моя лента новостей последние два дня

Ректор Астраханского государственного университета решил успокоить общественность на почве обсуждений в телеграм-каналах.

По словам К.А, Маркелова, сейчас АГУ проходит обследование, работает, а рукопожатие у него крепкое. Финансовое положение стабильное.

Планируемое сокращение ставок будет не прямо сейчас, а чуть попозже. Развитием университета занимаются безработные телеграмеры ведущие эксперты страны в области образования. Суть трансформации не особо понятна, но ясно, что в результате у всех появится больше возможностей, а неэффективных уволят. Появившуюся ранее цифру в 140 ставок, планируемых к сокращению, Маркелов не подтвердил и не опроверг.

Также ректор заявил, что заработную плату и все выплаты сотрудники университета всегда получали в срок (таким образом, в своих жалобах они просто врут).

По-моему, очевидно, что в университете всё в порядке, шимуху подняли зря, расходимся.

Двухконтурный университет
субъективное | рефлексия над чатом и общением с коллегами

В функционировании университетов возникли два контура, которые всё меньше взаимодействуют между собой:

контур №1: проректоры — ректоры — министерство;
контур №2: преподаватели — зав.кафедрами — деканы.

Первый контур — представительский, его деятельность широко освещается в СМИ, а интересы проговариваются на форумах. Второй контур остаётся в тени, попадая в публичное поле в виде непоказательных частных случаев (премии, скандалы, суды, активизм и т.п.). По идее, проблемы и чаяния исполнительского звена должны отражаться в позиции ректората, но в реальности это далеко не так.

Дело в том, что интересы двух контуров расходятся всё сильнее. Участникам управленческого контура не слишком важно, что происходит со студентами в аудиториях, и сколько раз в году увольняется и принимается на работу доцент. Как справедливо отмечают коллеги, руководство вуза (формально автономного учреждения) имеет лишь ограниченную самостоятельность на уровне менеджера среднего звена, поскольку в стратегических вопросах вынуждено ориентироваться на всевозможные неформальные сигналы, целевые индикаторы, указания из проектного офиса Приоритета-2030 и тому подобное. Считывание этих сигналов, отягощённое интенсивным документооборотом, занимает ректораты почти полностью.

Безусловно, на почве документооборота с министерством ректораты порождают и внутренние документы, а также свои неформальные сигналы. Особенность этих распоряжений состоит в том, что исполнение большинства из них не предполагается уже на входе (важно лишь существование документа с подписью, освобождающее от ответственности своего автора). Жизненный путь этих указаний оканчивается в почтовом ящике деканов и их заместителей, либо заведующих кафедрами, если декан желает переложить ответственность далее по цепочке.

Примерно на том же уровне происходит и разрыв обратного потока информации. Как правило, ректору нужны показатели, то есть цифры, представленные в таблицах. Соответствующие запросы летят по отделам и факультетам по нескольку штук на дню, причём тематика может быть любой: от количества публикаций до числа окон на аудиторию, от количества студентов из многодетных семей до процента имеющих спортивный разряд. Плотность запросов такова, что исполнители либо их игнорируют, либо выдумывают ответы без реального сбора сведений.

К сложившейся схеме некорректно применять понятие "управление" в прямом смысле. Между контурами происходит скорее обмен информацией с большими потерями. При таких условиях один из сценариев успеха команды ректора — это подбор батальона хороших секретарей, которые будут своевременно фасовать реальность в подарочную упаковку и транслировать наружу.

Две упомянутых шестерёнки могли бы вращаться вообще независимо, если бы не необходимость реализовывать проекты (понимается как любая деятельность, в том числе научная, результатом которой являются отчёты). Но и тут, несмотря на появления некоторой связи контуров, иллюзорное управление проявляется ещё более ярко: министерству кажется, что реализуется некая программа, а ректору кажется, что он инициировал проект в русле министерской политики. В реальности, скорее всего, исполнители ознакомились с документами и выдали за новый проект то, что давным-давно делается и так. Например, предзащиту дипломов можно назвать, в зависимости от необходимости, научной конференцией, повышением квалификации или мероприятием в "Точке кипения".

Безусловно, полное отделение руля и педалей от колёс не сулит ничего хорошего. Полная самодостаточность двух контуров начинает пугать: складывается впечатление, что если все студенты разом исчезнут, то наверху об этом узнают только когда истечет срок действия карточек, на которые приходит стипендия.

Вуз с плесенью
на почве обсуждений вчерашнего поста

Не скажу за другие области, но в российском образовании (точнее, на нём) выросли целые колонии паразитических структур, которые способствуют окончательному закупориванию управленческого и исполнительского контуров. В ТГ феномен представлен каналом Научно-образовательная политика (@scienpolicy). В реальной жизни — всевозможными проектными офисами, консультативными агентствами и институтами развития.

Общая черта этих структур — стремление искусственно отгородить управленцев (министерство и иногда ректораты) от управляемых (факультеты, кафедры, преподаватели) и стать посредниками в передаче информации между ними, а лучше - неформальных сигналов. Вторая общая черта — имитационный характер деятельности. Для участников исполнительского контура создается иллюзия недоступности высших руководителей и, одновременно, аффилированности структуры с ними. Для управленцев с помощью комбинирования аналитики и частных примеров выстраивается приятная потёмкинская деревня. Естественно, декларируется обратное: для одних — желание помочь разобраться по существу в потоке информации с мест, для других — благородный порыв по оказанию помощи и передаче опыта и высших знаний. Прямой обмен информацией по возможности блокируется, вытесняется или, в крайнем случае, модерируется; прямые приказы снабжаются правильной трактовкой.

Очевидно, во-первых, что при удачном закупоривании из посреднической роли можно извлекать выгоду. Руководителям можно рассказывать "как оно на земле" (лучше, разумеется, в форме отчёта по тендеру, выигранному на Госзакупках), а на местах — проводить семинары, тренинги, форсайт-сессии и другие обряды, тешащие самолюбие участников и дающие стабильный доход. Во-вторых, такое положение оказывается устойчивым, так как обеим сторонам проще взаимодействовать со структурой-паразитом по целому ряду причин. Банально, даже люди в них меняются значительно реже, чем руководители департаментов в министерстве, к которым нужно заново привыкать.

Изюминка в том, что при достаточно качественной изоляции двух контуров передаваемые сводки и сигналы могут быть абсолютной туфтой, так как качественная проверка маловероятна (а если люди что и скажут — так они же не эксперты).

Некоторые читатели канала ошибочно полагают, что я критикую министерство и начальников как таковых при любых раскладах. На самом же деле я считаю, что настоящую опасность представляет именно неудержимый рост посреднических структур; а ректоры и министерство принимают неправильные решения и упускают реальные проблемы, когда подвергаются их влиянию. И да, в результате мы смеёмся над Минобром, который спрашивает у очередной конторы, по какой методике проводить мониторинг своих же подведомственных учреждений. Также важно, что рост паразитов напрямую связан с увеличением бюджетов: чем больше вкладывается в университеты, тем выше риск появления помощников, которые как бы управляют, но ни за что не несут ответственности.

Паразитические структуры порождают себе подобных и на низших уровнях иерархии. Пример — это многочисленные отделы по контролю качества, проектные офисы и научные управления (и проч., и проч.), возникшие в вузах за последнее десятилетие. Они учреждаются для симметричного ответа на запросы соответствующих структур более высокого ранга и, что характерно, повторяют их базовые свойства, включая имитационный характер работы. Отдел контроля качества не контролирует качество, научное управление не касается науки, а проектный офис ничего не проектирует. Они делают документы и ограждают ректорат от знаний о качестве, науке и проектах. В этот же список можно смело поставить псевдорынок вузовского ДПО.

Вывод очевидный — нужно налаживать максимально прямое взаимодействие между управляющими и управляемыми, игнорируя желающих выступить в роли толкователей и приближённых к императору.

#конструктивное

Приношу глубочайшие извинения впечатлительным подписчикам, но это видео максимально точно описывает то, как я вижу десятую волну попыток словить хайп на отмене Болонской системы.

https://t.me/direktor_bani/104

Уверен, дорогие подписчики, мало каких новостей вы ждёте больше, чем новостей из Астрахани. Так вот.

Согласно сайту Госзакупки, только за 2022 год Астраханский государственный университет перечислил Высшей школе экономике почти 13 миллионов рублей за проведение 4 обучающих семинаров для сотрудников (два семинара по 3,95 млн. и два по 2,5 млн. рублей). Исполнитель по данным закупкам очевиден, поскольку в первых лотах реквизиты ВШЭ фигурируют прямо в образцах договора, наряду с сайтом ВШЭ в тексте документа. К концу года эти следы научились стирать.

Чему могут научить сотрудники ВШЭ сотрудников АГУ — для меня загадка, разницу между условиями существования этих университетов нет смысла даже обсуждать. Безусловно, желающие могут внимательнее изучить документацию по конкретным лотам. На мой взгляд, всё это типичный ритуал успешности типа "марафона желаний" для домохозяек, только масштабированный на университет и немного облагороженный профессиональной лексикой.

Ещё 3,3 млн. рублей АГУ потратил на услуги по "организации, фасилитации и модерации групповой работы рабочей группы с целью проектирования изменений в образовательном процессе университета при внедрении индивидуальных образовательных траекторий". Это уже закупка у компании CUSTIS. Опять же, какой смысл в освоении ИОТ, если вы планируете массовое сокращение преподавателей, да и вообще на текущем уровне развития, — абсолютно неясно.

Также есть не один десяток мелких закупок на "поставку" студентов из Средней Азии и Африки (в сумме на несколько миллионов), но тут сложно обвинять администрацию АГУ, так как процент иностранных студентов является официальным показателем эффективности, который определяет Минобрнауки.

Так или иначе, меня крайне удивляет ситуация, когда маленький и небогатый университет, с трудом сводящий концы с концами, залезает в долги, но донатит пару десятков миллионов рублей гигантам типа ВШЭ, бюджет которого сопоставим с бюджетом Астраханской области. Очень напоминает покупку айфона в кредит, чтобы выглядеть как богатый.

Как «омолодить» ППС

Подписчик сообщает, что в одном из томских университетов нашли способ омоложения профессорско-преподавательского состава (ППС) с целью выполнения показателя программы развития в рамках «Приоритет-2030» - «доля преподавателей в возрасте до 39 лет».

Тех преподавателей, кому уже стукнуло 40 и более, планируют перевести на 0,5 ставки. Остальную их учебную нагрузку проводить все равно надо. Поэтому предлагается, чтобы они провели эту нагрузку в качестве консультантов. Консультанты, как вы понимаете, не входят в ППС. В результате количество ставок, занимаемых возрастными преподавателями, уменьшается, а процент молодых автоматически увеличивается.

Говорят, что списки возрастных педагогов уже составлены, и их по очереди вызывают к руководству для подписания добровольного согласия.

Администраторы из других вузов, ловите бесплатный лайфхак!

Коллеги, да ведь это совершенно понятно: изворачиваться и принимать непопулярные решение ректору приходится не из собственной вредности, а чтобы вписаться в очередные требования, а затем побороться за финансирование, улучшить позицию в рейтингах и так далее. Но ведь и подавляющее большинство таких требований абсолютно формальны (что красноречиво демонстрирует решение вопроса омоложения ППС), поэтому и их умелое удовлетворение не стоит воспевать как великую управленческую мудрость.

Как говорится, если сверху попросят с моста прыгать, а ректорат находчиво добавит в личный рейтинг сотрудникам такой показатель — это тоже нужно рассматривать как адекватный компромисс? Или, может, стоит хотя бы иногда задаваться вопросом, зачем нам прыгать с мостов? Тотальный конформизм выгоден коллективу отдельного заведения как среднесрочная тактика, но он невыгоден отрасли в долгосрочной перспективе.

Конечно, спор этот бесконечен, и в каждом частном случае адекватность решения будет зависеть от десятков факторов. И часто проще отдаться, чем объяснить, почему "нет". Но очевидно одно: чем легче любые рекомендации любого департамента министерства будут браться под козырёк без размышлений, тем меньше той самой субъектности будут ощущать за собой университеты. Ведь к этому всё сводится к конечном счёте.

Давайте оглянемся на новости буквально нескольких последних дней. Вот ректор Астраханского университета рассказывает в интервью, что его университет под внешним управлением экспертов. Вот министерство без внятных объяснений снимает ректора ННГУ им. Лобачевского, не спросив не то что преподавателей, но даже и наблюдательный или учёный совет. А вот ректор из Томска срочно тасует какие-то ставки, потому что его так попросили. И многое, многое другое.

Можно ли в таких условиях сформулировать собственную стратегию развитию университета и воплощать её, скажем, десять или хотя бы пять лет?

Если уж доводить до крайности, то честными были бы два решения. Вариант первый: полностью контролируем жизнь университета заданными сверху нормативами, регламентируем число ставок, перечень специальностей и программы. Но тогда гарантированно обеспечиваем вуз финансированием так, чтобы хватало на зарплату в 200% по региону, на науку, на ремонт и так далее. Вариант второй: предоставляет университету любые возможности бороться за конкурсное финансирование, зарабатывать на платных студентах, выигрывать гранты и т.п., но делаем долю прямого госфинансирования минимальной. Тогда и контролируем только абсолютный минимум, грубо говоря - соблюдение законодательства.

Ректоры не виноваты, что мы застряли между этими вариантами, используя золотую стратегию — "давать деньги иногда и на своё усмотрение, но всё контролировать". И действительно, странно призывать конкретного руководители университета бросаться на амбразуру и протестовать. Но каждый конкретный случай вставания на голову ради показателей будет вызывать вполне оправданные негативные эмоции сотрудников, направленные на ближайшего руководителя. Стратегически разумнее в данном случае объяснять не то, насколько сложна жизнь ректора и процесс принятия решений, а то, что изначально не нужно ходить на голове ради повышения эффективности труда.

Берегите психику, не перечитывайте свои обещания по грантам

Нужна ли стратегия?
#субъективное

Коллеги призывают к дискуссии о будущем университетов. Думаю, для начала надо ответить на один принципиальный вопрос: что такое университеты сегодня? Вариантов всего два.

Вариант первый: университеты — это стадо баранов, которых нужно собрать и гнать к заданной сверху цели, желательно с кнутом и овчарками. Никаких собственных рациональных представлений о будущем у них быть не может. Вариант второй: это нечто вроде группы разумных и разных людей, но уставших и связанных по руками и ногам. Их достаточно освободить, немного подлечить и отправить жить своей жизнью.

Между этими картинами нужно сделать недвусмысленный выбор. Поскольку из этого выбора вытекает любая политика в области высшего образования: либо контролировать и гнать, либо дать развиваться.

На мой взгляд, мания к созданию универсальных стратегий, а также безумный пиетет перед сложностью этих стратегий очень вредны, поскольку это следы подхода пастух-стадо. Ведь, по большому счёту, цели очевидны — мы хотим экономически развитую страну с сильной фундаментальной и прикладной наукой, результаты которой оперативно переходят в технологии и в производство. Более того, известны работающие примеры, схемы взаимодействия игроков и даже приблизительные затраты.

Но никаких однозначных инструкций по достижению этого состояния не существует и существовать не может. Равно как нет инструкций по выращиванию самого красивого цветка, гениального учёного или чемпиона мира по боксу (и никакая личная история успеха не является пособием). Ясны только примерные условия, при которых это может произойти и условия, при которых этого точно не случится.

Поэтому не нужно высасывать из пальца всё новые и новые формулировки стратегических целей, рисовать псевдо-дорожные карты и тому подобное. Лучшее, что можно сделать, — дать развиваться каждому отдельному игроку, в первую очередь устраняя барьеры и отвлекающие факторы, которые ему мешают сильнее всего. Для российских университетов эти барьеры очевидны и обсуждены сотни раз: подушевое финансирование, правило 1:12, закон о закупках, микроменеджмент министерства, невозможность планирования и многое другое. Давайте хотя бы начнём с их устранения.

Конечно, иногда можно выделить научно-технические направления, по которым нужно срочно ликвидировать отставание: 80 лет назад это была условная атомная бомба, сегодня — условная микроэлектроника. Но бросать все силы на рывки — это стратегически тупиковый путь, поскольку затем возникает сакраментальный вопрос — а что дальше? Оказывается, для создания своих новых технологий нужно заниматься вообще всем, так как неизвестно, что выстрелит следующим (история учит этому непрерывно). А значит, нужно быть крайне осторожными в, так сказать, направлении всего стада в одну сторону.

Одновременно с этим я считаю, что не стоит так напирать на меняющуюся структуру знания и стремительный рост технологий. Это некая новая образовательная мистика, пустое нагнетание напряжения без содержания, как бы оправдывающее необходимость срочно напридумывать ещё больше стратегий в этом страшном современном мире с ChatGPT и в новом укладе. Если говорить конкретно об образовании, то люди не стали рождаться со встроенным курсом матанализа в голове, а процессы преподавания, усвоения знаний и открытия нового в сущности не изменились. Количество сложной информации, которое может усвоить человек в единицу времени, тоже не особенно выросло. Появились лишь некоторые инструменты, которые способны эти процессы несколько облегчить, а значит достойны внимания, но только и всего. Создание из инструментов идолов для регулярного поклонения называется EdTech уже не ускоряет, а тормозит развитие.

Ах да, есть ещё одна мелкая деталь: когда на науку и образование направляется мало денег, то и их развитие получается очень медленным. Даже если нанимать по целому отделу стратегов-пастухов на каждый университет.

Если кто-то не в курсе, на этот раз Курчатовский институт пытается поглотить базу Института океанологии РАН в Геленджике. Делается это в очень интересной юридической форме — посредством переписки Ковальчука с Фальковым, минуя Институт океанологии в принципе. По итогам Минобрнауки посылает в ИО РАН другое письмо с чудесными формулировками:

"...имущественный комплекс необходим НИЦ «Курчатовский институт» для формирования на территории черноморского побережья в районе города Геленджика экспериментальной прибрежной базы проведения исследований и разработок в интересах обороны и безопасности Российской Федерации.
В целях обеспечения объективного, всестороннего и своевременного рассмотрения указанного в обращении вопроса Учреждению необходимо в срок до 16.02.2023 представить мотивированную позицию о возможности передачи Имущественного комплекса НИЦ «Курчатовский институт»".

А что, так можно было? А может самому ИО РАН написать в правительство РФ письмо, в котором попросить себе половинку Курчатника?

Естественно, на общем собрании сотрудников Института океанологии было выражено категорическое несогласие с отчуждением подразделения. Это нанесло бы серьезный ущерб организации (замечу, одному из немногих океанологических институтов в стране).

Президиум РАН, говорят, присоединение не поддержал, но открыто по этому поводу не высказывался. И да, мы снова приходим к вопросу субъектности: институты РАН, которые прикрывала в какой-то степени головная РАН, обладали хоть какой-то субъектностью до настоящего времени (настолько, насколько это возможно). Посмотрим, что будет дальше. Прогноз пока неутешительный, учитывая, что нынешний президент РАН избран методом пропихивания, а значит заведомо зависим от пропихнувших.

Подробности есть в ТГ-канале ИО РАН.

Немного о том, насколько в действительности ограничены наши ресурсы на науку и образование: разрешили расследовать хищения в Роснано, работает отдельная группа следователей. А университеты тем временем правдами и неправдами бьются за несчастные 100 млн. рублей в год с программы Приоритет-2030.

Думаю, тут речь пойдет совсем о других суммах.

https://t.me/vchkogpu/37028

Полуприкрытие двух комиссий РАН — по борьбе с лженаукой и по противодействию фальсификации научных исследований — снова выступило очень хорошим маркером в медийном поле. Пусть в последнее время обе комиссии вели не самую активную работу, но само их существование как независимых единиц не давало покоя многим "учёным". И вот произошло сильное понижение статуса этих комиссий, а именно — переподчинение Экспертному совету РАН, что равносильно задвиганию их деятельности на один уровень с рутинной экспертизой тысяч отчётов по научным темам.

В силу общих тенденций в головной РАН тема была бы скучной. Но на воре и шапка горит, поэтому после решения по Комиссиям послышались громкие возгласы о победе над "либералами" в академии, порой с нескрываемым злорадством. Особенно припоминают доклад Комиссии по противодействии фальсификации о плагиате в работах кандидатов в академики РАН, опубликованный перед выборами 2019 года. Мол, это всё нанесло непоправимый ущерб российской науке и академии, поэтому надо прикрывать рассадник либерализма.

Как-то даже неудобно напомнить авторам этих лозунгов, что российской науке наносит ущерб не общественный контроль, а сами успешные защиты диссертаций с обширными заимствованиями и публикация статей с плагиатом, авторы которых метят аж в академики или члены-корреспонденты РАН.

Что касается сути вопроса — можно лишь согласиться с академиками Семёновым и Хохловым: без ярких лидеров с безупречной репутацией деятельность этих двух комиссий затухнет сама собой, независимо от юридического статуса. Предыдущим лидерам, академикам Александрову и Васильеву, сейчас уже не до того. Остаётся надеяться на новую инициативу снизу и нейросети.

Внимание руководителям институтов РАН: появился фейковый ТГ-аккаунт президента РАН Красникова @krasnikov_g_y.

Буквально на днях аналогичный фейковый аккаунт Фалькова был задействован мошенниками в схеме "звонок из МВД + сообщение в ТГ". Видимо, схему будут пытаться эксплуатировать и дальше, пользуясь побочными эффектами укоренившегося во многих организациях чат-менеджмента, так что будьте осторожны.

За бдительность спасибо Кипящему МИФИ.

#обозревая_происходящее

Листаем мы новости разных вузов и тут хоп! Всплывает довольная физиономия одного деятеля, с которым случилась очень поучительная история, прямо-таки идеально иллюстрирующая наш тезис про параллельные реальности в наших науке и образовании.

Короче, жил да был один молодой ученый, назовем его Шустрянов (тем более что его почти что так и звали). Успешно понаехав в Нерезиновую из одного из регионов, затерявшегося где-то между Калининградом и Пермью, он выучился, защитил кандидатскую и устроился в один из РАНовских институтов. Дела у него шли неплохо - "сидел на методе", что давало регулярные вкусные публикации, да и свои гранты были. В общем, вполне себе ОК.

Беда пришла, откуда не ждали. В один прекрасный день коллеги получили от Шустрянова какие-то совсем уж странные результаты и решили их перепроверить. Получилось интересно - первичные данные были настоящими, но все последующие фабриковались из самых первых по довольно тупому математическому алгоритму. Плюнув на условности и заглянув в последние экселевские файлы, которыми пользовался Шустрянов, неслабо прифигевшие товарищи по институту нашли соответствующую примитивную прогу. А еще больше они прифигели, проверив те куски статей, которые готовились к отправке за последнее время, и осознав, что такого треша там было много и что не вляпались в большие проблемы они только чудом.

Как ни странно, несмотря на неопровержимые улики и бутылку из-под шампанского, припертый к стенке Шустрянов опрометчиво выбрал крайне неудачную стратегию - начал гнать на пока еще коллег, в результате чего был выкинут на мороз с напутствием: 1) близко не подходить к институту и 2) даже не надеяться когда-либо и где-либо защитить докторскую. Довольно быстро информация о том, что Шустрянов теперь нехороший человек, разошлась по профессиональным кругам со всеми вытекающими.

В общем, Шустрянов вернулся на малую Родину и... возглавил кафедру в местном университете. А потом бонусом еще и молодежную лабораторию, отметившись также в НОЦ и в местных темах по Приоритету 2030. В недавнем интервью говорил замечательные слова о роли наставничества, духе творчества в молодежной науке и всем вот этом вот.

К чему мы это? Да все к тому же: что для нормального места неликвид и зашквар, то для других гордость и краса. И преодолеть эту пропасть очень сложно.

Отмечаем тенденции. Изначально сатирически-развлекательный ТГ-канал КРИНЖ решил завести отдельную рубрику, рассказывающую о заведомо лженаучных исследованиях, которые попадают в реальные научные журналы.

Коллеги просят присылать им материалы с разбором шарлатанских публикаций.

https://t.me/rinc_kruto/408

Дорогие друзья, мне кажется, мы стали забывать о корнях.

Подписчики напомнили о существовании увлекательнейшего паратехнического учения течения — аудиофилии. В целом, аудиофилы не наносят никому вреда, разве что своему кошельку и ментальному здоровью человека с физическим образованием, который забредает на их форум. Эти люди тратят гигантские деньги и усилия на приобретение и настройку техники, которая должна давать идеальный звук.

Итак, обстановка на профильных ресурсах нынче такая. Кабель питания может коренным образом испортить звучание системы, а хороший кабель (1500$) должен прогреться много часов, чтобы электроны нарезали в нём дорожки. Помочь скольжению электронов может, как известно, лыжная мазь. Обычные цифровые кабели USB и HDMI тоже портят звучание, нужно брать специальные, аудиофильские (например, по 855 тысяч рублей за 5 метров). Под кабели нужны антивибрационные подставки, чтобы механические движения кабеля не влияли на звук. Усилитель нужно брать ламповый, скромные модели стоят 100-300 тыс. рублей, посерьезнее — больше миллиона.

На этом фоне у меня только один вопрос. Где отечественный производитель? Почему такие средства уходят в США и Китай? Почему никто не занялся восстановлением советской школы радиотехники?

Что касается существа дела, то есть мнение, что аудиофилам просто нравятся искажения от ламповых приборов, которые дают звуку определённую окраску (естественно, отсутствующую при живом звучании). Это если отвлечься от эффекта плацебо. Собственно, по понятным причинам больше всего ценители не любят слепые тесты.

Ну а в плане физики всё предельно просто: аудиофилы пытаются скомпенсировать эффекты, некоторые из которых в принципе могли бы вызывать искажения, но не задаются вопросом о реальной величине этих эффектов по сравнению с чувствительностью уха или, допустим, с влиянием ионизирующих космических лучей.

Поскольку аудиофильская физика застряла где-то в начале 20-го века, я вижу большой потенциал в коммерциализации флуктуационно-диссипативной теоремы, криогенного охлаждения проводов, а в дальнейшем — систем экранирования от гравитационных волн. Покупай отечественное — ни одного теплового фонона в ухе!