БПЛА – проблема идентификации «свой-чужой»
В практике использования БПЛА и борьбы с ними всплыла старая, как мир, задача – как отличить «друга» от «врага»? Пока беспилотников было мало, это было не слишком актуально. Но по мере насыщения ими боевых порядков проблема становится всё более острой.
Порядка сорока процентов беспилотников, сбитых в ходе арабо-израильского конфликта, были сбиты дружественным огнем. И это вполне естественно. Когда солдаты ЦАХАЛ, находясь в секторе Газа, то есть во фронтовых условиях, обнаруживают БПЛА, они попытаются его сбить. Выяснять его принадлежность просто некогда – ибо между обнаружением малоразмерного беспилотника и его атакой на «обнаруживших» может пройти всего несколько секунд.
То же самое можно сказать относительно военного конфликта на Украине. Причём «сбивать всё летящее» будут бойцы по обе стороны от линии фронта.
Пока количество используемых БПЛА на каждом конкретном участке боевых действий было невелико, в войсках обходились «предупреждением голосом». Но сейчас это уже не так. А если американцы начнут применять беспилотники для снабжения своих войск, проблема станет не только «более массовой», но ещё и «более дорогостоящей».
Основным средством обнаружения БПЛА в настоящее время является радиосканер. Он способен принять и идентифицировать сигнал, идущий по каналу радиообмена между оператором и беспилотником. Однако это даёт только «простой факт»: в радиусе действия сканера может быть БПЛА. Ключевые слова – «может быть». Ведь беспилотника в окрестностях сканера может и не быть. Просто пришёл сигнал, похожий на входящий / исходящий сигнал БПЛА – и ничего более. Переводя на технический язык, сканер даёт большое количество ложных срабатываний. В том числе, и от каналов радиосвязи «своих» беспилотников.
Идентифицировать БПЛА по критерию «свой-чужой» сканер не в состоянии. Ходят слухи, что сканеры, используемые бойцами ВСУ, могут опознавать определённые типы беспилотников противника. В частности, такое говорится о российском малогабаритном беспилотном разведчике «Орлан-10».
Однако даже если это и правда, то такая возможность «лечится» уводом сигнала радиосвязи «оператор – БПЛА» на другую частоту. При наличии цифровых приёмопередатчиков возможно организовать связь на «скачущей» частоте, а то и вовсе сделать сигнал псевдошумовым.
Отсутствием возможности идентификации БПЛА страдают не только «персональные» сканеры. «Противобеспилотные» системы ПВО, разрабатываемые по заказу Корпуса морской пехоты США (MADIS и L-MADIS), несмотря на сложность и набор различных каналов обнаружения (низкоуровневое ТВ + двухдиапазонный ИК-сенсор + всё тот же радио-сканер) тоже лишены такой способности.
Сразу возникает вопрос: а почему бы не оснащать БПЛА и системы их обнаружения аппаратурой системы государственного опознавания (СГО)? Запрос – не проблема. Например, разработанный НПП «Пульсар» миниатюрный запросчик весит всего 150 грамм и имеет мизерное энергопотребление. Но вот ответчики...
Полная статья с иллюстрациями.
Алексей Захаров,
авиационный эксперт
#экспертВО
"Военный Осведомитель"
В практике использования БПЛА и борьбы с ними всплыла старая, как мир, задача – как отличить «друга» от «врага»? Пока беспилотников было мало, это было не слишком актуально. Но по мере насыщения ими боевых порядков проблема становится всё более острой.
Порядка сорока процентов беспилотников, сбитых в ходе арабо-израильского конфликта, были сбиты дружественным огнем. И это вполне естественно. Когда солдаты ЦАХАЛ, находясь в секторе Газа, то есть во фронтовых условиях, обнаруживают БПЛА, они попытаются его сбить. Выяснять его принадлежность просто некогда – ибо между обнаружением малоразмерного беспилотника и его атакой на «обнаруживших» может пройти всего несколько секунд.
То же самое можно сказать относительно военного конфликта на Украине. Причём «сбивать всё летящее» будут бойцы по обе стороны от линии фронта.
Пока количество используемых БПЛА на каждом конкретном участке боевых действий было невелико, в войсках обходились «предупреждением голосом». Но сейчас это уже не так. А если американцы начнут применять беспилотники для снабжения своих войск, проблема станет не только «более массовой», но ещё и «более дорогостоящей».
Основным средством обнаружения БПЛА в настоящее время является радиосканер. Он способен принять и идентифицировать сигнал, идущий по каналу радиообмена между оператором и беспилотником. Однако это даёт только «простой факт»: в радиусе действия сканера может быть БПЛА. Ключевые слова – «может быть». Ведь беспилотника в окрестностях сканера может и не быть. Просто пришёл сигнал, похожий на входящий / исходящий сигнал БПЛА – и ничего более. Переводя на технический язык, сканер даёт большое количество ложных срабатываний. В том числе, и от каналов радиосвязи «своих» беспилотников.
Идентифицировать БПЛА по критерию «свой-чужой» сканер не в состоянии. Ходят слухи, что сканеры, используемые бойцами ВСУ, могут опознавать определённые типы беспилотников противника. В частности, такое говорится о российском малогабаритном беспилотном разведчике «Орлан-10».
Однако даже если это и правда, то такая возможность «лечится» уводом сигнала радиосвязи «оператор – БПЛА» на другую частоту. При наличии цифровых приёмопередатчиков возможно организовать связь на «скачущей» частоте, а то и вовсе сделать сигнал псевдошумовым.
Отсутствием возможности идентификации БПЛА страдают не только «персональные» сканеры. «Противобеспилотные» системы ПВО, разрабатываемые по заказу Корпуса морской пехоты США (MADIS и L-MADIS), несмотря на сложность и набор различных каналов обнаружения (низкоуровневое ТВ + двухдиапазонный ИК-сенсор + всё тот же радио-сканер) тоже лишены такой способности.
Сразу возникает вопрос: а почему бы не оснащать БПЛА и системы их обнаружения аппаратурой системы государственного опознавания (СГО)? Запрос – не проблема. Например, разработанный НПП «Пульсар» миниатюрный запросчик весит всего 150 грамм и имеет мизерное энергопотребление. Но вот ответчики...
Полная статья с иллюстрациями.
Алексей Захаров,
авиационный эксперт
#экспертВО
"Военный Осведомитель"
Telegraph
БПЛА – проблема идентификации «свой-чужой»
В практике использования БПЛА и борьбы с ними всплыла старая, как мир, задача – как отличить «друга» от «врага»? Пока беспилотников было мало, это было не слишком актуально. Но по мере насыщения ими боевых порядков проблема становится всё более острой. Порядка…
"Спустя две недели после начала подготовки к учению с НСЯО стартовал их первый этап. Как мы в целом и предполагали, продемонстрированы "караваны" 12 Главного управления, ОТРК "Искандер-М" (и с крылатыми, и с аэробаллистическими ракетами), дальний бомбардировщик-ракетоносец Ту-22М3 (с неуказанными средствами поражения) и "кинжалоносец" МиГ-31И со своей красивой и большой ракетой.
Пожалуй, для пущей убедительности можно было бы бойцам в охранении выдать ОЗК, но и так, надо признать, выглядит все весьма солидно и при этом сдержанно. Даже неравномерное использование "блюра" только добавляет пикантности представленному материалу. Мировое сообщество любителей ядерного сдерживания с увлечением разглядывает заклепки на транспортно-пусковых контейнерах и надписи на аэродромной технике, ищет возможные районы проведения учения (они, понятное дело, на некотором удалении от зоны СВО), попутно обвиняя в размахивании ядерной дубиной и несколько с трудом, но все же вспоминая об озвученных причинах и целевых задачах такого действа.
В недалеком будущем можно ожидать продолжение банкета - свое громкое слово еще не сказал Военно-морской флот, да и демонстрацию патрулирования воздушных носителей в заданных районах тоже, видимо, покажут. Вместе с тем, по известным причинам могут произойти изменения в информационной работе Министерства обороны в целом, так что, как говорится, "наши ожидания - наши проблемы". И все же, в идеальном мире по итогам такого мероприятия в такой обстановке совсем не помешал бы открытый подробный брифинг для военных атташе из дружественных стран, журналистов и экспертов с доведением замысла учения, задействованных сил и средств, основных выводов. Стесняться здесь нечего, да и скрывать тоже."
Дмитрий Стефанович,
эксперт в области стратегических вооружений
#ЭкспертВО
"Военный Осведомитель"
Пожалуй, для пущей убедительности можно было бы бойцам в охранении выдать ОЗК, но и так, надо признать, выглядит все весьма солидно и при этом сдержанно. Даже неравномерное использование "блюра" только добавляет пикантности представленному материалу. Мировое сообщество любителей ядерного сдерживания с увлечением разглядывает заклепки на транспортно-пусковых контейнерах и надписи на аэродромной технике, ищет возможные районы проведения учения (они, понятное дело, на некотором удалении от зоны СВО), попутно обвиняя в размахивании ядерной дубиной и несколько с трудом, но все же вспоминая об озвученных причинах и целевых задачах такого действа.
В недалеком будущем можно ожидать продолжение банкета - свое громкое слово еще не сказал Военно-морской флот, да и демонстрацию патрулирования воздушных носителей в заданных районах тоже, видимо, покажут. Вместе с тем, по известным причинам могут произойти изменения в информационной работе Министерства обороны в целом, так что, как говорится, "наши ожидания - наши проблемы". И все же, в идеальном мире по итогам такого мероприятия в такой обстановке совсем не помешал бы открытый подробный брифинг для военных атташе из дружественных стран, журналистов и экспертов с доведением замысла учения, задействованных сил и средств, основных выводов. Стесняться здесь нечего, да и скрывать тоже."
Дмитрий Стефанович,
эксперт в области стратегических вооружений
#ЭкспертВО
"Военный Осведомитель"
DARPA продолжает разработку ЛА-ВВП.
Агентство перспективных исследований МО США (DARPA) профинансирует второй этап разработки экспериментального летательного аппарата вертикального взлёта и посадки по программе SPRINT (Speed and Runway Independent Technologies - Технологии высокоскоростного ЛА, независимого от ВПП). Деньги пойдут в Aurora Flight Sciences (AFC) – дочернюю компанию Boeing. Однако в рамках программы SPRINT могут продолжить работать и другие компании-участники.
Основное требование DARPA к летательному аппарату, разрабатываемому по программе SPRINT (он традиционно обознается как X-plane) – это скорость. Военных не устраивает V-22 Osprey, разгоняющийся до 270-ти узлов (500 км/ч). X-plane должен иметь 400-450 узлов (~740-830 км/ч). Кроме того, новый ЛА должен иметь возможность стабильно зависать на месте, а также уверенно переходить от режима висения к движению вперед. Это тоже камушек в сторону V-22, у которого именно переходные режимы потребовали длительной отработки системы управления.
Другие требования DARPA к X-plane включают полезную нагрузку 5тыс. фунтов (2270 кг) и наличие грузового отсека размером 30х8 футов (~9х2,4 м). В отсеке должны размещаться одно или два небольших транспортных средства либо грузовые поддоны. Продолжительность полёта – 1,5 часа, дальность – 200 морских миль (320 км).
DARPA оставляет разработчикам право решать, должны ли их ЛА быть пилотируемыми, беспилотными или иметь возможность летать без человека на борту «опционально».
В ноябре 2023 года шестимесячные контракты от DARPA на концептуальное проектирование по программе SPRINT получили четыре компании: Aurora Flight Sciences, Bell Textron, Northrop Grumman и Piasecki Aircraft. По крайней мере одного из участников DARPA намеревается исключить по результатам стадии выбора концепта.
Все разработчики видят X-plane по-разному...
Полная статья с иллюстрациями.
Алексей Захаров,
авиационный эксперт
#экспертВО
"Военный Осведомитель"
Агентство перспективных исследований МО США (DARPA) профинансирует второй этап разработки экспериментального летательного аппарата вертикального взлёта и посадки по программе SPRINT (Speed and Runway Independent Technologies - Технологии высокоскоростного ЛА, независимого от ВПП). Деньги пойдут в Aurora Flight Sciences (AFC) – дочернюю компанию Boeing. Однако в рамках программы SPRINT могут продолжить работать и другие компании-участники.
Основное требование DARPA к летательному аппарату, разрабатываемому по программе SPRINT (он традиционно обознается как X-plane) – это скорость. Военных не устраивает V-22 Osprey, разгоняющийся до 270-ти узлов (500 км/ч). X-plane должен иметь 400-450 узлов (~740-830 км/ч). Кроме того, новый ЛА должен иметь возможность стабильно зависать на месте, а также уверенно переходить от режима висения к движению вперед. Это тоже камушек в сторону V-22, у которого именно переходные режимы потребовали длительной отработки системы управления.
Другие требования DARPA к X-plane включают полезную нагрузку 5тыс. фунтов (2270 кг) и наличие грузового отсека размером 30х8 футов (~9х2,4 м). В отсеке должны размещаться одно или два небольших транспортных средства либо грузовые поддоны. Продолжительность полёта – 1,5 часа, дальность – 200 морских миль (320 км).
DARPA оставляет разработчикам право решать, должны ли их ЛА быть пилотируемыми, беспилотными или иметь возможность летать без человека на борту «опционально».
В ноябре 2023 года шестимесячные контракты от DARPA на концептуальное проектирование по программе SPRINT получили четыре компании: Aurora Flight Sciences, Bell Textron, Northrop Grumman и Piasecki Aircraft. По крайней мере одного из участников DARPA намеревается исключить по результатам стадии выбора концепта.
Все разработчики видят X-plane по-разному...
Полная статья с иллюстрациями.
Алексей Захаров,
авиационный эксперт
#экспертВО
"Военный Осведомитель"
Telegraph
DARPA продолжает разработку ЛА-ВВП.
DARPA (Агентство перспективных исследований МО США) профинансирует второй этап разработки экспериментального летательного аппарата вертикального взлёта и посадки по программе SPRINT (Speed and Runway Independent Technologies - Технологии высокоскоростного…
Что даст Украине «собственный АВАКС»?
Новость о том, что Швеция передаст Украине самолёт дальнего радиолокационного обзора и управления Saab 340 AEW&C произвела сильное впечатление. С обеих сторон границы / ЛБС раздались воинственные клики. С той стороны – «Ну, теперь мы им покажем!», с этой – «Да сшибём мы эту тарахтелку в момент!». Впрочем, это крики «с диванов». Попробуем оценить, что собой представляет эта машина, и что даст ВС Украины появление в составе ВВС самолёта ДРЛО.
Saab 340 AEW&C (впрочем, в ВВС Швеции его именуют S-100 Argus – впредь используем это обозначение, оно короче) был первой машиной с неподвижным «полотном» антенны РЛС с ФАР. Такая конфигурация даёт существенное снижение массы станции и создаваемого антенной дополнительного аэродинамического сопротивления. Это – хорошая новость (для разработчиков и эксплуатантов).
А вот и плохая: такая конструкция не обеспечивает станции кругового обзора. По этой причине, например, ВВС Великобритании даже не стали рассматривать S-100 при выборе замены своим устаревшим самолётам ДРЛО Boeing E-3D Sentry.
Однако это критично, когда появление самолётов противника возможно с любого направления. В воздушной войне над Украиной ситуация проще: самолёты ВВС РФ могут подойти только с востока. Так что «кривота» S-100 легко компенсируется – достаточно летать с севера на юг и наоборот, выполняя «змейку». Полёт по «восьмёрке» тоже сгодится.
Теперь о самой РЛС. Это не «последний писк моды». Контракт с Ericsson Microwave Systems на разработку радара PS-890 Erieye AEW шведские военные заключили в 1985-м году (почти сорок лет назад). Разработка шла не быстро. Первые две серийных РЛС были поставлены для войсковых испытаний в 1996-м году, а приняли систему на вооружение годом позднее.
Тем не менее, станция получилась удачной, и стоит на вооружении (используя разные самолёты-носители) в нескольких странах. Причём это не обязательно «АВАКС для бедных». ОАЭ – весьма солидный покупатель – использует модифицированную версию РЛС Erieye, установленную на бизнес-джет Bombardier Global 6000.
Одна из стран-операторов – Пакистан. Там S-100 успели даже повоевать – в одном из многочисленных столкновений с ВВС Индии. Результаты применения шведских ДРЛО неизвестны. Однако, судя по тому, что Пакистан заказал ещё четыре борта (на базе Saab 2000), лётчики оценили S-100 положительно.
Антенна массой 900 кг размещена в обтекателе длиной 9 м, расположенном «на спине» фюзеляжа самолёта-носителя. Угол обзора (по разным источникам) – 120-150 град. При этом дальность обнаружения при отклонении луча от плоскости симметрии антенного полотна снижается (упрощенно, по косинусоиде). Вперед и назад Erieye видит плохо, а уж о целеуказании / наведении в этих секторах можно совсем забыть.
На стандартной рабочей высоте 6 000 м РЛС имеет заявленную максимальную дальность обнаружения 450 км. Цель типа «истребитель» (по разным оценкам, с ЭПР=3-5 кв.м) может быть обнаружена на расстоянии ~360 км, а крылатая ракета (или аналогичная по ЭПР цель) – на ~200 км. Утверждается, что Erieye способен обнаруживать зависшие вертолеты (традиционно сложная цель для РЛС). Система госопознавания срабатывает на дистанции 500 км и способна одновременно отслеживать до тысячи воздушных и до пятисот морских целей...
Полная статья с иллюстрациями.
Алексей Захаров,
авиационный эксперт
#экспертВО
"Военный Осведомитель"
Новость о том, что Швеция передаст Украине самолёт дальнего радиолокационного обзора и управления Saab 340 AEW&C произвела сильное впечатление. С обеих сторон границы / ЛБС раздались воинственные клики. С той стороны – «Ну, теперь мы им покажем!», с этой – «Да сшибём мы эту тарахтелку в момент!». Впрочем, это крики «с диванов». Попробуем оценить, что собой представляет эта машина, и что даст ВС Украины появление в составе ВВС самолёта ДРЛО.
Saab 340 AEW&C (впрочем, в ВВС Швеции его именуют S-100 Argus – впредь используем это обозначение, оно короче) был первой машиной с неподвижным «полотном» антенны РЛС с ФАР. Такая конфигурация даёт существенное снижение массы станции и создаваемого антенной дополнительного аэродинамического сопротивления. Это – хорошая новость (для разработчиков и эксплуатантов).
А вот и плохая: такая конструкция не обеспечивает станции кругового обзора. По этой причине, например, ВВС Великобритании даже не стали рассматривать S-100 при выборе замены своим устаревшим самолётам ДРЛО Boeing E-3D Sentry.
Однако это критично, когда появление самолётов противника возможно с любого направления. В воздушной войне над Украиной ситуация проще: самолёты ВВС РФ могут подойти только с востока. Так что «кривота» S-100 легко компенсируется – достаточно летать с севера на юг и наоборот, выполняя «змейку». Полёт по «восьмёрке» тоже сгодится.
Теперь о самой РЛС. Это не «последний писк моды». Контракт с Ericsson Microwave Systems на разработку радара PS-890 Erieye AEW шведские военные заключили в 1985-м году (почти сорок лет назад). Разработка шла не быстро. Первые две серийных РЛС были поставлены для войсковых испытаний в 1996-м году, а приняли систему на вооружение годом позднее.
Тем не менее, станция получилась удачной, и стоит на вооружении (используя разные самолёты-носители) в нескольких странах. Причём это не обязательно «АВАКС для бедных». ОАЭ – весьма солидный покупатель – использует модифицированную версию РЛС Erieye, установленную на бизнес-джет Bombardier Global 6000.
Одна из стран-операторов – Пакистан. Там S-100 успели даже повоевать – в одном из многочисленных столкновений с ВВС Индии. Результаты применения шведских ДРЛО неизвестны. Однако, судя по тому, что Пакистан заказал ещё четыре борта (на базе Saab 2000), лётчики оценили S-100 положительно.
Антенна массой 900 кг размещена в обтекателе длиной 9 м, расположенном «на спине» фюзеляжа самолёта-носителя. Угол обзора (по разным источникам) – 120-150 град. При этом дальность обнаружения при отклонении луча от плоскости симметрии антенного полотна снижается (упрощенно, по косинусоиде). Вперед и назад Erieye видит плохо, а уж о целеуказании / наведении в этих секторах можно совсем забыть.
На стандартной рабочей высоте 6 000 м РЛС имеет заявленную максимальную дальность обнаружения 450 км. Цель типа «истребитель» (по разным оценкам, с ЭПР=3-5 кв.м) может быть обнаружена на расстоянии ~360 км, а крылатая ракета (или аналогичная по ЭПР цель) – на ~200 км. Утверждается, что Erieye способен обнаруживать зависшие вертолеты (традиционно сложная цель для РЛС). Система госопознавания срабатывает на дистанции 500 км и способна одновременно отслеживать до тысячи воздушных и до пятисот морских целей...
Полная статья с иллюстрациями.
Алексей Захаров,
авиационный эксперт
#экспертВО
"Военный Осведомитель"
Telegraph
Что даст Украине «собственный АВАКС»?
Новость о том, что Швеция передаст Украине самолёт дальнего радиолокационного обзора и управления Saab 340 AEW&C произвела сильное впечатление. С обеих сторон границы / ЛБС раздались воинственные клики. С той стороны – «Ну, теперь мы им покажем!», с этой…
Далеко ли «видит» F-16?
Продолжаем тему оснащения украинских ВВС новыми самолётам, начатую в предыдущей статье. Теперь посмотрим, что даст противнику появление истребителей F-16.
Первая реакция на возможную дуэльную ситуацию между F-16 и Су-30/35 у неспециалистов стандартна: «Да о чём там говорить? У «сушки» РЛС мощнее, она увидит F-16 раньше, шмальнёт РВВ-АЕ, у неё дальность 80 км, или РВВ-СД, та и вовсе за сотню километров летит – и вся любовь». Но так ли это?
Начнём с дальностей РЛС. Говоря о превосходстве в мощности излучения РЛС, мало кто обращает внимание на соотношение ЭПР «дуэлянтов». Достаточно широко известный факт: дальность (паспортная) обнаружения РЛС Су-27 заметно больше, чем РЛС МиГ-29 – 100 и 70 км соответственно. То есть почти в полтора раза. Однако это относится к обнаружению одной и той же цели.
Менее известный факт: когда Су-27 и МиГ-29 «смотрят друг на друга», то обнаруживают друг друга на примерно равной дистанции. Это было известно ещё по полигонным испытаниям, а потом подтверждено во время реальных воздушных боёв в Африке (конфликт Эфиопия – Эритрея). Да, во всех известных воздушных боях победа там осталась за «сухими». Однако дальности обнаружения РЛС здесь не причём. Су-27 использовали «длинные» ракеты Р-27Э (буква «Э» здесь обозначает не привычное «экспортная», а «энергетическая»). Но о ракетах – позже.
Голландия, Бельгия, Дания и Норвегия, которые объявили о готовности поставить Украине свои «Фалконы», имеют на вооружении F-16АМ. Изначально это были машины версии F-16А Block 15 (самая первая версия – Block 10, т.е. это «вторая итерация»).
Установленная на них AN/APG-66 представляют собой станцию со щелевой антенной решёткой (ЩАР). Она, как и фазовые антенные решётки (ФАР) тоже имеет электронное сканирование, но только в одной плоскости – по углу места (по вертикали). Сканирование по азимуту - механическое. Это может иметь значение в воздушном бою «стенка на стенку» - однако в дуэльных ситуациях ФАР преимуществ практически не даёт.
В начале 90-х европейские F-16А прошли модернизацию по программе Mid-Life Update (MLU). Её задачей было поднять машины до уровня F-16C/D Block 50/52. В частности, версия АМ получила РЛС APG-66(V)2A с увеличенной дальностью и способностью отслеживать и поражать больше целей.
Заявленная дальность обнаружения AN/APG-66(V)2 – ~130 км (80 nm). Кроме того, за счёт более мощного процессора станция имеет высокую скорость обработки радиолокационной информации. А это важно по двум причинам. Во-первых, скорость обработки повышает помехоустойчивость РЛС. Важность этого, полагаю, объяснять не нужно...
Полная статья с иллюстрациями.
Алексей Захаров,
авиационный эксперт
#экспертВО
"Военный Осведомитель"
Продолжаем тему оснащения украинских ВВС новыми самолётам, начатую в предыдущей статье. Теперь посмотрим, что даст противнику появление истребителей F-16.
Первая реакция на возможную дуэльную ситуацию между F-16 и Су-30/35 у неспециалистов стандартна: «Да о чём там говорить? У «сушки» РЛС мощнее, она увидит F-16 раньше, шмальнёт РВВ-АЕ, у неё дальность 80 км, или РВВ-СД, та и вовсе за сотню километров летит – и вся любовь». Но так ли это?
Начнём с дальностей РЛС. Говоря о превосходстве в мощности излучения РЛС, мало кто обращает внимание на соотношение ЭПР «дуэлянтов». Достаточно широко известный факт: дальность (паспортная) обнаружения РЛС Су-27 заметно больше, чем РЛС МиГ-29 – 100 и 70 км соответственно. То есть почти в полтора раза. Однако это относится к обнаружению одной и той же цели.
Менее известный факт: когда Су-27 и МиГ-29 «смотрят друг на друга», то обнаруживают друг друга на примерно равной дистанции. Это было известно ещё по полигонным испытаниям, а потом подтверждено во время реальных воздушных боёв в Африке (конфликт Эфиопия – Эритрея). Да, во всех известных воздушных боях победа там осталась за «сухими». Однако дальности обнаружения РЛС здесь не причём. Су-27 использовали «длинные» ракеты Р-27Э (буква «Э» здесь обозначает не привычное «экспортная», а «энергетическая»). Но о ракетах – позже.
Голландия, Бельгия, Дания и Норвегия, которые объявили о готовности поставить Украине свои «Фалконы», имеют на вооружении F-16АМ. Изначально это были машины версии F-16А Block 15 (самая первая версия – Block 10, т.е. это «вторая итерация»).
Установленная на них AN/APG-66 представляют собой станцию со щелевой антенной решёткой (ЩАР). Она, как и фазовые антенные решётки (ФАР) тоже имеет электронное сканирование, но только в одной плоскости – по углу места (по вертикали). Сканирование по азимуту - механическое. Это может иметь значение в воздушном бою «стенка на стенку» - однако в дуэльных ситуациях ФАР преимуществ практически не даёт.
В начале 90-х европейские F-16А прошли модернизацию по программе Mid-Life Update (MLU). Её задачей было поднять машины до уровня F-16C/D Block 50/52. В частности, версия АМ получила РЛС APG-66(V)2A с увеличенной дальностью и способностью отслеживать и поражать больше целей.
Заявленная дальность обнаружения AN/APG-66(V)2 – ~130 км (80 nm). Кроме того, за счёт более мощного процессора станция имеет высокую скорость обработки радиолокационной информации. А это важно по двум причинам. Во-первых, скорость обработки повышает помехоустойчивость РЛС. Важность этого, полагаю, объяснять не нужно...
Полная статья с иллюстрациями.
Алексей Захаров,
авиационный эксперт
#экспертВО
"Военный Осведомитель"
Telegraph
Далеко ли «видит» F-16?
Продолжаем тему оснащения украинских ВВС новыми самолётам, начатую в предыдущей статье. Теперь посмотрим, что даст противнику появление истребителей F-16. Первая реакция на возможную дуэльную ситуацию между F-16 и Су-30/35 у неспециалистов стандартна: «Да…
F-16 – «длина руки».
Продолжаем «осмотр» истребителя F-16, с которым наши Су и МиГи имеют шанс в будущем встретиться в небе Украины. Сегодня речь пойдёт о главном оружии «Фалкона» - ракетах «воздух-воздух» AIM-120.
Начнём с общей информации. Все данные по максимальным дальностям пусков УРВВ, в том числе и приводимые официально, неверны. Мягко говоря.
Я вовсе не хочу сказать, что эти цифры лживы. Нет, они правдивы и подтверждены лётными испытаниями. Вот только условия, в которых может быть реализована заявленная дальность пуска, в реальном воздушном бою сложиться не могут.
Стандартная ситуация, в которой рассчитывается максимальная дальность пуска УРВВ: истребитель и цель идут строго друг на друга, высота – порядка 12 тыс. м (может быть и больше), скорости обоих бортов соответствуют М=1,5 (для некоторых машин – и М=2+). Иногда – для пущего эффекта – истребитель имеет превышение над целью, скажем, 3 тыс. м. Цель при этом не маневрирует (это важно).
Первое, что приходит в голову: «носитель летит на высокой скорости, она суммируется со скоростью ракеты, поэтому дальность пуска получится больше». И это правда. Однако ещё больший вклад в увеличение дальности даёт скорость цели.
На скорости истребителя, соответствующей М=0,9, ракета разгоняется до М=4 и это обеспечивает ей некую дальность. Дальность эта, как нетрудно понять, равна площади, ограниченной кривой скорости. Если истребитель перед пуском летит с М=1,5, то скорость ракеты не будет равной 4+1,5-0,9=4,6. Она будет меньше, поскольку сопротивление растёт пропорционально квадрату скорости. И дальше скорость будет падать круче, чем при пуске с М=0,9. А вот если с М=1,5 летит цель, то это прибавка абсолютная: во всех точках траектории сближение с целью будет происходить на М=0,6 быстрее.
По этой причине никто в дальнем ракетном бою (ДРБ) в атаку на сверхзвуке (с криком «Ура», «Банзай», «Но пасаран» и тому подобным) не ходит. А кто пойдёт – тот кандидат на получение премии Дарвина. Ибо принцип здесь прост: «Чем быстрее летишь – тем раньше огребёшь».
Можно вспомнить, что при создании F-22 американцы пытались реализовать ДРБ на сверхзвуке. Для этого нужно было решить две задачи. Во-первых, крейсерский сверхзвук, и с этим справились без особых проблем («Аэродинамику придумали те, кто не умеет делать мощные двигатели» - Энцо Феррари). А вот вторую составляющую – маневренность на сверхзвуке (supersonic agility) получить не удалось. Законы аэродинамики в этот раз «не поддались».
В результате и ДРБ на сверхзвуке остался в области мечтаний. Ибо без возможности энергичного манёвра – для сокращения дальности ракет противника – правило «Быстрее летишь – раньше огребёшь» выполняется неукоснительно.
В общем, подводя итоги затянувшегося вступления: заявляемую разработчиками максимальную дальность пуска УРВВ следует делить на два. В некоторых случаях – на три. Это относится как к AIM-120, так и к отечественным ракетам. Физика везде одна и та же.
Это подтверждается и статистикой боевого применения AIM-120. Из примерно полутора десятков пусков, описание которых можно найти в сети, подавляющее большинство выполнялось с дистанции 18-22 км, и только в одном случае лётчик не побоялся стрельнуть с 36-ти километров. Понятно, что относилось это к первым версиям ракеты, имевшим заявленную дальность 50-70 км. Но правило «делим на два / на три», здесь, как видите, соблюдается. Вероятность поражения цели тоже оказалась не слишком высока – порядка 0,6...
Полная статья с иллюстрациями.
Алексей Захаров,
авиационный эксперт
#экспертВО
"Военный Осведомитель"
Продолжаем «осмотр» истребителя F-16, с которым наши Су и МиГи имеют шанс в будущем встретиться в небе Украины. Сегодня речь пойдёт о главном оружии «Фалкона» - ракетах «воздух-воздух» AIM-120.
Начнём с общей информации. Все данные по максимальным дальностям пусков УРВВ, в том числе и приводимые официально, неверны. Мягко говоря.
Я вовсе не хочу сказать, что эти цифры лживы. Нет, они правдивы и подтверждены лётными испытаниями. Вот только условия, в которых может быть реализована заявленная дальность пуска, в реальном воздушном бою сложиться не могут.
Стандартная ситуация, в которой рассчитывается максимальная дальность пуска УРВВ: истребитель и цель идут строго друг на друга, высота – порядка 12 тыс. м (может быть и больше), скорости обоих бортов соответствуют М=1,5 (для некоторых машин – и М=2+). Иногда – для пущего эффекта – истребитель имеет превышение над целью, скажем, 3 тыс. м. Цель при этом не маневрирует (это важно).
Первое, что приходит в голову: «носитель летит на высокой скорости, она суммируется со скоростью ракеты, поэтому дальность пуска получится больше». И это правда. Однако ещё больший вклад в увеличение дальности даёт скорость цели.
На скорости истребителя, соответствующей М=0,9, ракета разгоняется до М=4 и это обеспечивает ей некую дальность. Дальность эта, как нетрудно понять, равна площади, ограниченной кривой скорости. Если истребитель перед пуском летит с М=1,5, то скорость ракеты не будет равной 4+1,5-0,9=4,6. Она будет меньше, поскольку сопротивление растёт пропорционально квадрату скорости. И дальше скорость будет падать круче, чем при пуске с М=0,9. А вот если с М=1,5 летит цель, то это прибавка абсолютная: во всех точках траектории сближение с целью будет происходить на М=0,6 быстрее.
По этой причине никто в дальнем ракетном бою (ДРБ) в атаку на сверхзвуке (с криком «Ура», «Банзай», «Но пасаран» и тому подобным) не ходит. А кто пойдёт – тот кандидат на получение премии Дарвина. Ибо принцип здесь прост: «Чем быстрее летишь – тем раньше огребёшь».
Можно вспомнить, что при создании F-22 американцы пытались реализовать ДРБ на сверхзвуке. Для этого нужно было решить две задачи. Во-первых, крейсерский сверхзвук, и с этим справились без особых проблем («Аэродинамику придумали те, кто не умеет делать мощные двигатели» - Энцо Феррари). А вот вторую составляющую – маневренность на сверхзвуке (supersonic agility) получить не удалось. Законы аэродинамики в этот раз «не поддались».
В результате и ДРБ на сверхзвуке остался в области мечтаний. Ибо без возможности энергичного манёвра – для сокращения дальности ракет противника – правило «Быстрее летишь – раньше огребёшь» выполняется неукоснительно.
В общем, подводя итоги затянувшегося вступления: заявляемую разработчиками максимальную дальность пуска УРВВ следует делить на два. В некоторых случаях – на три. Это относится как к AIM-120, так и к отечественным ракетам. Физика везде одна и та же.
Это подтверждается и статистикой боевого применения AIM-120. Из примерно полутора десятков пусков, описание которых можно найти в сети, подавляющее большинство выполнялось с дистанции 18-22 км, и только в одном случае лётчик не побоялся стрельнуть с 36-ти километров. Понятно, что относилось это к первым версиям ракеты, имевшим заявленную дальность 50-70 км. Но правило «делим на два / на три», здесь, как видите, соблюдается. Вероятность поражения цели тоже оказалась не слишком высока – порядка 0,6...
Полная статья с иллюстрациями.
Алексей Захаров,
авиационный эксперт
#экспертВО
"Военный Осведомитель"
Telegraph
F-16 – «длина руки».
Продолжаем «осмотр» истребителя F-16, с которым наши Су и МиГи имеют шанс в будущем встретиться в небе Украины. Сегодня речь пойдёт о главном оружии «Фалкона» - ракетах «воздух-воздух» AIM-120. Начнём с общей информации. Все данные по максимальным дальностям…
Зарубежные СМИ сообщают, что Министерство обороны ФРГ планирует заказать для бундесвера у концерна Rheinmetall дополнительные 200 тыс. 155-мм снарядов. Мы попросили эксперта о комментарии.
"С 2023 г. нехватка артиллерийских выстрелов и необходимость наращивать производственные мощности становится одной из ведущих тем немецких политиков при обсуждении конфликта на Украине.
1) Снаряды нужны как для передачи Киеву, так и для пополнения собственных запасов. По некоторым данным, в прошлом году у бундесвера на складах было около 20-30 тыс. выстрелов, что не отвечало представлениям НАТО о том, что Страны-члены Альянса должны располагать выстрелами на 30 дней боев.
Для того чтобы восполнить запасы Министерство обороны ФРГ ранее подписало с концерном Rheinmetall рамочное соглашение о поставке 333 тыс. снарядов до 2029 г. Объемы и скорость производства все еще не очень высоки, поэтому Берлин и принял решение о дополнительном заказе в 200 тыс.
СМИ не сообщают, к какому сроку предполагается поставить снаряды, но можно предположить, что и второй контракт растянется до 2029 года. Завод в Унтерлюсе (Unterlüß), где должны произвести выстрелы, только к 2027 году выйдет на производственные мощности в 200 тыс. 155-мм снарядов.
2) Заказ призван решить еще одну задачу – убедить производителей вкладывать средства в производство. Концерны не скрывают своего опасения, что после прекращения конфликта на Украине спрос на их продукцию резко сократится и новые производственные мощности окажутся нерентабельными.
Так в прошлом году Rheinmetall ответил отказом на предложение Министерства обороны ФРГ построить новый пороховой завод в Саксонии. Генеральный директор концерна Армин Паппенгер заявил, что запуск нового завода требует инвестиций в размере 700 млн. евро, поэтому RM нужны гарантии, что у бундесвера сохранится потребность в 800 тыс. выстрелов, минимум на 100 тыс. в год. Министерство таких гарантий дать не смогло.
3) Растущая потребность Киева в снарядах, увеличение заказов, а также европейские программы поддержки производства боеприпасов (Act in Support of Ammunition Production – ASAP) все же убедили Rheinmetall нарастить мощности. Концерн уже запустил новую линию в Германии, купил испанскую компанию Expal и заложил завод в Унтерлюсе. При поддержке программы ASAP концерн откроет в Румынии завод по производству пороха и может расширит ассортимент продукции на строящемся заводе в Венгрии.
Однако даже эти объемы все еще ниже мощностей, о которых говорит в своих интервью А. Паппергер. Маловероятно, что на европейских заводах RM сейчас можно выпустить 600 тыс. 155мм снарядов в год, а к 2027 г. достичь 1,1 млн. Реальное производство все еще не позволяет ЕС передавать Киеву обещанное количество выстрелов и точно не покрывает потребности украинской стороны. А к увеличению мощностей на порядок немецкий ВПК пока еще не готов."
Мария Хорольская,
Научный сотрудник ИМЭМО РАН,
автор телеграм-канала «Дверь в стене»,
#экспертВО
"Военный Осведомитель"
"С 2023 г. нехватка артиллерийских выстрелов и необходимость наращивать производственные мощности становится одной из ведущих тем немецких политиков при обсуждении конфликта на Украине.
1) Снаряды нужны как для передачи Киеву, так и для пополнения собственных запасов. По некоторым данным, в прошлом году у бундесвера на складах было около 20-30 тыс. выстрелов, что не отвечало представлениям НАТО о том, что Страны-члены Альянса должны располагать выстрелами на 30 дней боев.
Для того чтобы восполнить запасы Министерство обороны ФРГ ранее подписало с концерном Rheinmetall рамочное соглашение о поставке 333 тыс. снарядов до 2029 г. Объемы и скорость производства все еще не очень высоки, поэтому Берлин и принял решение о дополнительном заказе в 200 тыс.
СМИ не сообщают, к какому сроку предполагается поставить снаряды, но можно предположить, что и второй контракт растянется до 2029 года. Завод в Унтерлюсе (Unterlüß), где должны произвести выстрелы, только к 2027 году выйдет на производственные мощности в 200 тыс. 155-мм снарядов.
2) Заказ призван решить еще одну задачу – убедить производителей вкладывать средства в производство. Концерны не скрывают своего опасения, что после прекращения конфликта на Украине спрос на их продукцию резко сократится и новые производственные мощности окажутся нерентабельными.
Так в прошлом году Rheinmetall ответил отказом на предложение Министерства обороны ФРГ построить новый пороховой завод в Саксонии. Генеральный директор концерна Армин Паппенгер заявил, что запуск нового завода требует инвестиций в размере 700 млн. евро, поэтому RM нужны гарантии, что у бундесвера сохранится потребность в 800 тыс. выстрелов, минимум на 100 тыс. в год. Министерство таких гарантий дать не смогло.
3) Растущая потребность Киева в снарядах, увеличение заказов, а также европейские программы поддержки производства боеприпасов (Act in Support of Ammunition Production – ASAP) все же убедили Rheinmetall нарастить мощности. Концерн уже запустил новую линию в Германии, купил испанскую компанию Expal и заложил завод в Унтерлюсе. При поддержке программы ASAP концерн откроет в Румынии завод по производству пороха и может расширит ассортимент продукции на строящемся заводе в Венгрии.
Однако даже эти объемы все еще ниже мощностей, о которых говорит в своих интервью А. Паппергер. Маловероятно, что на европейских заводах RM сейчас можно выпустить 600 тыс. 155мм снарядов в год, а к 2027 г. достичь 1,1 млн. Реальное производство все еще не позволяет ЕС передавать Киеву обещанное количество выстрелов и точно не покрывает потребности украинской стороны. А к увеличению мощностей на порядок немецкий ВПК пока еще не готов."
Мария Хорольская,
Научный сотрудник ИМЭМО РАН,
автор телеграм-канала «Дверь в стене»,
#экспертВО
"Военный Осведомитель"
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
ВВС США заменят истребитель 6-го поколения на рои БПЛА?
Похоже, что программа Next Generation Air Dominance (NGAD) – авиационной системы завоевания превосходства в воздухе следующего (шестого) поколения – может быть пересмотрена. ВВС США планировали до конца текущего года выбрать концепцию и разработчика этого самолета. Теперь командование не подтверждает, что этот выбор состоится.
Начальник штаба ВВС США (фактически – командующий, министр ВВС – гражданское лицо) генерал Дэвид Олвин в четверг отвечал на вопрос журналиста на конференции Ассоциации Воздушно-космических сил. Вопрос был, в общем, прост, хотя и с подковыркой: «Как вы думаете, вы сможете использовать разрабатываемый истребитель господства в воздухе – или вам придётся изменить его, а потом менять каждую пару лет?»
В ответ на это Олвин сказал «Нам придется сделать этот выбор… Вероятно, это произойдет в ближайшие два года».
Слова генерала, скорее всего, означают, что ВВС переосмысливают свой план по созданию очень дорогого (как по закупочной цене, так и в эксплуатации) и технически сложного самолета. К этому их подталкивает изменившийся характер войны, в которой на первых план неожиданно (во всяком случае, для военных) вышли беспилотники.
В настоящее время ВВС формирует свой бюджет на 2026-й год, который, по словам официальных лиц, будет даже более жестким, чем «в прошлый раз». Это обусловлено «тяжелыми» программами, например, новой МБР Sentinel (в США стратегические ракеты входят в подчинение ВВС). Стоимость программы уже превысила планируемую, к тому же она идёт «со скрипом». И в Пентагоне поговаривают, что её могут закрыть, оставшись со старой ракетой Minuteman (стоит на вооружении с 1970-го года).
Не исключено, что та же судьба постигнет и истребитель NGAD. Вместо этого командование ВВС намерено развивать CCA (Collaborative Combat Aircraft) – беспилотные ЛА, действующие совместно с истребителями, в том числе уже находящимися на вооружении.
Срок службы CCA будет заложен небольшой – порядка десяти лет. Это – в сочетании с модульной конструкцией – позволит оперативно адаптировать БПЛА в соответствии с изменением характера боевых действий.
Финансирование программы NGAD, в которую CCA входит составной частью, идёт не сказать, чтобы очень интенсивно.
Однако ВВС намерены поднять его, причём «рывком» - сразу до $28,5 млрд. на ближайшие пять лет. Из них $19,6 млрд. должны были пойти на разработку собственно истребителя, остальные $8,9 млрд. – на подпрограмму CCA
По мысли командования, это должно было позволить уже в 2028-м году иметь летающие образцы ССА. Примерно в эти же сроки должен был подняться в воздух и истребитель NGAD. Однако теперь есть большие сомнения, что это произойдёт.
Стоимость ССА военные оценивают в ~$30 млн. По сравнению с современными «полноразмерными» истребителями, которые стоят «за сотку», это, конечно, немного. Однако и не сказать, что мало – с учётом того, что эти БПЛА будут представлять собой, по сути, «расходный материал».
Цена объясняется тем, что управление ССА будет в значительной мере обеспечено искусственным интеллектом. По мысли (а точнее, по «хотелкам») ВВС, это позволит пилоту F-35 управлять не только своей машины, но и действиями сразу шести беспилотников.
Думается, однако, что это чересчур – особенно если ССА будут работать в режиме «воздух-воздух». Здесь недолго и своих покрошить. Поэтому, скорее всего, первыми носителями «вспомогательных» БПЛА станут двухместные F-15E, а возможно, и спарки F-15D. Разумеется, после соответствующей модернизации борта.
Отказ от реализации программы NGAD – точнее, её «истребительной» части – поумерит финансовые аппетиты конкурсантов – компаний Boeing и Lockheed Martin. А вот в отказавшейся от участия в конкурсе Northrop Grumman либо «проинтуичили», либо что-то знали...
Полная статья с иллюстрациями.
Алексей Захаров,
авиационный эксперт
#экспертВО
"Военный Осведомитель"
Похоже, что программа Next Generation Air Dominance (NGAD) – авиационной системы завоевания превосходства в воздухе следующего (шестого) поколения – может быть пересмотрена. ВВС США планировали до конца текущего года выбрать концепцию и разработчика этого самолета. Теперь командование не подтверждает, что этот выбор состоится.
Начальник штаба ВВС США (фактически – командующий, министр ВВС – гражданское лицо) генерал Дэвид Олвин в четверг отвечал на вопрос журналиста на конференции Ассоциации Воздушно-космических сил. Вопрос был, в общем, прост, хотя и с подковыркой: «Как вы думаете, вы сможете использовать разрабатываемый истребитель господства в воздухе – или вам придётся изменить его, а потом менять каждую пару лет?»
В ответ на это Олвин сказал «Нам придется сделать этот выбор… Вероятно, это произойдет в ближайшие два года».
Слова генерала, скорее всего, означают, что ВВС переосмысливают свой план по созданию очень дорогого (как по закупочной цене, так и в эксплуатации) и технически сложного самолета. К этому их подталкивает изменившийся характер войны, в которой на первых план неожиданно (во всяком случае, для военных) вышли беспилотники.
В настоящее время ВВС формирует свой бюджет на 2026-й год, который, по словам официальных лиц, будет даже более жестким, чем «в прошлый раз». Это обусловлено «тяжелыми» программами, например, новой МБР Sentinel (в США стратегические ракеты входят в подчинение ВВС). Стоимость программы уже превысила планируемую, к тому же она идёт «со скрипом». И в Пентагоне поговаривают, что её могут закрыть, оставшись со старой ракетой Minuteman (стоит на вооружении с 1970-го года).
Не исключено, что та же судьба постигнет и истребитель NGAD. Вместо этого командование ВВС намерено развивать CCA (Collaborative Combat Aircraft) – беспилотные ЛА, действующие совместно с истребителями, в том числе уже находящимися на вооружении.
Срок службы CCA будет заложен небольшой – порядка десяти лет. Это – в сочетании с модульной конструкцией – позволит оперативно адаптировать БПЛА в соответствии с изменением характера боевых действий.
Финансирование программы NGAD, в которую CCA входит составной частью, идёт не сказать, чтобы очень интенсивно.
Однако ВВС намерены поднять его, причём «рывком» - сразу до $28,5 млрд. на ближайшие пять лет. Из них $19,6 млрд. должны были пойти на разработку собственно истребителя, остальные $8,9 млрд. – на подпрограмму CCA
По мысли командования, это должно было позволить уже в 2028-м году иметь летающие образцы ССА. Примерно в эти же сроки должен был подняться в воздух и истребитель NGAD. Однако теперь есть большие сомнения, что это произойдёт.
Стоимость ССА военные оценивают в ~$30 млн. По сравнению с современными «полноразмерными» истребителями, которые стоят «за сотку», это, конечно, немного. Однако и не сказать, что мало – с учётом того, что эти БПЛА будут представлять собой, по сути, «расходный материал».
Цена объясняется тем, что управление ССА будет в значительной мере обеспечено искусственным интеллектом. По мысли (а точнее, по «хотелкам») ВВС, это позволит пилоту F-35 управлять не только своей машины, но и действиями сразу шести беспилотников.
Думается, однако, что это чересчур – особенно если ССА будут работать в режиме «воздух-воздух». Здесь недолго и своих покрошить. Поэтому, скорее всего, первыми носителями «вспомогательных» БПЛА станут двухместные F-15E, а возможно, и спарки F-15D. Разумеется, после соответствующей модернизации борта.
Отказ от реализации программы NGAD – точнее, её «истребительной» части – поумерит финансовые аппетиты конкурсантов – компаний Boeing и Lockheed Martin. А вот в отказавшейся от участия в конкурсе Northrop Grumman либо «проинтуичили», либо что-то знали...
Полная статья с иллюстрациями.
Алексей Захаров,
авиационный эксперт
#экспертВО
"Военный Осведомитель"
Telegraph
ВВС США заменят истребитель 6-го поколения на рои БПЛА?
Похоже, что программа Next Generation Air Dominance (NGAD) – авиационной системы завоевания превосходства в воздухе следующего (шестого) поколения – может быть пересмотрена. ВВС США планировали до конца текущего года выбрать концепцию и разработчика этого…
Мобильные лазеры против БПЛА.
Армия США проводит на Ближнем Востоке войсковые испытания лазерных комплексов DE M-SHORAD (directed energy manoeuvre short-range air defense – маневренный комплекс ПВО ближнего радиуса действия с направленной энергией). Это вариант семейства M-SHORAD – комплексов, предназначенных для борьбы с воздушными целями (в первую очередь – с БПЛА) путём постановки мобильных.
В отличие от остальных представителей M-SHORAD, являющихся ракетно-артиллерийскими комплексами, версия DE оснащена лазерной турелью с мощностью излучения 50 кВт. Помимо беспилотников, целями назывались ракеты, снаряды и миномётные мины.
Выбор в качестве места испытаний Ближнего востока был обусловлен двумя причинами. Во-первых, целей там очень много – их «поставляют» всевозможные противоправительственные боевые формирования. Во-вторых, свойственная этому региону постоянная высокая запылённость воздуха создаёт препятствия использованию лазерного оружия.
Как DE M-SHORAD справляются с целями, американцы особо не распространяются. А вот с климатическими условиями они справляются не слишком хорошо.
Отзывы экипажей комплексов (они поступили в 4-й батальон 60-го артиллерийского полка ПВО) в Пентагоне деликатно называют «не в высшей степени положительными». Оказывается, «результаты лабораторных и полигонных испытаний сильно отличаются от условий реального боевого применения» (кто бы мог подумать?!).
Первая проблема – рассеивание лазерного луча на песчаной пыли с потерей фокусировки. Лазер просто не успевает «доставить» на поверхность цели нужный объём энергии за располагаемое время.
Кроме того, уровень мощности лазера 50 кВт оказался высоковат для мобильной установки. БТР Stryker, на котором смонтирована «световая турель», страдает от перегрева, что приводит к отказам электроники. Кроме того, износ ходовой части в условиях Ближнего Востока великоват, что создаёт дополнительные (по сравнению со стационарными установками) проблемы с поддержанием боеготовности.
В целом создаётся впечатление, что армия США не слишком удовлетворена мобильными лазерными комплексами ПВО (именно мобильными – отзывы о работе стационарных установок более благоприятны). Во всяком случае, в запросе на очередную «итерацию» комплекса M-SHORAD (она имеет обозначение Increment 4), поданном в мае этого года, применение лазеров не оговаривается.
Алексей Захаров,
авиационный эксперт
#экспертВО
"Военный Осведомитель"
Армия США проводит на Ближнем Востоке войсковые испытания лазерных комплексов DE M-SHORAD (directed energy manoeuvre short-range air defense – маневренный комплекс ПВО ближнего радиуса действия с направленной энергией). Это вариант семейства M-SHORAD – комплексов, предназначенных для борьбы с воздушными целями (в первую очередь – с БПЛА) путём постановки мобильных.
В отличие от остальных представителей M-SHORAD, являющихся ракетно-артиллерийскими комплексами, версия DE оснащена лазерной турелью с мощностью излучения 50 кВт. Помимо беспилотников, целями назывались ракеты, снаряды и миномётные мины.
Выбор в качестве места испытаний Ближнего востока был обусловлен двумя причинами. Во-первых, целей там очень много – их «поставляют» всевозможные противоправительственные боевые формирования. Во-вторых, свойственная этому региону постоянная высокая запылённость воздуха создаёт препятствия использованию лазерного оружия.
Как DE M-SHORAD справляются с целями, американцы особо не распространяются. А вот с климатическими условиями они справляются не слишком хорошо.
Отзывы экипажей комплексов (они поступили в 4-й батальон 60-го артиллерийского полка ПВО) в Пентагоне деликатно называют «не в высшей степени положительными». Оказывается, «результаты лабораторных и полигонных испытаний сильно отличаются от условий реального боевого применения» (кто бы мог подумать?!).
Первая проблема – рассеивание лазерного луча на песчаной пыли с потерей фокусировки. Лазер просто не успевает «доставить» на поверхность цели нужный объём энергии за располагаемое время.
Кроме того, уровень мощности лазера 50 кВт оказался высоковат для мобильной установки. БТР Stryker, на котором смонтирована «световая турель», страдает от перегрева, что приводит к отказам электроники. Кроме того, износ ходовой части в условиях Ближнего Востока великоват, что создаёт дополнительные (по сравнению со стационарными установками) проблемы с поддержанием боеготовности.
В целом создаётся впечатление, что армия США не слишком удовлетворена мобильными лазерными комплексами ПВО (именно мобильными – отзывы о работе стационарных установок более благоприятны). Во всяком случае, в запросе на очередную «итерацию» комплекса M-SHORAD (она имеет обозначение Increment 4), поданном в мае этого года, применение лазеров не оговаривается.
Алексей Захаров,
авиационный эксперт
#экспертВО
"Военный Осведомитель"