Данные Росстата показывают существенное замедление роста экономики в августе. При этом в последнюю неделю сентября вновь начала расти инфляция. Слабый рост в сочетании с инфляцией – не переходит ли наша экономика в стадию стагфляции? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Исполнительный директор Института экономики роста им. П.А. Столыпина Антон Свириденко:
Говорить о стагфляции пока рано, так как непременным спутником стагфляции является спад в экономике. У нас пока рост, хоть он и замедлился. Но в целом после целенаправленных усилий через рост ставки ЦБ по усмирению темпов роста в связи с их отходом от «сбалансированного» уровня замедление экономической динамики предсказывают многие. Отчасти это связано и с эффектом завершения «восстановительного» роста после событий 2022 года.
Касательно инфляции - в ней слишком много немонетарного компонента, чтобы её можно было остановить ставкой. Это в большей степени инфляция издержек, а не спроса - волатильность курса рубля, рост тарифов естественных монополий, усложнение и удорожание расчётов с внешними партнерами, всё это вносит вклад в инфляцию. А бюджетный импульс тоже не бесконечен. Поэтому стоит крепко подумать, стоит ли осмысленно охлаждать экономику дальше.
Главный экономист рейтингового агентства «Эксперт РА» Антон Табах:
Стагфляция - это когда инфляция не снижается на фоне резкого спада экономической активности, и речь не про недельную инфляцию (недельные показатели малоинформативные). Смотреть надо на месячные показатели, причем сезонно скорректированные – они пока не растут, но достаточно высокие. Если спад экономической активности сохранится, а инфляция будет стоять на высоких уровнях хотя бы квартал, то можно будет говорить о стагфляции. А пока «одна снежинка - ещё не снег».
Член комитета Госдумы по малому и среднему предпринимательству Наталия Полуянова:
Фактор замедления роста экономики в августе - сезонные изменения в сельском хозяйстве. Сдвиг сроков уборочной кампании сильно повлиял на сельскохозяйственные производства, а это, в свою очередь, отразилось на ВВП. Таким образом, можно сделать вывод, что это замедление временное, а не постоянное. Рост инфляции в сентябре также входил в возможный прогноз ЦБ и Минэкономразвития.
Говорить про стагфляцию не стоит. Всё под контролем. Уже сейчас обсуждаются меры для стабилизации этих показателей. Цель остаётся такой, какой и была изначально - в 2025 году снизить инфляцию до 4% и показать экономический рост.
Управляющий директор инвесткомпании «Риком-Траст» Дмитрий Целищев:
На наш взгляд, ещё недостаточно сигналов, чтобы ставить экономике диагноз «стагфляция», экономика продолжает инерционный рост на фоне высокой загрузки производственных мощностей. Мы продолжаем внимательно наблюдать за ситуацией и оценивать достаточность предпринятых ранее мер по ослаблению инфляционного давления.
Исполнительный директор Института экономики роста им. П.А. Столыпина Антон Свириденко:
Говорить о стагфляции пока рано, так как непременным спутником стагфляции является спад в экономике. У нас пока рост, хоть он и замедлился. Но в целом после целенаправленных усилий через рост ставки ЦБ по усмирению темпов роста в связи с их отходом от «сбалансированного» уровня замедление экономической динамики предсказывают многие. Отчасти это связано и с эффектом завершения «восстановительного» роста после событий 2022 года.
Касательно инфляции - в ней слишком много немонетарного компонента, чтобы её можно было остановить ставкой. Это в большей степени инфляция издержек, а не спроса - волатильность курса рубля, рост тарифов естественных монополий, усложнение и удорожание расчётов с внешними партнерами, всё это вносит вклад в инфляцию. А бюджетный импульс тоже не бесконечен. Поэтому стоит крепко подумать, стоит ли осмысленно охлаждать экономику дальше.
Главный экономист рейтингового агентства «Эксперт РА» Антон Табах:
Стагфляция - это когда инфляция не снижается на фоне резкого спада экономической активности, и речь не про недельную инфляцию (недельные показатели малоинформативные). Смотреть надо на месячные показатели, причем сезонно скорректированные – они пока не растут, но достаточно высокие. Если спад экономической активности сохранится, а инфляция будет стоять на высоких уровнях хотя бы квартал, то можно будет говорить о стагфляции. А пока «одна снежинка - ещё не снег».
Член комитета Госдумы по малому и среднему предпринимательству Наталия Полуянова:
Фактор замедления роста экономики в августе - сезонные изменения в сельском хозяйстве. Сдвиг сроков уборочной кампании сильно повлиял на сельскохозяйственные производства, а это, в свою очередь, отразилось на ВВП. Таким образом, можно сделать вывод, что это замедление временное, а не постоянное. Рост инфляции в сентябре также входил в возможный прогноз ЦБ и Минэкономразвития.
Говорить про стагфляцию не стоит. Всё под контролем. Уже сейчас обсуждаются меры для стабилизации этих показателей. Цель остаётся такой, какой и была изначально - в 2025 году снизить инфляцию до 4% и показать экономический рост.
Управляющий директор инвесткомпании «Риком-Траст» Дмитрий Целищев:
На наш взгляд, ещё недостаточно сигналов, чтобы ставить экономике диагноз «стагфляция», экономика продолжает инерционный рост на фоне высокой загрузки производственных мощностей. Мы продолжаем внимательно наблюдать за ситуацией и оценивать достаточность предпринятых ранее мер по ослаблению инфляционного давления.
Россия в период с 2025 по 2027 год ежегодно будет направлять 51,5 млрд руб. для приобретения драгоценных металлов и камней для пополнения Госфонда страны. Об этом говорится в пояснительной записке к проекту федерального бюджета. При этом платину и палладий планируется приобретать впервые с 2012 года.
Почему были выбраны платина, палладий и алмазы, а не хватило одного золота? Ликвидные ли это активы? Интересны ли платина и палладий частным инвесторам? И нет ли в таком выборе правительства желания искусственно поддержать добывающие эти материалы компании? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Директор Центра региональной политики РАНХиГС, д.э.н., автор Telegram-канала «Klimanov.ru» Владимир Климанов:
Драгоценный металл – весьма своеобразная форма активов или резервов. Интерес к ним возрастает при увеличении военно-политической напряжённости, при возрастании неопределённости на рынках. Мы видим, что золото, крах которого как актива прогнозировали очень многие экономисты в прежние десятилетия, по-прежнему остается весьма привлекательным для покупки. И цена на золото, в отличие от других драгоценных металлов, постоянно возрастала и в последние десятилетия, и уже в условиях новой реальности последних двух лет.
Поэтому выбор конкретных видов металлов для формирования государственных резервов определяется очень многими факторами, знать которые внешним людям, может быть, и не обязательно. Однако очевидно что цены на палладий и платину, например сейчас ниже, чем были в некоторые предыдущие периоды. Поэтому, возможно, это тоже определяет для потенциальных покупателей ориентированность именно на эти металлы.
Зампред думского комитета по экономической политике Артём Кирьянов:
Покупка государством драгоценных металлов и драгоценных камней - достаточно привычная процедура, но в сегодняшней ситуации я считаю особенно правильным, что действительно приобретаются те самые активы, которые добываются у нас, и таким образом оказывается помощь экономике в целом.
Мы с вами сегодня видим, что санкционные ограничения приводят к некоторым трудностям с продажей российского золота, российских алмазов. Но эти трудности, конечно, мы преодолеваем.
Что касается драгоценных металлов платиновой группы, то я могу сказать, что финансовые органы страны, конечно, мониторят ситуацию, согласовывают позиции. И здесь нет какого-то недопонимания, почему в те или иные годы покупаются, а в те или иные годы не покупаются, например, палладий и платина. Поэтому в этой части есть уверенность в правильности принятого решения.
Промышленный эксперт Леонид Хазанов:
Вполне возможно, выбор в пользу платины, палладия и алмазов был сделан потому, что золота в государственных резервах довольно много и продолжать его активное накопление не имеет особого резона на фоне сильного подъема цен на него. Зато платины, палладия и алмазов в них вряд ли много, к тому же цены на них на глобальном рынке сейчас низкие, например, индекс International Diamond Exchange просел с 158,39 пунктов в марте 2022 года до нынешних 96,49 пунктов.
Соответственно, покупая платину, палладий и алмазы по сравнительно невысокой стоимости, государство тем самым, с одной стороны, поддерживает их производителей, с другой же - цены на них, стимулируя таким образом интерес к ним со стороны частных инвесторов.
Начальник аналитического отдела инвесткомпании «Риком-Траст», к.э.н. Олег Абелев:
Грамотная стратегия госфонда – распределять в резервах разные драгметаллы. Золото – ключевой металл в составе резервов. Но помимо золота, есть и другие драгметаллы, которые в том числе являются редкоземельными, представляя собой стратегический запас.
Золото - наиболее ликвидный актив, но другие драгметаллы тоже пользуются спросом со стороны инвесторов, промышленности и ряда других отраслей. Кстати, платина и палладий как биржевые инструменты интересны частным инвесторам, правда, ликвидность их чуть меньше, и они ведомые по отношению к золоту.
Госфонд должен содержать разные драгметаллы, чтобы зависимость от обеспечения денежных средств в стране в рамках денежного обращения была более эффективной.
Почему были выбраны платина, палладий и алмазы, а не хватило одного золота? Ликвидные ли это активы? Интересны ли платина и палладий частным инвесторам? И нет ли в таком выборе правительства желания искусственно поддержать добывающие эти материалы компании? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Директор Центра региональной политики РАНХиГС, д.э.н., автор Telegram-канала «Klimanov.ru» Владимир Климанов:
Драгоценный металл – весьма своеобразная форма активов или резервов. Интерес к ним возрастает при увеличении военно-политической напряжённости, при возрастании неопределённости на рынках. Мы видим, что золото, крах которого как актива прогнозировали очень многие экономисты в прежние десятилетия, по-прежнему остается весьма привлекательным для покупки. И цена на золото, в отличие от других драгоценных металлов, постоянно возрастала и в последние десятилетия, и уже в условиях новой реальности последних двух лет.
Поэтому выбор конкретных видов металлов для формирования государственных резервов определяется очень многими факторами, знать которые внешним людям, может быть, и не обязательно. Однако очевидно что цены на палладий и платину, например сейчас ниже, чем были в некоторые предыдущие периоды. Поэтому, возможно, это тоже определяет для потенциальных покупателей ориентированность именно на эти металлы.
Зампред думского комитета по экономической политике Артём Кирьянов:
Покупка государством драгоценных металлов и драгоценных камней - достаточно привычная процедура, но в сегодняшней ситуации я считаю особенно правильным, что действительно приобретаются те самые активы, которые добываются у нас, и таким образом оказывается помощь экономике в целом.
Мы с вами сегодня видим, что санкционные ограничения приводят к некоторым трудностям с продажей российского золота, российских алмазов. Но эти трудности, конечно, мы преодолеваем.
Что касается драгоценных металлов платиновой группы, то я могу сказать, что финансовые органы страны, конечно, мониторят ситуацию, согласовывают позиции. И здесь нет какого-то недопонимания, почему в те или иные годы покупаются, а в те или иные годы не покупаются, например, палладий и платина. Поэтому в этой части есть уверенность в правильности принятого решения.
Промышленный эксперт Леонид Хазанов:
Вполне возможно, выбор в пользу платины, палладия и алмазов был сделан потому, что золота в государственных резервах довольно много и продолжать его активное накопление не имеет особого резона на фоне сильного подъема цен на него. Зато платины, палладия и алмазов в них вряд ли много, к тому же цены на них на глобальном рынке сейчас низкие, например, индекс International Diamond Exchange просел с 158,39 пунктов в марте 2022 года до нынешних 96,49 пунктов.
Соответственно, покупая платину, палладий и алмазы по сравнительно невысокой стоимости, государство тем самым, с одной стороны, поддерживает их производителей, с другой же - цены на них, стимулируя таким образом интерес к ним со стороны частных инвесторов.
Начальник аналитического отдела инвесткомпании «Риком-Траст», к.э.н. Олег Абелев:
Грамотная стратегия госфонда – распределять в резервах разные драгметаллы. Золото – ключевой металл в составе резервов. Но помимо золота, есть и другие драгметаллы, которые в том числе являются редкоземельными, представляя собой стратегический запас.
Золото - наиболее ликвидный актив, но другие драгметаллы тоже пользуются спросом со стороны инвесторов, промышленности и ряда других отраслей. Кстати, платина и палладий как биржевые инструменты интересны частным инвесторам, правда, ликвидность их чуть меньше, и они ведомые по отношению к золоту.
Госфонд должен содержать разные драгметаллы, чтобы зависимость от обеспечения денежных средств в стране в рамках денежного обращения была более эффективной.
Национальное рейтинговое агентство (НРА) сделало прогноз о том, что «при предположении небольшого смягчения денежно-кредитной политики (снижения ключевой ставки к концу 2025 года до 14%) и отсутствия изменений в режиме предоставления льгот, объём выдач ипотеки в денежном выражении за весь 2025 год составит 3800–4200 млрд рублей».
Но уж сейчас выдача ипотеки снизилась до 365 млрд руб. в месяц, а ЦБ может ещё повысить ключевую ставку, т.е. сделать ставки по ипотеке ещё дороже. Реально ли при таких условиях выйти на те цифры прогноза, что даёт НРА? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Доцент РАНХиГС, экономист Сергей Хестанов:
Ключевое условие прогноза НРА - снижение ключевой ставки до 14%. Если это произойдёт, озвученные цифры выдачи ипотеки теоретически вполне могут быть достигнуты. Однако пока динамика инфляции не позволяет даже спрогнозировать начало цикла снижения ключевой ставки. И тем более достижения уровня 14%.
Поэтому пока реализация прогноза НРА по объемам выдачи ипотеки за 2025 год выглядит сомнительно. Скорее всего, прогноз придётся несколько скорректировать.
Руководитель отдела экономических исследований аналитического агентства «Национальный Эксперт» Алексей Климовский:
Исходя из заявлений представителей ЦБ, ключевая ставка останется высокой до тех пор, пока инфляция не снизится. Признаков её значимого снижения нет. А вот сильные экономические факторы, стимулирующие инфляционные процессы, имеются.
Это и дефицит кадров на рынке труда, и сложности с организацией импорта, и беспрецедентный рост непроизводственных расходов федерального бюджета. Поэтому ожидать значимого снижения ключевой ставки и увеличения объёмов выдачи ипотеки в текущем, и 2025 годах не приходится. Прогноз же НРА стоит понимать скорее как теоретическую модель на основе крайне оптимистического сценария.
Начальник аналитического отдела инвесткомпании «Риком-Траст», к.э.н. Олег Абелев:
НРА отталкивается от предпосылки смягчения денежно-кредитной политики. И это самый главный посыл, который позволяет НРА прогнозировать увеличение выдачи ипотеки.
Пока нет предпосылок к смягчению денежно-кредитной политики, и в нынешней ситуации этот прогноз будет несбыточным. Задача ЦБ, наоборот, добиться снижения выдачи ипотеки. И выдача ипотеки уже снизилась до 360 млрд рублей в месяц.
Но уж сейчас выдача ипотеки снизилась до 365 млрд руб. в месяц, а ЦБ может ещё повысить ключевую ставку, т.е. сделать ставки по ипотеке ещё дороже. Реально ли при таких условиях выйти на те цифры прогноза, что даёт НРА? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Доцент РАНХиГС, экономист Сергей Хестанов:
Ключевое условие прогноза НРА - снижение ключевой ставки до 14%. Если это произойдёт, озвученные цифры выдачи ипотеки теоретически вполне могут быть достигнуты. Однако пока динамика инфляции не позволяет даже спрогнозировать начало цикла снижения ключевой ставки. И тем более достижения уровня 14%.
Поэтому пока реализация прогноза НРА по объемам выдачи ипотеки за 2025 год выглядит сомнительно. Скорее всего, прогноз придётся несколько скорректировать.
Руководитель отдела экономических исследований аналитического агентства «Национальный Эксперт» Алексей Климовский:
Исходя из заявлений представителей ЦБ, ключевая ставка останется высокой до тех пор, пока инфляция не снизится. Признаков её значимого снижения нет. А вот сильные экономические факторы, стимулирующие инфляционные процессы, имеются.
Это и дефицит кадров на рынке труда, и сложности с организацией импорта, и беспрецедентный рост непроизводственных расходов федерального бюджета. Поэтому ожидать значимого снижения ключевой ставки и увеличения объёмов выдачи ипотеки в текущем, и 2025 годах не приходится. Прогноз же НРА стоит понимать скорее как теоретическую модель на основе крайне оптимистического сценария.
Начальник аналитического отдела инвесткомпании «Риком-Траст», к.э.н. Олег Абелев:
НРА отталкивается от предпосылки смягчения денежно-кредитной политики. И это самый главный посыл, который позволяет НРА прогнозировать увеличение выдачи ипотеки.
Пока нет предпосылок к смягчению денежно-кредитной политики, и в нынешней ситуации этот прогноз будет несбыточным. Задача ЦБ, наоборот, добиться снижения выдачи ипотеки. И выдача ипотеки уже снизилась до 360 млрд рублей в месяц.
Аналитики крупных российских банков закладывают в прогнозы ослабление нацвалюты до 100 рублей за доллар в 2025 году, сообщают «Ведомости». Между тем, бюджет на 2025 год закладывает курс только 96,5 рубля за доллар. Есть ли основания для такого прогноза, и если да – то как этот фактор подействует на динамику инфляции? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Эксперт по финансовым рынкам Николай Солабуто:
Аналитики таргетируют курс доллара в соответствии с динамикой инфляции. Что в принципе укладывается в демпферную политику правительства РФ. Дополнительного влияния на инфляцию это не произведёт, так как это уже новость, учтённая в инфляционных издержках.
Директор Центра региональной политики РАНХиГС, д.э.н., автор Telegram-канала «Klimanov.ru» Владимир Климанов:
Прогнозирование курса любой национальной валюты больше похоже на гадание, чем на точные математические или иные выверенные расчёты. Уже не раз было показано на примере разных стран, что валютный курс менее других показателей напрямую связан с другими макроэкономическими параметрами, характеризующими экономическое состояние в стране. Этот курс зависит не только от темпов экономического роста или инфляции или общего платёжного баланса, но и от множества других факторов.
Главный макроэкономист УК «Ингосстрах-Инвестиции» Антон Прокудин:
Аналитики, как обычно, экстраполируют тенденции вместо того, чтобы обсчитать равновесный курс. Курс доллара предсказуемо отрос к 95 после слабых результатов внешней торговли в июле-августе. Но пока остаётся интрига с геополитикой на Ближнем Востоке и состоянием внешних расчетов. Если бы не эти важные вопросы, то можно было бы ожидать курс существенно выше 100 даже в 2024 году. Но пока не появится ясность с ними, нельзя рассчитывать на одну конкретную траекторию для курса. И та, и другая проблема могут привести к укреплению курса в район 70-90 в следующем году. Однако инфляция в пределах 4% окажется только в случае роста цен на сырьё (из-за реализации рисков на Ближнем Востоке). Все остальные сценарии отправляют инфляцию выше - на уровень 7% и даже более.
Сооснователь, гендиректор «БизнесДром», председатель комитета «Опоры России»» по финансовым рынкам Павел Самиев:
Потенциально на курс рубля в ближайшее время будут влиять диаметрально противоположные факторы. Конечно, ключевое - это как будет себя чувствовать нефтяной рынок и, соответственно, поток экспортной выручки
Обострение ситуации на Ближнем Востоке, вероятно, может привести к скачку цен на нефть, а это значит, что курс рубля будет иметь тенденцию к укреплению. С другой стороны, если продолжать текущий тренд - налицо определённое снижение экспортной выручки, негативные эффекты и от дисконтов на российскую нефть, поэтому такое медленное ослабление рубля пока что и закладывается в прогноз как экстраполяция тренда.
Ослабление до 100 рублей за доллар через год – это, к слову, не такая уж жёсткая динамика, всего лишь +5%.
Эксперт по финансовым рынкам Николай Солабуто:
Аналитики таргетируют курс доллара в соответствии с динамикой инфляции. Что в принципе укладывается в демпферную политику правительства РФ. Дополнительного влияния на инфляцию это не произведёт, так как это уже новость, учтённая в инфляционных издержках.
Директор Центра региональной политики РАНХиГС, д.э.н., автор Telegram-канала «Klimanov.ru» Владимир Климанов:
Прогнозирование курса любой национальной валюты больше похоже на гадание, чем на точные математические или иные выверенные расчёты. Уже не раз было показано на примере разных стран, что валютный курс менее других показателей напрямую связан с другими макроэкономическими параметрами, характеризующими экономическое состояние в стране. Этот курс зависит не только от темпов экономического роста или инфляции или общего платёжного баланса, но и от множества других факторов.
Главный макроэкономист УК «Ингосстрах-Инвестиции» Антон Прокудин:
Аналитики, как обычно, экстраполируют тенденции вместо того, чтобы обсчитать равновесный курс. Курс доллара предсказуемо отрос к 95 после слабых результатов внешней торговли в июле-августе. Но пока остаётся интрига с геополитикой на Ближнем Востоке и состоянием внешних расчетов. Если бы не эти важные вопросы, то можно было бы ожидать курс существенно выше 100 даже в 2024 году. Но пока не появится ясность с ними, нельзя рассчитывать на одну конкретную траекторию для курса. И та, и другая проблема могут привести к укреплению курса в район 70-90 в следующем году. Однако инфляция в пределах 4% окажется только в случае роста цен на сырьё (из-за реализации рисков на Ближнем Востоке). Все остальные сценарии отправляют инфляцию выше - на уровень 7% и даже более.
Сооснователь, гендиректор «БизнесДром», председатель комитета «Опоры России»» по финансовым рынкам Павел Самиев:
Потенциально на курс рубля в ближайшее время будут влиять диаметрально противоположные факторы. Конечно, ключевое - это как будет себя чувствовать нефтяной рынок и, соответственно, поток экспортной выручки
Обострение ситуации на Ближнем Востоке, вероятно, может привести к скачку цен на нефть, а это значит, что курс рубля будет иметь тенденцию к укреплению. С другой стороны, если продолжать текущий тренд - налицо определённое снижение экспортной выручки, негативные эффекты и от дисконтов на российскую нефть, поэтому такое медленное ослабление рубля пока что и закладывается в прогноз как экстраполяция тренда.
Ослабление до 100 рублей за доллар через год – это, к слову, не такая уж жёсткая динамика, всего лишь +5%.
Физические лица в сентябре, впервые с августа 2023 года перешли от нетто-покупок иностранной валюты к нетто-продажам, продав валюты на сумму 55 млрд руб.
С чем это может быть связано? Россияне теперь предпочитают сберегать в других активах? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Эксперт по финансовым рынкам Николай Солабуто:
Сейчас банки дают хорошие условия по депозитам, и население стало этим пользоваться. Валюта не оправдала ожиданий, и население решило переложить свои накопления в другие инструменты. Валюта - это средство платежа, и не является инвестиционным инструментом. Но населению эти сокровенные знания откроются позже, а пока - элементарная жадность, люди хотят заработать больше.
Давая советы по инвестициям, надо учитывать низкую осведомлённость по вопросу личных финансов. Они путают товары, платёжные инструменты с инвестиционными активами. Делая на это поправку, лучше всего советовать разместить свои накопления на банковском депозите.
Управляющий директор инвесткомпании «Риком-Траст» Дмитрий Целищев:
Здесь нельзя исключать спекулятивного характера таких продаж, когда на текущих уровнях можно зафиксировать некоторую прибыль в рублях. Полагаем, что высокие ставки по рублёвым вкладам и законодательные новеллы в криптоиндустрии также являются драйверами текущего тренда.
Главный макроэкономист УК «Ингосстрах-Инвестиции» Антон Прокудин:
Физические лица всегда при скачках валюты становятся продавцами валюты на первом этапе. Это логичное поведение для тех, кто ждал момента, чтобы продать подороже.
Главный экономист рейтингового агентства «Эксперт РА» Антон Табах:
Скорее всего, локально это связано с переходом от сезона массовых отпусков к менее многолюдному бархатному сезону. А более глобально - нетто покупки снижались из-за высоких ставок на рублевом рынке. Даже с учётом волатильности рубля вкладывать в рублёвые депозиты и облигации выгоднее.
Зампред думского комитета по экономической политике Артём Кирьянов:
Я очень рад, что россияне сделали правильные выводы и действительно сегодня формируют корзину своих сбережений, не из ставших за многие годы привычными евро и доллара, а другими способами. Сейчас было бы правильно говорить об инвестициях в золото и об инвестициях в бриллианты.
Думаю, что тенденция по избавлению от валюты недружественных стран со стороны физических лиц продолжится. И это правильно. Люди понимают, что на сегодняшний день Российская Федерация находится в ситуации жёсткого противостояния с коллективным Западом. И не только непатриотично вкладываться в эту валюту, но можно также столкнуться с проблемами её оборота в РФ. Соответственно, гораздо менее рискованными видятся вложения в драгоценные металлы и камни.
Конечно, ещё одно пожелание для России – это создание крепкого российского фондового рынка, формирование тех условий, при которых люди могли бы более уверенно инвестировать и в ценные бумаги российских предприятий. Здесь можно было бы рассмотреть вопросы господдержки с точки зрения страхования таких вложений в российские акции. Если такое страхование, например, по образцу системы страхования вкладов, будет работать, то прямые инвестиции в российскую экономику, мне кажется, серьёзно возрастут.
С чем это может быть связано? Россияне теперь предпочитают сберегать в других активах? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Эксперт по финансовым рынкам Николай Солабуто:
Сейчас банки дают хорошие условия по депозитам, и население стало этим пользоваться. Валюта не оправдала ожиданий, и население решило переложить свои накопления в другие инструменты. Валюта - это средство платежа, и не является инвестиционным инструментом. Но населению эти сокровенные знания откроются позже, а пока - элементарная жадность, люди хотят заработать больше.
Давая советы по инвестициям, надо учитывать низкую осведомлённость по вопросу личных финансов. Они путают товары, платёжные инструменты с инвестиционными активами. Делая на это поправку, лучше всего советовать разместить свои накопления на банковском депозите.
Управляющий директор инвесткомпании «Риком-Траст» Дмитрий Целищев:
Здесь нельзя исключать спекулятивного характера таких продаж, когда на текущих уровнях можно зафиксировать некоторую прибыль в рублях. Полагаем, что высокие ставки по рублёвым вкладам и законодательные новеллы в криптоиндустрии также являются драйверами текущего тренда.
Главный макроэкономист УК «Ингосстрах-Инвестиции» Антон Прокудин:
Физические лица всегда при скачках валюты становятся продавцами валюты на первом этапе. Это логичное поведение для тех, кто ждал момента, чтобы продать подороже.
Главный экономист рейтингового агентства «Эксперт РА» Антон Табах:
Скорее всего, локально это связано с переходом от сезона массовых отпусков к менее многолюдному бархатному сезону. А более глобально - нетто покупки снижались из-за высоких ставок на рублевом рынке. Даже с учётом волатильности рубля вкладывать в рублёвые депозиты и облигации выгоднее.
Зампред думского комитета по экономической политике Артём Кирьянов:
Я очень рад, что россияне сделали правильные выводы и действительно сегодня формируют корзину своих сбережений, не из ставших за многие годы привычными евро и доллара, а другими способами. Сейчас было бы правильно говорить об инвестициях в золото и об инвестициях в бриллианты.
Думаю, что тенденция по избавлению от валюты недружественных стран со стороны физических лиц продолжится. И это правильно. Люди понимают, что на сегодняшний день Российская Федерация находится в ситуации жёсткого противостояния с коллективным Западом. И не только непатриотично вкладываться в эту валюту, но можно также столкнуться с проблемами её оборота в РФ. Соответственно, гораздо менее рискованными видятся вложения в драгоценные металлы и камни.
Конечно, ещё одно пожелание для России – это создание крепкого российского фондового рынка, формирование тех условий, при которых люди могли бы более уверенно инвестировать и в ценные бумаги российских предприятий. Здесь можно было бы рассмотреть вопросы господдержки с точки зрения страхования таких вложений в российские акции. Если такое страхование, например, по образцу системы страхования вкладов, будет работать, то прямые инвестиции в российскую экономику, мне кажется, серьёзно возрастут.
«Индекс корпоративных облигаций IFX-Cbonds достиг максимума с февраля 2009 г., составив 20,35%. Несмотря на это, на первичном рынке в сентябре корпоративные заёмщики привлекли почти в 2 раза больше средств, чем месяцем ранее (сентябрь: 843 млрд руб.; август: 486 млрд руб.). Общий объем рынка корпоративных облигаций на конец сентября составил 28,4 трлн руб.», - говорится в комментариях ЦБ.
Нет ли опасности, что компании, привлекая деньги в свои облигации с доходностью выше 20%, не смогут по ним расплатиться? Не ожидает ли нас волна корпоративных дефолтов? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Начальник отдела по работе с облигациями УК «Ингосстрах-Инвестиции» Игорь Кириллов:
Ужесточение денежно-кредитных условий, безусловно, приведёт к переходу процентного риска в кредитный. Мне сложно представить, благодаря каким обстоятельствам мы могли бы стать исключением из правил. Уже сейчас мы видим значительное расширение g-спредов 2-го и 3-го эшелона. Схожая картина и у флоатеров – вменённые спреды 2-го и 3-го эшелона постепенно расширяются. При этом эмитенты первого эшелона являются «вынужденными» бенефициарами происходящего, их спреды остаются стабильными, так как всё больше инвесторов предпочитают надёжность более высокому доходу. То есть в каком-то роде мы наблюдаем самоподдерживающийся и саморазвивающийся процесс, с каждым витком которого положение 2-го и 3-го эшелонов становится всё хуже и хуже.
Что же касается дефолтов, то пока мы наблюдаем технические дефолты в сегменте ВДО и кейс АО «Росгеология», которое недавно пообещали спасти. Полагаю, что наш запас прочности, обусловленный высокой долей государства в экономике, подходит к концу. Особенно трудно придётся 3-му эшелону, для которого лучшим из сценариев может стать дружественное поглощение.
Начальник аналитического отдела инвесткомпании «Риком-Траст», к.э.н. Олег Абелев:
Логично, что индекс корпоративных облигаций IFX-Cbonds растёт. Рынок закладывает эту доходность давно в свои цены, и даже возможное повышение ставки на ближайшем заседании ЦБ РФ 25 декабря до 20%.
Тот факт, что облигаций с переменным купоном становится больше, участники рынка понимают, что привлечь можно большой премией к безрисковым бумагам.
Нельзя говорить о том, что компании не смогут расплатиться по облигациям, в которые привлекают деньги под 20%. Есть, например, компании которые зарабатывают на марже между стоимостью привлечения и выдачи денег. Повышение ставки для них просто означает повышение собственных ставок.
Компании реального сектора будут внимательнее относиться к своим выпускам. Волны дефолтов я не жду. Единичные случаи возможны, на долговом рынке они всегда имели место.
Сооснователь, гендиректор «БизнесДром», председатель комитета «Опоры России» по финрынкам Павел Самиев:
Действительно, риски потенциальных проблем эмитентов (также как и заёмщиков) из-за растущих процентных расходов становятся всё выше, особенно на фоне ожидаемого роста ключа ещё на 1-2 п.п.
С учетом того что бОльшая часть размещений последнего времени - это флоатеры, то есть как раз рост ставок автоматически повышает и процентные расходы. Тем не менее, не думаю что это критично для большинства эмитентов: понятно, что финансовые показатели из-за этого находятся под давлением. Однако дефолтов именно из-за этого фактора пока не ждём. Проблемные эмитенты есть, дефолты будут (и в этом году уже были и технические, и «полноценные»), но их проблемы связаны с другими факторами: ухудшением динамики выручки, кассовыми разрывами удорожанием закупок и т.д.
(продолжение в следующем посте)
Нет ли опасности, что компании, привлекая деньги в свои облигации с доходностью выше 20%, не смогут по ним расплатиться? Не ожидает ли нас волна корпоративных дефолтов? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Начальник отдела по работе с облигациями УК «Ингосстрах-Инвестиции» Игорь Кириллов:
Ужесточение денежно-кредитных условий, безусловно, приведёт к переходу процентного риска в кредитный. Мне сложно представить, благодаря каким обстоятельствам мы могли бы стать исключением из правил. Уже сейчас мы видим значительное расширение g-спредов 2-го и 3-го эшелона. Схожая картина и у флоатеров – вменённые спреды 2-го и 3-го эшелона постепенно расширяются. При этом эмитенты первого эшелона являются «вынужденными» бенефициарами происходящего, их спреды остаются стабильными, так как всё больше инвесторов предпочитают надёжность более высокому доходу. То есть в каком-то роде мы наблюдаем самоподдерживающийся и саморазвивающийся процесс, с каждым витком которого положение 2-го и 3-го эшелонов становится всё хуже и хуже.
Что же касается дефолтов, то пока мы наблюдаем технические дефолты в сегменте ВДО и кейс АО «Росгеология», которое недавно пообещали спасти. Полагаю, что наш запас прочности, обусловленный высокой долей государства в экономике, подходит к концу. Особенно трудно придётся 3-му эшелону, для которого лучшим из сценариев может стать дружественное поглощение.
Начальник аналитического отдела инвесткомпании «Риком-Траст», к.э.н. Олег Абелев:
Логично, что индекс корпоративных облигаций IFX-Cbonds растёт. Рынок закладывает эту доходность давно в свои цены, и даже возможное повышение ставки на ближайшем заседании ЦБ РФ 25 декабря до 20%.
Тот факт, что облигаций с переменным купоном становится больше, участники рынка понимают, что привлечь можно большой премией к безрисковым бумагам.
Нельзя говорить о том, что компании не смогут расплатиться по облигациям, в которые привлекают деньги под 20%. Есть, например, компании которые зарабатывают на марже между стоимостью привлечения и выдачи денег. Повышение ставки для них просто означает повышение собственных ставок.
Компании реального сектора будут внимательнее относиться к своим выпускам. Волны дефолтов я не жду. Единичные случаи возможны, на долговом рынке они всегда имели место.
Сооснователь, гендиректор «БизнесДром», председатель комитета «Опоры России» по финрынкам Павел Самиев:
Действительно, риски потенциальных проблем эмитентов (также как и заёмщиков) из-за растущих процентных расходов становятся всё выше, особенно на фоне ожидаемого роста ключа ещё на 1-2 п.п.
С учетом того что бОльшая часть размещений последнего времени - это флоатеры, то есть как раз рост ставок автоматически повышает и процентные расходы. Тем не менее, не думаю что это критично для большинства эмитентов: понятно, что финансовые показатели из-за этого находятся под давлением. Однако дефолтов именно из-за этого фактора пока не ждём. Проблемные эмитенты есть, дефолты будут (и в этом году уже были и технические, и «полноценные»), но их проблемы связаны с другими факторами: ухудшением динамики выручки, кассовыми разрывами удорожанием закупок и т.д.
(продолжение в следующем посте)
Властям российских регионов необходимо экономить и более рационально распределять бюджетные средства из-за непростой ситуации, заявила спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко в ходе рассмотрения проекта бюджета на 2025-2027 годы. Согласно представленному документу, в 2025 году правительство сократит объём трансфертов из федерального в региональные бюджеты на 10%.
Почему правительству приходится сокращать помощь региональным бюджетам при укладывающемся в план федеральном бюджете, росте ВВП на 3-4% и инфляции выше 5% (которая тоже увеличивает номинальные сборы)? Сами региональные бюджеты смогут компенсировать это сокращение трансферов из федерального бюджета за счёт того же роста сбора НДФЛ от выросших зарплат и других доходов? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Гендиректор коммуникационного агентства Actor Дмитрий Еловский:
Я бы отметил несколько моментов:
1. Нужна осторожность в оценке параметров бюджета. Важно понимать, что не все параметры, представленные в проекте бюджета на следующий год, жёстко зафиксированы, они могут измениться как во втором чтении, так и в ходе исполнения. В течение года возможно внесение поправок, что может значимо повлиять на размеры трансфертов.
2. Практика показывает, что регионы часто получают дополнительные трансферты к концу года, которые могут превышать изначально запланированные суммы на 20-30% и более. Это подсказывает, что текущие предполагаемые сокращения могут и не быть окончательными.
3. Вместе с тем, нужно понимать, что федеральный центр активно поддерживает регионы, однако избыточная помощь может лишить их самостоятельности в бюджетной политике. Поэтому, несмотря на поддержку, в будущем логично сохранить определённую степень автономии регионов в управлении своими финансами.
Директор Центра региональной политики РАНХиГС, д.э.н., автор Telegram-канала «Klimanov.ru» Владимир Климанов:
В условиях дефицита федерального бюджета и необходимости решения общегосударственных задач рассчитывать на то, что Федерация пойдет на расширение финансовой помощи на этапе формирования проекта федерального бюджета, нельзя. И поэтому объём межбюджетных трансфертов на 2025 и последующие годы не увеличивается по отношению к двум последним годам. Индексируется на уровень инфляции, по крайней мере, объём дотаций на выравнивание бюджетной обеспеченности, но целевые трансферты сокращаются. Отчасти это связано с тем, что Федерация на себя взяла, берёт некоторые обязательства, которые раньше выполнялись регионами. Но главное, что объём межбюджетных трансфертов в последние годы достаточно сильно меняется в течение исполнения федерального бюджета. В частности, из резервного фонда доходы в значительной степени направляются в качестве целевых трансфертов в регионы уже по решению правительства, а не так, как это определено в законе о бюджете. Скорее всего, в условиях кризиса, который может случиться, Федерация пойдёт на увеличение трансфертов регионам. И это мы уже увидим по ходу той ситуации, которая будет развиваться.
(продолжение в следующем посте)
Почему правительству приходится сокращать помощь региональным бюджетам при укладывающемся в план федеральном бюджете, росте ВВП на 3-4% и инфляции выше 5% (которая тоже увеличивает номинальные сборы)? Сами региональные бюджеты смогут компенсировать это сокращение трансферов из федерального бюджета за счёт того же роста сбора НДФЛ от выросших зарплат и других доходов? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Гендиректор коммуникационного агентства Actor Дмитрий Еловский:
Я бы отметил несколько моментов:
1. Нужна осторожность в оценке параметров бюджета. Важно понимать, что не все параметры, представленные в проекте бюджета на следующий год, жёстко зафиксированы, они могут измениться как во втором чтении, так и в ходе исполнения. В течение года возможно внесение поправок, что может значимо повлиять на размеры трансфертов.
2. Практика показывает, что регионы часто получают дополнительные трансферты к концу года, которые могут превышать изначально запланированные суммы на 20-30% и более. Это подсказывает, что текущие предполагаемые сокращения могут и не быть окончательными.
3. Вместе с тем, нужно понимать, что федеральный центр активно поддерживает регионы, однако избыточная помощь может лишить их самостоятельности в бюджетной политике. Поэтому, несмотря на поддержку, в будущем логично сохранить определённую степень автономии регионов в управлении своими финансами.
Директор Центра региональной политики РАНХиГС, д.э.н., автор Telegram-канала «Klimanov.ru» Владимир Климанов:
В условиях дефицита федерального бюджета и необходимости решения общегосударственных задач рассчитывать на то, что Федерация пойдет на расширение финансовой помощи на этапе формирования проекта федерального бюджета, нельзя. И поэтому объём межбюджетных трансфертов на 2025 и последующие годы не увеличивается по отношению к двум последним годам. Индексируется на уровень инфляции, по крайней мере, объём дотаций на выравнивание бюджетной обеспеченности, но целевые трансферты сокращаются. Отчасти это связано с тем, что Федерация на себя взяла, берёт некоторые обязательства, которые раньше выполнялись регионами. Но главное, что объём межбюджетных трансфертов в последние годы достаточно сильно меняется в течение исполнения федерального бюджета. В частности, из резервного фонда доходы в значительной степени направляются в качестве целевых трансфертов в регионы уже по решению правительства, а не так, как это определено в законе о бюджете. Скорее всего, в условиях кризиса, который может случиться, Федерация пойдёт на увеличение трансфертов регионам. И это мы уже увидим по ходу той ситуации, которая будет развиваться.
(продолжение в следующем посте)
Власти заявляют о большом дефиците рабочих рук. Но при этом весь последний год идёт ужесточение в отношении трудовых мигрантов, что привело к их оттоку от 1 до 2 млн человек. Замена этим 1-2 млн работникам найдена не будет, и по-прежнему продолжится «гонка зарплат», увеличивающая инфляцию. Где тут логика? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Руководитель Политической экспертной группы Константин Калачёв:
Не ищите логику там, где ее нет. Вам скажут, что 80% россиян считают, что в регионах живёт слишком много мигрантов. И власть как-то должна на это реагировать. Но, во-первых, антимигрантскую повестку раскрутили сверху: у нас информпространство под полным контролем.
Во-вторых, занять рабочие места приезжих согласны только 39% опрошенных hh.ru. То есть респонденты недовольны, но в своем большинстве работать вместо мигрантов не хотят. А ларчик просто открывался — у экономического блока на мигрантов свой взгляд, у силового — свой. Истина где-то посередине.
Главный экономист Института экономики роста им. П.А. Столыпина Борис Копейкин:
Действительно, об ограниченном предложении трудовых ресурсов говорится много. По заявлениям руководства ЦБ, недостаток трудовых ресурсов - главное ограничение на пути роста предложения товаров и услуг. Минэк на фоне не самой благоприятной демографической ситуации говорит о потребности в миллионах дополнительных рабочих рук. Ограничение притока трудовых мигрантов создаёт проблемы для экономики. Но есть и вопросы интеграции приезжающих. Отсюда - реакция в виде запретов.
Долгосрочно необходимо наращивать производительность труда и внутреннюю географическую мобильность. Но пока без иностранных работников не обойтись. Однако необходима более жёсткая привязка трудовых мигрантов к работодателю. Можно подумать над повышением ответственности как компаний, привлекающих мигрантов, так и стран из которых они прибывают. Одновременно надо упрощать требования для более квалифицированной части иностранной рабочей силы, концентрируя ограничения на тех, кто нарушает российское законодательство, работает «в серую», без требуемых документов.
Генеральный директор компании «Вектор Проект» Антон Баксараев:
Строительство, ЖКХ и некоторые другие отрасли столкнулись с острой нехваткой рук из-за обострения борьбы с нелегальной миграцией. Скорее всего, законодательство будет ужесточаться, и будут расти требования к иностранцам, желающим легально трудиться в РФ, что приведёт к дальнейшему сокращению предложения на рынке труда.
Сложно одновременно регламентировать работу иностранцев и поддерживать баланс на рынке труда. Поэтому пока со стороны властей мы видим ограничения на работу мигрантов.
Сложно преувеличить необходимость этих мер. В Россию едут люди, которые не знают русского языка, без семей, не стремящиеся погружаться в культуру страны. Живут они чаще всего в плохих условиях, любые инфекции распространяются моментально. Все это не могло не вызвать роста социальной напряжённости, на которую должны были отреагировать власти.
Политолог, заместитель директора Центра ПРИСП Валерий Прохоров:
Логика действий властей в отношении трудовых мигрантов и ужесточения миграционной политики основывается на стремлении к снижению зависимости от иностранной рабочей силы и обеспечению большей занятости для российских граждан. Однако этот процесс организационно сложный, протяжённый во времени и сопряжён с политическими вызовами. Приведение соотношения местных и приезжих работников к приемлемому балансу неизбежно вызовет сложности у некоторого числа работодателей, включая дефицит кадров, особенно в сферах, где традиционно заняты мигранты.
Отток 1-2 миллионов трудовых мигрантов действительно усугубил кадровый дефицит, и быстрое его замещение за счёт неожиданного обнаружения скрытых трудовых резервов на внутреннем рынке труда маловероятно. В результате происходит усиление конкуренции за рабочую силу и рост зарплат, что, в свою очередь, влияет на инфляционные процессы (по утверждению ЦБ, но это не точно).
Руководитель Политической экспертной группы Константин Калачёв:
Не ищите логику там, где ее нет. Вам скажут, что 80% россиян считают, что в регионах живёт слишком много мигрантов. И власть как-то должна на это реагировать. Но, во-первых, антимигрантскую повестку раскрутили сверху: у нас информпространство под полным контролем.
Во-вторых, занять рабочие места приезжих согласны только 39% опрошенных hh.ru. То есть респонденты недовольны, но в своем большинстве работать вместо мигрантов не хотят. А ларчик просто открывался — у экономического блока на мигрантов свой взгляд, у силового — свой. Истина где-то посередине.
Главный экономист Института экономики роста им. П.А. Столыпина Борис Копейкин:
Действительно, об ограниченном предложении трудовых ресурсов говорится много. По заявлениям руководства ЦБ, недостаток трудовых ресурсов - главное ограничение на пути роста предложения товаров и услуг. Минэк на фоне не самой благоприятной демографической ситуации говорит о потребности в миллионах дополнительных рабочих рук. Ограничение притока трудовых мигрантов создаёт проблемы для экономики. Но есть и вопросы интеграции приезжающих. Отсюда - реакция в виде запретов.
Долгосрочно необходимо наращивать производительность труда и внутреннюю географическую мобильность. Но пока без иностранных работников не обойтись. Однако необходима более жёсткая привязка трудовых мигрантов к работодателю. Можно подумать над повышением ответственности как компаний, привлекающих мигрантов, так и стран из которых они прибывают. Одновременно надо упрощать требования для более квалифицированной части иностранной рабочей силы, концентрируя ограничения на тех, кто нарушает российское законодательство, работает «в серую», без требуемых документов.
Генеральный директор компании «Вектор Проект» Антон Баксараев:
Строительство, ЖКХ и некоторые другие отрасли столкнулись с острой нехваткой рук из-за обострения борьбы с нелегальной миграцией. Скорее всего, законодательство будет ужесточаться, и будут расти требования к иностранцам, желающим легально трудиться в РФ, что приведёт к дальнейшему сокращению предложения на рынке труда.
Сложно одновременно регламентировать работу иностранцев и поддерживать баланс на рынке труда. Поэтому пока со стороны властей мы видим ограничения на работу мигрантов.
Сложно преувеличить необходимость этих мер. В Россию едут люди, которые не знают русского языка, без семей, не стремящиеся погружаться в культуру страны. Живут они чаще всего в плохих условиях, любые инфекции распространяются моментально. Все это не могло не вызвать роста социальной напряжённости, на которую должны были отреагировать власти.
Политолог, заместитель директора Центра ПРИСП Валерий Прохоров:
Логика действий властей в отношении трудовых мигрантов и ужесточения миграционной политики основывается на стремлении к снижению зависимости от иностранной рабочей силы и обеспечению большей занятости для российских граждан. Однако этот процесс организационно сложный, протяжённый во времени и сопряжён с политическими вызовами. Приведение соотношения местных и приезжих работников к приемлемому балансу неизбежно вызовет сложности у некоторого числа работодателей, включая дефицит кадров, особенно в сферах, где традиционно заняты мигранты.
Отток 1-2 миллионов трудовых мигрантов действительно усугубил кадровый дефицит, и быстрое его замещение за счёт неожиданного обнаружения скрытых трудовых резервов на внутреннем рынке труда маловероятно. В результате происходит усиление конкуренции за рабочую силу и рост зарплат, что, в свою очередь, влияет на инфляционные процессы (по утверждению ЦБ, но это не точно).
Центральный банк сообщил о завершении обсуждений плана по развитию рынка микрофинансовых организаций. Некоторые новшества таковы:
появится норма «один заём в руки до погашения»;
новый заём можно получить не раньше, чем через три дня после того, как человек вернул МФО предыдущий долг;
снижение размера предельной переплаты со 130 до 100% от суммы долга.
Такие новшества смогут снизить остроту кредитной зависимости для заемщиков МФО? Для самих МФО это снизит прибыльность, уйдёт ли часть из них с рынка? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Председатель совета директоров группы «Финбридж» Леонид Корнилов:
Это не рыночная мера, она похожа на инструмент плановой экономики, когда за гражданина решалось, сколько и каких продуктов он должен потреблять. Мы опросили 1,5 тыс. клиентов, из них 69% негативно относятся к инициативе ЦБ, они считают, что инициатива ухудшит их положение.
По данным ЦБ, пользователями займов являются 10 млн человек, большая часть – это добросовестные заёмщики, которые регулярно пользуются займами. Теперь доступность займов для них существенно снизится.
К тому же, не так давно ЦБ уже внедрял инструмент по снижению долговой нагрузки, так называемый ПДН, который дал позитивный результат: объём кредитования уменьшается, долговая нагрузка снижается.
Непонятно, как снижение доступности займов решит проблему с долговой нагрузкой населения. Средний чек микрозайма - 20 тыс. рублей, а банковского кредита - приближается к миллиону рублей. Портфель микрозаймов по сравнению с банковским портфелем отличается в несколько десятков раз. Доля кредитных заёмщиков, имеющих одновременно 10 банковских кредитов, выросла в 4 раза. Банки выдают по нескольку кредитов заемщику, кредитную карту и сверху ещё автокредит.
Зампред думского комитета по экономической политике Артём Кирьянов:
Конечно, должны существовать форматы предоставления займов в оперативном порядке, без глубокого исследования кредитной истории, без формальностей. Но такие займы необходимо ограничивать и по маржинальности, и по прибыли кредитных организаций, и, конечно, с точки зрения разумности в части закредитованности заемщика. Соответственно, нельзя не поддержать снижение уровня выплат в сторону микрофинансовых организаций, то есть проценты не могут превосходить определенный порог. И этот порог, если будет зафиксирован в 100%, то на какой-то момент это достижение. Хотя надо работать и дальше над вопросом разумности предоставления финансов под такие проценты.
Конечно, правильное решение - ограничить количество быстрых займов под высокие проценты. В принципе, мы понимаем, что есть сложные жизненные ситуации, но это не означает, что люди могут брать 10, 15, 30 и более таких займов у микрофинансовых организаций, даже не планируя их отдавать. Это, соответственно, наращивает проценты по другим заемщикам, которые добросовестно относятся к своим обязательствам.
Что касается микрофинансового рынка и его участников, думаю, что корректировки, которые предлагает Центробанк, и которые, думаю, будут поддержаны в российском парламенте, не приведут к ликвидации этого рынка или к какому-то резкому уменьшению количества его участников.
Руководитель аналитического направления Института экономики роста им. П.А. Столыпина Сергей Васильковский:
Россияне активно берут микрокредиты. Портфель микрозаймов в 2024 году превысил полтриллиона рублей. Мера регулятора носит не проактивный, а реактивный характер. Именно сейчас решили ограничить кредитование, вероятнее всего, в рамках общей политики по снижению доступности потребкредитования для ограничения трат людей для «успокоения» инфляции.
(продолжение в следующем посте)
появится норма «один заём в руки до погашения»;
новый заём можно получить не раньше, чем через три дня после того, как человек вернул МФО предыдущий долг;
снижение размера предельной переплаты со 130 до 100% от суммы долга.
Такие новшества смогут снизить остроту кредитной зависимости для заемщиков МФО? Для самих МФО это снизит прибыльность, уйдёт ли часть из них с рынка? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Председатель совета директоров группы «Финбридж» Леонид Корнилов:
Это не рыночная мера, она похожа на инструмент плановой экономики, когда за гражданина решалось, сколько и каких продуктов он должен потреблять. Мы опросили 1,5 тыс. клиентов, из них 69% негативно относятся к инициативе ЦБ, они считают, что инициатива ухудшит их положение.
По данным ЦБ, пользователями займов являются 10 млн человек, большая часть – это добросовестные заёмщики, которые регулярно пользуются займами. Теперь доступность займов для них существенно снизится.
К тому же, не так давно ЦБ уже внедрял инструмент по снижению долговой нагрузки, так называемый ПДН, который дал позитивный результат: объём кредитования уменьшается, долговая нагрузка снижается.
Непонятно, как снижение доступности займов решит проблему с долговой нагрузкой населения. Средний чек микрозайма - 20 тыс. рублей, а банковского кредита - приближается к миллиону рублей. Портфель микрозаймов по сравнению с банковским портфелем отличается в несколько десятков раз. Доля кредитных заёмщиков, имеющих одновременно 10 банковских кредитов, выросла в 4 раза. Банки выдают по нескольку кредитов заемщику, кредитную карту и сверху ещё автокредит.
Зампред думского комитета по экономической политике Артём Кирьянов:
Конечно, должны существовать форматы предоставления займов в оперативном порядке, без глубокого исследования кредитной истории, без формальностей. Но такие займы необходимо ограничивать и по маржинальности, и по прибыли кредитных организаций, и, конечно, с точки зрения разумности в части закредитованности заемщика. Соответственно, нельзя не поддержать снижение уровня выплат в сторону микрофинансовых организаций, то есть проценты не могут превосходить определенный порог. И этот порог, если будет зафиксирован в 100%, то на какой-то момент это достижение. Хотя надо работать и дальше над вопросом разумности предоставления финансов под такие проценты.
Конечно, правильное решение - ограничить количество быстрых займов под высокие проценты. В принципе, мы понимаем, что есть сложные жизненные ситуации, но это не означает, что люди могут брать 10, 15, 30 и более таких займов у микрофинансовых организаций, даже не планируя их отдавать. Это, соответственно, наращивает проценты по другим заемщикам, которые добросовестно относятся к своим обязательствам.
Что касается микрофинансового рынка и его участников, думаю, что корректировки, которые предлагает Центробанк, и которые, думаю, будут поддержаны в российском парламенте, не приведут к ликвидации этого рынка или к какому-то резкому уменьшению количества его участников.
Руководитель аналитического направления Института экономики роста им. П.А. Столыпина Сергей Васильковский:
Россияне активно берут микрокредиты. Портфель микрозаймов в 2024 году превысил полтриллиона рублей. Мера регулятора носит не проактивный, а реактивный характер. Именно сейчас решили ограничить кредитование, вероятнее всего, в рамках общей политики по снижению доступности потребкредитования для ограничения трат людей для «успокоения» инфляции.
(продолжение в следующем посте)
За первые девять месяцев объем сделок по приобретению объектов коммерческой недвижимости и участков под их постройку уменьшился на 19% до 402 млрд рублей по сравнению с тем же периодом 2023 г., подсчитали аналитики компании Core.XP. Главная причина спада - высокие процентные ставки: заёмные средства очень дороги, а инструменты с фиксированной доходностью, такие как депозиты, краткосрочные облигации и т. д. выглядят более привлекательными для инвесторов.
Понимают ли в ЦБ и правительстве, как негативно на инвестиции действуют высокие ставки? Спад инвестиций может сильно затормозить экономический рост? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Генеральный директор архитектурно-проектной компании «Вектор Проект» Антон Баксараев:
Спрос на объекты коммерческой недвижимости и участки под их застройку существенно снизился. Сейчас спрос сконцентрирован вокруг самых ликвидных предложений. Для того, чтобы люди вышли из депозитов, сейчас требуются очень конкретные обоснования такой необходимости.
Стоимость земли под индустриальную застройку за последний год выросла на 30%. Снижение спроса заметно охладит цены и может повлиять на темпы развития экономики.
Но говорить о резком негативном влиянии на рынок не приходится. В собственности сейчас находится много индустриальной недвижимости и земли, которые никак не реализованы. Уйдет не один год на то, чтобы эти проекты были запущены или проданы.
Начальник аналитического отдела инвесткомпании «Риком-Траст», к.э.н. Олег Абелев:
К причинам спада нужно добавить не только высокие ставки, но и возможности альтернативных инструментов с высокой доходностью и ликвидностью. Основная проблема недвижимости как инструмента инвестирования – это низкая ликвидность. Даже при более низких процентных ставках всё равно многие инвесторы не выберут недвижимость.
Главное, что тормозит экономический рост – это спад инвестиций в основной капитал, в производство того, что производит сырьё для строительства.
Главный экономист Института экономики роста им. П.А. Столыпина Борис Копейкин:
Высокие ставки действительно ограничивают спрос. И потребительский, и инвестиционный. Но он остается довольно высоким. Базовый сценарий и у ЦБ, и у правительства – замедление, но не прекращение роста. В последних прогнозах ЦБ заявлял об ожиданиях 0,5-1,5% в следующем году, а базовый сценарий правительства исходит из роста экономики в 2025 году на 2,5%.
Аналогичная ситуация и с инвестициями – пока сохраняется предпосылка о продолжении их роста, хотя и меньшими темпами чем в 2023-2024 гг. С чем нельзя не согласиться – переход к снижению ставки мог бы простимулировать компании инвестировать больше, и темпы роста экономики могли бы быть выше.
Понимают ли в ЦБ и правительстве, как негативно на инвестиции действуют высокие ставки? Спад инвестиций может сильно затормозить экономический рост? Ответы экспертов в рубрике #опросы
Генеральный директор архитектурно-проектной компании «Вектор Проект» Антон Баксараев:
Спрос на объекты коммерческой недвижимости и участки под их застройку существенно снизился. Сейчас спрос сконцентрирован вокруг самых ликвидных предложений. Для того, чтобы люди вышли из депозитов, сейчас требуются очень конкретные обоснования такой необходимости.
Стоимость земли под индустриальную застройку за последний год выросла на 30%. Снижение спроса заметно охладит цены и может повлиять на темпы развития экономики.
Но говорить о резком негативном влиянии на рынок не приходится. В собственности сейчас находится много индустриальной недвижимости и земли, которые никак не реализованы. Уйдет не один год на то, чтобы эти проекты были запущены или проданы.
Начальник аналитического отдела инвесткомпании «Риком-Траст», к.э.н. Олег Абелев:
К причинам спада нужно добавить не только высокие ставки, но и возможности альтернативных инструментов с высокой доходностью и ликвидностью. Основная проблема недвижимости как инструмента инвестирования – это низкая ликвидность. Даже при более низких процентных ставках всё равно многие инвесторы не выберут недвижимость.
Главное, что тормозит экономический рост – это спад инвестиций в основной капитал, в производство того, что производит сырьё для строительства.
Главный экономист Института экономики роста им. П.А. Столыпина Борис Копейкин:
Высокие ставки действительно ограничивают спрос. И потребительский, и инвестиционный. Но он остается довольно высоким. Базовый сценарий и у ЦБ, и у правительства – замедление, но не прекращение роста. В последних прогнозах ЦБ заявлял об ожиданиях 0,5-1,5% в следующем году, а базовый сценарий правительства исходит из роста экономики в 2025 году на 2,5%.
Аналогичная ситуация и с инвестициями – пока сохраняется предпосылка о продолжении их роста, хотя и меньшими темпами чем в 2023-2024 гг. С чем нельзя не согласиться – переход к снижению ставки мог бы простимулировать компании инвестировать больше, и темпы роста экономики могли бы быть выше.