#ashes • Memory
Хорошо замечено, что сравнивать кайтагов с убыхами не совсем верно. Одно дело проиграть в борьбе — остаётся память. Совсем другое — быть обманутыми.
С. Ниналалов пишет про это окно Овертона:
Изначальное укрупнение произошло в 1926 году. Писали: "даргинцы, в том числе кубачинцы и кайтаги", а в 1991 году, когда развалился СССР, начали писать просто "даргинцы", не выделяя никого.
И это идёт дальше. Джентльмен объясняет: "У проигравших в России не может быть ни памяти, ни чести. Если ты проиграл, тебя нет и не было никогда."
Несложно проследить, как хватило 50 лет, чтобы ретроспективно стереть кайтагов из Дагестана.
Р. Магомедов, 1964:
При переводе мы пытались свести язык текста к одному из двух диалектов даргинского языка […], но из этого ничего не вышло. […] Перевести текст судебника оказалось возможным только с помощью указанных двух диалектов и кайтагского языка.
2015, А. Исаев, про тот же документ:
Одним из наиболее богатых […] памятников истории, языка и письменности народов средневекового Дагестана является «Свод заповедных законов Кайтаг-Дарго», составленный в начале XVII века на даргинском языке […]
Хорошо замечено, что сравнивать кайтагов с убыхами не совсем верно. Одно дело проиграть в борьбе — остаётся память. Совсем другое — быть обманутыми.
С. Ниналалов пишет про это окно Овертона:
Изначальное укрупнение произошло в 1926 году. Писали: "даргинцы, в том числе кубачинцы и кайтаги", а в 1991 году, когда развалился СССР, начали писать просто "даргинцы", не выделяя никого.
И это идёт дальше. Джентльмен объясняет: "У проигравших в России не может быть ни памяти, ни чести. Если ты проиграл, тебя нет и не было никогда."
Несложно проследить, как хватило 50 лет, чтобы ретроспективно стереть кайтагов из Дагестана.
Р. Магомедов, 1964:
При переводе мы пытались свести язык текста к одному из двух диалектов даргинского языка […], но из этого ничего не вышло. […] Перевести текст судебника оказалось возможным только с помощью указанных двух диалектов и кайтагского языка.
2015, А. Исаев, про тот же документ:
Одним из наиболее богатых […] памятников истории, языка и письменности народов средневекового Дагестана является «Свод заповедных законов Кайтаг-Дарго», составленный в начале XVII века на даргинском языке […]
#ashes • Responsibility
Пишет А. Ибиев в середине 90х:
Сегодня пришло время вернуть наше прошлое, строить настоящее и быть уверенными в будущем. Так поступили другие и большие, и малые народы. Я горжусь, что такие малочисленные народы Дагестана как агульцы, рутульцы и цахуры приобрели свою письменность. А почему молчит Кайтаг?
Кто-то может долго не иметь поддержки, но сохранив собственность он сохраняет и ответственность. Кайтаг же перестал быть ответственностью кайтагов — в языке, в экономике, в престиже. И этот вакуум сейчас активно заполняют другие.
Я знаком с одним уважаемым мужчиной, он уже совсем не молод, но он без преувеличения тащит Кубачи на себе — везде продвигает язык, на переписи указал соответствующе. И хотя он кубачинец лишь "наполовину", он взял ответственность сполна: "те не пропадут, а этот народ больше некому спасать."
И вот эмпирический анти-пример: "мы кайтагцы, но мы ещё и …" — 0 output.
А у меня запаски нет. Случившееся с нами — не моя вина, но теперь это моя проблема. And boi oh boi, do engineers feed on problem solving.
Пишет А. Ибиев в середине 90х:
Сегодня пришло время вернуть наше прошлое, строить настоящее и быть уверенными в будущем. Так поступили другие и большие, и малые народы. Я горжусь, что такие малочисленные народы Дагестана как агульцы, рутульцы и цахуры приобрели свою письменность. А почему молчит Кайтаг?
Кто-то может долго не иметь поддержки, но сохранив собственность он сохраняет и ответственность. Кайтаг же перестал быть ответственностью кайтагов — в языке, в экономике, в престиже. И этот вакуум сейчас активно заполняют другие.
Я знаком с одним уважаемым мужчиной, он уже совсем не молод, но он без преувеличения тащит Кубачи на себе — везде продвигает язык, на переписи указал соответствующе. И хотя он кубачинец лишь "наполовину", он взял ответственность сполна: "те не пропадут, а этот народ больше некому спасать."
И вот эмпирический анти-пример: "мы кайтагцы, но мы ещё и …" — 0 output.
А у меня запаски нет. Случившееся с нами — не моя вина, но теперь это моя проблема. And boi oh boi, do engineers feed on problem solving.
Urssivar : Kaitag Studies
Arsbæq.pdf
#ashes • Voice
То и дело сталкиваешься с непониманием, когда говоришь о существовании кайтагов. Ссылки на академические работы (см. Народы Дагестана, 2002) или политические статьи (см. заметки на канале друзей) достаточно подробно показывают что и как. Но этому часто оппонируют, дескать, вот ученные со стороны приехали и так написали, а вообще "народ" и особенно старшее поколение с ними не согласны, и тычшорт молодой тут смуту наводишь.
Друзья, первое, что я сделал по возвращении в Дагестан — связался с нашими журналистами, библиотекарями, историками, лингвистами и т.д., чтобы услышать "народ" и особенно старшее поколение. И мне передали статьи, очерки, письма. Что-то из этого публиковалось в газетах. Что-то хранится в личных архивах. Я эти тексты собрал в документ, не дописав от себя ничего.
Кому важно или просто интересно узнать аутентичное мнение самих кайтагов (авторам сейчас за 70-80) — пожалуйста, прочтите. И делайте свои выводы.
То и дело сталкиваешься с непониманием, когда говоришь о существовании кайтагов. Ссылки на академические работы (см. Народы Дагестана, 2002) или политические статьи (см. заметки на канале друзей) достаточно подробно показывают что и как. Но этому часто оппонируют, дескать, вот ученные со стороны приехали и так написали, а вообще "народ" и особенно старшее поколение с ними не согласны, и ты
Друзья, первое, что я сделал по возвращении в Дагестан — связался с нашими журналистами, библиотекарями, историками, лингвистами и т.д., чтобы услышать "народ" и особенно старшее поколение. И мне передали статьи, очерки, письма. Что-то из этого публиковалось в газетах. Что-то хранится в личных архивах. Я эти тексты собрал в документ, не дописав от себя ничего.
Кому важно или просто интересно узнать аутентичное мнение самих кайтагов (авторам сейчас за 70-80) — пожалуйста, прочтите. И делайте свои выводы.
#ashes • Cost
Несколько раз слышал: "официальная статистика по кайтагам врёт". Лет 20 назад — безусловно, но сегодня эта цифра в 37 человек для меня адекватна.
Я интересовался у родственников: "почему вы свой язык называете другим именем, ведь это неправда?" Мне ответили: "знаем, но нам с детства так говорят, и сейчас мы не можем ничего поменять". Да, если на условном 5-ом десятке ты вдруг признаёшь себя кайтагом, значит всю жизнь ты жил в обмане, и сейчас надо что-то делать. Для меня в этом нет стыда; людей ломают, и не нас одних.
В Дагестане я порой чувствую себя как нелегал или вымерший зверь. На вопрос о "национальности" приходится 5 минут объяснять, что нет, вы не ослышались, и нет, мы не все исчезли. Своё право я отстаиваю каждый день — пробиваюсь через "мнение людей", инвестирую в язык, задаю видение. Эта идентичность стоит дорого; не каждый может себе позволить. Так что берите пример с сильных.
Несколько раз слышал: "официальная статистика по кайтагам врёт". Лет 20 назад — безусловно, но сегодня эта цифра в 37 человек для меня адекватна.
Я интересовался у родственников: "почему вы свой язык называете другим именем, ведь это неправда?" Мне ответили: "знаем, но нам с детства так говорят, и сейчас мы не можем ничего поменять". Да, если на условном 5-ом десятке ты вдруг признаёшь себя кайтагом, значит всю жизнь ты жил в обмане, и сейчас надо что-то делать. Для меня в этом нет стыда; людей ломают, и не нас одних.
В Дагестане я порой чувствую себя как нелегал или вымерший зверь. На вопрос о "национальности" приходится 5 минут объяснять, что нет, вы не ослышались, и нет, мы не все исчезли. Своё право я отстаиваю каждый день — пробиваюсь через "мнение людей", инвестирую в язык, задаю видение. Эта идентичность стоит дорого; не каждый может себе позволить. Так что берите пример с сильных.
#ashes • Fortitude
Почти два года назад, готовя выпуск Avdan я навещал своего деда. В его преклонном возрасте ему всё труднее вспоминать, но услышав от меня "кайтагский язык" он быстро поднялся с постели и начал расспрашивать. Были видны сильные эмоции старика, однако тогда я не придал этому большого значения.
Через год моя мать рассказывает, как дед ей после того сказал: "я и так знал их сущность, они нам кайтагам не дадут разойтись" [дул гьетте ра баргьул де гьелттала гьигь, нисай Хайдакьантай дикӏар дикара алуккне]. Оказалось, старик помнил многолетнюю борьбу кайтагов за своё место в Дагестане: как нас лишили прав в 30-е, как мы в собирали подписи в 90-е, и чем это кончилось.
Помнил дед и депортацию. Его это миновало, но он рассказывал, как в опустевших домах соседних аулов они увидели "приготовленную пищу и разложенную утварь" [хуригалцци чӏиле катӏун] — людей вырывали прямо за трапезой.
И тогда до меня дошло: эмоции старика были не любопытством — то было чувство тревоги. Подобно нашим соседям, кайтагам пришлось усвоить простой императив:
1. Гьукумат карает. Жестоко.
2. Быть кайтагом — акт неповиновения.
3. Значит кайтагов больше нет. Никогда и не было.
Наши журналисты так описывали это сломанное поколение:
Старое поколение, смирившись со своим положением, даже детям не говорило, что они народ — кайтаги. Я в детстве о таких понятиях не имела представления.
П. Тазаева
…С тех пор прошли многие десятки лет. Многие кайтаги с этим позорным явлением как будто и смирились. Это и понятно, ведь наше старшее поколение почувствовало страшную силу власти.
А. Ибиев
Нам всем ещё предстоит осмыслить эту коллективную травму XX в. Теперь это часть дагестанского дискурса и глава нашей истории. Но эта история будет не про смерть кайтагов, а про их стойкость. И мы пишем её сейчас.
Почти два года назад, готовя выпуск Avdan я навещал своего деда. В его преклонном возрасте ему всё труднее вспоминать, но услышав от меня "кайтагский язык" он быстро поднялся с постели и начал расспрашивать. Были видны сильные эмоции старика, однако тогда я не придал этому большого значения.
Через год моя мать рассказывает, как дед ей после того сказал: "я и так знал их сущность, они нам кайтагам не дадут разойтись" [дул гьетте ра баргьул де гьелттала гьигь, нисай Хайдакьантай дикӏар дикара алуккне]. Оказалось, старик помнил многолетнюю борьбу кайтагов за своё место в Дагестане: как нас лишили прав в 30-е, как мы в собирали подписи в 90-е, и чем это кончилось.
Помнил дед и депортацию. Его это миновало, но он рассказывал, как в опустевших домах соседних аулов они увидели "приготовленную пищу и разложенную утварь" [хуригалцци чӏиле катӏун] — людей вырывали прямо за трапезой.
И тогда до меня дошло: эмоции старика были не любопытством — то было чувство тревоги. Подобно нашим соседям, кайтагам пришлось усвоить простой императив:
1. Гьукумат карает. Жестоко.
2. Быть кайтагом — акт неповиновения.
3. Значит кайтагов больше нет. Никогда и не было.
Наши журналисты так описывали это сломанное поколение:
Старое поколение, смирившись со своим положением, даже детям не говорило, что они народ — кайтаги. Я в детстве о таких понятиях не имела представления.
П. Тазаева
…С тех пор прошли многие десятки лет. Многие кайтаги с этим позорным явлением как будто и смирились. Это и понятно, ведь наше старшее поколение почувствовало страшную силу власти.
А. Ибиев
Нам всем ещё предстоит осмыслить эту коллективную травму XX в. Теперь это часть дагестанского дискурса и глава нашей истории. Но эта история будет не про смерть кайтагов, а про их стойкость. И мы пишем её сейчас.