Сегодня выступал на представительном (даже Министр науки и высшего образования РФ Фальков присутствовал) форуме «ИИ в высшем образовании» в Тюмени, и вспомнил как в том же SAS ТюмГУ лет 5 назад мы слушали медиатеоретика Герта Ловинка, который сокрушался, что поисковики (Google, и пр.) лишают нас воображения и доступа к бесконечному богатству святого WWW, как он изначально задумывался. И где теперь этот смешной Ловинк? - мы его больше в Тюмень не приглашаем)))

СИИ достает в бесконечных чертогах интернета любой контент под промпт-запрос. Вопрос в том, готовы ли мы его правильно сформулировать и использовать результат, особенно в образовании?

Форум был об этом - высказались на тему такие ректоры и проректоры как Андрей Волков, Игорь Реморенко, Сергей Рощин, ИИ-разработчики
- Комиссаров и Диденко, коллеги из Сбера и др. Напишу еще об этом, но на другом нашем канале:

https://t.me/metaschoolutmn/24

Российская креативная неделя—2024

В эту среду 3 июля
(13:00 - 14:30 Мск) на площадке кластера «Ломоносов» - Пространственное развитие, ЗАЛ #5, в рамках РКН-2024 приму участие в панельной дискуссии "Современный облик российских городов: российская архитектура в поисках идентичности":

В последние годы российские города трансформируются в области архитектуры, затрагивая все аспекты от общественных сооружений до жилых комплексов. Обсуждение на предстоящей сессии будет сосредоточено на будущем российских городов, которое уже начинает прорисовываться перед нами.

Я планирую поделиться историческим опытом русского авангарда: ВХУТЕМАСа/ВХУТЕИНа,
рассказать о том, как конструктивисты и рационалисты преодолевали разрыв между функциональностью и символизмом, между пользой и красотой архитектурных сооружений, внеся суверенный вклад в развитие городов и архитектурную историю.

Обсудим с экспертами уровня «боги», как здания изменяют свою функциональность, культурную семиотику и эстетику во времени, как они используются в современной городской среде, вписываются в новые реалии или, наоборот, дезинтегрируются, обретают уникальную идентичность или опустошаются.

Бернхард Гёрлих
СТРАХ

Каждая человеческая «способность» - отмечает Гюнтер Андерс в своём главном труде «Устаревший человек («Die Antiquiertheit des Menschen») – «имеет различные отношения с историей». К тем способностям, которые, согласно Андерсу, «не имеют исторической синхронизации», относится потенциал чувств. «Никогда», говорит он, «не существовало “истории чувств”, аналогичной истории res gestae [военные дела - лат.] или истории духа».

В противоположность с готовностью включаемым в историческое сознание «деяниям, продуктам, мыслям», «эмоциональная жизнь» воспринималась как «“природное”, как нечто постоянное и внеисторическое в человеке» (Anders1992, S. 271).

Эта имевшая большие последствия недооценка закрывает путь для дальнейших исследований во многих аспектах; так, согласно Норберту Элиасу, достичь понимания «изменений поведения в смысле “цивилизации”» можно только тогда, «когда мы постигнем, как связаны они с изменениями в надстроенных и встроенных страхах» (Elias 1976, Bd. 2, S. 445). – А для этнопсихолога Жоржа Деврё «единственным мостиком, связывающим современного человека с античностью» - эта эпоха взята здесь как pars pro toto – «является человеческая “психе”…

Греческая цивилизация, в особенности её мистерии, доступны нам только с помощью вчувствования. Хотя мы не всегда можем проникнуть в неё мыслью, но почти всегда в состоянии проникнуть в неё чувством» (Devereux 1981, S. 8).

Хоть и нельзя сказать, чтобы процитированные выше взгляды совсем не нашли никакого отклика, в целом потребность, сформулированная Гюнтером Андерсом, остаётся вполне актуальной. Она напоминает также о немалых методологических трудностях, которые необходимо иметь в виду: область чувств нельзя напрямую связать с мыслительными актами и рефлексивными актами познания, поскольку ею требуется такой метод исследования, который берёт под контроль деятельность органов чувств и, следовательно, рассматривает их предмет как предмет восприятия, использует усовершенствованные технические средства и при этом создаёт дистанцию, требуемую позицией непредвзятого наблюдателя.

Далее здесь, и здесь.

Они раскрасили ГП! Если вы не видели Щедровицкого-старшего в цвете (т.е. при жизни), то вот вам он на обложке одного из последних номеров культового мусорного журнала!

Возвращаюсь в “большой спорт” — завтра на площадке Московского института психоанализа,
где мы открываем департамент калчер стадис, беседую с Аддисом Гаджиевым о творчестве художника-постановщика, современных трендах в кино и видео-продакшене, творческом и культурологическом образовании. Аддис преподает в Московской школе кино - у меня есть их мерч, очень горжусь некоторой причастностью к МШК. А так я даже снимался пару раз в кино - у ученика Александра Кайдановского. Гаджиев - ученик Борисова.
Приходите - удобная локация, прекрасный спикер.

https://inpsycho.ru/media/detail/1185

Философ Игорь Чубаров (сзади) сидит в конструктивистской квартире и ему все нравится.

#псевдо_Беньяминов_афоризм

Философия похожа на причудливый кроссворд, в котором доступны только ответы на вопросы на логику и на самые что ни есть банальные, вроде национальной принадлежности великих философов или определения ее основных разделов: «Философия истории - рассмотрение смысла и направления исторического процесса». Но на базовые вопросы ответов у нее ней: Что такое бытие, ничто, человек?

Зато заполненные словечки по горизонтали и вертикали не дают вписать в соответствующие клеточки какую-нибудь глупость - вроде ответа на вопрос о смысле истории. Кстати, это слово из трех букв: первая Н, последняя Т. Множество вариантов)

Давно не писал о фильмах. А тут такое упущение - пропустил экранизацию «Трех разговоров» Владимира Сергеевича Соловьева под названием Мальмкрог. Режиссер — румынский мой ровесник - Кристи Пую, довольно успешный киношник, отметился за нее лучшей режиссурой на 70-й Берлинале.

В свое время на первом курсе философского мы Тремя разговорами зачитывались прямо. Яркий такой пример теоретического философствования 19 века в России. Я даже диплом о нем написал, а потом опубликовал в 1 томе Антологии Феноменологической философии в России - мерещился тогда в Соловьеве Гуссерль. Но наш Владимир Сергеевич вельми глубже будет. Про войну из первого разговора до сих пор очень актуально и не пресно. Наша тема “божественного” насилия заиграна здесь мощно, надо будет перечитать.

По отношению к оригиналу мужские роли отданы женщинам и очень даже по делу. Особенно выделяется бальзаковская дамочка Мадлен, которую играет Агата Босх - ее устами глаголет сам Соловьев.

Художник-постановщик в фильме очень крутой, и хотя действие сводится к разговорам между русскими аристократами в каком-то “дракуловском” поместье в Трансильвании, все выглядит очень достойно и достоверно. Не то что наш Онегин последний, где фрак на младшем Добронравове сидит как на свинье ермолка.

Единственное конечно — французский язык(
Кто не владеет, можно нейросетками yandex воспользоваться:
https://www.youtube.com/watch?v=lYwQA29TLh4

Сегодня день рождения нашего общего учителя в управлении университетом и высшем образовании Андрея Евгеньевича Волкова.
В качестве подарка публикуем наши соображения о недооцененной до сих пор модели практического опытного образования во ВХУТЕМАСе с нашей схемой.

Критика «чистого» высшего образования как выявление условий и принципов его возможности:
Семь (7) тезисов:

1. Когда мы сегодня обращаемся к философской классике образования – например Джону Дьюи, можно испытать неприятное чувство вечного повторения того же самого, и понять, что ничего радикально нового мы сегодня своими образовательными моделями (ИОТ, 2+2+2) не говорим. Но с другой стороны на то она и классика. Проблема в том, что мы от нее в истории часто отступаем. 
Это произошло и в советской системе образования после образовательных инноваций великих художников, дизайнеров и архитекторов - преподавателей ВХУТЕМАСа и психолого-педагогических открытий Льва Выготского и целой плеяды российских психологов раннесоветского периода. В ней проявила себя совершенно самостоятельная, хотя и основанная на достижениях мировой науки и истории культуры, образовательная модель, которую сегодня, при определенном усовершенствовании, нужно использовать для достижения востребованного обществом и руководством качественного среднего-специального и высшего образования, открытий в фундаментальной науки, прорывов в прикладных областях и технологиях.

2. Основное отличие раннесоветской (20-х гг.) системы от близких по времени моделей художественного образования в Германии (Баухаус) или возабладавшей в послевоенный период в СШа и Западной Европы системы liberal arts состояло в преодолении сегрегации в образовании, ориентации не на образование элиты и отдельного индивида, а именно большой массы людей, желающих получить образование, включая творческие профессии. Вторым отличительным признаком модели ВХУТЕМАС было общее пропедевтическое обучение будущих инженеров, индустриальных специалистов и художников, теоретиков в общих мастерских, под руководством универсальных преподавателей - действующих ученых, художников и ремесленников-практиков (таких как Малевич, Попова, Родченко, Кандинский, Татлин, Степанова, Ладовский, и т.д.).

3. Наши великие художники, дизайнеры и архитекторы 20-30-х гг. 2- в., отвергли в своей системе способ образования, который можно сравнить с наполнением “пустого сосуда” (к тому же прохудившегося) водой научных и исторических знаний высокого уровня, которые ученик не сможет сразу понять, запомнить и применить к своей практике.
Вместо традиционных опытных работ по правилам и стандартам с заранее известными результатами, сопровождаемых заучиванием материала наизусть в рамках дисциплинарной классно-урочной модели, они ввели несколько видов мастерских, к которых разбирали на индивидуальных практических заданиях базовые элементы художественного и научного опыта - пространства (объема), времени, графики (линия-точка-плоскость), цвета. Причем каждый элемент брал на себя действующий художник, архитектор, ученый или дизайнер, который достиг в соответствующей области наилучших результатов.
В результате более важным оказывалось не то, что студент прочитал в учебнике, какие предметы и дисциплины прослушал и какую информацию получил, а к чему в итоге пришел, возможно даже отвергнув аргументы преподавателя (по Вайскопфу).

Продолжение следует.

Продолжаем тезисы #Критика_“чистого”_высшего_образования.

Тезис 4:
Альтернативный классно-урочному способ образования предложили еще соратники Вильгельма фон Гумбольдта, вообще основавшие современный университет, что позволило разрозненной и разобщенной Пруссии в короткие сроки стать единым германским государством и приобрести лидерство в науке и технике. В педагогике они предлагали протянуть путеводную нить, вдоль которой ученик будет по-своему продвигаться, а учитель воссоздавать опыт экспериментов соответствующих уровню современной науки. 

С другой стороны Джон Дьюи со своей опытной инструментальной педагогикой считал недальновидным обучать детей работе не по их воле, а во имя потребностей самой работы. Иначе деятельность их не будет свободной, ибо они не участвуют в ней добровольно, а образовательный сосуд будет протекать. Надо упомянуть что педагогические работы Дьюи были востребованы в системе высшего образования до периода глобального господства США после 2-й мировой войны, когда возобладала совсем другая образовательная логика, навязанная затем всему миру.

Поэтому мы зачастую до сих пор учим студентов аспектам науки, которые они не в состоянии понять, а только запоминать, тратя впустую ценные образовательные ресурсы и не производя ничего долговременного, лишая их удовольствия от науки и радости от самостоятельных открытий (Н. Хомский).

*
Вспоминаю свое позднесоветское и раннее постсоветское образование. 
У нас была шутка, что первые два года специалиатета, и особенно первый, мы просто болтались без дела, ничего не понимая, заучивая наизусть какие-то понятия и тупо теряя время. Сессии сдавали в полубессознательном состоянии, записывая кучу инфы в оперативку в последнюю ночь перед экзаменом, чтобы сразу забыть навсегда после сдачи.

Все что полезного было извлечь – это саму университетскую среду, небольшие академические знакомства, но качество соответствующей коммуникации было неровным, чаще низким.
Разрыв с преподавателями и варение в собственном соку, то есть отсутствие той самой опытной работы со студентами - это вообще классика.
Поэтому по итогу помню двух преподов с курса. Нас спасло, что уже на третьем курсе мы начали собирать свой первый журнал с лучшими преподами, переводами “из Гуссерля” и т.д. - так родился журнал “Логос”.