сергея Жадана («Чого лише не побачиш на цих вокзалах…» із збірки «Життя Марії») произошла забавная психоаналитическая история. Весной 2015 года мы планировали семинар в Берлине с коллегами из Институт им. Карла Абрахама. И поскольку семинары наши всегда резонируют с текущими, затрагивающими всех событиями, этот был посвящен войне, а в качестве заглавия немцы предложили взять цитату из стихотворения «известного украинского поэта С. Жадана». В их переводе (который одна из коллег смешно назвал «официальным») она звучала так: «Убей меня брат – я такой же как ты».
Ну, все мы, заставшие времена великого и нерушимого Союза вольных народов, знаем цену официальным переводам. Я стал настойчиво искать эти слова в стихах гениального современника, даже, признаюсь, приставал к нему, пользуясь шапочным знакомством. Ничего похожего мы не нашли, и единственной догадкой стало то, что цитата – сгущение разных строк из стихотворения «Чого тільки не побачиш на цих вокзалах...»
После вчерашнего дня переводчика весьма уместно вспомнить, что любой перевод является интерпретацией, часто весьма вольной и в любом случае – навязывающей направление мысли. На какие мысли наталкивала так переданная цитата? На то, что идущая война – братская, извечная история Каина и Авеля. Что убивают друг друга люди, весьма похожие друг на друга. Возможно, убивают в других себя – или свои плохие отражения. Из психоаналитического словаря всплывали термины «нарциссизм малых различий», «проекция» и даже «отклонение вовне влечения смерти» (понятие, которое немецкими коллегами по неясным – или ясным – причинам очень не нравится).
Что же обнаруживается, если обратить внимание на отличия оригинала? Во-первых, нет слова «брат» - и все в Украине помнят, какими оттенками обрастало словосочетание «братские народы» в 14-м–15-м годах. Во-вторых, стихотворение является своего рода продолжением предыдущего – истории беженцев. На видео Сергей читает их вместе. Все начинается с вокзалов, образа покинутого города, в котором «залишились тільки ми з тобою». Именно в этой атмосфере возникает «можливість миру, як і можливість бою»...
Дальше появляется в высшей степени депрессивное описание жизни и внутреннего мира лирического героя и его визави (а может – альтер-эго). Похожесть в тоске и безысходности: «Я такий, як і ти: в мене така ж щетина, // така ж невитравна засмага, така ж холодна дружина, // опіки і порізи, зморщок тонка павутина. // Така ж образа на господню несправедливість...»
И вот на этом фоне всплывают фразы, сгустившиеся в «официальном» немецком переводе: «Давай, убивай мене за наші спільні печалі, // убивай за все, чого нас колись навчали, // буди мене серед ночі важкими ключами. // Я теж у відповідь буду тебе вбивати...»
Меняет ли что-то более точное прочтение стиха? На мой взгляд, многое. Первое говорит нам: «мы братья, мы похожи в хорошем, но убиваем по ошибке, спроецировав в другого все плохое». Второе: «мы едины в тоске и депрессии, и убиваем себя, пытаясь спастись от нее».
В связи с этим вспоминается статья Лесли Сона о пациентах, совершавших неспровоцированные нападения: «У этих пациентов гневное переживание возникает как отклик на утрату их предыдущего психического состояния, которое каждый из них по-своему считал счастливым. В ответ на утрату все они обнаружили ... беспечального «беззаботного» человека, который становился «подходящей жертвой». До своего нападения каждый из них ощущал, что внутри него произошла неспровоцированная атака, а после своих реакций на такое внутреннее нападение они даже чувствовали себя с честью восстановленными. Лишь гораздо позже каждого побуждали узнать, что он был безумен и напал на кого-то другого, а не на себя».
Интересно, что каждое из этих прочтений может сочетаться с фрейдовской идеей влечения смерти, а может объяснять внешнюю и внутреннюю войну как-то иначе. Для меня иначе – это проще, и простота обманывает. Начавшаяся в то время война со всеми ее болями побудила поэта на творчество, ну а нас на что-то гораздо более скромное – на перечитывание Фрейд
а, передумывание своей работы с пациентами и совместный семинар, в котором клинический, гражданский и поэтический опыты так неожиданно встретились.
По ссылке можно послушать чтение двух связанных стихотворений самим автором.
Тут – посмотреть тексты
https://www.litmir.me/br/?b=568654&p=2
Тут – песня Даха Дотерс на первое стихотворение https://www.youtube.com/watch?v=QKG_HnmU1hI
Ну а тут несколько статей по теме, включая мою, впервые доложенную на том самом семинаре. Увы, без клинических примеров, которые конфиденциальны
http://psychoanalysiskharkov.com/девид-белл-феноменология-влечения-к-с
http://psychoanalysiskharkov.com/игра-в-которой-неизбежно-пораженье-эд
http://psychoanalysiskharkov.com/посол-несуществующей-страны-размышл
https://www.youtube.com/watch?v=UPoW--XSCqY
Источник: Психоанализ и мир
По ссылке можно послушать чтение двух связанных стихотворений самим автором.
Тут – посмотреть тексты
https://www.litmir.me/br/?b=568654&p=2
Тут – песня Даха Дотерс на первое стихотворение https://www.youtube.com/watch?v=QKG_HnmU1hI
Ну а тут несколько статей по теме, включая мою, впервые доложенную на том самом семинаре. Увы, без клинических примеров, которые конфиденциальны
http://psychoanalysiskharkov.com/девид-белл-феноменология-влечения-к-с
http://psychoanalysiskharkov.com/игра-в-которой-неизбежно-пораженье-эд
http://psychoanalysiskharkov.com/посол-несуществующей-страны-размышл
https://www.youtube.com/watch?v=UPoW--XSCqY
Источник: Психоанализ и мир
Литмир - электронная библиотека
Читать
Читать книгу онлайн "Життя Марії" - Жадан Сергій (UK) - бесплатно, без регистрации.
Продолжаю наблюдать за динамиками развития реакций на происходящее. В частности - за изменениями защит. Заметила, что сейчас стало много проявляться замораживание. Думаю, оно у нас в генах записано как высоко адаптивный механизм. Многие выжили во время войны, заморозившись до состояния камня. Люди приходят на группы и не хотят ничего обсуждать, чтоб не касаться чувств, не встречаться с болью. Некоторые уходят из терапии вообще, или из каких-то эмоционально затратных отношений. Мне кажется, сегодняшний уровень развития психотерапии и осознанности дал нам инструменты, как обрабатывать такие острые состояния, не прибегая к заморозке. В противном случае не только количество свободной жизненной энергии сильно сокращается, но ещё и тело начинает болеть. Что в конечном итоге приводить к срыву адаптации, а не к ее увеличению.
Другая реакция, приходящая на место отступающих шока и отрицания - это агрессия во всех возможных формах. От параноидальной «кругом враги» до активизации проекций обижающих, нападающих, наказывающих родителей среди окружающих. Здесь помогает осознание того, что агрессия - нормальная стадия травмы. Важно отделить чувство от поведения. И отмерять 7 раз (а то и 77), прежде чем что то отрезать.
Стало ярче регрессивное желание найти тех, кто позаботится, скажет, что делать, спасёт. И обида на отсутствие таких людей вокруг или в авторитетных фигурах. Нормальное человеческое желание, пока оно не начинает блокировать способность действовать. Полезно задавать себе проверочный вопрос: чья сейчас это ответственность? Если моя - то что будет, если я сам не позабочусь о себе?
Ну и, конечно, чудесное фантазировавание и уход в мир иллюзий, где ничего не происходит, где царят любовь, гармония и красота. Контакт с этим пространством в лечебных дозах показан нам всем для сохранения внутреннего равновесия. Но должен обязательно совмещаться с заземлением в реальности. Разговоры с близкими, встречи с друзьями. Много ходить. Прикасаться к другим людям. Кормить себя. Иметь план на ближайшее будущее, хотя бы на день.
Если кажется, что все рушится - просто продолжать идти. Убрать все ожидания и просто идти вперёд. Может, там где то есть неизведанная земля, ждущая, когда ее откроют. Смысл Путешествия порой - просто продолжать идти.
Текст А. Кондаурова
Другая реакция, приходящая на место отступающих шока и отрицания - это агрессия во всех возможных формах. От параноидальной «кругом враги» до активизации проекций обижающих, нападающих, наказывающих родителей среди окружающих. Здесь помогает осознание того, что агрессия - нормальная стадия травмы. Важно отделить чувство от поведения. И отмерять 7 раз (а то и 77), прежде чем что то отрезать.
Стало ярче регрессивное желание найти тех, кто позаботится, скажет, что делать, спасёт. И обида на отсутствие таких людей вокруг или в авторитетных фигурах. Нормальное человеческое желание, пока оно не начинает блокировать способность действовать. Полезно задавать себе проверочный вопрос: чья сейчас это ответственность? Если моя - то что будет, если я сам не позабочусь о себе?
Ну и, конечно, чудесное фантазировавание и уход в мир иллюзий, где ничего не происходит, где царят любовь, гармония и красота. Контакт с этим пространством в лечебных дозах показан нам всем для сохранения внутреннего равновесия. Но должен обязательно совмещаться с заземлением в реальности. Разговоры с близкими, встречи с друзьями. Много ходить. Прикасаться к другим людям. Кормить себя. Иметь план на ближайшее будущее, хотя бы на день.
Если кажется, что все рушится - просто продолжать идти. Убрать все ожидания и просто идти вперёд. Может, там где то есть неизведанная земля, ждущая, когда ее откроют. Смысл Путешествия порой - просто продолжать идти.
Текст А. Кондаурова