Игорь Чубаров уехал из Москвы, но не уехал… А вместе с Анастасией Криман, Екатериной Трушкиной, Александром Сегалом и еще рядом известных лиц взял и открыл отделение культурологии в Московском институте психоанализа. (Вероятно, каждый редактор «Логоса» однажды превратится в культуролога). Зовут учиться на культуролога, но на деле и зная всю эту группу товарищей, вас там заставят работать – вернее вы даже не поймете, где заканчивается обучение и где начинается стажировка. За ваши же денежки! Правда потом вместо диплома сами не заметите, как станете куратором, галеристом или регионалистом. Обучение начинается как положено – с сентября.

Ну а у нас пока август и очередная порция анонсов интеллектуальных событий. Итак, пятница, 2 августа:

Онлайн

19:00 Алена Игнатова, Сергей Рожин «Ее загадочная ноздря».

Офлайн

16:00 Москва: Анна Данилова, Роман Ярмошевич «Феномен Тейлор Свифт: Искусство, медиа и социальные изменения» (МВШСЭН).

19:00 Москва: Анна Нижник «Семья превыше всего: ее история и роль в политическом устройстве» (МВШСЭН).

19:00 Москва: Сергей Валюгин «Кто ты, великий Жюль Верн?» (Некрасовка).

19:00 Москва: Станислав Дединский и др. Презентация книги «”Синематограф возвращает им любовь к жизни…”: I Вишневский сборник» (Зотов).

19:00 Москва: Алек Петук ««Без солнца» Криса Маркера» (ММОМА).

19:00 Москва: Марк Ермолаев ««Трактат о человеческой природе» Юма» (Библиотека 164).

#Критика_чистого_образования

5тезис
Дисциплинарное классно-урочное образование часто сравнивают с наполнением пустого, к тому же негерметичного, сосуда сознания учеников жидкостями вики-знаний, или задачек с заранее известными ответами, как в кроссвордах. Ему противопоставляют образование деятельное, конструктивистское, идущее от некоторого задания, брифа или конкретной задачи от известного «мастера», которую избранной группе студентов предлагается совместно, или каждому индивидуально, решить, подбирая для этого нужные средства: материал, инструмент и те же дисциплинарные знания, но уже “под задачу” (чему-то подобному учил Л.Выготский, Д. Дьюи и наши конструктививсты).

Мы бы сравнили дисциплинарную систему с прохождением уровней компьютерной видеоигры - “ходилки-стрелялки”. Отчаянные тьюторы обзывают это геймификацией образования) Но, разумеется, не все так просто. Видеоигры тоже бывают онтологическими, строительными, стратегическими. Т.е. их можно так спроектировать, а в конструктивистской системе, именно на уровне ее реализации неизбежно столкновение с инерцией, плохой структурированностью, не продуманностью целей целого.

Но с позиции студента обучение в дисциплинарной системе является имитацией или попросту придуриванием. Средний студент относится к университетскому образованию как вынужденной задержке в развитии, или чисто институционально-социальной инициации во “взрослую” жизнь. Отчего и пытается его всеми правдами и неправдами “пройти”, вернее даже обойти его, с наименьшими усилиями. В результате он теряет кучу времени и возможностей, если конечно параллельно не занимается самостоятельно и альтернативно (с какими-нибудь “пиратами”, вроде skill box). В любом случае, опыт, навыки и компетенции ему приходится “добирать” уже на местах работы, в индустрии. Здесь, конечно, надо учитывать лень и нежелание студентов ломать себя и реально учиться, но это уже в случае, если учебное заведение предлагает что-то опытное, конструктивное и индустриальное в своих программах.

С точки зрения среднего преподавателя дисциплинарная система - это прежде всего отсрочка, способ выиграть время, чтобы разобраться в том, в чем сам потерпел крах, обучаясь в этой же системе и будучи ее продуктом. Здесь без лени и нежелания искать и прилагать годные педагогические технологии не обходится. Редкие исключения связаны с конкретными людьми - преподавателями или учеными, педагогами или коучами, озадаченными «авторскими» курсами и эффективностью образовательного результата.

Добавьте сюда проблему массового образования - сложность в масштабировании работы в проектно-продуктовой логике мастерских, предполагающих мастера и индивидуальную работу со студентами, и проблемная картинка реального образования у вас сложится. Отсюда часто делают вывод - ничего менять не надо.

Но ведь были и успешные образовательные кейсы. В нашей стране 100 лет назад в художественно-креативном образовании ВХУТЕМАСа/ВХУТЕИНа родился дизайн и современная архитектура, не говоря уже о гениальной живописи. Соответствующая образовательная система требует сегодня экспликации, анализа, апгрейда и внедрения в образовательный процесс. Чем мы хуже Баухауса, которым прожужжали уши? Да лучше.
Продолжим.

Побеседуем в субботу с Александром Цыпкиным. Советую, кто не смотрел, его короткометражку с Гигинеишвили #Этоневажно: https://youtu.be/RMo3nn25FK8?si=wOGflErooUSYG_S3. Оцените ряд и контекст.

Вся программа завтрашнего Фестиваля Inpsycho на Хлебозаводе 9.
Я беседую с Александром Цыпкиным на улице «Открытие» в потоке «Культура» в зале «Шатер» в 15.00/16.00. Чумовая навигация.

Буду мучить писателя по психотерапии литературой. Кто помнит экранизацию его Свободы воли - «Твою мать, Иннокентий» с Гудковым и Аглаей Тарасовой и спектакль «Интуиция» в Современнике, поймет о чем это мы. Ютуб не грузит ни хрена, правда. Заходите offline - всех спасем и вылечим)

Философ Игорь Чубаров при скоплении полутора сотен слушателей беседует с каким-то мужиком об актрисе Ксении Рапопорт на каком-то фестивале на 9-м Хлебозаводе. Москва, наши дни.

Ещё один анонс. Теперь для культурологов, а не гейм-дизайнеров.

В этом году в Московском институте психоанализа открывается бакалаврская программа по культурным исследованиям. Академический руководитель программы - Ксения Майорова. Руководитель всего департамента - Игорь Чубаров.

Мне довелось поучаствовать в проектировании программы и я могу с полной уверенностью сказать, что она уникальна. Сохранена мощнейшая гуманитарная база (особая роль отведена философии), добавлен пул психологических дисциплин (чтобы культурологи тоже понимали, что происходит с человеком и обществом в современных условиях; здесь, как вы понимаете, МИП - один из лидеров), составлена действительно релевантная бизнесовая часть (в центре которой культурное предпринимательство и личный бренд, а не привычная коллективная практика в музеях).

В рамках ближайшего дня открытых дверей я выступлю с лекцией о том, зачем гейм-дизайнерам знания из области гуманитарных наук.

Мероприятие состоится 15 августа (четверг). Начало в 19:00. Зарегистрироваться можно по ссылке.

#Критика_”чистого”высшего образования как выявление условий и принципов его возможности. Тезис№6

Что нужно главное понять про образование? Лучше когда им занимаются практики, т.е. деятельно и прагматически, нежели рассуждают о педагогических теориях. Почему? Потому что педагогика - это не наука. Кто мы такие, чтобы утверждать подобное? Мы - образовальщики-практики, т.е. работающие преимущественно в деятельностной логике. Поэтому для нас это утверждение носит скорее положительный характер. Педагогика - это не наука, а образовательная деятельность, подпитываемая несколькими удачными примерами и психологическими идеями.

Поясню - одно дело говорить (в теории) о важности общего междисциплинарного образования для всех направлений подготовки в университете, а другое - взять и объединить всех первокурсников в смешанные группы и преподавать им почти два года обязательные предметы и элективы, обеспечивающие универсальные и метапредметные компетенции. Кстати, под “чистым” высшим образованием мы понимаем именно этот его этап, до перехода к дисциплинам majors и специализации. Но и на этом этапе, одно дело говорить о “практикоориентированном” обучении исследованиям и разработкам, а другое погрузить всех студентов в форму проектных мастерских и научно-исследовательских семинаров уже на втором курсе, а на третьем и четвертом работать уже по заказам от индустриальных партнеров. Это я про Тюменский государственный университет рассказываю, где соответствующие образовательные эксперименты идут уже 7-й год. Соответствующую образовательную модель мы хотим для начала масштабировать на культурологию в Московском институте психоанализа и положить в основу открывающегося в следующем году Колледжа креативных профессий и искусственного интеллекта ТюмГУ.

О чем здесь идет речь принципиально? Прежде всего о преодолении образовательной инерции и даже саботажа, которые представляют собой модели чисто дисциплинарного знания в классно-урочном формате лекций и семинаров, еще и по учебникам. Почему это не работает? Потому что оторвано в каждом конкретном случае от социальной практики, от жизнестроения, от вовлечения студента в практики преобразования мира - собственно того, что и называется Культурой. Скандально (в случае культурологии, например) сводить искусство к его истории и исключительно визуальной составляющей, преподавая ее чисто искусствоведчески. Необходимо рассматривать культуру в широком поле философских, социологических, экономических и даже правовых практик. Т.е. не просто погрузить студента в первые годы его обучения в интердисциплинарное пространство, но и придать соответствующим занятиями форму сознательного овладения первичными элементами опыта - опытом пространства, языка, времени, управления собой и другими, и т.д. Кто должен этим заниматься?

Хорошо когда образованием просто хотя бы как-то занимаются, а не не занимаются. Но мы утверждаем, что им не занимается большинство школ, вузов и ППС. Потому что классно-урочная система не про занятия, не про педагогику и не про образование, а про их имитацию, что даже хуже их отсутствия.
Но образование связано с вопросом “зачем?”, с вопросом о развитии страны, о людях в ней рожденных и растущих.

Поэтому преподавать должен мастер, тот, кто что-то умеет помимо преподавания теории. То есть практик. Здесь все просто, и сбивает только существование мастеров теории. Надо понимать, что таких мастеров очень мало. Как же подготовить даже профессиональному преподавателю по-настоящему “авторский” курс в таком практическом смысле, причем как в обязательной, так и в элективной части образовательного процесса? Об этом дальше. Мы эксплицируем здесь образовательную модель ВХУТЕМАСа (см.), опираясь концептуально на психологические идеи Льва Выготского и педагогику Джона Дьюи. Skill box вас этим не снабдит)

Критика «чистого» высшего образования как выявление условий и принципов его возможности:
Тезис #7 (заключительный)

В реальной педагогической практике пригождается все - и дисциплинарное, и прагматическое, и когнитивистское, и бихевиористское. В немалой степени потому, что сам объект педагогики - обучаемый человек - существо чрезвычайно сложное и противоречивое, и претендовать на его “понимание”, а тем более изменение, т.е. образование согласно некоей педагогической теории - слишком претенциозная задача, если вообще выполнимая. Но кое-что попробовать можно.

Отсюда мой 7 тезис: деятельное образование, образование как практика - единственно легитимная педагогическая метода. Значение имеет исключительно практические занятия с прагматической целью создания полезных вещей. Все остальное прилагается, привлекается и подверстывается.

Здесь стоит вспомнить про советский образовательный опыт. Единственное хорошее, что я помню о советской средней школе - это уроки труда, точнее даже домоводства для девочек. После первого урока, когда мы были гендерно распределены и снова вернулись в класс, девочки накормили нас приготовленным ими на домоводстве картофельным пюре. Я больше никогда не пробовал ничего более вкусного в жизни. Понятно, что в рецепт входили обстоятельства hic&nunc - голод, первая женская забота, да и просто молодость - как в “Тутовом омлете” Беньямина.

Но самое главное и незаменимое осталось - образовательная модель мастерских. Она была верной. Своей деталькой, изготовленной на токарном станке, я тоже очень гордился. Затем уроки труда из школы почему-то убрали, а фигура “трудовика” стала нарицательной.

Почему еще нужно преподавать в формате практики? Потому что овладение мышлением в психологическом развитии всегда отстает от теоретического обучения. Об этом и писал Лев Выготский:
“Было бы величайшей ошибкой предполагать, что эти внешние законы строения учебного процесса совершенно совпадают с внутренними законами строения тех про­цессов развития, которые вызываются к жизни обучением. Было бы неверно думать, что если в этом семестре ученик прошел по арифме­тике нечто, следовательно во внутреннем семестре своего развития сде­лал совершенно такие же успехи. Если попытаться символически изо­бразить последовательность учебного процесса в виде кривой и сде­лать то же по отношению к кривой развития психических функ­ций, непосредственно участвующих в обучении, как это мы и попытались сделать в наших опытах, то обе эти кривые никогда не совпа­дут, но обнаружат очень сложные соотношения”
(Мышление и речь. М.-Л., 1934, с. 214).
Еще продолжим.

Завтра выступаю на книжном фестивале «Красная строка» в Екатеринбурге, с новой для себя темой - связи любви и быта. Не знаю влияют ли высокие потолки, встроенная мебель, геширшпюлер и вашмашине на интеллектуальные способности, но на настроение, чувство жизни, осознание своей роли в мире, и романтические отношения, точно влияют.

Всю свою советскую жизнь семья моего отца прожила в деревенской избе, потом хрущебе и пятиэтажке 70-х и только уже к моему отъезду в Москву мы получили 4-х комнатную в девятиэтажке. Про съемные Московские расскажу - довелось и в коммуналках Арбата пожить и в сталинках у Трех вокзалов, в Главном здании МГУ и общежитиях-высотках на юго-западе. Историю своей страны знаю хорошо, а архитектурную антропологию начал постигать только сейчас, когда перестал жить как Кафка и его Замза на Злата улочке. Это я про эксперность в архитектуре - опыта жизни в не унижающих или не отчуждающих человека пространствах у наших людей почти нет. Как тогда о ней говорить?

Центральный сюжет у меня про разбившуюся о быт любовную лодку - хочу показать, что в случае Маяковского, Бриков и Эльзы Триоле, разбился скорее их быт о вечную любовь, построить которую они не смогли.

Последним будет рассказ про упущенный шанс человекоразмерного быта в архитектуре раннесоветского конструктивизма - путать Дом Наркомфина с коммунальными дворцами Сталина 30-х и индивидуальными хрущевками 50-60-х - грех и бред. Для Еката это особенно драматичный сюжет - извратить и опошлить можно любую авангардную идею. Но коллективная чувственность и наш авангард здесь ни при чём. Увидимся, уральцы) К 16.15 приходите.

Моему возмущению нет предела - 1-е сентября подкатило незаметно. Издевательством выглядит, что оно еще и на воскресенье выпало - якобы еще один день у нас есть. На что?
Ненаписанными остались книги о любви в эпоху телеграм и воцап, монография о насилии и конструктивистском быте. Ограничился статьей о Бояниче и Беньямине для ближайшего Логоса, бесконечными грантовыми заявками и презентациями проектов. Но сегодня хочу написать что-то о фундаментальном советском знании, по которому мы все так ностальгируем.

У моих родителей в югославской стенке стояли не только бокалы и фужеры, но и собрания сочинений русской классики, которые выдавали вместо премий советским ИТР и партийным работникам. Например, синии пухлые томики Новикова-Прибоя и более тощии, серенькие томики Гончарова. Правда до "Обыкновенной истории" я так и не добрался.

Зато я добрался до Книги о вкусной и здоровой пище 1964 года издания, огромной книге с картинками Мичурина про скрещивание растений, и таких же толстенных томиков Всемирной истории, оказавшихся в полном моем распоряжении. Сперва я рисовал на их форзацах ракеты и только годам к 6 перешел к чтению, благо советское время к этому располагало - оно было бесконечным.

Только благодаря этим трем китам фундаментального советского образования я стал философом и вообще ученым человеком. Короче, в школу я пришел уже с хорошим знанием идеологической сталинской кухни, не встречавшимся в брежневской реальности образом шоколадного пудинга и фантастическим видом вишни-черешни, которую я не встречал в бабушкином саду, а также глубокой визуальной подготовкой - Спящая Венера Джорджоне да Кастельфранко из томика с историей Высокого Возрождения была моим первым эстетико-эротическим переживанием. Ничтоже сумняшеся я поделился им со своими однокашниками - хулиганами из "неблагополучных семей". Что тут началось) Это к вопросу о метакомпетенциях и их уместности для морально неокрепших глаз.

С днем знаний вас, друзья и коллеги. 3-го сентября продолжу.

Наша любимая тюменская забава: сам себя не похвалишь - никто не похвалит.

Завтра выступаю со сложнейшей - для таких философских снобов как я - темой:
Возможна ли философия для не-философов.

Выступаю завтра в моем любимом Тобольске на фестивале Сибирских историй (Книги в городе), который уже второй год курирует наш дорогой Андрей Гельмиза. Хотим предложить проводить его в следующий раз на двух площадках, еще и в Тюмени.

А пока хочу рассказать как раз о знаменитой тюменской "круглой бане" - памятнике конструктивизма, которая скоро получит новую жизнь уже в качестве планетария.
История этой конструкции очень любопытна, но меня больше будет
интересовать концептуальный план, так сказать, социально-антропологический.

Круглая конструктивистская баня не про НЛО и не про оперный театр (т.е. не для НЛО)), а про коллективный режим восприятия, про политический проект нового коммунального быта, который является не только развитием пресловутой паноптической модели Бентама-Фуко, а его альтернативой.

В бане, советским тюменцам было хорошо, свободно и... гигиенично, как и современным, в легендарных горячих источниках Тюмени. Буду опираться на свидетельства наших замечательных университетских профессоров (@Наталья Белозерова).

Но в целом, хочу рассказать о замысле новой книги, которую нам с соавтором заказал издательский проект Лёд (АСТ): "Любовь и быт". Выйдет, даст бог, в феврале 2025 г. О том как архитектура и выражает и определяет политическое воображение массы.

Начну завтра с переинтерпретации платоновского Котлована, как вы уже догадались. Объясню почему в 30-х его архитектурное и инженерное, а главное социально-политиеское решение не реализовалось.

Но сохранился конструктивизм, тюменская баня работала почти до наших дней. Ее метаморфоза, так же весьма интригующа, говоря о великой архитектуре конструктивизма нечто большее, чем можно сказать в рамках искусствознания, истории и скучной мемориализации наследия авангарда. С Центром Зотов мы хотим показать, что конструктивизм сегодня - это не просто сюжет истории искусства и градостроительства. Это еще и исторический шанс вернуться к будущему, которое у нас пытались все эти пост-20е годы отобрать. Наступает эпоха метаконструктивзма.

Приходите, приезжайте, прилетайте в Тобольск. Мы туда завтра со студентами ТюмГУ едем еще и на патриотическую экскурсию.