Девочки, нарвал — это арктический морской единорог. Его рог, который на самом деле зуб — загадка для биологов, которую они пытаются разгадать десятилетиями.

Еще в 1980-е они с уверенностью писали, что этими зубами самцы сражаются за самок, но гипотеза не подтвердилась.

Потом предполагали, что это половой признак, ведь зуб есть у всех самцов. Позже заметили, что зуб встречается и у некоторых самок.

Допустим, длинный зуб нужен, чтобы разбивать лед, но почему тогда природа наделила им в основном самцов? Почему самки чаще всего лишены зуба, если его функции критичны для выживания вида в целом?

Внутри загадочного зуба полно нервов и кровеносных сосудов, может, нарвалы определяют им соленость воды?

Чтобы сделать ситуацию ещё тяжелее, биологи нашли нарвала с двумя зубами, а потом ещё одного и ещё…

А совсем недавно они засняли, как нарвал глушит зубом рыбу, а потом её ест. Считается, однако, что это говорит не об эволюционной необходимости зуба, а об уме и сообразительности нарвалов — они обнаружили у себя зуб и приспособили под свои нужды.

Хорошо хотя бы, что с происхождением нарвалов вопросов нет, хотя и оно может удивить неспециалиста. Нарвалы относятся к отряду китопарнокопытных, или просто парнокопытных, ближайший их родственник на земле — гиппопотам. Но почему же тогда не носорог?!

О жизни этих прекрасных и удивительных существ и их китообразных родственников сегодня в рубрике #Учёныепосубботам расскажет морской биолог Татьяна Ивкович.

Девочки, дождливое лето дарит надежду на грибы, да и грибной сезон уже начался, поэтому сегодня в рубрике #Учёныепосубботам ликбез по грибам.

Почему не имеет смысла лечиться грибами, каких ядовитых грибов бояться, стоит ли есть свинушку тонкую (спойлер — не стоит), чем ядовитые грибы отличаются от несъедобных и условно-съедобных и можно ли вырастить грибы у себя на даче, расскажет главный ботаник биологического музея имени Тимирязева Елена Николаевна Михеечева.

Девочки, между дебатами Трампа и Байдена и Днём независимости прослушаем лекцию об американском патриотизме. Патриотизм этот держится не на историческом единстве, а на определении себя через «Другого» — страну иммигрантов сложно объединить скрепой «деды воевали за независимость», потому что деды иммигрантов воевали не за США.

Опора на прошлое не годится для идеологии в молодом государстве, а вот конструирование Другого, назначение его врагом и борьба с ним отлично работают на объединение нации.

Другой для США ситуативен: сейчас это, конечно же, Россия, но на протяжении истории в этой роли совсем недавно выступали Сирия, Ирак, Афганистан и СССР, а в стародавние времена — Франция с Британией, и даже Европа в целом.

О социальном конструктивизме в международных отношениях, о выстраивании внешней политики и укреплении национального единства на основе противопоставления себя другим расскажет доктор исторических наук Иван Иванович Курилла в рубрике #Учёныепосубботам.

Девочки, сегодня в рубрике #Учёныепосубботам мир ковров, которые искусствоведы делят на ворсовые и безворсовые. Его Ворсейшество принимает много обликов: фарши, хали, халча, а Его Безворсейшество — это паласы, сумахи, килимы, джеджимы, зили и циновки.

По названиям очевидно, что ковёр — это венец восточного прикладного искусства. Самые богатые и технологически сложные ковры — супрадумы с изображениями танцующих людей и сказочных животных — создавали аварцы. К сожалению, искусство изготовления супрадумов окончательно утрачено — в капитализме нет места долгой кропотливой работе, если на нее нет спроса от коллекционеров, понимающих глубину символизма и значимость традиционных ремесел малых народов.

Но многие другие народности, у которых ковёр задаёт тон всей национальной культуре, продолжают создавать причудливые узоры вручную или на ткацких станках. О происхождении ковровых изделий, главных центрах производства на мусульманском востоке и ведущих национальных школах ковроткачества расскажет искусствовед, специалистка по культуре и искусству стран ислама Полина Любимова.

Девочки, в западной академии любят деколониальный дискурс. Естественно, дискурс этот англосаксы давным-давно присвоили и вывернули наизнанку. И если изначальный посыл современной деколониальности был «да перестаньте уже качать ресурсы из постколоний», то в западном академическом изводе деколониальные исследования декларируют простую идею: «это их, негров, традиции и свободный выбор так жить», что переводится как «пусть горят хоть синим пламенем в своих бантустанах, главное, подальше от нас».

А еще деколониальность пытаются натянуть на постсоветские страны. На полном серьезе исторический контекст расовой сегрегации, при которой черным нельзя было окончить больше четырех классов и садиться на одну скамейку с белыми, экстраполируют на СССР, и под это дело призывают к распаду России и свободе регионов. Здесь мы скептично отметим: во-первых, маленькое государство, оторванное от прежних связей, становится ещё более зависимым от соседей, а если совсем не повезёт — от китайцев или англосаксов. Во-вторых, его жители от безработицы становятся бесправными мигрантами — свободными, конечно, но только в душе.

В-третьих, и в главных — деколониальный дискурс вообще не про Россию, а про тотальную зачистку колонизируемых территорий под знаменем Христа и лозунгом о спасении. Сегодня в рубрике #Учёныепосубботам — лекция о том, что такое настоящий колониализм. Доктор исторических наук Евгения Юрьевна Ванина расскажет, как Британии удалось подчинить Индию, какой ценой Индия стала независимой и какова инерция колониальной политики спустя три четверти века.

Девочки! Совы не то, чем кажутся, и живут шесть с половиной книг.

В семейство сов 🦉входят сипуховые и совиные. Представительница сипуховых в России живёт всего одна — сипуха обыкновенная, которая любит селиться в графских развалинах поближе к человеку. К настоящим совам, то есть, к отряду совообразных, относятся сплюшки, сычи, филины и неясыти, семнадцать видов из которых живут в России.

В городах увидеть сов сложно: в ночное время сова может бесшумно пролететь над головой и остаться незамеченной, а днём она молча сидит на дереве и мимикрирует под окружающую среду. Эти совиные суперсилы затрудняют работу орнитологов — птиц довольно сложно обнаружить, хотя сова не всегда сумеречная птица, многие совы охотятся днём. Студентам традиционно даётся три года на наблюдение за совами — и случается, что в какой-то год совы не прилетают, в какой-то год не попадаются на глаза, и студент начинает сомневаться, напишет ли он диссертацию о совах и существуют ли совы вообще.

Как изучают сов, зачем совам поворачивать голову на 270 градусов и почему они такие мемные, расскажет орнитолог Анна Евсеева, автор блога о птицах «Полевой дневник», в рубрике #Учёныепосубботам.

Девочки, нильских крокодилов в Ниле нет. Англичане считают, что их выловили египтяне, а египтяне — что их истребили англичане, но крокодилы остались только в визуальной культуре Египта. Сегодня в рубрике #Учёныепосубботам мы посмотрим на изображения крокодилов возрастом 6,5 тысяч лет, которые относятся к самому раннему, додинастическому периоду древнеегипетской цивилизации.

Много артефактов сохранилось из той эпохи: сосуды с фигурными изображениями, расписная посуда, переносные зернохранилища, палетки для растирки красок, костяные идолы, фигурки из зубов бегемотов, кремниевые, медные и бронзовые скульптуры, и даже некоторая архитектура. О материальном мире истоков древнеегипетской цивилизации расскажет кандидат исторических наук, археолог Александр Бутягин.

Девочки, рано или поздно это должно было случиться: сегодня в рубрике #Учёныепосубботам лекция о Патриках.

Не всегда Патриаршие пруды были московским гнездом показной роскоши и элитного эскорта. После московских пожаров Патриаршее подворье, которое дало название району, долго было в запустении, и только в 1870-х его начали застраивать элиты. Локация была удобна купечеству — праздновать сделки в трактирах недалеко от Тверского тракта. После первых дворянских усадеб тогдашние бизнесмены — хлопковые магнаты — разместили в окрестностях пруда причудливые дворцы в палладианском стиле и стиле модерн, который интеллигенция воспринимала как китч и пошлость.

В начале двадцатого века на Патрики подтянулись рабочие со студентами, а за ними построились и доходные дома на аренду. В одном из таких домов, кстати, поселился 13-летний Маяковский с матерью, который пишет в воспоминаниях, как на последние деньги плавал в лодочке на пруду.

Революция расселяет особняки и располагает в них совсем другую публику: особняк Морозова, например, отдали под детский приют.

А вот эволюция Патриков в советское и постсоветское время привела их в ту логическую точку, в которой они находятся сейчас. Как именно это произошло, расскажет искусствовед Екатерина Полякова.

Девочки, считается, что из-за наушников и городского шума с возрастом оглохнет около миллиарда населения Земли. Поэтому сегодня в рубрике #Учёныепосубботам не узкоспециализированная, а потенциально полезная для всех лекция о языке, носителями которого является сто двадцать тысяч человек — это русский жестовый язык. Его морфология и грамматика отлична от русского вербального языка: он входит в семью французской жестовой речи, поскольку привез его в Россию француз.

У жестового языка два слоя: дактильный алфавит, то есть, обозначение каждой буквы, и что-то вроде системы иероглифов для обозначения слов. Если в разговоре с глухим или слабослышащим вы отвернулись — разговор окончен, ведь ему нужно вас видеть.

Есть ли в русском жестовом языке омонимы, как устроена пунктуация, как появляются новые слова и где его выучить, расскажет переводчица Тоня Столярова.

Девочки, бытие рабов определялось сознанием колонизаторов. В 1948 году в Южно-Африканском Союзе (нынешняя ЮАР) английские и голландские колонисты установили режим апартеида, который определил не только «отрицательное развитие» угнетенных локальных народов, но и современный облик городов ЮАР. Расовая сегрегация затянулась в этих краях аж до 1994 года, и всё это время пространство городов планировалось с учетом разделения на зоны для белых и для черных.

Главной идеей урбанистики апартеида было освобождение городов от коренных народов — им разрешалось только обслуживать города, но не жить в них. Йоханнесбург выделялся даже на этом фоне: если в других городах были кафе, скамейки и даже улицы с табличками «для черных», то Йоханнесбург в таких табличках не нуждался: город был целиком и полностью построен для белых, а если черный гастарбайтер оставался в городе на ночь, его штрафовали, избивали плетьми или сажали в тюрьму.

Сегодня в рубрике #Учёныепосубботам кандидат политических наук Дарья Зеленова расскажет о том, как затянувшаяся расовая сегрегация в ЮАР повлияла на урбанистику, застройку и городское планирование всей страны, и как она влияет на жизнь коренного населения до сих пор.