Борьба за прямые выборы губернаторов. Неожиданно, на фоне продвижения идеи об отмене прямых выборов глав регионов, иное мнение стали высказывать сами губернаторы. Многие из них считают, что одержав победу, а не будучи назначенными через законодательные собрания, они получат большую легитимность, а с ней и право принимать ответственные решения. При этом часть губернаторского корпуса напротив, продолжает считать идею с переназначением крайне удачной.

Первым против отмены прямых выборов высказался губернатор Калининградской области Антон Алиханов. Он заявил, что лично он готов всенародно переизбраться и не хотел бы быть назначенным депутатами. Учитывая, что сегодня эксклав является частично заблокированной территорией (доступ возможен по морю и воздушным транспортом), в федеральном центре увидели опасность для проведения там полноценных выборов. Но сам Алиханов проблем не видит, а значит и другие территории, находящиеся в более простом положении, вполне могут провести выборы по старой схеме.

Сейчас в стране большая часть регионов, где должны пройти выборы, в целом удерживают ситуацию на приемлемом уровне. Однако к осени ситуация может измениться. Поэтому на данный момент проведение прямого народного волеизъявление предпочтительно только для глав тех субъектов, которые начали подготовку к кампании и уже имеют неплохие рейтинги. Правда, на данный момент их не так уж много, речь идет о Калининградской области (Антон Алиханов), Новгородской области (Андрей Никитин) и Тамбовской области (Максим Егоров). В остальных 11 регионах главы не чувствуют себя слишком уверенно. Даже там, где врио назначены еще в прошлом году – Владимирской и Ярославской областях.

Поэтому логичным сценарием может стать спуск принятия решений на уровень самих регионов. Чувствует губернатор уверенность – пусть избирается, но при этом он несет всю полноту ответственности за результат. Если глава не может гарантировать свою победу – пусть просит о назначении заксобрание. Таким образом, в стране могут появиться две группы глав, народноизбарнных и назначенных, при этом первые окажутся в более привилегированном положении, чем вторые.

Опыт Дмитрия Артюхова имеет смысл перенимать всем губернаторам, которые хотят, чтобы талантливая молодежь оставалась в России и связывала с ней свои дальнейшие профессиональные планы. Сейчас многие из подрастающего поколения напуганы неизвестностью, поэтому нужен кто-то, кто сможет с ними поговорить и ответить на острые вопросы. К тому же формат подобных встреч с погружением в исторический экскурс располагает к размышлениям на тему, что давление – это всегда не только кризис, но и новые возможности. https://t.me/chanelpeskova/9367

Введение цензуры – давняя идея наиболее консервативно настроенной части верхов власти. Проигрывая информационное противостояние со своими идеологическими соперниками, ответственные за информобеспечение до последнего времени шли по пути «заливания деньгами» наиболее проблемных участков. Тут достаточно посмотреть на бюджеты телеканалов, газет и средств, выделенных на «работу в сети». Однако режим СВО кардинально изменил ситуацию совсем не в пользу государственного агитпропа, который реагирует на события крайне медленно и бледно, в основном плетясь в хвосте повестки. Поэтому начался аккуратный зондаж почвы относительно введения цензуры, где застрельщиком выступила главред RT Симонян, заявившая, что «в России необходимо ввести жесткую цензуру и отменить поправку в Конституции, которая запрещает её». Хотят тут она не совсем права, так как это не поправка, а 29 статья Конституции.

Вероятно, что функции цензурного ведомства решили передать общественности, тем самым обойдя государственный запрет. Так, в Госдуму был внесен законопроект «Об Общественном совете РФ по телевидению», который «будет осуществлять общественную экспертизу деятельности общероссийских, региональных и местных телеканалов […] в целях учета интересов населения при реализации культурно-просветительной функции телевидения». Совет будет состоять из 25 членов, имеющих особые заслуги перед государством в сфере развития свободы СМИ и культуры. Пока орган будет лишь анализировать информацию, запретительных функций у него нет. Однако, если уважаемые члены начнут предавать остракизму те или иные СМИ, то редакциям не останется ничего иного, как прислушаться к «народному мнению». И тут в духе модной западной cancel culture, на неугодных могут начаться нападки или наоборот – бойкоты.

Напомню, что цензура — это неотъемлемая функция государства, которое реализует систему запретов и ограничений, а также механизм пропаганды. В противовес этому в гражданском обществе действует общественное и правовое обеспечение свободы слова. В СССР, например, сначала существовала партийная цензура, а затем – государственная. В свое время Сталин отвечая на вопрос «почему нет свободы печати в Советском Союзе?» ответил: «О какой свободе печати вы говорите? Если для буржуазии, то ее у нас нет и не будет, пока существует диктатура пролетариата. Если же речь идет о свободе для пролетариата, то вы не найдете в мире другого государства, где бы была такая свобода для этого класса». В некотором смысле и сейчас в нашей стране неслыханная свобода для всех тех идей, которые на Западе могут считаться токсичными и наоборот, для всего западного свободы у нас все меньше и скоро – вовсе не будет.

152 года со дня рождения «вечно живого» революционера Владимира Ленина. В России отношение к нему неоднозначное даже у коммунистов, несмотря на то, что еще Егор Летов пел: «один лишь дедушка Ленин хороший был вождь». Ленину до сих пор не могут простить жестокости гражданской войны, да и относятся больше как к персонажу мифа, чем реальному политику, вроде Сталина.

Второй раскалывающий момент – неутихающие споры о необходимости захоронения Ильича. Эта тема в свое время даже стала медиа уловкой. Если в стране начинались какие-то проблемы, кризисы, власть начинала говорить о референдуме в отношении захоронения жителя мавзолея. При этом, если в 2017 году более 60% россиян считали необходимым захоронить тело, то уже в 2021 году их число снизилось до 45% в Москве и 35% в стране в целом. В 2022 году опросов пока не проводили.

Многие полагают, что России требуется декоммунизация, сопровождаемая демонтажем многочисленных памятников Ленину (сейчас в РФ их более 5 тыс., а в официальном списке Минкульта РФ таких памятников 1311), переименованием главных улиц городов и т.д. Такой процесс позволил бы считать эксперимент с пролетарской революцией оконченным, а государство – изжившим советскую чрезвычайщину. За это также высказываются христиане, считающие мавзолей и труп в сердце страны, проявлением чего-то опасного и оккультного.

Национализации не стоит пугаться, отвечает мне коллега Игнатовский. Огосударствление экономики не только российский тренд, да и коммунисты у нас потешные революционеры. Я бы с этим согласился еще два месяца назад, но сейчас ситуация принципиально меняется. КПРФ не просто так неожиданно попала в мейнстрим своими заявлениями о признании ЛДНР и требованием национализации. Сейчас страна и вправду стоит на распутье: либо переводить экономику на полувоенные рельсы, либо продолжать выживать в сложившихся условиях, но прежней парадигме. Поэтому, не исключаю, что при выборе первого варианта, власть в стране может серьезно полеветь.

С одной стороны, очевидно, что планы по воссозданию нео-СССР давно не давали покоя Кремлю. При этом о социализме и партийном руководстве речи не идет. В данном случае это реконструкция СССР, косплей советской модели. Без КПСС, без социального равенства, с частной собственностью и благами цифровизации. Разумеется, данный план видится наступательной стратегии по отношению к уже сложившейся рыночной системе. Поэтому, как обычно бывает в России, ни одна стратегия не будет реализована в полной мере. Все будет как-то криво и половинчато.

Что касается нового «37-го», то безусловно, сейчас это страшилка, которая катализирует отток из страны наиболее нервной части элит и простых граждан. В этом смысле бегство Аликперова, Дворковича, Чубайса, как и простых хипстеров и айтишников, это лишь следствие плохих предчувствий. Сама система никого репрессировать не хочет, только напугать. При этом она же продуцирует внутри себя крыло радикалов, которые не хотят оставаться зрителями этого театра кабуки, а хочет рулить процессами. Поэтому чем больше система сдерживает их, тем больше сама рискует оказаться в положении врага. Как в «Скотном дворе» Оруэлла, где хряк Наполеон воспитывал щенков — стражей, послушных только ему, но в итоге был ими же и съеден.

ТОП – 100 лучших российских Telegram каналов в апреле 2022 года на платформе Дурова. Канал The Гращенков вошел в число лучших. Благодарим составителей!

15 лет назад умер Борис Ельцин. Однако ворох нерешенных проблем ельцинизма до сих пор витает над страной. С одной стороны – западная демократия и открытость миру, которой придерживался Ельцин, теперь подвергается жесточайшей опале. С другой стороны, его выбор «управляемой демократии», назначение преемника и дальнейшая реконкиста государства против либеральной экономики и политики, заложили основы для современной власти – российской системы госвласти. По одной версии, Ельцин так и не смог создать полноценное новое государство, так как Российская Федерация рождалась в травме (вроде непризнанных многими Беловежских соглашений), по другой – он стал основателем «нового русского царства», с его коррумпированным двором и политикой. Поэтому Ельцин – до сих пор является действующим актором российской политики.

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

политолог и искусствовед Илья Гращенков (Телеграм-канал The Гращенков)

Пиратская культура

После наложения на РФ ряда санкций, страна оказалась в культурной изоляции. Наряду с новыми шедеврами, в кино стали показывать старые советские фильмы, современные художники оказались в жесткой опале (музей «Гараж» предпочел приостановить деятельность), а на гонорары уехавших из страны музыкантов стали точить зубы их оставшиеся коллеги. Правда, выяснилось, что импортозамещение в сфере экономики впечатлений настолько же провалено, как и в других отраслях, на которые выделялись бюджетные миллиарды. Кинотеатры нечем загрузить даже количественно, не говоря уже о качестве. Прогрессивные музеи и галереи приостановили свою деятельность. Разумеется, ура-патриотическая пропаганда была бы готова освоить новые бюджеты и наштамповать много контента для заполнения освободившихся ниш. Вот только платить за это из своего кармана вряд ли кто будет, государству придется субсидировать из своего же кармана не только изготовление, но и прокат. Поэтому все еще стоящая на рыночных рельсах экономика перешла в традиционный для нее режим обхода санкций по серым зонам – пиратским схемам.

Власти придумали способ вернуть фильмы и музыку из западных стран после того, как ряд компаний заявил о приостановке своей деятельности. Сейчас разрабатывается законопроект, который позволит сохранить контент через принудительную лицензию. Нововведения впоследствии вполне могут распространиться и на другие объекты интеллектуальной собственности. Например - в отношении импортного программного обеспечения. Конечно, такой подход принудительного «приземления» западной культуры в РФ выглядит как расписка в том, что импортозамещение провалилось, и придется начинать все с начала. Но опять же, раз экранизация фильмов, к примеру, по романам Глуховского, приостановлена, музыканты уехали, выставки современных художников сворачивают досрочно, то и сама русская культура должна сделать резкий поворот в сторону тех, кто остался. И если эти творческие деятели не были востребованы рынком до снижения конкуренции, не окажется ли, что качество их работ – крайне посредственное? И от impression economy мы перейдем к depression economy.

Конечно, можно было бы вспомнить Климента Гринберга, с его противопоставлением авангарда китчу и надеждой на то, что вместо рассчитанного на массы коммерческого искусства, нишу займут какие-то просветительские проекты. Но для этого нужна культурная революция, по примеру той, какую большевики устроили в России в начале 1920-х. Но, согласно тому же Гринбергу, любой политически и финансово ангажированный авангард рано или поздно станет имитацией имитации. Собственно, распилочный конвейер российского импортозамещения очень хорошо продемонстрировал эту тенденцию. Поэтому надежда – на арт-пиратов, которые как в позднем совке будут захватывать и апроприировать западные тенденции, с одной стороны ввозя оригиналы из-под полы (пластинки «битлов», альбомы модернистов), а с другой – копируя их. Конечно, такая политика позволила вырастить в СССР свой «второй авангард» и свою «популярную эстраду» с противостоящей ей культурой андеграунда. Но все это было вторично по отношению к оригиналу и серьезно отбросило русскую культуру от попыток стать «первым миром», как это было во времена Станиславского, Малевича и Эйзенштейна.

Зам по правде. АП рекомендует ввести в министерствах и госкомпаниях заместителей по информационно-политической работе, курировать их будет УВП. Новые ставки вводить не собираются функционал станет нагрузкой для действующих сотрудников. Идея родилась после того, как в Кремле выявили «проблемы с лояльностью к действующему курсу власти», причиной которой увидели «отсутствие работы с сотрудниками».

Многие уже поспешили вспомнить институт замполитов-политруков и комиссаров. Все-таки на старые советские дрожжи любое нововведение, которое по факту хорошо забытое старое, ложится очень хорошо. Правда, политруков в СССР не очень любили, считая бесполезными болтунами, даже был анекдот такой: «хорошо замполиту, рот закрыл – рабочее место убрал». Вот и сейчас не факт, что кто-то из действующих замов захочет брать на себя этот опасный функционал. У нас чиновники хорошо выучили, что за экономику не увольняют, а вот за политику – легко. Да и вице-губернатор по ВП всегда был одной из самых расстрельных должностей. Поэтому спускать обязанности будут по разнарядке на наименее ценного члена экипажа.

В таком случае отрабатывать эти замы будут дежурно и без огонька. Вот если бы по бюрократической логике были созданы целые отделы, управления, в которые наняли бы оставшихся без работы политтехнологов, вместе с победителями конкурсов вроде «Лидеры России», тогда бы работа закипела. Однако не факт, что чрезмерная активность на этом направлении не приведет к обратному результату. РФ не СССР и не стремится к абсолютизму, так как стройной идеологической системы, которую нужно доводить до каждого на местах, а потом проверять усвоение информации – нет. Установки, цели и задачи госполитики меняются по семь раз на дню. И чрезмерная низовая активность может только раздражать тех, на кого она нацелена, как это и произошло с КПСС. Анекдот про змею, которая сломала себе хребет, колеблясь с линей партии – закономерная реакция номенклатуры. Формализм культа ведет к его деградации. Тут либо тоталитарные пятиминутки ненависти по Оруэллу, либо политинформация в духе утренней проповеди, либо (наиболее вероятный вариант) формальная отписка в духе «у нас все хорошо, но нужно больше денег».

Конкуренция сценариев за проведение избирательной кампании продолжает нарастать. Сторонники нормализации продолжают настаивать на необходимости проведения выборов губернаторов в большей части регионов, причем со смещением повестки от СВО к внутренним проблемам, вроде роста цен и ухудшения социалки. Противники прямых выборов надеются набрать очков за счет перехвата электоральных процессов – заксобраниями, поэтому играют на страхах дестабилизационного эффекта от кампании. Учитывая, что начало мая – критическое время для принятия данных решений, финальной точкой для обсуждений остается предпраздничная неделя.

Очевидно, что фактор СВО проходит процесс рутинизации в политической повестке и тревогу начинают вызывать иные факторы, связанные с операцией опосредованно. Например, рост цен – неизбежен, а значит, избирательные кампании придется выстраивать вокруг этого негативного фактора. Как показывают соцопросы, в моменты кризисов электорат начинают одолевать патерналистские настроения. Требования, связанные с раздачей благ начинают доминировать, так что власть получает шанс перехватить эту повестку у «левых» и радикал-патриотов, как это было в ходе парламентской кампании, которая была построена вокруг гарантий по «борщевому набору» и розданной к выборам десятке.

Сложными могут оказаться выборы в Москве, где пищевые гарантии менее востребованы, зато серьезно ухудшилось отношение к партии власти на фоне принятых ею решений. Муниципальная кампания должна сформировать базу поддержки к выборам мэра в 2023 году, поэтому столица вполне может пойти на перенос мундепской кампании, а затем и самих выборов градоначальника. Аналогично выглядит ситуация и в Свердловской области, где выборы губернатора могут привести к расшатыванию элитного статус-кво. Схожие проблемы могут возникнуть в Ярославской области, где выборы врио главы региона совпадут с борьбой за столичный горсовет.

При этом, в большей части регионов, как я уже писал, губернаторы и врио сами выступают за прямые выборы, так как не хотят стать «хромыми утками», обязанными заксобранием своим протаскиванием во власть. Об этом уже публично говорил губернатор Калининградской области Антон Алиханов, готовы к избранию уже объявленные врио Владимирской области Александр Авдеев и Тамбовской области Максим Егоров. Таким образом, в целом устойчивость внутриполитической ситуации можно оценить как удовлетворительную, однако к осени она может поменяться. Именно поэтому главам могут предложить взять риски избирательных кампаний на себя, чтобы гарантировать победу даже в сценарии сильного ухудшения социального самочувствия граждан.

Игра в кальмара, как синоним идущего с 2020 года трансфера власти, вступила в более заметную фазу. В первом раунде, которым стал двухгодовой коронавирусный марафон, наметилось лидерство большого альянса «умеренных» из числа технократов-глобалистов. Сейчас реванш пытается взять малочисленный, но влиятельный блок «максималистов», опирающихся не только на узкий круг условных «цесаристов», но и на более широкие круги гипер-патриотов и разгоряченные ими народные массы. Президент по-прежнему выступает балансом системы, однако, не смотря на декларируемый высокий уровень поддержки, его нейтралитет начинает восприниматься без энтузиазма, причем со стороны обеих групп.

Сам по себе трансфер – это путь, который предстоит пройти российской элите на пути трансформации власти, хотя сами контуры этих изменений пока не оформлены. Собственно, борьба за контуры трансфера – это и есть определение черт той власти, которая сложится в будущем. Какая-то конкретика в нейминге, вроде разговоров о «демократии» или «тоталитаризме» только уводят нас в сторону. Трансфер переносит активы и влияние элит на новое поле игры с новыми правилами, соответственно и характер этого управления будет формироваться гибридно, как сборка Кубика Рубика. При этом политическая борьба будет вестись по четырем основным направлениям: плюрализм (экономический, социальный и политический), лидерство (демократия, коллективное руководство или персонифицированное), мобилизация или демобилизация, идеология как образ будущего.

Ровно два года назад я писал про грядущие контуры трансфера и о том, что в будущее возьмут не всех. Происходило это в условиях карантинного сдерживания, при этом уже тогда было ясно, что как только ситуация с пандемией будет «разморожена», политические и экономические процессы резко рванут с места. Теперь мы увидели, как это произошло. Возьмут и вправду не всех, собственно, атака на «сислибов» уже началась, что видно по бегству из страны ряда высокопоставленных функционеров системы из этого блока. Однако сценарий перехода экономики на «социальный госкапитализм» не подразумевал столь серьезный удар со стороны Запада. Санкции оказали непредвиденное влияние на трансфер и сместили ход его движения.

Развернувшаяся атака на глобалистов внутри страны столкнулась с внешней экономической контратакой. Отсутствие у «цесаристов» плана Б и своего «мозгового треста», привело к замешательству, которое быстро почувствовали низовые звенья блока. Недовольство «псами войны» в отношении медлительности и мягкости руководства, привело к политизации их высказываний в адрес своих патронов, которые в окопной оптике теперь уже кажутся чересчур умеренными. Опора на «народное мнение», чересчур раскочегаренное пропагандой, также привело к риску формирования гипер-патриотического движения охлократического типа. Про оруэловских щенков я тоже уже говорил. Поэтому начавшаяся игра в кальмара, т.е. игра с нулевой суммой, уже осенью может переформатировать поле, образовав новые альянсы, уже не между умеренными и максималистами, а между группами: есть что терять и нечего терять.

Про отмену прямых выборов губернаторов мною уже много было сказано. В верхах власти сложились две группы продвигающие свои сценарии. За отмену – те, кто выборами не занимается и хочет через назначение получить контроль над главами. Их мотивация в том, что осенью рейтинги упадут на фоне бед в экономике и выборы можно провалить.
За выборы – те, кто выборы провидит (и зарабатывает на них), а также понимают, что избранные главы хоть и не всесильны, но все же хоть какая-то политическая единица. К тому же мунфильтр и ДЭГ дает возможность гарантировать почту любую победу.
Решений тоже может быть несколько. Полная отмена и возврат к назначению президентом с предложением кандидатур через парламент. В этом случае вся полнота ответственности за ситуацию в регионе ложится на федеральный центр. «Мы вас не выбирали!», - ключевой лозунг для оппозиции.
Проведение по старой схеме. Но с жестким контролем на местах, зачисткой всей оппозиции, но при этом – выпуск пара и разговор с населениям о трудностях из-за санкций.
Гибридные выборы. Спустить решения на уровень регионов. Кто хочет – выбирается, а кто не гарантирует победу – назначается. Правда, это может привести к сосуществованию в стране двух типов глав – назначенных и избранных. И первые будут чувствовать себя менее легитимные, чем всенародно избранные.

Вот это стимул заняться делом! Молодых предпринимателей предложили освободить от службы в армии. Депутаты фракции «Новые люди» Владислав Даванков и Александр Демин внесли в ГД законопроект об отсрочке от военной службы для владельцев бизнеса и ИП призывного возраста. Партия уверенно захватывает повестку молодых, акции вверх.

Риск снижения качества коммуникаций регионального начальства с населением, в результате возможной отмены прямых губернаторских выборов, велик. Сама по себе процедура всенародного голосования заставляет чиновников действовать с оглядкой на избирателей и пусть не всегда чутко, но все-таки прислушиваться к чаяниям глубинного народа. Устранение необходимости нравиться электорату наверняка приведёт к увеличению пропасти между властью и людьми.

Яркий кейс вольного отношения к запросам граждан демонстрирует Рязанская область. Здесь губернатор Николай Любимов сначала пообещал жителям двух крупных сел учесть их мнение при решении рядового вообщем-то вопроса о переводе нескольких десятков гектаров земли из сельскохозяйственной в промышленную зону, а затем сделал все наоборот. Коллеги политологи комментируя этот инцидент, сделали вывод, что видимо губернатор не собирается избираться и, похоже, как в воду глядели. Если прямых выборов нет, то и данные ранее обещания можно забыть.

Таких эпизодов при новой- старой системе согласования региональными парламентами кандидатур глав регионов неизбежно станет больше. Учитывая не самые благоприятные прогнозы на развитие экономической ситуации, маловероятно что они добавят системе прочности. В той же Рязани к протестам жителей присоединились экологи, подана заявка на согласование митинга.

Желание оградить систему региональной власти в России от возможной турбулентности естественно и понятно. Но сомнения в точности весов, измеряющих какое из возможных зол меньшее, остаются.

ЭКСПЕРТЫ/Незыгарь.  

Президент Владимир Путин на заседании Совета законодателей 27 апреля может высказать отношение к возможной отмене прямых выборов губернаторов. Среди вариантов – временная отмена прямых выборов и перенос выборов в заксобрания.

Генеральный директор Агентства политических и экономических коммуникаций (АПЭК) Дмитрий Орлов:
На одной чаше весов – действующее законодательство, устоявшиеся с 2012 года практики выборов губернаторов и законодательных собраний, начавшиеся праймериз. Но главное – новая широкая коалиция в поддержку власти, сложившаяся в марте-апреле. Поддержка Владимира Путина как никогда высока. Ситуация на возможном старте выборов значительно и, несомненно, позитивно отличается от старта парламентской кампании. 
На другой чаше весов – риски, связанные со спецоперацией, с воздействием санкций на общество и экономику, возможное ухудшение качества и уровня жизни к осени. Пока эти риски не реализовались, они носят скорее гипотетический характер. 

Директор Центра развития региональной политики Илья Гращенков:
Сейчас конкурируют две группы. Одна – против, поскольку осенью рейтинги власти могут упасть. Да и сама по себе кампания будет раскачивать лодку. Но при этом легитимность глав назначаемых – упадет. Если народу, к примеру, будет нечего есть, люди выйдут к губернаторам и скажут – вы кто такие, мы вас не выбирали. Всю полноту ответственности в таком случае будет нести федцентр. 
За выборы по старой схеме высказывается тот блок, который понимает, что до осени провести кампанию можно, и избрать кого нужно тоже. Тут и дистанционное электронное голосование в помощь, и мобилизационная стратегия. Поэтому велик шанс, что решение спустят на уровень регионов. Кто хочет – пусть выбирается, а кто нет – назначается. Тогда в РФ могут появиться две группы глав – избранные и назначенные. Такое уже было в прошлом, когда в 2013 году выборы вернули, но выбрать новых еще не успели. Сейчас Кремль идет по пути упрощений и велика вероятность, что выборы могут отменить, как в 2004 году. 

Руководитель аналитического центра «Политген», член правления РАПК Ярослав Игнатовский:
Выборы губернаторов – неотъемлемая форма участия граждан в общественно-политической жизни региона. Для власти это процедура, в ходе которой решается большое количество задач по настройке и донастройке всей управленческой вертикали, для оппозиции – возможность выступить с неудобными для власти темами и вопросами, добиваться решения этих вопросов.  Губернаторские прямые выборы – главное региональное политическое событие пятилетия.  Без конкуренции в сфере публичной политики, пусть даже управляемой и предсказуемой, есть риски быстрого скатывания куда-то в начало 80-х годов прошлого века.

Генеральный директор Центра стратегического планирования, политолог Виктор Потуремский:
В нынешних условиях проведение выборов может восприниматься, помимо прочего, как вызов устойчивости политической системы. Вероятно, именно по этой причине возникают попытки обсуждать возможные варианты. У страны имеется опыт, когда не было губернаторских выборов, при этом политическая система работала эффективно. Возможно, исходя в том числе и из этого опыта, будут приниматься решения.
На мой взгляд, выборы являются самым эффективным механизмом обновления власти. Однако надо принимать решения исходя из целесообразности.

Президент коммуникационного холдинга «Минченко консалтинг», член правления РАПК Евгений Минченко:
Российское законодательство открывает большой простор для выбора тех или иных моделей. В этом смысле кто-то в регионах решит сохранить прямые выборы, кто-то – пойдет на непрямую модель выборов законодательными собраниями. Можно вспомнить, как в свое время на Северном Кавказе всем регионам настоятельно рекомендовали перейти на непрямые выборы, но Рамзан Кадыров категорически отказался, заявив, что будет избираться напрямую.

Прямые выборы губернаторов не отменили. Путин не поддержал инициативу силового блока Кремля, оставив внутреннюю политику ее кураторам. В целом верное решение, хотя теперь некоторым губернаторам придётся напрячься. Многие уже поспешили отказаться от услуг политтехнологов, поверив в сценарий с назначением через заксобрание. Придётся ускоренно включаться. Да и АП предстоит в ближайшее время определиться с кандидатами идущих на выборы ВДЛ. До официального старта кампании остаётся чуть больше месяца.

С отменой губернаторских выборов по-прежнему все непонятно. Все ждали, что об их отмене скажет лично Путин на вчерашнем выступлении в Петербурге на Совете законодателей. Но он ничего не сказал, кроме дежурных слов о важности демократических процедур, поэтому отсюда следовал логичный вывод – выборы сохраняют в полном объеме. Однако сегодня вновь появились заявления о скорой отмене выборов, причем со ссылкой на конкретного чиновника из УВП АП.

Как я уже говорил, отмена выборов – это попытка силового блока перехватить контроль над назначением глав субъектов. Сейчас выборы губернаторов курирует управление Госсовета. В случае отказа от прямых выборов, курировать их, вероятно, будет управление внутренней политики. Это означало бы перехват важной части полномочий у блока, который на сегодняшний день ответственен за работу с политтехнологами и профильными вице-губернаторами. В случае перехода на «закрытую» систему выборов УВП будет полностью контролировать регионы, даже в период губернаторской пересменки.

Похоже, что предметом торга относительно выборов могло стать усиление политического блока Кремля кураторством Донбасса. В случае отмене прямых выборов, близкие к администрации технологи без работы не останутся, а будут задействованы в проведении референдумов в независимых республиках, а также при назначении глав администраций новых территорий.

В любом случае, окончательного решения по отмене губернаторских выборов пока нет. С большой долей вероятности решение будет принято в майские праздники. Во-первых, в случае отмены прямых выборов, эта история будет замята праздничным настроением и будет принята по-тихому. Во-вторых, до выборов остается чуть больше месяца и даже при отмене прямых выборов, сразу после майских президенту предстоит назначить 11 врио.

Главой ЛДПР вероятнее всего станет Михаил Дегтярев. Его встреча с президентом Путиным, которая прошла накануне, стала хорошим знаком для аппаратных групп внутри партии, которые сегодня ведут борьбу за наследство Жириновского. Дегтярев мог быть выбран по трем ключевым параметрам: во-первых, ранее он считался «человеком Володина», а значит в достаточной степени управляемый. Во-вторых, он имеет хороший опыт работы в ГД и губернатором, а значит – кадровый сотрудник администрации, прошедший «школу». Фактически теперь он «президентский назначенец». И когда придет время покинуть Хабаровский край (а это вполне может произойти довольно скоро), Дегтярев не будет упрямствовать, а спокойно сосредоточится на работе по развитию партии. В-третьих, судьба ЛДПР сейчас неясна. Скорее всего, без Жириновского партия обречена и ее ждет слияние с одной из парламентских сил. В этом случае Дегтярев будет идеальным сопровождающим «трансфера» партийных активов. В общем, официальный съезд пройдет в июле, на нем и будет официально утвержден новый глава. Но гонка за наследство, похоже, уже завершена.

Уральский конфликт, затеянный Соловьевым может стать мощным поводом для усиления антимосковских настроений в регионах. Говорят, что сегодня принято решение о переносе из Екатеринбурга Универсиады, что можно расценивать как наказание субъекта или губернатора за позицию. Если это так – это плохо сигнал. В 90-е многие центробежные силы также начинались с Урала и проявились там в наивысшей степени.

Сама по себе перепалка между Соловьевым и Куйвашевым – событие малозначительное. Однако оно получило мощное развитие именно потому, что вскрыла давнюю проблему – неприязнь охранителей к Екатеринбургу, точнее все их претензии связанные с «Ельцин-центром» и влиянием «семьи». О том, что центр им. Ельцина «нужно закрыть и снести» давно говорят все турбо-лоялисты, от ура-коммунистов до национал-единоросов. Поэтому Соловьев не в первый раз накатывает на Екатеринбург, тем самым озвучивая претензии к нему группы мобилизаторов.

В этом смысле объединение вокруг довольно слабого губернатора Куйвашева патриотов региона (включая весь спектр не только политических сил) показывает, что укусы из Москвы на Урале воспринимают крайне болезненно. Нелюбовь к федеральному центру является характерной чертой для большей части регионов, но особенно ярко она проявляется как раз за Уралом и в его предгорьях. Поэтому раскручивание линий внутреннего противостояния на фоне СВО серьезно ослабляет всю конструкцию «вертикали власти». Конечно, может показаться, что эти конфликтом кто-то «пошатал» Куйвашева, выиграв в борьбе на его замену в этом году, однако последствия такого расшатывания может ощущаться во всей лодке системы РФ.

Работа сразу по нескольким контурам внутренней политики привела к тому, что у семи нянек дитя без глазу. Пока одна часть политблока борется за отмену прямых выборов губернаторов, другая занимается освоением территорий восточной Украины, конкуренция за региональные ресурсы обостряет межэлитную борьбу до предела. Все это ставит под угрозу бесперебойное функционирование системы, которое долгие годы обеспечивалось именно консенсусом внутри элит при курировании процесса кремлевской администрацией.

В День труда не лишним будет вспомнить о концепции постиндустриального общества и новых форм труда, а также их месте в РФ после введения глобальных санкций. В новой экономике ведущую роль играют профессии, связанные с высокой насыщенностью знаниями и информацией. Согласно Альбертсу, вклад «сектора знаний» в экономику свыше 50%. Ядро новой социальной структуры составляют профессионалы и техники, так называемые «белые воротнички», т.е. городской средний класс. Однако нельзя согласиться с тем, что результат и всеобщий труд теперь нематериальны. Хотя роботы сегодня выполняют почти всю работу и люди не должны «пачкать руки», это вовсе не означает, что, контролируя работу машин, рабочие не участвуют в материальном производстве материальных благ. Их труд остается материальным и образующим по своей сущности.

В России к регионам постиндустриального развития сегодня можно отнести всего несколько субъектов. В их числе крупные города-мегапоисы (Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Новосибирск и т.д.) и некоторые регионы, где удельный вес интеллектуального производства составляет долю ВРП хотя бы на уровне 15%. Это Калининградская область, Краснодарский край, Татарстан, Нижегородская область, Приморье и ряд других индустриально-диверсифицированных территорий. Остальные субъекты РФ отнести только к постиндустриальной периферии. Такие невысокие региональные показатели постиндустриального развития можно связать с низким уровнем управленческих кадров, воспитанных в идеологии «ресурсного развития со ставкой на материальные ресурсы».

Между тем, санкции и их влияние на экономику поставили под вопрос любое развитие территорий, даже в области расширения промышленного сектора. На сегодняшний день потенциал к развитию имеет небольшое количество субъектов, среди которых можно выделить регионы СФО и СЗФО, такие как Иркутская область, Вологодская область, Ленинградская область и др. В ЦФО наметился резкий спад в промышленном секторе, в частности в Калужской и Рязанской области. Сохраняют темпы развития пока только Тульская и Тамбовская области, например, на Тамбовском вагоноремонтном заводе в апреле было создано свыше 300 рабочих мест. Врио губернатора Тамбовской области Максим Егоров заявил о реализации ряда крупных инвестиционных проектов в сельском хозяйстве. В целом можно сделать вывод, что наиболее развитые промышленные регионы из-за санкций – просели, зато менее успешные – получили новый стимул к развитию.

Можно сделать вывод, что в новых условиях постиндустриальная трансформация будет снижаться, а запрос на развитие индустриальной экономики с новыми рабочими местами – возрастать. Россия, исключенная из ряда экономических цепочек окажется отброшенной в технологическом развитии, однако для населения это может оказаться выгодной сделкой. Уход от современных технологий даст второй шанс людям «ручного труда», равно как импортозамещение даст внутреннему рынку шанс удовлетворить товарные запросы за счет локального производства.

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

политолог Илья Гращенков (Телеграм-канал The Гращенков)

«Пацанизация» ядерной доктрины стала частью телепропаганды. Многие коллеги жалуются, что размахивание «ядерной дубиной» из уст Симоньян, Киселева и других пропагандистов серьезно нервируют население. Дискурс рутинизации ядерной войны закрепляется через осознание того, что неприемлемый с рациональной точки зрения ущерб может быть вполне приемлем с точки зрения трансцендентной – «мы в рай». Тут можно было бы вспомнить гари–феномен самосожжения раскольников, именуемый также «крещением огнем». Но времена сейчас другие, да и высшей цели пока не прослеживается.

В телевизионном формате последним доводом пользуются довольно буднично. Чуть что не по нраву - тогда можно и «жахнуть». Переворачивание шахматной доски, раз уж партия не задалась. По всей видимости, такой нервной риторикой пропагандисты планируют запугать Запад, выстраивая образ страны как непредсказуемого и опасного медведя. Внутренняя аудитория пронизывается эсхатологическим духом, скорее, случайно, за компанию. В будущем такая прокачка может вызвать непредсказуемые мутации в сознании людей, которые душевно уже пережили готовность к финальному катаклизму, а, значит, внутренне смирились с бессмысленностью своего существования. Мотивировать таких граждан к развитию будет довольно сложно, так как горизонт планирования жизни сужается до перспективы «ночь простоять, да день продержаться». Конечно, многие в стране и так живут одним днем, но, как минимум, для детей – всегда хотели бы лучшей участи. Облучение идеей ядерной справедливости может вовсе демотивировать население к какому-либо планированию будущего.

Концепции ядерного сдерживания всегда исходили из глобальной цели – не допустить масштабной войны. Поэтому, говоря о торговом эмбарго, проблемах поставок газа или локальных конфликтах, всякий раз апеллировать к ядерным козырям - значит, косвенно подтверждать отсутствие иных приемлемых карт. В этом случае пропагандисты оказывают стране именно что медвежью услугу, рисуя нам образ «дикого прапора» из известного фильма «ДМБ», имеющего доступ к межконтинентальным ракетам: «Обязательно бахнем, и не раз, весь мир в труху, но потом». Чувство страха перед непредсказуемой опасностью – это даже не тот случай, когда «пусть не любят, лишь бы боялись». Так что телевизионную ядерную программу хорошо бы свернуть досрочно, пока в рисуемый образ «медведя с гранатой» не уверовали даже остатки дружественных и нейтральных стран.