Ситуация, в которой сейчас оказалось мировое Православие, породила острую необходимость осмысления как истории взаимоотношений Поместных Церквей, так и общей церковной истории. В связи с этим Правблог начинает цикл публикаций под хештегом #Уроки_церковной_истории. Здесь мы будем публиковать интересные цитаты, информацию об исторических фактах и персоналиях, которые помогут лучше понимать происходящее в наши дни и отвечать на вызовы времени.
Начнем мы с вопроса о претензиях Константинопольского патриархата на исключительное право созывать любые Всеправославные мероприятия.
Не лишним будет вспомнить, что в послевоенный период (1947) с инициативой проведения Всеправославного совещания выступила Русская Православная Церковь.
На возражения представителей Константинопольского патриархата Патриарх Алексий I разъяснял: «В священных Правилах и церковных установлениях... нет запрета на таковые мероприятия со стороны отдельных автокефальных церквей, равно как и указаний на исключительное право Константинопольского патриарха на созыв подобных совещаний, и нигде не указывается определенного места для братских собраний и соборного обсуждения церковных вопросов. А потому такое с нашей стороны приглашение собратий — глав автокефальных церквей и их представителей явилось совершенно естественным и законным».
В итоге, в совещании в Москве (1948) приняли участие делегации 11 Поместных Церквей из 13. В том числе и 5 предстоятелей Поместных Церквей. Иерусалимский патриарх прислал телеграмму с извинениями, что только война в Палестине и осада Иерусалима помешали его представителям прибыть в СССР и впоследствии одобрил все решения совещания. Лишь Кипрская Церковь не изменила своей бескомпромиссной позиции. Две делегации - Константинопольская и Элладская - прибыли только на празднества и в работе совещания непосредственно не участвовали, пытаясь воздействием на некоторых главы Церквей сорвать принятие ряда решений, особенно направленных против экуменического движения.
Интересно, что с инициативой проведения Вселенского собора выступал Александрийский Патриарх Христофор. Выступая 31 декабря 1950 года с новогодним посланием, он высказался за скорейший созыв Собора на его канонической территории — в Каире или на Синайской горе. Еще 21 февраля 1949 года Патриарх Христофор опубликовал в журнале «Пандиос» статью «Юридические комментарии», в которой решительно отвергал исключительное право Константинопольской Патриархии на созыв Всеправославных совещаний и высказывал недовольство деятельностью Вселенских Патриархов за последнее время, в частности, их вмешательством в политические дела, что привело к ухудшению отношения турецкого правительства к Православной Церкви.
Впрочем, следует отметить, что тремя годами ранее патриарх Александрийский Христофор в ответ на приглашение РПЦ собраться в Москве сначала ответил отказом, мотивируя тем, что Москва — неподоходящее место для такого мероприятия, и предлагал в качестве альтернативы Иерусалим или Афон. Чуть позже он советовал обратиться по этому вопросу к Константинопольскому патриарху. Однако отмечал: «Если бы он почему-либо отказался созвать Собор, и этот отказ явился бы несправедливым и неполезным для Церкви, тогда все мы окажем содействие этому созыву».
7 декабря 1947 года Патриарх Алексий I вынужден был еще раз разъяснить свою позицию: «Полагаю, что тут имеется большое недоразумение. Мы поставили вопрос о созыве не Вселенского собора, а лишь Совещания Предстоятелей Православных Церквей, каковое Совещание как по своему составу, так и по своей компетенции существенно отличается от собора...»
Как видим, спор о привилегиях Константинопольской Церкви не является чем-то новым. И, вслед за Патриархом Алексием I и Патриархом Христофором, мы можем повторить, что декларируемые Константинополем претензии на созыв любых всеправославных мероприятий (не только Вселенских соборов, но даже и совещаний предстоятелей), являются необоснованными.
Начнем мы с вопроса о претензиях Константинопольского патриархата на исключительное право созывать любые Всеправославные мероприятия.
Не лишним будет вспомнить, что в послевоенный период (1947) с инициативой проведения Всеправославного совещания выступила Русская Православная Церковь.
На возражения представителей Константинопольского патриархата Патриарх Алексий I разъяснял: «В священных Правилах и церковных установлениях... нет запрета на таковые мероприятия со стороны отдельных автокефальных церквей, равно как и указаний на исключительное право Константинопольского патриарха на созыв подобных совещаний, и нигде не указывается определенного места для братских собраний и соборного обсуждения церковных вопросов. А потому такое с нашей стороны приглашение собратий — глав автокефальных церквей и их представителей явилось совершенно естественным и законным».
В итоге, в совещании в Москве (1948) приняли участие делегации 11 Поместных Церквей из 13. В том числе и 5 предстоятелей Поместных Церквей. Иерусалимский патриарх прислал телеграмму с извинениями, что только война в Палестине и осада Иерусалима помешали его представителям прибыть в СССР и впоследствии одобрил все решения совещания. Лишь Кипрская Церковь не изменила своей бескомпромиссной позиции. Две делегации - Константинопольская и Элладская - прибыли только на празднества и в работе совещания непосредственно не участвовали, пытаясь воздействием на некоторых главы Церквей сорвать принятие ряда решений, особенно направленных против экуменического движения.
Интересно, что с инициативой проведения Вселенского собора выступал Александрийский Патриарх Христофор. Выступая 31 декабря 1950 года с новогодним посланием, он высказался за скорейший созыв Собора на его канонической территории — в Каире или на Синайской горе. Еще 21 февраля 1949 года Патриарх Христофор опубликовал в журнале «Пандиос» статью «Юридические комментарии», в которой решительно отвергал исключительное право Константинопольской Патриархии на созыв Всеправославных совещаний и высказывал недовольство деятельностью Вселенских Патриархов за последнее время, в частности, их вмешательством в политические дела, что привело к ухудшению отношения турецкого правительства к Православной Церкви.
Впрочем, следует отметить, что тремя годами ранее патриарх Александрийский Христофор в ответ на приглашение РПЦ собраться в Москве сначала ответил отказом, мотивируя тем, что Москва — неподоходящее место для такого мероприятия, и предлагал в качестве альтернативы Иерусалим или Афон. Чуть позже он советовал обратиться по этому вопросу к Константинопольскому патриарху. Однако отмечал: «Если бы он почему-либо отказался созвать Собор, и этот отказ явился бы несправедливым и неполезным для Церкви, тогда все мы окажем содействие этому созыву».
7 декабря 1947 года Патриарх Алексий I вынужден был еще раз разъяснить свою позицию: «Полагаю, что тут имеется большое недоразумение. Мы поставили вопрос о созыве не Вселенского собора, а лишь Совещания Предстоятелей Православных Церквей, каковое Совещание как по своему составу, так и по своей компетенции существенно отличается от собора...»
Как видим, спор о привилегиях Константинопольской Церкви не является чем-то новым. И, вслед за Патриархом Алексием I и Патриархом Христофором, мы можем повторить, что декларируемые Константинополем претензии на созыв любых всеправославных мероприятий (не только Вселенских соборов, но даже и совещаний предстоятелей), являются необоснованными.
#Уроки_церковной_истории
Противоцерковный вандализм "еретической шайки"
В свете визита митрополита Элпидифора (Ламбриниадиса) в кафедральный собор РПЦЗ в Сан-Франциско вспоминаются события почти столетней давности.
В начале XX века, когда Константинополь осуществил ряд агрессивный действий в отношении РПЦ (отторгнув от нее Финляндскую Церковь, русские приходы в Западной Европе, Польскую Церковь, церковные структуры в Эстонии и т.д.), в защиту канонического порядка активно выступала именно РПЦЗ.
Сербский Патриарх Варнава особо отмечал деятельность первоиерарха РПЦЗ митрополита Антония (Храповицкого): «Когда в начале послевоеных годов волна модернизма захлестнула все Церкви Востока, она разбилась о скалу митрополита Антония».
При этом нужно отметить, что когда турецкие власти потребовали от членов Лозаннской международной конференции перевести Константинопольскую Патриархию за пределы Турции, свое обращение в защиту греков направил Синод русских архиереев за границей. Впрочем, Константинополь не оценил этот жест и вскоре епископы РПЦЗ увидели полную метаморфозу постосманского Фанара.
«Ясно, в Константинопольскую патриархию вошла еретическая шайка...», - писал митрополит Антоний в письме валаамскому иеромонаху Поликарпу в 1925 году по поводу антиканонических действий Патриарха Григория VII в Финляндии.
Чуть позже он обратился к новому Константинопольскому патриарху Константину VI с посланием, в котором отмечал вред реформаторства его предшественников: «....Доныне от дней юности своей я возвышал свой голос только для прославления Восточных и, в частности, Вселенских Патриархов, устно и печатно... я и делом и словом всегда заявлял себя филэллином и поклонником великой идеи. Однако я не папист и хорошо помню, что кроме великих епископов Церкви... бывали там многие другие и внутренние враги Церкви, еретики и даже ересиархи... Вот к этому же пути ослушания Св.Церкви и канонов склонялись и последние два предшественника Вашего Святейшества... со времен печального Всеправославного конгресса у бывшего Патриарха Мелетия — со времени помянутого неправославного конгресса начался тот противоцерковный вандализм, которые проектировал многое воспрещенное Церковью со страшными проклятьями, как, например, женатых архиереев, второбрачие клириков, упразднение постов....»
Судя по действиям этого и последующих Константинопольских патриархов, слова митрополита Антония отклика у них не нашли.
Противоцерковный вандализм "еретической шайки"
В свете визита митрополита Элпидифора (Ламбриниадиса) в кафедральный собор РПЦЗ в Сан-Франциско вспоминаются события почти столетней давности.
В начале XX века, когда Константинополь осуществил ряд агрессивный действий в отношении РПЦ (отторгнув от нее Финляндскую Церковь, русские приходы в Западной Европе, Польскую Церковь, церковные структуры в Эстонии и т.д.), в защиту канонического порядка активно выступала именно РПЦЗ.
Сербский Патриарх Варнава особо отмечал деятельность первоиерарха РПЦЗ митрополита Антония (Храповицкого): «Когда в начале послевоеных годов волна модернизма захлестнула все Церкви Востока, она разбилась о скалу митрополита Антония».
При этом нужно отметить, что когда турецкие власти потребовали от членов Лозаннской международной конференции перевести Константинопольскую Патриархию за пределы Турции, свое обращение в защиту греков направил Синод русских архиереев за границей. Впрочем, Константинополь не оценил этот жест и вскоре епископы РПЦЗ увидели полную метаморфозу постосманского Фанара.
«Ясно, в Константинопольскую патриархию вошла еретическая шайка...», - писал митрополит Антоний в письме валаамскому иеромонаху Поликарпу в 1925 году по поводу антиканонических действий Патриарха Григория VII в Финляндии.
Чуть позже он обратился к новому Константинопольскому патриарху Константину VI с посланием, в котором отмечал вред реформаторства его предшественников: «....Доныне от дней юности своей я возвышал свой голос только для прославления Восточных и, в частности, Вселенских Патриархов, устно и печатно... я и делом и словом всегда заявлял себя филэллином и поклонником великой идеи. Однако я не папист и хорошо помню, что кроме великих епископов Церкви... бывали там многие другие и внутренние враги Церкви, еретики и даже ересиархи... Вот к этому же пути ослушания Св.Церкви и канонов склонялись и последние два предшественника Вашего Святейшества... со времен печального Всеправославного конгресса у бывшего Патриарха Мелетия — со времени помянутого неправославного конгресса начался тот противоцерковный вандализм, которые проектировал многое воспрещенное Церковью со страшными проклятьями, как, например, женатых архиереев, второбрачие клириков, упразднение постов....»
Судя по действиям этого и последующих Константинопольских патриархов, слова митрополита Антония отклика у них не нашли.
#Уроки_церковной_истории
Из истории полемики между РПЦ и Константинополем по поводу его притязаний на первенство
26 февраля 1950 года вышло послание Патриарха Афинагора ко «всем членам Православной Церкви», в котором он называл Константинопольскую Церковь Матерью-Церковью для других Православных Церквей и рассчитывал на «покорную преданность ее детей и на полное и добровольное исполнение ими своих обязанностей по отношению к ней».
Ознакомившись с этой «энцикликой», митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич) заявил: «В ней мы усматриваем лишь повторение давних попыток Константинопольских патриархов установить вместо первенства чести первенство власти Константинопольского престола над всеми другими православными патриархатами, то есть воскресить отвергнутые Православной Вселенской Церковью идеи папизма, против которых всегда боролась Русская Церковь. Матерью-Церковью всех Церквей являлась и является Иерусалимская Православная Церковь, а не Константинопольская. Для Русской Церкви Константинопольская Церковь является такой же братской церковью, как и прочие братские автокефальные церкви. Что касается титула «Вселенский», то этот титул никогда не имел в прошлом и не имеет в настоящем своего прямого значения и в прошлом был лишь почетным титулом по праву чести для Патриарха столичного города и по традиции сохранился и до настоящего времени».
Из истории полемики между РПЦ и Константинополем по поводу его притязаний на первенство
26 февраля 1950 года вышло послание Патриарха Афинагора ко «всем членам Православной Церкви», в котором он называл Константинопольскую Церковь Матерью-Церковью для других Православных Церквей и рассчитывал на «покорную преданность ее детей и на полное и добровольное исполнение ими своих обязанностей по отношению к ней».
Ознакомившись с этой «энцикликой», митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич) заявил: «В ней мы усматриваем лишь повторение давних попыток Константинопольских патриархов установить вместо первенства чести первенство власти Константинопольского престола над всеми другими православными патриархатами, то есть воскресить отвергнутые Православной Вселенской Церковью идеи папизма, против которых всегда боролась Русская Церковь. Матерью-Церковью всех Церквей являлась и является Иерусалимская Православная Церковь, а не Константинопольская. Для Русской Церкви Константинопольская Церковь является такой же братской церковью, как и прочие братские автокефальные церкви. Что касается титула «Вселенский», то этот титул никогда не имел в прошлом и не имеет в настоящем своего прямого значения и в прошлом был лишь почетным титулом по праву чести для Патриарха столичного города и по традиции сохранился и до настоящего времени».
