"Портрет режиссера Всеволода Эмильевича Мейерхольда"
1938 г.
Петр Петрович Кончаловский
Государственная Третьяковская галерея, Москва.
Портрет режиссера Мейерхольда был написан в 1938 году. Уже отыграли в театре Мейерхольда злополучную «Даму с камелиями». Спектакль не понравился Сталину, свора придворных критиков уже терзала режиссера, его супруга актриса Зинаида Райх уже написала письмо, в котором обвинила Сталина, что тот не разбирается в искусстве. Уже закрыт театр Мейерхольда, в этом же, 1938 году. В следующем году режиссер будет арестован, его жена – «убита неустановленными лицами». Кончаловский откажется подписать клеветническое письмо против Мейерхольда в духе «товарищи негодуют и порицают». Впрочем, под пытками режиссер сам подпишет всё, что дадут, а в 1940 году его расстреляют. На момент написания портрета тучи только сгущаются. Нет-нет, ничего антисоветского, всего лишь портрет отошедшего от дел режиссера. Но имеющий очи – увидит.
Картина написана на стыке реализма, экспрессионизма и фовизма, есть также элементы неопримитивизма. Ковер и диван изображены как орнаментальная плоскость, что отсылает нас к стилю вывесок. Буйство красок, яркие переходы, смелые сочетания, тщательно прорисованные узоры придают полотну черты фовизма.
Неугомонный, не знающий ни минуты покоя, страстно преданный своему делу Мейерхольд практически в духе восточных падишахов возлежит на подушках. Восточные ассоциации навевают пестрый ковер и коробочка табака. До чего же яркая, красочная, о неге и удовольствиях нашептывающая картина могла бы быть! Если бы не изображенный на ней герой.
Вот незадача – он совсем не выглядит падишахом, хоть и пребывает в праздности (которая для такого деятельного человека – наказание, а не наслаждение). Мейерхольд внезапно объемен (а фон плоский), цвет его одежды – серый (а фон – то самое буйство красок). Он резко контрастирует с окружающей его действительностью. А если вглядеться в лицо? Отчаяние и загнанность в потухшем взгляде, не нега, а сломленность в фигуре. Он загнан в угол и обессилен, обесточен. Собака возле него выглядит печальной, взгляд ее грустен. Словно пес предчувствует, что его лапы на ногах хозяина не смогут того защитить.
#ПетрКончаловский #Портрет #Экспрессионизм
1938 г.
Петр Петрович Кончаловский
Государственная Третьяковская галерея, Москва.
Портрет режиссера Мейерхольда был написан в 1938 году. Уже отыграли в театре Мейерхольда злополучную «Даму с камелиями». Спектакль не понравился Сталину, свора придворных критиков уже терзала режиссера, его супруга актриса Зинаида Райх уже написала письмо, в котором обвинила Сталина, что тот не разбирается в искусстве. Уже закрыт театр Мейерхольда, в этом же, 1938 году. В следующем году режиссер будет арестован, его жена – «убита неустановленными лицами». Кончаловский откажется подписать клеветническое письмо против Мейерхольда в духе «товарищи негодуют и порицают». Впрочем, под пытками режиссер сам подпишет всё, что дадут, а в 1940 году его расстреляют. На момент написания портрета тучи только сгущаются. Нет-нет, ничего антисоветского, всего лишь портрет отошедшего от дел режиссера. Но имеющий очи – увидит.
Картина написана на стыке реализма, экспрессионизма и фовизма, есть также элементы неопримитивизма. Ковер и диван изображены как орнаментальная плоскость, что отсылает нас к стилю вывесок. Буйство красок, яркие переходы, смелые сочетания, тщательно прорисованные узоры придают полотну черты фовизма.
Неугомонный, не знающий ни минуты покоя, страстно преданный своему делу Мейерхольд практически в духе восточных падишахов возлежит на подушках. Восточные ассоциации навевают пестрый ковер и коробочка табака. До чего же яркая, красочная, о неге и удовольствиях нашептывающая картина могла бы быть! Если бы не изображенный на ней герой.
Вот незадача – он совсем не выглядит падишахом, хоть и пребывает в праздности (которая для такого деятельного человека – наказание, а не наслаждение). Мейерхольд внезапно объемен (а фон плоский), цвет его одежды – серый (а фон – то самое буйство красок). Он резко контрастирует с окружающей его действительностью. А если вглядеться в лицо? Отчаяние и загнанность в потухшем взгляде, не нега, а сломленность в фигуре. Он загнан в угол и обессилен, обесточен. Собака возле него выглядит печальной, взгляд ее грустен. Словно пес предчувствует, что его лапы на ногах хозяина не смогут того защитить.
#ПетрКончаловский #Портрет #Экспрессионизм
"Бой быков"
1910 г.
Петр Петрович Кончаловский
Государственная Третьяковская галерея.
«Бой быков» написан по мотивам испанских впечатлений. В Испанию Кончаловский ездил в 1910-х годах вместе со своим тестем Василием Суриковым. Именно эта поездка стала ключевой для его становления как художника, в ней Кончаловский обрел свой путь. Парадокс заключается в том, что «освободителями», как он сам их назвал, на этом новом пути стали французы – Сезанн, Матисс. Но первые полноценные самобытные работы художника – это изображения испанской корриды, которые сложно сопоставить с какими-либо работами европейцев.
Кончаловский во время путешествия по Испании написал множество эскизов к этой картине. Окончательная версия существенно отличается от них. Причем художник убрал из картины именно то, что его особенно зацепило в реальности: «Меня поразила яркость красок: желтый песок, голубое небо и совершенно изумрудные тени».
Действительно, один из предварительных вариантов картины, «Бой быков в Севилье» демонстрирует пронзительно голубое небо, его напряженный контраст с песчаной ареной и заполненными трибунами. От картины исходит ощущение густой, плотной энергии, она пышет зноем, волнует и завораживает. Но всё это безжалостно убрано из окончательного варианта. Кончаловский говорил, что хочет приблизить свой «Бой быков» к ярмарочному стилю, чтобы быки получились подобны лубочным медведям – большие, сильные, дикие. Чтобы они были страшные, но от них – не страшно. «Помните этих троицких игрушечников, которые всю свою жизнь резали из дерева какого-нибудь игрушечного медведя с мужиком? С какой простотой и силой передавали они самое существо зверя и человека, пуская в дело элементарнейшие средства, все сводя к двум-трем характернейшим деталям. Вот так именно, “по-мужицки”, “по-игрушечному” и хотелось мне дать быка во время боя», – пояснял он. Реминисценции народного творчества – вообще один из наиболее любимых неопримитивистами приемов.
Именно за счет внесенных в окончательную картину поправок Кончаловский достигает этого стиля ярмарочности, эффекта игрушки. Пространство максимально приблизилось к зрителю и замкнулось. Не видно ни трибун, ни неба. Перед нами словно ярко раскрашенная коробочка с персонажами: багровая арена, алая ткань, черный бык с застывшим белым глазом, белая полоса на ограждении арены, не пересекающиеся с другими элементами цвета одежды тореадоров. Здесь нет движения, это слепок, момент без «до» и «после» – вопреки логике сюжета, который, по идее, говорит о движении.
У Кончаловского получилось сделать «Бой быков» таким, как он запланировал. Мы знаем, что бык – страшен, что изображенная сцена – опасна. Более того, бой быков выходит за пределы корриды, становится боем со смертью, приобретая архетипическое величие. Но вот что удивительно – знание о том, что это страшно, не возбуждает страх. По той же причине, по которой мы не боимся игрушечного ярмарочного медведя.
#ПетрКончаловский #Экспрессионизм
@pic_history
1910 г.
Петр Петрович Кончаловский
Государственная Третьяковская галерея.
«Бой быков» написан по мотивам испанских впечатлений. В Испанию Кончаловский ездил в 1910-х годах вместе со своим тестем Василием Суриковым. Именно эта поездка стала ключевой для его становления как художника, в ней Кончаловский обрел свой путь. Парадокс заключается в том, что «освободителями», как он сам их назвал, на этом новом пути стали французы – Сезанн, Матисс. Но первые полноценные самобытные работы художника – это изображения испанской корриды, которые сложно сопоставить с какими-либо работами европейцев.
Кончаловский во время путешествия по Испании написал множество эскизов к этой картине. Окончательная версия существенно отличается от них. Причем художник убрал из картины именно то, что его особенно зацепило в реальности: «Меня поразила яркость красок: желтый песок, голубое небо и совершенно изумрудные тени».
Действительно, один из предварительных вариантов картины, «Бой быков в Севилье» демонстрирует пронзительно голубое небо, его напряженный контраст с песчаной ареной и заполненными трибунами. От картины исходит ощущение густой, плотной энергии, она пышет зноем, волнует и завораживает. Но всё это безжалостно убрано из окончательного варианта. Кончаловский говорил, что хочет приблизить свой «Бой быков» к ярмарочному стилю, чтобы быки получились подобны лубочным медведям – большие, сильные, дикие. Чтобы они были страшные, но от них – не страшно. «Помните этих троицких игрушечников, которые всю свою жизнь резали из дерева какого-нибудь игрушечного медведя с мужиком? С какой простотой и силой передавали они самое существо зверя и человека, пуская в дело элементарнейшие средства, все сводя к двум-трем характернейшим деталям. Вот так именно, “по-мужицки”, “по-игрушечному” и хотелось мне дать быка во время боя», – пояснял он. Реминисценции народного творчества – вообще один из наиболее любимых неопримитивистами приемов.
Именно за счет внесенных в окончательную картину поправок Кончаловский достигает этого стиля ярмарочности, эффекта игрушки. Пространство максимально приблизилось к зрителю и замкнулось. Не видно ни трибун, ни неба. Перед нами словно ярко раскрашенная коробочка с персонажами: багровая арена, алая ткань, черный бык с застывшим белым глазом, белая полоса на ограждении арены, не пересекающиеся с другими элементами цвета одежды тореадоров. Здесь нет движения, это слепок, момент без «до» и «после» – вопреки логике сюжета, который, по идее, говорит о движении.
У Кончаловского получилось сделать «Бой быков» таким, как он запланировал. Мы знаем, что бык – страшен, что изображенная сцена – опасна. Более того, бой быков выходит за пределы корриды, становится боем со смертью, приобретая архетипическое величие. Но вот что удивительно – знание о том, что это страшно, не возбуждает страх. По той же причине, по которой мы не боимся игрушечного ярмарочного медведя.
#ПетрКончаловский #Экспрессионизм
@pic_history
"Сирень в корзине"
1933 г.
Петр Петрович Кончаловский
Государственная Третьяковская галерея.
Сирень в корзине, кошелке, ведре и хрустальной вазе. Сирень в десятках вариаций и разных интерьерах. Цветущая сирень и ветки сирени на полу. Петра Кончаловского нередко называют «живописцем сирени». В сезон цветения, по воспоминаниям внучки художника Катерины, он писал сирень каждый день.
Мало кого из школьников минула участь писать сочинение по картине Кончаловского «Сирень…» Какая именно сирень – на усмотрение школьного учителя. Но кто же не описывал эти оттенки – кремовые и белоснежные, фиолетовые и голубоватые, сиреневые и фиалковые, нежно-розовые и лиловые, все эти ветки персидской и простой сирени?
Обращает на себя внимание второе название этого букета – «героическая» сирень. Это почему вдруг? В чем подвиг? Для лучшего понимания имеет смысл ознакомиться с биографией художника. Петр Кончаловский умудрился стать классиком советской живописи и при этом не писать вождей мирового пролетариата. Быть в 30-40-е годы в Советском Союзе «чистым» живописцем – задача непростая. Кончаловскому удалось.
«Сирень в корзине» написана в Буграх, художник только недавно купил там дом и практически основал в нем родовое поместье. В стране начиналась эпоха репрессий, голода, доносов. Кончаловский пишет сирень и называет ее «героической». Можно не создавать картины на злободневные темы, но можно ли не осознавать происходящее, будучи человеком умным и тонко чувствующим? Судя по эпитету «героическая» к натюрморту с сиренью – нельзя. Вероятно, это было воспринято, как попытка художника доступными ему средствами внести лепту в укрепление советского строя. Но о том ли этот героизм?
На фоне темного стола и серой, грязноватого оттенка стены – буйство красок, торжество жизни, сирень во всей своей красе. Героическое цветение? Да, но очень сомнительно, что подразумевалось героическое торжество советской действительности. Перед нами торжество жизни, любви и весны, которые не в силах даже советская действительность остановить – на фоне окружающей серости сирень еще ярче сияет. Может, потому Кончаловский так и любил это растение? Особенность сирени в том, что ты ей обламываешь ветку, а ей это только на пользу: на следующий год еще ярче, еще веселее зацветет она – неубиваемая, неопалимая, героическая – как сама жизнь человека.
Несмотря на то, что Кончаловский был признан и даже умудрялся жить так, как ему хочется, и писать то, что сам считал нужным, он чувствовал смятение и боль от того, что его не понимают. Критик Иван Аксенов вспоминает о встрече с художником в 1932 году: «Помолчав, он начал с большим волнением говорить, что никому здесь не нужен, что его живопись хвалят из вежливости, что живопись сама по себе не находит признания». Так, возможно, «героическая» сирень – это Кончаловский и о своей жизни?
#ПетрКончаловский #Натюрморт #Реализм
@pic_history
1933 г.
Петр Петрович Кончаловский
Государственная Третьяковская галерея.
Сирень в корзине, кошелке, ведре и хрустальной вазе. Сирень в десятках вариаций и разных интерьерах. Цветущая сирень и ветки сирени на полу. Петра Кончаловского нередко называют «живописцем сирени». В сезон цветения, по воспоминаниям внучки художника Катерины, он писал сирень каждый день.
Мало кого из школьников минула участь писать сочинение по картине Кончаловского «Сирень…» Какая именно сирень – на усмотрение школьного учителя. Но кто же не описывал эти оттенки – кремовые и белоснежные, фиолетовые и голубоватые, сиреневые и фиалковые, нежно-розовые и лиловые, все эти ветки персидской и простой сирени?
Обращает на себя внимание второе название этого букета – «героическая» сирень. Это почему вдруг? В чем подвиг? Для лучшего понимания имеет смысл ознакомиться с биографией художника. Петр Кончаловский умудрился стать классиком советской живописи и при этом не писать вождей мирового пролетариата. Быть в 30-40-е годы в Советском Союзе «чистым» живописцем – задача непростая. Кончаловскому удалось.
«Сирень в корзине» написана в Буграх, художник только недавно купил там дом и практически основал в нем родовое поместье. В стране начиналась эпоха репрессий, голода, доносов. Кончаловский пишет сирень и называет ее «героической». Можно не создавать картины на злободневные темы, но можно ли не осознавать происходящее, будучи человеком умным и тонко чувствующим? Судя по эпитету «героическая» к натюрморту с сиренью – нельзя. Вероятно, это было воспринято, как попытка художника доступными ему средствами внести лепту в укрепление советского строя. Но о том ли этот героизм?
На фоне темного стола и серой, грязноватого оттенка стены – буйство красок, торжество жизни, сирень во всей своей красе. Героическое цветение? Да, но очень сомнительно, что подразумевалось героическое торжество советской действительности. Перед нами торжество жизни, любви и весны, которые не в силах даже советская действительность остановить – на фоне окружающей серости сирень еще ярче сияет. Может, потому Кончаловский так и любил это растение? Особенность сирени в том, что ты ей обламываешь ветку, а ей это только на пользу: на следующий год еще ярче, еще веселее зацветет она – неубиваемая, неопалимая, героическая – как сама жизнь человека.
Несмотря на то, что Кончаловский был признан и даже умудрялся жить так, как ему хочется, и писать то, что сам считал нужным, он чувствовал смятение и боль от того, что его не понимают. Критик Иван Аксенов вспоминает о встрече с художником в 1932 году: «Помолчав, он начал с большим волнением говорить, что никому здесь не нужен, что его живопись хвалят из вежливости, что живопись сама по себе не находит признания». Так, возможно, «героическая» сирень – это Кончаловский и о своей жизни?
#ПетрКончаловский #Натюрморт #Реализм
@pic_history
Картина написана на стыке реализма, экспрессионизма и фовизма, есть также элементы неопримитивизма. Ковер и диван изображены как орнаментальная плоскость, что отсылает нас к стилю вывесок. Буйство красок, яркие переходы, смелые сочетания, тщательно прорисованные узоры придают полотну черты фовизма.
Неугомонный, не знающий ни минуты покоя, страстно преданный своему делу Мейерхольд практически в духе восточных падишахов возлежит на подушках. Восточные ассоциации навевают пестрый ковер и коробочка табака. До чего же яркая, красочная, о неге и удовольствиях нашептывающая картина могла бы быть! Если бы не изображенный на ней герой.
Вот незадача – он совсем не выглядит падишахом, хоть и пребывает в праздности (которая для такого деятельного человека – наказание, а не наслаждение). Мейерхольд внезапно объемен (а фон плоский), цвет его одежды – серый (а фон – то самое буйство красок). Он резко контрастирует с окружающей его действительностью. А если вглядеться в лицо? Отчаяние и загнанность в потухшем взгляде, не нега, а сломленность в фигуре. Он загнан в угол и обессилен, обесточен. Собака возле него выглядит печальной, взгляд ее грустен. Словно пес предчувствует, что его лапы на ногах хозяина не смогут того защитить.
@pic_history
#ПетрКончаловский #Портрет #Экспрессионизм
Неугомонный, не знающий ни минуты покоя, страстно преданный своему делу Мейерхольд практически в духе восточных падишахов возлежит на подушках. Восточные ассоциации навевают пестрый ковер и коробочка табака. До чего же яркая, красочная, о неге и удовольствиях нашептывающая картина могла бы быть! Если бы не изображенный на ней герой.
Вот незадача – он совсем не выглядит падишахом, хоть и пребывает в праздности (которая для такого деятельного человека – наказание, а не наслаждение). Мейерхольд внезапно объемен (а фон плоский), цвет его одежды – серый (а фон – то самое буйство красок). Он резко контрастирует с окружающей его действительностью. А если вглядеться в лицо? Отчаяние и загнанность в потухшем взгляде, не нега, а сломленность в фигуре. Он загнан в угол и обессилен, обесточен. Собака возле него выглядит печальной, взгляд ее грустен. Словно пес предчувствует, что его лапы на ногах хозяина не смогут того защитить.
@pic_history
#ПетрКончаловский #Портрет #Экспрессионизм