#kavetham

Пьяный Кавех — непредсказуемый человек. Например сегодня, Хайтам никак не мог предугадать, что по пришествию со встречи с клиентом, тот сядет рядом, схватит его руки в свои и будет молча смотреть на них десять минут со стеклянными глазами.

— Что такое, Кавех? — он вопросительно смотрит на него и прямо спрашивает, но в ответ получает лишь неразборчивое бормотание.

— Почему твои руки такие… ну такие? А мои вот другие… — спустя минуту Кавех впервые тихо говорит что-то связное.

— Что?

— У тебя они такие аккуратные, фарфоровые даже… Смотри, на них нет мозолей, хотя ты прекрасно владеешь мечом, а ещё есть только один маленький шрам, но ты же часто ходишь в экспедиции… — смотря прямо ему в глаза, он утверждает. — Они такие прекрасные, Хайтам, твои руки… Прямо как ты.

— Ты пьян.

— И что?

— И то, что несёшь чушь — он отворачивается от пристального взгляда и искренне радуется про себя, что у Кавеха явно в глазах плывет слишком сильно, чтобы тот заметил его румянец.

— Нет, это не чушь! — он обиженно ворчит и резко притягивает чужие ладони в своих близко к лицу. — Они у тебя и вправду красивые и аккуратные! — он целует костяшки пальцев, пока их владелец удивлённо смотрит на него. — И они… О-они смотрятся так несуразно, когда я держу их… Мои руки полная противоположность твоим. Они неопрятные, покрыты кучей шрамов и мозолей, более загорелые и.. и вообще явно не даны мне, чтобы держать такую драгоценность, как ты…

Кавех громко всхлипывает и, словно кот, ластится щекой о те самые ладони, продолжая их целовать, совсем не замечая чужого ошарашенного выражения лица.

— …Кавех, ты что совсем с ума сошел? — Хайтам спросил это довольно спокойным голосом, но в голове уже успел пару раз дать Кавеху профилактических пинков.

Не стоит скрывать, что аль-Хайтам за свою жизнь участвовал в стольких дебатах и спорах, что доказать что-то не представляет для него проблемы, но только не когда это касается Кавеха. Потому что доказать тому, что его руки — это почти что самая любимая Хайтамом часть всего его, оказалось трудно. Он потратил на это полных три часа, говоря и говоря до того момента, пока Кавех с красными от слез глазами покорно не признал вслух, что его ладони красивые, что Хайтам его и их любит, и что сам он сказочный дурак. Потом Кавех наконец-то лег в постель с умиротворенной улыбкой, правда так и не отпустив чужие руки, крепко сжимая их и переплетая пальцы.

— Я-я… — тихо начинает, но не заканчивает.

— Все красиво — Хайтам быстро его перебивает. — Я люблю как мои руки выглядят в твоих, я люблю твои руки и они очень красивые. Можешь спать.

— Я хотел сказать, что люблю тебя и пожелать спокойной ночи… — Кавех косится на него и с улыбкой выдыхает. — Хотя наверное тоже должен поблагодарить. Спасибо, аль-Хайтам и прости за весь этот пьяный сюр.

— Не за что извиняться, просто помой посуду на этой недели вместо меня… И больше никогда не думай подобным образом о себе.

— Хмм, возможно, если ты ещё несколько раз расскажешь мне все те милые вещи с таким прелестным выражением лица, как сегодня, то я…

— Две недели. Ты моешь за меня посуду две недели.

— Я шутил!

#зарисовки #genshin

«старший товарищ»

TW: упоминание крови

- тебе не нужно было этого делать.

кавех закусил губу, чтобы не слишком шумно реагировать на пальцы хайтама, заботливо накладывавшие заживляющую мазь по рецепту тигнари на его кровоточащее плечо, куда попала до этого стремительная стрела пустынника, который целился в секретаря. и неизбежное бы наверняка случилось, если бы кавех в самый последний момент не закрыл его собой.
стрела, на счастье и тигнари и хайтама, прошла по касательной, а значит, потеря крови была сильно меньше, чем была бы, если бы стрела вонзилась кавеху в плечо. правда, к сожалению, рана постоянно открывалась, и за ней требовался постоянный уход.

- хайтам, я сам решу, что мне… нужно было делать…
- кавех, я просил тебя не геройствовать.

блондин нахмурился. задетое стрелой плечо всё ещё ныло.

- ты был в опасности. он бы убил тебя, понимаешь, хайтам?
- у меня есть глаза. я бы увернулся.
- а если бы нет? то что?

его вопрос был встречен усталым выдохом со стороны аль-хайтама, который в это время закончил накладывать заживляющую субстанцию и уже накладывал на плечо кавеха плотную повязку.

- это было бы моей проблемой.

ткань повязки крепко сдавливала рану, блокируя потерю крови. кавех был довольно выносливым человеком с высоким болевым порогом, так что даже обработка ранения от стрелы не была для него настолько болезненной, что тот потерял бы дар речи. именно поэтому он возразил хайтаму: с ноткой лёгкого раздражения, с укором, но с беспокойством.

- хайтам, так нельзя.
- как нельзя? заботиться о своём здоровье, но не о чужом?
- ты мой младший, хайтам. я не мог бы позволить тебе подвергать себя такой опасности.
- кавех, я взрослый самостоятельный человек, точно такой же, как и ты. ты всё никак не поймёшь этого, да?

его рука скользнула в волосы блондина, поглаживая и успокаивая. кавеху, безусловно, было приятно такое внимание, но хмурое выражение с его лица ещё не собиралось исчезать.

- всё равно. - архитектор вздохнул. плечо онемело, а от мази, наложенной аль-хайтамом, вокруг раны на нём ощущался неприятный колющий холодок. - как старший товарищ я обязан обеспечить безопасность того, с кем рядом нахожусь.

такой ответ заставил седого мужчину ухмыльнуться. конечно же, он знал, по какой именно причине у кавеха наблюдалась такая заметная склонность к самопожертвованию и ответственность за то, что даже не касалось его самого.
он не хотел в этом признаваться никому, даже самому себе, но видеть партнёра, самого дорогого человека, готовым без раздумий закрыть собой другого человека… было не лучшим ощущением.

- думаешь, я не смог бы увернуться?
- не успел бы. я рассчитал скорость стрелы. она слишком быстра, ты бы не успел среагировать.
- и что тогда, кавех? что тогда бы было?

секундное молчание. боль на лице мужчины старше.

- …я бы не простил себя.
- не простил за что? это ведь была бы моя проблема, что я не уследил за обстановкой.
- не простил бы за безответственность, хайтам. за бездействие. обязанность старшего - следить за тем, чтобы все были в безопасности. если бы стрела попала в тебя, я бы провалился как старший.

хайтам хотел было в привычной жёсткой манере напомнить кавеху о том, что его безразличие и излишняя самоотверженность не доведут его до добра, как не доводили во многих случаях в его прошлом, но решил приберечь эти слова на потом: всё же сейчас кавех был ранен. поэтому седовласый просто взял баночку с антисептиком и продолжил аккуратно обрабатывать его раны.

- но всё же я здесь, цел и невредим, видишь?
- …
- но ты не в порядке. поэтому позволь мне быть хорошим младшим и помочь тебе с твоими ранами.

#зарисовки_пайридаэзы

#ratiorine #aventio

— Щиплет же! Прекрати мазать!

— Не обработать нельзя — Рацио говорит терпеливо и хмурится, когда чужая ладонь ложиться на его лицо с громким шлепком.

— Ой… Прости, случайно вышло — Авантюрин неловко улыбается, но почти сразу кривится, когда холодная мазь ложится на соседнюю рану.

— Эта рана тоже открытая и на неудобном месте. Она загноится и оставит после себя шрам, если оставить все так.

Авантюрин громко вздыхает и откидывается на спинку кровати, смирившись со своей участью, пока Рацио нахмурившись продолжает возиться с его ранами. Отворачиваясь от собственного израненного тела и мужчины рядом, он смотрит в окно.

Станция Герта находится посреди галактик и все, что можно увидеть это бескрайний космос. Он внимательно всматривается в эту черноту покрытую красочными сияниями и миллионами сверкающих звёзд. По работе он уже успел побывать на десятках планет, увидеть тысячи красивых зрелищ и столько же видов на космос с них, поэтому это зрелище не должно его удивлять, но… Но он, словно под гипнозом, глядит на пролетающие мимо станции космические тела и темную материю, у которой не видно конца.

— Веритас, кажется я понял… — внезапно он тихо шепчет и с улыбкой смотрит на него. — Я понял сейчас кое-что важное.

— И что же ты понял? — с любопытством выгнув бровь, он останавливается и откладывает бинт на тумбочку.

— Я… Нет, это так страшно говорить вслух. Это звучит так абсурдно и неправильно, но… Веритас, кажется, я свободен.

Улыбка, что тронула его лицо, счастливая и изломанная, а стекающая дорожка по щеке выглядит совсем неуместно. Без нее его лицо могло бы выглядеть счастливее, не напоминая о том, какой ценой это счастье он получил и столько лет у него его не было. Именно поэтому Рацио стирает её большим пальцем и аккуратно гладит чужую щеку. Он внимательно смотрит в глаза вновь наполненные жизнью и человечностью. Наполненные тоской за умершими, воспоминаниями и болью. Наполненные облегчением от усталости, что копилась годами.

— Это так странно… — крепче прижимаясь к чужой ладони, мужчина не отрываясь смотрит в глаза напротив и такую редкую нежную улыбку на вечно безэмоционально лице. — Так странно думать о себе так. Мне не верится, мне кажется, что это все сон. Долгий сон на Пенаконии и ложь созданная моим сознанием.

Возможно сейчас блики в глазах Авантюрина лишь отражение яркого космоса за окном, но через время там появятся свои. Рацио об этом позаботиться.

Возможно его глаза блестят из-за влаги и страха перед неизвестность — свободной жизнью без ошейника и серийного номера, но когда-то их блеск будет вызван искренним счастьем, а клятый страх, что преследовал его всю жизнь, исчезнет, уступая место уверенности в хорошем будущем и давно забытым детским надеждам.

— Нет, это не сон, не ложь и не чушь — рацио говорит медленно и по слогам, чтобы его поняли, чтобы ему поверили. — Ты свободен, Какаваши.

#зарисовки #hsr