Дискуссия вокруг проекта «Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей» показывает, что если какие традиции реально и живут, так это советские. В том числе возможность вести дискуссию в рамках официального учения, приводя нужные цитаты и оттачивая аргументацию. Например, можно было предложить какую-нибудь ревизионистскую формулировку, провоцируя оппонента на решительный отпор с позиций ортодоксии. А потом сразить его наповал ссылкой на ленинское собрание сочинений, тем более что в его 55 томах можно было найти цитату на любой вкус. И оппонент, только что торжествовавший победу, должен был отползать в угол, оправдываясь, что он ничего плохого не имел в виду.
Особенность «Основ» заключается в том, что они из-за своей крайней реакционности объединили против себя самых разных деятелей искусств. Свое обращение подписали кинематографисты различных взглядов - от Александра Сокурова до Федора Бондарчука. Против выступила и театральная корпорация во главе с Александром Калягиным, мнение которой также было сознательно проигнорировано авторами проекта. Главный из которых, Владимир Аристархов, бывший первый замминистра культуры, до своего прихода в ведомство никакого отношения к культуре не имевший, прямо назвал своих знаменитых оппонентов паразитами.
В свою очередь, оппоненты прекрасно понимают, что ссылаться на права и свободы, конституционный запрет цензуры и, тем более, международные обязательства России, в настоящее время не слишком продуктивно. И, например, недовольные кинематографисты нашли аргумент в русле современного российского идейного мейнстрима. Оказывается, прописанный в «Основах» «дополнительный контроль, построенный на формальных признаках, приведет российское кино и сериалы к максимальному упрощению, а значит, отвернет от них современного зрителя, который опять, как и 10-15 лет назад, повернется к кинопродукции из-за рубежа. Все усилия отрасли и государства по возвращению российского зрителя к российскому контенту, предпринятые за последние годы, будут аннулированы».
Таким образом Аристархов и его единомышленники совершенно неожиданно для самих себя оказались в роли лоббистов интересов Голливуда, подрывающих конкурентоспособность национального кинематографа. А критики его проекта способствовали к тому же «сохранению и укреплению духовно-нравственных ценностей, патриотического сознания и чувства любви к нашей Родине» (еще одна цитата из обращения кинематографистов). Неудивительно, что Минкульт приостановил обсуждение неожиданно оказавшихся непатриотичными «Основ».
Алексей Макаркин
Особенность «Основ» заключается в том, что они из-за своей крайней реакционности объединили против себя самых разных деятелей искусств. Свое обращение подписали кинематографисты различных взглядов - от Александра Сокурова до Федора Бондарчука. Против выступила и театральная корпорация во главе с Александром Калягиным, мнение которой также было сознательно проигнорировано авторами проекта. Главный из которых, Владимир Аристархов, бывший первый замминистра культуры, до своего прихода в ведомство никакого отношения к культуре не имевший, прямо назвал своих знаменитых оппонентов паразитами.
В свою очередь, оппоненты прекрасно понимают, что ссылаться на права и свободы, конституционный запрет цензуры и, тем более, международные обязательства России, в настоящее время не слишком продуктивно. И, например, недовольные кинематографисты нашли аргумент в русле современного российского идейного мейнстрима. Оказывается, прописанный в «Основах» «дополнительный контроль, построенный на формальных признаках, приведет российское кино и сериалы к максимальному упрощению, а значит, отвернет от них современного зрителя, который опять, как и 10-15 лет назад, повернется к кинопродукции из-за рубежа. Все усилия отрасли и государства по возвращению российского зрителя к российскому контенту, предпринятые за последние годы, будут аннулированы».
Таким образом Аристархов и его единомышленники совершенно неожиданно для самих себя оказались в роли лоббистов интересов Голливуда, подрывающих конкурентоспособность национального кинематографа. А критики его проекта способствовали к тому же «сохранению и укреплению духовно-нравственных ценностей, патриотического сознания и чувства любви к нашей Родине» (еще одна цитата из обращения кинематографистов). Неудивительно, что Минкульт приостановил обсуждение неожиданно оказавшихся непатриотичными «Основ».
Алексей Макаркин
«Разумеется, между Арменией и Азербайджаном должен быть мирный договор. При условии взаимного признания территориальной целостности, на основе принципов и норм международного права этот мирный договор должен быть подписан». С таким посланием азербайджанский президент Ильхам Алиев выступил 14 февраля во время посещения Агдамского района.
С момента завершения первой карабахской войны и вплоть до ноября 2020 года этот регион был под контролем армянских сил. И сегодня азербайджанское руководство уделяет особое внимание семи районам, смежным с территорией бывшей Нагорно-Карабахской автономной области.
Решив свои военные задачи, Азербайджан начал масштабное социально-экономическое восстановление возвращенных земель. Открыт аэропорт в Физули, в 2022-2023 гг. предполагается сдача в эксплуатацию еще двух воздушных гаваней в Зангеланском и Лачинском районах. В феврале 2022 года в Агдаме Алиев принимал участие в открытии электроподстанций «Агдам-1» и «Агдам-2», а также ряда других объектов (гостиничный комплекс, новое предприятие). И он сам, и вся его властная команда подчеркивает: возврата к прошлому нет.
Однако в настоящем имеются проблемы. Как быть со статусом редуцированной территориально непризнанной Нагорно-Карабахской республики? С точки зрения Баку, проблема не существует. Однако в реальности в Степанакерте есть органы власти, которые даже планируют принятие поправок к Конституции. Но даже если предположить, что уступчивость Еревана пойдет так далеко, что армянские власти согласятся на постепенную интеграцию остатков НКР в азербайджанское государство, то остается вопрос о демаркации и делимитации границы. И там есть спорные моменты.
Армянское общество устало от войны, а карабахская повестка сейчас не является главным мобилизующим фактором, но уступки, не гипотетические, а реальные хоть по статусу НКР, хоть по территориям собственно Армении могут изменить ситуацию не в пользу команды Пашиняна. И потому он сам, несмотря на нынешнее тяжелое положение его страны, не снимает с повестки дня «статусный» вопрос. Пограничную же проблему даже при всем желании исключить из политического меню не получится. И в этом, контексте, наверное, среди «агдамских тезисов» Алиева неслучайны слова об укреплении азербайджанских вооруженных сил. Баку стремится подкреплять переговорные аргументы, апелляциями к «последнему доводу королей».
Сергей Маркедонов
С момента завершения первой карабахской войны и вплоть до ноября 2020 года этот регион был под контролем армянских сил. И сегодня азербайджанское руководство уделяет особое внимание семи районам, смежным с территорией бывшей Нагорно-Карабахской автономной области.
Решив свои военные задачи, Азербайджан начал масштабное социально-экономическое восстановление возвращенных земель. Открыт аэропорт в Физули, в 2022-2023 гг. предполагается сдача в эксплуатацию еще двух воздушных гаваней в Зангеланском и Лачинском районах. В феврале 2022 года в Агдаме Алиев принимал участие в открытии электроподстанций «Агдам-1» и «Агдам-2», а также ряда других объектов (гостиничный комплекс, новое предприятие). И он сам, и вся его властная команда подчеркивает: возврата к прошлому нет.
Однако в настоящем имеются проблемы. Как быть со статусом редуцированной территориально непризнанной Нагорно-Карабахской республики? С точки зрения Баку, проблема не существует. Однако в реальности в Степанакерте есть органы власти, которые даже планируют принятие поправок к Конституции. Но даже если предположить, что уступчивость Еревана пойдет так далеко, что армянские власти согласятся на постепенную интеграцию остатков НКР в азербайджанское государство, то остается вопрос о демаркации и делимитации границы. И там есть спорные моменты.
Армянское общество устало от войны, а карабахская повестка сейчас не является главным мобилизующим фактором, но уступки, не гипотетические, а реальные хоть по статусу НКР, хоть по территориям собственно Армении могут изменить ситуацию не в пользу команды Пашиняна. И потому он сам, несмотря на нынешнее тяжелое положение его страны, не снимает с повестки дня «статусный» вопрос. Пограничную же проблему даже при всем желании исключить из политического меню не получится. И в этом, контексте, наверное, среди «агдамских тезисов» Алиева неслучайны слова об укреплении азербайджанских вооруженных сил. Баку стремится подкреплять переговорные аргументы, апелляциями к «последнему доводу королей».
Сергей Маркедонов
Кандидат в президенты Франции от консервативной партии «Республиканцы» Валери Пекресс пытается преодолеть пробуксовку своей избирательной кампании. Она изначально позиционировала себя как единственного кандидата, который способен во втором туре победить президента Макрона, и в этом с ней согласны многие эксперты. При этом ожидалось, что более 20% избирателей крайне правого фланга, в 2017 г. голосовавших в первом туре за Марин Ле Пен, на этот раз будут поделены между ней и Эриком Земмуром, что обеспечит Пекресс выход во второй тур. Однако вышло так, что Земмур, выступающий с более радикальных националистических и исламофобных позиций, чем Ле Пен, но являющийся новой политической фигурой, сумел привлечь симпатии не только части традиционных сторонников правопопулистского «Национального объединения», но и некоторой доли мейнстримных правых. И хотя кандидат от «Республиканцев», учитывая общее поправение французского электората, шла в русле и делала акцент на вопросах иммиграции и преступности, больших дивидендов ей это не принесло. В течение последнего месяца результаты опросов почти не меняются. Они дают Макрону 24-25%, Пекресс и Ле Пен находятся на одном уровне с 15-16%, Земмур подтянулся к ним вплотную с 14,5%.
Неспособность Пекресс оторваться от своих соперников справа стала вызывать разочарование в рядах «Республиканцев». На прошлой неделе два видных деятеля партии заявили о своем отказе от поддержки Пекресс и о переходе в лагерь Макрона. Сначала Эрик Верт, который, как и Пекресс, был министром в правительстве президента Саркози, выразил несогласие с тем, что кандидат от партии рисует образ Франции, «погруженной в ностальгию и устремленной внутрь себя». Затем мэр Кале Наташа Бушар сказала, что она поддержит Макрона, поскольку тот «внимательно прислушивается» к мигрантским проблемам Кале. Наконец, влиятельная среди традиционных правых газета Le Figaro привела нелицеприятные для Пекресс частные комментарии ее бывшего шефа Николя Саркози. Он вроде бы сказал: «Кто говорит о Валери Пекресс? Ее нигде нет. Валери ничего не понимает в ведении кампании, и ей следовало бы обратиться ко мне, если ей нужна моя поддержка». Несмотря на имеющуюся судимость по обвинениям в коррупции, Саркози по-прежнему сохраняет влияние среди консерваторов, и Пекресс встретилась с ним 11 февраля для обсуждения вопросов предвыборной гонки.
А в воскресенье, 13 февраля, состоялся первый массовый митинг Пекресс в Париже в концертном зале Zenith, на который собралось более 6 тысяч человек. Ее штаб рассчитывал, что это мероприятие придаст новый импульс кампании. В ходе своего часового выступления Пекресс старалась держаться весьма наступательно и вновь прибегла к жесткой риторике. В речи звучали националистические ноты со ссылками на «Францию соборов» и на граждан, которые являются «французами лишь по названию». Она заявила, что хочет создать «новую Францию закона и порядка» с жестким контролем над иммиграцией и введением квот для мигрантов. Пекресс отметила, что поддержит строительство заграждений и даже стен по границам Евросоюза, и высказалась за депортацию нелегалов, добавив: «Если страна отказывается принимать обратно своих нелегальных мигрантов, при мне визы для нее будут закрыты».
Однако после митинга наблюдатели, в т.ч. внутри партии «Республиканцы», отметили, что в образе пламенного оратора обычно сдержанная Пекресс чувствует себя некомфортно и выглядит искусственно и неубедительно. Едва ли на этом удастся перехватить поклонников Земмура, зато можно потерять умеренных консерваторов. Это поняла и сама Пекресс, которая в понедельник отметила, что чувствует себя свободнее, общаясь с людьми на улице или ведя дебаты с соперниками. «Если вы ищете ораторов, их много в этой кампании. Я отношусь к тем, кто делает дела», – заявила Пересс. У нее осталось меньше двух месяцев, чтобы найти органичный для себя и в то же время эффективный электоральный образ.
Александр Ивахник
Неспособность Пекресс оторваться от своих соперников справа стала вызывать разочарование в рядах «Республиканцев». На прошлой неделе два видных деятеля партии заявили о своем отказе от поддержки Пекресс и о переходе в лагерь Макрона. Сначала Эрик Верт, который, как и Пекресс, был министром в правительстве президента Саркози, выразил несогласие с тем, что кандидат от партии рисует образ Франции, «погруженной в ностальгию и устремленной внутрь себя». Затем мэр Кале Наташа Бушар сказала, что она поддержит Макрона, поскольку тот «внимательно прислушивается» к мигрантским проблемам Кале. Наконец, влиятельная среди традиционных правых газета Le Figaro привела нелицеприятные для Пекресс частные комментарии ее бывшего шефа Николя Саркози. Он вроде бы сказал: «Кто говорит о Валери Пекресс? Ее нигде нет. Валери ничего не понимает в ведении кампании, и ей следовало бы обратиться ко мне, если ей нужна моя поддержка». Несмотря на имеющуюся судимость по обвинениям в коррупции, Саркози по-прежнему сохраняет влияние среди консерваторов, и Пекресс встретилась с ним 11 февраля для обсуждения вопросов предвыборной гонки.
А в воскресенье, 13 февраля, состоялся первый массовый митинг Пекресс в Париже в концертном зале Zenith, на который собралось более 6 тысяч человек. Ее штаб рассчитывал, что это мероприятие придаст новый импульс кампании. В ходе своего часового выступления Пекресс старалась держаться весьма наступательно и вновь прибегла к жесткой риторике. В речи звучали националистические ноты со ссылками на «Францию соборов» и на граждан, которые являются «французами лишь по названию». Она заявила, что хочет создать «новую Францию закона и порядка» с жестким контролем над иммиграцией и введением квот для мигрантов. Пекресс отметила, что поддержит строительство заграждений и даже стен по границам Евросоюза, и высказалась за депортацию нелегалов, добавив: «Если страна отказывается принимать обратно своих нелегальных мигрантов, при мне визы для нее будут закрыты».
Однако после митинга наблюдатели, в т.ч. внутри партии «Республиканцы», отметили, что в образе пламенного оратора обычно сдержанная Пекресс чувствует себя некомфортно и выглядит искусственно и неубедительно. Едва ли на этом удастся перехватить поклонников Земмура, зато можно потерять умеренных консерваторов. Это поняла и сама Пекресс, которая в понедельник отметила, что чувствует себя свободнее, общаясь с людьми на улице или ведя дебаты с соперниками. «Если вы ищете ораторов, их много в этой кампании. Я отношусь к тем, кто делает дела», – заявила Пересс. У нее осталось меньше двух месяцев, чтобы найти органичный для себя и в то же время эффективный электоральный образ.
Александр Ивахник
О думском обращении относительно признания ДНР-ЛНР.
1. «Ложная аналогия» с 2014 годом. Тогда присоединение Крыма поддержали все фракции, а процесс был инициирован Кремлем, который был заинтересован в политическом консенсусе. Сейчас инициатор – КПРФ, а вполне лояльные власти, но ориентированные на модернистский электорат «Новые люди» - против.
2. Главные адресаты – Эммануэль Макрон и Олаф Шольц. Цель – побудить участников нормандского формата оказать давление на Украину с целью реализации Минских соглашений. Жесткость выбранного варианта обусловлен неудачей берлинской встречи политсоветников 10 февраля, когда Франция и Германия не стали давить на Украину.
3. Общественное мнение настроено в большинстве своем отстраненно, люди устали от внешней политики. Конечно, если ставить вопрос, кто лучше, ДНР-ЛНР или условный Бандера, то здесь все ясно (по принципу довоенного фильма «Подкидыш»: «Скажи, маленькая, что ты хочешь: чтоб тебе оторвали голову - или ехать на дачу?»). Но в повседневной жизни вопрос так не стоит.
4. Жертвовать материальными благами во имя ДНР-ЛНР россияне не хотят. Поэтому даже товарищ Зюганов дистанцировался от товарища Тайсаева, помянувшего про готовность людей отказаться от тринадцатой зарплаты. Даже коммунистический электорат к этому в большинстве своем не готов.
5. Возможно ли в принципе признание ДНР-ЛНР? Как вариант – да, но на крайний случай, так как в этом случае прекращается минский процесс, у России уменьшаются возможности для маневра и для давления на Украину. Сейчас такой случай не наступил.
Алексей Макаркин
1. «Ложная аналогия» с 2014 годом. Тогда присоединение Крыма поддержали все фракции, а процесс был инициирован Кремлем, который был заинтересован в политическом консенсусе. Сейчас инициатор – КПРФ, а вполне лояльные власти, но ориентированные на модернистский электорат «Новые люди» - против.
2. Главные адресаты – Эммануэль Макрон и Олаф Шольц. Цель – побудить участников нормандского формата оказать давление на Украину с целью реализации Минских соглашений. Жесткость выбранного варианта обусловлен неудачей берлинской встречи политсоветников 10 февраля, когда Франция и Германия не стали давить на Украину.
3. Общественное мнение настроено в большинстве своем отстраненно, люди устали от внешней политики. Конечно, если ставить вопрос, кто лучше, ДНР-ЛНР или условный Бандера, то здесь все ясно (по принципу довоенного фильма «Подкидыш»: «Скажи, маленькая, что ты хочешь: чтоб тебе оторвали голову - или ехать на дачу?»). Но в повседневной жизни вопрос так не стоит.
4. Жертвовать материальными благами во имя ДНР-ЛНР россияне не хотят. Поэтому даже товарищ Зюганов дистанцировался от товарища Тайсаева, помянувшего про готовность людей отказаться от тринадцатой зарплаты. Даже коммунистический электорат к этому в большинстве своем не готов.
5. Возможно ли в принципе признание ДНР-ЛНР? Как вариант – да, но на крайний случай, так как в этом случае прекращается минский процесс, у России уменьшаются возможности для маневра и для давления на Украину. Сейчас такой случай не наступил.
Алексей Макаркин
После того, как не случилось войны в Украине, в публичном пространстве остался вопрос о Беларуси – уйдут оттуда российские войска после окончания учений, или нет (как в прошлом месяце обсуждалась тема, не задержатся ли силы ОДКБ в Казахстане – как быстро выяснилось, не задержались).
18 февраля Александр Лукашенко встречается с Владимиром Путиным в Москве. Очевидно, будут говорить и о военном сотрудничестве (тем более, что Россия и Беларусь являются официальными союзниками по ОДКБ). Другое дело, что реально нужно Лукашенко? Он заинтересован в том, чтобы российские войска в любой момент были готовы прийти на помощь его режиму, если народ снова выйдет на улицы Минска и других городов. Но в размещении российских войск на постоянной основе он заинтересован не больше, чем Касым-Жомарт Токаев. Поэтому Лукашенко уже давно «заматывает» вопрос о создании в Беларуси российской военной базы.
Неудивительно, что еще до визита Лукашенко в Москву министр иностранных дел Владимир Макей заявил, что после учений в Беларуси не останется ни одного российского военнослужащего и ни одной единицы боевой техники России. А слова о братстве и стратегическом союзе с Россией уравновешивались в риторике министра формулировкой о сохранении многовекторности внешней политики (хотя и с уточнением, что «векторы тоже могут быть разноплановыми и разновеликими»). А также о том, что не стоит воспринимать с подозрительностью стремление Беларуси иметь нормальные отношения со странами Запада.
Алексей Макаркин
18 февраля Александр Лукашенко встречается с Владимиром Путиным в Москве. Очевидно, будут говорить и о военном сотрудничестве (тем более, что Россия и Беларусь являются официальными союзниками по ОДКБ). Другое дело, что реально нужно Лукашенко? Он заинтересован в том, чтобы российские войска в любой момент были готовы прийти на помощь его режиму, если народ снова выйдет на улицы Минска и других городов. Но в размещении российских войск на постоянной основе он заинтересован не больше, чем Касым-Жомарт Токаев. Поэтому Лукашенко уже давно «заматывает» вопрос о создании в Беларуси российской военной базы.
Неудивительно, что еще до визита Лукашенко в Москву министр иностранных дел Владимир Макей заявил, что после учений в Беларуси не останется ни одного российского военнослужащего и ни одной единицы боевой техники России. А слова о братстве и стратегическом союзе с Россией уравновешивались в риторике министра формулировкой о сохранении многовекторности внешней политики (хотя и с уточнением, что «векторы тоже могут быть разноплановыми и разновеликими»). А также о том, что не стоит воспринимать с подозрительностью стремление Беларуси иметь нормальные отношения со странами Запада.
Алексей Макаркин
Президентские выборы в Южной Осетии намечены на 10 апреля. Однако уже сейчас избирательная гонка в этой республике набирает обороты. Правящая партия «Единая Осетия» 8 февраля определилась со своим кандидатом. Им стал Анатолий Бибилов, действующий глава республики.
Свой путь на югоосетинский Олимп он начал в 2011 году, однако тогдашние выборы запомнились громкими скандалами, протестами, спровоцировавшими масштабный по меркам Южной Осетии политический кризис. В итоге имела место повторное голосование, в котором не принимали участие основные фигуранты кампании-2011. Анатолий Бибилов, тем не менее, не оставил надежды на успех. Сначала выиграв парламентские выборы и проработав спикером высшего представительного органа республики, в 2017 году он таки был избран президентом. Сегодня, наверное, он- самый известный политик в Южной Осетии.
Однако кампания-2022 для него, скорее всего не будет легкой, несмотря на впечатляющую поддержку Москвы (в его выдвижении принимали участие руководители «Единой России»). Во-первых, потому, что такая поддержка и ранее не всегда гарантировала успех. Можно вспомнить, что Эдуард Кокойты свой первый срок в 2001 году обеспечил совсем не как «креатура Кремля», а Леонид Тибилов, напротив в 2017 году, как действующий глава республики, шел на выборы, позиционируя себя не только как друг Путина, но и его сослуживец по КГБ. Но в итоге проиграл. В 2011 году Москва совсем не благоволила Алле Джиоевой, но именно она стала победительницей выборов, хотя в итоге президентом так и не стала.
Важно понимать одну важную особенность: в Южной Осетии нет конкуренции геополитических проектов. Все кандидаты, даже «испытывая сильную личную неприязнь» друг другу, выступают за расширение контактов с Россией. В итоге фамилия победителя для Москвы критически не важна. Тем паче, что определенные уроки из ситуации 2011 года извлечены.
Во-вторых, в республике есть оппозиция. И она довольно «зубастая», что показывает и парламентская активность, и протесты, которые время от времени по разным поводам возникают. Они связаны с работой правоохранительной и пенитенциарной системы, вопросам разграничения с Грузией, социальной проблематикой. Другой вопрос, это то, что с Бибиловым будут конкурировать слишком много претендентов. Уже сейчас 19 человек заявили о своем желании принять участие в президентской гонке. До финиша ее, возможно, дойдут не все. Но стремление побороться налицо. Алан Гаглоев, Давид Санакоев уже принимали участие в выборах главы республики, имеют опыт ведения кампаний. Из молодых политиков на оппозиционном фланге можно назвать Гарри Мулдарова. В свое время он жестко критиковал Бибилова за подходы к размежеванию с Грузией и даже выступал за импичмент главы Южной Осетии.
Скучно точно не будет. Главное в этой истории сохранить содержательность кампании, говорить о развитии республики, а не превращать ее в разбор компроматов.
Сергей Маркедонов
Свой путь на югоосетинский Олимп он начал в 2011 году, однако тогдашние выборы запомнились громкими скандалами, протестами, спровоцировавшими масштабный по меркам Южной Осетии политический кризис. В итоге имела место повторное голосование, в котором не принимали участие основные фигуранты кампании-2011. Анатолий Бибилов, тем не менее, не оставил надежды на успех. Сначала выиграв парламентские выборы и проработав спикером высшего представительного органа республики, в 2017 году он таки был избран президентом. Сегодня, наверное, он- самый известный политик в Южной Осетии.
Однако кампания-2022 для него, скорее всего не будет легкой, несмотря на впечатляющую поддержку Москвы (в его выдвижении принимали участие руководители «Единой России»). Во-первых, потому, что такая поддержка и ранее не всегда гарантировала успех. Можно вспомнить, что Эдуард Кокойты свой первый срок в 2001 году обеспечил совсем не как «креатура Кремля», а Леонид Тибилов, напротив в 2017 году, как действующий глава республики, шел на выборы, позиционируя себя не только как друг Путина, но и его сослуживец по КГБ. Но в итоге проиграл. В 2011 году Москва совсем не благоволила Алле Джиоевой, но именно она стала победительницей выборов, хотя в итоге президентом так и не стала.
Важно понимать одну важную особенность: в Южной Осетии нет конкуренции геополитических проектов. Все кандидаты, даже «испытывая сильную личную неприязнь» друг другу, выступают за расширение контактов с Россией. В итоге фамилия победителя для Москвы критически не важна. Тем паче, что определенные уроки из ситуации 2011 года извлечены.
Во-вторых, в республике есть оппозиция. И она довольно «зубастая», что показывает и парламентская активность, и протесты, которые время от времени по разным поводам возникают. Они связаны с работой правоохранительной и пенитенциарной системы, вопросам разграничения с Грузией, социальной проблематикой. Другой вопрос, это то, что с Бибиловым будут конкурировать слишком много претендентов. Уже сейчас 19 человек заявили о своем желании принять участие в президентской гонке. До финиша ее, возможно, дойдут не все. Но стремление побороться налицо. Алан Гаглоев, Давид Санакоев уже принимали участие в выборах главы республики, имеют опыт ведения кампаний. Из молодых политиков на оппозиционном фланге можно назвать Гарри Мулдарова. В свое время он жестко критиковал Бибилова за подходы к размежеванию с Грузией и даже выступал за импичмент главы Южной Осетии.
Скучно точно не будет. Главное в этой истории сохранить содержательность кампании, говорить о развитии республики, а не превращать ее в разбор компроматов.
Сергей Маркедонов
В среду Суд ЕС в Люксембурге обнародовал давно ожидаемое и принципиально важное решение. Он полностью отверг иск Польши и Венгрии, которые год назад оспорили законность одобренного Евросоюзом в конце 2020 г. «механизма увязки» выделения средств из общего союзного бюджета с соблюдением принципов верховенства права. Судьи подчеркнули, что отход от демократических принципов имеет не только политическое значение, но касается и бюджетных вопросов. «Надежное управление бюджетом союза и финансовые интересы союза могут подвергнуться серьезному риску в результате нарушений принципов верховенства права, совершенных в странах-членах», – говорится в решении Суда ЕС, которое не подлежит обжалованию.
Польша и Венгрия давно находятся в открытом конфликте с ЕС относительно соблюдения демократических норм. При этом стоящие у власти в Варшаве и Будапеште национал-популисты отказываются признавать нарушения и обвиняют Брюссель в навязывании либеральных ценностей, чуждых для их консервативных католических стран. Выступая 11 февраля с ежегодным посланием, премьер Венгрии Орбан заявил: «Для них [европейской бюрократии] верховенство права является инструментом, с помощью которого они могут лепить нас по своему образу и подобию… Мы не хотим становиться такими, как они».
Подтвержденный вчерашним решением Суда ЕС «механизм увязки» финансовых ассигнований с верховенством права не касается таких конфликтных вопросов, как свобода СМИ, права женщин, ЛГБТ-сообщества и НКО. Он затрагивает лишь те нарушения, которые могут напрямую вести к злоупотреблениям в использовании средств ЕС. И здесь к Варшаве и Будапешту имеются серьезные претензии. В отношении Польши острую критику Брюсселя вызвали реформы, которые поставили судебную систему в зависимость от исполнительной власти, а также решение Конституционного суда страны о примате национального права над европейским. По Венгрии озабоченность Еврокомиссии связана со снижением стандартов работы судебной власти и с тем фактом, что значительная часть денег ЕС, используемых при госзакупках, идет компаниям, связанным с правящей партий Фидес. Показательно, что обе страны отказались участвовать в работе единой Европейской прокуратуры, недавно созданной для борьбы с мошенническим использованием бюджетных средств ЕС.
«Механизм увязки» может затрагивать любую часть бюджета ЕС на 2021-2027 гг., совокупный объем которого составляет €1,8 трлн. Польша и Венгрия – крупные нетто-получатели фондов из общего бюджета ЕС. На 2021-2027 гг. Польше выделено €75 млрд, Венгрии – €22,5 млрд. Эти средства должны пойти на различные программы, в т.ч. связанные с защитой климата, цифровизацией, развитием здравоохранения. Какая доля этих средств может быть заморожена – открытый вопрос; предусматривается, что санкции должны быть «пропорциональными», зависящими от объема фондов, оказавшихся под угрозой.
Будапешт и Варшава немедленно отреагировали на решение Суда ЕС. Министр юстиции Венгрии Юдит Варга подчеркнула, что это явно политическое решение является примером злоупотребления полномочиями со стороны ЕС. Польский замминистра юстиции Себастьян Калета заявил: «Польша должна защищать свою демократию от шантажа, нацеленного на то, чтобы лишить нас права решать за себя». В свою очередь, глава ЕК Урсула фон дер Ляйен отметила: «Комиссия будет защищать бюджет ЕС против нарушений принципов верховенства права. Мы будем действовать решительно». Ясно, что ЕК теперь окажется под сильным давлением со стороны Европарламента и лидеров богатых стран-доноров бюджета ЕС, которые хотят быстрых действий. Однако бюрократические процедуры ЕС так не работают. Сначала ЕК должна будет направить Венгрии и Польше письма с конкретными претензиями, затем, при отсутствии удовлетворительных ответов, представить предложения по замораживанию выплат. Наконец, эти предложения должны быть одобрены квалифицированным большинством стран ЕС. Как ожидается, весь процесс займет не менее полугода.
Александр Ивахник
Польша и Венгрия давно находятся в открытом конфликте с ЕС относительно соблюдения демократических норм. При этом стоящие у власти в Варшаве и Будапеште национал-популисты отказываются признавать нарушения и обвиняют Брюссель в навязывании либеральных ценностей, чуждых для их консервативных католических стран. Выступая 11 февраля с ежегодным посланием, премьер Венгрии Орбан заявил: «Для них [европейской бюрократии] верховенство права является инструментом, с помощью которого они могут лепить нас по своему образу и подобию… Мы не хотим становиться такими, как они».
Подтвержденный вчерашним решением Суда ЕС «механизм увязки» финансовых ассигнований с верховенством права не касается таких конфликтных вопросов, как свобода СМИ, права женщин, ЛГБТ-сообщества и НКО. Он затрагивает лишь те нарушения, которые могут напрямую вести к злоупотреблениям в использовании средств ЕС. И здесь к Варшаве и Будапешту имеются серьезные претензии. В отношении Польши острую критику Брюсселя вызвали реформы, которые поставили судебную систему в зависимость от исполнительной власти, а также решение Конституционного суда страны о примате национального права над европейским. По Венгрии озабоченность Еврокомиссии связана со снижением стандартов работы судебной власти и с тем фактом, что значительная часть денег ЕС, используемых при госзакупках, идет компаниям, связанным с правящей партий Фидес. Показательно, что обе страны отказались участвовать в работе единой Европейской прокуратуры, недавно созданной для борьбы с мошенническим использованием бюджетных средств ЕС.
«Механизм увязки» может затрагивать любую часть бюджета ЕС на 2021-2027 гг., совокупный объем которого составляет €1,8 трлн. Польша и Венгрия – крупные нетто-получатели фондов из общего бюджета ЕС. На 2021-2027 гг. Польше выделено €75 млрд, Венгрии – €22,5 млрд. Эти средства должны пойти на различные программы, в т.ч. связанные с защитой климата, цифровизацией, развитием здравоохранения. Какая доля этих средств может быть заморожена – открытый вопрос; предусматривается, что санкции должны быть «пропорциональными», зависящими от объема фондов, оказавшихся под угрозой.
Будапешт и Варшава немедленно отреагировали на решение Суда ЕС. Министр юстиции Венгрии Юдит Варга подчеркнула, что это явно политическое решение является примером злоупотребления полномочиями со стороны ЕС. Польский замминистра юстиции Себастьян Калета заявил: «Польша должна защищать свою демократию от шантажа, нацеленного на то, чтобы лишить нас права решать за себя». В свою очередь, глава ЕК Урсула фон дер Ляйен отметила: «Комиссия будет защищать бюджет ЕС против нарушений принципов верховенства права. Мы будем действовать решительно». Ясно, что ЕК теперь окажется под сильным давлением со стороны Европарламента и лидеров богатых стран-доноров бюджета ЕС, которые хотят быстрых действий. Однако бюрократические процедуры ЕС так не работают. Сначала ЕК должна будет направить Венгрии и Польше письма с конкретными претензиями, затем, при отсутствии удовлетворительных ответов, представить предложения по замораживанию выплат. Наконец, эти предложения должны быть одобрены квалифицированным большинством стран ЕС. Как ожидается, весь процесс займет не менее полугода.
Александр Ивахник
В феврале 2022 года Азербайджан и Турция сделали еще один шаг на пути укрепления стратегического союзничества. Парламенты этих двух стран (соответственно Милли меджлис и Великое национальное собрание) практически синхронно проголосовали за ратификацию Шушинской декларации. Напомню, что этот документ был подписан 15 июня 2021 года. И хотя этот документ не принес каких-то радикальных новшеств в отношения Анкары и Баку, он поставил их кооперацию на новую ступень. Не обошлось и без символизма. Документ был подписан в бывшей столице Карабахского ханства, в городе внутри Карабаха, который для азербайджанцев был долгое время символом изгнания, а для армян- символом победы и связки между непризнанной республикой и Арменией.
В свое время и в Анкаре, и в Баку Декларацию называли «историческим событием». Но в сегодняшних условиях Азербайджан и Турция ведут активную совместную политику в Закавказье. Баку вовлечено в процесс демаркации и делимитации границы с Арменией. Сегодня эта работа ведется с позиций сильного. Свои дипломатические аргументы азербайджанские власти подкрепляют тезисами об укреплении армии.
Турция готовится ко второму раунду переговоров спецпредставителей по нормализации отношений между ней и Арменией. Он должен пройти в Вене 24 февраля. Важным предусловием турецкой стороны является прогресс в деле подготовки Баку и Еревана к подписанию мирного соглашения. На фоне ратификации Шушинской декларации у представителя Анкары Сердара Кылыча будет определенное психологическое и эмоциональное преимущество. Впрочем, ждать быстрых прорывов на этом дипломатическом треке преждевременно.
Однако, принимая во внимание непростую внутреннюю политическую и социально-экономическую ситуацию в Турции, падение рейтингов президента Эрдогана, активное продвижение позиций Анкары на Кавказе будет, вне всякого сомнения, использовано и для домашней аудитории.
Сергей Маркедонов
В свое время и в Анкаре, и в Баку Декларацию называли «историческим событием». Но в сегодняшних условиях Азербайджан и Турция ведут активную совместную политику в Закавказье. Баку вовлечено в процесс демаркации и делимитации границы с Арменией. Сегодня эта работа ведется с позиций сильного. Свои дипломатические аргументы азербайджанские власти подкрепляют тезисами об укреплении армии.
Турция готовится ко второму раунду переговоров спецпредставителей по нормализации отношений между ней и Арменией. Он должен пройти в Вене 24 февраля. Важным предусловием турецкой стороны является прогресс в деле подготовки Баку и Еревана к подписанию мирного соглашения. На фоне ратификации Шушинской декларации у представителя Анкары Сердара Кылыча будет определенное психологическое и эмоциональное преимущество. Впрочем, ждать быстрых прорывов на этом дипломатическом треке преждевременно.
Однако, принимая во внимание непростую внутреннюю политическую и социально-экономическую ситуацию в Турции, падение рейтингов президента Эрдогана, активное продвижение позиций Анкары на Кавказе будет, вне всякого сомнения, использовано и для домашней аудитории.
Сергей Маркедонов
С венских переговоров по реанимации иранской ядерной сделки – Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) – поступает противоречивая информация. В четверг вечером на сайте агентства Reuters появился эксклюзивный материал о том, что делегации Ирана и США при посредничестве переговорщиков от европейских держав (Франции, Британии и Германии), России и Китая согласовали часть проекта соглашения, нацеленного на возвращение США и Ирана к условиям СВПД, заключенного в 2015 году. По данным Reuters, в этой части излагаются взаимные шаги Ирана и США на первой фазе реализации будущего соглашения. Иран якобы должен будет ограничить обогащение урана уровнем в 5% (в последнее время этот уровень составлял 60%, что уже недалеко до 90%-го уровня, необходимого для производства ядерного оружия; СВПД предусматривал максимальный уровень обогащения в 3,67%). США, со своей стороны, должны будут разморозить около $7 млрд иранских денег, которые заблокированы в банках Южной Кореи после выхода Трампа из СВПД в 2018 году. Кроме того, на первой фазе Тегеран должен освободить из тюрем заключенных иранцев, имеющих гражданство США, на чем настаивал главный американский переговорщик Роберт Малли.
После выполнения этих мер, по информации Reuters, начнется основная фаза возвращения к СВПД, в ходе которой США предоставят Тегерану доступ к еще более $90 млрд, замороженных в зарубежных банках, и снимут запрет на экспорт иранской нефти. Однако нефтяные санкции не будут полностью отменены – как предусматривает СВПД, они будут исключаться из общего режима санкций каждые 3-4 месяца. Общая продолжительность двух фаз реализации будущего соглашения пока не согласована. Западные дипломаты оценивали время от заключения соглашения до полного возвращения к условиям СВПД от одного до трех месяцев.
Однако через несколько часов после публикации Reuters на иранском сайте Nour News, близком к Верховному совету национальной обороны, появилось опровержение, согласно которому эта публикация представляет ложную картину того, что происходит в Вене. Ее цель – доказать, что западные участники переговоров добились больших уступок от иранской стороны. Чуть позже представитель МИД Ирана Саид Хатибзаде прокомментировал статью в Reuters словами: «Дезинформация, замаскированная под журналистский материал, опасна».
И все-таки появляется все больше данных о том, что выработка проекта итогового соглашения на переговорах в Вене близится к завершению. В среду представитель Госдепа Нед Прайс заявил, что ближайшие дни должны определить, будет ли восстановлен СВПД. «Наша оценка состоит в том, что мы находимся в самой финальной стадии сложных переговоров», – отметил он. В тот же день глава МИД Франции Жан-Ив Ле Дриан заявил в Сенате: «Мы приближаемся к моменту истины. Это уже вопрос не недель, а дней. Нам нужны политические решения со стороны иранцев. У них очень ясный выбор: или развязать серьезный кризис в ближайшее время, или принять соглашение, которое уважает интересы всех сторон, и особенно Ирана». Ле Дриан добавил, что не только западные державы, включая США, но также Россия и Китай достигли договоренности по проекту соглашения. Это замечание было явно рассчитано на оказание дополнительного давления на Тегеран. Ранее стало известно, что Макрон и Си Цзиньпин договорились нарастить совместные усилия по достижению соглашения с Тегераном и подтвердили, что Иран должен полностью выполнять свои ядерные обязательства.
Реагируя на эти новости, глава иранской делегации в Вене Али Багери в Twitter призвал западные державы «проявлять реализм и избегать непримиримости». Но и он отметил: «После недель интенсивных переговоров мы ближе, чем когда-либо, к соглашению». Так что до конца февраля действительно следует ждать развязки.
Александр Ивахник
После выполнения этих мер, по информации Reuters, начнется основная фаза возвращения к СВПД, в ходе которой США предоставят Тегерану доступ к еще более $90 млрд, замороженных в зарубежных банках, и снимут запрет на экспорт иранской нефти. Однако нефтяные санкции не будут полностью отменены – как предусматривает СВПД, они будут исключаться из общего режима санкций каждые 3-4 месяца. Общая продолжительность двух фаз реализации будущего соглашения пока не согласована. Западные дипломаты оценивали время от заключения соглашения до полного возвращения к условиям СВПД от одного до трех месяцев.
Однако через несколько часов после публикации Reuters на иранском сайте Nour News, близком к Верховному совету национальной обороны, появилось опровержение, согласно которому эта публикация представляет ложную картину того, что происходит в Вене. Ее цель – доказать, что западные участники переговоров добились больших уступок от иранской стороны. Чуть позже представитель МИД Ирана Саид Хатибзаде прокомментировал статью в Reuters словами: «Дезинформация, замаскированная под журналистский материал, опасна».
И все-таки появляется все больше данных о том, что выработка проекта итогового соглашения на переговорах в Вене близится к завершению. В среду представитель Госдепа Нед Прайс заявил, что ближайшие дни должны определить, будет ли восстановлен СВПД. «Наша оценка состоит в том, что мы находимся в самой финальной стадии сложных переговоров», – отметил он. В тот же день глава МИД Франции Жан-Ив Ле Дриан заявил в Сенате: «Мы приближаемся к моменту истины. Это уже вопрос не недель, а дней. Нам нужны политические решения со стороны иранцев. У них очень ясный выбор: или развязать серьезный кризис в ближайшее время, или принять соглашение, которое уважает интересы всех сторон, и особенно Ирана». Ле Дриан добавил, что не только западные державы, включая США, но также Россия и Китай достигли договоренности по проекту соглашения. Это замечание было явно рассчитано на оказание дополнительного давления на Тегеран. Ранее стало известно, что Макрон и Си Цзиньпин договорились нарастить совместные усилия по достижению соглашения с Тегераном и подтвердили, что Иран должен полностью выполнять свои ядерные обязательства.
Реагируя на эти новости, глава иранской делегации в Вене Али Багери в Twitter призвал западные державы «проявлять реализм и избегать непримиримости». Но и он отметил: «После недель интенсивных переговоров мы ближе, чем когда-либо, к соглашению». Так что до конца февраля действительно следует ждать развязки.
Александр Ивахник
В минувшие выходные канадским властям наконец удалось освободить столицу страны от дальнобойщиков, перегородивших центр Оттавы своими фурами в знак протеста против антиковидных мер, а потом и в целом против политики либерального правительства Джастина Трюдо. Когда неделю назад полиция, используя судебный ордер, сумела разблокировать мост «Амбассадор», соединяющий канадский Виндзор и американский Детройт и являющийся главной деловой артерией между Канадой и США, а также еще ряд трансграничных шоссе, ожидалось, что «Караван свободы», прибывший в Оттаву еще в конце января, быстро покинет город. Однако демонстранты в столице, координируемые крайне правыми активистами антиглобалистского толка и хорошо финансируемые за счет фандрайзинга, не собирались сдаваться.
В Оттаве по-прежнему оставались около 400 грузовиков, которые заблокировали центральные улицы вокруг Парламентского холма и, по существу, парализовали нормальную жизнь миллионного города. Несмотря на холодную погоду дальнобойщики и их многочисленные сторонники из разных частей страны довольно комфортно обустроились в нескольких разбитых лагерях, регулярно получали топливо, еду и другие припасы, готовили на улицах барбекю, ночевали в работающих фурах. Всё это вызывало растущее недовольство местных жителей, которых особенно раздражали частые автомобильные гудки и регулярно устраиваемые в позднее время танцы под громкую музыку, а также закрытие из-за неспокойной обстановки части небольших магазинов. При этом городская полиция произвела несколько арестов и выписала сотни штрафов за нарушение порядка, но не шла на принятие решительных мер, зная о присутствии среди протестантов ультраправых активистов и опасаясь насильственных столкновений.
14 февраля премьер Трюдо на фоне зреющего общественного недовольства бессилием властей пошел на беспрецедентный шаг. Он ввел в действие принятый в 1988 году и ни разу не применявшийся Закон о чрезвычайных ситуациях, который наделяет федеральное правительство дополнительными полномочиями во время национального кризиса. Этот закон расширяет свободу действий полиции, позволяет властям запрещать собрания людей в определенных местах, эвакуировать автомобили, приостанавливать автомобильную страховку и замораживать банковские счета. 15 февраля ушел в отставку глава городской полиции Оттавы под напором критики со стороны местных жителей, обвинявших его в нерешительности. На следующий день новый начальник полиции заявил, что силы правопорядка вернут контроль над центром города «в ближайшие дни». Было объявлено, что демонстрантов, продолжающих блокировать улицы, ждет арест. В Оттаву были подтянуты силы полиции провинции Онтарио и федеральной полиции.
Демонстранты продолжали игнорировать поступавшие официальные предупреждения, не сразу поняв, что ситуация меняется не в их пользу. Однако уже в четверг были произведены аресты нескольких лидеров протеста, а утром в пятницу началась массированная полицейская операция с участием конной полиции и нескольких броневиков. Многие сотни полицейских, оттесняя протестантов, стали постепенно продвигаться к Парламентскому холму (заседания обеих палат парламента в этот день были отменены). Некоторые демонстранты вступали в стычки с полицейскими и выкрикивали оскорбления. К вечеру около 100 человек было арестовано. 21 грузовик был эвакуирован, другие стали самостоятельно покидать центр города. В субботу противостояние продолжилось, приняв более ожесточенный характер. Полиция использовала слезоточивый газ и светошумовые гранаты. Было произведено еще около сотни арестов, десятки фур были эвакуированы. К утру воскресенья центр Оттавы был зачищен от протестующих. Однако остается вопрос: что это было? Невиданный по масштабам, но ситуативный протест узкой профессиональной группы при поддержке идеологически заряженных активистов или более глубокое низовое движение, которое продолжит проявлять себя в тех или иных формах?
Александр Ивахник
В Оттаве по-прежнему оставались около 400 грузовиков, которые заблокировали центральные улицы вокруг Парламентского холма и, по существу, парализовали нормальную жизнь миллионного города. Несмотря на холодную погоду дальнобойщики и их многочисленные сторонники из разных частей страны довольно комфортно обустроились в нескольких разбитых лагерях, регулярно получали топливо, еду и другие припасы, готовили на улицах барбекю, ночевали в работающих фурах. Всё это вызывало растущее недовольство местных жителей, которых особенно раздражали частые автомобильные гудки и регулярно устраиваемые в позднее время танцы под громкую музыку, а также закрытие из-за неспокойной обстановки части небольших магазинов. При этом городская полиция произвела несколько арестов и выписала сотни штрафов за нарушение порядка, но не шла на принятие решительных мер, зная о присутствии среди протестантов ультраправых активистов и опасаясь насильственных столкновений.
14 февраля премьер Трюдо на фоне зреющего общественного недовольства бессилием властей пошел на беспрецедентный шаг. Он ввел в действие принятый в 1988 году и ни разу не применявшийся Закон о чрезвычайных ситуациях, который наделяет федеральное правительство дополнительными полномочиями во время национального кризиса. Этот закон расширяет свободу действий полиции, позволяет властям запрещать собрания людей в определенных местах, эвакуировать автомобили, приостанавливать автомобильную страховку и замораживать банковские счета. 15 февраля ушел в отставку глава городской полиции Оттавы под напором критики со стороны местных жителей, обвинявших его в нерешительности. На следующий день новый начальник полиции заявил, что силы правопорядка вернут контроль над центром города «в ближайшие дни». Было объявлено, что демонстрантов, продолжающих блокировать улицы, ждет арест. В Оттаву были подтянуты силы полиции провинции Онтарио и федеральной полиции.
Демонстранты продолжали игнорировать поступавшие официальные предупреждения, не сразу поняв, что ситуация меняется не в их пользу. Однако уже в четверг были произведены аресты нескольких лидеров протеста, а утром в пятницу началась массированная полицейская операция с участием конной полиции и нескольких броневиков. Многие сотни полицейских, оттесняя протестантов, стали постепенно продвигаться к Парламентскому холму (заседания обеих палат парламента в этот день были отменены). Некоторые демонстранты вступали в стычки с полицейскими и выкрикивали оскорбления. К вечеру около 100 человек было арестовано. 21 грузовик был эвакуирован, другие стали самостоятельно покидать центр города. В субботу противостояние продолжилось, приняв более ожесточенный характер. Полиция использовала слезоточивый газ и светошумовые гранаты. Было произведено еще около сотни арестов, десятки фур были эвакуированы. К утру воскресенья центр Оттавы был зачищен от протестующих. Однако остается вопрос: что это было? Невиданный по масштабам, но ситуативный протест узкой профессиональной группы при поддержке идеологически заряженных активистов или более глубокое низовое движение, которое продолжит проявлять себя в тех или иных формах?
Александр Ивахник
Западная аудитория удивлена спешкой российской власти в вопросах Украины и НАТО. Почему именно сейчас и почему идет такое завышение ставок. Что изменилось на Донбассе по сравнению с предыдущими годами – на самом деле, ничего. Да и Бухарестский саммит был в 2008 году, а Россия именно сейчас требует отмены его решения о возможности приема Грузии и Украины.
Есть два вызова. Первый – внешний. Украина не развалилась. Заката Запада не происходит. Более того, западные элиты демонстрируют способность локализовать проблему правого популизма. Трамп не избран на второй срок, «Альтернатива для Германии» стагнирует, брэкситерскую повестку перехватили консерваторы, во Франции по опросам Макрон выигрывает во втором туре у Ле Пен и, тем более, у Земмура (если его зарегистрируют), в Италии правопопулистская субкультура расколота. Немалое влияние в локализации правого популизма оказало антиваксерство, которое способствовало размежеванию на радикалов и более умеренных. В любом случае, Запад становится более дееспособным, чем раньше, когда всерьез обсуждался вопрос о возможности распада НАТО на втором сроке Трампа. Другое дело, что, видимо, возможности нынешней консолидации Запада были недооценены, когда Россия выдвигала в декабре свои требования – но существовало понимание, что дальше будет еще хуже.
Второй вызов – внутренний. В России меняются поколения, и для миллениалов (и, тем более, зумеров) тема Украины и в целом истории является глубоко периферийной. Если большинство людей старшего возраста в России возмущает проспект Бандеры в Киеве, то более молодые настроены скорее индифферентно, часто не совсем представляя, о ком идет речь. Поэтому мораторий на расширение НАТО на 10-15 лет российскую сторону не устраивает. Ведь старшим миллиниалам уже по 40, и через 10-15 лет именно миллениалы и зумеры будут составлять большинство населения страны. Когда-то поколение бумеров согласилось на сближение с Западом – и сейчас многие его представители считают это трагической ошибкой (отсюда и постоянные обсуждения темы обмана тридцатилетней давности, которое началось в Интернете значительно раньше, чем вышло на официальный уровень). Теперь они не хотят, чтобы его судьбу повторили следующие, особенно в условиях, когда прогнозы, связанные с демографией и производительностью труда, не сулят ничего хорошего.
Алексей Макаркин
Есть два вызова. Первый – внешний. Украина не развалилась. Заката Запада не происходит. Более того, западные элиты демонстрируют способность локализовать проблему правого популизма. Трамп не избран на второй срок, «Альтернатива для Германии» стагнирует, брэкситерскую повестку перехватили консерваторы, во Франции по опросам Макрон выигрывает во втором туре у Ле Пен и, тем более, у Земмура (если его зарегистрируют), в Италии правопопулистская субкультура расколота. Немалое влияние в локализации правого популизма оказало антиваксерство, которое способствовало размежеванию на радикалов и более умеренных. В любом случае, Запад становится более дееспособным, чем раньше, когда всерьез обсуждался вопрос о возможности распада НАТО на втором сроке Трампа. Другое дело, что, видимо, возможности нынешней консолидации Запада были недооценены, когда Россия выдвигала в декабре свои требования – но существовало понимание, что дальше будет еще хуже.
Второй вызов – внутренний. В России меняются поколения, и для миллениалов (и, тем более, зумеров) тема Украины и в целом истории является глубоко периферийной. Если большинство людей старшего возраста в России возмущает проспект Бандеры в Киеве, то более молодые настроены скорее индифферентно, часто не совсем представляя, о ком идет речь. Поэтому мораторий на расширение НАТО на 10-15 лет российскую сторону не устраивает. Ведь старшим миллиниалам уже по 40, и через 10-15 лет именно миллениалы и зумеры будут составлять большинство населения страны. Когда-то поколение бумеров согласилось на сближение с Западом – и сейчас многие его представители считают это трагической ошибкой (отсюда и постоянные обсуждения темы обмана тридцатилетней давности, которое началось в Интернете значительно раньше, чем вышло на официальный уровень). Теперь они не хотят, чтобы его судьбу повторили следующие, особенно в условиях, когда прогнозы, связанные с демографией и производительностью труда, не сулят ничего хорошего.
Алексей Макаркин
1. На сегодняшний момент имеет место minor incursion, а не invasion, если пользоваться терминологией Байдена. Потому и санкции будут соответствующими. США рассчитывают на локализации в рамках ДНР-ЛНР, что означает признание Россией де-юре положения дел, существующего с 2014 года.
2. Конец долгого прощания с Европой, продолжавшегося полтора десятилетия. После провала берлинских переговоров политсоветников для Путина окончательно исчезли как значимые факторы Германия и Франция, которые не стали давить на Украину с целью реализации Минских соглашений в изначальной (устраивающей Россию) последовательности. Этот процесс был очевиден еще в ноябре, когда Россия обнародовала дипломатическую переписку по «нормандскому формату». С ними можно поддерживать отношения, но больших ставок не будет.
3. Признание ДНР-ЛНР не производит впечатления элемента четкого поэтапного плана, реализуемого с прошлого года. Скорее, давно рассматриваемый запасной вариант, актуализированный после того, как первоначальный не был реализован из-за более высокой, чем ожидалось, степени консолидации Запада. Минские соглашения на этом завершены, так как слабые надежды на их реализацию окончательно исчезли после берлинских переговоров. В Украине среди парламентских партий (кроме, разумеется, ОПЗЖ) есть негативный консенсус по их поводу.
4. Обращение Путина к истории создания и распада СССР - сигнал не только Украине, но и другим постсоветским странам, которых Сталин не догадался навсегда закрепить в составе страны (исторической России), а Горбачев фактически выпустил на волю. Отзвук быстрого сворачивания операции ОДКБ в Казахстане в прошлом месяце.
5. В России нет политбюро, если понимать под ним коллективное руководство. Страна моноцентрична, что вполне соответствует исторической традиции. Иное было исключением в переходные периоды, после чего система снова возвращалась в привычное состояние.
Алексей Макаркин
2. Конец долгого прощания с Европой, продолжавшегося полтора десятилетия. После провала берлинских переговоров политсоветников для Путина окончательно исчезли как значимые факторы Германия и Франция, которые не стали давить на Украину с целью реализации Минских соглашений в изначальной (устраивающей Россию) последовательности. Этот процесс был очевиден еще в ноябре, когда Россия обнародовала дипломатическую переписку по «нормандскому формату». С ними можно поддерживать отношения, но больших ставок не будет.
3. Признание ДНР-ЛНР не производит впечатления элемента четкого поэтапного плана, реализуемого с прошлого года. Скорее, давно рассматриваемый запасной вариант, актуализированный после того, как первоначальный не был реализован из-за более высокой, чем ожидалось, степени консолидации Запада. Минские соглашения на этом завершены, так как слабые надежды на их реализацию окончательно исчезли после берлинских переговоров. В Украине среди парламентских партий (кроме, разумеется, ОПЗЖ) есть негативный консенсус по их поводу.
4. Обращение Путина к истории создания и распада СССР - сигнал не только Украине, но и другим постсоветским странам, которых Сталин не догадался навсегда закрепить в составе страны (исторической России), а Горбачев фактически выпустил на волю. Отзвук быстрого сворачивания операции ОДКБ в Казахстане в прошлом месяце.
5. В России нет политбюро, если понимать под ним коллективное руководство. Страна моноцентрична, что вполне соответствует исторической традиции. Иное было исключением в переходные периоды, после чего система снова возвращалась в привычное состояние.
Алексей Макаркин
Стремление Европы предстать единой в связи с решением Кремля эскалировать военно-политический кризис вокруг Украины не помешало ЕС и Британии вновь вынести на поверхность свои противоречия по вопросам взаимного сосуществования после брексита. В понедельник состоялось очередное заседание Совместного комитета по выполнению Соглашения о выходе Великобритании из ЕС, на котором в основном обсуждался ход давно идущих в рабочих группах переговоров по реализации североирландского протокола. Этот протокол с целью сохранения открытости сухопутной границы между Северной Ирландией и Республикой Ирландия предусматривает таможенные проверки британских товаров в ольстерских портах. Лондон настойчиво требует пересмотра условий протокола, чтобы убрать большинство таможенных барьеров. Брюссель готов идти на определенные уступки, но не на пересмотр сути протокола.
После заседания Совместного комитета его председатели – министр иностранных дел Британии Лиз Трасс и вице-президент Еврокомиссии Марош Шефчович – выпустили весьма обтекаемое общее заявление, в котором говорится о «постоянной готовности обеих сторон заниматься нерешенными вопросами в контексте протокола и находить долгосрочные решения на благо граждан, бизнеса и стабильности в Северной Ирландии». Однако на пресс-конференции Шефчович не стал приукрашивать реальность, признав, что заседание не принесло «ни прорыва, ни провала». Он отметил лишь два реальных достижения переговоров за последнее время: договоренность о свободном допуске в Северную Ирландию лицензированных британских лекарств и тот факт, что инспекторы ЕС наконец получили доступ к электронным базам данных таможни в ольстерских портах.
Разногласия по главному вопросу – относительно объема требований к санитарным и фитосанитарным проверкам продовольственных товаров, идущих из Великобритании, – сохраняются. Брюссель настаивает на том, чтобы Лондон применял к этим товарам стандарты, принятые в ЕС. Британия продолжает обвинять Еврокомиссию в зацикленности на крайне маловероятных гипотетических сценариях, согласно которым контрабандные товары из Британии через Ольстер могут попадать на единый рынок ЕС. Кроме того, Лондон упорно добивается выведения североирландского протокола из-под юрисдикции Суда ЕС, а Брюссель подчеркивает, что это требование противоречит Соглашению о выходе Великобритании из ЕС.
Правда, как ожидается, в ближайшие месяцы переговоры будут продолжаться в более тихом режиме, поскольку обе стороны хотят избежать роста напряженности в преддверии выборов в Ассамблею Северной Ирландии, которые должны пройти 5 мая. На этих выборах Демократическая юнионистская партия (ДЮП) – крупнейшая пробританская партия Ольстера – будет выдвигать в центр своей кампании вопрос об отмене североирландского протокола. В начале февраля представитель ДЮП демонстративно ушел с поста первого министра правительства Ольстера, по существу, обрушив нормальное функционирование исполнительной власти в регионе. Кроме того, Лиз Трасс, которая получила полномочия по переговорам с ЕС лишь в конце 2021 года и поначалу выказывала напористый подход, сейчас не хочет акцентировать разногласия. После крайне неудачного визита в Москву глава Форин-офис подчеркивает важность укрепления отношений с ЕС, чтобы совместно давать отпор России. Она прямо заявила о такой необходимости накануне переговоров с Шефчовичем.
Александр Ивахник
После заседания Совместного комитета его председатели – министр иностранных дел Британии Лиз Трасс и вице-президент Еврокомиссии Марош Шефчович – выпустили весьма обтекаемое общее заявление, в котором говорится о «постоянной готовности обеих сторон заниматься нерешенными вопросами в контексте протокола и находить долгосрочные решения на благо граждан, бизнеса и стабильности в Северной Ирландии». Однако на пресс-конференции Шефчович не стал приукрашивать реальность, признав, что заседание не принесло «ни прорыва, ни провала». Он отметил лишь два реальных достижения переговоров за последнее время: договоренность о свободном допуске в Северную Ирландию лицензированных британских лекарств и тот факт, что инспекторы ЕС наконец получили доступ к электронным базам данных таможни в ольстерских портах.
Разногласия по главному вопросу – относительно объема требований к санитарным и фитосанитарным проверкам продовольственных товаров, идущих из Великобритании, – сохраняются. Брюссель настаивает на том, чтобы Лондон применял к этим товарам стандарты, принятые в ЕС. Британия продолжает обвинять Еврокомиссию в зацикленности на крайне маловероятных гипотетических сценариях, согласно которым контрабандные товары из Британии через Ольстер могут попадать на единый рынок ЕС. Кроме того, Лондон упорно добивается выведения североирландского протокола из-под юрисдикции Суда ЕС, а Брюссель подчеркивает, что это требование противоречит Соглашению о выходе Великобритании из ЕС.
Правда, как ожидается, в ближайшие месяцы переговоры будут продолжаться в более тихом режиме, поскольку обе стороны хотят избежать роста напряженности в преддверии выборов в Ассамблею Северной Ирландии, которые должны пройти 5 мая. На этих выборах Демократическая юнионистская партия (ДЮП) – крупнейшая пробританская партия Ольстера – будет выдвигать в центр своей кампании вопрос об отмене североирландского протокола. В начале февраля представитель ДЮП демонстративно ушел с поста первого министра правительства Ольстера, по существу, обрушив нормальное функционирование исполнительной власти в регионе. Кроме того, Лиз Трасс, которая получила полномочия по переговорам с ЕС лишь в конце 2021 года и поначалу выказывала напористый подход, сейчас не хочет акцентировать разногласия. После крайне неудачного визита в Москву глава Форин-офис подчеркивает важность укрепления отношений с ЕС, чтобы совместно давать отпор России. Она прямо заявила о такой необходимости накануне переговоров с Шефчовичем.
Александр Ивахник
Президент Азербайджана посетил Россию. Ильхам Алиев, по его же собственным словам, до февраля 2022 в качестве главы государства года побывал в РФ уже 47 раз! Однако его февральский визит представляет интерес в силу нескольких очевидных причин. И они отнюдь не сводятся к формально-церемониальным аспектам (Алиев прибыл в Москву в преддверии тридцатилетнего юбилея установления дипотношений между двумя странами).
Во-первых, важнейшим итогом пребывания президента Азербайджана в России стало подписание двусторонней Декларации о союзническом взаимодействии. Ранее в Москве Баку обычно называли стратегическим партнером, союзником определяли Армению. Но 22 февраля Алиев и его российский коллега Владимир Путин заявили о «новом этапе развития» двусторонних отношений. Означает ли это переориентацию Москвы с Еревана на Баку? Ответ, скорее всего, отрицательный. Россия всегда подчеркивала (и в этом ее коренное отличие от Турции), что в процессе урегулирования армяно-азербайджанского конфликта она стремится не к полной победе какой-то из сторон, а к нахождению взаимовыгодного компромисса, который обеспечивал бы и российское влияние в обеих странах. И потому продвижение на армянском треке Москва всегда компенсирует на азербайджанском, как, впрочем, и наоборот. И неслучайно, что 21 февраля, буквально синхронно с визитом Алиева премьер-министр Армении Никол Пашинян получил приглашение от Владимира Путина посетить РФ с официальным визитом.
Во-вторых, прибытие азербайджанского лидера в Москву было синхронизировано с таким важным не только для внешней политики России, но и европейской безопасностью шагом Кремля, как признание независимости двух «народных республик» Донбасса. По факту именно Алиев стал первым иностранным лидером, который вступил в переговоры со своим российским коллегой после его «исторического» решения. При этом его позиция, как последовательного сторонника принципа «территориальной целостности» известна. И в случае с Грузией, и в ситуации с Украиной азербайджанское руководство строго придерживается признания Абхазии, Южной Осетии, Крыма и Донбасса в качестве соответственно грузинских и украинских регионов.
Означают ли переговоры с Путиным на мажорной ноте, что Баку скорректировал свои прежние подходы? Ответ также будет отрицательным. Ценя стратегическое взаимодействие с Анкарой, Азербайджан ни разу не включился в кампании по продвижению признания Турецкой республики Северного Кипра. Не вклбючится он и в гонку по поддержке российского суверенитета над Крымом или независимости Л/ДНР. Для Азербайджана первична прагматика. Россия- ключевой игрок в Карабахе и в армяно-азербайджанском урегулировании, и потому конструктивные отношения с ней важны. Союзничество же с Грузией и Украиной не являлось для Баку всеобъемлющим, поддержка неких общих принципов не приводит к формированию устойчивой оси, тем более на антироссийской основе.
Сергей Маркедонов
Во-первых, важнейшим итогом пребывания президента Азербайджана в России стало подписание двусторонней Декларации о союзническом взаимодействии. Ранее в Москве Баку обычно называли стратегическим партнером, союзником определяли Армению. Но 22 февраля Алиев и его российский коллега Владимир Путин заявили о «новом этапе развития» двусторонних отношений. Означает ли это переориентацию Москвы с Еревана на Баку? Ответ, скорее всего, отрицательный. Россия всегда подчеркивала (и в этом ее коренное отличие от Турции), что в процессе урегулирования армяно-азербайджанского конфликта она стремится не к полной победе какой-то из сторон, а к нахождению взаимовыгодного компромисса, который обеспечивал бы и российское влияние в обеих странах. И потому продвижение на армянском треке Москва всегда компенсирует на азербайджанском, как, впрочем, и наоборот. И неслучайно, что 21 февраля, буквально синхронно с визитом Алиева премьер-министр Армении Никол Пашинян получил приглашение от Владимира Путина посетить РФ с официальным визитом.
Во-вторых, прибытие азербайджанского лидера в Москву было синхронизировано с таким важным не только для внешней политики России, но и европейской безопасностью шагом Кремля, как признание независимости двух «народных республик» Донбасса. По факту именно Алиев стал первым иностранным лидером, который вступил в переговоры со своим российским коллегой после его «исторического» решения. При этом его позиция, как последовательного сторонника принципа «территориальной целостности» известна. И в случае с Грузией, и в ситуации с Украиной азербайджанское руководство строго придерживается признания Абхазии, Южной Осетии, Крыма и Донбасса в качестве соответственно грузинских и украинских регионов.
Означают ли переговоры с Путиным на мажорной ноте, что Баку скорректировал свои прежние подходы? Ответ также будет отрицательным. Ценя стратегическое взаимодействие с Анкарой, Азербайджан ни разу не включился в кампании по продвижению признания Турецкой республики Северного Кипра. Не вклбючится он и в гонку по поддержке российского суверенитета над Крымом или независимости Л/ДНР. Для Азербайджана первична прагматика. Россия- ключевой игрок в Карабахе и в армяно-азербайджанском урегулировании, и потому конструктивные отношения с ней важны. Союзничество же с Грузией и Украиной не являлось для Баку всеобъемлющим, поддержка неких общих принципов не приводит к формированию устойчивой оси, тем более на антироссийской основе.
Сергей Маркедонов
После решения российского руководства начать специальную военную операцию в Донбассе, украинская тематика ожидаемо оказалась в центре всеобщего внимания. Столь же ожидаемо она стала обсуждаться в контексте продолжающегося противостояния между Россией и Западом. Однако в украинском уравнении не стоит забывать и о такой переменной, как Турция.
Буквально за день до начала специальной военной операции состоялся разговор президентов Владимира Путина и Реджепа Тайипа Эрдогана. Турецкий лидер предельно четко обозначил свою позицию. По его словам, Анкара не признает и не собирается признавать независимость двух «народных республик» Донбасса и вообще отказываться от поддержки территориальной целостности Украины. Он также особо отметил, что военный конфликт не принесет дивидендов ни Киеву, ни Москве. В то же время, общаясь 23 февраля с журналистами, Эрдоган заявил, что его страна не готова отказаться от контактов с Россией даже несмотря на обострение на Украине и вокруг нее. «Турция не может делать выбор в пользу России или Украины. Мы нацелены на такие шаги, которые бы решили этот вопрос, не нанося ущерба нашим связям с этими странами», - резюмировал он.
Но на следующий день история получила продолжения. Эрдоган провел заседание Совета безопасности Турецкой республики. Вне всякого сомнения, риторика на этой площадке была довольно жесткая. Так российские действия после выступления президента Владимира Путина были названы «атакой на Украину, которая разрушила Минские соглашения и международное право». По словам турецкого президента, такие действия неприемлемы. Совбез продолжался в течение двух часов, и все то, что за день Эрдоган проговаривал про суверенитет и территориальную целостность Украины, прозвучало и 24 февраля.
Интересное совпадение! Но в этот же день в Вене прошла вторая по счету встреча спецпредставителей Армении и Турции Рубена Рубиняна и Сердара Кылыча но нормализации двусторонних отношений. Этот диалог без поддержки России проблематичен, как минимум. Возвращаясь к заседанию Совбеза, высшие турецкие чиновники при всем их критическом настрое по отношению к действиям Москвы в Донбассе, тем не менее обсудили «инициативы, которые можно было бы запустить вместе с Россией на разных международных платформах». Анкара, как видим, не готова рвать с Москвой и полностью солидаризироваться с союзниками по НАТО. Однако тональность турецкой стороны становится более жесткой. Усиление России в Черноморье Турция, очевидно, рассматривает, как серьезный вызов своим интересам.
Сергей Маркедонов
Буквально за день до начала специальной военной операции состоялся разговор президентов Владимира Путина и Реджепа Тайипа Эрдогана. Турецкий лидер предельно четко обозначил свою позицию. По его словам, Анкара не признает и не собирается признавать независимость двух «народных республик» Донбасса и вообще отказываться от поддержки территориальной целостности Украины. Он также особо отметил, что военный конфликт не принесет дивидендов ни Киеву, ни Москве. В то же время, общаясь 23 февраля с журналистами, Эрдоган заявил, что его страна не готова отказаться от контактов с Россией даже несмотря на обострение на Украине и вокруг нее. «Турция не может делать выбор в пользу России или Украины. Мы нацелены на такие шаги, которые бы решили этот вопрос, не нанося ущерба нашим связям с этими странами», - резюмировал он.
Но на следующий день история получила продолжения. Эрдоган провел заседание Совета безопасности Турецкой республики. Вне всякого сомнения, риторика на этой площадке была довольно жесткая. Так российские действия после выступления президента Владимира Путина были названы «атакой на Украину, которая разрушила Минские соглашения и международное право». По словам турецкого президента, такие действия неприемлемы. Совбез продолжался в течение двух часов, и все то, что за день Эрдоган проговаривал про суверенитет и территориальную целостность Украины, прозвучало и 24 февраля.
Интересное совпадение! Но в этот же день в Вене прошла вторая по счету встреча спецпредставителей Армении и Турции Рубена Рубиняна и Сердара Кылыча но нормализации двусторонних отношений. Этот диалог без поддержки России проблематичен, как минимум. Возвращаясь к заседанию Совбеза, высшие турецкие чиновники при всем их критическом настрое по отношению к действиям Москвы в Донбассе, тем не менее обсудили «инициативы, которые можно было бы запустить вместе с Россией на разных международных платформах». Анкара, как видим, не готова рвать с Москвой и полностью солидаризироваться с союзниками по НАТО. Однако тональность турецкой стороны становится более жесткой. Усиление России в Черноморье Турция, очевидно, рассматривает, как серьезный вызов своим интересам.
Сергей Маркедонов
Как нередко считают, первая холодная война началась с Фултонской речи Черчилля и довольно быстро стала тотальной. В СССР уже в 1946 году было издано постановление о журналах «Звезда» и «Ленинград», в 1947-м были запрещены браки с иностранцами, учреждены суды чести и была развернута кампания по борьбе с низкопоклонством перед «буржуазной культурой Запада», в 1948-м началась борьба с космополитизмом. На Западе в 1947-м коммунисты были исключены из правительств Франции и Италии, в 1948-м, после громких шпионских разоблачений, начались суды над членами компартии США. В короткие сроки СССР и Запад превратились из союзников во врагов.
Новая холодная война началась 22 февраля 2014 года – но по сравнению с предыдущей это была странная война. В течение восьми лет она шла на двух скоростях. На политическом уровне велась весьма активно и целеустремленно, переходя в горячую фазу от Донбасса до ЦАР. Но при этом на Западе было немало политиков, считавших, что есть возможность притушить эту войну, выступить в качестве посредников, если не вернуться к ситуации до 22 февраля, то хотя бы найти некий компромисс, позволяющий добиться разрядки (которая, в свою очередь, является смягченной частью холодной войны).
Что же до обществ, то они в основном жили своей жизнью. К санкциям и контрсанкциям быстро привыкли как к неприятной, но в то же время не фатальной реальности. В России давление на оппозицию усилилось только после митингов в Москве 2019 года, законодательство об иноагентах, ужесточенное уже в 2014-м, было существенно ужесточено несколько позже. Но и в этих условиях большинство населения как в России, так и на Западе находилось в состоянии демобилизации, не принимая логику холодной войны. В США был всплеск, связанный со взломами в ходе избирательной кампании 2016 года, но он не консолидировал страну, а разделил ее (республиканцы не поверили). В России донбасская тема к концу 2021 года интересовала преимущественно пенсионеров-телезрителей.
Сегодняшний военный день перевел новую холодную войну в тотальный формат. На Западе Россия полностью стигматизирована – началась жесткая санкционная война, европейские отставные политики срочно выходят из советов директоров российских компаний – репутационные издержки перевешивают материальные выгоды. Все, что связывается с Россией – от политики до спорта – воспринимается как опасное и неприемлемое, причем это длительный процесс, который только начинается. В России сейчас основной тренд – это растерянность, непонимание ситуации, значительная часть общества (если не большинство) вообще не хочет думать на эту тяжелую тему. Но тотальность войны от этого никуда не исчезнет. Так, для вестернизированного слоя общества сама вестернизация, которая в «довоенный» период была конкурентным преимуществом, может стать токсичной. А широкие слои населения будут вовлекаться в более мощные, чем раньше, антизападные кампании, которые должны играть мобилизующую роль в условиях пустеющего холодильника. Мир не только не будет прежним – он будет совсем другим.
Алексей Макаркин
Новая холодная война началась 22 февраля 2014 года – но по сравнению с предыдущей это была странная война. В течение восьми лет она шла на двух скоростях. На политическом уровне велась весьма активно и целеустремленно, переходя в горячую фазу от Донбасса до ЦАР. Но при этом на Западе было немало политиков, считавших, что есть возможность притушить эту войну, выступить в качестве посредников, если не вернуться к ситуации до 22 февраля, то хотя бы найти некий компромисс, позволяющий добиться разрядки (которая, в свою очередь, является смягченной частью холодной войны).
Что же до обществ, то они в основном жили своей жизнью. К санкциям и контрсанкциям быстро привыкли как к неприятной, но в то же время не фатальной реальности. В России давление на оппозицию усилилось только после митингов в Москве 2019 года, законодательство об иноагентах, ужесточенное уже в 2014-м, было существенно ужесточено несколько позже. Но и в этих условиях большинство населения как в России, так и на Западе находилось в состоянии демобилизации, не принимая логику холодной войны. В США был всплеск, связанный со взломами в ходе избирательной кампании 2016 года, но он не консолидировал страну, а разделил ее (республиканцы не поверили). В России донбасская тема к концу 2021 года интересовала преимущественно пенсионеров-телезрителей.
Сегодняшний военный день перевел новую холодную войну в тотальный формат. На Западе Россия полностью стигматизирована – началась жесткая санкционная война, европейские отставные политики срочно выходят из советов директоров российских компаний – репутационные издержки перевешивают материальные выгоды. Все, что связывается с Россией – от политики до спорта – воспринимается как опасное и неприемлемое, причем это длительный процесс, который только начинается. В России сейчас основной тренд – это растерянность, непонимание ситуации, значительная часть общества (если не большинство) вообще не хочет думать на эту тяжелую тему. Но тотальность войны от этого никуда не исчезнет. Так, для вестернизированного слоя общества сама вестернизация, которая в «довоенный» период была конкурентным преимуществом, может стать токсичной. А широкие слои населения будут вовлекаться в более мощные, чем раньше, антизападные кампании, которые должны играть мобилизующую роль в условиях пустеющего холодильника. Мир не только не будет прежним – он будет совсем другим.
Алексей Макаркин
В пятницу вечером министры иностранных дел стран ЕС формально утвердили пакет санкций против России в связи с [Роскомнадзор] против Украины, одобренный ночью на экстренном саммите союза. Да, отключение от межбанковской платежной системы SWIFT в них не вошло. На саммите лидеры Германии, Италии и Австрии выступили против этого. Но, во-первых, это решение в принципе не отвергается и может быть задействовано в случае дальнейшего катастрофического развития ситуации. Во-вторых, и принятые санкции по масштабам значительно превосходят те, что были введены в 2014 году. Быстрее всего их действие почувствуют на себе крупные российские банки с госучастием, которые, по сути, отрезаются от европейских рынков капитала. Эта мера незамедлительно ударит и по значительному числу простых граждан. Серьезно скажется на российской экономике запрет на поставки современного оборудования для нефтеперерабатывающих заводов и ограничение доступа российских компаний к передовым технологиям в сфере производства полупроводников и программного обеспечения. Болезненным будет и запрет на экспорт в Россию новых самолетов и авиационных запчастей. И вишенка на торте: сегодня было решено дополнить пакет санкций замораживанием европейских активов Владимира Путина и Сергей Лаврова. Понятно, что это чисто символический жест, вероятно обусловленный недовольством Владимира Зеленского «мягкостью» ответа ЕС на действия России, но символы в политике тоже имеют немалое значение.
В связи с реакцией Евросоюза на вторжение российских войск в Украину стоит отметить еще одно обстоятельство. Данное решение Кремля оказалось настолько шоковым для европейских лидеров, что они реагировали на редкость единодушно, расценив действия России как ничем не спровоцированную военную агрессию против суверенного государства. Даже вечный диссидент ЕС Виктор Орбан, у которого были тесные связи с Москвой и свои претензии к Киеву по поводу прав венгров в Закарпатье, заявил на видео в Фейсбуке: «Вместе с нашими союзниками по ЕС и НАТО мы осуждаем военную акцию России». Глава МИД страны Питер Сийярто вызвал посла России и подчеркнул: «Венгрия поддерживает территориальную целостность и суверенитет Украины и будет частью совместного ответа ЕС». Другой давний друг Москвы, президент Чехии Милош Земан в своем обращении к народу заявил: «Россия совершила преступление против мира». Всего несколько дней назад Земан утверждал, что русские не будут атаковать Украину, поскольку «они не сумасшедшие, чтобы начинать операцию, которая принесет им больше вреда, чем пользы». В четверг он прямо признал, что ошибался. Прага закрыла два консульства РФ в стране и прекратила выдачу виз россиянам. Наконец, президент Болгарии Румен Радев (кстати, бывший военный летчик), всегда относившийся с симпатией к России, счел нужным подчеркнуть: «В Европе в 21 веке наносить удары с воздуха и с моря против суверенного государства абсолютно недопустимо».
Как бы ни развивались дальнейшие события, уже ясно, что симпатизантов Москвы в Европе среди политиков государственного уровня больше не осталось. Отношения России с ЕС оказались подорваны настолько глубоко и масштабно, что их восстановление в обозримом будущем вообще не представляется возможным. Конечно, в Москве любят повторять, что Европа ничего не решает и что курс Запада в отношении России определяется в Вашингтоне. Но львиная доля российского товарооборота и внешних экономических связей приходится как раз на Европу.
Александр Ивахник
В связи с реакцией Евросоюза на вторжение российских войск в Украину стоит отметить еще одно обстоятельство. Данное решение Кремля оказалось настолько шоковым для европейских лидеров, что они реагировали на редкость единодушно, расценив действия России как ничем не спровоцированную военную агрессию против суверенного государства. Даже вечный диссидент ЕС Виктор Орбан, у которого были тесные связи с Москвой и свои претензии к Киеву по поводу прав венгров в Закарпатье, заявил на видео в Фейсбуке: «Вместе с нашими союзниками по ЕС и НАТО мы осуждаем военную акцию России». Глава МИД страны Питер Сийярто вызвал посла России и подчеркнул: «Венгрия поддерживает территориальную целостность и суверенитет Украины и будет частью совместного ответа ЕС». Другой давний друг Москвы, президент Чехии Милош Земан в своем обращении к народу заявил: «Россия совершила преступление против мира». Всего несколько дней назад Земан утверждал, что русские не будут атаковать Украину, поскольку «они не сумасшедшие, чтобы начинать операцию, которая принесет им больше вреда, чем пользы». В четверг он прямо признал, что ошибался. Прага закрыла два консульства РФ в стране и прекратила выдачу виз россиянам. Наконец, президент Болгарии Румен Радев (кстати, бывший военный летчик), всегда относившийся с симпатией к России, счел нужным подчеркнуть: «В Европе в 21 веке наносить удары с воздуха и с моря против суверенного государства абсолютно недопустимо».
Как бы ни развивались дальнейшие события, уже ясно, что симпатизантов Москвы в Европе среди политиков государственного уровня больше не осталось. Отношения России с ЕС оказались подорваны настолько глубоко и масштабно, что их восстановление в обозримом будущем вообще не представляется возможным. Конечно, в Москве любят повторять, что Европа ничего не решает и что курс Запада в отношении России определяется в Вашингтоне. Но львиная доля российского товарооборота и внешних экономических связей приходится как раз на Европу.
Александр Ивахник
Ускоренное вступление Украины в Евросоюз может быть частью плана по достижению компромисса. Что может быть связано со вчерашним разговором Путина и Макрона и с российско-украинскими переговорами, первый раунд которых прошел вчера, а второй ожидается завтра.
Исторически вопрос о вступлении Украины в НАТО возник именно в контексте европейской интеграции. Страны Евросоюза исходили из того, что Украина в течение еще многих десятилетий не будет соответствовать стандартам ЕС. А атлантическая интеграция рассматривалась как часть процесса транзита Украины в ЕС, который прошли и другие страны-кандидаты. Существовало представление, что надо стимулировать украинские элиты и общество, предлагая конкретные реализуемые задачи (НАТО, безвизовый режим и др.), достижение которых поддерживало бы еврооптимизм.
Однако членство в ЕС отнюдь не обязательно означает одновременное членство в НАТО (Австрия с ее постоянным нейтралитетом, закрепленным в Государственном договоре 1955 года; Финляндия, Швеция). Более того, есть прецедент Сербии, когда отказ (по понятным историческим причинам) от вступления в НАТО не стал препятствием для процесса евроинтеграции.
Поэтому сейчас Украина может получить свою мечту в виде интеграции в ЕС в короткие сроки (в какие именно – вопрос обсуждаемый). По моральным соображениям отказать ей в этом сейчас невозможно – даже Венгрия (при всех непростых отношениях с Украиной из-за венгерского меньшинства) не может возражать против ускоренной процедуры. В этих условиях внеблоковый (в военном смысле) статус может пойти «в пакете». Таким образом у Украины не будет ощущения, что ее бросили – наоборот, будет реализована – хотя и в трагических условиях – европейская мечта. А вступление в НАТО в реальности невозможно.
Реалистичность такого варианта ограничена тем, что для российской стороны принципиален вопрос о признании Украиной ДНР-ЛНР в границах украинских областей, что в случае компромисса может означать обмен занятыми в настоящее время территориями. Смогут ли украинские власти и общество принять это в обмен на уход под крыло Европы и на перспективу в четко очерченные сроки стать частью объединенной Европы (и, скорее всего, на мощный аналог «плана Маршалла») – вопрос непростой. Удастся ли найти – при участии Европы – приемлемый вариант, сказать сложно.
Еще одна проблема – уже российская. В случае достижения такого компромисса арест с ее денег на Западе может быть снят, авиасообщение восстановлено. Но многие формальные и неформальные санкции никуда не исчезнут – нельзя будет вернуться к состоянию дел на середину февраля и продолжать жить дальше. В том числе и ставка Европы на максимальное снижение газовой зависимости от России носит долгосрочный стратегический характер. И все это понимают.
Алексей Макаркин
Исторически вопрос о вступлении Украины в НАТО возник именно в контексте европейской интеграции. Страны Евросоюза исходили из того, что Украина в течение еще многих десятилетий не будет соответствовать стандартам ЕС. А атлантическая интеграция рассматривалась как часть процесса транзита Украины в ЕС, который прошли и другие страны-кандидаты. Существовало представление, что надо стимулировать украинские элиты и общество, предлагая конкретные реализуемые задачи (НАТО, безвизовый режим и др.), достижение которых поддерживало бы еврооптимизм.
Однако членство в ЕС отнюдь не обязательно означает одновременное членство в НАТО (Австрия с ее постоянным нейтралитетом, закрепленным в Государственном договоре 1955 года; Финляндия, Швеция). Более того, есть прецедент Сербии, когда отказ (по понятным историческим причинам) от вступления в НАТО не стал препятствием для процесса евроинтеграции.
Поэтому сейчас Украина может получить свою мечту в виде интеграции в ЕС в короткие сроки (в какие именно – вопрос обсуждаемый). По моральным соображениям отказать ей в этом сейчас невозможно – даже Венгрия (при всех непростых отношениях с Украиной из-за венгерского меньшинства) не может возражать против ускоренной процедуры. В этих условиях внеблоковый (в военном смысле) статус может пойти «в пакете». Таким образом у Украины не будет ощущения, что ее бросили – наоборот, будет реализована – хотя и в трагических условиях – европейская мечта. А вступление в НАТО в реальности невозможно.
Реалистичность такого варианта ограничена тем, что для российской стороны принципиален вопрос о признании Украиной ДНР-ЛНР в границах украинских областей, что в случае компромисса может означать обмен занятыми в настоящее время территориями. Смогут ли украинские власти и общество принять это в обмен на уход под крыло Европы и на перспективу в четко очерченные сроки стать частью объединенной Европы (и, скорее всего, на мощный аналог «плана Маршалла») – вопрос непростой. Удастся ли найти – при участии Европы – приемлемый вариант, сказать сложно.
Еще одна проблема – уже российская. В случае достижения такого компромисса арест с ее денег на Западе может быть снят, авиасообщение восстановлено. Но многие формальные и неформальные санкции никуда не исчезнут – нельзя будет вернуться к состоянию дел на середину февраля и продолжать жить дальше. В том числе и ставка Европы на максимальное снижение газовой зависимости от России носит долгосрочный стратегический характер. И все это понимают.
Алексей Макаркин
В комментариях к нынешнему геополитическому катаклизму, вызванному военной операцией России в Украине, некоторые околовластные эксперты обращают внимание на то, что позиции США и Европы различаются. Согласно этому нарративу, американцы стремятся бросить Европу в топку новой холодной войны, создать для европейцев безвыходную ситуацию и давить на них, толкая в сторону обрубания всех связей с Россией, а сами хотят сохранить свободу рук, минимально втягиваясь в конфликт. Цель Вашингтона при этом – отвлечь силы России и Европы на борьбу друг с другом и спокойно сосредоточиться на противоборстве с Китаем. Эта конструкция выглядит искусственной, думается, она является плодом рафинированной, оторванной от живой реальности концепции большой геополитической игры.
Если судить по вчерашнему обращению президента Байдена к нации, то риторически выступления лидеров США и европейских стран в осуждении российского вторжения в Украину почти не отличаются. Но на практике позиция США действительно выглядит более сдержанной и гибкой. Это касается и санкций, и обещаний военной помощи Украине. Но подобная осторожность вполне понятна. Как на одной из двух ядерных сверхдержав, на США лежит главная ответственность за то, чтобы эскалация противостояния с Россией окончательно не вышла из-под контроля и не привела к ядерной катастрофе. Кроме того, нельзя забывать, что рядовые американцы традиционно не слишком озабочены международными проблемами, даже такими острыми, как сейчас. Где находится Украина, большинство из них слабо представляют.
Совсем не так дело обстоит с Европой, в границах которой и разворачивается конфликт. Во-первых, при всех противоречиях внутри политической элиты континента, все ее части разделяют базовые европейские ценности: уважение к международному правопорядку, соблюдение прав и свобод человека, гуманитарная солидарность. Ультраправые симпатизанты России, резко усилившие свое влияние в период миграционного кризиса 2015-16 годов, сейчас совершенно маргинализированы, в том числе и потому, что нынешняя волна украинских беженцев никак не похожа на поток мусульман из Северной Африки и Ближнего Востока. Кроме того, широко распространяемые европейскими СМИ всё новые и новые видео с разрывами в городских кварталах, с ранеными и погибшими, с плачущими детьми в бомбоубежищах и на вокзалах оказывают сильнейшее эмоциональное воздействие не только на политиков или правозащитников, но и на простых обывателей, поскольку всё это происходит всего в нескольких сотнях километров.
Во-вторых, мощную европейскую морально-политическую реакцию и применение максимально возможного инструментария экономических санкций стимулировало и то, что речь идет именно об Украине. Не лишне напомнить, что цепочка трагических событий в Украине началась с того, что президент Янукович в конце 2013 года под давлением Москвы отказался от подготовленного Соглашения об ассоциации между Украиной и ЕС, а в июне 2014 года это соглашение все же было подписано уже новыми украинскими властями. В европейских столицах было немало претензий к Киеву по поводу непоследовательности реформ, недостаточно эффективной борьбы с коррупцией и чрезмерного влияния олигархов в стране. Присутствовал и скептицизм в отношении действий политического новичка Зеленского на президентском посту. Но в нынешних обстоятельствах всё это уже не имеет значения. Европейские лидеры могут только аплодировать проявляющему выдержку и смелость Зеленскому, который вновь и вновь подчеркивает европейский выбор Украины и настаивает на ее скорейшем принятии в союз. Понятно, что вступление в ЕС страны, находящейся в состоянии вооруженного конфликта, абсолютно невозможно, но само обращение Зеленского стимулирует европейскую поддержку.
Так что реакция Европы на военную операцию России в Украине и на нарастающую гуманитарную катастрофу не могла быть никакой иной. Вызывает удивление, как в Москве могли этого не предвидеть.
Александр Ивахник
Если судить по вчерашнему обращению президента Байдена к нации, то риторически выступления лидеров США и европейских стран в осуждении российского вторжения в Украину почти не отличаются. Но на практике позиция США действительно выглядит более сдержанной и гибкой. Это касается и санкций, и обещаний военной помощи Украине. Но подобная осторожность вполне понятна. Как на одной из двух ядерных сверхдержав, на США лежит главная ответственность за то, чтобы эскалация противостояния с Россией окончательно не вышла из-под контроля и не привела к ядерной катастрофе. Кроме того, нельзя забывать, что рядовые американцы традиционно не слишком озабочены международными проблемами, даже такими острыми, как сейчас. Где находится Украина, большинство из них слабо представляют.
Совсем не так дело обстоит с Европой, в границах которой и разворачивается конфликт. Во-первых, при всех противоречиях внутри политической элиты континента, все ее части разделяют базовые европейские ценности: уважение к международному правопорядку, соблюдение прав и свобод человека, гуманитарная солидарность. Ультраправые симпатизанты России, резко усилившие свое влияние в период миграционного кризиса 2015-16 годов, сейчас совершенно маргинализированы, в том числе и потому, что нынешняя волна украинских беженцев никак не похожа на поток мусульман из Северной Африки и Ближнего Востока. Кроме того, широко распространяемые европейскими СМИ всё новые и новые видео с разрывами в городских кварталах, с ранеными и погибшими, с плачущими детьми в бомбоубежищах и на вокзалах оказывают сильнейшее эмоциональное воздействие не только на политиков или правозащитников, но и на простых обывателей, поскольку всё это происходит всего в нескольких сотнях километров.
Во-вторых, мощную европейскую морально-политическую реакцию и применение максимально возможного инструментария экономических санкций стимулировало и то, что речь идет именно об Украине. Не лишне напомнить, что цепочка трагических событий в Украине началась с того, что президент Янукович в конце 2013 года под давлением Москвы отказался от подготовленного Соглашения об ассоциации между Украиной и ЕС, а в июне 2014 года это соглашение все же было подписано уже новыми украинскими властями. В европейских столицах было немало претензий к Киеву по поводу непоследовательности реформ, недостаточно эффективной борьбы с коррупцией и чрезмерного влияния олигархов в стране. Присутствовал и скептицизм в отношении действий политического новичка Зеленского на президентском посту. Но в нынешних обстоятельствах всё это уже не имеет значения. Европейские лидеры могут только аплодировать проявляющему выдержку и смелость Зеленскому, который вновь и вновь подчеркивает европейский выбор Украины и настаивает на ее скорейшем принятии в союз. Понятно, что вступление в ЕС страны, находящейся в состоянии вооруженного конфликта, абсолютно невозможно, но само обращение Зеленского стимулирует европейскую поддержку.
Так что реакция Европы на военную операцию России в Украине и на нарастающую гуманитарную катастрофу не могла быть никакой иной. Вызывает удивление, как в Москве могли этого не предвидеть.
Александр Ивахник
Автаркия – это красивое слово, но экономики, основанные на этом принципе, обречены на упадок (классический пример – сравнение двух Корей). Иранская экономика держится на плаву, но ее основные достижения пришлись на период шахской «белой революции» 1960-1970-х годов, когда страна была максимально открыта. Дальше была экономическая деградация, где ставка на подконтрольный «стражам исламской революции» ВПК сочеталась с традиционным иранским базаром – и все это помножено на мощный фактор религиозной идеологии.
Советская индустриализация проходила в парадоксальное время, когда выезд из страны был резко ограничен, но при этом въезд нужных иностранцев всячески приветствовался. Главным консультантом строительства Днепрогэс был американец Хью Купер, гидротурбины для станции поставляла General Electric, в проекте участвовали заводы Круппа. ГАЗ в мире называли «Русским Детройтом», так как он был построен в результате партнерства с Фордом. Знаменитый американский промышленный архитектор Альберт Кан спроектировал и организовал строительство более пятисот объектов – тракторных и автомобильных заводов, кузнечных и металлических цехов, многих других предприятий.
В этих условиях СССР много работал над своей «мягкой силой», демонстрируя максимальную привлекательность образа «свободной советской страны». Маяковский и Вавилов, Мейерхольд и Эренбург успешно продвигали этот образ в мире, привлекая симпатизантов из ведущих западных стран. Смена подхода, откровенный изоляционизм начался лишь в середине 1930-х годов, когда индустриализация была в целом завершена и нужда в западных ресурсах отпала (а вскоре погибли и многие из тех, кто формировал этот образ). Но во время войны выяснилось, что советская экономика – даже после индустриализации – не может эффективно противостоять нацистской в условиях автаркии. И потребовался ленд-лиз, чтобы компенсировать нехватку необходимых ресурсов.
Так что мечты об автаркии – это путь в лучшем случае в экономический тупик. А в худшем – к обрыву.
Алексей Макаркин
Советская индустриализация проходила в парадоксальное время, когда выезд из страны был резко ограничен, но при этом въезд нужных иностранцев всячески приветствовался. Главным консультантом строительства Днепрогэс был американец Хью Купер, гидротурбины для станции поставляла General Electric, в проекте участвовали заводы Круппа. ГАЗ в мире называли «Русским Детройтом», так как он был построен в результате партнерства с Фордом. Знаменитый американский промышленный архитектор Альберт Кан спроектировал и организовал строительство более пятисот объектов – тракторных и автомобильных заводов, кузнечных и металлических цехов, многих других предприятий.
В этих условиях СССР много работал над своей «мягкой силой», демонстрируя максимальную привлекательность образа «свободной советской страны». Маяковский и Вавилов, Мейерхольд и Эренбург успешно продвигали этот образ в мире, привлекая симпатизантов из ведущих западных стран. Смена подхода, откровенный изоляционизм начался лишь в середине 1930-х годов, когда индустриализация была в целом завершена и нужда в западных ресурсах отпала (а вскоре погибли и многие из тех, кто формировал этот образ). Но во время войны выяснилось, что советская экономика – даже после индустриализации – не может эффективно противостоять нацистской в условиях автаркии. И потребовался ленд-лиз, чтобы компенсировать нехватку необходимых ресурсов.
Так что мечты об автаркии – это путь в лучшем случае в экономический тупик. А в худшем – к обрыву.
Алексей Макаркин
В Армении появился новый президент. Пятым по счету главой республики за все время после обретения ею независимости стал Ваагн Хачатрян.
Нельзя сказать, чтобы его успешное избрание не прогнозировалось. Согласно армянской Конституции президента избирают голосами депутатов Национального собрания. В парламенте Армении большинство (71 голос) принадлежит проправительственной фракции «Гражданский договор». Но с первой попытки избрать президента не получилось. Две оппозиционные фракции «Армения» (29 мандатов) и «Честь имею» (7 депутатов) бойкотировали процедуру выборов, а для успешного прохождения с первой попытки претенденту требовалась поддержка 81 депутата.
Впрочем, для второй попытки было достаточно 65 голосов, и правящая партия их обеспечила. Какие выводы мы можем сделать из этого события? Никол Пашинян теперь уже не только де-факто, но и де-юре полностью консолидировал высшую власть в стране. Его соратники, сподвижники или протеже контролируют все ветви власти и институты в стране, а также в непризнанной Нагорно-Карабахской республике. «Бархатную революцию» можно считать завершенной.
Однако властная вертикаль имеется только на общенациональном уровне. На муниципальном же ситуация не так благостна для Пашиняна. В октябре и в декабре 2021 года в Армении прошли выборы в различных общинах. В октябре его партия «Гражданский договор» проиграла выборы в таких важных общинах, как Гюмри, Горис и Мегри (в трех из шести). В декабре же правящая партия уступила в третьей части из 36 общин. Мэром Ноемберяна стал представитель оппозиционной партии «Страна для жизни» Армен Агабабян. Записать это в актив ведущим общенациональным оппозиционным силам не получится, на местах «бал правят», скорее местные блоки. Но они не встраиваются в вертикаль.
Осенью 2022 года состоятся выборы в Совет старейшин Еревана, а такие кампании, как правило, приравниваются к общенациональным. Как никак, а порядка трети всех избирателей сосредоточено в армянской столице. Более, чем репрезентативный получается плебисцит. Тем более, что в кампании 2021 года по выборам в Национальное собрание Пашинян только в Ереване взял уровень меньше 50%. И после выборов он сделал все, чтобы убрать с поста мэра Айка Марутяна, показавшегося ему недостаточно лояльным.
Скорее всего, главным фаворитом предстоящей гонки станет Тигран Авинян, который в 2018-2021 гг. занимал пост вице-премьера Армении. Он близок премьеру, скорее всего именно его Пашинян хотел бы видеть во главе столицы республики. Однако оппоненты власти постараются дать бой Авиняну. Для них Ереван станет своеобразным тестом с прицелом на будущие электоральные баталии общенационального значения. А если повезет, то и удастся зацепиться за городскую власть.
Сергей Маркедонов
Нельзя сказать, чтобы его успешное избрание не прогнозировалось. Согласно армянской Конституции президента избирают голосами депутатов Национального собрания. В парламенте Армении большинство (71 голос) принадлежит проправительственной фракции «Гражданский договор». Но с первой попытки избрать президента не получилось. Две оппозиционные фракции «Армения» (29 мандатов) и «Честь имею» (7 депутатов) бойкотировали процедуру выборов, а для успешного прохождения с первой попытки претенденту требовалась поддержка 81 депутата.
Впрочем, для второй попытки было достаточно 65 голосов, и правящая партия их обеспечила. Какие выводы мы можем сделать из этого события? Никол Пашинян теперь уже не только де-факто, но и де-юре полностью консолидировал высшую власть в стране. Его соратники, сподвижники или протеже контролируют все ветви власти и институты в стране, а также в непризнанной Нагорно-Карабахской республике. «Бархатную революцию» можно считать завершенной.
Однако властная вертикаль имеется только на общенациональном уровне. На муниципальном же ситуация не так благостна для Пашиняна. В октябре и в декабре 2021 года в Армении прошли выборы в различных общинах. В октябре его партия «Гражданский договор» проиграла выборы в таких важных общинах, как Гюмри, Горис и Мегри (в трех из шести). В декабре же правящая партия уступила в третьей части из 36 общин. Мэром Ноемберяна стал представитель оппозиционной партии «Страна для жизни» Армен Агабабян. Записать это в актив ведущим общенациональным оппозиционным силам не получится, на местах «бал правят», скорее местные блоки. Но они не встраиваются в вертикаль.
Осенью 2022 года состоятся выборы в Совет старейшин Еревана, а такие кампании, как правило, приравниваются к общенациональным. Как никак, а порядка трети всех избирателей сосредоточено в армянской столице. Более, чем репрезентативный получается плебисцит. Тем более, что в кампании 2021 года по выборам в Национальное собрание Пашинян только в Ереване взял уровень меньше 50%. И после выборов он сделал все, чтобы убрать с поста мэра Айка Марутяна, показавшегося ему недостаточно лояльным.
Скорее всего, главным фаворитом предстоящей гонки станет Тигран Авинян, который в 2018-2021 гг. занимал пост вице-премьера Армении. Он близок премьеру, скорее всего именно его Пашинян хотел бы видеть во главе столицы республики. Однако оппоненты власти постараются дать бой Авиняну. Для них Ереван станет своеобразным тестом с прицелом на будущие электоральные баталии общенационального значения. А если повезет, то и удастся зацепиться за городскую власть.
Сергей Маркедонов