Вот хороший пост про танцевальную чумы, охватившую Страсбург летом 1518 года. Обратите внимание на социальный контекст, в котором все это происходило⬇️

Эпидемия была жуткой и стремительной: погибли сотни людей — на её пике примерно до 15 человек в сутки. Уоллер пишет, что аналогичные события регистрировались и ранее (первый — аж в 1017 году), но этот случай был один из самых массовых и (что важно для историков) остаётся наиболее задокументированным.

Современники по-разному описывали причины вспышки хореомании. Версий было несколько. Первая, конечно, религиозная: многие считали, что фрау Троффею и других горожан наказывал христианский мученик Святой Вит (в честь него массовую хорею и называли — «пляска Святого Вита»). Другие считали, что Троффеа взбунтовалась против своего мужа, публично демонстрируя свою непокорность — а в результате в неё вселился демон.

После длительных обсуждений и по мере распространения лихорадки, горожане сошлись на том, что это всё-таки божественное предзнаменование. Вероятно, победила именно эта интерпретация, потому что среди прочих только она предполагала какое-то практическое действие: больных отвозили в Саверн, в часовню Святого Вита, чтобы вымолить прощение.

Современные историки описывают это событие тоже по-разному. Одна из версий — отравление психоактивными веществами, содержащимися в спорынье (грибке, который мог поразить урожай злаковых того года). Доказать трудно, но версия неплохая. Но всё-таки мысль Уоллера, детально описывающего исторический контекст жизни Страсбурга XVI века, мне кажется, если не самой убедительной, то уж точно самой интересной.

Уоллер пишет, что вспышка хореомании не была чем-то совсем из ряда вон для Страсбурга того времени на фоне и без того невыносимой жизни горожан. Танцевальной чуме предшествовал чудовищный голод, волны реальных эпидемий со множеством погибших и аномальные холода, выкосившие урожай. Закономерно обострились проблемы социального порядка: и раньше немыслимый продовольственный разрыв между землевладельцами и крестьянами усугублялся день за днем, а вера в местное духовенство (а ведь это XVI век; люди жили в особой религиозной среде) утрачивалась, вызывая у горожан чувство брошенности, ненужности и тревоги. Пока простой люд массово гиб, церковники и лендлорды пили мёд и вели обозримо разгульный образ жизни, продавая накопленное зерно по чрезвычайно завышенным ценам.

Также Уоллер указывает на важность сакрального. Свою трагическую судьбу горожане объясняли, как и всё остальное в мире — с точки зрения вечной войны между богом и дьяволом, добром и злом, на которую никак невозможно повлиять (знакомо, да?). Повлиять на эту битву невозможно, а вот что возможно — так это навечно стать её жертвой, попав под воздействие злых духов и демонов. Танцевальный транс, в который впадали Троффеа и другие жители Страсбурга, по версии Уоллера — это историческая форма эмоциональной агентности, акт приглушенного бунта и массового недовольства населения. Бесконечные страдания и социальное неравенство можно было облегчить, только обратившись к саморазрушению, мобилизуя весь потенциал субъектности против собственного же тела, да ещё и в формате танца, который в иные, лучшие времена был, вообще-то сказать, формой удовольствия и отдыха.

Танцевальная лихорадка в Страсбурге — это отличная иллюстрация, насколько трудно интерпретировать коллективные эмоции. Транс-телесные импульсы (то, что принято называть коллективным аффектом) обнаруживаются и интенсифицируются в нексусе социальных отношений. При этом трудно назвать хореоманию эмоцией в общепринятом смысле — ну, вряд ли вы найдете что-то подобное в учебнике по психологии. Но ведь все эти люди абсолютно точно что-то чувствовали. И эти чувства формулировались, обсуждались и (самое главное) передавались, организовывая многочисленные тела в городском пространстве крайне специфическим образом. Обнаружить это и тем более интерпретировать в рамках привычной палитры эмоций без более широкой концепции аффекта, кажется, невозможно.

Интересно, какие аффективные практики сопротивления обнаружатся в наше непростое время.

(2/2)

Представьте, что вы собираетесь на мероприятие в уверенности, что обязательно скажете там что-то неуместное, окружающие будут думать о вас плохо, и в целом все пройдет отвратительно. Могут ли сами эти ожидания как-то повлиять на ваше поведение на мероприятии? А какой вклад это поведение сделает в развитие ситуации? Вы не будете ни с кем разговаривать, чтобы не ляпнуть лишнего, просидите в одиночестве, не получите никакого удовольствия и еще раз укрепитесь в мысли, что социальные взаимодействия — это страшно и некомфортно. Или кто-то все-таки решит с вами пообщаться, но вы будете так волноваться, что это общение сойдет на нет, и создаст очередной очередной прецедент для интерпретации этой ситуации как отвержения.

Этот феномен имеет название — самосбывающиеся пророчества. Человек выстраивает свое поведение в тех или иных ситуациях основываясь на собственных (или чужих, но интериоризированных) ожиданиях и предположениях, и само это поведение становится фактором реализации этих ожиданий. Мы сами создаем себе “пророчество”, сами в него верим и тем самым обеспечиваем то, что оно “сбывается” раз за разом.

Подумайте о том, если ли самосбывающиеся пророчества в вашей жизни. Речь идет о не осознаваемых, автоматических процессах — поэтому осведомленность о них сама по себе уже может значительно изменить ситуацию.

Если бы мы постарались коротко ответить на вопрос “что делать”:

⏺️Помнить, что наши мысли — не истина и не прямое отражение реальности. У нас нет магического шара, мы НЕ можем знать, что будет в будущем. Более того, на наши предположения влияет физическое самочувствие (попробуйте быть сильно оптимистичными с температурой 39 или не поев весь день), прошлый опыт (в том числе и не релевантный текущей ситуации), контекст среды (который может влиять на исход ситуации, но не определяет его).

⏺️Мы говорили о негативных пророчествах. Но ведь они могут быть и другими! Позитивные прогнозы обычно позволяют нам чувствовать себя комфортнее и более активно действовать для их достижения. Можете ли вы найти взгляд на ситуацию, который будет скорее помогать вам действовать, а не мешать?

Мы живем в сложном мире, у каждой ситуации есть достаточно вариантов развития событий и часто именно наши ожидания и соответствующее им поведение становятся решающим фактором. И главное: этот фактор, в отличие от многих других, мы можем изменять.

Владение кошкой связано с повышением риска расстройств шизофренического спектра. Более того, существует связь между укусами кошек и психотическим опытом (psychotic-like experiences).

Нет, это не сомнительное исследование на маленькой выборке, это свежий обзор и мета-анализ, опубликован в солидном издании Schizophrenia Bulletin. Речь во всех исследованиях, допущенных до мета-анализа, идет о влиянии внутриклеточного простейшего паразита Toxoplasma gondii. Он часто встречается у домашних кошек и давно исследуется как возможный агент в развитии шизофрении.

UPD: Бразильские коллеги вскоре после публикации выразили свои concerns, то бишь обеспокоенность относительно оригинального обзора. Говорят, что, во-первых есть у них вопросы к используемой методологии. А во-вторых, журналисты раздули тему, и теперь с животиками плохо обращаются. Дополнения журналом были приняты и присоединены к статье. Ждем развития событий и переживаем за бразильских кошек.

UPD2: Не забудьте погладить ваших питомцев

Задача на пятницу (сложная): попытаться отнестись к себе с такой же уровнем доброты и поддержки, с которым грабитель в Уэльсе относится к своим жертвам

В возрасте 91 года ушел из жизни Филип Зимбардо— социальный психолог, профессор Стэнфордского Университета и автор одного из самых известных и противоречивых поведенческих экспериментов в истории науки.

Считать, что вся научная деятельность Зимбардо сошлась в тюремном эксперименте было бы несправедливо: он изучал и восприятие времени, и застенчивость у детей и взрослых, и социальное влияние на примере современных культов. Но, будем честны: всемирная известность, бестселлер, бесконечные интервью, несколько фильмов, масштабнейшая дискуссия об этике в науке — все это Стэнфордский эксперимент. Да что там, одним из первых с его критикой выступил сам Эрих Фромм! Прожить жизни так, чтобы интерпретацию результатов твоих исследований критиковал один из влиятельнейших философов 20 века — не шутка.

Сейчас уже очевидно, что именно обсуждение и критика Стэндфордского тюремного эксперимента дали науки больше, чем непосредственно выявленные результаты. Строго говоря, какой спрос с данных, полученных на гомогенной выборке в 24 человека — статистический анализ невозможен, никакой внутренней и внешней валидности. Единственный вывод из эксперимента, который допустим: белые университетские студенты среднего класса в сконструированных условиях начинают вести себя странновато (а некоторые — откровенно неприятно). И даже это уже не очевидно: расследователь Бен Блум раскрывает множество свидетельств очевидцев, которые делают весь сеттинг еще более сомнительным. И психотический эпизод одного из “заключенных”, вероятно, был им симулирован, и наказания, связанные с психологическим и физическим насилием, “охранники” придумали не сами, а под влиянием одного из студентов Зимбардо, исполнявшего роль одного из них.

Недостатки можно перечислять долго: и некорректно составленное объявление о наборе участников (может ли “изучение тюремной жизни”привлечь изначально склонных к насилию людей?) и копирование реальной обстановки в качестве условий (можно ли данные из декорированного подвала университетского кампуса переносить на настоящую тюрьму?). Интересно вот что: если бы Зимбардо позиционировал эксперимент как своего рода case study, этакое описание частного случая человеческого поведения — претензий было бы на порядок меньше. Но разве бы тогда о нем говорили? Он же сделал ровно противоположное: распространил полученные данные на все человечество для объяснения того как в определенных, провоцирующих условиях люди в своем поведении выходят за рамки нравственности, морали и этики. Зимбардо назвал этот феномен “эффект Люцифера” и в собственной книге с одноименным названием описывает его в рамках событий, происходящих в реальных вооруженных конфликтах и тюрьмах (в том числе печально известной Абу-Грейб).

В более поздних интервью, правда, Зимбардо говорит о тюремном эксперименте как о “поучительной истории о том, что мы недооцениваем влияние социальных ролей и вешнего давления на наши действия”. А еще честно сообщает, что нынче все участники его бы засудили. Вообще, этическое обсуждение того, что не надо бы ставить людей в ситуацию, способствующую применению насилия по отношению друг к другу, даже за денежку, даже ради очень благих целей (научных или других каких-нибудь) звучит актуально даже в 2024.

Упомянем еще один факт, который по-разному любит интерпретировать публика. Эксперимент завершился через 6 дней (вместо двух недель) благодаря женщине. Кристина Маслак, аспирантка и невеста Зимбардо, пришла в “тюрьму” чтобы провести беседу с участниками, ужаснулась и немедленно велела прекратить это безобразие. Сложно сказать, сыграл ли роль ее пол или то, что она была человеком “со стороны” и ранее не была включена в эксперимент. Зимбардо сообщает, что из всех многочисленных свидетелей эксперимента она первая и единственная на тот момент поставила вопрос о его этичности.

Зимбардо всегда реагировал на критику, иногда коротко, иногда развернуто, но в целом все его ответы укладываются в цитату: “Люди могут говорить все, что им вздумается. Но это самое знаменитое психологическое исследование на сегодняшний день”. И он, пожалуй, прав.

Ого! Отличные новости: у нашего мозга есть классная функция. Он фокусируентся на информации, которая соответствует нашим текущим убеждениям. Если мы знаем и верим, что в чем-то хороши, мозг заметит и выделит все случаи нашего успеха в этой области. Так мы станем еще увереннее и продолжим развивать собственные сильные стороны.

Упс! Плохие новости: у нашего мозга есть ужасная функция. Он фокусируентся на информации, которая соответствует нашим текущим убеждениям. Если мы считаем, что недостаточно хороши или постоянно терпим неудачи, мозг заметит и выделит все ситуации, когда что-то идет не так. Так негативные и ограничивающие убеждения будут находить постоянное подтверждение, и нам будет очень трудно учиться новому и развиваться.

Ладно, нейтральная новость: наше внимание, безусловно, избирательно, и наши способы обработки реальности далеки от какой бы то ни было объективности. Понимание этого факта само по себе помогает избегать многих мыслительных ловушек. Мы также можем учиться управлять собственным вниманием для того чтобы подсвечивать разные аспекты реальности и находить более взвешенный взгляд на происходящее, развивать когнитивную гибкость. А еще укреплять навык эмоциональной регуляции, так как наиболее радикальные, негативные и ограничивающие убеждения всегда связаны с интенсивными эмоциональными переживаниями, которые нас вовлекают.


Попробуйте отрефлексировать собственные убеждения о себе, мире, собственных способностях. Каким образом они настраивают фокус вашего внимания?

Несколько месяцев назад слушала информационный вебинар ВОЗ для помогающих специалистов всех специальностей, рассказывали про последние рекомендации относительно физической активности для разных категорий населения.

Глобально ничего нового, у взрослых и пожилых людей (Ганс, мы что, уже взрослые и пожилые?) регулярная физическая активность доказано ассоциирована со снижением риска смерти от любых причин (!), отдельно со снижением риска смерти от сердечно-сосудистых заболеваний, снижение рисков заболеть раком отдельных локализаций, диабетом 2-го типа, предотвращением падений (особенно в зрелом возрасте). Подробно рассказывали про пользу физической активности при нормально протекающей беременности и в послеродовом периоде — там куча доказанных позитивных эффектов и фактически нет рисков для мамы и ребенка.

По нашей с вами части в комплекте с регулярной физической активностью идет улучшение психического здоровья в целом, когнитивного здоровья в частности (это мышление, память, произвольное внимание, работоспособность), сна. Об этом я много писала в канале, вот, например, последний пост с максимально полным обзором всех данных о влиянии физической активности на депрессию.

По более конкретным рекомендациям можно посмотреть красивую картинку, но в целом, ВОЗ предлагает нам принципы “Every move counts”и “Any is better than none” (вообще, универсальные принципы, тренеры в майндфулнесс говорят тоже самое про практики направленного внимания).

Учитель испанского, с которым мы общаемся на смеси русского, английского и итальянского (и который из уважения ко мне старается больше использовать русский) на вопрос о том, работает ли он по выходным, задумался где-то на полминуты, а потом сказал: «Я такого для для себя стараюсь не выбирать».

Очень хорошая формулировка, друзья! Предлагаю отныне, когда нам предлагают что-то сомнительное, взять необходимую паузу и подумать, а что мы вообще хотели бы для себя выбирать в этой жизни? Это? Или что-то другое?

Полностью беззвучные 30 секундные паузы прерывали трансляции в день выборов на каналах CNN и ABC. Это не технические неполадки, а реклама популярного майндфулнесс приложения. Синий экран с надписью: «We bought this ad space to give you 30 seconds of silence. Yep, just silence».

Мы купили эту рекламу чтобы дать вам 30 секунд тишины. Да, просто тишины.

Представим, что вы говорите себе: мне надо чувствовать себя уверенней, чтобы больше общаться с разными людьми.

Или для чего-то другого. Чтобы проявлять инициативу на работе, продвигать свои идеи. Отстаивать позицию в спорах. Вести блог. Знакомиться с девушками. Юношами. Не важно.

В какую ловушку вы в этот момент попадаете? Стойте, не подглядывайте! Попробуйте найти ответ на этот вопрос. Напишите в комментариях или хотя бы сделайте пару предположений про себя.

——

Представьте, что вы купили скейтборд. Стоит он в прихожей, красивый. И вы говорите: чтобы на нем начать кататься, мне надо чувствовать себя уверенно. Иначе никак. И ждете этой уверенности…Скейтборд стоит.

Вы не почувствуете уверенность пока не начнете кататься. И не станете уверенней пока не начнете общаться с разными людьми. Проявлять инициативу на работе. Вести блог. И так далее. Последовательность перепутана.

Более того, в начале пути вы все еще будете чувствовать значительный дискомфорт. И это абсолютно естественно. Вам необходимо показать мозгу, что определенная деятельность и связанные с ней эмоции — все это безопасно. А мозгу необходимо время, чтобы это понять. И даже если вы кому-нибудь не понравитесь (что обязательно рано или поздно случится) — вы это переживете, и мир не рухнет на землю. Но получить этот опыт, который и даст в итоге ту самую уверенность можно ТОЛЬКО в поведении. А избегание поведения (например, в ожидании появления уверенности) будет лишь подкреплять неуверенность в собственных силах. Такие дела.

Старая, но замечательная история.

Молодой человек Али три месяца страдал от симптомов депрессии и забросил спорт. И в один особенно тяжелый день не нашел ничего лучше, чем написать сообщение в официальный аккаунт Арнольда Шварцнейгера на реддите: “Мистер Шварцнеггер, вы можете сказать мне вытащить собственную ленивую задницу в зал чтобы я смог вырваться из всего этого”.

Какого же было удивление Али, когда его кумир ответил. Но не стал называть ленивой задницей.

Я не буду говорить с тобой так жестко. И ты, пожалуйста, не будь жестоким к себе . Мы все сталкиваемся с трудностями и неудачами. Иногда вся жизнь — это тренировка. Но самое главное — вставать. Просто немного подвигаться. Подняться с кровати, сделать несколько отжиманий или просто пойти на прогулку. Начать что-то делать. Шаг за шагом ты почувствуешь себя лучше и вернешься в спортзал. Но не критикуй себя, это бесполезный разговор. Это не приблизит тебя к спортзалу. И не бойся просить о помощи. Удачи.

Мне тут нечего добавить к словам терминатора. Самокритика и правда не помогает, а поведенческая активация остается базой для лечения депрессивного расстройства.

Предлагаю и нам, друзья, последовать совету Арнольда и подумать о небольших шагах, которые помогут почувствовать себя лучше, активнее, вовлеченнее. И не вступать в жестокий и обесценивающий диалог с самими собой. К желаемому он нас точно не приблизит.

5-летний детеныш Лев, засыпая, говорит: «I have sad thoughts и теперь я плакаю. Мама, ты можешь меня погладить. И дать мне слайм, слайм will make me happy».

Пусть вас не смущает нежный возраст Льва, у человека в 5 лет достаточно поводов для грусти: родители когда-нибудь умрут, приставку можно только на выходных, а старший брат не хочет с тобой играть в майнкрафт. Давайте разберемся, как Лев концептуализирует собственные переживания.

Во первых, он различает различные компоненты эмоциональной реакции и связь между ними (просим ему некоторый упор на мысли в духе классической кпт). Во-вторых, предполагает, что могло бы ему помочь отрегулировать себя за счет перенаправления внимания на текущий момент (слайм как «якорь в настоящем»). И, наконец, отслеживает и вербализует потребность в поддержке (в 5 лет навык самоподдержки еще не сформирован, запрос обращен вовне).

Если Лев справился, мы точно сможем!

Итак. При столкновении со сложными, интенсивными эмоциональными переживаниями:

⁃ Обозначаем (желательно вслух), что с нами происходим. Какую эмоцию мы испытываем, как она отражается в теле? Какие мысли нам приходят в голову, когда мы чувствуем себя так? Что нам хочется сделать в этом состоянии?

❗️Дополнительные вопросы: насколько моя эмоциональная реакция согласуется с тем, что происходит со мной прямо сейчас? То, что я хочу сделать в моменте действительно мне поможет или это не лучшая стратегия поведения?

⁃ А что, собственно происходит? Как я могу “бросить якорь” в настоящем моменте, чтобы направить внимание на него, а не прошлые печали или потенциальные тревоги в будущем. Прислушаться к звукам и запахам вокруг, помять что-то в руках, ощутить опору под стопами, обратить внимание на дыхание?

⁃ Когда реакция немного “улеглась”, находим способ поддержать себя, испытывающего такое. Добрые слова, успокаивающие прикосновения, объятия, вкусный чай, приятная прогулка etc— все это мы можем предложить себе сами, даже если рядом никого нет.

Есть несколько тем, которые мы затрагиваем если не с каждым первым, то с каждым вторым клиентом. Например, когнитивные функции и их нарушения. Всем нам время от времени кажется, что нас подводит память, особенно кратковременная — когда удерживаешь в моменте какое-то количество материала, которым оперируешь для решения непосредственной задачи.

Безусловно, случаи нарушения работы кратковременной памяти и других когнитивных процессов случаются: это, например, и нейропсихологические последствия ковида, и один из симптомов депрессивного расстройства. Но знаете, что большинство из нас как-то не учитывает в выводах о собственном умственном здоровье? Наша краткосрочная память и связанные с ней процессы обработки информации — вообще-то не бездонная бочка. А скорее маленький кошелечек, по меткой метафоре Джорджа Миллера, ученого, психолога и автора одной из самых цитируемых статей в нашей науке.

Уже само название статьи “The Magical Number Seven, Plus or Minus Two: Some Limits on our Capacity for Processing Information” намекает, сколько кусочков информации помещается в нашем кошельке памяти: то самое магическое число семь, плюс-мину два. Иными словами, мы можем удерживать в краткосрочной памяти от пяти до девяти единиц в зависимости от характера информации, ситуации и наших индивидуальных особенностей. Исследования Миллер проводил во время своей работы в известнейшей корпорации Bell Labs, изучал, собственно, рабочий перфоманс и память работников — операторов.

Тот, кто сейчас возмутился, осознав, что объем его кратковременной памяти (а значит и ресурсы оперативной) не безграничен — лучше сядьте. Современные оценки, связанные с развитием нейропсихологии, еще ниже. Обычно они составляют всего четыре-пять элементов. Это могут быть как очень простые, так и очень сложные элементы. Отдельные цифры или слова как у испытуемых Миллера или в мнемонической игре. Сложные философские понятия. Ментальные модели. Комплексные схемы. Визуальные образы. Все они будут иметь свою специфику при размещении в кратковременной памяти, различную степень отчетливости. А еще существует процесс объединения или чанкинга (сhunking), который позволяет образовать из нескольких элементов одну группу, чтобы затем оперировать ей как единым объектом. Все это невероятно сложно и безумно увлекательно.

Так что же мы обсуждаем с клиентами, неужели эксперименты Миллера? Вообще-то и их тоже (почему бы и нет), но в основном то, что наши когнитивные мощности и количество информации, которую мы можем удерживать в моменте, категорически ограничены. Именно поэтому никакие ваши многозадачности не эффективны. Именно поэтому нормально работать из дома, когда тебя постоянно дергает приболевший и прогуливающий школу ребенок, невозможно. Именно поэтому объемные, крайне многофакторные, творческие задачи так трудны и требуют разделения на шаги или иного структурирования.

И да, именно поэтому вы не можете одновременно держать в голове список продуктов на ужин, неотвеченное письмо, время записи к врачу и необходимость поздравить начальника с днем рождения. И быстренько “вытащить” все эти элементы в нужный момент, чтобы оперировать ими, тоже не получится — для этого они должны быть в кратковременной памяти. А она не резиновая. И скорее всего технически с ней все в порядке — просто она такой и должна быть. А в те чудесные времена, когда вы все-все помнили, у вас скорее всего просто было меньше актуальных задач. Такие дела.

Нашей психике важны временные отсечки, даты, за которые мы можем зацепиться чтобы противостоять бесконечной цикличности. Вот уже скоро новый, 2025, год, а совсем недавно был первый день зимы. Новая жизнь с понедельника, 40 дней со смерти, серебряная свадьба, 5 лет трезвости, 7 лет со дня знакомства, 10 лет в эмиграции. Конечно, мы понимаем, некоторую условность подобных майлстоунов: 999ый день войны не слишком отличается от 1001ого, это всего лишь повод для внутренней дополнительной точки рефлексии и, возможно, какого-то очередного витка общественной дискуссии.

В тысячный день войны, вышло мое интервью горизонтальной России про усталость и выгорание с которыми сталкиваются активисты (а на самом деле и мы все). А сегодня, в 1020 день, я наконец даю на него ссылку. Там есть метафора марафона для описания долгого, изматывающего, не разрешающегося стресса для совладания с которым мы наша психика тратит большое количество компенсаторных ресурсов. Наша эмоциональная система не приспособлена к марафону (в отличие от спринта — удачно разрешившегося острого стресса). Месяцы тревоги, неуверенности, боли, страха, ненависти — эволюция нас к такому не готовила.

Каждый из нас бежит свою дистанцию — а часто и несколько. Войны, эпидемии и экономические кризисы не отменяют семейные трудности, проблемы на работе, собственные болезни, горести и печали. Я, например, пропустила выход интервью в невероятно тяжелой череде детских и собственных болезней в сочетании с непривычной системой здравоохранения в новой стране — совершенно обычная, но от этого не менее изматывающая история.

Единственный выход — учиться делать перерывы в марафонах, особенно если дистанция выглядит невероятно длинной. Тормозить, выдыхать, восстанавливаться. Спать, есть, двигаться. Находить для себя безопасные, спокойные зоны: это может быть реальное место или приятное воспоминание, объятия близкого человека или успокаивающие прикосновения к самому себе, творчество или рутина, сосредоточение на дыхании или телесных ощущениях. Психотерапия, если это возможно. Давайте попробуем найти способ немного притормозить на наших дистанциях прямо сегодня — за 22 дня до Нового Года.

И в этот же день делюсь с вами анонсом. Совместно с Фондом “Комитет против пыток” мы делаем бесплатную онлайн-встречу для тех, кто столкнулся с полицейским или другим насилием по отношению к близким или незнакомым людям или с другими травмирующими ситуациями.

Если вы:
⁃ подозреваете у себя вторичную травму или “травму свидетеля”
⁃ живете в постоянном стрессе, переживая за безопасность близких или собственную безопасность
⁃ чувствуете, что не справляетесь с тревогой или другими сложными интенсивными эмоциями

Простыми словами поговорим о том, что такое травма, вторичная травма или «травма свидетеля»; как работает мозг и нервная система, когда человек сталкивается с травматичным опытом; что делать (или не делать) с интенсивными эмоциональными реакциями; как «затормозить», успокоиться, отрегулировать эмоции и поддержать себя. А еще разберем какие «красные флаги» в нашем состоянии говорят о том, что необходимо обратиться за помощью к специалисту.

Встреча будет проходить онлайн 11 декабря в 13.00 по Мск. Для участия надо ОБЯЗАТЕЛЬНО заполнить анкету. В день встречи вам прийдет ссылка на зум.

❗️Если вы живете в России — эта встреча совершенно безопасна для вас. Фонд “Комитет против пыток” — не иностранный агент и не имеет никакого статуса, который мог бы как то вас скомпроментировать. Мы не будем вести запись, а обсуждать будет психическое здоровье и научно обоснованные способы поддержать себя в ситуации высокого стресса.

⁃ Ок, я могу позволить себе расслабиться и сбавить обороты; сделать передышку в марафоне; уделить время и внимание собственным потребностям….но потом я же себя загрызу/загноблю/съем живьем/закритикую

Наверное, это один из самых распространенных комментариев: в канале, в терапии, в наших собственных мыслях. Да, я уверена, что вы ровно это и делаете, друзья. Вы хорошо себя знаете, не первый год вместе.

И если бы я могла в качестве подарка на праздники донести до дорогих подписчиков только одну мысль, я бы самыми огромными буквами написала “У вас есть выбор”. У вас есть выбор как взаимодействовать с собой.

Западные коллеги используют термин negative self talk, по сути синоним самокритики (чуть более широкий, может подразумевать и другие когнитивные паттерны). Вы действительно говорите сами с собой. Скорее всего, не произносите слова вслух, но на уровне внутренней речи, мыслей, если хотите, это именно что внутренний диалог, в котором оба участника — вы.

А теперь представьте, что вы видите такое со стороны. Человек жестко критикует, буквально гнобит близкого, который и так находится в стрессе. Вы справедливо возмущаетесь, а тот вам в ответ “А я не могу по-другому. Как еще с ним можно разговаривать?!”

Это же бред (вероятно, думаете вы). Как это нельзя по-другому. Можно конечно, ты же сам решаешь, что и как говорить. Так выбери другие слова, повремени с советами и критикой. Обними близкого, успокой. Чаю налей. Даже если ошибся он, надо ведь как-то по-человечески.

Так-так-так…А теперь примените все это к ситуации внутреннего диалога. И сразу предупреждая комментарии “Это другое”. Нет, практически тоже самое. Мы можем выбрать как говорить с другими и мы можем выбрать как говорить с собой. С собой — сложнее и непривычнее, это правда.

И нет, не надо как-то специально заслуживать эту поддержку. Если вы весь из себя молодец и со всем справились — чего вас поддерживать? Можно конечно, кашу маслом не испортишь. Но вообще-то поддержка больше всего необходима человеку, которому не очень. Просто потому что ему не очень. Нет никаких специальных условий. Безопасное, доброе стабильное, уважительное взаимодействие — базовая эмоциональная потребность. Во взрослом возрасте мы должны уметь обеспечить его себе сами.