Аналитики крупных российских банков закладывают в прогнозы ослабление нацвалюты до 100 рублей за доллар в 2025 году, сообщают «Ведомости». Между тем, бюджет на 2025 год закладывает курс только 96,5 рубля за доллар. Есть ли основания для такого прогноза, и если да – то как этот фактор подействует на динамику инфляции? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Эксперт по финансовым рынкам Николай Солабуто:
Аналитики таргетируют курс доллара в соответствии с динамикой инфляции. Что в принципе укладывается в демпферную политику правительства РФ. Дополнительного влияния на инфляцию это не произведёт, так как это уже новость, учтённая в инфляционных издержках.
Директор Центра региональной политики РАНХиГС, д.э.н., автор Telegram-канала «Klimanov.ru» Владимир Климанов:
Прогнозирование курса любой национальной валюты больше похоже на гадание, чем на точные математические или иные выверенные расчёты. Уже не раз было показано на примере разных стран, что валютный курс менее других показателей напрямую связан с другими макроэкономическими параметрами, характеризующими экономическое состояние в стране. Этот курс зависит не только от темпов экономического роста или инфляции или общего платёжного баланса, но и от множества других факторов.
Главный макроэкономист УК «Ингосстрах-Инвестиции» Антон Прокудин:
Аналитики, как обычно, экстраполируют тенденции вместо того, чтобы обсчитать равновесный курс. Курс доллара предсказуемо отрос к 95 после слабых результатов внешней торговли в июле-августе. Но пока остаётся интрига с геополитикой на Ближнем Востоке и состоянием внешних расчетов. Если бы не эти важные вопросы, то можно было бы ожидать курс существенно выше 100 даже в 2024 году. Но пока не появится ясность с ними, нельзя рассчитывать на одну конкретную траекторию для курса. И та, и другая проблема могут привести к укреплению курса в район 70-90 в следующем году. Однако инфляция в пределах 4% окажется только в случае роста цен на сырьё (из-за реализации рисков на Ближнем Востоке). Все остальные сценарии отправляют инфляцию выше - на уровень 7% и даже более.
Сооснователь, гендиректор «БизнесДром», председатель комитета «Опоры России»» по финансовым рынкам Павел Самиев:
Потенциально на курс рубля в ближайшее время будут влиять диаметрально противоположные факторы. Конечно, ключевое - это как будет себя чувствовать нефтяной рынок и, соответственно, поток экспортной выручки
Обострение ситуации на Ближнем Востоке, вероятно, может привести к скачку цен на нефть, а это значит, что курс рубля будет иметь тенденцию к укреплению. С другой стороны, если продолжать текущий тренд - налицо определённое снижение экспортной выручки, негативные эффекты и от дисконтов на российскую нефть, поэтому такое медленное ослабление рубля пока что и закладывается в прогноз как экстраполяция тренда.
Ослабление до 100 рублей за доллар через год – это, к слову, не такая уж жёсткая динамика, всего лишь +5%.
Эксперт по финансовым рынкам Николай Солабуто:
Аналитики таргетируют курс доллара в соответствии с динамикой инфляции. Что в принципе укладывается в демпферную политику правительства РФ. Дополнительного влияния на инфляцию это не произведёт, так как это уже новость, учтённая в инфляционных издержках.
Директор Центра региональной политики РАНХиГС, д.э.н., автор Telegram-канала «Klimanov.ru» Владимир Климанов:
Прогнозирование курса любой национальной валюты больше похоже на гадание, чем на точные математические или иные выверенные расчёты. Уже не раз было показано на примере разных стран, что валютный курс менее других показателей напрямую связан с другими макроэкономическими параметрами, характеризующими экономическое состояние в стране. Этот курс зависит не только от темпов экономического роста или инфляции или общего платёжного баланса, но и от множества других факторов.
Главный макроэкономист УК «Ингосстрах-Инвестиции» Антон Прокудин:
Аналитики, как обычно, экстраполируют тенденции вместо того, чтобы обсчитать равновесный курс. Курс доллара предсказуемо отрос к 95 после слабых результатов внешней торговли в июле-августе. Но пока остаётся интрига с геополитикой на Ближнем Востоке и состоянием внешних расчетов. Если бы не эти важные вопросы, то можно было бы ожидать курс существенно выше 100 даже в 2024 году. Но пока не появится ясность с ними, нельзя рассчитывать на одну конкретную траекторию для курса. И та, и другая проблема могут привести к укреплению курса в район 70-90 в следующем году. Однако инфляция в пределах 4% окажется только в случае роста цен на сырьё (из-за реализации рисков на Ближнем Востоке). Все остальные сценарии отправляют инфляцию выше - на уровень 7% и даже более.
Сооснователь, гендиректор «БизнесДром», председатель комитета «Опоры России»» по финансовым рынкам Павел Самиев:
Потенциально на курс рубля в ближайшее время будут влиять диаметрально противоположные факторы. Конечно, ключевое - это как будет себя чувствовать нефтяной рынок и, соответственно, поток экспортной выручки
Обострение ситуации на Ближнем Востоке, вероятно, может привести к скачку цен на нефть, а это значит, что курс рубля будет иметь тенденцию к укреплению. С другой стороны, если продолжать текущий тренд - налицо определённое снижение экспортной выручки, негативные эффекты и от дисконтов на российскую нефть, поэтому такое медленное ослабление рубля пока что и закладывается в прогноз как экстраполяция тренда.
Ослабление до 100 рублей за доллар через год – это, к слову, не такая уж жёсткая динамика, всего лишь +5%.
Физические лица в сентябре, впервые с августа 2023 года перешли от нетто-покупок иностранной валюты к нетто-продажам, продав валюты на сумму 55 млрд руб.
С чем это может быть связано? Россияне теперь предпочитают сберегать в других активах? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Эксперт по финансовым рынкам Николай Солабуто:
Сейчас банки дают хорошие условия по депозитам, и население стало этим пользоваться. Валюта не оправдала ожиданий, и население решило переложить свои накопления в другие инструменты. Валюта - это средство платежа, и не является инвестиционным инструментом. Но населению эти сокровенные знания откроются позже, а пока - элементарная жадность, люди хотят заработать больше.
Давая советы по инвестициям, надо учитывать низкую осведомлённость по вопросу личных финансов. Они путают товары, платёжные инструменты с инвестиционными активами. Делая на это поправку, лучше всего советовать разместить свои накопления на банковском депозите.
Управляющий директор инвесткомпании «Риком-Траст» Дмитрий Целищев:
Здесь нельзя исключать спекулятивного характера таких продаж, когда на текущих уровнях можно зафиксировать некоторую прибыль в рублях. Полагаем, что высокие ставки по рублёвым вкладам и законодательные новеллы в криптоиндустрии также являются драйверами текущего тренда.
Главный макроэкономист УК «Ингосстрах-Инвестиции» Антон Прокудин:
Физические лица всегда при скачках валюты становятся продавцами валюты на первом этапе. Это логичное поведение для тех, кто ждал момента, чтобы продать подороже.
Главный экономист рейтингового агентства «Эксперт РА» Антон Табах:
Скорее всего, локально это связано с переходом от сезона массовых отпусков к менее многолюдному бархатному сезону. А более глобально - нетто покупки снижались из-за высоких ставок на рублевом рынке. Даже с учётом волатильности рубля вкладывать в рублёвые депозиты и облигации выгоднее.
Зампред думского комитета по экономической политике Артём Кирьянов:
Я очень рад, что россияне сделали правильные выводы и действительно сегодня формируют корзину своих сбережений, не из ставших за многие годы привычными евро и доллара, а другими способами. Сейчас было бы правильно говорить об инвестициях в золото и об инвестициях в бриллианты.
Думаю, что тенденция по избавлению от валюты недружественных стран со стороны физических лиц продолжится. И это правильно. Люди понимают, что на сегодняшний день Российская Федерация находится в ситуации жёсткого противостояния с коллективным Западом. И не только непатриотично вкладываться в эту валюту, но можно также столкнуться с проблемами её оборота в РФ. Соответственно, гораздо менее рискованными видятся вложения в драгоценные металлы и камни.
Конечно, ещё одно пожелание для России – это создание крепкого российского фондового рынка, формирование тех условий, при которых люди могли бы более уверенно инвестировать и в ценные бумаги российских предприятий. Здесь можно было бы рассмотреть вопросы господдержки с точки зрения страхования таких вложений в российские акции. Если такое страхование, например, по образцу системы страхования вкладов, будет работать, то прямые инвестиции в российскую экономику, мне кажется, серьёзно возрастут.
С чем это может быть связано? Россияне теперь предпочитают сберегать в других активах? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Эксперт по финансовым рынкам Николай Солабуто:
Сейчас банки дают хорошие условия по депозитам, и население стало этим пользоваться. Валюта не оправдала ожиданий, и население решило переложить свои накопления в другие инструменты. Валюта - это средство платежа, и не является инвестиционным инструментом. Но населению эти сокровенные знания откроются позже, а пока - элементарная жадность, люди хотят заработать больше.
Давая советы по инвестициям, надо учитывать низкую осведомлённость по вопросу личных финансов. Они путают товары, платёжные инструменты с инвестиционными активами. Делая на это поправку, лучше всего советовать разместить свои накопления на банковском депозите.
Управляющий директор инвесткомпании «Риком-Траст» Дмитрий Целищев:
Здесь нельзя исключать спекулятивного характера таких продаж, когда на текущих уровнях можно зафиксировать некоторую прибыль в рублях. Полагаем, что высокие ставки по рублёвым вкладам и законодательные новеллы в криптоиндустрии также являются драйверами текущего тренда.
Главный макроэкономист УК «Ингосстрах-Инвестиции» Антон Прокудин:
Физические лица всегда при скачках валюты становятся продавцами валюты на первом этапе. Это логичное поведение для тех, кто ждал момента, чтобы продать подороже.
Главный экономист рейтингового агентства «Эксперт РА» Антон Табах:
Скорее всего, локально это связано с переходом от сезона массовых отпусков к менее многолюдному бархатному сезону. А более глобально - нетто покупки снижались из-за высоких ставок на рублевом рынке. Даже с учётом волатильности рубля вкладывать в рублёвые депозиты и облигации выгоднее.
Зампред думского комитета по экономической политике Артём Кирьянов:
Я очень рад, что россияне сделали правильные выводы и действительно сегодня формируют корзину своих сбережений, не из ставших за многие годы привычными евро и доллара, а другими способами. Сейчас было бы правильно говорить об инвестициях в золото и об инвестициях в бриллианты.
Думаю, что тенденция по избавлению от валюты недружественных стран со стороны физических лиц продолжится. И это правильно. Люди понимают, что на сегодняшний день Российская Федерация находится в ситуации жёсткого противостояния с коллективным Западом. И не только непатриотично вкладываться в эту валюту, но можно также столкнуться с проблемами её оборота в РФ. Соответственно, гораздо менее рискованными видятся вложения в драгоценные металлы и камни.
Конечно, ещё одно пожелание для России – это создание крепкого российского фондового рынка, формирование тех условий, при которых люди могли бы более уверенно инвестировать и в ценные бумаги российских предприятий. Здесь можно было бы рассмотреть вопросы господдержки с точки зрения страхования таких вложений в российские акции. Если такое страхование, например, по образцу системы страхования вкладов, будет работать, то прямые инвестиции в российскую экономику, мне кажется, серьёзно возрастут.
«Индекс корпоративных облигаций IFX-Cbonds достиг максимума с февраля 2009 г., составив 20,35%. Несмотря на это, на первичном рынке в сентябре корпоративные заёмщики привлекли почти в 2 раза больше средств, чем месяцем ранее (сентябрь: 843 млрд руб.; август: 486 млрд руб.). Общий объем рынка корпоративных облигаций на конец сентября составил 28,4 трлн руб.», - говорится в комментариях ЦБ.
Нет ли опасности, что компании, привлекая деньги в свои облигации с доходностью выше 20%, не смогут по ним расплатиться? Не ожидает ли нас волна корпоративных дефолтов? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Начальник отдела по работе с облигациями УК «Ингосстрах-Инвестиции» Игорь Кириллов:
Ужесточение денежно-кредитных условий, безусловно, приведёт к переходу процентного риска в кредитный. Мне сложно представить, благодаря каким обстоятельствам мы могли бы стать исключением из правил. Уже сейчас мы видим значительное расширение g-спредов 2-го и 3-го эшелона. Схожая картина и у флоатеров – вменённые спреды 2-го и 3-го эшелона постепенно расширяются. При этом эмитенты первого эшелона являются «вынужденными» бенефициарами происходящего, их спреды остаются стабильными, так как всё больше инвесторов предпочитают надёжность более высокому доходу. То есть в каком-то роде мы наблюдаем самоподдерживающийся и саморазвивающийся процесс, с каждым витком которого положение 2-го и 3-го эшелонов становится всё хуже и хуже.
Что же касается дефолтов, то пока мы наблюдаем технические дефолты в сегменте ВДО и кейс АО «Росгеология», которое недавно пообещали спасти. Полагаю, что наш запас прочности, обусловленный высокой долей государства в экономике, подходит к концу. Особенно трудно придётся 3-му эшелону, для которого лучшим из сценариев может стать дружественное поглощение.
Начальник аналитического отдела инвесткомпании «Риком-Траст», к.э.н. Олег Абелев:
Логично, что индекс корпоративных облигаций IFX-Cbonds растёт. Рынок закладывает эту доходность давно в свои цены, и даже возможное повышение ставки на ближайшем заседании ЦБ РФ 25 декабря до 20%.
Тот факт, что облигаций с переменным купоном становится больше, участники рынка понимают, что привлечь можно большой премией к безрисковым бумагам.
Нельзя говорить о том, что компании не смогут расплатиться по облигациям, в которые привлекают деньги под 20%. Есть, например, компании которые зарабатывают на марже между стоимостью привлечения и выдачи денег. Повышение ставки для них просто означает повышение собственных ставок.
Компании реального сектора будут внимательнее относиться к своим выпускам. Волны дефолтов я не жду. Единичные случаи возможны, на долговом рынке они всегда имели место.
Сооснователь, гендиректор «БизнесДром», председатель комитета «Опоры России» по финрынкам Павел Самиев:
Действительно, риски потенциальных проблем эмитентов (также как и заёмщиков) из-за растущих процентных расходов становятся всё выше, особенно на фоне ожидаемого роста ключа ещё на 1-2 п.п.
С учетом того что бОльшая часть размещений последнего времени - это флоатеры, то есть как раз рост ставок автоматически повышает и процентные расходы. Тем не менее, не думаю что это критично для большинства эмитентов: понятно, что финансовые показатели из-за этого находятся под давлением. Однако дефолтов именно из-за этого фактора пока не ждём. Проблемные эмитенты есть, дефолты будут (и в этом году уже были и технические, и «полноценные»), но их проблемы связаны с другими факторами: ухудшением динамики выручки, кассовыми разрывами удорожанием закупок и т.д.
(продолжение в следующем посте)
Нет ли опасности, что компании, привлекая деньги в свои облигации с доходностью выше 20%, не смогут по ним расплатиться? Не ожидает ли нас волна корпоративных дефолтов? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Начальник отдела по работе с облигациями УК «Ингосстрах-Инвестиции» Игорь Кириллов:
Ужесточение денежно-кредитных условий, безусловно, приведёт к переходу процентного риска в кредитный. Мне сложно представить, благодаря каким обстоятельствам мы могли бы стать исключением из правил. Уже сейчас мы видим значительное расширение g-спредов 2-го и 3-го эшелона. Схожая картина и у флоатеров – вменённые спреды 2-го и 3-го эшелона постепенно расширяются. При этом эмитенты первого эшелона являются «вынужденными» бенефициарами происходящего, их спреды остаются стабильными, так как всё больше инвесторов предпочитают надёжность более высокому доходу. То есть в каком-то роде мы наблюдаем самоподдерживающийся и саморазвивающийся процесс, с каждым витком которого положение 2-го и 3-го эшелонов становится всё хуже и хуже.
Что же касается дефолтов, то пока мы наблюдаем технические дефолты в сегменте ВДО и кейс АО «Росгеология», которое недавно пообещали спасти. Полагаю, что наш запас прочности, обусловленный высокой долей государства в экономике, подходит к концу. Особенно трудно придётся 3-му эшелону, для которого лучшим из сценариев может стать дружественное поглощение.
Начальник аналитического отдела инвесткомпании «Риком-Траст», к.э.н. Олег Абелев:
Логично, что индекс корпоративных облигаций IFX-Cbonds растёт. Рынок закладывает эту доходность давно в свои цены, и даже возможное повышение ставки на ближайшем заседании ЦБ РФ 25 декабря до 20%.
Тот факт, что облигаций с переменным купоном становится больше, участники рынка понимают, что привлечь можно большой премией к безрисковым бумагам.
Нельзя говорить о том, что компании не смогут расплатиться по облигациям, в которые привлекают деньги под 20%. Есть, например, компании которые зарабатывают на марже между стоимостью привлечения и выдачи денег. Повышение ставки для них просто означает повышение собственных ставок.
Компании реального сектора будут внимательнее относиться к своим выпускам. Волны дефолтов я не жду. Единичные случаи возможны, на долговом рынке они всегда имели место.
Сооснователь, гендиректор «БизнесДром», председатель комитета «Опоры России» по финрынкам Павел Самиев:
Действительно, риски потенциальных проблем эмитентов (также как и заёмщиков) из-за растущих процентных расходов становятся всё выше, особенно на фоне ожидаемого роста ключа ещё на 1-2 п.п.
С учетом того что бОльшая часть размещений последнего времени - это флоатеры, то есть как раз рост ставок автоматически повышает и процентные расходы. Тем не менее, не думаю что это критично для большинства эмитентов: понятно, что финансовые показатели из-за этого находятся под давлением. Однако дефолтов именно из-за этого фактора пока не ждём. Проблемные эмитенты есть, дефолты будут (и в этом году уже были и технические, и «полноценные»), но их проблемы связаны с другими факторами: ухудшением динамики выручки, кассовыми разрывами удорожанием закупок и т.д.
(продолжение в следующем посте)
Властям российских регионов необходимо экономить и более рационально распределять бюджетные средства из-за непростой ситуации, заявила спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко в ходе рассмотрения проекта бюджета на 2025-2027 годы. Согласно представленному документу, в 2025 году правительство сократит объём трансфертов из федерального в региональные бюджеты на 10%.
Почему правительству приходится сокращать помощь региональным бюджетам при укладывающемся в план федеральном бюджете, росте ВВП на 3-4% и инфляции выше 5% (которая тоже увеличивает номинальные сборы)? Сами региональные бюджеты смогут компенсировать это сокращение трансферов из федерального бюджета за счёт того же роста сбора НДФЛ от выросших зарплат и других доходов? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Гендиректор коммуникационного агентства Actor Дмитрий Еловский:
Я бы отметил несколько моментов:
1. Нужна осторожность в оценке параметров бюджета. Важно понимать, что не все параметры, представленные в проекте бюджета на следующий год, жёстко зафиксированы, они могут измениться как во втором чтении, так и в ходе исполнения. В течение года возможно внесение поправок, что может значимо повлиять на размеры трансфертов.
2. Практика показывает, что регионы часто получают дополнительные трансферты к концу года, которые могут превышать изначально запланированные суммы на 20-30% и более. Это подсказывает, что текущие предполагаемые сокращения могут и не быть окончательными.
3. Вместе с тем, нужно понимать, что федеральный центр активно поддерживает регионы, однако избыточная помощь может лишить их самостоятельности в бюджетной политике. Поэтому, несмотря на поддержку, в будущем логично сохранить определённую степень автономии регионов в управлении своими финансами.
Директор Центра региональной политики РАНХиГС, д.э.н., автор Telegram-канала «Klimanov.ru» Владимир Климанов:
В условиях дефицита федерального бюджета и необходимости решения общегосударственных задач рассчитывать на то, что Федерация пойдет на расширение финансовой помощи на этапе формирования проекта федерального бюджета, нельзя. И поэтому объём межбюджетных трансфертов на 2025 и последующие годы не увеличивается по отношению к двум последним годам. Индексируется на уровень инфляции, по крайней мере, объём дотаций на выравнивание бюджетной обеспеченности, но целевые трансферты сокращаются. Отчасти это связано с тем, что Федерация на себя взяла, берёт некоторые обязательства, которые раньше выполнялись регионами. Но главное, что объём межбюджетных трансфертов в последние годы достаточно сильно меняется в течение исполнения федерального бюджета. В частности, из резервного фонда доходы в значительной степени направляются в качестве целевых трансфертов в регионы уже по решению правительства, а не так, как это определено в законе о бюджете. Скорее всего, в условиях кризиса, который может случиться, Федерация пойдёт на увеличение трансфертов регионам. И это мы уже увидим по ходу той ситуации, которая будет развиваться.
(продолжение в следующем посте)
Почему правительству приходится сокращать помощь региональным бюджетам при укладывающемся в план федеральном бюджете, росте ВВП на 3-4% и инфляции выше 5% (которая тоже увеличивает номинальные сборы)? Сами региональные бюджеты смогут компенсировать это сокращение трансферов из федерального бюджета за счёт того же роста сбора НДФЛ от выросших зарплат и других доходов? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Гендиректор коммуникационного агентства Actor Дмитрий Еловский:
Я бы отметил несколько моментов:
1. Нужна осторожность в оценке параметров бюджета. Важно понимать, что не все параметры, представленные в проекте бюджета на следующий год, жёстко зафиксированы, они могут измениться как во втором чтении, так и в ходе исполнения. В течение года возможно внесение поправок, что может значимо повлиять на размеры трансфертов.
2. Практика показывает, что регионы часто получают дополнительные трансферты к концу года, которые могут превышать изначально запланированные суммы на 20-30% и более. Это подсказывает, что текущие предполагаемые сокращения могут и не быть окончательными.
3. Вместе с тем, нужно понимать, что федеральный центр активно поддерживает регионы, однако избыточная помощь может лишить их самостоятельности в бюджетной политике. Поэтому, несмотря на поддержку, в будущем логично сохранить определённую степень автономии регионов в управлении своими финансами.
Директор Центра региональной политики РАНХиГС, д.э.н., автор Telegram-канала «Klimanov.ru» Владимир Климанов:
В условиях дефицита федерального бюджета и необходимости решения общегосударственных задач рассчитывать на то, что Федерация пойдет на расширение финансовой помощи на этапе формирования проекта федерального бюджета, нельзя. И поэтому объём межбюджетных трансфертов на 2025 и последующие годы не увеличивается по отношению к двум последним годам. Индексируется на уровень инфляции, по крайней мере, объём дотаций на выравнивание бюджетной обеспеченности, но целевые трансферты сокращаются. Отчасти это связано с тем, что Федерация на себя взяла, берёт некоторые обязательства, которые раньше выполнялись регионами. Но главное, что объём межбюджетных трансфертов в последние годы достаточно сильно меняется в течение исполнения федерального бюджета. В частности, из резервного фонда доходы в значительной степени направляются в качестве целевых трансфертов в регионы уже по решению правительства, а не так, как это определено в законе о бюджете. Скорее всего, в условиях кризиса, который может случиться, Федерация пойдёт на увеличение трансфертов регионам. И это мы уже увидим по ходу той ситуации, которая будет развиваться.
(продолжение в следующем посте)
Власти заявляют о большом дефиците рабочих рук. Но при этом весь последний год идёт ужесточение в отношении трудовых мигрантов, что привело к их оттоку от 1 до 2 млн человек. Замена этим 1-2 млн работникам найдена не будет, и по-прежнему продолжится «гонка зарплат», увеличивающая инфляцию. Где тут логика? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Руководитель Политической экспертной группы Константин Калачёв:
Не ищите логику там, где ее нет. Вам скажут, что 80% россиян считают, что в регионах живёт слишком много мигрантов. И власть как-то должна на это реагировать. Но, во-первых, антимигрантскую повестку раскрутили сверху: у нас информпространство под полным контролем.
Во-вторых, занять рабочие места приезжих согласны только 39% опрошенных hh.ru. То есть респонденты недовольны, но в своем большинстве работать вместо мигрантов не хотят. А ларчик просто открывался — у экономического блока на мигрантов свой взгляд, у силового — свой. Истина где-то посередине.
Главный экономист Института экономики роста им. П.А. Столыпина Борис Копейкин:
Действительно, об ограниченном предложении трудовых ресурсов говорится много. По заявлениям руководства ЦБ, недостаток трудовых ресурсов - главное ограничение на пути роста предложения товаров и услуг. Минэк на фоне не самой благоприятной демографической ситуации говорит о потребности в миллионах дополнительных рабочих рук. Ограничение притока трудовых мигрантов создаёт проблемы для экономики. Но есть и вопросы интеграции приезжающих. Отсюда - реакция в виде запретов.
Долгосрочно необходимо наращивать производительность труда и внутреннюю географическую мобильность. Но пока без иностранных работников не обойтись. Однако необходима более жёсткая привязка трудовых мигрантов к работодателю. Можно подумать над повышением ответственности как компаний, привлекающих мигрантов, так и стран из которых они прибывают. Одновременно надо упрощать требования для более квалифицированной части иностранной рабочей силы, концентрируя ограничения на тех, кто нарушает российское законодательство, работает «в серую», без требуемых документов.
Генеральный директор компании «Вектор Проект» Антон Баксараев:
Строительство, ЖКХ и некоторые другие отрасли столкнулись с острой нехваткой рук из-за обострения борьбы с нелегальной миграцией. Скорее всего, законодательство будет ужесточаться, и будут расти требования к иностранцам, желающим легально трудиться в РФ, что приведёт к дальнейшему сокращению предложения на рынке труда.
Сложно одновременно регламентировать работу иностранцев и поддерживать баланс на рынке труда. Поэтому пока со стороны властей мы видим ограничения на работу мигрантов.
Сложно преувеличить необходимость этих мер. В Россию едут люди, которые не знают русского языка, без семей, не стремящиеся погружаться в культуру страны. Живут они чаще всего в плохих условиях, любые инфекции распространяются моментально. Все это не могло не вызвать роста социальной напряжённости, на которую должны были отреагировать власти.
Политолог, заместитель директора Центра ПРИСП Валерий Прохоров:
Логика действий властей в отношении трудовых мигрантов и ужесточения миграционной политики основывается на стремлении к снижению зависимости от иностранной рабочей силы и обеспечению большей занятости для российских граждан. Однако этот процесс организационно сложный, протяжённый во времени и сопряжён с политическими вызовами. Приведение соотношения местных и приезжих работников к приемлемому балансу неизбежно вызовет сложности у некоторого числа работодателей, включая дефицит кадров, особенно в сферах, где традиционно заняты мигранты.
Отток 1-2 миллионов трудовых мигрантов действительно усугубил кадровый дефицит, и быстрое его замещение за счёт неожиданного обнаружения скрытых трудовых резервов на внутреннем рынке труда маловероятно. В результате происходит усиление конкуренции за рабочую силу и рост зарплат, что, в свою очередь, влияет на инфляционные процессы (по утверждению ЦБ, но это не точно).
Руководитель Политической экспертной группы Константин Калачёв:
Не ищите логику там, где ее нет. Вам скажут, что 80% россиян считают, что в регионах живёт слишком много мигрантов. И власть как-то должна на это реагировать. Но, во-первых, антимигрантскую повестку раскрутили сверху: у нас информпространство под полным контролем.
Во-вторых, занять рабочие места приезжих согласны только 39% опрошенных hh.ru. То есть респонденты недовольны, но в своем большинстве работать вместо мигрантов не хотят. А ларчик просто открывался — у экономического блока на мигрантов свой взгляд, у силового — свой. Истина где-то посередине.
Главный экономист Института экономики роста им. П.А. Столыпина Борис Копейкин:
Действительно, об ограниченном предложении трудовых ресурсов говорится много. По заявлениям руководства ЦБ, недостаток трудовых ресурсов - главное ограничение на пути роста предложения товаров и услуг. Минэк на фоне не самой благоприятной демографической ситуации говорит о потребности в миллионах дополнительных рабочих рук. Ограничение притока трудовых мигрантов создаёт проблемы для экономики. Но есть и вопросы интеграции приезжающих. Отсюда - реакция в виде запретов.
Долгосрочно необходимо наращивать производительность труда и внутреннюю географическую мобильность. Но пока без иностранных работников не обойтись. Однако необходима более жёсткая привязка трудовых мигрантов к работодателю. Можно подумать над повышением ответственности как компаний, привлекающих мигрантов, так и стран из которых они прибывают. Одновременно надо упрощать требования для более квалифицированной части иностранной рабочей силы, концентрируя ограничения на тех, кто нарушает российское законодательство, работает «в серую», без требуемых документов.
Генеральный директор компании «Вектор Проект» Антон Баксараев:
Строительство, ЖКХ и некоторые другие отрасли столкнулись с острой нехваткой рук из-за обострения борьбы с нелегальной миграцией. Скорее всего, законодательство будет ужесточаться, и будут расти требования к иностранцам, желающим легально трудиться в РФ, что приведёт к дальнейшему сокращению предложения на рынке труда.
Сложно одновременно регламентировать работу иностранцев и поддерживать баланс на рынке труда. Поэтому пока со стороны властей мы видим ограничения на работу мигрантов.
Сложно преувеличить необходимость этих мер. В Россию едут люди, которые не знают русского языка, без семей, не стремящиеся погружаться в культуру страны. Живут они чаще всего в плохих условиях, любые инфекции распространяются моментально. Все это не могло не вызвать роста социальной напряжённости, на которую должны были отреагировать власти.
Политолог, заместитель директора Центра ПРИСП Валерий Прохоров:
Логика действий властей в отношении трудовых мигрантов и ужесточения миграционной политики основывается на стремлении к снижению зависимости от иностранной рабочей силы и обеспечению большей занятости для российских граждан. Однако этот процесс организационно сложный, протяжённый во времени и сопряжён с политическими вызовами. Приведение соотношения местных и приезжих работников к приемлемому балансу неизбежно вызовет сложности у некоторого числа работодателей, включая дефицит кадров, особенно в сферах, где традиционно заняты мигранты.
Отток 1-2 миллионов трудовых мигрантов действительно усугубил кадровый дефицит, и быстрое его замещение за счёт неожиданного обнаружения скрытых трудовых резервов на внутреннем рынке труда маловероятно. В результате происходит усиление конкуренции за рабочую силу и рост зарплат, что, в свою очередь, влияет на инфляционные процессы (по утверждению ЦБ, но это не точно).
Центральный банк сообщил о завершении обсуждений плана по развитию рынка микрофинансовых организаций. Некоторые новшества таковы:
появится норма «один заём в руки до погашения»;
новый заём можно получить не раньше, чем через три дня после того, как человек вернул МФО предыдущий долг;
снижение размера предельной переплаты со 130 до 100% от суммы долга.
Такие новшества смогут снизить остроту кредитной зависимости для заемщиков МФО? Для самих МФО это снизит прибыльность, уйдёт ли часть из них с рынка? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Председатель совета директоров группы «Финбридж» Леонид Корнилов:
Это не рыночная мера, она похожа на инструмент плановой экономики, когда за гражданина решалось, сколько и каких продуктов он должен потреблять. Мы опросили 1,5 тыс. клиентов, из них 69% негативно относятся к инициативе ЦБ, они считают, что инициатива ухудшит их положение.
По данным ЦБ, пользователями займов являются 10 млн человек, большая часть – это добросовестные заёмщики, которые регулярно пользуются займами. Теперь доступность займов для них существенно снизится.
К тому же, не так давно ЦБ уже внедрял инструмент по снижению долговой нагрузки, так называемый ПДН, который дал позитивный результат: объём кредитования уменьшается, долговая нагрузка снижается.
Непонятно, как снижение доступности займов решит проблему с долговой нагрузкой населения. Средний чек микрозайма - 20 тыс. рублей, а банковского кредита - приближается к миллиону рублей. Портфель микрозаймов по сравнению с банковским портфелем отличается в несколько десятков раз. Доля кредитных заёмщиков, имеющих одновременно 10 банковских кредитов, выросла в 4 раза. Банки выдают по нескольку кредитов заемщику, кредитную карту и сверху ещё автокредит.
Зампред думского комитета по экономической политике Артём Кирьянов:
Конечно, должны существовать форматы предоставления займов в оперативном порядке, без глубокого исследования кредитной истории, без формальностей. Но такие займы необходимо ограничивать и по маржинальности, и по прибыли кредитных организаций, и, конечно, с точки зрения разумности в части закредитованности заемщика. Соответственно, нельзя не поддержать снижение уровня выплат в сторону микрофинансовых организаций, то есть проценты не могут превосходить определенный порог. И этот порог, если будет зафиксирован в 100%, то на какой-то момент это достижение. Хотя надо работать и дальше над вопросом разумности предоставления финансов под такие проценты.
Конечно, правильное решение - ограничить количество быстрых займов под высокие проценты. В принципе, мы понимаем, что есть сложные жизненные ситуации, но это не означает, что люди могут брать 10, 15, 30 и более таких займов у микрофинансовых организаций, даже не планируя их отдавать. Это, соответственно, наращивает проценты по другим заемщикам, которые добросовестно относятся к своим обязательствам.
Что касается микрофинансового рынка и его участников, думаю, что корректировки, которые предлагает Центробанк, и которые, думаю, будут поддержаны в российском парламенте, не приведут к ликвидации этого рынка или к какому-то резкому уменьшению количества его участников.
Руководитель аналитического направления Института экономики роста им. П.А. Столыпина Сергей Васильковский:
Россияне активно берут микрокредиты. Портфель микрозаймов в 2024 году превысил полтриллиона рублей. Мера регулятора носит не проактивный, а реактивный характер. Именно сейчас решили ограничить кредитование, вероятнее всего, в рамках общей политики по снижению доступности потребкредитования для ограничения трат людей для «успокоения» инфляции.
(продолжение в следующем посте)
появится норма «один заём в руки до погашения»;
новый заём можно получить не раньше, чем через три дня после того, как человек вернул МФО предыдущий долг;
снижение размера предельной переплаты со 130 до 100% от суммы долга.
Такие новшества смогут снизить остроту кредитной зависимости для заемщиков МФО? Для самих МФО это снизит прибыльность, уйдёт ли часть из них с рынка? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Председатель совета директоров группы «Финбридж» Леонид Корнилов:
Это не рыночная мера, она похожа на инструмент плановой экономики, когда за гражданина решалось, сколько и каких продуктов он должен потреблять. Мы опросили 1,5 тыс. клиентов, из них 69% негативно относятся к инициативе ЦБ, они считают, что инициатива ухудшит их положение.
По данным ЦБ, пользователями займов являются 10 млн человек, большая часть – это добросовестные заёмщики, которые регулярно пользуются займами. Теперь доступность займов для них существенно снизится.
К тому же, не так давно ЦБ уже внедрял инструмент по снижению долговой нагрузки, так называемый ПДН, который дал позитивный результат: объём кредитования уменьшается, долговая нагрузка снижается.
Непонятно, как снижение доступности займов решит проблему с долговой нагрузкой населения. Средний чек микрозайма - 20 тыс. рублей, а банковского кредита - приближается к миллиону рублей. Портфель микрозаймов по сравнению с банковским портфелем отличается в несколько десятков раз. Доля кредитных заёмщиков, имеющих одновременно 10 банковских кредитов, выросла в 4 раза. Банки выдают по нескольку кредитов заемщику, кредитную карту и сверху ещё автокредит.
Зампред думского комитета по экономической политике Артём Кирьянов:
Конечно, должны существовать форматы предоставления займов в оперативном порядке, без глубокого исследования кредитной истории, без формальностей. Но такие займы необходимо ограничивать и по маржинальности, и по прибыли кредитных организаций, и, конечно, с точки зрения разумности в части закредитованности заемщика. Соответственно, нельзя не поддержать снижение уровня выплат в сторону микрофинансовых организаций, то есть проценты не могут превосходить определенный порог. И этот порог, если будет зафиксирован в 100%, то на какой-то момент это достижение. Хотя надо работать и дальше над вопросом разумности предоставления финансов под такие проценты.
Конечно, правильное решение - ограничить количество быстрых займов под высокие проценты. В принципе, мы понимаем, что есть сложные жизненные ситуации, но это не означает, что люди могут брать 10, 15, 30 и более таких займов у микрофинансовых организаций, даже не планируя их отдавать. Это, соответственно, наращивает проценты по другим заемщикам, которые добросовестно относятся к своим обязательствам.
Что касается микрофинансового рынка и его участников, думаю, что корректировки, которые предлагает Центробанк, и которые, думаю, будут поддержаны в российском парламенте, не приведут к ликвидации этого рынка или к какому-то резкому уменьшению количества его участников.
Руководитель аналитического направления Института экономики роста им. П.А. Столыпина Сергей Васильковский:
Россияне активно берут микрокредиты. Портфель микрозаймов в 2024 году превысил полтриллиона рублей. Мера регулятора носит не проактивный, а реактивный характер. Именно сейчас решили ограничить кредитование, вероятнее всего, в рамках общей политики по снижению доступности потребкредитования для ограничения трат людей для «успокоения» инфляции.
(продолжение в следующем посте)
За первые девять месяцев объем сделок по приобретению объектов коммерческой недвижимости и участков под их постройку уменьшился на 19% до 402 млрд рублей по сравнению с тем же периодом 2023 г., подсчитали аналитики компании Core.XP. Главная причина спада - высокие процентные ставки: заёмные средства очень дороги, а инструменты с фиксированной доходностью, такие как депозиты, краткосрочные облигации и т. д. выглядят более привлекательными для инвесторов.
Понимают ли в ЦБ и правительстве, как негативно на инвестиции действуют высокие ставки? Спад инвестиций может сильно затормозить экономический рост? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Генеральный директор архитектурно-проектной компании «Вектор Проект» Антон Баксараев:
Спрос на объекты коммерческой недвижимости и участки под их застройку существенно снизился. Сейчас спрос сконцентрирован вокруг самых ликвидных предложений. Для того, чтобы люди вышли из депозитов, сейчас требуются очень конкретные обоснования такой необходимости.
Стоимость земли под индустриальную застройку за последний год выросла на 30%. Снижение спроса заметно охладит цены и может повлиять на темпы развития экономики.
Но говорить о резком негативном влиянии на рынок не приходится. В собственности сейчас находится много индустриальной недвижимости и земли, которые никак не реализованы. Уйдет не один год на то, чтобы эти проекты были запущены или проданы.
Начальник аналитического отдела инвесткомпании «Риком-Траст», к.э.н. Олег Абелев:
К причинам спада нужно добавить не только высокие ставки, но и возможности альтернативных инструментов с высокой доходностью и ликвидностью. Основная проблема недвижимости как инструмента инвестирования – это низкая ликвидность. Даже при более низких процентных ставках всё равно многие инвесторы не выберут недвижимость.
Главное, что тормозит экономический рост – это спад инвестиций в основной капитал, в производство того, что производит сырьё для строительства.
Главный экономист Института экономики роста им. П.А. Столыпина Борис Копейкин:
Высокие ставки действительно ограничивают спрос. И потребительский, и инвестиционный. Но он остается довольно высоким. Базовый сценарий и у ЦБ, и у правительства – замедление, но не прекращение роста. В последних прогнозах ЦБ заявлял об ожиданиях 0,5-1,5% в следующем году, а базовый сценарий правительства исходит из роста экономики в 2025 году на 2,5%.
Аналогичная ситуация и с инвестициями – пока сохраняется предпосылка о продолжении их роста, хотя и меньшими темпами чем в 2023-2024 гг. С чем нельзя не согласиться – переход к снижению ставки мог бы простимулировать компании инвестировать больше, и темпы роста экономики могли бы быть выше.
Понимают ли в ЦБ и правительстве, как негативно на инвестиции действуют высокие ставки? Спад инвестиций может сильно затормозить экономический рост? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Генеральный директор архитектурно-проектной компании «Вектор Проект» Антон Баксараев:
Спрос на объекты коммерческой недвижимости и участки под их застройку существенно снизился. Сейчас спрос сконцентрирован вокруг самых ликвидных предложений. Для того, чтобы люди вышли из депозитов, сейчас требуются очень конкретные обоснования такой необходимости.
Стоимость земли под индустриальную застройку за последний год выросла на 30%. Снижение спроса заметно охладит цены и может повлиять на темпы развития экономики.
Но говорить о резком негативном влиянии на рынок не приходится. В собственности сейчас находится много индустриальной недвижимости и земли, которые никак не реализованы. Уйдет не один год на то, чтобы эти проекты были запущены или проданы.
Начальник аналитического отдела инвесткомпании «Риком-Траст», к.э.н. Олег Абелев:
К причинам спада нужно добавить не только высокие ставки, но и возможности альтернативных инструментов с высокой доходностью и ликвидностью. Основная проблема недвижимости как инструмента инвестирования – это низкая ликвидность. Даже при более низких процентных ставках всё равно многие инвесторы не выберут недвижимость.
Главное, что тормозит экономический рост – это спад инвестиций в основной капитал, в производство того, что производит сырьё для строительства.
Главный экономист Института экономики роста им. П.А. Столыпина Борис Копейкин:
Высокие ставки действительно ограничивают спрос. И потребительский, и инвестиционный. Но он остается довольно высоким. Базовый сценарий и у ЦБ, и у правительства – замедление, но не прекращение роста. В последних прогнозах ЦБ заявлял об ожиданиях 0,5-1,5% в следующем году, а базовый сценарий правительства исходит из роста экономики в 2025 году на 2,5%.
Аналогичная ситуация и с инвестициями – пока сохраняется предпосылка о продолжении их роста, хотя и меньшими темпами чем в 2023-2024 гг. С чем нельзя не согласиться – переход к снижению ставки мог бы простимулировать компании инвестировать больше, и темпы роста экономики могли бы быть выше.
Глава ВТБ Андрей Костин допустил повышение ключевой ставки до 25%. Как могут выглядеть основные макроэкономические показатели при такой ставке – инфляция (удастся ли её сбить до 4%), уровень инвестиций, курс доллара, исполнение бюджета, строительная активность и т.д.? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Доцент РАНХиГС, экономист Сергей Хестанов:
Влияние ключевой ставка само по себе, в отрыве от других показателей, оценить трудно. Для бюджета гораздо более важные параметры - экспорт, импорт и уровень госрасходов. Роль ключевой ставки очень высока для инфляции.
Даже текущий уровень инфляции уже достаточно опасен - при дальнейшем росте инфляции можно спровоцировать процессы, похожие на стагфляцию 1990-х гг. Крайне важно этого избежать. именно этими соображениями и продиктована текущая стратегия ЦБ.
Эксперт по финансовым рынкам Николай Солабуто:
Повышение ставки ожидается 25 октября 2024 года и 14 февраля 2025 года. Пока аналитики ожидают ставку в конце череды повышения в районе 22-23%. Но в последнее время появились прогнозы по верхнему пределу ставки в 25%. После этого будет пауза, возможно, до октября 2025 года. Затем начнётся цикл снижения. К этому моменту инфляция ещё не достигнет уровня в 4%, но будет наблюдаться устойчивое её снижения к целевому уровню.
К концу года полностью сформируется экономика рантье, и ЦБ сложно будет агрессивно снижать ставку, так как если деньги выйдут из долговых инструментов, то снова случится всплеск инфляции. В период высоких ставок бизнес получает высокую маржу, и он не сильно реагирует на высокие ставки, но в период цикла снижения ставок маржа станет падать, бизнес почувствует себя плохо, и начнётся цикл оптимизации бизнеса, снижение издержек, увольнение и ликвидация убыточных активов. Но есть и хорошая новость - курс доллара будет стабилен, исполнение бюджета останется на текущем уровне. Но вот строительная активность умрёт на четыре года.
Член генсовета «Деловой России», руководитель подкомитета по публичным рынкам капитала Алексей Лазутин:
Повышением ключевой ставки инфляцию победить не получается, это мы наблюдаем с лета прошлого года - ЦБ поднимает ставку, инфляция по- прежнему выше прогнозов аналитиков и признаков замедления не подаёт.
Жёсткая ДКП только негативно сказывается на фондовом рынке и экономической активности бизнеса. Продолжение ужесточения ДКП приведет к сокращению предпринимательской активности по всем направлениям, не связанным с BПK и господдержкой.
Управляющий директор инвесткомпании «Риком-Траст» Дмитрий Целищев:
Рынок допускает возможность нового повышения ставки, но решения ЦБ во многом будут определяться уровнем инфляции. На днях был опубликован показатель по инфляции за сентябрь – это почти 10%, поэтому вероятность повышения ставки на ближайшем заседании в октябре высока. Целый ряд факторов сейчас оказывает давление на инфляцию – это рост тарифов в ЖКХ, бюджетных расходов, увеличение денежной массы.
На конец года мы прогнозируем ставку в диапазоне от 19% до 20%. Ставка выше этого диапазона станет чрезмерно высокой нагрузкой для бизнеса.
Сценарий, при котором ставка будет 25%, может реализоваться в случае отсутствия замедления инфляции или даже её ускорения, глобальной рецессии, новых санкций, падения цен на сырьё.
Главный экономист рейтингового агентства "Эксперт РА" Антон Табах:
Эффекты от повышения ставки проходят через экономику с разной скоростью. При такой ключевой ставке довольно резко упадёт активность в секторах, зависимых от кредитования (жилищное строительство), и расширится дефицит (снижение экономической активности снизит налоги и увеличит расходы на обслуживание долга). Инфляция будет снижаться быстрее, но выше будет и риск стагфляции.
Доцент РАНХиГС, экономист Сергей Хестанов:
Влияние ключевой ставка само по себе, в отрыве от других показателей, оценить трудно. Для бюджета гораздо более важные параметры - экспорт, импорт и уровень госрасходов. Роль ключевой ставки очень высока для инфляции.
Даже текущий уровень инфляции уже достаточно опасен - при дальнейшем росте инфляции можно спровоцировать процессы, похожие на стагфляцию 1990-х гг. Крайне важно этого избежать. именно этими соображениями и продиктована текущая стратегия ЦБ.
Эксперт по финансовым рынкам Николай Солабуто:
Повышение ставки ожидается 25 октября 2024 года и 14 февраля 2025 года. Пока аналитики ожидают ставку в конце череды повышения в районе 22-23%. Но в последнее время появились прогнозы по верхнему пределу ставки в 25%. После этого будет пауза, возможно, до октября 2025 года. Затем начнётся цикл снижения. К этому моменту инфляция ещё не достигнет уровня в 4%, но будет наблюдаться устойчивое её снижения к целевому уровню.
К концу года полностью сформируется экономика рантье, и ЦБ сложно будет агрессивно снижать ставку, так как если деньги выйдут из долговых инструментов, то снова случится всплеск инфляции. В период высоких ставок бизнес получает высокую маржу, и он не сильно реагирует на высокие ставки, но в период цикла снижения ставок маржа станет падать, бизнес почувствует себя плохо, и начнётся цикл оптимизации бизнеса, снижение издержек, увольнение и ликвидация убыточных активов. Но есть и хорошая новость - курс доллара будет стабилен, исполнение бюджета останется на текущем уровне. Но вот строительная активность умрёт на четыре года.
Член генсовета «Деловой России», руководитель подкомитета по публичным рынкам капитала Алексей Лазутин:
Повышением ключевой ставки инфляцию победить не получается, это мы наблюдаем с лета прошлого года - ЦБ поднимает ставку, инфляция по- прежнему выше прогнозов аналитиков и признаков замедления не подаёт.
Жёсткая ДКП только негативно сказывается на фондовом рынке и экономической активности бизнеса. Продолжение ужесточения ДКП приведет к сокращению предпринимательской активности по всем направлениям, не связанным с BПK и господдержкой.
Управляющий директор инвесткомпании «Риком-Траст» Дмитрий Целищев:
Рынок допускает возможность нового повышения ставки, но решения ЦБ во многом будут определяться уровнем инфляции. На днях был опубликован показатель по инфляции за сентябрь – это почти 10%, поэтому вероятность повышения ставки на ближайшем заседании в октябре высока. Целый ряд факторов сейчас оказывает давление на инфляцию – это рост тарифов в ЖКХ, бюджетных расходов, увеличение денежной массы.
На конец года мы прогнозируем ставку в диапазоне от 19% до 20%. Ставка выше этого диапазона станет чрезмерно высокой нагрузкой для бизнеса.
Сценарий, при котором ставка будет 25%, может реализоваться в случае отсутствия замедления инфляции или даже её ускорения, глобальной рецессии, новых санкций, падения цен на сырьё.
Главный экономист рейтингового агентства "Эксперт РА" Антон Табах:
Эффекты от повышения ставки проходят через экономику с разной скоростью. При такой ключевой ставке довольно резко упадёт активность в секторах, зависимых от кредитования (жилищное строительство), и расширится дефицит (снижение экономической активности снизит налоги и увеличит расходы на обслуживание долга). Инфляция будет снижаться быстрее, но выше будет и риск стагфляции.
В Международном энергетическом агентстве спрогнозировали, что мировой газовый рынок ждет избыток СПГ к 2030 году. Российская же стратегия предусматривает как раз увеличение поставок газа за счёт строительства инфраструктуры доставки СПГ на рынок. Не окажется ли так, что при упавших ценах на СПГ российские проекты станут убыточными, тем более памятуя о том, что перевозка СПГ из Арктики на главные рынки в Европе и Восточной Азии стоит дороже, чем из тех же США, Катара или Австралии. Может, России стоит переориентировать инвестиции на более маржинальные энергорынки, например, на уран? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Главный редактор «Нефти и Капитала» Владимир Бобылев:
В этом году в новые проекты СПГ будет инвестировано около $25 млрд, а в 2028 - $28 млрд, что обеспечит к этому сроку кумулятивный объем производства сжиженного газа в объёме до 900 млрд кубометров в год, причем 50% прироста обеспечат США и Катар.
Напомним, что у Катара и США нет проблем с транспортировкой этого СПГ, в отличие от России. И также нет технологических сложностей из-за ушедших с рынка зарубежных инжиниринговых компаний. В связи с этим Россия в перспективе останется на рынке СПГ, однако занять на нём лидерские позиции будет невозможно.
Промышленный эксперт Леонид Хазанов:
Нельзя исключать, что спрос на СПГ всё-таки обгонит предложение к 2030 году за счёт расширения потребления в Индии и Китая, как раз из-за численности их населения, стимулирующей рост потребления природного газа.
К тому же, не стоит сбрасывать со счетов различные обстоятельства, связанные с запуском новых СПГ-проектов за пределами России, начиная от аварий оборудования и заканчивая трудностями с финансированием. Да и потом прогноз Международного энергетического агентства основан лишь на анализе относительно небольшого объёма известных сейчас факторов, хотя их число, влияющее на баланс спроса и предложения, может быть значительно больше, и просчитать их действие сложно.
Аналитик Института комплексных стратегических исследований Наталья Чуркина:
Прогнозы по СПГ изменчивы. Если вспомнить прогноз МЭА от 2020 года, то тогда предполагалось, что к 2030 году мощности СПГ-заводов вырастут примерно до того уровня, который мы имеем уже сейчас, в 2024 году. При этом текущий прогноз по объёму мощностей на 2030 год вырос на 30-40%. Поэтому сказать, что будет реально ещё через 4-6 лет и будет ли рынок СПГ к 2030 году перенасыщен - не так просто. Слишком много труднопредсказуемых факторов на него влияет. Однако одно можно сказать точно - Россия является крупнейшим обладателем ресурсов газа, и возможности альтернативных трубопроводам способов транспортировки данного ресурса нам необходимы. Особенно в текущих сложных геополитических условиях. А для этого необходимо импортозамещение СПГ-технологий, от поставок которых из-за рубежа мы зависим. Риски у СПГ-проектов, конечно, могут быть. Однако создание благоприятных условий внутри страны (например, обеспечение доступных кредитных ресурсов для таких капиталоёмких проектов или специальных мер поддержки, которые используются и за рубежом) будет способствовать снижению рисков.
Главный редактор «Нефти и Капитала» Владимир Бобылев:
В этом году в новые проекты СПГ будет инвестировано около $25 млрд, а в 2028 - $28 млрд, что обеспечит к этому сроку кумулятивный объем производства сжиженного газа в объёме до 900 млрд кубометров в год, причем 50% прироста обеспечат США и Катар.
Напомним, что у Катара и США нет проблем с транспортировкой этого СПГ, в отличие от России. И также нет технологических сложностей из-за ушедших с рынка зарубежных инжиниринговых компаний. В связи с этим Россия в перспективе останется на рынке СПГ, однако занять на нём лидерские позиции будет невозможно.
Промышленный эксперт Леонид Хазанов:
Нельзя исключать, что спрос на СПГ всё-таки обгонит предложение к 2030 году за счёт расширения потребления в Индии и Китая, как раз из-за численности их населения, стимулирующей рост потребления природного газа.
К тому же, не стоит сбрасывать со счетов различные обстоятельства, связанные с запуском новых СПГ-проектов за пределами России, начиная от аварий оборудования и заканчивая трудностями с финансированием. Да и потом прогноз Международного энергетического агентства основан лишь на анализе относительно небольшого объёма известных сейчас факторов, хотя их число, влияющее на баланс спроса и предложения, может быть значительно больше, и просчитать их действие сложно.
Аналитик Института комплексных стратегических исследований Наталья Чуркина:
Прогнозы по СПГ изменчивы. Если вспомнить прогноз МЭА от 2020 года, то тогда предполагалось, что к 2030 году мощности СПГ-заводов вырастут примерно до того уровня, который мы имеем уже сейчас, в 2024 году. При этом текущий прогноз по объёму мощностей на 2030 год вырос на 30-40%. Поэтому сказать, что будет реально ещё через 4-6 лет и будет ли рынок СПГ к 2030 году перенасыщен - не так просто. Слишком много труднопредсказуемых факторов на него влияет. Однако одно можно сказать точно - Россия является крупнейшим обладателем ресурсов газа, и возможности альтернативных трубопроводам способов транспортировки данного ресурса нам необходимы. Особенно в текущих сложных геополитических условиях. А для этого необходимо импортозамещение СПГ-технологий, от поставок которых из-за рубежа мы зависим. Риски у СПГ-проектов, конечно, могут быть. Однако создание благоприятных условий внутри страны (например, обеспечение доступных кредитных ресурсов для таких капиталоёмких проектов или специальных мер поддержки, которые используются и за рубежом) будет способствовать снижению рисков.
В пятницу на Московском финансовом форуме замминистра финансов Алексей Моисеев рассказал, что около 10 государственных компаний или компаний с госучастием могут провести IPO или SPO до 2030 года. Первой станет ДОМРФ. Кто ещё может прийти на биржу? И не является ли это первым шагом к приватизации этих госкомпаний с долей государства ниже 50%? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Управляющий директор инвесткомпании «Риком-Траст» Дмитрий Целищев:
Скорее всего, речь идёт не про масштабную приватизацию госкомпаний, а про одну из мер исполнения поручения президента об увеличении капитализации фондового рынка до 66% от ВВП к 2030 году.
Вместе с тем, нельзя исключать, что часть «непрофильных» активов могут таким образом перейти в частные руки. Это могут быть компании финансового сектора, добычи полезных ископаемых, сельского хозяйства.
Эксперт по финансовым рынкам Николай Солабуто:
Если говорить про IPO, то это приватизация, пусть и частичная. В этом случае государство теряет прибыль по дивидендам. Если говорить про SPO, то это увеличение частного капитала в уставном фонде компании и размытие доли государства. Но без потери прибыли по дивидендам.
В философии второй стадии капитализма государство и не стремится к управлению своими корпорациями, оно стремится к замещению налогов поступлениями от дивидендов. И в этом случае SPO не несёт риска для госбюджета. А в вопросе IPO риск есть. В данной ситуации это можно объяснить экстренными мерами по наполнению казны в сложной экономической ситуации.
Исполнительный директор Института экономики роста им. П.А. Столыпина Антон Свириденко:
В целом, намерения по частичной приватизации ДОМ.РФ отвечают планам по разгосударствлению экономики, которые то всплывают, то затухают. Сейчас, когда потребности бюджета в средствах очевидны, для Минфина, видимо, удобный момент, чтобы объявить о планах. При этом логично, что контроль останется в руках государства, делать это можно даже через «золотую» акцию. Кто может быть другим кандидатом. Это энергетика, банки, другие госкорпорации.
В то же время реализация этих активов потребует длительной дискуссии, можно предположить, что у идеи есть как противники, так и сторонники. Мировая практика показывает, что в целом частное управление эффективнее государственного, и, по крайней мере, государственное эффективнее, когда внутри госсектора есть конкуренция, чем если её нет. Принимать решение стоит именно исходя из этого. При этом важно, как именно будет проходить приватизация - будет ли это «народное» IPO, купят ли акции институциональные инвесторы или будет реализация крупным госбанкам, что, по сути, приватизацией не является. Но понятно, что в интересах всех повышения качества управления этими активами. Во многих случаях уже и государством признано, что госмонстры «закостенели».
Сооснователь, гендиректор «БизнесДром», председатель комитета «Опоры России»» по финансовым рынкам Павел Самиев:
Кто конкретно из этих 10 компаний (кстати, ранее говорилось о большем числе - 20-30 госкомпаний) может выйти на IPO - сказать сложно, думаю, здесь вряд ли могут быть стратегические промышленные структуры, работающие в том числе с ВПК, но другие сферы - где есть сильные госкомпании, интересные и инвесторам, у нас есть. Это разные отрасли, от тех же финансов (как ДОМ.РФ) до производства и инфраструктуры, транспорта. Это в принципе действительно можно назвать ограниченной приватизацией, но через правильный механизм. Также здесь не предусмотрено снижение доли государства до миноритарной.
Управляющий директор инвесткомпании «Риком-Траст» Дмитрий Целищев:
Скорее всего, речь идёт не про масштабную приватизацию госкомпаний, а про одну из мер исполнения поручения президента об увеличении капитализации фондового рынка до 66% от ВВП к 2030 году.
Вместе с тем, нельзя исключать, что часть «непрофильных» активов могут таким образом перейти в частные руки. Это могут быть компании финансового сектора, добычи полезных ископаемых, сельского хозяйства.
Эксперт по финансовым рынкам Николай Солабуто:
Если говорить про IPO, то это приватизация, пусть и частичная. В этом случае государство теряет прибыль по дивидендам. Если говорить про SPO, то это увеличение частного капитала в уставном фонде компании и размытие доли государства. Но без потери прибыли по дивидендам.
В философии второй стадии капитализма государство и не стремится к управлению своими корпорациями, оно стремится к замещению налогов поступлениями от дивидендов. И в этом случае SPO не несёт риска для госбюджета. А в вопросе IPO риск есть. В данной ситуации это можно объяснить экстренными мерами по наполнению казны в сложной экономической ситуации.
Исполнительный директор Института экономики роста им. П.А. Столыпина Антон Свириденко:
В целом, намерения по частичной приватизации ДОМ.РФ отвечают планам по разгосударствлению экономики, которые то всплывают, то затухают. Сейчас, когда потребности бюджета в средствах очевидны, для Минфина, видимо, удобный момент, чтобы объявить о планах. При этом логично, что контроль останется в руках государства, делать это можно даже через «золотую» акцию. Кто может быть другим кандидатом. Это энергетика, банки, другие госкорпорации.
В то же время реализация этих активов потребует длительной дискуссии, можно предположить, что у идеи есть как противники, так и сторонники. Мировая практика показывает, что в целом частное управление эффективнее государственного, и, по крайней мере, государственное эффективнее, когда внутри госсектора есть конкуренция, чем если её нет. Принимать решение стоит именно исходя из этого. При этом важно, как именно будет проходить приватизация - будет ли это «народное» IPO, купят ли акции институциональные инвесторы или будет реализация крупным госбанкам, что, по сути, приватизацией не является. Но понятно, что в интересах всех повышения качества управления этими активами. Во многих случаях уже и государством признано, что госмонстры «закостенели».
Сооснователь, гендиректор «БизнесДром», председатель комитета «Опоры России»» по финансовым рынкам Павел Самиев:
Кто конкретно из этих 10 компаний (кстати, ранее говорилось о большем числе - 20-30 госкомпаний) может выйти на IPO - сказать сложно, думаю, здесь вряд ли могут быть стратегические промышленные структуры, работающие в том числе с ВПК, но другие сферы - где есть сильные госкомпании, интересные и инвесторам, у нас есть. Это разные отрасли, от тех же финансов (как ДОМ.РФ) до производства и инфраструктуры, транспорта. Это в принципе действительно можно назвать ограниченной приватизацией, но через правильный механизм. Также здесь не предусмотрено снижение доли государства до миноритарной.