Здравствуйте, как правильно расставаться с друзьями, если вам кажется что вы их переросли? Больше не интересно с ними, но при этом они к тебе тянутся.

Интересная коллизия. Мы бы порассуждали не о том, как правильно расстаться, но о том, почему это желание вообще возникло. На ум приходят два возможных сценария.

Сценарий первый: трудности с сепарацией.
Вы говорите о друзьях, которых переросли – возможно, это друзья детства? Возможно также, что вам сложно расстаться не с ними, а с этим самым детством, – с тем, что оно для вас символизирует? Например, с родителями?

Сепарационный конфликт – довольно частая вещь в терапевтической практике. В идеальной ситуации, родители подготавливают нас к взрослой жизни, а затем отпускают, позволяя делать собственный выбор, собственные ошибки, – в общем, быть отдельными от них.

Однако время от времени в этом процессе что-то идет не так. Бывает, что нам сложно отказаться от того ощущения защищенности, которое мы испытывали в детстве. Бывает, что родителям сложно нас отпустить (ведь столько сил вложено!) В итоге, получается ситуация, что мы уже взрослые, но до сих пор испытываем чувство вины, если не написали маме в ту же секунду, когда самолет коснулся посадочной полосы или боимся сказать ей, что мы курим.

Сценарий второй: амбивалентный тип привязанности.
Мы уже рассказывали о теории привязанности, поэтому не будем повторяться. Но общий смысл такой – возможно, подобная ситуация, в которой вы сначала сближаетесь с людьми, а затем вас посещают мысли о том, что они больше вам не подходят, представляет собой некий универсальный паттерн. Наши западные коллеги называют это push-pull relationships – то есть, когда мы ищем близости, но как только ее получаем, сразу пугаемся и пытаемся от нее избавиться.

Возможно ли так сильно любить себя, что не нужна будет любовь ближнего (например, отца или матери)? Или все-таки нужен человек, который нас любит?

Вооружимся простой и наглядной метафорой: пруд, в котором не бьют родники, начинает цвести и покрываться ряской. То есть, по сути, увядать.

Ровно так же организована и наша психика. Изрядная часть ее энергии должна быть направлена вовне, должна соединяться с внешним миром, подпитываться от него. Еще Сократ говорил, что точно так же, как нам нужно поглядеть в зеркало, чтобы узреть свою, так сказать, физическую ипостась, нам нужен другой человек, чтобы, отразившись в его душе, мы смогли увидеть свою собственную.

Другой вопрос, что любовь (и вообще отношения) может быть очень болезненной темой. Например, потому что она будит в нас воспоминания о той любви, которую мы недополучили в детстве (а также довольно неприятные чувства, которые мы испытывали из-за этого недостатка). Для того, чтобы защититься от этих чувств, у нас и могут появляться мысли вроде “да и пожалуйста, не надо меня любить, я сам буду любить себя”.

Справиться с этим можно с помощью терапии – этот процесс как раз и построен таким образом, чтобы позволить медленно, постепенно осознать свой опыт, оплакать недополученную любовь и принять ситуацию такой, какая она есть.

Откуда берётся потребность всё и всех контролировать?

Тут есть множество нюансов, но в целом, ситуация так или иначе сводится к состоянию повышенной тревоги и желанию психики справиться с ней, контролируя все вокруг.

Представьте себе ситуацию - ребенок растет в хаосе, в эмоционально наэлектрилизованной обстановке. Например, родители все время ссорятся. Или пьют. Или непредсказуемо реагируют на поведение ребенка (могут ни с того, ни с сего вспылить).

Все это расшатывает детскую психику, которая нуждается в безопасности - и она отвечает на эту угрозу, пытаясь контролировать опасный и болезненный для нее хаос. Впоследствии, желание контроля становится уже частью личности и передается по наследству от ребенка ко взрослому уже человеку.

Кстати, обсессивно-компульсивное расстройство, выраженное в необходимости поддерживать разные бытовые ритуалы (и отлично показанное в фильме «Лучше не бывает» с Джеком Николсоном) - хороший пример подобной защиты.

Почему часто бывает стыдно за других людей, за их слова и поступки? Прям проваливаешься сквозь землю, пытаешься сглаживать углы, оправдываешься за них и всё равно ужасно себя чувствуешь. Как будто невозможно расслабится и приходится всё время быть начеку, в постоянной готовности «исправлять» и спасать ситуацию. Откуда это берётся?

Да-да, вот это ощущение вроде «делают другие, а стыдно мне» - довольно частое. Как правило, оно возникает тогда, когда мы сталкиваемся с теми проявлениями, которые запрещены нам самим. Проявление эти требуют выхода, но наталкиваются на запреты - и вот как раз в области этого столкновения и возникает чувство, которое вы описываете.

Что мы имеем в виду?
Опять-таки, детский опыт, просочившийся во взрослую жизнь. Ребенок растет с родителями, которые его постоянно одергивают. Соответственно, у него появляется ощущение, что любое проявление себя, выходящее за рамки «приличий», - недопустимо.

Ребенок, конечно, подчиняется - однако в глубине своего бессознательного бунтует и злится на родителей. Соответственно, всякий раз, когда он замечает у других людей те проявления, что были не позволены ему самому, то он может испытывать множество сложных эмоций: например, зависть, боязнь наказания или же страх своей собственной агрессии в адрес тех, кто запрещал проявлять себя так, как ему хотелось бы.

Что такое акцентуация?

Акцентуация — это чрезмерное усиление, «заострение» отдельных черт личности, из-за которых человек уязвим к определенного рода воздействиям, оставаясь устойчивым к другим. Например, кто-то болезненно реагирует на критику, кто-то подвержен перепадам настроения, кто-то быстро утомляется, кто-то мнителен, а кто-то замкнут. Эта классификация была предложена немецким психиатром Карлом Леонгардом в 1960-х годах и сегодня считается устаревшей.

Психотерапевты не пользуются этой классификацией, предпочитая более объемную и хорошо структурированную модель личности. Эта модель предложена современным психоаналитиком Нэнси Мак-Вильямс и здорово описана в ее книге «Психоаналитическая диагностика» (которую мы горячо рекомендуем всем).

Описывая личность, Мак-Вильямс рассматривает ее с нескольких ракурсов: темперамент, стиль привязанности, защитные механизмы, паттерны поведения и отношений, представления о мире, мотивация, тип внутреннего конфликта и тд. Здесь нет понятия нормы, у каждого человека свой особый способ взаимодействия с миром, свои реакции на тревогу, свои паттерны защитных механизмов и свой тип отношений с людьми.

Всего таких типов девять: шизоидный, истерический, психопатический, нарциссический, параноидный, мазохистический, депрессивный (и маниакальный), обсессивно-компульсивный и диссоциативный — и для каждого существует свой метод психотерапевтической работы.

Почему, когда из страха хочешь избежать той жизни, которой жили родители (например, избежать объективно несчастливого брака) и всячески прилагаешь к этому усилия, то в итоге приходишь к тому, чего пытался избежать?

Во-первых, потому что попытки быть максимально отличным от родителей это ровно то же самое, что и равнение на них, - просто с другой стороны. И тот, и другой вариант означает, что мы пока не нащупали собственной опоры - и строим жизнь с оглядкой на родителей. Подражаем ли мы им, пытаемся сделать все наоборот - не важно. В любом случае, мы используем их опыт как внутренний ориентир, как внутреннюю точку отчета - и поэтому обречены в той или иной степени повторять их же ошибки.

Во-вторых (и оно напрямую вытекает из во-первых), при всех возможных минусах, родительский опыт - нечто хорошо нам знакомое. Какие бы выгоды не сулили новые варианты - они, как неизведанные земли, таят в себе множество потенциальных опасностей.

В-третьих, наша психика устроена так, что оказавшись однажды в травмирующей ситуации, она будет пытаться вернуться в нее, чтобы проиграть еще раз - но уже со счастливым исходом (мы уже писали об этом механизме несколькими постами выше).

Собственно, поэтому процесс сепарации и является настолько важным с точки зрения психотерапии - он призван избавить нас от багажа родительских установок, травм, комплексов и неврозов. И позволить нам приобрести собственные.

Почему после отношений появляется отвращение к некогда любимому человеку?

Возможно, это действие крайне интересной психологической защиты под названием «реактивное формирование». Она, как и прочие защиты, призвана уберегать нас от нежелательных и сложных переживаний - и для этого превращает их в противоположные. То есть, в буквальном смысле: любовь - в ненависть (или отвращение), агрессию - в желание заботиться (отсюда и та навязчивая и удушающая забота, с которой мы часто сталкиваемся), зависть - в чрезмерное уважение.

Но разберем именно ваш пример. Вы любили человека, но затем отношения закончились. Но возможно, вы продолжаете его любить - и эта ситуация для вас весьма болезненна. Чтобы защитить вас от этих переживаний, психика как бы говорит: «любить этого человека после того как мы расстались - слишком тяжело. Давай сделаем вид, что на самом деле он нам противен? Так будет гораздо проще»! Она задействует реактивное формирование - и вуаля - вместо любви появляется отвращение.

Моя мама детский психолог. Работала в соцзащите. Она до сих пор считает, что бить детей в педагогических целях - это нормально. Я же категорически против этого. Почему так? И как вы считаете?

Хм, да уж.

Тут, на наш взгляд, не может быть двух мнений: бить детей категорически нельзя. Как минимум с точки зрения общего здравого смысла - как можно бить человека, который во много раз меньше и слабее тебя? И к тому же полностью от тебя зависит?

Но рассмотрим эту ситуацию с позиции психологии. Физическое насилие в адрес ребенка - это признак того, что родитель категорически не справляется со своей функцией, а точнее, с одной из главных ее составляющих - с контейнированием.

Это довольно популярный среди специалистов термин. Его сформулирован британский психоаналитик Бион, и означает он - способность родителя разделить эмоции ребенка (часто очень насыщенные и переполняющие) и как бы вернуть ему их в безопасном, переваренном виде. То есть, по сути, выдержать ребенка и не сломаться под его эмоциональным натиском.

Насилие всегда означает, что родитель не справился с контейнированием, не выдержал эмоций ребенка - и отреагировал самым примитивным способом из всех возможных (а ребенок ничему не учится, но приобретает только один опыт - опыт насилия).

Что делать если я теряю интерес к парню, сразу как только он признается в чувствах (хотя до этого он мне сильно нравился и я хотела отношений с ним)?

В первую очередь, следует разобраться в природе такого паттерна.
Давайте рассмотрим ситуацию подробнее – что мы в ней видим?
С одной стороны, вы хотите отношений, – однако как только они начинают обретать реальные черты, вы сразу отказываетесь от них (вернее, это делает ваша психика, на бессознательном уровне).
Но почему вы от них оказываетесь? Скорее всего, потому что бессознательно их боитесь.
Однако с чем связан этот страх? Тут возможны варианты.

Во-первых, отношения часто означают нечто, относящееся ко взрослому миру – а если мы по каким-то причинам не готовы в него вступить, то и все его проявления (например, успешная карьера или отношения) могут вызывать такую вот амбивалентную реакцию. (См. наши предыдущие ответы про сепарацию).

Во-вторых, отношения могут вызывать бессознательный страх, если они символически связаны с какой-то травмой – нашей или другого человека. Например, у мамы они были неудачными, и она, сама того не желая, передала свой страх нам. Либо же мы сами пережили какой-то неудачный опыт – например, уход из семьи кого-то из родителей или же их несчастный, полный конфликтов брак.
Все это могло травмировать нашу психику и связать для нее отношения с болью и опасностью.

И, наконец, в-третьих, часто бывает так, что нашей бессознательной задачей являются не сами отношения, но соблазнение - то есть, подтверждение своей привлекательности. Как только мы это получаем, то сразу теряем интерес.

В общем, много вариантов. Но согласитесь, интересно узнать, какой из них ваш (это как раз и можно сделать в терапии).

В чем проявляется созависимость по отношению к родителям?

Как правило, она проявляется в ощущении постоянного родительского присутствия – когда мы все решения, все шаги, да и вообще все части нашей жизни внутренне сообразовываем с мнением родителей, как бы символически оглядываемся на них.

Давайте сформулируем конкретные и самые частые симптомы, по которым можно определить, что процесс сепарации от родителей пока не завершен. Итак.

~ вы испытываете сильное чувство вины, если долго не звоните родителям;
~ вы идеализируете родителей (или же, наоборот, демонизируете их);
~ вы предпочитаете визит к родителям любому другому виду досуга – или же не предпочитаете, но все равно часто ездите к ним, пытаясь избежать чувства вины;
~ вы не можете свободно выражать себя в присутствии родителей (например, покурить, выругаться матом, показать им свою татуировку или рассказать о какой-то дорогой и непрактичной покупке);
~ вы убеждены, что “родители на вас жизнь положили”, и что вы теперь обязаны ответить им тем же;
~ вас часто посещают фантазии с участием родителей – нечто вроде “Вот разбогатею и куплю маме новую машину!”;
~ вы не обустраиваете свое пространство, а пользуетесь родительским. Например, любите дачу - но свою не заводите, а ездите на родительскую (“зачем мне две дачи?”);
~ вас часто посещает страх смерти родителей;
~ упомянутый страх дополняется вашим опасением “не успеть поговорить с родителями по душам”;
~ ощущение, что есть вещи, с которыми могут справиться только ваши родители, а вы до них еще не доросли.

Узнали? Согласны?

Как побороть селфхарм? И ужасную боль, которая ищет физического выхода.

Спасибо за этот вопрос - таких, на самом деле, довольно много. Ответ очень короткий и скучный: только с помощью психотерапевта, - который, при необходимости, отправит еще и за медикаментозной поддержкой.

Но тут хотелось бы отметить вашу способность к рефлексии - вы ведь очень точно сформулировали суть селфхарма, который чаще всего представляет собой попытку психики переключиться с внутренней боли на внешнюю.

Кроме того, глубокие и философски-ориентированные направления вроде психоанализа видят в селфхарме также и борьбу с опытом эмоциональной заброшенности. Мы уже писали о том, что наша психика формируется под любящим взглядом родителей - он необходим ей так же, как растению свет солнца. Если родительский взгляд редко падал на ребенка, то его психика будет травмирована - и у нее даже могут возникнуть сомнения в том, что она вообще существует. И вот как раз селфхарм может стать для человека способом почувствовать самого себя, убедиться в том, что он есть.

P.S. Считаем важным повторить: с селфхармом можно справиться, но делать это надо только и исключительно с помощью хорошего специалиста.

Что делать с ревностью? Очень сильно ревную молодого человека - тем более, что у него уже есть измена «в анамнезе».

На этот счет есть два соображения.

Первое.
Мы все живые люди, мы не роботы, а потому время от времени можем позволить себе любую эмоцию: глупую, нелепую, злую - какую угодно. Никакой проблемы в этом нет.
Однако в чем проблема есть - так это в нашей неспособности об этих эмоциях говорить, делиться ими с близкими людьми.
Ведь как ведет себя большинство людей, которые ревнуют? Они говорят своему партнеру нечто вроде «где ты опять шлялся» - в то время как можно было бы сказать «я очень тебя ревную, и мне от этого тяжело».
Это на самом деле очень сложно, потому что обнажает нашу беззащитную и уязвимую сторону, однако это единственный способ обходиться с такими чувствами.
О них надо говорить.

Второе.
Ревность - это ведь на самом деле не эмоция, но некая оболочка, в которую настоящая эмоция запрятана. Прислушайтесь к себе и представьте свои чувства, которые вы испытали бы в случае измены - что это будет? Ощущение собственной никчемности? Злость? Отчаяние? Страх быть покинутой? То, что придет вам в голову и будет той эмоцией, которая вас по-настоящему беспокоит.

Можете объяснить с психологической точки зрения сталкинг? С чем он связан?

Интересный вопрос. Разновидностей сталкинга может быть много - но отбросим совсем уж крайние его проявления вроде преследования с какой-то агрессивной целью и сосредоточимся на романтической разновидности.

В этом смысле сталкинг имеет много общего с фантазией, как бы вытекает из нее. Помните, мы писали о том, что создание некоего фантазийного мира может быть защитной реакцией психики на какое-то болезненное для нее проявление мира реального? На всякий случай повторим пример: у ребенка холодная и отстраненная мама, и чтобы защититься от невыносимой мысли о том, что его не любят, психика конструирует фантазийный мир, где все устроено ровно наоборот - где ребенок любим, желанен и вообще сливается с объектом своей привязанности в единое сияющее целое.

Многие люди продолжают проигрывать эту же фантазию и во взрослой жизни. Они с первого взгляда назначают симпатичного им человека на роль «второй половины» и после первой же встречи (а иногда и вовсе до нее) создают фантазию о счастливейшей, полной любви и взаимопонимания совместной жизни - и погружаются в нее с головой.

Кроме того, им необходимо всячески поддерживать эту фантазию о «великой любви» - потому что если они не будут этого делать, то на них обрушатся те самые детские чувства, от которых она защищает: отверженности, одиночества и так далее.

Разумеется, такие люди могут всячески отвергать или просто игнорировать все то, что этой фантазии угрожает. Например, если «вторая половина» скажет им, что не испытывает таких же чувств и вообще не хочет отношений, то они не обратят на это никакого внимания и просто продолжат ухаживать (или, пардон за корявый англицизм, сталкерить).

Таким образом, сталкинг - это навязчивая погоня за фантазией, за недополученной однажды любовью. Кстати, отчасти поэтому он может быть так неприятен - мы бессознательно угадываем, что чувства человека направлены не на нас, что нас в этих отношениях нет, что мы просто служим неким экранчиком, на который человек проецирует свои детские травмы.

Каким образом люди "подпитываются" конфликтами? Почему они провоцируют других на конфликт?

В голову приходят два возможных сценария.

Во-первых, дело может быть в том, что спровоцированный конфликт - это не возможность чем-то подпитаться, но, скорее, способ избавиться от чего-то, что не находит другого выхода. Например, у человека внутри слишком много агрессии - и чтобы освободиться от нее, ему необходим конфликт, пусть даже искусственный.

Во-вторых, возможна и такая ситуация, что только в конфликте человек способен чувствовать искренний эмоциональный контакт с другим. И тут мы опять вынуждены перенестись в детство. Вообразите семью, состоящую из дистантных холодных родителей, не способных к проявлению эмоций и ребенка, которому эти эмоции очень нужны.
Вообразите также, что родители выходят из своего «замороженного» состояния только в момент конфликта, только в том случае, если они эмоционально взведены (такое на самом деле довольно часто встречается).

И что же получается - обычно лишенный эмоционального контакта ребенок, получает его только в момент конфликта. Только в этот момент он чувствует, что у родителей есть эмоции, что у них есть какой-то внутренний мир и что он может быть в него допущен (хоть и таким, весьма корявым способом).

Когда такой ребенок вырастет, он сохранит в себе печать этого опыта - и будет бессознательно пытаться его воспроизвести. Делая что?
Правильно - провоцируя конфликты.

Во многих ответах на вопросы вы приходите к выводу, что надо проработать проблему с психологом. Собственно вопрос - а что такое проработать проблему? Как это? Вот я понимаю ее причины и источник, но что дальше?

Кстати, резонный вопрос – а то мы все время пишем про работу с терапевтом, но ни разу не говорили о том, как именно она устроена и к чему приводит.

Вы очень верно сформулировали первый этап решения всякой проблемы – понимание. Ведь для того, чтобы что-то решить, надо сперва изучить его природу. Но само по себе понимание, к сожалению, ни к чему не приводит.
Дело в том, что наша психика работает на двух уровнях: когнитивном и эмоциональном. Знаете, как говорят – “умом я все понимаю, но почувствовать не могу”. Это потому, что чувства блокируются внушенными с детства установками (“злиться – нельзя”, “плакать – плохо”, “громко смеяться – некрасиво”) – а затем копятся, становятся частью психического рисунка и затем выливаются на ничего не подозревающих близких людей.
Так вот решение всякого внутреннего конфликта происходит только на эмоциональном уровне, – и только тогда, когда мы получаем доступ к вытесненным чувствам.

И здесь мы подходим ко второму этапу – проживанию конфликта.
Что это значит?
Ну например, нас что-то не устраивало в отношениях с мамой, но злиться на нее нам было запрещено. Это привело к тому, что мы выросли и обнаружили в себе большое количество не выраженной агрессии. Мы понимаем, откуда она взялась – но сделать с ней ничего не можем.
И вот тут наступает волшебный момент, когда в действие вступают скрытые от большинства глаз процессы, возможные только в терапевтических отношениях.
Вы, вероятно, слышали о таком термине, как “перенос” – это когда мы проецируем на терапевта свои конфликты и эмоции. Например, находим в нем те черты своей мамы, которые вызывали злость – и злимся. Разница, однако в том, что терапевт дает нам то, что мы не могли получить от мамы – он позволяет на себя злиться! И не просто позволяет, но встречает вашу агрессию с пониманием и принятием.
Таким образом, у нас – впервые в жизни – появляется возможность нормально позлиться на человека, не опасаясь наказания и порицания. Мы подключаемся к своей злости, проживаем ее – и она постепенно уходит, унося с собой то внутреннее напряжение, которое не давало нам покоя.

Расскажите пожалуйста, откуда берётся чувство вины? И почему трудно отказывать людям?

Наша психика формируется в отношениях с другими людьми – и исключительно в рамках того опыта, с которым она в этих отношениях сталкивается. Любое сильное и постоянное чувство, которое мы наблюдаем в себе во взрослом возрасте, было однажды нам внушено, как бы бессознательно перетекло в нас.

Обратимся (опять!) к примерам из детства.
У пары появился ребенок, однако отец оказался к такому повороту событий не готов, и покинул семью (к сожалению, довольно частая история). Мама остается в смешанных чувствах – с одной стороны, она любит ребенка, с другой, испытывает по отношению к нему досаду, так как где-то глубоко внутри считает, что именно его появление испортило ее личную жизнь.
Эта досада, часто не осознаваемая самой матерью, будет витать в воздухе, а восприимчивая детская психика будет ее прекрасно улавливать. Она пропитается ей, преобразует внутри себя в ощущение “это я во всем виноват” – и вуаля – получаем взрослого человека, который живет с постоянным чувством вины.

Что касается второй части вопроса, то тут возможно множество вариантов. Но есть простое упражнение, которое способно помочь: представьте себе, что вы сказали человеку “нет” – что произойдет?
Возможно он разозлится? Или не захочет иметь с вами дела?
То, что придет в голову и будет ответом – например, страх агрессии. Или страх быть покинутым.
А откуда эти страхи взялись, вы и так уже знаете. Да-да, из детского опыта.

Где грань между здоровой привязанностью и созависимостью?

На наш взгляд, фундаментом всякой здоровой привязанности является понимание и принятие отдельности другого человека - то есть, того простого факта, что он нам не принадлежит и ничего нам не должен.

При созависимости же, мы склонны навешивать на человека множество проекций, - «он обязан обо мне заботиться», «он должен сам догадаться, чего я хочу», «я не смогу без него», «в нем - смысл моей жизни» и так далее. Все это, разумеется, берет начало в детско-родительских отношениях.

То есть, смотрите.
Ребенок во всех смыслах зависит от родителей, а потому вправе ждать от них заботы, угадывания его потребностей и так далее. Ребенок просто не может без родителей - а потому они действительно в некотором смысле ему принадлежат и чем-то ему обязаны.

Однако часто бывает так, что детские потребности оказываются не удовлетворены, и во взрослой жизни человек бессознательно пытается восполнить дефицит любви и заботы за счет романтических партнеров. Таким образом, в лице партнера, созависимый человек хочет обрести того родителя, которого у него не было - который будет о нем заботиться, любить, угадывать потребность и вообще составлять для него смысл жизни.

P.S. Отчасти поэтому созависимым людям так сложно расставаться - они реагируют на это не из позиции взрослого, но испытывают те ужасные переполняющие эмоции, что и ребенок, оставленный мамой.

Почему я негативно реагирую на фразу "ладно, проехали"? Какие подводные камни есть в этой фразе?

О, это один из классических инструментов пассивной агрессии, таящий в себе множество бессознательных сигналов.

Главный из них - «ты не способен это понять». Есть еще и усиление - «ты настолько неспособен это понять, что я даже не буду объяснять».

Ну и затем, фраза начинает переливаться скрытыми смыслами в зависимости от контекста. Тут может быть «Я в тебе разочарован». Или «Вообще нет смысла чем-то с тобой делиться». Или «Тебе на меня наплевать».

Все это довольно обидно и действительно может вызывать ответную агрессию - как минимум потому, что в данном случае нас пытаются насильно назначить на роль кого-то другого - того, кто и сформировал у человека такое ощущение (например, кого-то из родительских фигур, которые правда не слышали и не понимали).

Если вы не хотите ссориться и вам правда важно, чтобы человек чем-то вами поделился, то хорошим вариантом будет сказать нечто вроде: «слушай, я понимаю, что тебе сложно этим делиться, но я правда хочу тебя понять. Помоги мне, плз, это сделать - объясни еще раз».

Как формируется такое качество человека, как жадность?

О, это интересный вопрос. Он отсылает нас к стадиям психо-сексуального развития, которые были сформулированы Фрейдом.
Среди них есть та, что наступает года в полтора и называется анальной. Она характеризуется тем, что ребенок впервые получает контроль над своей, так сказать, выделительной системой – и обретает таким образом инструмент для осознанного взаимодействия со своим телом: он может сходить в туалет, а может удержать в себе.

Это открывает перед ним широкие возможности.

Во-первых, он впервые в своей жизни может регулировать степень напряжения и удовольствия. Вы вероятно, замечали, что чем больше сдерживаешься, тем приятнее потом разрядка? Вот, и ребенок это замечает – и активно этим пользуется, прислушиваясь к новым для себя ощущениям.

Во-вторых, он понимает (на бессознательном уровне, разумеется), что удерживание – это прекрасный способ выразить агрессию в адрес матери: то есть, как бы не дать ей того, чего она ждет (мы про то, что матери могут нервничать, если ребенок долго не ходит в туалет).

При этом, наша психика весьма склонна к символизму – и бессознательно связывает между собой разные смыслы, объединенные общим тэгом. Так, если на анальной стадии что-то пошло не так и психическая энергия ребенка сосредоточилась на удерживании (как на единственном способе получить удовольствие или выразить агрессию в адрес матери), то с годами психика перераспределяет эту энергию с удерживания буквального, физиологического – на удерживания символическое.

А что такое удерживание на символическом уровне? Правильно, – страсть к накопительству, нежелание делиться. В общем, жадность.
Собственно, гоголевский Плюшкин – классический представитель “анального” характера. И “Скупой рыцарь” Пушкина – тоже. И те люди, которые превращают свои квартиры в склады самых разных вещей, из-за чего их иногда показывают в теленовостях как забавный городской курьез – это тоже яркие представители “анального” типа личности.

На всякий случай прилепляем статью из википедии – а то тема сложная, в двух словах ее объяснить невозможно, а некоторые из вас могут заинтересоваться.

Когда очень обидно или грустно, ощущаю ком в горле. С чем это связано?

Как мы уже заметили в предыдущем ответе, наша психика склонна к символическому преломлению своего опыта – и символизм этот может быть прямо-таки лобовым.

Например, в вашем случае, ком в горле может символизировать неспособность поделиться своими чувствами, выразить обиду, разозлиться на обидчика. Таким образом, ситуация психическая (когда вам сложно выразить какие-то эмоции) практически дословно переводится на уровень физиологии (у вас возникает ком в горле – как если бы вы хотели что-то сказать, но не можете).