Ловдус
д. Лопшеньга, Яренгская волость, Архангельская губерния
Дерево, прут, луб
1890 г.

Ловдус (карел. lauda) использовался в качестве центрального поплавка крупной рыболовной сети (невода) на сёмгу. Это своего рода опознавательный знак ловушки.
Изображение креста, зачастую, в Северной традиции народного православия ( т.н. "двоеверия"), воспринималось как оберег и, в данном случае, предполагало хороший улов.

#Русский_Север #Архангельская_область #этнография #запискивбукваре

Давно хотел поделиться потрясающей работой команды SIRIN CINEMA, которая называется "Атлантида Русского Севера".

Эта удивительная работа медитативно погружает в пространство этой земли и затрагивает важные вопросы социальной ответственности каждого из нас за сохранение культурно-исторического пространства Русского Севера.

#Русский_Север #этнография #запискивбукваре

Бузурунка (гол. boezeroen - "блуза")— плотная рубаха или фуфайка, связанная из толстой шерсти.

Поморы заимствовали ее у голландских моряков, заходивших в соседние порты. Мужчины сами вязали себе бузурунку, вывязывали узоры, или оставляли ее однотонной. Она должна была получиться удлиненной, обязательно закрывающей поясницу и горло от ветров, а также с рукавом-манжетой.

#Русский_Север #этнография #хозяйство #запискивбукваре

⁠Мех в Поморье

Меховые шубы в Поморье были не так сильно распространены, как в других районах. В качестве рабочей и промысловой одежды использовали не очень длинные шубы мехом вовнутрь, их они приобретали у проживавших в непосредствен­ной близости с ними ненцев, коми, саамов.

Совики, малицы, куши, пёчоки в виде прямых длинных рубах, зачастую с капюшоном — кукелем (сюмой), и некоторые виды меховой обуви - все это поморы брали у соседних народов. Причем, в отличие от ненцев, поморы чаще ходили в малицах и со­виках без капюшона, заменяя его долгоушкой или цибакой.

Одеждой из оленьего меха пользовались жители Зимнего и Терского берегов. Для большего сохранения одежды из оленьего меха поверх нее надевали хлопчатобумажную рубашку (например, маличная рубаху, совик, совещок, потяжку). На других берегах поверх меховой одежды надевали серый кафтан — ермяк.

Зимой поморы Зимнего берега промышляли в малице — длинной меховой руба­хе мехом вовнутрь, часто с капюшоном и рукавицами. В самые сильные морозы с малицей носили совик — меховую рубаху мехом наружу. Обувь в морозы здесь тоже утепляли, наде­вая поверх бахил тобуры — короткие меховые туфли без каблука.

#Русский_Север #этнография #хозяйство #запискивбукваре

Поморы выходили на промысел в норвежской брезентовой пропитанной олифой одежде — рокане. К рокану были необходимы: буксы — брюки, зюйдвестка — складная шапочка из масличной кожи, которая длиннее сзади, чем спереди. За такую одежду жителей Терс­кого берега кликали роканушками.

Помимо этого поморские промышленники закупали в Норвегии кожанки (кожаные куртки), ремни, лоцманки (полукруглые шапки) и прочие кожаные изделия.

Ключевые элементы поморской промысловой одежды либо закупались у торговцев и рыбаков Скандинавии, либо заимствовались у коренного населения: вепсов, ненцев, саамов и карел.

#Русский_Север #этнография #хозяйство #запискивбукваре

​​На Русском Севере распространены различные прозвания одних поселений другими, причем зачастую это обидные именования. Например, пинежан именуют икотниками, колдунами, еретниками, так как они располагаются на пересечении нескольких культур русской, коми и ненецкой и соседи с настороженностью воспринимали жителей этой змели. В границах Пинежского района селения верховьев реки напрямую граничат с Республикой Коми. По народным воззрениям здесь укрывались чудские племена от преследования новгородцев.

Верхнее Пинежье можно рассматривать как «тройную границу». Эта территория считалось чудным местом, чужой землей, так как удалена не только территориально, но и хозяйственно, и социально от центра (с. Карпогоры), который находится в Среднем Пинежье. Отсюда и прозвания: «Верхота — сирота», «Верховцы — опалены овцы» и высказывания: «Вверху-то там все люди колдуны: портят и мужиков отлучают. Здесь ничего не знают»; «Верховские — колдуны. Это у нас здесь светлый край, а там-то, в верховье, знают много приговоров»; «Немнюгу, Кевролу затопит весной: амбары, бани несет. Мы: "Сверху кажно говно несет"»; «Да всё еще скажут: "Верховцы рыбу ловят, мух едят"».

Дихотомия Верх-Низ здесь работает как следует: «в целом характерна общая негативная оценка Верха Низом и взаимное противопоставление на культурно-бытовом и нравственно-поведенческом уровнях». Чтобы избежать приобретения обидного прозвища и характеристик жители каждого Верхнего селения стремились отказаться от статуса «верховцев» и именовали себя «низовцами». Но что интересно, на территории верховий, с точки зрения местных жителей, есть свой центр (доброе, безопасное место), своя периферия и граница.

Здесь интересно положение деревни Кучкас. Она расположена на границе Пинежского и Верхнетоемского районов — и воспринимается как самая «крайняя» деревня не только верховий, но и всей Пинежской земли, т.е. как граница границ: «Тут дальше Нюхчи ничего нет, токо Кучкас один. Наша-то Нюхча — край, а уж Кучкас-то вообще! И говорить нечего! Глухомань, как говорится. Там раньше Карпогорский район заканчивался. От того Кучкаса дальше только лес и болота. До Тоймы-то, говорят, туды семьдесят пять километров будет. Там и никто не хаживал. А в сторону там зыряне живут Дак Кучкас почему такой самый дальний? А вот там чудь был. Его туда загнали. Так? Он там кучей собрался и ушел. Говорят, в землю ушел».

Эта деревня упоминается в таких присловьях: «Кучкас — не деревня, кучкасяне — не народ; Кучкас — нора, в небо дыра; В Кучкасе побывал, дак и умирать можно».

Позитивный образ деревни, создаваемый в частушках, записанных от кучкасян (сами они называют свою деревню второй Украиной, намекая на плодородие здешних полей), в текстах соседей-нюхчан сменяется резко негативным:
«Кучкас, Кучкас — не деревня, Кучкасяне — не народ. Все окошечка завешаны: Зае...ся у ворот»

Окраинное положение Кучкаса в глазах нюхчан (деревня Нюхча располагалась в 12 км ниже по Пинеге) сделало эту деревню «непрестижной» во всех отношениях — дороги, ведущие к ней, неудобны, жители глупы, не умеют хозяйствовать и оттого живут бедно и впроголодь:
«В Кучкас-то идти, всё угоры да пески, никакого нет веселья, кроме горя и тоски».

Многие певцы этих частушек после исполнения обидных текстов сразу же отмечали реальное несоответствие между народным образом и истинным характером жителей Кучкаса: «Они вообще гостеприимный народ, народ хороший...» Обычно такие частушки исполняли во время деревенских праздников и зачастую они перерастали в массовые потасовки и драки.

#Русский_Север #этнография #запискивбукваре

Настроение: Стать стариком-косарем и править косу-горбушу на берегу Онеги.

деревня Порог, Онежский уезд, Архангельская губерния
1910 г.

Источник: Мужики и бабы : мужcкое и женское в русской традиционной культуре : иллюстрированная энциклопедия. – СПб., 2005.

#Русский_Север #Архангельская_область #этнография #фотография #запискивбукваре

Церковь Василия Блаженного
деревня Тарасово (ур. Чухчерьма (между д. Тарасово и д. Поташевская)), Холмогорский район, Архангельская область
1824 г.

#Русский_Север #Архангельская_область #храмостроение #вера #запискивбукваре

​В д. Ворзогоры Онежского района Архангельской области местные подсказали прекрасный способ ловли наваги зимой (ноябрь-декабрь) без крючка.

На протяжении всего лета заготавливается червь «пескожил», которого легко достать на няше (морское дно при отливе) специальной лопаткой – лызгарем. Молодые особи здесь называют «детским садом» и не используют в рыбалке, а крепкие толстокорые с грубой кожей, накопившие максимум питательных веществ становятся объектом поисков и неплохим дополнительным доходом для местных.

Найти червя можно по особой песчаной кучке в форме червя и особой дырочке в песке рядом. Необходимо копнуть поглубже между этими двумя маркерами и червь будет пойман.

Далее связывают «ожерелье», протягивая нить сквозь червя, главное не повредить кожу, чтобы червь не вытек. Некоторые рыбаки используют «пескожила» не целиком, а отрезают кровеносную систему.
Такое ожерелье вывешивают на сушку на свежий воздух, чтобы они подвялились.

У наваги хватательный рефлекс и подо льдом она жадно хватает этого червяка. Во время вытаскивания она не сопротивляется и рыбак может спокойно достать ее на лед, где она делает вдох и отлипает от удочки, не повреждая червя.

Одна местная жительница рассказывала как она на 3 пескожилов словила 300 «наваг» за 1,5 часа.

На фото как раз такое приспособление, которое могло крепиться к удочке или любой палке и позволяло за раз выловить несколько рыбин. Как видно, «пескожил» просто привязывался без использования крючка.
________

Вот такая поморская оптимизация процесса. Пользуйтесь!

#Русский_Север #Архангельская_область #этнография #хозяйство #запискивбукваре

​Пинежский район Архангельской области известен рассказами о духах болезней, которых звали «икотой».

Икота – это особое обозначение кликушества на Русском Севере, которое проявляется в т.н. «раздвоении языковой личности»: в человеке внезапно может заговорить чужой голос, когда разборчиво и четко, а когда просто звуками и нечленораздельными междометиями. Особо подвержены этому недугу женщины: вы наверняка слышали о бабках-икотницах, живущих по р. Пинеге.

«В избе слышится то лай собаки, то плач грудного младенца, то густой хриплый бас… – то девка-икотница: сто бесов у ней животы гложут. Возили ее к отцу Андрею, что отчитывает, – не помог».

«…однажды билась сама, да в подполье упала: спину всю обрусначила о лестницу… Случается так, что бьется, бьется женка и умрет – то, говорят, смертная икота».

Считается, что под видом икоты в человека вселяется или подсаживается демоническая сущность. Жители верят, что икота становится следствием порчи, насланной другим человеком. Проникает икота в человека либо в виде лягушки, либо мыши, либо лягушачьей икры или народа, либо мух и оводов.

Внезапность появления этой одержимости может быть связана с неожиданным упоминанием нечистой силы. Обычно это происходит при совершении обрядов, стыкующихся с ненормативной лексикой в составе заговоров. Икота может иметь и чисто пространственное местоположение: водоем, лесная кочка, какая-либо часть дома и тд.

Сами разговоры, рассказы и знание об икоте табуируется – с незнакомцем беседы на такие темы не ведут.

Дело в том, что считается, что икота, в отличие от множества других недугов, не излечима и ее никак не снять с человека. Однако существует один верный, но очень жестокий способ – постараться передать икоту другому человеку. Все мы помним из детства «икота-икота, перейди на Федота…»?

Путешествуя по Пинеге местные не рекомендовали питаться и находиться в домах, где кто-то одержим икотой. Нужно было избегать принимать съестные дары от бабок-икотниц и не пить воду из общей посуды.

Сегодня найти человека, кто был бы одержим икотой, практически невозможно. Остаются только старожилы, которые видели скотников своими глазами.

Иллюстрация: Икотка – тайны Чудского Севера. Андрей Мерянин

#Русский_Север #Архангельская_область #хозяйство #вера #этнография #запискивбукваре

Осы в народном представлении жителей Архангельской губернии имели особое значение. Осы отличаются от других «кусачих» насекомых тем, что они имеют признаки растений и птиц.

Осы «жгут», а не «кусают» (как остальные насекомые). Таким образом свойства пламени, огня переносятся на ос. Потому для лечения ожогов использовали осиные гнезда: ожог омывали водой с осиного гнезда. Здесь мы видим идею замещения. Ожог, полученный от огня, заменяется «ожогом» от осиного гнезда.

Осы «клюют», обитают в «гнездах» – они являются неправильными насекомыми – нечетко идентифицирующимися между насекомыми и птицами.

#Русский_Север #Архангельская_область #хозяйство #этнография #запискивбукваре

​Русские "робинзоны"

В 1743 году мезенский купец Еремей Окладников отправил к Шпицбергену корабль с целью промысла моржей. Из-за встречного ветра судно под командованием кормчего Алексея Химкова не смогло достичь места назначения. Корабль снесло к острову Эджу, а потом и вовсе заковало в лёд. Опытные моряки знали, что на острове должна быть хижина, построенная там другими поморами, но её местоположение оставалось неизвестным. Искать убежище всей командой смысла не было, и выяснять, где и в каком состоянии хижина, пошёл Химков с пятнадцатилетним племянником и двумя охотниками – Фёдором Веригиным и Степаном Шараповым.

Они нашли охотничий домик, где и заночевали. А наутро обнаружили, что ветер отнёс льды с вмороженным в них кораблём за пределы видимости. Ни один из оставшихся там десяти человек не выжил – судно затонуло. Вчетвером поморы остались на острове с одним ружьём и 12 зарядами, небольшим запасом муки и табака. Кроме того, у них был маленький котелок, топор, нож и кресало с трутом для разведения огня.

На растопку собирали топляк – принесённые морем доски, щепки и брёвна. Привели в порядок хижину. Потихоньку начали обрастать хозяйством, даже ухитрились обустроить себе кузницу, из подручных средств соорудив пару щипцов и молоток, с помощью которых на плоском камне "выковали" два наконечника для рогатины. Она им не раз пригодилась: белые медведи проявляли живой интерес к припасам поморов, да и ими самими были не прочь закусить.

Заряды быстро кончились: заготавливая припасы, охотники подстрелили 12 оленей. Но поморам удалось сделать лук из обнаруженных на берегу изогнутого елового корня и жил белого медведя. Соорудили из оленьих шкур подобие невода, чтобы ловить рыбу. Голод Химкову и его товарищам не грозил: помимо оленьего мяса и рыбы, они били птицу, собирали яйца, даже добывали из морской воды соль. Но этого было мало, чтобы защитить людей от цинги – смертельной болезни, к которой приводит недостаток витамина С. Чтобы решить проблему, поморы собирали и ели ложечную траву, квасили её на зиму. Другим источником необходимого витамина была тёплая оленья кровь. Фёдор Веригин, который отказывался её пить, в итоге умер от цинги.

Прошло шесть с лишним лет, пока "робинзонов" не обнаружил корабль под командованием Амоса Корнилова, который сам направлялся на Шпицберген и оказался неподалёку от Эджа по той же причине, что и Химков с соратниками: из-за встречного ветра. Корнилов согласился доставить их в Архангельск за 80 рублей. Деньги были не проблемой: трудолюбивые промысловики погрузили на судно Корнилова 50 пудов оленьего жира, 10 медвежьих шкур, более 200 оленьих и песцовых шкур.

Благополучно добравшись до Архангельска, осенью 1749 года русские "робинзоны" вновь ступили на родную землю. Их возвращение домой едва не обернулось трагедией: жена Химкова, увидев его на корабле, бросилась к мужу и случайно упала с мостков в воду, но, к счастью, была спасена.

В 1766 году в Петербурге на французском языке вышла книжка ученого Пьера Луи Леруа о приключениях и мужестве русских моряков, занесенных бурей на Шпицберген (Грумант). На русском она была издана впервые в 1772 году и была озаглавлена так: «Приключения четырех российских матросов, к острову Ост-Шпицбергену бурею принесенных, где они шесть лет и три месяца прожили».

#персоналии
#Русский_север

​Русские "робинзоны"

В 1743 году мезенский купец Еремей Окладников отправил к Шпицбергену корабль с целью промысла моржей. Из-за встречного ветра судно под командованием кормчего Алексея Химкова не смогло достичь места назначения. Корабль снесло к острову Эджу, а потом и вовсе заковало в лёд. Опытные моряки знали, что на острове должна быть хижина, построенная там другими поморами, но её местоположение оставалось неизвестным. Искать убежище всей командой смысла не было, и выяснять, где и в каком состоянии хижина, пошёл Химков с пятнадцатилетним племянником и двумя охотниками – Фёдором Веригиным и Степаном Шараповым.

Они нашли охотничий домик, где и заночевали. А наутро обнаружили, что ветер отнёс льды с вмороженным в них кораблём за пределы видимости. Ни один из оставшихся там десяти человек не выжил – судно затонуло. Вчетвером поморы остались на острове с одним ружьём и 12 зарядами, небольшим запасом муки и табака. Кроме того, у них был маленький котелок, топор, нож и кресало с трутом для разведения огня.

На растопку собирали топляк – принесённые морем доски, щепки и брёвна. Привели в порядок хижину. Потихоньку начали обрастать хозяйством, даже ухитрились обустроить себе кузницу, из подручных средств соорудив пару щипцов и молоток, с помощью которых на плоском камне "выковали" два наконечника для рогатины. Она им не раз пригодилась: белые медведи проявляли живой интерес к припасам поморов, да и ими самими были не прочь закусить.

Заряды быстро кончились: заготавливая припасы, охотники подстрелили 12 оленей. Но поморам удалось сделать лук из обнаруженных на берегу изогнутого елового корня и жил белого медведя. Соорудили из оленьих шкур подобие невода, чтобы ловить рыбу. Голод Химкову и его товарищам не грозил: помимо оленьего мяса и рыбы, они били птицу, собирали яйца, даже добывали из морской воды соль. Но этого было мало, чтобы защитить людей от цинги – смертельной болезни, к которой приводит недостаток витамина С. Чтобы решить проблему, поморы собирали и ели ложечную траву, квасили её на зиму. Другим источником необходимого витамина была тёплая оленья кровь. Фёдор Веригин, который отказывался её пить, в итоге умер от цинги.

Прошло шесть с лишним лет, пока "робинзонов" не обнаружил корабль под командованием Амоса Корнилова, который сам направлялся на Шпицберген и оказался неподалёку от Эджа по той же причине, что и Химков с соратниками: из-за встречного ветра. Корнилов согласился доставить их в Архангельск за 80 рублей. Деньги были не проблемой: трудолюбивые промысловики погрузили на судно Корнилова 50 пудов оленьего жира, 10 медвежьих шкур, более 200 оленьих и песцовых шкур.

Благополучно добравшись до Архангельска, осенью 1749 года русские "робинзоны" вновь ступили на родную землю. Их возвращение домой едва не обернулось трагедией: жена Химкова, увидев его на корабле, бросилась к мужу и случайно упала с мостков в воду, но, к счастью, была спасена.

В 1766 году в Петербурге на французском языке вышла книжка ученого Пьера Луи Леруа о приключениях и мужестве русских моряков, занесенных бурей на Шпицберген (Грумант). На русском она была издана впервые в 1772 году и была озаглавлена так: «Приключения четырех российских матросов, к острову Ост-Шпицбергену бурею принесенных, где они шесть лет и три месяца прожили».

#персоналии
#Русский_север