Тематика картины непосредственно связана с Братством Богоматери Сухого Дерева, членами которого Петрус Кристус и его жена Гаудицина стали между 1458-м и 1463 годами. Это общество, упомянутое в документе от 1396 года, собиралось в собственной часовне в монастыре францисканцев в Брюгге, разрушенном во время религиозных войн в 1578 году. В Братстве состояли герцоги Бургундские, аристократы, члены семей высшего класса и богатые предприниматели. В одном из документов XVIII века утверждалось, что содружество основал герцог Филипп III Добрый. Якобы, Богоматерь с Младенцем явились ему в стволе сухого дерева перед битвой с французами. Правитель помолился этому образу о победе и разбил врага. В благодарность он и основал это Братство. На самом же деле оно существовало ещё до рождения Филиппа.
Вполне вероятно, что панель «Богоматерь Сухого Дерева» заказал один из членов общества для домашних богослужений или художник написал её для себя.
Ключ к иконографической интерпретации работы можно найти в Книге пророка Иезекииля. Слова «…Я, Господь, [...] зеленеющее дерево иссушаю, а сухое дерево делаю цветущим…» (Иез. 17:24) были истолкованы как прямая отсылка к первородному греху и роли Марии как Новой Евы. Сухое дерево отождествляется с Древом Познания, которое засохло после падения первых людей, но вновь расцвело с Непорочным зачатием Христа, почитаемым членами Братства.
В этой небольшой картине Христос символически представляет Искупителя – он держит земную сферу, увенчанную крестом. В придачу, изогнутые и переплетённые сухие ветви дерева принимают форму венца, который явно указывает на его будущие Страсти. Висящие на ветвях пятнадцать золотых букв «А» означают «Аве, Мария» («Радуйся, Мария»). Число 15 было связано с чётками, по которым читались молитвы Богородице – заступнице человека перед Богом.
Судя по тщательности отделки, картина была задумана как ценный коллекционный предмет. На это указывают также материалы и текстуры. Фигуры со скруглёнными головами и чётко выраженными чертами являются примером высокого мастерства Кристуса. Создавая типажи, он явно вдохновлялся работами Яна ван Эйка и Рогира ван дер Вейдена, у которого художник позаимствовал манеру выражения эмоций. Влияние обоих живописцев ярко проявляется в заключительном периоде творчества Кристуса, к которому относится и эта панель.
@pic_history
#ПетрусКристус #РелигиознаяСцена #Возрождение
Вполне вероятно, что панель «Богоматерь Сухого Дерева» заказал один из членов общества для домашних богослужений или художник написал её для себя.
Ключ к иконографической интерпретации работы можно найти в Книге пророка Иезекииля. Слова «…Я, Господь, [...] зеленеющее дерево иссушаю, а сухое дерево делаю цветущим…» (Иез. 17:24) были истолкованы как прямая отсылка к первородному греху и роли Марии как Новой Евы. Сухое дерево отождествляется с Древом Познания, которое засохло после падения первых людей, но вновь расцвело с Непорочным зачатием Христа, почитаемым членами Братства.
В этой небольшой картине Христос символически представляет Искупителя – он держит земную сферу, увенчанную крестом. В придачу, изогнутые и переплетённые сухие ветви дерева принимают форму венца, который явно указывает на его будущие Страсти. Висящие на ветвях пятнадцать золотых букв «А» означают «Аве, Мария» («Радуйся, Мария»). Число 15 было связано с чётками, по которым читались молитвы Богородице – заступнице человека перед Богом.
Судя по тщательности отделки, картина была задумана как ценный коллекционный предмет. На это указывают также материалы и текстуры. Фигуры со скруглёнными головами и чётко выраженными чертами являются примером высокого мастерства Кристуса. Создавая типажи, он явно вдохновлялся работами Яна ван Эйка и Рогира ван дер Вейдена, у которого художник позаимствовал манеру выражения эмоций. Влияние обоих живописцев ярко проявляется в заключительном периоде творчества Кристуса, к которому относится и эта панель.
@pic_history
#ПетрусКристус #РелигиознаяСцена #Возрождение
"Суд Париса"
1528 г.
Лукас Кранах Старший
Метрополитен-музей, Нью-Йорк.
👀 Смотреть в высоком качестве
В основе картины Лукаса Кранаха Старшего (1472-1553), художника Северного Возрождения, лежит сюжет о том, как троянский царевич Парис выбирает прекраснейшую из богинь. Однако художник основывался не на греческом мифе, а на его обработке, представленной в романе «История разрушения Трои» Гвидо деле Колонне. У этого итальянского сочинителя XIII века Парис - королевский сын, который, заблудившись в лесу, уснул под деревом и увидел во сне явившихся ему трех красавиц-богинь - Геру, Афину и Афродиту и бога Гермеса, предложившего ему совершить свой суд и вручить яблоко победительнице.
У Кранаха Парис изображен рыцарем в латах, перед которым стоят три богини, обнаженные, с гибкими телами. Оттенок куртуазности, который несут в себе все произведения мастера, здесь выражен как самой трактовкой сюжета -рыцарь и дамы, так и жестами персонажей. Обычные для Кранаха яркие холодноватые краски и тщательно выписанные детали придают полотну декоративность.
@pic_history
#КранахСтарший #МифологическаяСцена #Возрождение
1528 г.
Лукас Кранах Старший
Метрополитен-музей, Нью-Йорк.
👀 Смотреть в высоком качестве
В основе картины Лукаса Кранаха Старшего (1472-1553), художника Северного Возрождения, лежит сюжет о том, как троянский царевич Парис выбирает прекраснейшую из богинь. Однако художник основывался не на греческом мифе, а на его обработке, представленной в романе «История разрушения Трои» Гвидо деле Колонне. У этого итальянского сочинителя XIII века Парис - королевский сын, который, заблудившись в лесу, уснул под деревом и увидел во сне явившихся ему трех красавиц-богинь - Геру, Афину и Афродиту и бога Гермеса, предложившего ему совершить свой суд и вручить яблоко победительнице.
У Кранаха Парис изображен рыцарем в латах, перед которым стоят три богини, обнаженные, с гибкими телами. Оттенок куртуазности, который несут в себе все произведения мастера, здесь выражен как самой трактовкой сюжета -рыцарь и дамы, так и жестами персонажей. Обычные для Кранаха яркие холодноватые краски и тщательно выписанные детали придают полотну декоративность.
@pic_history
#КранахСтарший #МифологическаяСцена #Возрождение
Здесь Филиппино Липпи проявляет себя не только как даровитый колорист (а колорит всегда считался «слабым местом» флорентийцев, для которых приоритетной была линия, а не цвет), но и как изобретатель сложной, многоплановой композиции. Эволюция творчества Липпи шла по пути нарочитой переусложнённости изображения, однако в «Видении Богоматери святому Бернарду» композицию удается не только предельно насытить предметами и фигурами, но и удачно сбалансировать.
Прежде чем перейти к рассмотрению фигурных групп на картине, обратим внимание на детали пейзажа – природного и архитектурного. Трава, листья и мелкие цветы у ног персонажей, камни, деревянная подставка кафедры святого, строения и одежда – всё это написано мелко и подробно. Отношение к предметам на картинах Филиппино Липпи исследователи называют не просто внимательным, а «по-нидерландски любовным».
Кем был св.Бернард и почему на картине Липпи ему явилась сама Пресвятая Дева?
С именем французского святого XI-XII вв. Бернарда Клервосского связано зарождение особого почитания Девы Марии, наблюдаемого до сих пор в католической ветви христианства. Для мистика Бернарда цель человеческого существования заключена в единении души с Богом, которое осуществляется именно через Марию. В трудах и письма Бернарда Мария впервые стала именоваться Богоматерью. В общем, если бы не Бернард – не было бы католического культа Пресвятой Девы, распространившегося на всю Западную Европу и захватившего также Южную Америку, потому неудивительно, что Бернарда принято изображать «в компании» Богоматери.
Предельное развитие этого сюжета можно видеть на картине испанца Алонсо Кано: коленопреклонённый Бернард молится перед статуей Девы, которая оживает и выпускает ему в рот струю молока из своей груди. Ну, а у итальянца Филиппино Липпи Богоматерь является Бернарду, очевидно, чтобы просто внести некие поправки в ход его богословских размышлений. Однако присмотримся к тому, как именно она это делает – с нерешительностью и трепетом. Кажется даже, что её рука, касающаяся рукописи, – дрожит. Филиппино по-особому чуток к передаче её психологического состояния. Мария выглядит бледной и измождённой, но внимательной и как бы даже робеющей перед знаменитым богословом.
С изумительным разнообразием передана и палитра чувств, которые испытывают другие персонажи картины. Ангелы, сопровождающие Богоматерь, смотрят на святого Бернарда снизу вверх: кто с почтением, а кто и с нескрываемым любопытством. Монахи на втором плане своими жестами выражают отношение к созерцаемому ими чуду.
От лучших работ Филиппино Липпи, к числу которых относится и «Явление Богоматери святому Бернарду», при всём их внутреннем драматизме, веет умиротворением и спокойствием. Вытянутые фигуры, утонченные лица – красота его персонажей кажется возвышенной и совершенной.
@pic_history
#ФилиппиноЛиппи #РелигиознаяСцена #Возрождение
Прежде чем перейти к рассмотрению фигурных групп на картине, обратим внимание на детали пейзажа – природного и архитектурного. Трава, листья и мелкие цветы у ног персонажей, камни, деревянная подставка кафедры святого, строения и одежда – всё это написано мелко и подробно. Отношение к предметам на картинах Филиппино Липпи исследователи называют не просто внимательным, а «по-нидерландски любовным».
Кем был св.Бернард и почему на картине Липпи ему явилась сама Пресвятая Дева?
С именем французского святого XI-XII вв. Бернарда Клервосского связано зарождение особого почитания Девы Марии, наблюдаемого до сих пор в католической ветви христианства. Для мистика Бернарда цель человеческого существования заключена в единении души с Богом, которое осуществляется именно через Марию. В трудах и письма Бернарда Мария впервые стала именоваться Богоматерью. В общем, если бы не Бернард – не было бы католического культа Пресвятой Девы, распространившегося на всю Западную Европу и захватившего также Южную Америку, потому неудивительно, что Бернарда принято изображать «в компании» Богоматери.
Предельное развитие этого сюжета можно видеть на картине испанца Алонсо Кано: коленопреклонённый Бернард молится перед статуей Девы, которая оживает и выпускает ему в рот струю молока из своей груди. Ну, а у итальянца Филиппино Липпи Богоматерь является Бернарду, очевидно, чтобы просто внести некие поправки в ход его богословских размышлений. Однако присмотримся к тому, как именно она это делает – с нерешительностью и трепетом. Кажется даже, что её рука, касающаяся рукописи, – дрожит. Филиппино по-особому чуток к передаче её психологического состояния. Мария выглядит бледной и измождённой, но внимательной и как бы даже робеющей перед знаменитым богословом.
С изумительным разнообразием передана и палитра чувств, которые испытывают другие персонажи картины. Ангелы, сопровождающие Богоматерь, смотрят на святого Бернарда снизу вверх: кто с почтением, а кто и с нескрываемым любопытством. Монахи на втором плане своими жестами выражают отношение к созерцаемому ими чуду.
От лучших работ Филиппино Липпи, к числу которых относится и «Явление Богоматери святому Бернарду», при всём их внутреннем драматизме, веет умиротворением и спокойствием. Вытянутые фигуры, утонченные лица – красота его персонажей кажется возвышенной и совершенной.
@pic_history
#ФилиппиноЛиппи #РелигиознаяСцена #Возрождение
За основу сюжета картины взят евангельский эпизод, действие которого происходит в Кане Галилейской. Там идёт брачный пир, в ходе которого присутствующий на торжестве Христос превращает воду в вино. Однако композиция Босха (или его последователя) далека от традиционной иконографии этого сюжета: здесь появляются персонажи, присутствие которых сложно объяснить, и детали, значение которых проблематично истолковать.
Самый доходчивая аллегория – две собачонки, традиционный символ верности, в левом нижнем углу. Однако к Босху они не имеют никакого отношения: собаки были дописаны, причём довольно поздно – в XVIII веке. Волынка у музыканта в левом верхнем углу в нидерландском фольклоре времён Босха имеет вполне фрейдистский смысл: круглый кожаный мешок символизирует женское начало, язычковая трубка – мужское. На колонне оживший скульптурный амур готовится выпустить любовную стрелу. Предполагают, что и волынка, и амур могли быть более поздними дописями.
Не ясно, почему фигура в священническом облачении, стоящая лицом к жениху и невесте и спиной к зрителю, меньше по масштабам, чем остальные. Возможно, это не духовное лицо, освящающее брак, а распорядитель брачного пира. Не понятна и функция человека у буфета, располагающегося в глубине картины между колонн. Палочка или жезл, который он держит в руке, наводит на мысль, что перед нами маг или алхимик. Поскольку тема картины – мистическое претворение двух субстанций (воды, превращающейся в вино), предполагают, что алхимик – это устроитель ложных чудес в противовес истинным чудесам, которые осуществляет Христос. Однако большинство исследователей признаёт, что точный смысл действий этих персонажей ускользает от нашего понимания.
Интересными и не всегда понятными деталями отмечен интерьер, в котором происходит действие «Брака в Кане». Считается, что это нидерландская таверна, но её антураж несравненно богаче, чем, например, в «Крестьянской свадьбе» Питера Брейгеля. За спиной Христа, сидящего за Г-образным столом, – расшитый золотом полог. Возможно, он скрывает другое, смежное помещение. Сосуды на буфете напоминают алхимические реторты, кроме того, там есть чаша в форме пеликана (эта птица, по легенде, вскармливает птенцов своей кровью и в средние века выступала символом крови Христовой), а также скульптура с двумя почти непристойно сплетающимися телами, напоминающие о браке как телесном соединении.
Двое служителей несут на блюдах праздничные угощения – голову кабана и лебедя. Как известно из архивных документов города Хертогенбос, сам Иероним Босх принадлежал к религиозному Братству Лебедя, собрания которого ознаменовывались вкушением жареной птицы, так что здесь просматривается биографический намёк.
Слуга в правом нижнем углу наполняет жидкостью последний из шести кувшинов. Христос в окружении двух донаторов в одеждах XV века и Дева Мария почти не выделяются в ряду гостей брачного пира. Невеста, сидящая по правую руку от Марии, подобно ей, смиренно опустила глаза: таким образом зрителю даётся понять, что брак есть таинство. Отмечают портретное сходство жениха с апостолом Иоанном с картины Босха «Иоанн Богослов на острове Патмос». Вероятно, автор картины придерживается существующей версии о том, что свадьба в Кане была свадьбой Иоанна. «В евангельском тексте имя жениха не названо, – пишет Вальтер Бозинг, автор книги «Иероним Босх. Между Раем и Адом», – но многие исследователи отождествляют его с любимым учеником Христа. Это к нему по окончании пиршества обратился Иисус с просьбой оставить свою жену и следовать за Ним на иную свадьбу. По мнению ряда ученых, оставленной женой вполне могла бать Мария Магдалина. Бракосочетание в Кане Галилейской воплощало средневековый идеал целомудрия, в глазах Господа имеющего несравненно большую ценность, нежели плотский союз».
@pic_history
#ИеронимБосх #РелигиознаяСцена #Возрождение
Самый доходчивая аллегория – две собачонки, традиционный символ верности, в левом нижнем углу. Однако к Босху они не имеют никакого отношения: собаки были дописаны, причём довольно поздно – в XVIII веке. Волынка у музыканта в левом верхнем углу в нидерландском фольклоре времён Босха имеет вполне фрейдистский смысл: круглый кожаный мешок символизирует женское начало, язычковая трубка – мужское. На колонне оживший скульптурный амур готовится выпустить любовную стрелу. Предполагают, что и волынка, и амур могли быть более поздними дописями.
Не ясно, почему фигура в священническом облачении, стоящая лицом к жениху и невесте и спиной к зрителю, меньше по масштабам, чем остальные. Возможно, это не духовное лицо, освящающее брак, а распорядитель брачного пира. Не понятна и функция человека у буфета, располагающегося в глубине картины между колонн. Палочка или жезл, который он держит в руке, наводит на мысль, что перед нами маг или алхимик. Поскольку тема картины – мистическое претворение двух субстанций (воды, превращающейся в вино), предполагают, что алхимик – это устроитель ложных чудес в противовес истинным чудесам, которые осуществляет Христос. Однако большинство исследователей признаёт, что точный смысл действий этих персонажей ускользает от нашего понимания.
Интересными и не всегда понятными деталями отмечен интерьер, в котором происходит действие «Брака в Кане». Считается, что это нидерландская таверна, но её антураж несравненно богаче, чем, например, в «Крестьянской свадьбе» Питера Брейгеля. За спиной Христа, сидящего за Г-образным столом, – расшитый золотом полог. Возможно, он скрывает другое, смежное помещение. Сосуды на буфете напоминают алхимические реторты, кроме того, там есть чаша в форме пеликана (эта птица, по легенде, вскармливает птенцов своей кровью и в средние века выступала символом крови Христовой), а также скульптура с двумя почти непристойно сплетающимися телами, напоминающие о браке как телесном соединении.
Двое служителей несут на блюдах праздничные угощения – голову кабана и лебедя. Как известно из архивных документов города Хертогенбос, сам Иероним Босх принадлежал к религиозному Братству Лебедя, собрания которого ознаменовывались вкушением жареной птицы, так что здесь просматривается биографический намёк.
Слуга в правом нижнем углу наполняет жидкостью последний из шести кувшинов. Христос в окружении двух донаторов в одеждах XV века и Дева Мария почти не выделяются в ряду гостей брачного пира. Невеста, сидящая по правую руку от Марии, подобно ей, смиренно опустила глаза: таким образом зрителю даётся понять, что брак есть таинство. Отмечают портретное сходство жениха с апостолом Иоанном с картины Босха «Иоанн Богослов на острове Патмос». Вероятно, автор картины придерживается существующей версии о том, что свадьба в Кане была свадьбой Иоанна. «В евангельском тексте имя жениха не названо, – пишет Вальтер Бозинг, автор книги «Иероним Босх. Между Раем и Адом», – но многие исследователи отождествляют его с любимым учеником Христа. Это к нему по окончании пиршества обратился Иисус с просьбой оставить свою жену и следовать за Ним на иную свадьбу. По мнению ряда ученых, оставленной женой вполне могла бать Мария Магдалина. Бракосочетание в Кане Галилейской воплощало средневековый идеал целомудрия, в глазах Господа имеющего несравненно большую ценность, нежели плотский союз».
@pic_history
#ИеронимБосх #РелигиознаяСцена #Возрождение
Telegram
История одной картины
"Крестьянская свадьба"
1568 г.
Питер Брейгель Старший
Музей истории искусств, Вена.
👀 Смотреть в высоком качестве
1568 г.
Питер Брейгель Старший
Музей истории искусств, Вена.
👀 Смотреть в высоком качестве
Живописный жанр аллегории (от греч. ἀλληγορία – иносказание) предполагает, что абстрактные понятия можно выразить посредством конкретных зрительных образов. Аллегория сообщает отвлечённому образу пластическую ясность. И это уже задача не только чисто живописная, но и умозрительная – как, с помощью каких визуальных средств можно передать образ музыки? Для Липпи таким образом служит женская фигура, данная в грациозном развороте, которая свои длинным шарфом опутывает шею лебедю.
Линейное решение фигуры почти идентично рисунку Филиппино Липпи, хранящемуся в Британском музее и изображающему греческую музу любовной поэзии, поэтому «Аллегорию музыки» также иногда называют «Эрато».
По другой версии, в «Аллегории музыки» показаны персонажи античного мифа о рождении Кастора и Поллукса от связи земной женщины Леды и бога Зевса, принявшего облик Лебедя. Крылатые купидоны-путти, без сомнения, могли сопровождать как Эрато в её искусстве, так и Леду в её любовной истории.
Не напоминает ли берлинская «Эрато» Филлипино Липпи нам картину более известную? Так и есть. Произведения Леонардо да Винчи, изображающие Леду и лебедя, появились всего на несколько лет позже «Аллегории музыки», и есть основания полагать, что здесь имеет место прямое влияние: Леонардо мог видеть работу своего старшего коллеги Филиппино.
Кстати, по мысли Леонардо да Винчи, «живопись превосходит музыку и господствует над нею, ибо она не умирает после своего рождения, как несчастная музыка, наоборот, она остается в бытии».
Тематику «Аллегории музыки» Филиппино Липпи поддерживают детали в левой части композиции: позади Эрато оставлены лира, «растущая» из оленьей головы, и сиринга – многоголосая флейта, состоящая из нескольких скреплённых между собой трубок, изобретение и излюбленный инструмент лесного бога Пана.
Но есть в берлинской «Эрато» нечто напоминающее о музыке с гораздо большей выразительной силой, нежели детали предметной наглядности. Это – ритм. То, без чего музыка принципиально не возможна. Ритм – значит, повторение. Взгляните, как регулярно повторяется в ритме линий «Аллегории музыки» мотив завитка: петлями завивается шарф героини, вторя изгибающимся лебединым шеям и изрезанной линии берега. Закручиваются складки розово-пурпурного хитона. Сине-лиловая развевающаяся на ветру накидка – гиматий – напоминает античные рельефы с пляшущими и извивающимися от вина и страсти вакханками, которые художники эпохи Возрождения часто использовали в качестве образца для изображения драпировок. Эти ритмические находки Филиппино со временем найдут продолжение в живописи маньеризма, не случайно Вазари писал, что Липпи «обогатил искусство красотой и нарядностью».
@pic_history
#ФилиппиноЛиппи #АллегорическаяСцена #Возрождение
Линейное решение фигуры почти идентично рисунку Филиппино Липпи, хранящемуся в Британском музее и изображающему греческую музу любовной поэзии, поэтому «Аллегорию музыки» также иногда называют «Эрато».
По другой версии, в «Аллегории музыки» показаны персонажи античного мифа о рождении Кастора и Поллукса от связи земной женщины Леды и бога Зевса, принявшего облик Лебедя. Крылатые купидоны-путти, без сомнения, могли сопровождать как Эрато в её искусстве, так и Леду в её любовной истории.
Не напоминает ли берлинская «Эрато» Филлипино Липпи нам картину более известную? Так и есть. Произведения Леонардо да Винчи, изображающие Леду и лебедя, появились всего на несколько лет позже «Аллегории музыки», и есть основания полагать, что здесь имеет место прямое влияние: Леонардо мог видеть работу своего старшего коллеги Филиппино.
Кстати, по мысли Леонардо да Винчи, «живопись превосходит музыку и господствует над нею, ибо она не умирает после своего рождения, как несчастная музыка, наоборот, она остается в бытии».
Тематику «Аллегории музыки» Филиппино Липпи поддерживают детали в левой части композиции: позади Эрато оставлены лира, «растущая» из оленьей головы, и сиринга – многоголосая флейта, состоящая из нескольких скреплённых между собой трубок, изобретение и излюбленный инструмент лесного бога Пана.
Но есть в берлинской «Эрато» нечто напоминающее о музыке с гораздо большей выразительной силой, нежели детали предметной наглядности. Это – ритм. То, без чего музыка принципиально не возможна. Ритм – значит, повторение. Взгляните, как регулярно повторяется в ритме линий «Аллегории музыки» мотив завитка: петлями завивается шарф героини, вторя изгибающимся лебединым шеям и изрезанной линии берега. Закручиваются складки розово-пурпурного хитона. Сине-лиловая развевающаяся на ветру накидка – гиматий – напоминает античные рельефы с пляшущими и извивающимися от вина и страсти вакханками, которые художники эпохи Возрождения часто использовали в качестве образца для изображения драпировок. Эти ритмические находки Филиппино со временем найдут продолжение в живописи маньеризма, не случайно Вазари писал, что Липпи «обогатил искусство красотой и нарядностью».
@pic_history
#ФилиппиноЛиппи #АллегорическаяСцена #Возрождение
Антилопа была соблазнена Зевсом в облике сатира. {Забеременев от Зевса, явившегося к ней в образе сатира, Антиопа в страхе перед гневом отца бежала из Фив в Сикион, где стала женой царя Эпопея. Никтей перед смертью завещал своему брату Лику насильно вернуть Антиопу в Фивы. Лик отправился в поход на Сикион, убил Эпопея и привёл домой пленённую Антиопу, которая по дороге у подножия горы Киферон разрешилась двойней — Амфионом и Зетом (по приказу Лика они были брошены на произвол судьбы). Антиопа, терпевшая в течение многих лет притеснения со стороны Лика и особенно его супруги Дирки, однажды бежала из Фив и нашла своих сыновей, которых подобрал и воспитал пастух. Узнав мать и услышав о её страданиях, они пошли походом на Фивы, свергли Лика, а Дирку казнили, привязав её к рогам свирепого быка (Apollod. III 5, 5). По другой версии мифа, Дирка сама обнаружила бежавшую Антиопу и поручила Амфиону и Зету, которых она считала сыновьями пастуха, казнить эту женщину. Узнав от пастухов, что обречённая на казнь — их мать, Амфион и Зет освободили Антиопу, а к рогам привязали Дирку.
Встреча Антиопы с сыновьями и последующие события составляли сюжет трагедии Еврипида «Антиопа», сохранившейся фрагментарно. Гибель Дирки изображена в известной скульптурной группе «Фарнезский бык», выполненной скульпторами Аполлонием и Тавриском (середина 2 в. или середина 1 в. до н. э.) (римская копия греческого оригинала хранится в Национальном музее в Неаполе). К теме мифа об Антиопе обращались художники и скульпторы средневековья и нового времени.
Творчество Корреджо относится к этапу Высокого Возрождения, однако демонстрирует постепенное нарастание маньеристических черт. Виртуозность перспективной живописи сочетается у Корреджо с образной эмоциональностью, а диапазон художественных интонаций простирается от идиллической камерности до грандиозной пространственной всеохватности. Малоизвестный при жизни, Корреджо был почитаем мастерами барокко и основоположниками академизма братьями Карраччи.
@pic_history
#АнтониоКорреджо #МифологическаяСцена #Возрождение
Встреча Антиопы с сыновьями и последующие события составляли сюжет трагедии Еврипида «Антиопа», сохранившейся фрагментарно. Гибель Дирки изображена в известной скульптурной группе «Фарнезский бык», выполненной скульпторами Аполлонием и Тавриском (середина 2 в. или середина 1 в. до н. э.) (римская копия греческого оригинала хранится в Национальном музее в Неаполе). К теме мифа об Антиопе обращались художники и скульпторы средневековья и нового времени.
Творчество Корреджо относится к этапу Высокого Возрождения, однако демонстрирует постепенное нарастание маньеристических черт. Виртуозность перспективной живописи сочетается у Корреджо с образной эмоциональностью, а диапазон художественных интонаций простирается от идиллической камерности до грандиозной пространственной всеохватности. Малоизвестный при жизни, Корреджо был почитаем мастерами барокко и основоположниками академизма братьями Карраччи.
@pic_history
#АнтониоКорреджо #МифологическаяСцена #Возрождение
Картина написана предположительно в 1504–1506 годах. На холсте мы видим прелестную молодую женщину, которая одной рукой непринужденно держит грозный меч, другой придерживает свой хитон. Женщина едва уловимо улыбается, она погружена в свои мысли. Стройная нога Юдифи покоится на отрубленной ею же голове, согласно одной из библейских легенд. По легенде, благочестивая вдова втирается в доверие к военачальнику Навуходоносора Олофрену, который с огромным войском взял в осаду ее родной город. При первом удобном случае вдова обезглавливает предводителя врагов, спасая этим свой народ.
Картина Джорджоне «Юдифь» — это полотно, которое не может оставить равнодушным. Умиротворенная женщина и природа, что открывается за ее спиной, резко контрастируют с отрубленной головой Олофрена. Художник явственно показывает, как Юдифь оценивает свой поступок. Спокойствие и чувство выполненного долга отражены на лице героини. Нежная и очаровательная Юдифь заступилась за свой город, и убийство врага никак ее не изменило. Она осталась такой же благочестивой — так преподносит нам это Джорджоне.
Современники Джорджоне утверждали, что именно этот мастер первым внес в строгий венецианский стиль того времени романтический лиризм. Герои его полотен демонстрируют эмоции, их настроения и переживания сразу улавливаются ценителями. Живописец смело давал новое толкование тому или иному событию, послужившему сюжетом для его картины. В картине Джорджоне «Юдифь» легенда нашла и свежее прочтение, и исполнение.
Кисти Джоржоне приписывают от десяти до пятнадцати картин. Но даже такое небольшое наследие привело к появлению огромного числа последователей и подражателей. Оригинал картины Джорджоне «Юдифь» можно увидеть в российском Государственном музее «Эрмитаж». Последний раз уникальное полотно подвергалось реставрации в 1967 году.
@pic_history
#Джорджоне #Возрождение
Картина Джорджоне «Юдифь» — это полотно, которое не может оставить равнодушным. Умиротворенная женщина и природа, что открывается за ее спиной, резко контрастируют с отрубленной головой Олофрена. Художник явственно показывает, как Юдифь оценивает свой поступок. Спокойствие и чувство выполненного долга отражены на лице героини. Нежная и очаровательная Юдифь заступилась за свой город, и убийство врага никак ее не изменило. Она осталась такой же благочестивой — так преподносит нам это Джорджоне.
Современники Джорджоне утверждали, что именно этот мастер первым внес в строгий венецианский стиль того времени романтический лиризм. Герои его полотен демонстрируют эмоции, их настроения и переживания сразу улавливаются ценителями. Живописец смело давал новое толкование тому или иному событию, послужившему сюжетом для его картины. В картине Джорджоне «Юдифь» легенда нашла и свежее прочтение, и исполнение.
Кисти Джоржоне приписывают от десяти до пятнадцати картин. Но даже такое небольшое наследие привело к появлению огромного числа последователей и подражателей. Оригинал картины Джорджоне «Юдифь» можно увидеть в российском Государственном музее «Эрмитаж». Последний раз уникальное полотно подвергалось реставрации в 1967 году.
@pic_history
#Джорджоне #Возрождение
Действие происходит на фоне красивого пейзажа, созданного в традициях искусства Голландии. Мифологическую основу картины знает, пожалуй, каждый. Автор крайне необычно изображает окончание истории. Композиция картины достаточно интересна: впереди находятся второстепенные фигуры, тогда как ключевой персонаж — Икар — не сразу заметен. Лишь тщательно приглядевшись, вы сможете разглядеть его ноги, пару перьев над водной гладью. На картине нет Дедала: только внимательный взгляд пастуха, который устремлен в небеса, дает возможность предполагать, где же отец Икара. Крушения юноши никто не заметил: ни пастух, глядящий ввысь, ни пахарь, который опустил глаза вниз, ни рыбак, совершенно занятый своей работой, не видят его. На проходящем вблизи корабле на тонущего также не обращают внимания.
Есть лишь одно создание, которому интересна судьба Икара. Это серая куропатка. С ней связывают легенду, гласящую, что Дедал из зависти пытался погубить собственного племянника Пердикса, демонстрировавшего больший талант, чем он. Однако, упав со скалы, юноша не гибнет – Афина сжалилась над ним, и тот превращается в птицу, которая теперь злорадствует, видя, как проступок Дедала возвратился к нему – Пердикс дождался отмщения.
При настолько пристальном внимании к наименьшим деталям сюжета картина – не просто иллюстрация к античному мифу, но и бесподобный пейзаж. Художник продолжил тут традиции живописи первого нидерландского художника-пейзажиста — И.Патинира. В работах данного мастера люди часто были изображены мелкими, малозаметными, а ключевую роль во всей композиции отыгрывал пейзаж.
Важное положение в работе занимает солнечный диск. Полупрозрачный и бледный, он, садясь за линию горизонта, привлекает к себе взгляды. И неспроста: это полноправный «персонаж» картины: как раз его лучи вызвали крушение Икара. Пейзаж показан в призрачной дымке, и вся композиция строится вокруг трех основных точек: труженика на переднем плане, рухнувшего в море юноши, солнца на самом горизонте. Интересно, что эксперты полагают: мерцающие блики солнечного света на воде, которые придают всему полотну особенного очарования,— это эффект старения лака, а вначале сама работа обладала более холодной атмосферой.
@pic_history
#БрейгельСтарший #Возрождение #МифологическаяСцена
Есть лишь одно создание, которому интересна судьба Икара. Это серая куропатка. С ней связывают легенду, гласящую, что Дедал из зависти пытался погубить собственного племянника Пердикса, демонстрировавшего больший талант, чем он. Однако, упав со скалы, юноша не гибнет – Афина сжалилась над ним, и тот превращается в птицу, которая теперь злорадствует, видя, как проступок Дедала возвратился к нему – Пердикс дождался отмщения.
При настолько пристальном внимании к наименьшим деталям сюжета картина – не просто иллюстрация к античному мифу, но и бесподобный пейзаж. Художник продолжил тут традиции живописи первого нидерландского художника-пейзажиста — И.Патинира. В работах данного мастера люди часто были изображены мелкими, малозаметными, а ключевую роль во всей композиции отыгрывал пейзаж.
Важное положение в работе занимает солнечный диск. Полупрозрачный и бледный, он, садясь за линию горизонта, привлекает к себе взгляды. И неспроста: это полноправный «персонаж» картины: как раз его лучи вызвали крушение Икара. Пейзаж показан в призрачной дымке, и вся композиция строится вокруг трех основных точек: труженика на переднем плане, рухнувшего в море юноши, солнца на самом горизонте. Интересно, что эксперты полагают: мерцающие блики солнечного света на воде, которые придают всему полотну особенного очарования,— это эффект старения лака, а вначале сама работа обладала более холодной атмосферой.
@pic_history
#БрейгельСтарший #Возрождение #МифологическаяСцена
Красавица Европа была единственной дочерью Агенора, царствовавшего в богатом финикийском городе Сидоне. Однажды она увидела сон, в котором за нее боролись две женщины. Одна из них привиделась Европе как материк Азия, а вторая – как земля, находящаяся за морем. В борьбе Азия проиграла и уступила Европу второй женщине. Проснувшись, Европа обратилась к богам с молитвами, прося отвратить от нее возможное несчастье. После она созвала подруг и отправилась с ними гулять на морской берег.
Прекрасная девушка приглянулась Зевсу, главному над богами. Решив похитить Европу, Зевс-громовержец обернулся белым быком и присоединился к стаду, пасшемуся у моря, где в то время прогуливалась Европа со своими спутниками. Красота белого быка покорила девушку: она приблизилась к существу с протянутой рукой, и бык остался спокойным. Европа стала играть с покорным животным, украсила его рога гирляндами цветов, а после взобралась к нему на спину. Тут-то озорной Зевс и унес ее в море. Девушка в ужасе вцепилась в прекрасного быка, который помчался с ней навстречу пенным волнам.
Тициан изобразил на своей картине несущегося на гребне волны Зевса в образе быка; на его спине прекрасная Европа одной рукой держится за рог, а второй машет красным тонким шарфом, пытаясь привлечь внимание оставшихся на берегу подруг. Спутники Европы видят, как она удаляется в море, но бессильны предпринять что-либо. Драматическая составляющая – грозный шипастый морской монстр, которого Тициан поместил на переднем плане, символизирует безысходность происходящего: ведь Европа скорее останется на спине быка, нежели даст пожрать себя чудищу. Вслед за быком плывет амур на спине дельфина, подражая позе Европы – возможно, насмехаясь над ее бедственным положением. Диагональная композиция, выбранная художником для этой работы, придает фигурам ощущение движения, которому вторит изгибающийся берег и неровная горная гряда.
Согласно мифу, Зевс перенес Европу на остров Крит. От этого союза появились на свет трое сыновей: Радаманф, Сарпедон и Минос, ставший царем столицы Крита — Кносса, колыбели первой европейской цивилизации. Как знак любви Зевса к Европе, на небе появилось созвездие божественного быка - Тельца.
@pic_history
#ТицианВечеллио #МифологическаяСцена #Возрождение
Прекрасная девушка приглянулась Зевсу, главному над богами. Решив похитить Европу, Зевс-громовержец обернулся белым быком и присоединился к стаду, пасшемуся у моря, где в то время прогуливалась Европа со своими спутниками. Красота белого быка покорила девушку: она приблизилась к существу с протянутой рукой, и бык остался спокойным. Европа стала играть с покорным животным, украсила его рога гирляндами цветов, а после взобралась к нему на спину. Тут-то озорной Зевс и унес ее в море. Девушка в ужасе вцепилась в прекрасного быка, который помчался с ней навстречу пенным волнам.
Тициан изобразил на своей картине несущегося на гребне волны Зевса в образе быка; на его спине прекрасная Европа одной рукой держится за рог, а второй машет красным тонким шарфом, пытаясь привлечь внимание оставшихся на берегу подруг. Спутники Европы видят, как она удаляется в море, но бессильны предпринять что-либо. Драматическая составляющая – грозный шипастый морской монстр, которого Тициан поместил на переднем плане, символизирует безысходность происходящего: ведь Европа скорее останется на спине быка, нежели даст пожрать себя чудищу. Вслед за быком плывет амур на спине дельфина, подражая позе Европы – возможно, насмехаясь над ее бедственным положением. Диагональная композиция, выбранная художником для этой работы, придает фигурам ощущение движения, которому вторит изгибающийся берег и неровная горная гряда.
Согласно мифу, Зевс перенес Европу на остров Крит. От этого союза появились на свет трое сыновей: Радаманф, Сарпедон и Минос, ставший царем столицы Крита — Кносса, колыбели первой европейской цивилизации. Как знак любви Зевса к Европе, на небе появилось созвездие божественного быка - Тельца.
@pic_history
#ТицианВечеллио #МифологическаяСцена #Возрождение
Кто-то стоит на голове, кто-то оседлал товарища и скачет во весь опор, кто-то катается верхом на бочке, кто-то играет с обручами, кто-то бросает кости, кто-то играет в дочки-матери или в свадьбу… Учитывая большое количество персонажей, только перечисление их игр и дел заняло бы не одну страницу. Кстати, у Брейгеля есть картина, написанная в тот же период, что и «Игры детей» и также ориентирующаяся на народные лубочные гравюры, по которой составлены целые таблицы и каталоги с указанием занятий персонажей. Она называется «Нидерландские пословицы», и в ней зашифровано не менее 118 пословиц и идиоматических выражений.
Эксперты считают, что единственный взрослый персонаж «Игр детей» – это женщина, обливающая водой двух сцепившихся в драке мальчишек. Однако чтобы разглядеть её, выходящую из боковой двери дома на втором плане (кстати, по архитектуре дом чисто голландский, но к нему почему-то пристроена итальянская лёгкая лоджия), понадобится серьёзное зрительное усилие. Или лупа.
И всё же, хотя изображаются дети, Брейгель, по-видимому, иносказательно говорит нам о мире взрослых, об их занятиях, которые так же часто бывают бессмысленны или даже жестоки, как и многие детские игры на картине. Брейгель не чужд здесь морализаторства. К тому же он, как считают некоторые специалисты, находится здесь под воздействием сочинения своего соотечественника Эразма Роттердамского «Похвала глупости», осмелившегося посмотреть на мир с точки зрения качества, присущего «всем временам, и всем народам» – глупости. «Нет ничего глупее серьёзного восприятия игривости, – утверждал Эразм. – Но также нет ничего более бессмысленного, чем игривость в серьёзных делах».
Есть в «Играх детей» аллюзия и на занятия самого Брейгеля. Девочка в правом нижнем углу толчёт красные кирпичи. Так поступают и художники: полученный порошок можно будет превратить в пигмент для красок.
@pic_history
#БрейгельСтарший #Возрождение
Эксперты считают, что единственный взрослый персонаж «Игр детей» – это женщина, обливающая водой двух сцепившихся в драке мальчишек. Однако чтобы разглядеть её, выходящую из боковой двери дома на втором плане (кстати, по архитектуре дом чисто голландский, но к нему почему-то пристроена итальянская лёгкая лоджия), понадобится серьёзное зрительное усилие. Или лупа.
И всё же, хотя изображаются дети, Брейгель, по-видимому, иносказательно говорит нам о мире взрослых, об их занятиях, которые так же часто бывают бессмысленны или даже жестоки, как и многие детские игры на картине. Брейгель не чужд здесь морализаторства. К тому же он, как считают некоторые специалисты, находится здесь под воздействием сочинения своего соотечественника Эразма Роттердамского «Похвала глупости», осмелившегося посмотреть на мир с точки зрения качества, присущего «всем временам, и всем народам» – глупости. «Нет ничего глупее серьёзного восприятия игривости, – утверждал Эразм. – Но также нет ничего более бессмысленного, чем игривость в серьёзных делах».
Есть в «Играх детей» аллюзия и на занятия самого Брейгеля. Девочка в правом нижнем углу толчёт красные кирпичи. Так поступают и художники: полученный порошок можно будет превратить в пигмент для красок.
@pic_history
#БрейгельСтарший #Возрождение