Если у Фрейда Суперэго является, несомненно, эдипальным, что не исключает и преэдипальной вины, и имеет своей причиной запретное желание инцеста и отцеубийства, то у Мелани Кляйн психическая эволюция инфантильной сексуальности выражается в трауре депрессивной позиции. Кажется, для Мелани Кляйн это высшая степень зрелости, какой можно достигнуть, и это заставляет сказать, что кляйнианский анализ вызывает чувство вины. Для Фрейда же вершина сексуального развития – это не только генитальность, но и преодоление страха кастрации. Мелани Кляйн оплакивает умерших, тогда как Фрейд думает о продолжении рода. В итоге первая остаётся верной точке зрения, которая приближает нас к страдающей совести, тогда как второй хочет преобразовать страх кастрации, отказываясь от удовлетворения влечения и открываясь для сублимации. Эта разница перспективы у Фрейда и Мелани Кляйн стала центральным пунктом для дебатов. Если Фрейд в конце жизни и стал склоняться к размышлениям о влечении к смерти, он все же не переставал верить в действие влечения к жизни (или любви), которое проявляется через сексуальную функцию. И даже если можно обнаружить, что равновесие между двумя великими силами склоняется больше в сторону влечения к смерти, сексуальность и удовольствие остаются достаточно сильным преимуществом, чтобы предотвратить зло, невзирая на возможный сговор сексуальности и деструктивности в садизме. То, что поражает у Мелани Кляйн, это не столько акцент на деструктивности, сколько обесценивание сексуальности. Конечно, инстинкты жизни занимают значительное место в ее мысли, но ее концепция любви остается сильно идеализированной, и в любом случае, десексуализирована. Поэтому депрессивная позиция и бесконечный траур занимают всю область. Поэтому также проблематика кастрации, сильно нагруженная семантически и символически, буквально тонет в агрессивности садизма, который является одним из ее осложнений.
Принцип реальности имеет смысл лишь в том случае, когда он приводит к комплексу Эдипа, как символическому организатору человеческого порядка.
В «Отрицании» Фрейд утверждает, что реальность должна быть признана, даже если она неприятна. Я добавлю: и даже если она приятна. Двойственности функционирования терминов добра и зла или «хорошего» и «плохого» недостаточно для характеристики психики. Это то, что стремится выйти за пределы принципа реальности, приводя к признанию другого траура, который может быть только эдипальным.
Автор André Green.
Перевод Надежда Кармацкая
#психоанализ
#Грин
Принцип реальности имеет смысл лишь в том случае, когда он приводит к комплексу Эдипа, как символическому организатору человеческого порядка.
В «Отрицании» Фрейд утверждает, что реальность должна быть признана, даже если она неприятна. Я добавлю: и даже если она приятна. Двойственности функционирования терминов добра и зла или «хорошего» и «плохого» недостаточно для характеристики психики. Это то, что стремится выйти за пределы принципа реальности, приводя к признанию другого траура, который может быть только эдипальным.
Автор André Green.
Перевод Надежда Кармацкая
#психоанализ
#Грин
4. На четвертом этапе происходит поиск гомоэротического объекта, при котором значение «гомоэротического» представлено родителем, который в процессе становления является тотальным объектом. А. Грин ссылается на З. Фройда, который отрицал на этом этапе разницу между полами и так как пенис принадлежит обоим полам, присваивает, таким образом, его и матери.
5. Следующий этап – это поиск аллоэротического объекта, то есть другого объекта, отличного от себя с установленной разницей между полами (фаллический – кастрированный, двойная идентификация). Эдипов комплекс развивается в направлении создания Сверх-Я, которое спасает нарциссическую целостность. Сверх-Я является наследником Эдипа, а Идеал-Я – нарциссизма.
6. На шестом этапе идет узнавание или новое узнавание наличия вагины. Половая дифференциация или сопоставление пениса с вагиной – это незыблемость нарциссической линии по ту сторону этого узнавания.
А. Грин ссылается на З. Фройда, который указывал на то, что ощущение единства Я является очень хрупким переживанием, о чем свидетельствует анализ «океанического чувства», другими словами - нарциссического всемогущества. А. Грин пишет, что Фройд видит в этом переживании новую попытку обнаружения защиты со стороны всемогущественного опыта. (Если Бог мужчина, то говорят мать – природа.).
7. Нарциссизм и дуалистическая организация влечений. З. Фройд с самого начала противопоставляет объектное либидо – нарциссическому.
#психоанализ
#грин
#нарциссизм
5. Следующий этап – это поиск аллоэротического объекта, то есть другого объекта, отличного от себя с установленной разницей между полами (фаллический – кастрированный, двойная идентификация). Эдипов комплекс развивается в направлении создания Сверх-Я, которое спасает нарциссическую целостность. Сверх-Я является наследником Эдипа, а Идеал-Я – нарциссизма.
6. На шестом этапе идет узнавание или новое узнавание наличия вагины. Половая дифференциация или сопоставление пениса с вагиной – это незыблемость нарциссической линии по ту сторону этого узнавания.
А. Грин ссылается на З. Фройда, который указывал на то, что ощущение единства Я является очень хрупким переживанием, о чем свидетельствует анализ «океанического чувства», другими словами - нарциссического всемогущества. А. Грин пишет, что Фройд видит в этом переживании новую попытку обнаружения защиты со стороны всемогущественного опыта. (Если Бог мужчина, то говорят мать – природа.).
7. Нарциссизм и дуалистическая организация влечений. З. Фройд с самого начала противопоставляет объектное либидо – нарциссическому.
#психоанализ
#грин
#нарциссизм
Про понятие «частное безумие» Андре Грина.
Не будучи ни бредом как в психозе, ни депрессией, белый психоз (так А. Грин называет его) затрагивает саму мысль. Быть пораженным пробелом, неспособностью думать, чувствовать себя пустым, иметь пустую, дырявую голову…
Здесь открывается захватывающая клиника пустоты.
Рассмотрим, например, может ли тот, кто ест, не усваивая пищу, (к примеру, в булимии) насытиться, или тот, кто говорит, говорит и говорит – может ли он заполнить пустоту и глубокое отсутствие смысла? Белый психоз действует как паралич мысли.
А. Грин тогда вносит в статье, которая стала важной вехой («Нарциссизм жизни, Нарциссизм смерти») понятие «мертвой матери».
Мертвая мать в реальности не мертва, но она умершая психически. Захваченная депрессией, страданием, мать дезинвестирует ребенка, оставляет пустоту…
Всё, что у ребенка есть, — это дыра, пустота, которая предпочтительнее, чем ничего.
Тогда, он отрицательно идентифицируется с этой пустотой, c этой дырой, образовывая в своем «Я» пятно, производящее впечатление дыры, и, таким образом, оставляя пробел.
Бесформенность, отсутствие содержания будут характеризовать этот участок мысли. Субъект, таким образом, будто затребован этой «Белой Дамой».
Текст: Кривуля Н.В.
#психоанализ
#психоз
#грин
Не будучи ни бредом как в психозе, ни депрессией, белый психоз (так А. Грин называет его) затрагивает саму мысль. Быть пораженным пробелом, неспособностью думать, чувствовать себя пустым, иметь пустую, дырявую голову…
Здесь открывается захватывающая клиника пустоты.
Рассмотрим, например, может ли тот, кто ест, не усваивая пищу, (к примеру, в булимии) насытиться, или тот, кто говорит, говорит и говорит – может ли он заполнить пустоту и глубокое отсутствие смысла? Белый психоз действует как паралич мысли.
А. Грин тогда вносит в статье, которая стала важной вехой («Нарциссизм жизни, Нарциссизм смерти») понятие «мертвой матери».
Мертвая мать в реальности не мертва, но она умершая психически. Захваченная депрессией, страданием, мать дезинвестирует ребенка, оставляет пустоту…
Всё, что у ребенка есть, — это дыра, пустота, которая предпочтительнее, чем ничего.
Тогда, он отрицательно идентифицируется с этой пустотой, c этой дырой, образовывая в своем «Я» пятно, производящее впечатление дыры, и, таким образом, оставляя пробел.
Бесформенность, отсутствие содержания будут характеризовать этот участок мысли. Субъект, таким образом, будто затребован этой «Белой Дамой».
Текст: Кривуля Н.В.
#психоанализ
#психоз
#грин
Горе является состоянием, возникшем из-за потери, последствия которой массивны и эти потери признаются изначально. Состояние горя можно детально описать, но на первый взгляд невозможно понять чему служит это описание.
Лишь благодаря патологическому горю Фройду удалось связать горе и меланхолию, при которой потеря также очевидна, но субъект не знает что он потерял, и тем более он не знает как справиться с такой потерей.
Фройдовский ответ общеизвестен: «Я» идентифицируется с потерянным объектом и ампутирует у себя часть себя самого, - данная часть отныне будет занята объектом, которого больше нет.
Субьективное переживание потери из-за незнания того, что именно потеряно и того, что же необходимо заместить в собственном Я, придает работе негатива ни с чем не сравнимую важность. Негатив, из-за того, что он поражает само Я, становится чрезвычайно сложным феноменом.
С одной стороны, из-за того, что такой негатив поражает само Я, он становится более видимым – субъект, подавленный с виду, всегда охвачен негативностью (и в этом случае негатив вызывает мысли о разрушении), с другой стороны - такая явная видимость негатива идет рядом с еще большим нераспознаванием этого негатива.
Другими словами, чем виднее негатив извне, тем менее понятна его работа внутри, то есть позитивность негатива, указывающая на его существование, имеет своим следствием отрицание негатива этой самой позитивацией. Все происходит не во вселенной отсутствия, а в страдании из-за потери и в чрезмерно присутствующем страдании (слишком явном).
Однако тот, кто страдает, не может знать ни почему он страдает, ни о том, что же заставляет его страдать. Чем больше страдание по поводу потери объекта представлено внутри посредством психической боли, тем меньше Я понимает природу данного страдания (подлежащую ненависть) и природу объекта, который причиняет такие страдания.
Также Я, похоже, ничего не знает о том, каким образом он негативирован для того, чтобы замещать потерянный объект, и что при этом он теряет собственную способность распознавать и осознавать, жертвует своей любовью к себе и тем удовольствием, которое он мог бы получить от собственного образа.
Андре Грин. «Работа негатива»
#психоанализ
#грин
#горе
#депрессия
Лишь благодаря патологическому горю Фройду удалось связать горе и меланхолию, при которой потеря также очевидна, но субъект не знает что он потерял, и тем более он не знает как справиться с такой потерей.
Фройдовский ответ общеизвестен: «Я» идентифицируется с потерянным объектом и ампутирует у себя часть себя самого, - данная часть отныне будет занята объектом, которого больше нет.
Субьективное переживание потери из-за незнания того, что именно потеряно и того, что же необходимо заместить в собственном Я, придает работе негатива ни с чем не сравнимую важность. Негатив, из-за того, что он поражает само Я, становится чрезвычайно сложным феноменом.
С одной стороны, из-за того, что такой негатив поражает само Я, он становится более видимым – субъект, подавленный с виду, всегда охвачен негативностью (и в этом случае негатив вызывает мысли о разрушении), с другой стороны - такая явная видимость негатива идет рядом с еще большим нераспознаванием этого негатива.
Другими словами, чем виднее негатив извне, тем менее понятна его работа внутри, то есть позитивность негатива, указывающая на его существование, имеет своим следствием отрицание негатива этой самой позитивацией. Все происходит не во вселенной отсутствия, а в страдании из-за потери и в чрезмерно присутствующем страдании (слишком явном).
Однако тот, кто страдает, не может знать ни почему он страдает, ни о том, что же заставляет его страдать. Чем больше страдание по поводу потери объекта представлено внутри посредством психической боли, тем меньше Я понимает природу данного страдания (подлежащую ненависть) и природу объекта, который причиняет такие страдания.
Также Я, похоже, ничего не знает о том, каким образом он негативирован для того, чтобы замещать потерянный объект, и что при этом он теряет собственную способность распознавать и осознавать, жертвует своей любовью к себе и тем удовольствием, которое он мог бы получить от собственного образа.
Андре Грин. «Работа негатива»
#психоанализ
#грин
#горе
#депрессия
В 1973 году [психоаналитики] Ж.- Л. Донне и А. Грин публикуют «L’enfant de ça» в которой предложен концепт «белый психоз» как модель и фундамент психотической проблематики.
Они развивают свои теоретизации, начиная с уникальной беседы с одним пациентом. «Ma mère a couché avec son gendre et c’est moi l’enfant de ça», — говорит пациент («Моя мать спала со своим зятем и я — ребенок этого» (фр.)).
Это «l’enfant de ça» станет не только означающим пациента, но и названием книги, где в последействии психоаналитики будут размышлять и теоретизировать над пустотой, пробелом в мышлении.
Французское «l’enfant de ça» включает в себя несколько смыслов, которые можно упустить при переводе: «ребенок этого» инцеста между матерью и её зятем и «ребёнок Оно», но также, быть может, и «ребенок этого» творческого психоаналитического союза, давшего психоанализу новое понимание психотических состояний.
Такие понятия как «белый психоз» («психоз без симптомов») и «холодный психоз» не следует понимать как новые клинические реальности, призванные обогатить нозографическую классификацию, которая включала бы «небредовые психозы» наряду с «психозами бредовыми», галлюцинаторными.
Скорее, они обозначают конкретные состояния психики в её противостоянии психотическим проблемам, в противостоянии «хаосу влечений», без массового обращения к «вторичным попыткам восстановления объектальной связи», принимающих форму бредовых конструкций. Но эти понятия представляют собой подход к психозу, который фокусируется на состояниях мышления, присутствующие в психотических проблемах.
Текст со страницы Кривули Н.В.
#психоанализ
#психоз
#бред_или_смерть
#грин
Они развивают свои теоретизации, начиная с уникальной беседы с одним пациентом. «Ma mère a couché avec son gendre et c’est moi l’enfant de ça», — говорит пациент («Моя мать спала со своим зятем и я — ребенок этого» (фр.)).
Это «l’enfant de ça» станет не только означающим пациента, но и названием книги, где в последействии психоаналитики будут размышлять и теоретизировать над пустотой, пробелом в мышлении.
Французское «l’enfant de ça» включает в себя несколько смыслов, которые можно упустить при переводе: «ребенок этого» инцеста между матерью и её зятем и «ребёнок Оно», но также, быть может, и «ребенок этого» творческого психоаналитического союза, давшего психоанализу новое понимание психотических состояний.
Такие понятия как «белый психоз» («психоз без симптомов») и «холодный психоз» не следует понимать как новые клинические реальности, призванные обогатить нозографическую классификацию, которая включала бы «небредовые психозы» наряду с «психозами бредовыми», галлюцинаторными.
Скорее, они обозначают конкретные состояния психики в её противостоянии психотическим проблемам, в противостоянии «хаосу влечений», без массового обращения к «вторичным попыткам восстановления объектальной связи», принимающих форму бредовых конструкций. Но эти понятия представляют собой подход к психозу, который фокусируется на состояниях мышления, присутствующие в психотических проблемах.
Текст со страницы Кривули Н.В.
#психоанализ
#психоз
#бред_или_смерть
#грин
Мысли Фройда принимают внешне очень разный и, в какой-то мере, противоречивый характер. Субъект остаётся в неведении чего-то, что ему принадлежит. Когда это незнание прилагается к желанию, то затмение не касается Я.
Есть вторая вероятность – это незнание касается не того, что Я не может видеть свое желание, потому что как бы занавес разделяет Я от своего желания.
Незнание касается самой структуры Я, потому что связывается его активность в качестве поставщика удовольствия, того удовольствия, которое обеспечивается знанием Я о самом себе.
Все это привело Фройда к мысли о защитных механизмах Я, о которых Я не ведает, то есть он слеп не по отношению к реальности, которое он не может или не хочет видеть, а по отношению к самому себе, к своему собственному жертвенному способу восстановления и возвращения объекта, при котором разрушается собственное единство и собственное переживание существования.
Такое незнание, вторичным образом, обуславливает его слепоту в восприятии реальности. Темной ночью ни слепые не зрячие ничего не видят, но когда наступает день, зрячий может увидеть мир, а слепой так и остается в тьме ночи. Именно это заставило Фройда сменить свою концепцию Я и построить вторую топику.
Поскольку Я большей своей частью бессознательное, то теория вытесненного бессознательное становится недостаточно вытесненной.
Защитные механизмы Я бессознательны, таким образом они как бы оставляют место для влечений, которые осуществляют там свой контроль. Так же, то, что согласно первой теории влечений является бессознательными репрезентациями, относится к незнакомому для Я материалу, то есть с точки зрения экономии их появление обедняет Я.
Такое состояние Я свидетельствует о необходимости учитывать и нечто другое кроме того, что указывает на формирование репрезентаций.
Это нечто другое - аффективной природы и, предположительно, оно касается влечений более, чем репрезентации, и реализует опасное замыкание в цепи влечение (аффект) - Я - объект.
Андре Грин "Работа негатива".
#психоанализ
#грин
Есть вторая вероятность – это незнание касается не того, что Я не может видеть свое желание, потому что как бы занавес разделяет Я от своего желания.
Незнание касается самой структуры Я, потому что связывается его активность в качестве поставщика удовольствия, того удовольствия, которое обеспечивается знанием Я о самом себе.
Все это привело Фройда к мысли о защитных механизмах Я, о которых Я не ведает, то есть он слеп не по отношению к реальности, которое он не может или не хочет видеть, а по отношению к самому себе, к своему собственному жертвенному способу восстановления и возвращения объекта, при котором разрушается собственное единство и собственное переживание существования.
Такое незнание, вторичным образом, обуславливает его слепоту в восприятии реальности. Темной ночью ни слепые не зрячие ничего не видят, но когда наступает день, зрячий может увидеть мир, а слепой так и остается в тьме ночи. Именно это заставило Фройда сменить свою концепцию Я и построить вторую топику.
Поскольку Я большей своей частью бессознательное, то теория вытесненного бессознательное становится недостаточно вытесненной.
Защитные механизмы Я бессознательны, таким образом они как бы оставляют место для влечений, которые осуществляют там свой контроль. Так же, то, что согласно первой теории влечений является бессознательными репрезентациями, относится к незнакомому для Я материалу, то есть с точки зрения экономии их появление обедняет Я.
Такое состояние Я свидетельствует о необходимости учитывать и нечто другое кроме того, что указывает на формирование репрезентаций.
Это нечто другое - аффективной природы и, предположительно, оно касается влечений более, чем репрезентации, и реализует опасное замыкание в цепи влечение (аффект) - Я - объект.
Андре Грин "Работа негатива".
#психоанализ
#грин