Israel: A Simple Guide to the Most Misunderstood Country on Earth by Noa Tishby
В нашей аспирантской компании есть всеми любимая подруга из Алжира. Она исповедует ислам, и всей своей сущностью на каждом шагу разрушает все стереотипы о «скромных и послушных» мусульманских женщинах: никогда не лезет за словом в карман, с жаром отстаивает свое мнение, обожает посмеяться и поболтать (все самые непристойные шутки на наших посиделках обычно принадлежат ей 😊). Болтать мы с ней можем часами обо всем на свете - и вот однажды наш разговор свернул в интересную сторону.
Не помню, как вообще об этом зашла речь за обедом, но в какой-то момент она обронила: «О, я нормально отношусь к евреям, но Израиль не признаю». В моей либеральной голове послышался звон от столкновения мировоззрений. Я из Беларуси, и естественно, у меня полно знакомых евреев, у многих из них родственники живут в Израиле. И да, конечно, я что-то знала про бесконечный арабо-израильский конфликт (ключевое слово что-то), но как можно не признавать страну, которая много лет существует и является частью мирового сообщества?
Тот разговор мы как-то мягко замяли, но через время тема всплыла вновь, на этот раз в присутствии моего мужа – и тут уж все парой фраз не обошлось. Дискуссия затянулась до глубокой ночи, у моей всегда рассудительной подруги вдруг нашлась масса эмоциональных аргументов в духе «Кровожадные израильтяне убивают палестинских детей!», но Славика ими оказалось не купить – он хорошо подкован в теме и разложил по полочкам всю долгую историю ближневосточного региона, ни на шаг не отступая от фактов. Не знаю, каким чудом нам троим удалось не переругаться тем вечером, но наутро Амел призналась мне, что ей было даже неловко, что она сама не знает историю своего народа так хорошо. Oh well. Дедушка Зяма может гордиться внуком 😊
В общем, когда мне попалась новая книга об Израиле, тот вечер вспомнился в красках – поэтому пройти мимо я, конечно, не смогла.
Ноа Тишби – актриса, продюсер и активистка израильского происхождения. Сперва это немного сбивает с толку: книгу она начинает с рассказа о себе, и я на минутку даже задумалась, не ошиблась ли – было чувство, что вместо истории Израиля я получила биографию актрисы. Но нет, доходит речь и до Израиля – просто история страны очень тесно переплетается с историей семьи писательницы (бабушка ее родилась в Бобруйске, эмигрировала подростком и участвовала в строительстве самых первых кибуцев еще до образования Израиля, а дедушка занимался международной политикой, был послом Израиля в африканских странах), и дальше по тексту исторические факты перемежаются личными историями из жизни Тишби и ее родных.
Книга возникла из обеспокоенности автора тем, что у Израиля сегодня, как она сама выражается, имеется “incredibly strong brand recognition and incredibly bad brand association”: вокруг страны витает множество домыслов, фейковых новостей и прочей антиизраильской пропаганды, все более популярной среди западной молодежи. Ей книга и адресована: Тишби пересказывает историю Израиля очень простым языком, оспаривает популярные мифы и рассуждает, как найти выход из сложившейся в регионе ситуации. Она старается быть объективной, признает, что политика Израиля не всегда идеальна - хотя все равно, конечно, понятно, в чьей команде играет автор (да и как иначе, когда история твоей страны так тесно связана с твоей собственной жизнью).
Познавательное и достаточно легкое чтение, даже если книги по истории это в принципе не очень ваше; иногда, впрочем есть ощущение, что целевая аудитория этой книги находится в другой части мира (например, заметная часть книги посвящена предостережениям насчет антиизраильского движения BDS, очень популярного в США).
Книга есть на Storytel, начитанная самой Тишби, - и, кроме прочего, может быть хорошим выбором для тренировки английского языка на слух.
В нашей аспирантской компании есть всеми любимая подруга из Алжира. Она исповедует ислам, и всей своей сущностью на каждом шагу разрушает все стереотипы о «скромных и послушных» мусульманских женщинах: никогда не лезет за словом в карман, с жаром отстаивает свое мнение, обожает посмеяться и поболтать (все самые непристойные шутки на наших посиделках обычно принадлежат ей 😊). Болтать мы с ней можем часами обо всем на свете - и вот однажды наш разговор свернул в интересную сторону.
Не помню, как вообще об этом зашла речь за обедом, но в какой-то момент она обронила: «О, я нормально отношусь к евреям, но Израиль не признаю». В моей либеральной голове послышался звон от столкновения мировоззрений. Я из Беларуси, и естественно, у меня полно знакомых евреев, у многих из них родственники живут в Израиле. И да, конечно, я что-то знала про бесконечный арабо-израильский конфликт (ключевое слово что-то), но как можно не признавать страну, которая много лет существует и является частью мирового сообщества?
Тот разговор мы как-то мягко замяли, но через время тема всплыла вновь, на этот раз в присутствии моего мужа – и тут уж все парой фраз не обошлось. Дискуссия затянулась до глубокой ночи, у моей всегда рассудительной подруги вдруг нашлась масса эмоциональных аргументов в духе «Кровожадные израильтяне убивают палестинских детей!», но Славика ими оказалось не купить – он хорошо подкован в теме и разложил по полочкам всю долгую историю ближневосточного региона, ни на шаг не отступая от фактов. Не знаю, каким чудом нам троим удалось не переругаться тем вечером, но наутро Амел призналась мне, что ей было даже неловко, что она сама не знает историю своего народа так хорошо. Oh well. Дедушка Зяма может гордиться внуком 😊
В общем, когда мне попалась новая книга об Израиле, тот вечер вспомнился в красках – поэтому пройти мимо я, конечно, не смогла.
Ноа Тишби – актриса, продюсер и активистка израильского происхождения. Сперва это немного сбивает с толку: книгу она начинает с рассказа о себе, и я на минутку даже задумалась, не ошиблась ли – было чувство, что вместо истории Израиля я получила биографию актрисы. Но нет, доходит речь и до Израиля – просто история страны очень тесно переплетается с историей семьи писательницы (бабушка ее родилась в Бобруйске, эмигрировала подростком и участвовала в строительстве самых первых кибуцев еще до образования Израиля, а дедушка занимался международной политикой, был послом Израиля в африканских странах), и дальше по тексту исторические факты перемежаются личными историями из жизни Тишби и ее родных.
Книга возникла из обеспокоенности автора тем, что у Израиля сегодня, как она сама выражается, имеется “incredibly strong brand recognition and incredibly bad brand association”: вокруг страны витает множество домыслов, фейковых новостей и прочей антиизраильской пропаганды, все более популярной среди западной молодежи. Ей книга и адресована: Тишби пересказывает историю Израиля очень простым языком, оспаривает популярные мифы и рассуждает, как найти выход из сложившейся в регионе ситуации. Она старается быть объективной, признает, что политика Израиля не всегда идеальна - хотя все равно, конечно, понятно, в чьей команде играет автор (да и как иначе, когда история твоей страны так тесно связана с твоей собственной жизнью).
Познавательное и достаточно легкое чтение, даже если книги по истории это в принципе не очень ваше; иногда, впрочем есть ощущение, что целевая аудитория этой книги находится в другой части мира (например, заметная часть книги посвящена предостережениям насчет антиизраильского движения BDS, очень популярного в США).
Книга есть на Storytel, начитанная самой Тишби, - и, кроме прочего, может быть хорошим выбором для тренировки английского языка на слух.
«Как приручить лису (и превратить в собаку): сибирский эволюционный эксперимент», Ли Дугаткин, Людмила Трут
Прежде чем начать рассказ о книге, хочу напомнить вам о народном голосовании премии БЛОГ-ПОСТ, в котором можно (нужно! 😊) поддержать Книгусеницу. Осталась всего неделя приема голосов, спешите!
«Как приручить лису» - нон-фикшн о замечательном эксперименте, начатом в 1959 г. В пятидесятых советский ученый Дмитрий Беляев решил повторить на ускоренной перемотке и в искусственных условиях одомашнивание диких животных. Все знают, как появились собаки: их предки – дикие волки, которых человек приручил примерно 10–15 000 лет назад. Но как именно это происходило? Беляев предположил, что люди, осознанно или нет, отбирали самых дружелюбных и неагрессивных волков на протяжении многих поколений. Проверить гипотезу было решено на лисах: ученый с коллегами (в их числе – Людмила Трут, соавтор книги и куратор эксперимента) методично отбирали и скрещивали особей, не боящихся людей. Спойлер – многолетний эксперимент удался, популяция ручных лисиц была успешно выведена и стала известна на весь мир, а вместе с ней ученым удалось сделать множество интереснейших выводов об эволюции животных и человека.
Книга, конечно, не только о лисах. Она об истории советской генетики и о том, как можно делать крутую науку вопреки всему, что творится вокруг: от репрессий во времена лысенковщины до железного занавеса, отсекающего советских ученых от мировой науки, и до разрухи, наступившей в российских НИИ после перестройки. Если хочется проникнуться талантами и героизмом отечественных ученых – это как раз подходящее чтение.
В языковом плане о книге стоит знать следующее. Немного контринтуитивно, но «Как приручить лису», построенная на рассказах, записях и интервью русских ученых, написана на английском языке. То есть сначала эти рассказы и интервью, похоже, перевели с русского на английский, издали “How to tame a fox”, а потом перевели ее обратно на русский – и эти языковые трансформации иногда ощущаются шероховатостями текста. Кроме того, поскольку книга изначально рассчитана на американскую аудиторию, в ней можно встретить избыточные для русскоязычного читателя пояснения вроде «Трагедия «Борис Годунов» Александра Пушкина, величайшего русского поэта и драматурга XIX в., была одной из любимых пьес Беляева». Просто держите в голове, откуда это взялось, чтобы странных ощущений от текста было поменьше.
Из-за этого сложносочиненного перевода ли, или по изначальному замыслу автора, но стиль повествования напомнил мне старые советские книги о работе ученых, байки за жизнь моих пожилых университетских профессоров и еще немножко – биографические статьи о сотрудниках на сайтах государственных университетов (наполненные безмерным уважением к героям, на грани с преклонением, но живые люди за такими текстами теряются, превращаются в памятники на пьедесталах). Поначалу это кажется ностальгически-очаровательным, но на последней трети я от такого стиля, каюсь, подустала. Казалось бы, разве могут наскучить рассказы о том, какого ученого на каком конгрессе как принимали и какой икрой кормили – но лисы к концу книги в этих историях, полных многочисленных и не очень важных подробностей, как-то совсем растворились.
Тем не менее, конечно, новосибирский эксперимент по одомашниванию лис – действительно великий, и здорово, что книга о нем есть, пусть и не идеальная (да и то, прямо скажем, дело вкуса).
Между прочим, полный геном лисы опубликовали через год после выхода книги.
Что посмотреть о беляевских лисах:
🦊 Англоязычный ролик, в котором с лисами проводят занятный поведенческий эксперимент, а их заводчики рассказывают, что все-таки даже ручная лиса остается лисой, до собаки по дружелюбию ей еще далеко
🦊 Выпуск «Все как у зверей» (на русском)
Прежде чем начать рассказ о книге, хочу напомнить вам о народном голосовании премии БЛОГ-ПОСТ, в котором можно (нужно! 😊) поддержать Книгусеницу. Осталась всего неделя приема голосов, спешите!
«Как приручить лису» - нон-фикшн о замечательном эксперименте, начатом в 1959 г. В пятидесятых советский ученый Дмитрий Беляев решил повторить на ускоренной перемотке и в искусственных условиях одомашнивание диких животных. Все знают, как появились собаки: их предки – дикие волки, которых человек приручил примерно 10–15 000 лет назад. Но как именно это происходило? Беляев предположил, что люди, осознанно или нет, отбирали самых дружелюбных и неагрессивных волков на протяжении многих поколений. Проверить гипотезу было решено на лисах: ученый с коллегами (в их числе – Людмила Трут, соавтор книги и куратор эксперимента) методично отбирали и скрещивали особей, не боящихся людей. Спойлер – многолетний эксперимент удался, популяция ручных лисиц была успешно выведена и стала известна на весь мир, а вместе с ней ученым удалось сделать множество интереснейших выводов об эволюции животных и человека.
Книга, конечно, не только о лисах. Она об истории советской генетики и о том, как можно делать крутую науку вопреки всему, что творится вокруг: от репрессий во времена лысенковщины до железного занавеса, отсекающего советских ученых от мировой науки, и до разрухи, наступившей в российских НИИ после перестройки. Если хочется проникнуться талантами и героизмом отечественных ученых – это как раз подходящее чтение.
В языковом плане о книге стоит знать следующее. Немного контринтуитивно, но «Как приручить лису», построенная на рассказах, записях и интервью русских ученых, написана на английском языке. То есть сначала эти рассказы и интервью, похоже, перевели с русского на английский, издали “How to tame a fox”, а потом перевели ее обратно на русский – и эти языковые трансформации иногда ощущаются шероховатостями текста. Кроме того, поскольку книга изначально рассчитана на американскую аудиторию, в ней можно встретить избыточные для русскоязычного читателя пояснения вроде «Трагедия «Борис Годунов» Александра Пушкина, величайшего русского поэта и драматурга XIX в., была одной из любимых пьес Беляева». Просто держите в голове, откуда это взялось, чтобы странных ощущений от текста было поменьше.
Из-за этого сложносочиненного перевода ли, или по изначальному замыслу автора, но стиль повествования напомнил мне старые советские книги о работе ученых, байки за жизнь моих пожилых университетских профессоров и еще немножко – биографические статьи о сотрудниках на сайтах государственных университетов (наполненные безмерным уважением к героям, на грани с преклонением, но живые люди за такими текстами теряются, превращаются в памятники на пьедесталах). Поначалу это кажется ностальгически-очаровательным, но на последней трети я от такого стиля, каюсь, подустала. Казалось бы, разве могут наскучить рассказы о том, какого ученого на каком конгрессе как принимали и какой икрой кормили – но лисы к концу книги в этих историях, полных многочисленных и не очень важных подробностей, как-то совсем растворились.
Тем не менее, конечно, новосибирский эксперимент по одомашниванию лис – действительно великий, и здорово, что книга о нем есть, пусть и не идеальная (да и то, прямо скажем, дело вкуса).
Между прочим, полный геном лисы опубликовали через год после выхода книги.
Что посмотреть о беляевских лисах:
🦊 Англоязычный ролик, в котором с лисами проводят занятный поведенческий эксперимент, а их заводчики рассказывают, что все-таки даже ручная лиса остается лисой, до собаки по дружелюбию ей еще далеко
🦊 Выпуск «Все как у зверей» (на русском)
Между прочим, в позапрошлом году вокруг лисьих исследований вспыхнул целый… ну не то чтобы скандал, но - скандальчик.
В 2019 году в журнале “Trends in Ecology & Evolution” опубликовали статью под названием “The History of Farm Foxes Undermines the Animal Domestication Syndrome”. Там обсуждается так называемый синдром одомашнивания. Дело в том, что при одомашнивании разных видов животных, когда отбор ведется по поведению или другому ценному для человека признаку, в фенотипе животных начинают вылазить разные новые особенности, которых у дикого типа не было. Все волки более-менее похожи друг на друга, но как только мы посмотрим на одомашненных волков – собак – мы найдем там такое огромное разнообразие форм, окрасов, размеров, что иногда сложно поверить, что чихуахуа и сенбернар — животные одного вида. При этом у разных видов животных синдром одомашнивания включает разные наборы признаков, и как этот синдром реализован на молекулярном и генетическом уровне, до сих пор точно не ясно.
У беляевских лис эти новые признаки тоже наблюдаются. Отбор животных проводили только по признаку дружелюбия к человеку, но у новых поколений ручных лисят проявлялись новые внешние особенности, нехарактерные для диких лис: повислые уши, завернутый колечком хвост, «звездочки» во лбу и так далее. Собственно, именно с наблюдений Беляева ученые начали делать выводы о синдроме одомашнивания применительно к другим видам.
И вот авторы статьи в TREE обратили внимание на то, что дикие лисы, которых Беляев изначально взял для одомашнивания, были не такими уж дикими. Животных для эксперимента отбирали на советских зверофермах, а туда они попали из Канады – со звероферм на Острове Принца Эдуарда, где, в свою очередь, этих лис разводили с 1800-х годов. И хотя там их, конечно, никто не отбирал по поведению, все же какой-то искусственный отбор осуществлялся, так что строго говоря, лисиц контрольной группы, которых новосибирские ученые использовали для сравнения с одомашненной группой, совсем дикими назвать нельзя. И у этих канадских лис ранее уже наблюдались некоторые фенотипические признаки, которые вылезли впоследствии у прирученной линии – так что, возможно, они вовсе не являются частью синдрома одомашнивания. А тогда, может, и синдром одомашнивания вовсе не то, чем кажется – да и вообще непонятно, существует ли он как явление. В общем-то, в этом и состояла главная мысль авторов статьи, значимость беляевского эксперимента они все равно признают, просто говорят о важности критического подхода к понятию «синдром одомашнивания».
Но новосибирские ученые, кажется, все равно обиделись. И накатали ответочку, где никак особо не комментируют идеи насчет синдрома одомашнивания, зато очень трепетно поправляют каждое упоминание своих лис, подчеркивая, что на канадских лис они совсем не похожи, вообще ничего общего.
Потом другие ученые стали высказываться по поводу этого конфликта – кто-то поддерживал одну сторону, кто-то другую. Потом авторы первой статьи написали «ответ на ответ»... Ой! Понеслось, короче.
Научно-популярная статья с пересказом всей ситуации и мнениями некоторых ученых вышла в New York Times, и там же они дают ссылку на любопытную презентацию об истории разведения чернобурых лис в Канаде.
И еще одна ссылка, которой я просто не могу не поделиться, - статья все о том же, только в Комсомольской правде. Там прекрасно все, начиная с названия (Истерика вокруг домашних лис: американцы хотели высмеять сибирских ученых, но сами опростоволосились) и заканчивая обвинениями американских ученых в зависти (к чему?). К сожалению, настолько рьяные попытки журналистов защитить доблестную российскую науку эффект имеют скорее обратный.
В 2019 году в журнале “Trends in Ecology & Evolution” опубликовали статью под названием “The History of Farm Foxes Undermines the Animal Domestication Syndrome”. Там обсуждается так называемый синдром одомашнивания. Дело в том, что при одомашнивании разных видов животных, когда отбор ведется по поведению или другому ценному для человека признаку, в фенотипе животных начинают вылазить разные новые особенности, которых у дикого типа не было. Все волки более-менее похожи друг на друга, но как только мы посмотрим на одомашненных волков – собак – мы найдем там такое огромное разнообразие форм, окрасов, размеров, что иногда сложно поверить, что чихуахуа и сенбернар — животные одного вида. При этом у разных видов животных синдром одомашнивания включает разные наборы признаков, и как этот синдром реализован на молекулярном и генетическом уровне, до сих пор точно не ясно.
У беляевских лис эти новые признаки тоже наблюдаются. Отбор животных проводили только по признаку дружелюбия к человеку, но у новых поколений ручных лисят проявлялись новые внешние особенности, нехарактерные для диких лис: повислые уши, завернутый колечком хвост, «звездочки» во лбу и так далее. Собственно, именно с наблюдений Беляева ученые начали делать выводы о синдроме одомашнивания применительно к другим видам.
И вот авторы статьи в TREE обратили внимание на то, что дикие лисы, которых Беляев изначально взял для одомашнивания, были не такими уж дикими. Животных для эксперимента отбирали на советских зверофермах, а туда они попали из Канады – со звероферм на Острове Принца Эдуарда, где, в свою очередь, этих лис разводили с 1800-х годов. И хотя там их, конечно, никто не отбирал по поведению, все же какой-то искусственный отбор осуществлялся, так что строго говоря, лисиц контрольной группы, которых новосибирские ученые использовали для сравнения с одомашненной группой, совсем дикими назвать нельзя. И у этих канадских лис ранее уже наблюдались некоторые фенотипические признаки, которые вылезли впоследствии у прирученной линии – так что, возможно, они вовсе не являются частью синдрома одомашнивания. А тогда, может, и синдром одомашнивания вовсе не то, чем кажется – да и вообще непонятно, существует ли он как явление. В общем-то, в этом и состояла главная мысль авторов статьи, значимость беляевского эксперимента они все равно признают, просто говорят о важности критического подхода к понятию «синдром одомашнивания».
Но новосибирские ученые, кажется, все равно обиделись. И накатали ответочку, где никак особо не комментируют идеи насчет синдрома одомашнивания, зато очень трепетно поправляют каждое упоминание своих лис, подчеркивая, что на канадских лис они совсем не похожи, вообще ничего общего.
Потом другие ученые стали высказываться по поводу этого конфликта – кто-то поддерживал одну сторону, кто-то другую. Потом авторы первой статьи написали «ответ на ответ»... Ой! Понеслось, короче.
Научно-популярная статья с пересказом всей ситуации и мнениями некоторых ученых вышла в New York Times, и там же они дают ссылку на любопытную презентацию об истории разведения чернобурых лис в Канаде.
И еще одна ссылка, которой я просто не могу не поделиться, - статья все о том же, только в Комсомольской правде. Там прекрасно все, начиная с названия (Истерика вокруг домашних лис: американцы хотели высмеять сибирских ученых, но сами опростоволосились) и заканчивая обвинениями американских ученых в зависти (к чему?). К сожалению, настолько рьяные попытки журналистов защитить доблестную российскую науку эффект имеют скорее обратный.
Последний день голосования за победителя премии БЛОГ-ПОСТ сегодня! Если вы откладывали с мыслью "да много времени еще, успею" - то нет, все, уже точно пора поддержать Книгусеницу (да, я там лидирую сейчас - и огромное спасибо за это всем проголосовавшим! Но итоги будут подводить по сумме голосов читателей и жюри, так что все равно еще ничего непонятно, и каждый дополнительный голос очень важен!)
Спасибо! ❤️
Спасибо! ❤️
”The Curious Incident of the Dog in the Night-Time” by Mark Haddon («Загадочное ночное убийство собаки», Марк Хэддон)
“I think prime numbers are like life. They are very logical but you could never work out the rules, even if you spent all your time thinking about them”.
Во-первых, в этом месяце мне как-то особенно читается на английском. Во-вторых, похоже, из всех прочитанных романов меня сильнее всего цепляют романы с необычным рассказчиком. Видно, поэтому я так часто вспоминаю «Клару и солнце», когда меня спрашивают, что художественного я читала недавно (хотя какое недавно, полгода прошло). Ну вот теперь буду вспоминать еще и “Curious incident”.
⠀
Рассказчик и главный герой здесь — Кристофер Бун, подросток с особенностями мышления и восприятия. Многие узнали в нем человека с РАС (расстройством аутистического спектра – чаще всего применительно к этой книге упоминают конкретно синдром Аспергера), хотя однозначно в тексте это не прописано - да и не так важно. Автор книги спустя несколько лет после ее выхода даже написал у себя на сайте пост, суть которого – «Хватит меня спрашивать про аутизм, я не эксперт в этой теме, и вообще, давайте не ярлыки на людей вешать, а пытаться понять их индивидуальность, общаясь и взаимодействуя». Что ж, справедливо. Можно назвать Кристофера аутистом со склонностями к математике, а можно – юным математиком с поведенческими проблемами; восприятие наше будет зависеть от фокуса, но и то, и другое – лишь названия.
Мир Кристофера наполнен ритуалами и рационален до предела, чувства других людей для него остаются загадкой, избыток взаимодействий и сигналов из внешней среды вызывают панику, решение математических задач в уме – успокаивает. Он любит красный цвет и простые числа, ненавидит желтый и коричневый цвета; не может есть свой обед, если продукты на тарелке соприкасаются друг с другом, и избегает новых мест и незнакомых ситуаций, потому что в таких ситуациях его мозг не справляется с объемами новой информации. Дело в том, что он не может не обращать внимания на детали, которые большинство людей даже не замечают – например, количество плиток на полу, геометрические формы всех предметов в помещении и так далее.
«Шивон говорит, что люди ездят в отпуск, чтобы увидеть что-то новое и расслабиться. Но я подумал, что вокруг и без того очень много разных вещей. В одном только нашем доме этих вещей так много, что, если думать о каждой из них, это займет годы».
Смотреть на мир глазами Кристофера – невероятно интересно. Удивительно, как у него всегда есть четкое объяснение своим действиям, которые со стороны большинству людей кажутся совершенно непонятными и непривычными. На станции было слишком много людей, это меня напугало, поэтому я лег на землю и начал стонать - от этого мне стало легче. Все логично, что тут непонятного? Уже упомянутую «Клару и солнце» я, кстати, вспоминала и в процессе чтения – то же чувство от наблюдения за логикой мышления, устроенной иначе, не так, как мы привыкли.
Замечательно в такой оптике рассказчика и то, что читателю приходится достраивать историю самому. Кристофер скрупулезно пересказывает все, что попало в поле его внимания – но в это поле никогда не попадают чувства и эмоции других людей, так уж он устроен. А мы-то знаем, что эти чувства и эмоции есть, и даже догадываемся, каковы они – и процесс выстраивания этой истории, как бы она выглядела глазами матери или отца Кристофера, кажется мне очень увлекательной читательской работой.
Я специально до сих пор ничего не сказала о собаке, упомянутой в названии книги, - потому что, как обычно, вся соль вообще не в ней. Да, глазами Кристофера это и впрямь расследование убийства, но за его сухим описанием поиска разгадки скрывается сложная семейная драма, о глубине которой мы можем только догадываться.
Очень здорово, мастерски продуманная и написанная книга. Дает прочувствовать, насколько другими могут быть другие люди, а иногда и даже понять кое-что о себе.
“I think prime numbers are like life. They are very logical but you could never work out the rules, even if you spent all your time thinking about them”.
Во-первых, в этом месяце мне как-то особенно читается на английском. Во-вторых, похоже, из всех прочитанных романов меня сильнее всего цепляют романы с необычным рассказчиком. Видно, поэтому я так часто вспоминаю «Клару и солнце», когда меня спрашивают, что художественного я читала недавно (хотя какое недавно, полгода прошло). Ну вот теперь буду вспоминать еще и “Curious incident”.
⠀
Рассказчик и главный герой здесь — Кристофер Бун, подросток с особенностями мышления и восприятия. Многие узнали в нем человека с РАС (расстройством аутистического спектра – чаще всего применительно к этой книге упоминают конкретно синдром Аспергера), хотя однозначно в тексте это не прописано - да и не так важно. Автор книги спустя несколько лет после ее выхода даже написал у себя на сайте пост, суть которого – «Хватит меня спрашивать про аутизм, я не эксперт в этой теме, и вообще, давайте не ярлыки на людей вешать, а пытаться понять их индивидуальность, общаясь и взаимодействуя». Что ж, справедливо. Можно назвать Кристофера аутистом со склонностями к математике, а можно – юным математиком с поведенческими проблемами; восприятие наше будет зависеть от фокуса, но и то, и другое – лишь названия.
Мир Кристофера наполнен ритуалами и рационален до предела, чувства других людей для него остаются загадкой, избыток взаимодействий и сигналов из внешней среды вызывают панику, решение математических задач в уме – успокаивает. Он любит красный цвет и простые числа, ненавидит желтый и коричневый цвета; не может есть свой обед, если продукты на тарелке соприкасаются друг с другом, и избегает новых мест и незнакомых ситуаций, потому что в таких ситуациях его мозг не справляется с объемами новой информации. Дело в том, что он не может не обращать внимания на детали, которые большинство людей даже не замечают – например, количество плиток на полу, геометрические формы всех предметов в помещении и так далее.
«Шивон говорит, что люди ездят в отпуск, чтобы увидеть что-то новое и расслабиться. Но я подумал, что вокруг и без того очень много разных вещей. В одном только нашем доме этих вещей так много, что, если думать о каждой из них, это займет годы».
Смотреть на мир глазами Кристофера – невероятно интересно. Удивительно, как у него всегда есть четкое объяснение своим действиям, которые со стороны большинству людей кажутся совершенно непонятными и непривычными. На станции было слишком много людей, это меня напугало, поэтому я лег на землю и начал стонать - от этого мне стало легче. Все логично, что тут непонятного? Уже упомянутую «Клару и солнце» я, кстати, вспоминала и в процессе чтения – то же чувство от наблюдения за логикой мышления, устроенной иначе, не так, как мы привыкли.
Замечательно в такой оптике рассказчика и то, что читателю приходится достраивать историю самому. Кристофер скрупулезно пересказывает все, что попало в поле его внимания – но в это поле никогда не попадают чувства и эмоции других людей, так уж он устроен. А мы-то знаем, что эти чувства и эмоции есть, и даже догадываемся, каковы они – и процесс выстраивания этой истории, как бы она выглядела глазами матери или отца Кристофера, кажется мне очень увлекательной читательской работой.
Я специально до сих пор ничего не сказала о собаке, упомянутой в названии книги, - потому что, как обычно, вся соль вообще не в ней. Да, глазами Кристофера это и впрямь расследование убийства, но за его сухим описанием поиска разгадки скрывается сложная семейная драма, о глубине которой мы можем только догадываться.
Очень здорово, мастерски продуманная и написанная книга. Дает прочувствовать, насколько другими могут быть другие люди, а иногда и даже понять кое-что о себе.
«Бойня», Оса Эриксдоттер
Долго думала, есть ли смысл писать отзыв о новой книге, которая мне не особенно понравилась. В итоге решила писать – иначе, получится, я ее совсем зря дочитывала)
Начну с того, чего не делала раньше – процитирую описание книги, потому что на него-то я и клюнула:
«Одна из самых благополучных стран, Швеция, решила устроить “новый прекрасный мир”, очистив его от людей, которые не удовлетворяют стандартам здорового образа жизни – от всех, у кого вес превышает определенную правительством норму. Ожирению объявлена война. Выпечка, мясо, сладости и много чего еще отныне вне закона. Если ты не укладываешься в весовую норму, то тебе прилетают официальные предупреждения, соседи косятся, на улице вслед летят оскорбления. Но это только начало. Церкви постепенно превращаются в фитнес-залы, фермы закрываются, по ТВ агрессивно рекламируются все способы сбросить вес – от диет до хирургии…»
Как свежо и актуально, подумала я. Ведь о медицинской дискриминации сейчас говорят особенно много в свете ковида и вакцинации, да и раньше говорили, по разным поводам. Тут ведь и правда есть над чем поразмышлять: дилемма «здоровье vs право человека выглядеть и жить так, как он хочет», и определение того, что есть избыточный вес по медицинским представлениям, и как это (не) соотносится с тем, что считают «лишним» весом в поп-культуре… И можно еще рассмотреть, как эту идею воспримут разные части общества… И… И…
К сожалению, книга, которую я нарисовала в своей голове, оказалась гораздо сложнее и интересней, чем книга реальная (честно говоря, даже приведенное описание оказалось интересней). В реальной «Бойне» все, что обещано в описании, вроде бы есть, но все это словно нарисовано одной краской, широкими мазками – только крайности, без полутонов. Авторка придумала яркий символический образ (собственно, бойня), и это здорово. Но к этому образу, к сожалению, не прилагаются ни тонкость подачи, ни стройность сюжета, ни целостность персонажей. Да даже целесообразность самого образа прихрамывает, если присмотреться. В итоге читатель получает этот образ, что называется, in your face, а дальше нам просто пересказывают Холокост, не слишком ловко перенеся его в современные реалии (объясните мне пожалуйста, в Швеции что, нет ни одного смартфона с камерой?) и заменив евреев на людей с лишним весом. Возможно, из этой концепции мог бы получиться неплохой короткий рассказ, но в виде романа в этой истории оказалось слишком много белых пятен и очевидных истин. Да, читается легко и быстро – а толку-то.
Проблема с антиутопиями в 2021 году еще и в том, что они сильно проигрывают реальности по атмосфере. Нужно быть очень, ОЧЕНЬ талантливым автором, чтобы после реальных репортажей из ковидного Уханя, протестного Минска, или вот теперь агонизирующего Кабула, сочинить что-то столь же переворачивающее душу — и при этом не переиграть, не переборщить с пафосом, не налепить лишних слов в попытке объяснить очевидное. "Бойня" написана была в 2016 году — и, кто знает, может, тогда я была бы лучшего мнения об этой книге. Сегодня же каждая вторая новость из телеграм-каналов выглядит более мощным литературным произведением.
В общем, если антиутопий вам сегодня все еще хочется, то лучше взять «Силу» – «Бойня» же по впечатлению после себя напомнила мне скорее «Голос».
Долго думала, есть ли смысл писать отзыв о новой книге, которая мне не особенно понравилась. В итоге решила писать – иначе, получится, я ее совсем зря дочитывала)
Начну с того, чего не делала раньше – процитирую описание книги, потому что на него-то я и клюнула:
«Одна из самых благополучных стран, Швеция, решила устроить “новый прекрасный мир”, очистив его от людей, которые не удовлетворяют стандартам здорового образа жизни – от всех, у кого вес превышает определенную правительством норму. Ожирению объявлена война. Выпечка, мясо, сладости и много чего еще отныне вне закона. Если ты не укладываешься в весовую норму, то тебе прилетают официальные предупреждения, соседи косятся, на улице вслед летят оскорбления. Но это только начало. Церкви постепенно превращаются в фитнес-залы, фермы закрываются, по ТВ агрессивно рекламируются все способы сбросить вес – от диет до хирургии…»
Как свежо и актуально, подумала я. Ведь о медицинской дискриминации сейчас говорят особенно много в свете ковида и вакцинации, да и раньше говорили, по разным поводам. Тут ведь и правда есть над чем поразмышлять: дилемма «здоровье vs право человека выглядеть и жить так, как он хочет», и определение того, что есть избыточный вес по медицинским представлениям, и как это (не) соотносится с тем, что считают «лишним» весом в поп-культуре… И можно еще рассмотреть, как эту идею воспримут разные части общества… И… И…
К сожалению, книга, которую я нарисовала в своей голове, оказалась гораздо сложнее и интересней, чем книга реальная (честно говоря, даже приведенное описание оказалось интересней). В реальной «Бойне» все, что обещано в описании, вроде бы есть, но все это словно нарисовано одной краской, широкими мазками – только крайности, без полутонов. Авторка придумала яркий символический образ (собственно, бойня), и это здорово. Но к этому образу, к сожалению, не прилагаются ни тонкость подачи, ни стройность сюжета, ни целостность персонажей. Да даже целесообразность самого образа прихрамывает, если присмотреться. В итоге читатель получает этот образ, что называется, in your face, а дальше нам просто пересказывают Холокост, не слишком ловко перенеся его в современные реалии (объясните мне пожалуйста, в Швеции что, нет ни одного смартфона с камерой?) и заменив евреев на людей с лишним весом. Возможно, из этой концепции мог бы получиться неплохой короткий рассказ, но в виде романа в этой истории оказалось слишком много белых пятен и очевидных истин. Да, читается легко и быстро – а толку-то.
Проблема с антиутопиями в 2021 году еще и в том, что они сильно проигрывают реальности по атмосфере. Нужно быть очень, ОЧЕНЬ талантливым автором, чтобы после реальных репортажей из ковидного Уханя, протестного Минска, или вот теперь агонизирующего Кабула, сочинить что-то столь же переворачивающее душу — и при этом не переиграть, не переборщить с пафосом, не налепить лишних слов в попытке объяснить очевидное. "Бойня" написана была в 2016 году — и, кто знает, может, тогда я была бы лучшего мнения об этой книге. Сегодня же каждая вторая новость из телеграм-каналов выглядит более мощным литературным произведением.
В общем, если антиутопий вам сегодня все еще хочется, то лучше взять «Силу» – «Бойня» же по впечатлению после себя напомнила мне скорее «Голос».
The Immortal Life of Henrietta Lacks by Rebecca Skloot («Бессмертная жизнь Генриетты Лакс», Ребекка Склут)
“But I always have thought it was strange: if our mother's cells done so much for medicine, how come her family can't afford to see no doctors?”
Слушайте, можно я просто скажу, что это очень крутая нон-фикшн книга и ее стоит прочитать каждому – и мы на этом разойдемся?) Тут все сошлось: и бесконечно интересная история, и мастерство автора, потому что ведь одну и ту же историю можно рассказать по-разному. И вот у Склут получилось идеально: очень ясным, в лучшем смысле простым языком, с огромной эмпатией ко всем героям, не упуская никаких деталей. Простой показатель качества: за все 12 часов 30 минут прослушивания книги на английском не было ни разу, когда бы я потеряла нить повествования, на секунду отвлекшись (во-первых, отвлекаться совершенно не хотелось, во-вторых - язык и структура книги так здорово выстроены и сбалансированы, что ни на одной фразе не застреваешь, в каждый момент понятно, о чем тебе рассказывают, а главное, - зачем).
С одной стороны – многим известной – это история огромного научного открытия. Жили-были ученые, которые годами бились над тем, чтобы заставить человеческие клетки размножаться в пробирке. Дело было важное и нужное, ведь человеческие клетки – это в биологическом смысле как бы человек, а в этическом – как бы нет, и потому на них можно испытывать всякое, заражать их разными вирусами, облучать радиацией, смотреть, что будет, и делать выводы. А потом на основе полученных данных лечить уже настоящих людей, например.
И жила-была женщина по имени Генриетта Лакс. Сказала бы я «жила не тужила» - но нет, жизнь у нее была, прямо скажем, так себе. Долго ли, коротко ли, в 1951 г. она обратилась в больницу Джонса Хопкинса, там ее осмотрели и нашли опухоль шейки матки. Стали лечить, попутно взяли образцы опухоли. Лечение не помогло, и позже в том же году Генриетта умерла – ей был всего 31 год.
Генриетта умерла, а вот клетки ее опухоли - нет. Образцы тканей Генриетты передали ученому по имени Джордж Гай, который как раз тогда уже некоторое время пытался заставить человеческие клетки размножаться в пробирке. Он брал образцы сотен пациентов, помещал их в питательную среду, подбирал условия выращивания – но все тщетно, каждый раз клетки довольно быстро гибли. А вот с клетками Лакс внезапно все получилось: они оказались способны бесконечно долго делиться в лабораторных условиях. Серьезно – эти клетки до сих пор живы и прекрасно себя чувствуют (жутковато и восхитительно одновременно). Линию клеток назвали HeLa, и они стали настоящим прорывом в биологии и медицине.
Но это все история из учебников: вот клетки, вот на них испытывали вакцину от полиомиелита, вот их отправляли в космос, и много чего еще. А Ребекка Склут в своей книге задается и другим вопросом: кто были все эти люди, и что с ними происходило? Кем была Генриетта Лакс, и что стало с ее семьей дальше? И сразу оказывается, что это история не только про научное открытие. Но еще и про вопросы медицинской этики, и про расовую дискриминацию, и про сложные семейные отношения. И там очень много какой-то горько-ироничной закольцованности (оказывается, к примеру, что один из кузенов Генриетты болел как раз полиомиелитом, а еще на клетках HeLa открыли вирус папилломы человека, который-то и вызвал рак Генриетты), много семейных драм и даже трагедий, много несправедливости (за которую при этом не очень даже понятно, кому предъявить) – но есть место и теплой дружбе, чудесным озарениям и найденным долгожданным ответам.
Книга вышла в 2010-м, а в прошлом году историю Генриетты Лакс вспомнили вновь – 2020 был годом ее столетия, что к тому же зарифмовалось с движением #BlackLivesMatter. На английском в аудио книга есть на Сторител, на русский тоже переведена (издательство «Карьера Пресс», 2012 г.)
“But I always have thought it was strange: if our mother's cells done so much for medicine, how come her family can't afford to see no doctors?”
Слушайте, можно я просто скажу, что это очень крутая нон-фикшн книга и ее стоит прочитать каждому – и мы на этом разойдемся?) Тут все сошлось: и бесконечно интересная история, и мастерство автора, потому что ведь одну и ту же историю можно рассказать по-разному. И вот у Склут получилось идеально: очень ясным, в лучшем смысле простым языком, с огромной эмпатией ко всем героям, не упуская никаких деталей. Простой показатель качества: за все 12 часов 30 минут прослушивания книги на английском не было ни разу, когда бы я потеряла нить повествования, на секунду отвлекшись (во-первых, отвлекаться совершенно не хотелось, во-вторых - язык и структура книги так здорово выстроены и сбалансированы, что ни на одной фразе не застреваешь, в каждый момент понятно, о чем тебе рассказывают, а главное, - зачем).
С одной стороны – многим известной – это история огромного научного открытия. Жили-были ученые, которые годами бились над тем, чтобы заставить человеческие клетки размножаться в пробирке. Дело было важное и нужное, ведь человеческие клетки – это в биологическом смысле как бы человек, а в этическом – как бы нет, и потому на них можно испытывать всякое, заражать их разными вирусами, облучать радиацией, смотреть, что будет, и делать выводы. А потом на основе полученных данных лечить уже настоящих людей, например.
И жила-была женщина по имени Генриетта Лакс. Сказала бы я «жила не тужила» - но нет, жизнь у нее была, прямо скажем, так себе. Долго ли, коротко ли, в 1951 г. она обратилась в больницу Джонса Хопкинса, там ее осмотрели и нашли опухоль шейки матки. Стали лечить, попутно взяли образцы опухоли. Лечение не помогло, и позже в том же году Генриетта умерла – ей был всего 31 год.
Генриетта умерла, а вот клетки ее опухоли - нет. Образцы тканей Генриетты передали ученому по имени Джордж Гай, который как раз тогда уже некоторое время пытался заставить человеческие клетки размножаться в пробирке. Он брал образцы сотен пациентов, помещал их в питательную среду, подбирал условия выращивания – но все тщетно, каждый раз клетки довольно быстро гибли. А вот с клетками Лакс внезапно все получилось: они оказались способны бесконечно долго делиться в лабораторных условиях. Серьезно – эти клетки до сих пор живы и прекрасно себя чувствуют (жутковато и восхитительно одновременно). Линию клеток назвали HeLa, и они стали настоящим прорывом в биологии и медицине.
Но это все история из учебников: вот клетки, вот на них испытывали вакцину от полиомиелита, вот их отправляли в космос, и много чего еще. А Ребекка Склут в своей книге задается и другим вопросом: кто были все эти люди, и что с ними происходило? Кем была Генриетта Лакс, и что стало с ее семьей дальше? И сразу оказывается, что это история не только про научное открытие. Но еще и про вопросы медицинской этики, и про расовую дискриминацию, и про сложные семейные отношения. И там очень много какой-то горько-ироничной закольцованности (оказывается, к примеру, что один из кузенов Генриетты болел как раз полиомиелитом, а еще на клетках HeLa открыли вирус папилломы человека, который-то и вызвал рак Генриетты), много семейных драм и даже трагедий, много несправедливости (за которую при этом не очень даже понятно, кому предъявить) – но есть место и теплой дружбе, чудесным озарениям и найденным долгожданным ответам.
Книга вышла в 2010-м, а в прошлом году историю Генриетты Лакс вспомнили вновь – 2020 был годом ее столетия, что к тому же зарифмовалось с движением #BlackLivesMatter. На английском в аудио книга есть на Сторител, на русский тоже переведена (издательство «Карьера Пресс», 2012 г.)
Одна из основных мыслей книги «Бессмертная жизнь Генриетты Лакс» - в том, как важно, чтобы ученые видели в пациентах не просто пациентов или объекты исследования, но людей. Уже после выхода книги произошел показательный случай, с этим связанный.
Клетки HeLa – это, с одной стороны, модельный объект, и в 2013 году с ними случилось то, что рано или поздно случается с каждым модельным объектом: геном клеток отсеквенировали (определили нуклеотидную последовательность ДНК), а полученную информацию об этой последовательности опубликовали в открытом доступе, как обычно и делают со всеми другими организмами. И тут – снова напоминание о том, что за модельным объектом стоят живые люди: потомки Генриетты Лакс правомерно заявили, что публикация генома клеток HeLa нарушает их право на частную жизнь. Логично, ведь родственники Лакс делят с ней не только фамилию, но и генетическую информацию, которую незаконно раскрывать без согласия носителя. Есть риск, что какие-либо мутации ДНК Генриетты передались ее потомкам, и теперь каждый может узнать кое-что об этих живых и вполне реальных людях, даже не встречаясь с ними, а просто проанализировав геном HeLa (вот здесь – статья Ребекки Склут в New York Times, где она рассказывает, как один ученый это сделал в пару кликов, просто чтобы оспорить заявления коллег о том, что опубликованные данные не дают никакой информации о потомках Лакс).
В общем, почти сразу после публикации генома HeLa сиквенс отозвали из открытого доступа, а в научной среде разразились дискуссии о биоэтике.
Но закончилось все хорошо: представители Национального института здоровья США (NIH) и семья Лакс договорились, что информация о геноме HeLa все-таки будет опубликована, но для доступа к ней каждый ученый должен будет заполнить заявку, которую будет рассматривать комиссия с участием самих Лаксов.
Дальше мне стало интересно, как эта схема работала на практике для ученых, потому что одно дело – зайти на сайт с опубликованным геномом и в два клика взять, что тебе нужно, и другое – заполнять для этого тонну бумажек и ждать одобрения. Такая информация тоже нашлась: на 2017 год комиссия NIH одобрила 47 запросов исследователей на работу с геномом HeLa и отклонила один (его авторы не хотели публиковать свои результаты открыто). Правда, невозможно посчитать, сколько исследователей остановились перед этим барьером и вовсе не стали подавать заявки, предпочтя сменить направление работы или модельный объект (или найдя способ обойти бюрократическую преграду?).
На сегодняшний день в базе 86 одобренных заявок – и всего 2 публикации результатов. Сравните эти числа с числом 36 423 – именно столько научных публикаций выдает Pubmed при запросе “HeLa” с 2014 по 2021 год. Это, конечно, очень расширенный фильтр, включающий всякие обзоры и исследования, не подразумевающие анализ генома, - и тем не менее, разница любопытная.
А про геном HeLa интересно еще то, что он очень сильно отличается от генома обычных, здоровых человеческих клеток (в раковых клетках такие геномные перестройки – частое дело, как раз из-за них клетки становятся раковыми, начиная делиться бесконтрольно и т.д.). В HeLa есть лишние копии почти каждой хромосомы, а некоторые из хромосом представлены аж четырьмя и даже шестью копиями, вместо обычных двух. Один ученый как-то даже предложил назвать HeLa новым видом живых организмов (раз хромосомный набор у них уникальный, живут вне тела человека – и вполне себе процветают, агрессивно заражая другие клеточные культуры), но идея как-то не прижилась.
Клетки HeLa – это, с одной стороны, модельный объект, и в 2013 году с ними случилось то, что рано или поздно случается с каждым модельным объектом: геном клеток отсеквенировали (определили нуклеотидную последовательность ДНК), а полученную информацию об этой последовательности опубликовали в открытом доступе, как обычно и делают со всеми другими организмами. И тут – снова напоминание о том, что за модельным объектом стоят живые люди: потомки Генриетты Лакс правомерно заявили, что публикация генома клеток HeLa нарушает их право на частную жизнь. Логично, ведь родственники Лакс делят с ней не только фамилию, но и генетическую информацию, которую незаконно раскрывать без согласия носителя. Есть риск, что какие-либо мутации ДНК Генриетты передались ее потомкам, и теперь каждый может узнать кое-что об этих живых и вполне реальных людях, даже не встречаясь с ними, а просто проанализировав геном HeLa (вот здесь – статья Ребекки Склут в New York Times, где она рассказывает, как один ученый это сделал в пару кликов, просто чтобы оспорить заявления коллег о том, что опубликованные данные не дают никакой информации о потомках Лакс).
В общем, почти сразу после публикации генома HeLa сиквенс отозвали из открытого доступа, а в научной среде разразились дискуссии о биоэтике.
Но закончилось все хорошо: представители Национального института здоровья США (NIH) и семья Лакс договорились, что информация о геноме HeLa все-таки будет опубликована, но для доступа к ней каждый ученый должен будет заполнить заявку, которую будет рассматривать комиссия с участием самих Лаксов.
Дальше мне стало интересно, как эта схема работала на практике для ученых, потому что одно дело – зайти на сайт с опубликованным геномом и в два клика взять, что тебе нужно, и другое – заполнять для этого тонну бумажек и ждать одобрения. Такая информация тоже нашлась: на 2017 год комиссия NIH одобрила 47 запросов исследователей на работу с геномом HeLa и отклонила один (его авторы не хотели публиковать свои результаты открыто). Правда, невозможно посчитать, сколько исследователей остановились перед этим барьером и вовсе не стали подавать заявки, предпочтя сменить направление работы или модельный объект (или найдя способ обойти бюрократическую преграду?).
На сегодняшний день в базе 86 одобренных заявок – и всего 2 публикации результатов. Сравните эти числа с числом 36 423 – именно столько научных публикаций выдает Pubmed при запросе “HeLa” с 2014 по 2021 год. Это, конечно, очень расширенный фильтр, включающий всякие обзоры и исследования, не подразумевающие анализ генома, - и тем не менее, разница любопытная.
А про геном HeLa интересно еще то, что он очень сильно отличается от генома обычных, здоровых человеческих клеток (в раковых клетках такие геномные перестройки – частое дело, как раз из-за них клетки становятся раковыми, начиная делиться бесконтрольно и т.д.). В HeLa есть лишние копии почти каждой хромосомы, а некоторые из хромосом представлены аж четырьмя и даже шестью копиями, вместо обычных двух. Один ученый как-то даже предложил назвать HeLa новым видом живых организмов (раз хромосомный набор у них уникальный, живут вне тела человека – и вполне себе процветают, агрессивно заражая другие клеточные культуры), но идея как-то не прижилась.
Прочитано за август
Ну наконец-то я довольна количеством прочитанного за месяц – и качеством, по большей части, тоже! На некоторые книги даже не успела написать отзывы в этом месяце – так что этот пост примерно на половину представляет собой дайджест августовских публикаций в блоге, а наполовину – анонс книг, о которых буду рассказывать в ближайшее время.
📕 “Israel: A Simple Guide to the Most Misunderstood Country on Earth” by Noa Tishby
📕 “The Curious Incident of the Dog in the Night-time” by Mark Haddon
📕 «Как приручить лису (и превратить в собаку). Сибирский эволюционный эксперимент», Ли Дугаткин, Людмила Трут – и еще один пост о сибирских лисах и их исследователях
📕 «Бойня», Оса Эриксдоттер
📕 “The Immortal Life of Henrietta Lacks” by Rebecca Skloot – и пост о том, как геном HeLa отсеквенировали и что было дальше
📕 “Symbols and Signs” by Vladimir Nabokov (он же “Signs and Symbols”, и если кто-нибудь знает, почему этот порядок двух слов был так важен, расскажите, пожалуйста, мне)
📕 «Защита Лужина», Владимир Набоков
📕 «Икона по воле случая», Айрис Апфель
📕 «Каждой твари — по паре. Секс ради выживания», Оливия Джадсон
В этом списке должна была быть еще одна книга – “The Red Market” by Scott Carney, но с ней меня постигло жестокое разочарование: прослушала всего лишь час на Сторител, вернулась через несколько дней – а книга пропала и с моей полки в приложении, и вообще из ассортимента сервиса! Оказалось, у издательства, предоставившего фонограмму, закончились на нее права – и книгу удалили из доступа. Такой подлости я не ожидала, конечно( Знаю зато, что книга вышла на русском – но гештальт-то не закрыт, я уже на английском вошла во вкус слушать.
Как прошел ваш книжный август?
#итоги_месяца
Ну наконец-то я довольна количеством прочитанного за месяц – и качеством, по большей части, тоже! На некоторые книги даже не успела написать отзывы в этом месяце – так что этот пост примерно на половину представляет собой дайджест августовских публикаций в блоге, а наполовину – анонс книг, о которых буду рассказывать в ближайшее время.
📕 “Israel: A Simple Guide to the Most Misunderstood Country on Earth” by Noa Tishby
📕 “The Curious Incident of the Dog in the Night-time” by Mark Haddon
📕 «Как приручить лису (и превратить в собаку). Сибирский эволюционный эксперимент», Ли Дугаткин, Людмила Трут – и еще один пост о сибирских лисах и их исследователях
📕 «Бойня», Оса Эриксдоттер
📕 “The Immortal Life of Henrietta Lacks” by Rebecca Skloot – и пост о том, как геном HeLa отсеквенировали и что было дальше
📕 “Symbols and Signs” by Vladimir Nabokov (он же “Signs and Symbols”, и если кто-нибудь знает, почему этот порядок двух слов был так важен, расскажите, пожалуйста, мне)
📕 «Защита Лужина», Владимир Набоков
📕 «Икона по воле случая», Айрис Апфель
📕 «Каждой твари — по паре. Секс ради выживания», Оливия Джадсон
В этом списке должна была быть еще одна книга – “The Red Market” by Scott Carney, но с ней меня постигло жестокое разочарование: прослушала всего лишь час на Сторител, вернулась через несколько дней – а книга пропала и с моей полки в приложении, и вообще из ассортимента сервиса! Оказалось, у издательства, предоставившего фонограмму, закончились на нее права – и книгу удалили из доступа. Такой подлости я не ожидала, конечно( Знаю зато, что книга вышла на русском – но гештальт-то не закрыт, я уже на английском вошла во вкус слушать.
Как прошел ваш книжный август?
#итоги_месяца
«Защита Лужина», Владимир Набоков
Ой, ну сейчас буду признаваться в своей книжной недообразованности)
Есть в моей жизни книги и писатели, с которыми «все приличные люди» познакомились еще в школе, а я до сих пор не открывала. Или открывала, но недавно и безуспешно.
С Набоковым, вот, например, сложилось не сразу – начала с «Лолиты» пару лет назад, в аудио, на русском языке, - и довольно быстро бросила, просто не смогла слушать из-за стойкого отвращения к Г.Г. Мне понадобилось время, чтобы хотя бы не ассоциировать главного героя с автором (да, глупо, еще в школе всех учили, что автор и лирический герой не тождественны друг другу – но иногда нужны какие-то чрезмерные усилия, чтобы об этом помнить). Anyway. «Лолиту» пока оставила, а к Набокову решила подходить с другой стороны – и даже не с других его произведений, а с лекций, роликов и статей, объясняющих, про что вообще Набоков и куда смотреть в его текстах.
Помогло)
После лекции Быкова пошла читать рассказ Signs and Symbols – и он меня совершенно заворожил. Я вообще-то люблю рассказ как форму – пожалуй, даже больше, чем роман, хотя и написать отличный рассказ порой сложнее, мне кажется – не всем и не всегда удается вложить столько смысла и глубины в минимум слов, следуя принципу айсберга. Но Набоков в работе с текстом виртуозен.
Ну а дальше была «Защита Лужина», в которой я и вовсе утонула. Ну потому что, во-первых, - как можно не полюбить книгу, в которой есть такое:
«Лужиным он занимался только поскольку это был феномен, - явление странное, несколько уродливое, но обаятельное, как кривые ноги таксы».
Или:
«Из магазина говорящих и играющих аппаратов раздалась зябкая музыка, и кто-то прикрыл дверь, чтобы музыка не простудилась».
Но главное – насколько прекрасен и изобретателен здесь язык Набокова (посмотрите отличнейший ролик на канале «Армен и Федор» на эту тему), насколько хочется перечитывать, пробуя на вкус и на звук, каждую фразу, - настолько же хочется скорее нестись по тексту, чтобы узнать, что же было дальше. И – атмосфера! Россия в начале века и – позже – русская эмиграция в Германии; шахматный гений, из странного ребенка вырастающий во взрослого, всю жизнь шагающего по краю безумия; сложные отношения в семьях, сначала одной, потом другой – вроде не так и много, но вместе с тем настолько продуманный, многодетальный мир, так точно и тонко выраженный. И жутко в нем, и хочется остаться подольше.
И невозможно прекрасный финал, правда же, лучшая последняя фраза, после которой ты все понимаешь - и нет сил молчать о ней, но не хочется портить удовольствие этого открытия тем, кто еще не читал роман. Была бы гуманитарием – непременно бросилась бы исследовать параллели между «Защитой Лужина» и «Матрицей», в которой, как мы помним, тоже кое-чего не было, и это сразу же все меняло.
Ой, ну сейчас буду признаваться в своей книжной недообразованности)
Есть в моей жизни книги и писатели, с которыми «все приличные люди» познакомились еще в школе, а я до сих пор не открывала. Или открывала, но недавно и безуспешно.
С Набоковым, вот, например, сложилось не сразу – начала с «Лолиты» пару лет назад, в аудио, на русском языке, - и довольно быстро бросила, просто не смогла слушать из-за стойкого отвращения к Г.Г. Мне понадобилось время, чтобы хотя бы не ассоциировать главного героя с автором (да, глупо, еще в школе всех учили, что автор и лирический герой не тождественны друг другу – но иногда нужны какие-то чрезмерные усилия, чтобы об этом помнить). Anyway. «Лолиту» пока оставила, а к Набокову решила подходить с другой стороны – и даже не с других его произведений, а с лекций, роликов и статей, объясняющих, про что вообще Набоков и куда смотреть в его текстах.
Помогло)
После лекции Быкова пошла читать рассказ Signs and Symbols – и он меня совершенно заворожил. Я вообще-то люблю рассказ как форму – пожалуй, даже больше, чем роман, хотя и написать отличный рассказ порой сложнее, мне кажется – не всем и не всегда удается вложить столько смысла и глубины в минимум слов, следуя принципу айсберга. Но Набоков в работе с текстом виртуозен.
Ну а дальше была «Защита Лужина», в которой я и вовсе утонула. Ну потому что, во-первых, - как можно не полюбить книгу, в которой есть такое:
«Лужиным он занимался только поскольку это был феномен, - явление странное, несколько уродливое, но обаятельное, как кривые ноги таксы».
Или:
«Из магазина говорящих и играющих аппаратов раздалась зябкая музыка, и кто-то прикрыл дверь, чтобы музыка не простудилась».
Но главное – насколько прекрасен и изобретателен здесь язык Набокова (посмотрите отличнейший ролик на канале «Армен и Федор» на эту тему), насколько хочется перечитывать, пробуя на вкус и на звук, каждую фразу, - настолько же хочется скорее нестись по тексту, чтобы узнать, что же было дальше. И – атмосфера! Россия в начале века и – позже – русская эмиграция в Германии; шахматный гений, из странного ребенка вырастающий во взрослого, всю жизнь шагающего по краю безумия; сложные отношения в семьях, сначала одной, потом другой – вроде не так и много, но вместе с тем настолько продуманный, многодетальный мир, так точно и тонко выраженный. И жутко в нем, и хочется остаться подольше.
И невозможно прекрасный финал, правда же, лучшая последняя фраза, после которой ты все понимаешь - и нет сил молчать о ней, но не хочется портить удовольствие этого открытия тем, кто еще не читал роман. Была бы гуманитарием – непременно бросилась бы исследовать параллели между «Защитой Лужина» и «Матрицей», в которой, как мы помним, тоже кое-чего не было, и это сразу же все меняло.
Набоков и бабочки
Набоков, конечно, еще и самый «биологический» писатель, заслуживающий почетного места в этом блоге. О его увлечении энтомологией (точнее, лепидоптерологией) знают примерно все – но что именно мы представляем себе при виде общей фразы «писатель увлекался коллекционированием бабочек»? Странноватого замкнутого человека, в перерывах между написанием романов бегающего по лугам с сачком? Такое, в общем, тоже было – вы только посмотрите на чудесные снимки Набокова для журнала Life.
Но это не было только лишь частным увлечением. Набоков шесть лет заведовал коллекцией бабочек в Музее сравнительной зоологии Гарвардского университета и опубликовал несколько научных статей по классификации разных видов чешуекрылых. А в 2016 году вышла книга под названием Fine Lines (a collection edited by Stephen Blackwell and Kurt Johnson), в которой собраны зарисовки анатомических структур бабочек, сделанные Набоковым (всего 154 рисунка), а также эссе разных ученых о переплетении науки и творчества писателя. Ужасно интересное издание, которое мне теперь, конечно, очень хочется раздобыть - подробнее о книге в очерке журнала Nature.
Ну и самое, пожалуй, любопытное - в 2011 г. вышла научная статья, авторы которой проверили гипотезу, выдвинутую Набоковым насчет расселения бабочек рода Polyommatus (по-русски голубянки). Тут дело было так: еще в 1945 г. Набоков опубликовал статью с предположением, что эти бабочки попали в Америку из Азии через Берингию – причем не просто предположил, а расписал гипотетически, в каком порядке это происходило, какие виды из каких образовались и сколько было этапов расселения. И все это – только на основе внешнего вида бабочек и того, какими растениями они питались (год, напомню, был 1945; структуру ДНК открыли только в 1953 г.) И вот авторы этой новой статьи (не такой уж и новой, вообще-то) проверили все это с помощью современных методов: отсеквенировали ДНК, сделали филогенетический анализ – и показали, что гипотеза Набокова была верна. Вот здесь – статья Карла Циммера для The New York Times об этой находке.
О работе Набокова с бабочками голубянками, кстати, есть прямо отдельная книга: “Nabokov's Blues: The Scientific Odyssey of a Literary Genius” by Kurt Johnson & Steven L. Coates – правда, она вышла за 10 лет до филогенетической статьи, но в свете этого нового исследования тоже наверняка заиграет новыми красками.
Что еще можно почитать о бабочках Набокова:
🦋 Эссе Набокова “Butterflies”
“The Germans did their best to ignore the new trends and continued to cherish the philately-like side of entomology. Their solicitude for the “average collector who cannot be made to dissect” is comparable to the way nervous publishers pamper the “average reader”—who cannot be made to think.”
🦋 Эссе Элиф Батуман “Vladimir Nabokov, Butterfly Illustrator”
🦋 Статья “Vladimir Nabokov, Scientific Genius” в The New Republic
Набоков, конечно, еще и самый «биологический» писатель, заслуживающий почетного места в этом блоге. О его увлечении энтомологией (точнее, лепидоптерологией) знают примерно все – но что именно мы представляем себе при виде общей фразы «писатель увлекался коллекционированием бабочек»? Странноватого замкнутого человека, в перерывах между написанием романов бегающего по лугам с сачком? Такое, в общем, тоже было – вы только посмотрите на чудесные снимки Набокова для журнала Life.
Но это не было только лишь частным увлечением. Набоков шесть лет заведовал коллекцией бабочек в Музее сравнительной зоологии Гарвардского университета и опубликовал несколько научных статей по классификации разных видов чешуекрылых. А в 2016 году вышла книга под названием Fine Lines (a collection edited by Stephen Blackwell and Kurt Johnson), в которой собраны зарисовки анатомических структур бабочек, сделанные Набоковым (всего 154 рисунка), а также эссе разных ученых о переплетении науки и творчества писателя. Ужасно интересное издание, которое мне теперь, конечно, очень хочется раздобыть - подробнее о книге в очерке журнала Nature.
Ну и самое, пожалуй, любопытное - в 2011 г. вышла научная статья, авторы которой проверили гипотезу, выдвинутую Набоковым насчет расселения бабочек рода Polyommatus (по-русски голубянки). Тут дело было так: еще в 1945 г. Набоков опубликовал статью с предположением, что эти бабочки попали в Америку из Азии через Берингию – причем не просто предположил, а расписал гипотетически, в каком порядке это происходило, какие виды из каких образовались и сколько было этапов расселения. И все это – только на основе внешнего вида бабочек и того, какими растениями они питались (год, напомню, был 1945; структуру ДНК открыли только в 1953 г.) И вот авторы этой новой статьи (не такой уж и новой, вообще-то) проверили все это с помощью современных методов: отсеквенировали ДНК, сделали филогенетический анализ – и показали, что гипотеза Набокова была верна. Вот здесь – статья Карла Циммера для The New York Times об этой находке.
О работе Набокова с бабочками голубянками, кстати, есть прямо отдельная книга: “Nabokov's Blues: The Scientific Odyssey of a Literary Genius” by Kurt Johnson & Steven L. Coates – правда, она вышла за 10 лет до филогенетической статьи, но в свете этого нового исследования тоже наверняка заиграет новыми красками.
Что еще можно почитать о бабочках Набокова:
🦋 Эссе Набокова “Butterflies”
“The Germans did their best to ignore the new trends and continued to cherish the philately-like side of entomology. Their solicitude for the “average collector who cannot be made to dissect” is comparable to the way nervous publishers pamper the “average reader”—who cannot be made to think.”
🦋 Эссе Элиф Батуман “Vladimir Nabokov, Butterfly Illustrator”
🦋 Статья “Vladimir Nabokov, Scientific Genius” в The New Republic
«Каждой твари — по паре: секс ради выживания», Оливия Джадсон
Вот вам немного подробностей из жизни студентов биофака до эпохи повсеместного интернета: однажды мы с одногруппниками целый день не могли угомониться, бурно и абсолютно всерьез обсуждая, как именно размножаются ежики 😊 Ответ «очень осторожно», как в анекдоте, нас не устраивал — мы же биологи, нам нужны детали! Ну то есть – все понятно про иголки, это приспособление, появившееся в процессе эволюции для защиты от хищников. Но в то же время разве не мешает это приспособление, кхм, передавать свои гены потомству? Ведь главное-то в эволюции именно это! В итоге (а что нам оставалось?) заявились на кафедру зоологии и не отстали от доцента, пока не получили внятный биологический ответ.
Если вы из тех людей, кто тоже иногда задается всякими странными вопросами, то книга «Каждой твари – по паре» может вам понравиться. Про ежиков там, к сожалению, не написали. Зато написали про много других видов животных, у которых половое размножение представляет собой какую-то дикую дичь – а они при этом все равно выжили в процессе эволюции, то ли благодаря, то ли вопреки. Гигантские сперматозоиды плодовых мушек; пауки, которые преподносят подарки самкам; самки богомолов, откусывающие голову самцам; самцы рыб, ворующие икру друг у друга; секс-игрушки для орангутангов и многое другое – эта книга точно не для брезгливых, но любители биологии в ней найдут много занятного.
А самое забавное в этой книге – форма: повествование строится так, словно это рубрика «Спроси сексолога» в глянцевом журнале, вот только авторы писем – богомолы, фиговые осы, гиены, садовые славки и прочие хомячки. Они пишут о своих проблемах в личной жизни, а воображаемая Доктор Татьяна дает им советы – и это местами, ну правда же, уморительно.
«Здравствуйте, доктор Татьяна!
Меня зовут Твигги, я – насекомое палочник. Мне очень неудобно писать Вам во время секса, но мой партнер не слезает с меня уже десять недель. Я ужасно устала, но он, кажется, даже не собирается отдыхать. Он говорит, это потому, что он безумно любит меня, а я думаю, это из-за того, что он просто безумный. Как мне заставить его закончить процесс?»
И вот так – вся книга 😊 Мне часто вспоминалось ютуб-шоу «Все как у зверей» - и потому, что некоторые примеры там тоже описаны, и в целом по стилю изложения.
Кроме шуток-прибауток тут вполне неплохо изложены всякие эволюционные механизмы, которые все эти странные особенности размножения сформировали. Но нужно быть осторожными с тем фактом, что антропоморфизма в книгу положили огромной ложкой. Это, конечно, весело читать, но местами искажает биологические детали. Вот у бабочек появляются уши, и это еще куда ни шло (у них есть органы слуха, но называются они иначе) – но вот вдруг рекомбинация вирусов гриппа называется сексом, и это уже ну совсем не очень (хотя, будем честны, в этой книге абсолютно все называется сексом).
Несмотря на все веселье и кажущуюся легкость книги, тут очень много информации. Она структурирована по смыслу, но на вас все равно обрушиваются десятки фактов и названий видов животных, причем некоторые из них такие редкие, что без гугла даже не сразу поймешь, кто они вообще – насекомые или там птицы (иллюстрации бы точно не помешали). В итоге небольшая вроде бы книга читается довольно долго - требуется немало времени, чтобы уложить в голове все эти разрозненные зоологические истории. Это не то чтобы минус, просто – мое дело предупредить.
Зато после прочтения можно шокировать собеседников разными примерами из живой природы.
- Представляешь, есть клещи, которые размножаются в ухе у бабочки. Но только в одном!
- Ну и как они это знают? Как будто что-то случится, если клещ заползет ей во второе ухо.
- Ну, тогда бабочка оглохнет и не сможет уворачиваться от летучей мыши. Летучая мышь ее съест, и клещей в ее ухе тоже. Тех клещей, которые заползут в два уха, просто убирает естественный отбор.
- Что? Ой, да ты просто выдумываешь всю эту хрень, чтобы я не мог спать!
Вот вам немного подробностей из жизни студентов биофака до эпохи повсеместного интернета: однажды мы с одногруппниками целый день не могли угомониться, бурно и абсолютно всерьез обсуждая, как именно размножаются ежики 😊 Ответ «очень осторожно», как в анекдоте, нас не устраивал — мы же биологи, нам нужны детали! Ну то есть – все понятно про иголки, это приспособление, появившееся в процессе эволюции для защиты от хищников. Но в то же время разве не мешает это приспособление, кхм, передавать свои гены потомству? Ведь главное-то в эволюции именно это! В итоге (а что нам оставалось?) заявились на кафедру зоологии и не отстали от доцента, пока не получили внятный биологический ответ.
Если вы из тех людей, кто тоже иногда задается всякими странными вопросами, то книга «Каждой твари – по паре» может вам понравиться. Про ежиков там, к сожалению, не написали. Зато написали про много других видов животных, у которых половое размножение представляет собой какую-то дикую дичь – а они при этом все равно выжили в процессе эволюции, то ли благодаря, то ли вопреки. Гигантские сперматозоиды плодовых мушек; пауки, которые преподносят подарки самкам; самки богомолов, откусывающие голову самцам; самцы рыб, ворующие икру друг у друга; секс-игрушки для орангутангов и многое другое – эта книга точно не для брезгливых, но любители биологии в ней найдут много занятного.
А самое забавное в этой книге – форма: повествование строится так, словно это рубрика «Спроси сексолога» в глянцевом журнале, вот только авторы писем – богомолы, фиговые осы, гиены, садовые славки и прочие хомячки. Они пишут о своих проблемах в личной жизни, а воображаемая Доктор Татьяна дает им советы – и это местами, ну правда же, уморительно.
«Здравствуйте, доктор Татьяна!
Меня зовут Твигги, я – насекомое палочник. Мне очень неудобно писать Вам во время секса, но мой партнер не слезает с меня уже десять недель. Я ужасно устала, но он, кажется, даже не собирается отдыхать. Он говорит, это потому, что он безумно любит меня, а я думаю, это из-за того, что он просто безумный. Как мне заставить его закончить процесс?»
И вот так – вся книга 😊 Мне часто вспоминалось ютуб-шоу «Все как у зверей» - и потому, что некоторые примеры там тоже описаны, и в целом по стилю изложения.
Кроме шуток-прибауток тут вполне неплохо изложены всякие эволюционные механизмы, которые все эти странные особенности размножения сформировали. Но нужно быть осторожными с тем фактом, что антропоморфизма в книгу положили огромной ложкой. Это, конечно, весело читать, но местами искажает биологические детали. Вот у бабочек появляются уши, и это еще куда ни шло (у них есть органы слуха, но называются они иначе) – но вот вдруг рекомбинация вирусов гриппа называется сексом, и это уже ну совсем не очень (хотя, будем честны, в этой книге абсолютно все называется сексом).
Несмотря на все веселье и кажущуюся легкость книги, тут очень много информации. Она структурирована по смыслу, но на вас все равно обрушиваются десятки фактов и названий видов животных, причем некоторые из них такие редкие, что без гугла даже не сразу поймешь, кто они вообще – насекомые или там птицы (иллюстрации бы точно не помешали). В итоге небольшая вроде бы книга читается довольно долго - требуется немало времени, чтобы уложить в голове все эти разрозненные зоологические истории. Это не то чтобы минус, просто – мое дело предупредить.
Зато после прочтения можно шокировать собеседников разными примерами из живой природы.
- Представляешь, есть клещи, которые размножаются в ухе у бабочки. Но только в одном!
- Ну и как они это знают? Как будто что-то случится, если клещ заползет ей во второе ухо.
- Ну, тогда бабочка оглохнет и не сможет уворачиваться от летучей мыши. Летучая мышь ее съест, и клещей в ее ухе тоже. Тех клещей, которые заползут в два уха, просто убирает естественный отбор.
- Что? Ой, да ты просто выдумываешь всю эту хрень, чтобы я не мог спать!
Мама, я в подкасте!))
По приглашению Дины из дружественного блога “Книжный странник” рассказала в подкасте “Лед и книги” (эта ссылка прямо на запись) о книгах, которые первым делом мне приходят в голову при словах “осенняя атмосфера”. Немного считерила, конечно: две из трех рекомендаций - это книги, которые я вот прямо сейчас читаю или дочитала только что (но с погодой они, как мне кажется, тоже вполне совпадают).
Самым сложным для участия в подкасте оказалось: а) найти время (как обычно, все срочные дела обрушиваются одновременно, особенно накануне отпуска); б) найти место, чтобы сделать хоть сколько-нибудь приличную аудиозапись - никогда до этого не задумывалась, сколько разного шума меня окружает ежеминутно, в институте даже в восемь вечера оказалось невозможно найти комнату, в которую бы точно никто не ворвался и при этом ничего бы не гудело и не жужжало.
Ну и еще ужасно странно себя слушать в записи - изнутри мой голос звучит совсем иначе)
Но так вообще ничего, мне понравилось - и подкаст у девчонок очень душевный, послушайте!
По приглашению Дины из дружественного блога “Книжный странник” рассказала в подкасте “Лед и книги” (эта ссылка прямо на запись) о книгах, которые первым делом мне приходят в голову при словах “осенняя атмосфера”. Немного считерила, конечно: две из трех рекомендаций - это книги, которые я вот прямо сейчас читаю или дочитала только что (но с погодой они, как мне кажется, тоже вполне совпадают).
Самым сложным для участия в подкасте оказалось: а) найти время (как обычно, все срочные дела обрушиваются одновременно, особенно накануне отпуска); б) найти место, чтобы сделать хоть сколько-нибудь приличную аудиозапись - никогда до этого не задумывалась, сколько разного шума меня окружает ежеминутно, в институте даже в восемь вечера оказалось невозможно найти комнату, в которую бы точно никто не ворвался и при этом ничего бы не гудело и не жужжало.
Ну и еще ужасно странно себя слушать в записи - изнутри мой голос звучит совсем иначе)
Но так вообще ничего, мне понравилось - и подкаст у девчонок очень душевный, послушайте!