Пятничный контент). Мате и котики. Формула уюта.

Уругвай после долгого перерыва пьется тяжело. Аромат и вкус сильно отличаются от йербы других стран. Но если ты хочешь нового уровня мощности и тонизирующих свойств, стоит попробовать именно его.
У меня тут Canarias Seleccion especial

С термином "Mate" в русскоязычной среде случилась путаница.

У нас словом "мате" (а часто даже "матэ") называют непосредственно напиток.

На родине падуба парагвайского, в Аргентине и Парагвае, "мате" - это ещё и сосуд, из которого пьют. Не "калабас", как говорят в России, а именно mate.

Калабас - это одна из разновидностей сосудов. Слово calabaza переводится как "тыква". Калабасы - это сосуды из тыквы-горлянки. А ведь пьют мате из разной посуды: стеклянной, деревянной, керамической, да из какой угодно. И все это - mate (иногда еще matero).

А как тогда называется напиток? Есть устойчивое выражение "yerba mate" ("йерба или жерба мате"). Дословно - "трава мате". Именно так на всех упаковках с йербой написано.

Да, испанцы в свое время тоже запутались: не разобравшись, назвали листья падуба травой. Так и прилипло.

Ну а у нас прилипло называть все сосуды для мате калабасами.

Я не знаю, что с этим делать. Правильно будет называть все нетыквенные стаканы, чаши, матешницы под йербу словом "мате".
Мне даже как-то замечание сделали, что я типа не совсем правильно говорю.

Но я говорю по-русски и с русскоязычной публикой. И хочу, чтобы меня понимали.

Мне кажется, будет успехом, если мы хотя бы будем правильно ставить ударение: мАте, а не матЭ. Ну или говорить "йерба".

А дальше видно будет). Может докатимся и до нового уровня, и будем пить "свежую йербу из стеклянного мате".

Но пока это звучит экзотично.

Интересный момент: в польских магазинах сосуды называют на южноамериканских манер - matera. А в англоязычных встречается просто "cups".

Сегодня делаю предзаказ новой поставки. Есть пара "свободных" позиций в заказе. Если давно хотите какой-то бренд мате попробовать, пишите в личку. Могу заказать для вас, если он есть.

Несмотря ни на что новая поставка йербы уже в пути. В том числе моя любимая Verdeada, которую я привозила еще в 2020-м, когда это не было мейнстримом.
И уже в Екатеринбурге в транспортной ждет партия "Резервы дель че".

Новинки прибыли)

Продолжаем экспресс-обзор новых марок.
Sin Fronteras - "Без границ".
Симпатичный дизайн упаковки и неплохая йерба внутри.
Помол средний, пыли немного. Аромат типичного аргентинского мате. Вкус тоже классический, без особых примет: есть узнаваемая кислинка, сладковатое послевкусие. Звёзд с неба не хватает. Хороший продукт на каждый день! Посмотрим, каким будет впечатление после нескольких дегустаций.

Перед бассейном заряжаюсь Sagrada. Главное за буйки не заплывать

Сколько всего узнаешь, когда чем-то увлекаешься.
Вот, к примеру, где мы и где орден иезуитов.

А ведь они сыграли немалую роль в истории Южной Америки.
Да, первые поставки йерба мате в Европу тоже начали иезуиты.

Редукции - поселения на территории нынешних Аргентины и Парагвая были слаженно работающим организмом.
По сути, было создано "государство", с экономикой, управлением и в конце концов армией.
Индейцы гуарани научились очень многому и не были рабами, в отличие от населения соседней Бразилии.

Вот цитата из одной работы, посвящённой государству иезуитов.

"Внимание исследователей всегда привлекала эконо­мическая сторона жизни редукций. В XIX в. среди ученых было распространено мнение, что редукции Парагвая представляли собой идеальные христианские коммунисти­ческие общины, в которых все считалось общим и служило равному благосостоянию всех членов общины. На самом деле все было практически наоборот.

Дело в том, что у гуарани, находившихся на ранней стадии социального развития, не существовало понятия частной собственности. В этом просто не было необходи­мости, ведь гуарани вели полукочевой образ жизни, и ок­ружавшие их леса и реки в достаточном количестве дава­ли все необходимое для каждого члена общины. Не было смысла в том, чтобы «делить» лес или реку на «мое» и «чужое».

Экономика оседлой жизни, напротив, так или иначе подразумевала владение землей, хотя бы в самой прими­тивной форме. Поэтому можно сделать вывод, что понятие частной собственности в жизнь индейцев привнесли иезуи­ты. Так, в 1618 г. Педро Оньяте, второй провинциальный настоятель Парагвая, писал, что индейцы, «будучи абсо­лютными варварами, не имеют в своем распоряжении ни дома, ни поля». Он приказал миссионерам проследить за тем, чтобы и то, и другое у гуарани появилось.

Земельные участки индейцев в редукциях назывались «abambaè», что обозначало (хотя перевод был сделан с трудом) «личное вла­дение». Урожай, который индеец собирал со своего участка, полно­стью принадлежал ему, и он мог распоряжаться им как хотел. Но про­дать этот участок или дом индеец не мог (кстати говоря, по колони­альным законам индейцы вообще не имели права владеть землей). Земля, находившаяся в общественном владении, назвалась «tupambae», что в переводе означало «владение Бога», и обрабатывалась коллек­тивно. В марксистской исследовательской литературе часто можно встретить мнение, что доходы от этой земли шли в карман иезуитов, которые подвергали «несчастных» индейцев «жестокой эксплуата­ции». Это было не так. Гуарани действительно приходилось застав­лять работать, поскольку этот народ в силу особенностей традицион­ного образа жизни не привык к нелегкой монотонной, а главное, не­прерывной работе земледельца. Поэтому все индейцы, которые могли работать, включая и маленьких мальчиков (им, естественно, давалась работа по силам), обязаны были отработать всего два дня в неделю на общественной земле. Урожай, который собирали с tupambaè, поме­щали в специальные хранилища. С его помощью обеспечивалась жизнь тех, кто по каким-либо причинам не мог прокормить себя сам: мужчин, потерявших трудоспособность, вдов, сирот. Часть этого урожая шла на семена для следующего года, часть оставалась в качестве запаса на случай голода и для обмена на европейские товары. Какую-то часть урожая про­давали, чтобы выплатить налоги испанской короне. Сами иезуиты полу­чали от tupambae не больше, чем любой из индейцев.

Поголовья крупного рогатого скота, лошади, овцы, пастбища и ле­са - все это также считалось общественной собственностью. К сожалению, было совершенно бесполезно давать индейцам в частную собственность рабочий или молочный скот: гуарани, ранее никогда не использовавшие животных для обработки земли, предпочитали съедать быков, вместо того чтобы пахать на них, или коров, вместо того чтобы доить их и обеспечивать семью молоком"

https://www.indiansworld.org/Articles/gosudarstvo-iezuitov-v-paragvae.html#.Y1J3njNN00H
Ссылка на полный текст.