Роман-разочарование
«Холодные глаза» Ислама Ханипаева

Я редко пишу негативные отзывы на книги, но иногда охватывающее меня разочарование после прочтения оказывается настолько велико, что самой собой преобразуется в текст. «Холодные глаза» — это тот случай, когда многочисленные хвалебные отзывы сформировали завышенные ожидания, которые… не оправдались. Повлияло еще и то, что я слушала несколько вебинаров с автором и он мне показался очень дружелюбным и классным парнем, и я подумала - ну, у него точно крутая проза.
Не срослось.

В общем, вот такое описание романа найдем мы на Литрес.

Остросюжетный психологический детектив, который отличают яркие герои и мастерски выстроенная интрига.
В дагестанское горное село, где только что произошло жестокое убийство, волей случая попадает молодой журналист из Махачкалы. Поначалу увлеченный расследованием страшного преступления, он все больше осознает, как погружается в мрачную, холодную и враждебную атмосферу села N, будто покрывающего убийцу.
Эта история не отпускает героя долгие годы, вынуждая не только докопаться наконец до истины и разгадать имя преступника, но и разобраться в себе и своей жизни, в которой многое пошло не так.

С самого начала — неточности. Возможно, детектив и можно назвать «остросюжетным», но вот «психологическим» точно нет. Я бы даже сказала, что полное отсутствие какой-либо психологической подоплеки у действий героев и является самой слабой стороной романа. Так, у нас есть невероятно раздражающий взбалмошный главный герой-журналист, который при полном отсутствии опыта лезет в опасные передряги (каждая из них может закончиться его гибелью). Ничем кроме как желанием выслужиться перед шефом (в начале) и закрыть гештальт нераскрытого преступления (в конце) его тяга к саморазрушению не объясняется. Его даже спрашивают: ты делаешь это для себя или ради убитых жертв? А он отвечает - не знаю. Также есть полицейский, известный всем подлогами и недобросовестной работой, который сделал все, чтобы поскорее закрыть дело, не пытаясь в нем разобраться; но потом почему-то много лет к нему возвращается. Заиграла совесть или хочет смыть с себя клеймо откровенно плохого детектива? Ну, и вишенка на торте — это жестокий убийца, вырубивший полдеревни, главный мотив которого, по сути, состоит в том, что он псих.

Дальше мы видим в описании «дагестанское горное село», в отзывах все пишут про «дагестанский нуар», и мы думаем — о, погрузимся в культуру, прочувствуем ее! Но будьте готовы, что погружение будет весьма условным, Дагестан здесь — это фон для событий, никакой отдельной роли для него не предусмотрено. Все поверхностно: горы, деревня, мечеть, понятие чести. Из особенностей — только упомянутый несколько раз ботишал, это такая лепешка с творожной начинкой. Все.

Попыток героя разобраться в себе и вправду много, даже чересчур, но все они напоминают бессвязный поток сознания. Мысли героя скачут туда-сюда, а текст полнится деталями и разговорами, которые не двигают сюжет и не раскрывают героев. Бесконечные диалоги, начинающиеся с «салам алейкум», пересказы одного и того же и детали, не относящиеся к делу. Не все ружья должны выстреливать, но в детективах, возможно, все-таки все…

Ладно, с этим не повезло, но сюжет-то, сюжет? Острый — это правда. Убийства одно за другим. Все разные. Тысяча теорией. И вот наконец мы доходим до истины, и… не получаем ничего. Ни словечка от преступника, ни намека на его судьбу. И мотивация, которую нужно считать между строк и попробовать себе разжевать уже после того, как дочитаешь роман. Как писал Воннегут, ну пожалейте вы читателя. Подарите нам эти пять минут удовлетворения в конце детектива, когда все встает на полочки. Чтобы мы ходили возбужденные, с радостным «ааа»! А не расстроенные, с грустным «и что?»

▫️️️️️️Кто читал «Холодные глаза» — Вам понравилось? Стоит ли браться за «Типа я» или «Большую суету»?

​​А что с графическими романами?

В следующем выпуске будем разбирать «Читая «Лолиту» в Тегеране» — основанный на реальных событиях роман преподавательницы зарубежной литературы. Книги и работа со студентами помогают женщине спрятаться от невозможной реальности: Исламская революция со всеми ее жертвами и ограничениями, беспощадная ирано-иракская война, бомбардировки Тегерана. В литературе героиня находит ответы на вопросы, которые уже никто не решается задать — можно ли навязывать людям свою мечту или превращать их в часть своей мечты? Где пролегает граница между порядочностью и безнравственностью? Когда женская скромность становится политическим атрибутом, не теряется ли ее религиозное значение?

Пока я собирала материал для видео, наткнулась на еще одну важную книгу, посвященную тому же периоду истории Ирана. Это графический роман французской писательницы иранского происхождения Маржан Сатрапи «Персеполис». Тоже автобиографичный, тоже — о революции, войне, эмиграции; разница в том, что в «Лолите» события переживает уже взрослая женщина, а в «Персеполисе» — девочка-школьница. Мой интерес разгорелся не только из-за темы, но и благодаря форме: я еще ни разу не читала графические романы, а пора бы. Учитывая, что каждый год в преддверие Нобелевки возникает разговор, как было бы классно отметить относительно молодой жанр премией.

Вчера начала читать. Удовольствие начинается с момента, когда берешь книгу в руки: она большая, тяжелая, с плотными страницами. Текст и рисунок дополняют и усиливают друг друга. Идет очень быстро.
Захвативший меня момент: главной героине в школе задали написать свободное сочинение о войне. Она пустилась в рассуждения о ее причинах, сказала, мол, нынешнее противостояние Ирана и Ирака — это отголоски древнего арабского вторжения. А ее одноклассница не стала вдаваться в причины. Вместо этого она написала письмо своему отцу-летчику, которого ради участия в военных действиях даже выпустили из тюрьмы. Он погиб во время бомбардировки Багдада. Главная героиня подходит к подруге, говорит, зато твой отец погиб героем. А девочка ей отвечает — лучше бы он был в тюрьме, но живой, чем герой, но мертвый. Такие дела.

А вы читали графические романы? Как впечатления?

​​👋 У меня случился очередной заход на аудиокниги — слушать я не очень люблю, но многочасовые пробки не оставляют другого выхода. У нас тут случилась дорожная революция: открыли новый съезд, а старый закрыли; люди не понимают, как им теперь ехать, и выбирают стоять на дороге и думать, а я выбираю терпеливо их ждать и слушать книги. Ниже — два коротких отзыва. Оба романа поднимают тему насилия в семье, но они очень разные. Кто читал, кому что понравилось?

Вера Богданова «Сезон отравленных плодов»
90-е. Женя, Илья и Даша проводят детство в деревне. Все полны надежд, что вырастут и вырвутся из замкнутого круга безденежья и жестокости. Перед глазами пример родителей — побои, алкоголизм, измены, равнодушие; дети сделают все, чтобы не стать такими же, но колесо уже запущено, и несчастная жизнь будто передается им по наследству. Семейная драма на фоне терактов, сжимающая сердце своей безысходностью. Герои так хотят выбирать себя, но раз за разом выбирают других.
Понравилось очень-очень. Честный язык, актуальные проблемы и та самая Россия, которая «не Москва».
(Кстати, писательнице недавно не разрешили выступить с презентацией книги из-за слишком остросоциальных тем — это ли не знак качества?)

Екатерина Манойло «Отец смотрит на запад»
Катя, нелюбимая и никому не нужная дочь, растет в небольшом селе на границе Казахстана и России. Мать ударяется в религию, отец мечтает о сыне, а тетка под видом заботы охотится за деньгами брата, не забывая при этом напоминать племяннице о ее никчемности. В общем, классический семейный абьюз, помещенный в антураж казахского села, — здесь вам и корпе, и кисайки, и дастархан — кайф для тех, кто любит антропологию) Первая половина посвящена тому, как Катя уезжает из села, а вторая — тому, как она возвращается. Центральная тема — столкновение с прошлым. Мне понравились казахские мотивы, элементы магии и приятный слог, но к середине книги я заскучала. Поняла, что мне очень важна четкая мотивация героев. Не люблю я, когда персонажи плохие просто от рождения, и плохие во всем: в детстве в девочек плюются, когда вырастают — крадут, бьют, насилуют, просто потому что они такие. Хочется больше жизни, двойственности, неоднозначности. В конце осталось чувство недосказанности. Катя не смогла найти себя, но получится ли это у нее где-то там, за границами романа?

​​«Читая «Лолиту» в Тегеране» – книга очень любопытная с литературоведческой точки зрения. Одна из ключевых тем – это интерпретация; восприятие книги может меняться в зависимости от того, кто, где и когда ее читает. Так, классические произведения зарубежной литературы (Джеймс, Остин, Фицджеральд) в послереволюционном Иране становятся для одних оплотом демократических ценностей, для других – источником пагубных и развращающих идей.
Тем интереснее, что и сама книга «Читая «Лолиту» в Тегеране» стала с момента выхода объектом совершенно разных интерпретаций.

Российский читатель в 2023 году неизбежно упадет в поиск параллелей между проблемами послереволюционного Ирана и проблемами современной России. Если откинуть религиозную специфику происходящих в Иране процессов, мы увидим схожие социальные изменения: разделение общества по политическим взглядам, эмиграция, и главное – противопоставление местной культуры западной. Изъятие из культурного процесса элементов, отвечающих западным ценностям (в первую очередь, запрет пропаганды ЛГБТ); попытки заполнить образовавшиеся пустоты чем-то «исконно русским»; а также активная риторика о существовании своего пути в противовес всем остальным (как в строчке «я русский всему миру назло?») – все это роднит российскую действительность с тем, через что проходил Иран. Именно поэтому читать «Лолиту в Тегеране» в России – это означает сравнивать, искать ответы, подсказки, наставления.

И как же я была удивлена, когда стала изучать критику романа! Основной ее массив вышел в начале нулевых в США и был построен на совершенно иной интерпретации книги. И вправду, российский читатель в 2023 году сильно отличается от американского читателя 2003-его. Нулевые для США – это 9/11, ввод войск в Афганистан и Ирак, полемика с Ираном. Нафиси же со своим стереотипным ориенталистским (в плохом смысле слова) образом беспомощных иранских женщин-жертв как бы имплицировала необходимость западного вмешательства для их спасения. Писательницу даже называли американским колониальным агентом. Насколько справедливы такие обвинения? Кажется, что «западный» крен в ее романе действительно присутствует. Описывая жизнь иранских женщин, Нафиси практически не упоминает о том, что постепенные улучшения в ней все-таки просходили: например, силами известной иранской правозащитницы Ширин Эбади, которая даже получила Нобелевскую премию мира. Все ученицы Нафиси, о которых она пишет, кроме Махшид, выбирают не бороться за свои права в родной стране, а прятаться в литературных мирах и мечтать о западной жизни – в итоге почти все девушки уезжают из Ирана. И хотя писательница обеспокоена, что у студенток существует в голове нереалистичный образ свободного и беспроблемного западного мира, у нее не получается убедить их в том, что это часть иллюзии. Также ускользает от студенток и критика материальных западных ценностей, представленная в обсуждаемых ими романах. Каким бы он ни был, запад все равно выигрывает у востока.
Нафиси не упоминает и западное вмешательство в жизнь Ирана, которое привело к становлению дореволюционного режима шаха, хотя именно это по сути марионеточное правление с ярко выраженной прозападной политикой и вызвало негодование в иранском обществе, приведшее к революции. Отсутствие этой критики важно, потому что большинство читателей, берущих в руки книгу, не знакомо с историей Ирана и, следовательно, не понимает, что активное насаждение западных ценностей в стране уже было и оно не сработало. Именно поэтому мемуары Азар Нафиси из личных воспоминаний быстро превратились в политическое высказывание, закрепляющее противопоставление запада и востока.

Возвращаясь к началу, мы можем задать себе вопрос: адекватно ли вообще требовать от автора мемуаров представления полной и объективной картины мира, а не только его личной истории и личного восприятия событий? Несет ли Нафиси ответственность за то, как ее читали в Америке и как ее читают сейчас в России? Или же вопрос интерпретации был и остается на совести интерпретирующего?

Заказала себе эссе теоретика постколониальных исследований Гаятри Спивак. Не ожидала, что книжка будет такой малышкой)) Саша, забирая малюсенький пакет из озона, уточнил, не заказала ли я молитвослов 😅😂

#возможности для тех, кто уже пишет, или только подступается

11 июня в Переделкине пройдёт фестиваль литературного творчества «Ближе», организованный совместно с мастерскими CWS и магистратурой «Литературное мастерство» ВШЭ. В фестивале также принимают участие Литературный институт им. А. М. Горького, Школа литературных практик и Школа текстов «Мне есть что сказать».

Участие в фестивале примут Дмитрий Данилов, Майя Кучерская, Ольга Брейнингер, Евгения Некрасова, Юрий Сапрыкин и многие другие.

Что по программе: обещают мастер-классы, лекции, фрирайтинг и другие творческие практики, литературные квизы и другие игры в слова.

Участие платное, но миниальный пакет (посещение всего и печатный гид по фестивалю - 111 рублей). Ссылка за подробностями тыц.

Пора бы уже прервать мое двухнедельное молчание: все это время я с печалью смотрела на стремительно падающее количество подписчиков, но созерцание не переросло в созидание; в общем, если есть понятие «нечитун», то на меня, получается, напал его друг «неписун».

Выводит из этого состояния меня только постановка дедлайнов (привет всем, кто как и я либо не работает вообще, либо работает в стрессе:) Целых два медиа объявили опенколлы, причем темы шикарные: у одного «женщина в огне», у другого эссе с деколониальной оптикой. Сроки приема работ обозначены, так что тут хочешь-не хочешь, а садись перед листом ворда и пиши. А если в голову ничего не идет, то напиши хотя бы текст для телеграма.

Из последних литературных новостей — короткий список «Большой книги». Уже понятно, что такого финта ушами, как в прошлом году, премия не сделает (напомню, тогда все три призовых места взяли биографии, благодаря чему премия избежала какой-либо политической окраски). Сейчас же в списке получился любопытный винегрет, где Васякина соседствует с Прилепиным, а следом за мэтром российской литературы Водолазкиным идет дебютант Турбин. Многие пророчат победу Прилепину и кому-нибудь относительно нейтральному из списка, ну а я предлагаю не загадывать, потому что кто его знает, что там в декабре-то будет.

Из последних читательских новостей — закончила «Виолету» Альенде и «Девочек Гарсиа» Альварес, совершив тем самым воображаемое путешествие в Латинскую Америку. Люблю-не могу я подмечать в текстах детали жизни других стран: какая природа, какая погода, что люди едят, как друг друга зовут, чего боятся? «Виолета» в этом смысле дала мне больше, там и городская, и деревенская жизнь, и строительство бизнеса, и бандитские перипетии, а в центре — сильная, уверенная в себе героиня, которую сложно любить, но которой однозначно восхищаешься. И несмотря на то что добрую половину книги с неизбежностью, присущей любой семейной саге, ты прощаешься один за одним с полюбившимися персонажами, произведение буквально пульсирует жаждой жизни, страстью, яркостью. Политического контекста там почти нет (Альенде даже не называет страну), но понятно, что это Чили, так что любителям истории найдется, в чем покопаться: я, например, даже посмотрела фильм про упомянутую в книге колонию Дигнидад, где впервые увидела Эмму Уотсон не в роли Гермионы)). «Девочки Гарсиа» показались мне слабее, это скорее сборник рассказов о четырех сестрах, нежели роман; тяжела и излишня в нем, на мой взгляд, обратная хронология. Детские главы идут в конце, к тому моменту ты уже напрочь забываешь, а что было в начале, и вынужденно возвращаешься к первым страницам, чтобы понять: а, вот эта девочка родит сына, вот эта с ума сойдет, а эта… Однако сами по себе главы/рассказы полны драматургии и тех самых любимых мною деталек; например, когда бы я еще узнала, что доминиканского диктатора Трухильо звали насмешливо Chapita (крышка от бутылки)?

Сейчас же читаю что-то совершенно для себя нетипичное: небогатая скромная девушка неожиданно для себя становится хозяйкой огромного родового поместья, овеянного тайной… Захотелось чего-то викторианского, но честно, ох уж эта неуверенная в себе, слабая, наивная главная героиня, которая не может защитить себя даже от открытых оскорблений. Закатываю глаза каждые десять страниц, но остановиться не могу, потому что, блин, интрига)