Памфилова назвала подонками тех, кто заливает избирательные урны жидкостями, пригрозив лишением свободы до пяти лет
А тех, кто когда-то начинал карьеру в качестве демократических политиков, а закончил её в роли промокашек для вытирания ботинок поехавшего крышей диктатора, - не назвала.
Видимо, потому что слово "подонок" в русском языке не имеет женского рода.
#слова
А тех, кто когда-то начинал карьеру в качестве демократических политиков, а закончил её в роли промокашек для вытирания ботинок поехавшего крышей диктатора, - не назвала.
Видимо, потому что слово "подонок" в русском языке не имеет женского рода.
#слова
Выразительное описание быта тех самых детей репрессированных экстремисток и иноагенток, о которых шла речь вчера. Из воспоминаний Хавы Волович.
Нас было три мамы. Нам выделили небольшую комнатку в бараке. Клопы здесь сыпались с потолка и со стен как песок. Все ночи напролет мы их собирали с детей. А днем — на работу, поручив малышей какой-нибудь актированной старушке, которая съедала оставленную детям еду. Тем не менее, пишет Волович, целый год я ночами стояла у постельки ребенка, обирала клопов и молилась. Молилась, чтобы бог продлил мои муки хоть на сто лет, но не разлучал с дочкой. Чтобы, пусть нищей, пусть калекой, выпустил из заключения вместе с ней. Чтобы я могла, ползая в ногах у людей и выпрашивая подаяние, вырастить и воспитать ее. Но бог не откликнулся на мои молитвы. Едва только ребенок стал ходить, едва только я услышала от него первые, ласкающие слух, такие чудесные слова — «мама», «мамыця», как нас в зимнюю стужу, одетых в отрепья, посадили в теплушку и повезли в «мамочный» лагерь, где моя ангелоподобная толстушка с золотыми кудряшками вскоре превратилась в бледненькую тень с синими кругами под глазами и запекшимися губками.
Волович работала сначала на лесоповале, потом на лесопилке. Вечерами она приносила в лагерь вязанку дров и отдавала нянечкам, которые за это пускали ее к дочке помимо обычных свиданий.
Видела, как в семь часов утра няньки делали побудку малышам. Тычками, пинками поднимали их из ненагретых постелей. <…> Толкая детей в спинки кулаками и осыпая грубой бранью, меняли распашонки, подмывали ледяной водой. А малыши даже плакать не смели. Они только кряхтели по-стариковски и — гукали. Это страшное гуканье целыми днями неслось из детских кроваток. Дети, которым полагалось уже сидеть или ползать, лежали на спинках, поджав ножки к животу, и издавали эти странные звуки, похожие на приглушенный голубиный стон.
На семнадцать детей приходилась одна няня, которая должна была кормить, мыть, одевать детей и содержать палату в чистоте. Она старалась облегчить себе задачу: из кухни няня принесла пылающую жаром кашу. Разложив ее по мисочкам, она выхватила из кроватки первого попавшегося ребенка, загнула ему руки назад, привязала их полотенцем к туловищу и стала, как индюка, напихивать горячей кашей, ложку за ложкой, не оставляя ему времени глотать.
Элеонора начала чахнуть.
При свиданиях я обнаруживала на ее тельце синяки. Никогда не забуду, как, цепляясь за мою шею, она исхудалой ручонкой показывала на дверь и стонала: «Мамыця, домой!» Она не забывала клоповника, в котором увидела свет и была все время с мамой. Маленькая Элеонора, которой был год и три месяца, вскоре почувствовала, что ее мольбы о «доме» — бесполезны. Она перестала тянуться ко мне при встречах, а молча отворачивалась. Только в последний день своей жизни, когда я взяла ее на руки (мне было позволено кормить ее грудью), она, глядя расширенными глазами куда-то в сторону, стала слабенькими кулачками колотить меня по лицу, щипать и кусать грудь. А затем показала рукой на кроватку.
Вечером, когда я пришла с охапкой дров в группу, кроватка ее уже была пуста. Я нашла ее в морге голенькой, среди трупов взрослых лагерников.
Энн Эппблаум
ГУЛАГ. Паутина Большого террора
#слова #голод #SU
Нас было три мамы. Нам выделили небольшую комнатку в бараке. Клопы здесь сыпались с потолка и со стен как песок. Все ночи напролет мы их собирали с детей. А днем — на работу, поручив малышей какой-нибудь актированной старушке, которая съедала оставленную детям еду. Тем не менее, пишет Волович, целый год я ночами стояла у постельки ребенка, обирала клопов и молилась. Молилась, чтобы бог продлил мои муки хоть на сто лет, но не разлучал с дочкой. Чтобы, пусть нищей, пусть калекой, выпустил из заключения вместе с ней. Чтобы я могла, ползая в ногах у людей и выпрашивая подаяние, вырастить и воспитать ее. Но бог не откликнулся на мои молитвы. Едва только ребенок стал ходить, едва только я услышала от него первые, ласкающие слух, такие чудесные слова — «мама», «мамыця», как нас в зимнюю стужу, одетых в отрепья, посадили в теплушку и повезли в «мамочный» лагерь, где моя ангелоподобная толстушка с золотыми кудряшками вскоре превратилась в бледненькую тень с синими кругами под глазами и запекшимися губками.
Волович работала сначала на лесоповале, потом на лесопилке. Вечерами она приносила в лагерь вязанку дров и отдавала нянечкам, которые за это пускали ее к дочке помимо обычных свиданий.
Видела, как в семь часов утра няньки делали побудку малышам. Тычками, пинками поднимали их из ненагретых постелей. <…> Толкая детей в спинки кулаками и осыпая грубой бранью, меняли распашонки, подмывали ледяной водой. А малыши даже плакать не смели. Они только кряхтели по-стариковски и — гукали. Это страшное гуканье целыми днями неслось из детских кроваток. Дети, которым полагалось уже сидеть или ползать, лежали на спинках, поджав ножки к животу, и издавали эти странные звуки, похожие на приглушенный голубиный стон.
На семнадцать детей приходилась одна няня, которая должна была кормить, мыть, одевать детей и содержать палату в чистоте. Она старалась облегчить себе задачу: из кухни няня принесла пылающую жаром кашу. Разложив ее по мисочкам, она выхватила из кроватки первого попавшегося ребенка, загнула ему руки назад, привязала их полотенцем к туловищу и стала, как индюка, напихивать горячей кашей, ложку за ложкой, не оставляя ему времени глотать.
Элеонора начала чахнуть.
При свиданиях я обнаруживала на ее тельце синяки. Никогда не забуду, как, цепляясь за мою шею, она исхудалой ручонкой показывала на дверь и стонала: «Мамыця, домой!» Она не забывала клоповника, в котором увидела свет и была все время с мамой. Маленькая Элеонора, которой был год и три месяца, вскоре почувствовала, что ее мольбы о «доме» — бесполезны. Она перестала тянуться ко мне при встречах, а молча отворачивалась. Только в последний день своей жизни, когда я взяла ее на руки (мне было позволено кормить ее грудью), она, глядя расширенными глазами куда-то в сторону, стала слабенькими кулачками колотить меня по лицу, щипать и кусать грудь. А затем показала рукой на кроватку.
Вечером, когда я пришла с охапкой дров в группу, кроватка ее уже была пуста. Я нашла ее в морге голенькой, среди трупов взрослых лагерников.
Энн Эппблаум
ГУЛАГ. Паутина Большого террора
#слова #голод #SU
Telegram
Записки у изголовья
О, милая русская воля, как счастье моё далеко!
Интересный факт: норма дневной выработки на лесоповале для женщин в сталинских лагерях была вдвое выше, чем такая же норма для здоровых советских мужиков в финских лагерях для военнопленных. Четыре кубометра…
Интересный факт: норма дневной выработки на лесоповале для женщин в сталинских лагерях была вдвое выше, чем такая же норма для здоровых советских мужиков в финских лагерях для военнопленных. Четыре кубометра…
Так, у нас же сегодня десятилетняя годовщина пожара в Одессе, послужившего одним из главных поводов для вторжения России в Украину. Сначала скрытого, гибридного, а с февраля 2022 - уже и полномасштабного.
Вот только если за гибель 42 пророссийских активистов в одесском Доме профсоюзов Россия имеет право убивать украинцев и уничтожать украинскую государственность, то что тогда имела право сделать Германия с Советским Союзом за 42 тысячи расстрелянных в 1937-1938 гг. немцев?
Что характерно, до пожара в пермском клубе "Хромая лошадь" (от которого погибло втрое больше народу) никому в России вообще никакого дела давно уже нет.
И понятно почему — потому что его не получится использовать в качестве повода для вторжения в соседнее государство.
Для вторжения, которое по числу жертв многократно переплюнет и Дом профсоюзов, и "Хромую лошадь", и "Зимнюю вишню", вместе взятые.
На первом из приложенных к записи роликов запечатлена нынешняя Одесса, где в мае 2014 года сгорело 42 сторонника русского мира.
А на втором показано, как сейчас выглядят города Донбасса, где сторонники русского мира в мае 2014 не горели.
«Это больно и тяжко, но верно, что, к горю и сраму нашему, лишь казнь немногих предотвратит моря крови и уже предотвратила»
© Степан Андреевич Бандера.
А, тьфу, это же Пётр Аркадьевич Столыпин.
Впрочем, ещё не известно, можно ли говорить о какой бы то ни было казни, если на ютубе не составляет труда найти ролики, где отлично видно, что сами же пророссийские активисты швыряли "коктейли Молотова" с крыши здания.
Так что кто там кого в действительности сжёг - вопрос дискуссионный.
#цифры #T #Одесса #слова
Вот только если за гибель 42 пророссийских активистов в одесском Доме профсоюзов Россия имеет право убивать украинцев и уничтожать украинскую государственность, то что тогда имела право сделать Германия с Советским Союзом за 42 тысячи расстрелянных в 1937-1938 гг. немцев?
Что характерно, до пожара в пермском клубе "Хромая лошадь" (от которого погибло втрое больше народу) никому в России вообще никакого дела давно уже нет.
И понятно почему — потому что его не получится использовать в качестве повода для вторжения в соседнее государство.
Для вторжения, которое по числу жертв многократно переплюнет и Дом профсоюзов, и "Хромую лошадь", и "Зимнюю вишню", вместе взятые.
На первом из приложенных к записи роликов запечатлена нынешняя Одесса, где в мае 2014 года сгорело 42 сторонника русского мира.
А на втором показано, как сейчас выглядят города Донбасса, где сторонники русского мира в мае 2014 не горели.
«Это больно и тяжко, но верно, что, к горю и сраму нашему, лишь казнь немногих предотвратит моря крови и уже предотвратила»
© Степан Андреевич Бандера.
А, тьфу, это же Пётр Аркадьевич Столыпин.
Впрочем, ещё не известно, можно ли говорить о какой бы то ни было казни, если на ютубе не составляет труда найти ролики, где отлично видно, что сами же пророссийские активисты швыряли "коктейли Молотова" с крыши здания.
Так что кто там кого в действительности сжёг - вопрос дискуссионный.
#цифры #T #Одесса #слова
Сталинисты, пытаясь всячески отмежеваться от сотрудничества с Гитлером на протяжении первой трети Второй мировой войны, любят заявлять о том, что никакого общего парада вермахта и РККА в Бресте 22 сентября 1939 года не было, а было некое "совместное прохождение войск" и т.п.
Ну, обычный советский новояз, в соответствии с которым беспрецедентный голод с массовым людоедством и трупоедством следовало называть временные продзатруднения.
Хронический дефицит всего и вся вплоть до туалетной бумаги - отдельные недостатки снабжения.
Принудительный загон крестьян в колхозы пытками, избиениями и угрозами отправить подыхать в тундру - перегибы на местах.
Расстрел 681 692 собственных граждан за год с небольшим - искажения социалистической законности.
8 уничтоженных финских танков против 2384 потерянных советских в ходе Зимней войны - повышенный расход техники.
Но как называли мероприятие в Бресте его непосредственные участники, менее искушённые в двоемыслии? Выше приведён фрагмент из мемуаров того самого комбрига Кривошеина, что запечатлён на первом фото с небезызвестным Гудерианом. Ну, вы и сами всё видите. По нынешним временам комбриг бы уже мотал срок за дискредитацию армии и реабилитацию нацизма.
Кстати, знаете, почему на фото красуются именно Кривошеин с Гудерианом и почему им оказалось так легко найти общий язык в Бресте? Да потому, что они уже хорошо знали друг друга.
Хайнц Гудериан и Семён Кривошеин познакомились еще в 1932 году в танковой школе "Кама" под Казанью. В той самой танковой школе, где на территории СССР проходили подготовку немецкие офицеры, лишённые возможности полноценно учиться у себя дома из-за жёстких ограничений, наложенных на немецкую армию условиями Версальского мирного договора. Теоретическую-то подготовку они проходили в Берлине, а с практической так не выходило, потому что Германия просто не имела права создавать танковые войска. Зато их охотно формировал Советский Союз, гостеприимно приглашавший немецких офицеров поводить танчики на своей территории.
#SU #3R #гойда #слова
Ну, обычный советский новояз, в соответствии с которым беспрецедентный голод с массовым людоедством и трупоедством следовало называть временные продзатруднения.
Хронический дефицит всего и вся вплоть до туалетной бумаги - отдельные недостатки снабжения.
Принудительный загон крестьян в колхозы пытками, избиениями и угрозами отправить подыхать в тундру - перегибы на местах.
Расстрел 681 692 собственных граждан за год с небольшим - искажения социалистической законности.
8 уничтоженных финских танков против 2384 потерянных советских в ходе Зимней войны - повышенный расход техники.
Но как называли мероприятие в Бресте его непосредственные участники, менее искушённые в двоемыслии? Выше приведён фрагмент из мемуаров того самого комбрига Кривошеина, что запечатлён на первом фото с небезызвестным Гудерианом. Ну, вы и сами всё видите. По нынешним временам комбриг бы уже мотал срок за дискредитацию армии и реабилитацию нацизма.
Кстати, знаете, почему на фото красуются именно Кривошеин с Гудерианом и почему им оказалось так легко найти общий язык в Бресте? Да потому, что они уже хорошо знали друг друга.
Хайнц Гудериан и Семён Кривошеин познакомились еще в 1932 году в танковой школе "Кама" под Казанью. В той самой танковой школе, где на территории СССР проходили подготовку немецкие офицеры, лишённые возможности полноценно учиться у себя дома из-за жёстких ограничений, наложенных на немецкую армию условиями Версальского мирного договора. Теоретическую-то подготовку они проходили в Берлине, а с практической так не выходило, потому что Германия просто не имела права создавать танковые войска. Зато их охотно формировал Советский Союз, гостеприимно приглашавший немецких офицеров поводить танчики на своей территории.
#SU #3R #гойда #слова