Спекуляции разных начальников средней руки вокруг проблемы деторождения выглядят идиотически.
Русские люди - и женщины в том числе, и особенно женщины, - не хотят жить в хибарках из фанеры, работая за еду, гуляя в рваных обносках, рожая по шесть-восемь детей, из которых половина умрет, и относясь к такому образу жизни как к данности.
Этот воображаемый "Бангладеш" существует только в сознании отдельных чиновников. На практике же второй демографический переход сделал эту картину, к счастью, невозможной.
Семейные ценности, повышение рождаемости, противодействие абортам - все это несомненное благо, и я за всеми пятнадцатью руками.
Но защищать все эти ценности в России можно и нужно, создавая возможности, а не запреты.
Иными словами, платите деньги.
Платите деньги семьям, платите деньги женщинам, платите деньги, чтобы проще было покупать квартиры и особенно строить дома, платите деньги, чтобы матери не зависели от разводов и алиментов. Платите за детей, как вы, к счастью, платите солдатам.
Но платить, ясное дело, не хочется. Минфин не поймет.
Поэтому хочется бесплатно разговаривать о том, как женщинам мешают работа и образование, разговаривать о том, как мы сейчас всем все запретим. Это же дешево и сердито.
Хочется позориться - и ссориться с собственным обществом, где женский голос - он, может быть, тихий, но, честно сказать, главный.
Лучше уняться и замолчать, чем защищать будущих детей таким образом.
А еще лучше все-таки начать платить.
Русские люди - и женщины в том числе, и особенно женщины, - не хотят жить в хибарках из фанеры, работая за еду, гуляя в рваных обносках, рожая по шесть-восемь детей, из которых половина умрет, и относясь к такому образу жизни как к данности.
Этот воображаемый "Бангладеш" существует только в сознании отдельных чиновников. На практике же второй демографический переход сделал эту картину, к счастью, невозможной.
Семейные ценности, повышение рождаемости, противодействие абортам - все это несомненное благо, и я за всеми пятнадцатью руками.
Но защищать все эти ценности в России можно и нужно, создавая возможности, а не запреты.
Иными словами, платите деньги.
Платите деньги семьям, платите деньги женщинам, платите деньги, чтобы проще было покупать квартиры и особенно строить дома, платите деньги, чтобы матери не зависели от разводов и алиментов. Платите за детей, как вы, к счастью, платите солдатам.
Но платить, ясное дело, не хочется. Минфин не поймет.
Поэтому хочется бесплатно разговаривать о том, как женщинам мешают работа и образование, разговаривать о том, как мы сейчас всем все запретим. Это же дешево и сердито.
Хочется позориться - и ссориться с собственным обществом, где женский голос - он, может быть, тихий, но, честно сказать, главный.
Лучше уняться и замолчать, чем защищать будущих детей таким образом.
А еще лучше все-таки начать платить.
Напомню кое-что.
Мехти Логунова, ученого в Харькове, садисты из украинской госбезопасности посадили за "измену" в 83 года.
Елена Глищинская, журналистка из Одессы, сидела в тюрьме беременная (за то, что, мол, хотела создать "Бессарабскую республику") и потом родила больного ребенка.
Олега Новикова из Харькова, инвалида первой группы без ноги, украинцы первый раз посадили на три года, а потом опять забрали прошлой весной - и я даже не знаю, где выяснить, что с ним стало, был человек и нет человека.
Ян Таксюр, писатель из Киева, онкологический больной в свои 70, получил от тарасов срок в 12 лет, опять-таки за "измену", то есть, в его случае, за русское православие.
И когда все это происходило - а происходило это совсем не только с этими женщинами, стариками, инвалидами, но и со многими другими русскими, - московские филологи и правозащитники не писали, что им "нечем дышать" и что "они не знают, как теперь жить".
Они зевали и говорили, что это внутреннее дело другой страны, что им нет дела до другой страны, что их дело - это Россия.
Правда, когда что-то начало происходить в Израиле, вдруг оказалось, что бывают и такие "другие страны", которые волнуют их до истерики, до крика, - но это выяснилось чуть позже.
А тогда им просто было лень.
Зато когда берут какую-нибудь гендерную активистку и украинскую пропагандистку, ненавидящую русских - ох! Вот тут, конечно, "нечем дышать".
Кстати, Логунова, Таксюра и Глищинскую наши, к счастью, поменяли - вытащили из тюрем, не глядя на гражданство (вот бы и с Новиковым так, если его не убили тарасы).
А поменяет ли СБУ свою "художницу" "Сашу" Сколиченко?
Или она им вовсе и не родная, а так, по выражению отца украинской самостийности Ильича, "полезная идиотка", расходный материал?
Боюсь, что именно так.
А я бы с удовольствием отправил эту мерзкую девицу домой, в Винницу, чтобы спасти от тарасов кого-то из русских.
Но, к сожалению, подвиги у Саш Шахиденко одноразовые, - так что она будет и дальше сидеть, а все те, кому нечем дышать, продолжат счастливо выпивать в своих черногориях и берлинах, даже и не подумав, что могли бы просить свою родную вареничную власть об участии в судьбе этой шаболды.
Впрочем, все это внутренние проблемы всемирной Винницы.
И я бы хотел, чтобы русские СМИ писали не о них, а о том, кого нам нужно освободить на той стороне.
Мехти Логунова, ученого в Харькове, садисты из украинской госбезопасности посадили за "измену" в 83 года.
Елена Глищинская, журналистка из Одессы, сидела в тюрьме беременная (за то, что, мол, хотела создать "Бессарабскую республику") и потом родила больного ребенка.
Олега Новикова из Харькова, инвалида первой группы без ноги, украинцы первый раз посадили на три года, а потом опять забрали прошлой весной - и я даже не знаю, где выяснить, что с ним стало, был человек и нет человека.
Ян Таксюр, писатель из Киева, онкологический больной в свои 70, получил от тарасов срок в 12 лет, опять-таки за "измену", то есть, в его случае, за русское православие.
И когда все это происходило - а происходило это совсем не только с этими женщинами, стариками, инвалидами, но и со многими другими русскими, - московские филологи и правозащитники не писали, что им "нечем дышать" и что "они не знают, как теперь жить".
Они зевали и говорили, что это внутреннее дело другой страны, что им нет дела до другой страны, что их дело - это Россия.
Правда, когда что-то начало происходить в Израиле, вдруг оказалось, что бывают и такие "другие страны", которые волнуют их до истерики, до крика, - но это выяснилось чуть позже.
А тогда им просто было лень.
Зато когда берут какую-нибудь гендерную активистку и украинскую пропагандистку, ненавидящую русских - ох! Вот тут, конечно, "нечем дышать".
Кстати, Логунова, Таксюра и Глищинскую наши, к счастью, поменяли - вытащили из тюрем, не глядя на гражданство (вот бы и с Новиковым так, если его не убили тарасы).
А поменяет ли СБУ свою "художницу" "Сашу" Сколиченко?
Или она им вовсе и не родная, а так, по выражению отца украинской самостийности Ильича, "полезная идиотка", расходный материал?
Боюсь, что именно так.
А я бы с удовольствием отправил эту мерзкую девицу домой, в Винницу, чтобы спасти от тарасов кого-то из русских.
Но, к сожалению, подвиги у Саш Шахиденко одноразовые, - так что она будет и дальше сидеть, а все те, кому нечем дышать, продолжат счастливо выпивать в своих черногориях и берлинах, даже и не подумав, что могли бы просить свою родную вареничную власть об участии в судьбе этой шаболды.
Впрочем, все это внутренние проблемы всемирной Винницы.
И я бы хотел, чтобы русские СМИ писали не о них, а о том, кого нам нужно освободить на той стороне.
Прочитал новости про какую-то стомиллионную уже статью из важного американского журнала - на этот раз Foreign Affairs - где авторитетные люди говорят Украине, что она должна заключить перемирие с Россией, а не гнаться за миражами ВСУ в Донецке и Севастополе.
Логика там такая: Украина заморозит конфликт, а дальше: перевооружит и обновит армию, выстроит отношения с НАТО, выстроит отношения с ЕС, получит деньги на восстановление страны, сохранит навсегда санкции против нас, не будет признавать новую границу и далее, далее, длинный список.
Интересно при этом, что никто из авторов такого контента - а его, повторяю, в последнее время целый океан, - даже не пытается, ну хотя бы развлечения ради, спросить себя: а зачем все это России? Зачем России, которая как раз занялась реконструкцией военной промышленности, получает помощь от известных стран, учится на ошибках 2022 года и находится пока что на невыгодных для стратегической остановки рубежах, не освободив даже те регионы, которые официально считает своими, и не оттеснив Украину всерьез на запад, - зачем ей фиксировать такое положение вещей?
Все эти люди твердо уверены в том, что Россия согласится на первое же - любое, самое невыгодное предложение. Повторит Минск, повторит Стамбул.
Почему они так думают?
Исходят из прошлого опыта?
Но ведь люди и государства, имея этот неудачный опыт, делают выводы, стараются не наступать на те же грабли, разве нет? Логично звучит.
И тогда, значит, эти бесконечные планы "без России" - это просто фанаберия и хуцпа, что-то вроде планов летнего наступления, про которые какой-то фронтовой украинец прямо сказал: мы исходили из того, что русские увидят "Брэдли" и "Леопарды" и побегут.
Так, да не так.
У коммерсантовского Андрея Колесникова в 2000 году была великая статья "Восстание грибов в Воронежской области".
Сюжет там такой: Колесников едет на место многочисленных отравлений грибами. Разговаривает с выжившими жертвами, родственниками жертв, врачами, милиционерами, региональными чиновниками, отвечающими, условно говоря, за санитарный и лесной надзор.
И все они в один голос говорят ему: кошмар, безобразие, как можно было есть эти отравленные грибы, надо запретить, надо остановить...
И все они - в этом, собственно, юморический point текста - тут же прямо или косвенно сообщают ему, что собираются в лес за грибами. Как всегда.
Вот это и есть идеальная метафора отношений нашего государства и Запада.
Да, все прекрасно знают, что этот гриб ядовитый, что нельзя его брать, нельзя класть его в корзиночку, нельзя его жарить и есть.
Но все равно возьмут и все равно съедят, снова и снова.
Потому что ну а как иначе-то?
Надо брать и есть Минск, надо брать и есть Стамбул. Как всегда.
Логика там такая: Украина заморозит конфликт, а дальше: перевооружит и обновит армию, выстроит отношения с НАТО, выстроит отношения с ЕС, получит деньги на восстановление страны, сохранит навсегда санкции против нас, не будет признавать новую границу и далее, далее, длинный список.
Интересно при этом, что никто из авторов такого контента - а его, повторяю, в последнее время целый океан, - даже не пытается, ну хотя бы развлечения ради, спросить себя: а зачем все это России? Зачем России, которая как раз занялась реконструкцией военной промышленности, получает помощь от известных стран, учится на ошибках 2022 года и находится пока что на невыгодных для стратегической остановки рубежах, не освободив даже те регионы, которые официально считает своими, и не оттеснив Украину всерьез на запад, - зачем ей фиксировать такое положение вещей?
Все эти люди твердо уверены в том, что Россия согласится на первое же - любое, самое невыгодное предложение. Повторит Минск, повторит Стамбул.
Почему они так думают?
Исходят из прошлого опыта?
Но ведь люди и государства, имея этот неудачный опыт, делают выводы, стараются не наступать на те же грабли, разве нет? Логично звучит.
И тогда, значит, эти бесконечные планы "без России" - это просто фанаберия и хуцпа, что-то вроде планов летнего наступления, про которые какой-то фронтовой украинец прямо сказал: мы исходили из того, что русские увидят "Брэдли" и "Леопарды" и побегут.
Так, да не так.
У коммерсантовского Андрея Колесникова в 2000 году была великая статья "Восстание грибов в Воронежской области".
Сюжет там такой: Колесников едет на место многочисленных отравлений грибами. Разговаривает с выжившими жертвами, родственниками жертв, врачами, милиционерами, региональными чиновниками, отвечающими, условно говоря, за санитарный и лесной надзор.
И все они в один голос говорят ему: кошмар, безобразие, как можно было есть эти отравленные грибы, надо запретить, надо остановить...
И все они - в этом, собственно, юморический point текста - тут же прямо или косвенно сообщают ему, что собираются в лес за грибами. Как всегда.
Вот это и есть идеальная метафора отношений нашего государства и Запада.
Да, все прекрасно знают, что этот гриб ядовитый, что нельзя его брать, нельзя класть его в корзиночку, нельзя его жарить и есть.
Но все равно возьмут и все равно съедят, снова и снова.
Потому что ну а как иначе-то?
Надо брать и есть Минск, надо брать и есть Стамбул. Как всегда.
В вопросах так называемой "дружбы народов" всегда очень важно вот что: кто, в рамках этого канона, "дружит" мальчиками, а кто девочками.
Увидел сейчас в архиве какого-то тг-канала плакаты к 4 ноября, где показан простой фокус: воспроизводятся наши типовые официозные речевки про советское братство, но при этом сами картинки - с характерно русским мальчиком и этнографически нерусскими девочками. Эффект, разумеется, издевательский. Потому что понятно, что "так нельзя", "так не бывает", да и вообще это "разжигание" и ой-ой-ой.
Так вот, настоящая дружба - это там, где представители другого народа, всякие отцы и старшие братья, старейшины и патриархи, готовы отдавать замуж их женщин за ваших мужчин. Тогда это и в самом деле близкий народ. А если только наоборот, то извините, тут совсем не "дружба", а что-то другое.
Таковы законы традиционного общества: мужчина - хоть и с проблемами, конечно, вовсе не все и не всегда это одобрят, - но может иногда привести в дом кого-то "извне", но в чей дом уходит женщина - тут все под жестким контролем.
И если с этой точки зрения посмотреть на отношения русского народа и всевозможных его соседей... то, от греха, лучше на это и не смотреть.
Увидел сейчас в архиве какого-то тг-канала плакаты к 4 ноября, где показан простой фокус: воспроизводятся наши типовые официозные речевки про советское братство, но при этом сами картинки - с характерно русским мальчиком и этнографически нерусскими девочками. Эффект, разумеется, издевательский. Потому что понятно, что "так нельзя", "так не бывает", да и вообще это "разжигание" и ой-ой-ой.
Так вот, настоящая дружба - это там, где представители другого народа, всякие отцы и старшие братья, старейшины и патриархи, готовы отдавать замуж их женщин за ваших мужчин. Тогда это и в самом деле близкий народ. А если только наоборот, то извините, тут совсем не "дружба", а что-то другое.
Таковы законы традиционного общества: мужчина - хоть и с проблемами, конечно, вовсе не все и не всегда это одобрят, - но может иногда привести в дом кого-то "извне", но в чей дом уходит женщина - тут все под жестким контролем.
И если с этой точки зрения посмотреть на отношения русского народа и всевозможных его соседей... то, от греха, лучше на это и не смотреть.
На воображаемом суде над воображаемыми, то есть давно умершими коммунистами, где разбирались бы, однако, до сих пор разрушительно воздействующие на Россию и ее судьбу преступления, было бы и такое ужасное зло: уничтожение социальных образцов.
Большевики ликвидировали в России все образцы, эталоны элитарности.
Гвардейские полки, Кадетские-Пажеские корпуса, Царскосельский лицей, лучшие гимназии, имперские ордена, дворянские собрания и так далее.
Почему они это сделали - понятно. Ненавидели элиты, хотели все поменять, новый мир, запрещенный в России ИГИЛ etc. Это неинтересно.
А интересно (и очень трагично) другое.
Из их нового мира, как мы знаем, ничего не вышло. Все, чего они добились на практике - авральными и кровавыми методами за несколько десятилетий "перевезли" крестьян в города (тех, кто не погиб по дороге), после чего (и даже быстрее того) в СССР начала воссоздаваться все та же общественная иерархия, с офицерами и погонами, отделенными от пролетариата начальниками и локализацией избранных в смысле квартир, дач и всего прочего.
Но! - это была дешевая иерархия. Это были новодельные и довольно убогие образцы элитарности.
Ну, дорвался Иван Иваныч с домочадцами до черной икры, до машины с водителем и мебели с казенными бирками, а к концу века - и до больших спортивных сумок с долларами и золотых цепей, а дальше-то что? Все равно он не камергер и предводитель дворянства, а прощелыга, жлоб, бандит, вор, самозванец, да и, собственно, все.
За его спиной нет многих поколений элиты, а вокруг него - нет таких мест, учреждений, институтов, наград, званий, к которым он был бы по-настоящему горд приобщиться.
Ну не может этот постсоветский начальник сказать: я отдаю детей в Царскосельский лицей, туда, где сам Пушкин учился, там же непрерывная линия выпускников с 1817 года, а вот и вещи их, вот их мемориал, домовый храм, портреты профессоров за двести лет, это ж ваще!
Нету никакого "ваще". Нету лицея. Большевики все снесли.
Правда, есть такие же жлобы и скоробогачи, которые тебе, конечно, и лицей организуют, и наградят тебя, да хоть бы и в масонскую ложу примут, нет проблем, но - не то. Не элитарно. Слишком понятно - и все у них новое.
Что же делает тогда этот наш жлоб? - разумеется, отдает детей в закрытую английскую частную школу.
Там-то все осталось как было. Ну, с "диверсити", с "гендером" с недавних пор, но осталось.
А в России для него просто нет таких ценностей, которые бы стоили его миллиардов.
Не накоплен символический капитал. Не прожиты столетия в этих или в тех стенах. Все существует с 1992 года - или, в самом лучшем случае, с какого-нибудь 1938-го.
Таким образом, совчина, под разговоры о независимости страны, создала нам систему самого настоящего колониализма, которая обречена воспроизводить элиту, психологически зависимую от Запада, поскольку только там имеются те образцы, причастность к которым подтверждала бы ее элитный статус.
Систему, где "настоящее" - там. А тут - "я тебя слепила из того, что было", эх и увы.
Спасибо Советской власти.
Большевики ликвидировали в России все образцы, эталоны элитарности.
Гвардейские полки, Кадетские-Пажеские корпуса, Царскосельский лицей, лучшие гимназии, имперские ордена, дворянские собрания и так далее.
Почему они это сделали - понятно. Ненавидели элиты, хотели все поменять, новый мир, запрещенный в России ИГИЛ etc. Это неинтересно.
А интересно (и очень трагично) другое.
Из их нового мира, как мы знаем, ничего не вышло. Все, чего они добились на практике - авральными и кровавыми методами за несколько десятилетий "перевезли" крестьян в города (тех, кто не погиб по дороге), после чего (и даже быстрее того) в СССР начала воссоздаваться все та же общественная иерархия, с офицерами и погонами, отделенными от пролетариата начальниками и локализацией избранных в смысле квартир, дач и всего прочего.
Но! - это была дешевая иерархия. Это были новодельные и довольно убогие образцы элитарности.
Ну, дорвался Иван Иваныч с домочадцами до черной икры, до машины с водителем и мебели с казенными бирками, а к концу века - и до больших спортивных сумок с долларами и золотых цепей, а дальше-то что? Все равно он не камергер и предводитель дворянства, а прощелыга, жлоб, бандит, вор, самозванец, да и, собственно, все.
За его спиной нет многих поколений элиты, а вокруг него - нет таких мест, учреждений, институтов, наград, званий, к которым он был бы по-настоящему горд приобщиться.
Ну не может этот постсоветский начальник сказать: я отдаю детей в Царскосельский лицей, туда, где сам Пушкин учился, там же непрерывная линия выпускников с 1817 года, а вот и вещи их, вот их мемориал, домовый храм, портреты профессоров за двести лет, это ж ваще!
Нету никакого "ваще". Нету лицея. Большевики все снесли.
Правда, есть такие же жлобы и скоробогачи, которые тебе, конечно, и лицей организуют, и наградят тебя, да хоть бы и в масонскую ложу примут, нет проблем, но - не то. Не элитарно. Слишком понятно - и все у них новое.
Что же делает тогда этот наш жлоб? - разумеется, отдает детей в закрытую английскую частную школу.
Там-то все осталось как было. Ну, с "диверсити", с "гендером" с недавних пор, но осталось.
А в России для него просто нет таких ценностей, которые бы стоили его миллиардов.
Не накоплен символический капитал. Не прожиты столетия в этих или в тех стенах. Все существует с 1992 года - или, в самом лучшем случае, с какого-нибудь 1938-го.
Таким образом, совчина, под разговоры о независимости страны, создала нам систему самого настоящего колониализма, которая обречена воспроизводить элиту, психологически зависимую от Запада, поскольку только там имеются те образцы, причастность к которым подтверждала бы ее элитный статус.
Систему, где "настоящее" - там. А тут - "я тебя слепила из того, что было", эх и увы.
Спасибо Советской власти.
В связи с победой нового аргентинского президента-циркача оживляются вечные споры: что лучше, государственная или частная экономика? Левые или либертарианцы? Надо все приватизировать или все национализировать?
Бывали у меня в жизни моменты, когда я увлекался теми или иными абстрактными идеями, но потом, конечно, пришел к тому степенному и скучному выводу, что полезно разнообразие, полезно сочетание частного и государственного, когда капитализм-рынок и патернализм-протекционизм вальсируют, а не дерутся. Ну да это резонерство.
Важнее другое.
Экономика - вторична по отношению к качеству людей, которые чем-то владеют или руководят.
Если у вас в элитах и начальниках массово имеются такие люди, как где-то в Швейцарии или Скандинавии, то вы можете сделать их чиновниками, можете бизнесменами, это неважно, - все равно все вокруг будет честно, чисто, благополучно и красиво. А если "вы люди дикие весьма", как пелось в одной песне, то они у вас и в качестве частных хозяев все украдут и вывезут в Лондон или на Лазурный берег, и в качестве чиновников все украдут и вывезут в Лондон и на Лазурный берег.
То есть надо не экономику приватизировать или национализировать - и ждать от этого чудес, а, извиняюсь за похабное выражение, учить людей добру - поколение за поколением цивилизовать, - и тогда вам будет уже все равно, капитализм у вас или социализм, потому что вы все равно будете жить долго и счастливо. Сословие начальников или, если угодно, класс хозяев - должен с помощью наследственного успеха и хорошего образования изжить свое жлобство, а формы экономики это дело двадцатое.
Правда, есть один момент.
Изживание жлобства - это долгий процесс, а живете вы здесь и сейчас.
И если вам здесь и сейчас нужно не Швейцарию построить, которую вы в любом случае здесь не увидите, а чуть-чуть снизить масштаб безответственности и хаоса, то жлобы-чиновники вам чуть-чуть выгоднее, чем жлобы-бизнесмены, поскольку для них хоть какая-то привязка к местности и населению обязательна - и принудить их к чему-то попроще.
Повторюсь, вам они именно что чуть-чуть выгоднее - и не более. Но и не менее.
Именно поэтому вся страна - и я вместе с ней - держится за тот уклад, который имеет сейчас, и не хочет обратно в олигархию и конец двадцатого века.
Бывали у меня в жизни моменты, когда я увлекался теми или иными абстрактными идеями, но потом, конечно, пришел к тому степенному и скучному выводу, что полезно разнообразие, полезно сочетание частного и государственного, когда капитализм-рынок и патернализм-протекционизм вальсируют, а не дерутся. Ну да это резонерство.
Важнее другое.
Экономика - вторична по отношению к качеству людей, которые чем-то владеют или руководят.
Если у вас в элитах и начальниках массово имеются такие люди, как где-то в Швейцарии или Скандинавии, то вы можете сделать их чиновниками, можете бизнесменами, это неважно, - все равно все вокруг будет честно, чисто, благополучно и красиво. А если "вы люди дикие весьма", как пелось в одной песне, то они у вас и в качестве частных хозяев все украдут и вывезут в Лондон или на Лазурный берег, и в качестве чиновников все украдут и вывезут в Лондон и на Лазурный берег.
То есть надо не экономику приватизировать или национализировать - и ждать от этого чудес, а, извиняюсь за похабное выражение, учить людей добру - поколение за поколением цивилизовать, - и тогда вам будет уже все равно, капитализм у вас или социализм, потому что вы все равно будете жить долго и счастливо. Сословие начальников или, если угодно, класс хозяев - должен с помощью наследственного успеха и хорошего образования изжить свое жлобство, а формы экономики это дело двадцатое.
Правда, есть один момент.
Изживание жлобства - это долгий процесс, а живете вы здесь и сейчас.
И если вам здесь и сейчас нужно не Швейцарию построить, которую вы в любом случае здесь не увидите, а чуть-чуть снизить масштаб безответственности и хаоса, то жлобы-чиновники вам чуть-чуть выгоднее, чем жлобы-бизнесмены, поскольку для них хоть какая-то привязка к местности и населению обязательна - и принудить их к чему-то попроще.
Повторюсь, вам они именно что чуть-чуть выгоднее - и не более. Но и не менее.
Именно поэтому вся страна - и я вместе с ней - держится за тот уклад, который имеет сейчас, и не хочет обратно в олигархию и конец двадцатого века.
В чем главная проблема с неосоветской верой, которую несут нам, к примеру, Прилепин и Гоблин?
На самом деле, она не в том, кто кого расстрелял, посадил и ограбил сто лет назад. Та история - была огромной трагедией и катастрофой, но нынешние общественные споры - они всегда в большей степени про "сейчас", а не про "тогда".
А дело в том, что неосоветчики проповедуют нам идею низкого статуса, низкого ранга. Идею неуважения к человеку - индивидуального, национального, гражданского неуважения.
Ведь чем отличается царский генерал-герой от красного генерала-героя?
В бою, представим себе, они оба были храбрыми офицерами.
А отличаются они тем, что в мирной жизни царский генерал считал нормой известный уровень этикета, стиля и уважения к себе и другим, а красный генерал жил в атмосфере хамства и жлобства, где следователь НКВД буквально расстегивал штаны и мочился ему в лицо, заставляя признаться, что тот - гондурасский шпион. В отношениях царского генерала, хоть сто раз опального, и царского же жандарма - это было невозможно.
И вот эту норму - "человек человеку зверь и жлоб" - неосоветчики и проповедуют, именно она им важна, а вовсе не "госплан" и "утопия".
Им хочется казарменного, тюремного, детдомовского стиля, чтоб не воображали тут всякие лишнего о себе. Здесь - сердце неосовка. Даже не в насаждении нам "России - родины миллиона народов" (это тоже важно, но это второе), а именно в грубости нравов, примитивности иерархий, бесцеремонности обращения с людьми. В простоте в самом плохом смысле.
Им хочется власти хама.
И, кстати, при наличии этой власти - ровно те же самые неосоветчики отлично ладят с капитализмом, рынком, деньгами. В каком-то смысле, коммунисты двадцать первого века - это вообще не коммунисты, а карикатурные советские "кулаки" с агиток времен коллективизации, которые хотят выгнать воображаемого барина, "ахвицера", буржуя - и вполне прагматично осваивать его имущество, а совершенно не "строить новый мир".
Но обязательно - с игрой на понижение.
И когда сейчас нам рассказывают, что "русские - белые только по недоразумению", и потому братья России - в Бурунди, - это вовсе не только попытка восстановить советскую политику, в рамках которой "друзьям" гнали миллиарды долларов, а русские области мяса не видели по много лет.
Это закрепление низкоранговости. "Да, мы Бурунди, и это хорошо, так и надо. Ты че там выступаешь, салага, а ну сиди ровно, и не такое терпели".
Советская власть ненавидела саму идею комфорта и достоинства человека. Вплоть до того, что утруждаться наличием анестезии у стоматолога было не нужно. Терпи!
И вот это фирменное - сиди-терпи-молчи-тыникто-затебявсерешат-копайканаву-копайканаву-копайканаву-копайканаву-копайканавуясказал - именно это и есть тот единственный "коммунизм", который нам предлагается здесь и сейчас.
На самом деле, она не в том, кто кого расстрелял, посадил и ограбил сто лет назад. Та история - была огромной трагедией и катастрофой, но нынешние общественные споры - они всегда в большей степени про "сейчас", а не про "тогда".
А дело в том, что неосоветчики проповедуют нам идею низкого статуса, низкого ранга. Идею неуважения к человеку - индивидуального, национального, гражданского неуважения.
Ведь чем отличается царский генерал-герой от красного генерала-героя?
В бою, представим себе, они оба были храбрыми офицерами.
А отличаются они тем, что в мирной жизни царский генерал считал нормой известный уровень этикета, стиля и уважения к себе и другим, а красный генерал жил в атмосфере хамства и жлобства, где следователь НКВД буквально расстегивал штаны и мочился ему в лицо, заставляя признаться, что тот - гондурасский шпион. В отношениях царского генерала, хоть сто раз опального, и царского же жандарма - это было невозможно.
И вот эту норму - "человек человеку зверь и жлоб" - неосоветчики и проповедуют, именно она им важна, а вовсе не "госплан" и "утопия".
Им хочется казарменного, тюремного, детдомовского стиля, чтоб не воображали тут всякие лишнего о себе. Здесь - сердце неосовка. Даже не в насаждении нам "России - родины миллиона народов" (это тоже важно, но это второе), а именно в грубости нравов, примитивности иерархий, бесцеремонности обращения с людьми. В простоте в самом плохом смысле.
Им хочется власти хама.
И, кстати, при наличии этой власти - ровно те же самые неосоветчики отлично ладят с капитализмом, рынком, деньгами. В каком-то смысле, коммунисты двадцать первого века - это вообще не коммунисты, а карикатурные советские "кулаки" с агиток времен коллективизации, которые хотят выгнать воображаемого барина, "ахвицера", буржуя - и вполне прагматично осваивать его имущество, а совершенно не "строить новый мир".
Но обязательно - с игрой на понижение.
И когда сейчас нам рассказывают, что "русские - белые только по недоразумению", и потому братья России - в Бурунди, - это вовсе не только попытка восстановить советскую политику, в рамках которой "друзьям" гнали миллиарды долларов, а русские области мяса не видели по много лет.
Это закрепление низкоранговости. "Да, мы Бурунди, и это хорошо, так и надо. Ты че там выступаешь, салага, а ну сиди ровно, и не такое терпели".
Советская власть ненавидела саму идею комфорта и достоинства человека. Вплоть до того, что утруждаться наличием анестезии у стоматолога было не нужно. Терпи!
И вот это фирменное - сиди-терпи-молчи-тыникто-затебявсерешат-копайканаву-копайканаву-копайканаву-копайканаву-копайканавуясказал - именно это и есть тот единственный "коммунизм", который нам предлагается здесь и сейчас.
В день десятилетия Майдана - годовщину того рокового момента, когда пуштун Найем решил сыграть в унтера Кирпичникова из Волынского полка в феврале 1917 года, и, сам того не зная, обрушил лавину на русскую и отчасти мировую историю, - в этот день я хочу сказать следующее.
Во-первых, мне не нравится интонация легкомысленного злорадства, которая популярна в этой связи в России. Спасибо вам, мол, украинцы, за революцию - развалили страну, провалили свое государство, отдали нам Крым, а потом и Донбасс, и еще кое-что. Если б не вы, если б не ваша революционная дурь, мы бы всего этого не имели.
Украинцы, несомненно, проявили себя в эти десять лет как инфантильные упыри, как герои "Повелителя мух" и "Заводного апельсина", как тоталитарные жестокие подростки, этакие аркадии гайдары 21 века.
И, несомненно, русские не только потеряли, но и приобрели от этого украинского саморазрушения. Приобрели не только землю, но и, что важнее, миллионы людей, миллионы новых - и, главное, гомогенных по отношению к нам граждан России.
Все это так.
И тем не менее, украинская революция - это кошмар, а не повод похихикать.
Это разрушенные судьбы и разрушенные города. Это пожар и потоп.
И если бы всемогущая сила предложила решить, что было бы лучше, зная все наперед: возвращение русских земель, пересмотр беловежского мира, конфликт с Западом, но - той ценой, какой все это досталось после 2013 года, или же - сохранение прежней дореволюционной Украины с прежним "Януковичем" (с любой фамилией), - наверное, я бы не нашел в себе сил выбрать ту историю, какую мы имеем. Уж очень жалко людей.
И второе.
Украинцы, вопреки нашему бравому, поверхностно логичному агитпропу - не провалились в результате своей революции. Они получили то, чего так хотели, - хотя и страшной ценой (но цена любой реализуемой утопии страшна).
Украинская революция совершенно не была "бандеровской" - и только внешне, на уровне флагов и речевок, связана с людоедством волынско-галицийских крестьян сороковых годов.
Ее смысл состоял в интеграции в западный мир каким угодно способом, лишь бы скорее и вернее.
Это и вышло - с помощью массовой, многомиллионной эмиграции.
Украину как географическое целое нельзя сделать "Германией". За это никто не будет платить. Но можно, спровоцировав борьбу с Россией, катастрофу и бойню, просто переехать в Германию - физически, по одному, значительной частью своего народа.
Они и переехали.
Я, правда, не могу их с этим поздравить, но и не могу не отметить, что за десять лет достигнут именно тот результат, за который с зонтиком и бутербродом вышел на площадь пуштун Найем.
Во-первых, мне не нравится интонация легкомысленного злорадства, которая популярна в этой связи в России. Спасибо вам, мол, украинцы, за революцию - развалили страну, провалили свое государство, отдали нам Крым, а потом и Донбасс, и еще кое-что. Если б не вы, если б не ваша революционная дурь, мы бы всего этого не имели.
Украинцы, несомненно, проявили себя в эти десять лет как инфантильные упыри, как герои "Повелителя мух" и "Заводного апельсина", как тоталитарные жестокие подростки, этакие аркадии гайдары 21 века.
И, несомненно, русские не только потеряли, но и приобрели от этого украинского саморазрушения. Приобрели не только землю, но и, что важнее, миллионы людей, миллионы новых - и, главное, гомогенных по отношению к нам граждан России.
Все это так.
И тем не менее, украинская революция - это кошмар, а не повод похихикать.
Это разрушенные судьбы и разрушенные города. Это пожар и потоп.
И если бы всемогущая сила предложила решить, что было бы лучше, зная все наперед: возвращение русских земель, пересмотр беловежского мира, конфликт с Западом, но - той ценой, какой все это досталось после 2013 года, или же - сохранение прежней дореволюционной Украины с прежним "Януковичем" (с любой фамилией), - наверное, я бы не нашел в себе сил выбрать ту историю, какую мы имеем. Уж очень жалко людей.
И второе.
Украинцы, вопреки нашему бравому, поверхностно логичному агитпропу - не провалились в результате своей революции. Они получили то, чего так хотели, - хотя и страшной ценой (но цена любой реализуемой утопии страшна).
Украинская революция совершенно не была "бандеровской" - и только внешне, на уровне флагов и речевок, связана с людоедством волынско-галицийских крестьян сороковых годов.
Ее смысл состоял в интеграции в западный мир каким угодно способом, лишь бы скорее и вернее.
Это и вышло - с помощью массовой, многомиллионной эмиграции.
Украину как географическое целое нельзя сделать "Германией". За это никто не будет платить. Но можно, спровоцировав борьбу с Россией, катастрофу и бойню, просто переехать в Германию - физически, по одному, значительной частью своего народа.
Они и переехали.
Я, правда, не могу их с этим поздравить, но и не могу не отметить, что за десять лет достигнут именно тот результат, за который с зонтиком и бутербродом вышел на площадь пуштун Найем.
Друзья!
Я начал вести еженедельную программу на Спутнике, по средам в 9 вечера.
Слушать прямой эфир можно на сайте radiosputnik.ru или на 91,2 фм. Позже, как чуть разберусь, выложу и ролик с эфиром.
Программа названа как мой тг-канал.
То есть через час - кому интересно, послушайте.
Я начал вести еженедельную программу на Спутнике, по средам в 9 вечера.
Слушать прямой эфир можно на сайте radiosputnik.ru или на 91,2 фм. Позже, как чуть разберусь, выложу и ролик с эфиром.
Программа названа как мой тг-канал.
То есть через час - кому интересно, послушайте.
Повторю здесь то, о чем коротко говорил в радиоэфире - в связи с официальной новостью об указе Путина про "2024 - год семьи".
Семейные ценности - это не только сами отношения между людьми, но и все практические, хозяйственные подробности.
Например, дом.
Государство не может - и, слава Богу, не должно склонять людей любить друг друга или не разводиться. Советское, правда, пыталось руководить в этих сферах, но вышло так себе.
Зато государство может и должно создать то практическое положение дел, при котором семейные и, шире, традиционные ценности могут хотя бы выживать, если уж не процветать.
У нас мало говорят о связи общественных идей - и архитектуры, градостроительства и просто жилплощади.
А эта связь есть - и очень прочная.
Большевики хотели семью разрушить - и потому пытались строить "дома-коммуны", и максимально вынести всю жизнь человека в публичное поле.
Но если задаться обратной целью, то очевидно, что физическое пространство частной жизни должно быть максимально расширено и укреплено.
Консерватизм и семья - там, где все хорошо с частными домами, с чувством своих стен и своей земли. С ощущением себя хозяевами. Где есть такая среда, там возникают и крепкие человеческие союзы, и идея наследства - не та, что у нотариуса на бумажке, а та, что у человека внутри.
А что любят строить у нас? Муравейники. Бетонные клетушки, словно бы созданные для насаждения чувства разобщенности, атомизации, апатии и общей небезопасности.
В муравейниках нет и не будет ничего "семейного" и "традиционного", только миллиарды застройщиков, нажитые на ипотечных однушках.
И, значит, если государство всерьез относится к своей консервативной риторике, то его дело - создать условия для другого образа жизни. Чтобы жить своим домом, своим хозяйством, на своей земле, с "четырьмя детьми за большим столом" - стало легче и выгоднее.
Чтобы такое могли себе позволить не только самые богатые, самые удачливые или самые упорные, но и просто плюс-минус благополучные люди.
Что? Невозможно? Фантазии?
Может быть.
Но, по крайней мере, полезно знать, как должны выглядеть семейные традиции на самом деле.
Когда есть что оставить после себя, кроме клетушек с долгами.
Семейные ценности - это не только сами отношения между людьми, но и все практические, хозяйственные подробности.
Например, дом.
Государство не может - и, слава Богу, не должно склонять людей любить друг друга или не разводиться. Советское, правда, пыталось руководить в этих сферах, но вышло так себе.
Зато государство может и должно создать то практическое положение дел, при котором семейные и, шире, традиционные ценности могут хотя бы выживать, если уж не процветать.
У нас мало говорят о связи общественных идей - и архитектуры, градостроительства и просто жилплощади.
А эта связь есть - и очень прочная.
Большевики хотели семью разрушить - и потому пытались строить "дома-коммуны", и максимально вынести всю жизнь человека в публичное поле.
Но если задаться обратной целью, то очевидно, что физическое пространство частной жизни должно быть максимально расширено и укреплено.
Консерватизм и семья - там, где все хорошо с частными домами, с чувством своих стен и своей земли. С ощущением себя хозяевами. Где есть такая среда, там возникают и крепкие человеческие союзы, и идея наследства - не та, что у нотариуса на бумажке, а та, что у человека внутри.
А что любят строить у нас? Муравейники. Бетонные клетушки, словно бы созданные для насаждения чувства разобщенности, атомизации, апатии и общей небезопасности.
В муравейниках нет и не будет ничего "семейного" и "традиционного", только миллиарды застройщиков, нажитые на ипотечных однушках.
И, значит, если государство всерьез относится к своей консервативной риторике, то его дело - создать условия для другого образа жизни. Чтобы жить своим домом, своим хозяйством, на своей земле, с "четырьмя детьми за большим столом" - стало легче и выгоднее.
Чтобы такое могли себе позволить не только самые богатые, самые удачливые или самые упорные, но и просто плюс-минус благополучные люди.
Что? Невозможно? Фантазии?
Может быть.
Но, по крайней мере, полезно знать, как должны выглядеть семейные традиции на самом деле.
Когда есть что оставить после себя, кроме клетушек с долгами.
Для относительно новых читателей - в контексте сегодняшних новостей - хочу сообщить, что я категорически против цензуры и запретов, построенных на идее "морали", "духовности" и "традиций".
Вся эта тема - одна сплошная политтехнологическая спекуляция, состоящая из лицемерия и лжи, а целью имеющая одни только манипуляции с народом-избирателем-телезрителем. Все это фальшак - и фальшак очень противный.
Очень характерно, что именно к этой теме постоянно прибивает людей исключительно гнусных, да к тому же еще и склонных ко всему тому, что они так яростно осуждают публично. Нет ничего хуже "борцов за мораль".
Все это, разумеется, касается не только спекулянтов со стороны нашей системы, но и встречных борцов, всех этих фем-гендер-транс-психо-активистов. Они такие же жулики, негодяи и любители цензуры, как и те, кто их здесь и сейчас запрещает, и способны создать общество еще намного более жестокое, стукаческое и гнилое.
Но они - в России 2023 года - пока в загоне и в эмиграции, а стандартные моралисты - при власти, и потому хуже.
Впрочем, совершенно очевидно, что именно нынешнее ханжество - правое - создает все условия для того, чтобы в будущем победило ханжество номер два, левацкое. Сегодняшние законы будто специально написаны для того, чтобы их потом отменили, и не просто отменили, но и со страшной силой качнули маятник в обратную сторону.
Ну а я остаюсь любителем безвозвратно ушедшего двадцатого века, вместе с которым мы похоронили свободный выбор частного человека - как ему жить и что делать.
Вся эта тема - одна сплошная политтехнологическая спекуляция, состоящая из лицемерия и лжи, а целью имеющая одни только манипуляции с народом-избирателем-телезрителем. Все это фальшак - и фальшак очень противный.
Очень характерно, что именно к этой теме постоянно прибивает людей исключительно гнусных, да к тому же еще и склонных ко всему тому, что они так яростно осуждают публично. Нет ничего хуже "борцов за мораль".
Все это, разумеется, касается не только спекулянтов со стороны нашей системы, но и встречных борцов, всех этих фем-гендер-транс-психо-активистов. Они такие же жулики, негодяи и любители цензуры, как и те, кто их здесь и сейчас запрещает, и способны создать общество еще намного более жестокое, стукаческое и гнилое.
Но они - в России 2023 года - пока в загоне и в эмиграции, а стандартные моралисты - при власти, и потому хуже.
Впрочем, совершенно очевидно, что именно нынешнее ханжество - правое - создает все условия для того, чтобы в будущем победило ханжество номер два, левацкое. Сегодняшние законы будто специально написаны для того, чтобы их потом отменили, и не просто отменили, но и со страшной силой качнули маятник в обратную сторону.
Ну а я остаюсь любителем безвозвратно ушедшего двадцатого века, вместе с которым мы похоронили свободный выбор частного человека - как ему жить и что делать.
Разумеется, ЛГБТ как политическое движение, несущее по миру свои знамена с "меньшинствами", "жертвой" и "травмой", - это такое же несомненное зло, каким в другое время или в другом контексте были марксизм-ленинизм, анархизм, нацизм, маоизм, феминизм, словом, любая радикальная идея, настаивающая на принудительной переделке мира под свой страшноватый утопический стандарт.
И, пожалуй, нынешняя радужная биоинженерия, с этой нелепой и дикой религией всеобщих транспереходов, оказывается ничем не лучше биоинженерии старой, германского образца.
Но только дело в том, что глобальные политические движения - это одно, а конкретная уголовная практика - это совсем другое.
Те настоящие ЛГБТ-активисты-сектанты, которые сейчас в обнимку с "ингерманландцами" и "феминистским сопротивлением" проводят клоунские конгрессы во славу распада России, - они давно живут в Вильнюсе или Брюсселе, их никто не поймает.
Но план-то выполнять надо.
Погоны и премии сами себя не наградят, для них нужен тот, кто чем-нибудь отличился.
И, значит, возьмут девиц, которые целовались в метро.
Возьмут городского сумасшедшего, который нес чепуху в соцсетях.
Возьмут какого-нибудь противника застройки муравейниками, чтобы сказать ему на допросе: хочешь, мы у тебя в вещах радужный флаг найдем, и ты на много лет сядешь?
Возьмут, наконец, просто гея, который никаким "ЛГБТ" никогда не был, но кому-то перешел дорогу в рабочем или бытовом смысле.
Найдут кого взять.
Именно этим отвратительны наказания за символические преступления: распределяются эти наказания совершенно произвольно, в зависимости от настроения начальства и наличия подходящих доносов.
Символический кошелек всегда ищут под фонарем, а не там, где потеряли.
И поддерживать такое - несмотря, повторюсь, на все мое отвращение к "новой этике" и модным мировым движениям имени Оруэлла, - не-воз-мож-но.
И, пожалуй, нынешняя радужная биоинженерия, с этой нелепой и дикой религией всеобщих транспереходов, оказывается ничем не лучше биоинженерии старой, германского образца.
Но только дело в том, что глобальные политические движения - это одно, а конкретная уголовная практика - это совсем другое.
Те настоящие ЛГБТ-активисты-сектанты, которые сейчас в обнимку с "ингерманландцами" и "феминистским сопротивлением" проводят клоунские конгрессы во славу распада России, - они давно живут в Вильнюсе или Брюсселе, их никто не поймает.
Но план-то выполнять надо.
Погоны и премии сами себя не наградят, для них нужен тот, кто чем-нибудь отличился.
И, значит, возьмут девиц, которые целовались в метро.
Возьмут городского сумасшедшего, который нес чепуху в соцсетях.
Возьмут какого-нибудь противника застройки муравейниками, чтобы сказать ему на допросе: хочешь, мы у тебя в вещах радужный флаг найдем, и ты на много лет сядешь?
Возьмут, наконец, просто гея, который никаким "ЛГБТ" никогда не был, но кому-то перешел дорогу в рабочем или бытовом смысле.
Найдут кого взять.
Именно этим отвратительны наказания за символические преступления: распределяются эти наказания совершенно произвольно, в зависимости от настроения начальства и наличия подходящих доносов.
Символический кошелек всегда ищут под фонарем, а не там, где потеряли.
И поддерживать такое - несмотря, повторюсь, на все мое отвращение к "новой этике" и модным мировым движениям имени Оруэлла, - не-воз-мож-но.
Ну а самая хорошая политическая новость уходящего ноября - и, может быть, уходящей осени, - это русские успехи в Авдеевке.
Честно говоря, есть ироничная, популярная точка зрения на нынешние фронтовые события - это, мол, битвы за избушку лесника.
Туда село, сюда село, еще один бой в лесопосадке. Авдеевка, Авдеевка, это вообще что? Это вообще где и зачем?
Может, я бы тоже так говорил, если бы за эти девять лет не выучил некоторые печальные географические подробности, и не знал, о чем идет речь на самом деле. Не видел своими глазами.
Но я видел.
Я был когда-то в Ясиноватой, и был где-то на границах этого донецкого пригорода - там, где начинаются совершенно невинные и безмятежные, такими они тогда казались, поля, деревца, а дальше пустая трасса, а дальше - Авдеевка.
Но за этой мнимой тишиной были снайперы и минные поля. Пойдешь прямо по открытой местности - минут через пять-десять умрешь.
И это было в относительно спокойные годы прежнего "АТО". Ну, как если бы вы не могли выйти из машины и пойти куда глаза глядят где-нибудь в Химках или в Одинцово.
Ну а с 24 февраля прошлого года там все стало только драматичнее: оттуда по Донецку бьет артиллерия, там находится одна из самых крепких линий украинской обороны, которую почти два года не могли сдвинуть, примерно так, как это было в некоторых местах Тверской и Новгородской области в 1940-е.
И вот сейчас ее, наконец, сдвинули.
В квадратных метрах и километрах все выглядит очень скромно, но, в отличие от довольно бессмысленных украинских успехов с разрушенными степными селами на юге, - здесь каждый километр на вес золота.
И если Авдеевка к новому 2024 году, да хоть и позже, но все-таки будет наша, это будет большая победа.
Это - целая толпа спасенных людей, которые никогда не узнают, что их спасли, поскольку к ним уже не прилетит украинский снаряд.
И, разумеется, в память о всех тех, кто уже погиб за эти девять лет на этой кровавой земле - бывшей пригородной, поселковой, бывшей дачной, а теперь исторической, - эта победа тоже должна быть одержана.
Я тот еще оптимист, по правде сказать, но на этот раз - в нашу Авдеевку верю.
И, может, там когда-нибудь снова можно будет выйти из машины - и просто пойти себе вперед, быстро и беззаботно.
Честно говоря, есть ироничная, популярная точка зрения на нынешние фронтовые события - это, мол, битвы за избушку лесника.
Туда село, сюда село, еще один бой в лесопосадке. Авдеевка, Авдеевка, это вообще что? Это вообще где и зачем?
Может, я бы тоже так говорил, если бы за эти девять лет не выучил некоторые печальные географические подробности, и не знал, о чем идет речь на самом деле. Не видел своими глазами.
Но я видел.
Я был когда-то в Ясиноватой, и был где-то на границах этого донецкого пригорода - там, где начинаются совершенно невинные и безмятежные, такими они тогда казались, поля, деревца, а дальше пустая трасса, а дальше - Авдеевка.
Но за этой мнимой тишиной были снайперы и минные поля. Пойдешь прямо по открытой местности - минут через пять-десять умрешь.
И это было в относительно спокойные годы прежнего "АТО". Ну, как если бы вы не могли выйти из машины и пойти куда глаза глядят где-нибудь в Химках или в Одинцово.
Ну а с 24 февраля прошлого года там все стало только драматичнее: оттуда по Донецку бьет артиллерия, там находится одна из самых крепких линий украинской обороны, которую почти два года не могли сдвинуть, примерно так, как это было в некоторых местах Тверской и Новгородской области в 1940-е.
И вот сейчас ее, наконец, сдвинули.
В квадратных метрах и километрах все выглядит очень скромно, но, в отличие от довольно бессмысленных украинских успехов с разрушенными степными селами на юге, - здесь каждый километр на вес золота.
И если Авдеевка к новому 2024 году, да хоть и позже, но все-таки будет наша, это будет большая победа.
Это - целая толпа спасенных людей, которые никогда не узнают, что их спасли, поскольку к ним уже не прилетит украинский снаряд.
И, разумеется, в память о всех тех, кто уже погиб за эти девять лет на этой кровавой земле - бывшей пригородной, поселковой, бывшей дачной, а теперь исторической, - эта победа тоже должна быть одержана.
Я тот еще оптимист, по правде сказать, но на этот раз - в нашу Авдеевку верю.
И, может, там когда-нибудь снова можно будет выйти из машины - и просто пойти себе вперед, быстро и беззаботно.
Сейчас политический вип-досуг24 запоет песню о том, что Кива, дескать, был мутным и неприятным человеком, участвовал в АТО, потом вдруг перебежал к нам, доверия не вызывал, помер Максим etc.
Не покупайтесь на эту вредную болтовню.
Не имеет никакого значения, хорош или плох гражданин Икс. Если Россия политически приняла его, значит, он должен быть в безопасности.
И не в том смысле в безопасности, что его обязан охранять полк спецназовцев. Разумеется, это невозможно.
Безопасность должна быть гарантирована страхом возмездия.
К сожалению, ничего подобного нет и близко.
Украинцы широко и безнаказанно занимаются в России политическим террором.
Они знают, что им можно. Знают, что им никто не ответит.
Ну а дальше - при выборе мишеней - в прицеле могут оказаться и "хорошие", и "плохие", и "неоднозначные".
И Дугина, и Татарский, и Прилепин, и Кива.
Дело, повторяю, не в них, а в полной, принципиальной безнаказанности Киева.
И когда ты снова и снова видишь повторение того же самого, еще теракт, и еще, и еще, - наваливается чувство безысходности.
И можно было бы поговорить о том, почему так происходит, но - ходить бывает склизко по камешкам иным, о том, что слишком близко, мы лучше умолчим.
Не покупайтесь на эту вредную болтовню.
Не имеет никакого значения, хорош или плох гражданин Икс. Если Россия политически приняла его, значит, он должен быть в безопасности.
И не в том смысле в безопасности, что его обязан охранять полк спецназовцев. Разумеется, это невозможно.
Безопасность должна быть гарантирована страхом возмездия.
К сожалению, ничего подобного нет и близко.
Украинцы широко и безнаказанно занимаются в России политическим террором.
Они знают, что им можно. Знают, что им никто не ответит.
Ну а дальше - при выборе мишеней - в прицеле могут оказаться и "хорошие", и "плохие", и "неоднозначные".
И Дугина, и Татарский, и Прилепин, и Кива.
Дело, повторяю, не в них, а в полной, принципиальной безнаказанности Киева.
И когда ты снова и снова видишь повторение того же самого, еще теракт, и еще, и еще, - наваливается чувство безысходности.
И можно было бы поговорить о том, почему так происходит, но - ходить бывает склизко по камешкам иным, о том, что слишком близко, мы лучше умолчим.
Мягко скажу о том, почему с украинским терроризмом у нас все происходит так, как оно происходит.
Россия - это страна гиперабсолютизма. Франция, 17-18 век. Это сравнение, конечно, условное, как и любое сравнение, и тем не менее.
На практике это значит, что 99% серьезной политики у нас - это дела высшего суверена, в которые простым смертным лучше не лезть, еще 1% - это дела высших придворных, а все остальное...
Ну, посевная. Труженики инноваций. Знатные комбайнеры и айтишники. Пенсии индексировали. Праздник организовали, день города, отчитались. Выборы провели, отчитались. Труба лопнула. Сначала не чинили, потом, когда жалоб стало слишком много, починили. И это, собственно, все.
В этих условиях все интересы страны сконцентрированы вокруг Саммита На Высшем Уровне. То есть воображаемого, несуществующего мероприятия, на котором США, Китай и Россия поделят мир, как некогда это было в Тегеране, Ялте и Потсдаме.
Мы боремся за Саммит. Правда, его не будет, но разве это важно?
И есть, наоборот, то, чего в списке этих интересов нет и быть не может. Это так называемый "активизм", то есть деятельность частных лиц на мелком и среднем уровне, которые чего-то хотят и которым что-то нужно - от государства и от политики в целом.
Активизм - враг этой абсолютистской системы. И, в общем, лояльный активизм - враг даже и похуже, чем какой-нибудь "революционный", так как его разрушительное действие на систему, которая "индексирует пенсии и ждет саммита", - более хитрое, "подлецы с тыла заходят".
А теперь задайте себе вопрос: кто все эти люди, которых убивают украинцы? Возьмите список и найдите что-то общее.
Они все - активисты.
Они могут быть активистами в карнавально-агрессивном стиле Кивы, они могут быть любимы народом как Захар Прилепин, они могут вызывать общее сочувствие, как Дарья Дугина, они могут быть просто очень хорошими людьми, как Олег Царев, ну или радикальными людьми, как Владлен Татарский, они могут, наконец, быть даже чиновниками, но не кадровыми номенклатурными чиновниками "из центра", таких никто не трогает, а, опять-таки, активистами, пришедшими на низовую госслужбу в опасной зоне.
То есть украинцы отлично понимают, кого они убивают. И как к их жертвам относится наша "система".
А теперь другой вопрос.
Если на убийства этих, честно говоря, лишних для системы людей - она будет всерьез отвечать, будет мстить, будет создавать на Украине такую атмосферу, что там еще сто раз подумают, а надо ли снова взрывать-убивать, - это будет хорошо или плохо для воображаемого Саммита На Высшем Уровне?
Как вы понимаете, абсолютно все мировые СМИ, которым нет никакого дела до украинского терроризма - при первом же нашем ответе начнут вопить, что мы расправляемся с борцами за свободу etc.
И, значит, Саммит (которого нет и не будет) столкнется с проблемами (в воображаемом мире).
А значит, надо терпеть. Сжать зубы и ждать. Вдруг нас все-таки пригласят делить мир?
На Украине - иначе.
Там царит тоталитарная секта. А чем занимаются тоталитарные секты? - они активно работают с людьми.
Соблазняют, вербуют, обещают, угрожают, убивают.
Им нужны люди. И особенно им нужны активисты с пропеллером в известном месте, на них все украинство, собственно, и держится. Не будет Зеленского, не будет Залужного, и даже Порошенко не будет, но если активисты останутся - будет и Украина.
Вот мы и видим, как они тщательно пропалывают поле. Как они устраняют конкурентов, как они дотошно, "с интересом", занимаются давлением, насилием, террором - в той ситуации и в отношении тех лиц, из-за которых наш чиновник даже голову никогда не повернет.
Им до всего есть дело. Они не ждут Саммита.
И можно было бы высказать фальшивую надежду, что, может, и мы однажды прекратим ждать - и начнем что-то делать, но нет. Не надо иллюзий. Не прекратим.
Упокой, Господи, всех убитых тарасами, и прости им грехи вольные и невольные.
Россия - это страна гиперабсолютизма. Франция, 17-18 век. Это сравнение, конечно, условное, как и любое сравнение, и тем не менее.
На практике это значит, что 99% серьезной политики у нас - это дела высшего суверена, в которые простым смертным лучше не лезть, еще 1% - это дела высших придворных, а все остальное...
Ну, посевная. Труженики инноваций. Знатные комбайнеры и айтишники. Пенсии индексировали. Праздник организовали, день города, отчитались. Выборы провели, отчитались. Труба лопнула. Сначала не чинили, потом, когда жалоб стало слишком много, починили. И это, собственно, все.
В этих условиях все интересы страны сконцентрированы вокруг Саммита На Высшем Уровне. То есть воображаемого, несуществующего мероприятия, на котором США, Китай и Россия поделят мир, как некогда это было в Тегеране, Ялте и Потсдаме.
Мы боремся за Саммит. Правда, его не будет, но разве это важно?
И есть, наоборот, то, чего в списке этих интересов нет и быть не может. Это так называемый "активизм", то есть деятельность частных лиц на мелком и среднем уровне, которые чего-то хотят и которым что-то нужно - от государства и от политики в целом.
Активизм - враг этой абсолютистской системы. И, в общем, лояльный активизм - враг даже и похуже, чем какой-нибудь "революционный", так как его разрушительное действие на систему, которая "индексирует пенсии и ждет саммита", - более хитрое, "подлецы с тыла заходят".
А теперь задайте себе вопрос: кто все эти люди, которых убивают украинцы? Возьмите список и найдите что-то общее.
Они все - активисты.
Они могут быть активистами в карнавально-агрессивном стиле Кивы, они могут быть любимы народом как Захар Прилепин, они могут вызывать общее сочувствие, как Дарья Дугина, они могут быть просто очень хорошими людьми, как Олег Царев, ну или радикальными людьми, как Владлен Татарский, они могут, наконец, быть даже чиновниками, но не кадровыми номенклатурными чиновниками "из центра", таких никто не трогает, а, опять-таки, активистами, пришедшими на низовую госслужбу в опасной зоне.
То есть украинцы отлично понимают, кого они убивают. И как к их жертвам относится наша "система".
А теперь другой вопрос.
Если на убийства этих, честно говоря, лишних для системы людей - она будет всерьез отвечать, будет мстить, будет создавать на Украине такую атмосферу, что там еще сто раз подумают, а надо ли снова взрывать-убивать, - это будет хорошо или плохо для воображаемого Саммита На Высшем Уровне?
Как вы понимаете, абсолютно все мировые СМИ, которым нет никакого дела до украинского терроризма - при первом же нашем ответе начнут вопить, что мы расправляемся с борцами за свободу etc.
И, значит, Саммит (которого нет и не будет) столкнется с проблемами (в воображаемом мире).
А значит, надо терпеть. Сжать зубы и ждать. Вдруг нас все-таки пригласят делить мир?
На Украине - иначе.
Там царит тоталитарная секта. А чем занимаются тоталитарные секты? - они активно работают с людьми.
Соблазняют, вербуют, обещают, угрожают, убивают.
Им нужны люди. И особенно им нужны активисты с пропеллером в известном месте, на них все украинство, собственно, и держится. Не будет Зеленского, не будет Залужного, и даже Порошенко не будет, но если активисты останутся - будет и Украина.
Вот мы и видим, как они тщательно пропалывают поле. Как они устраняют конкурентов, как они дотошно, "с интересом", занимаются давлением, насилием, террором - в той ситуации и в отношении тех лиц, из-за которых наш чиновник даже голову никогда не повернет.
Им до всего есть дело. Они не ждут Саммита.
И можно было бы высказать фальшивую надежду, что, может, и мы однажды прекратим ждать - и начнем что-то делать, но нет. Не надо иллюзий. Не прекратим.
Упокой, Господи, всех убитых тарасами, и прости им грехи вольные и невольные.
Пишут, что несколько дней назад под Артемовском погиб в бою 22-летний нацбол по имени Илья Красноперов, командир штурмового отделения.
Судя по всему, этот парень никогда не видел Лимонова живым. В партию его приняли уже на фронте.
То есть и Эдуарда уже давно нет, а ребята его - вот, воюют.
Чтобы когда-нибудь - может быть - освободить и его родной русский город Харьков.
Ах да, забыл самое главное.
Национал-большевистская партия запрещена постановлением от 19.04.2007 года.
Экстремистская потому что, плохая.
А хорошие были - "кремлевские молодежные движения". Они тусовались на Селигере, махали флажками и били в барабаны на площадях. Ну, знаете, Василий Якеменко, Роберт Шлегель, Мария Дрокова.
Кстати, где они?
Россия стоит на безнадежности и безысходности.
Умирает от нее - и спасается только благодаря тем, кто вопреки всему - не сдается.
Судя по всему, этот парень никогда не видел Лимонова живым. В партию его приняли уже на фронте.
То есть и Эдуарда уже давно нет, а ребята его - вот, воюют.
Чтобы когда-нибудь - может быть - освободить и его родной русский город Харьков.
Ах да, забыл самое главное.
Национал-большевистская партия запрещена постановлением от 19.04.2007 года.
Экстремистская потому что, плохая.
А хорошие были - "кремлевские молодежные движения". Они тусовались на Селигере, махали флажками и били в барабаны на площадях. Ну, знаете, Василий Якеменко, Роберт Шлегель, Мария Дрокова.
Кстати, где они?
Россия стоит на безнадежности и безысходности.
Умирает от нее - и спасается только благодаря тем, кто вопреки всему - не сдается.
Хочу сообщить вам две цифры.
Эти две цифры никто и нигде не ставил вместе - просто я случайно увидел в ленте одну, а потом решил выяснить другую.
Вместе они, по-моему, производят впечатление.
И обе - из украинских, что важно, источников.
Первая: за 11 месяцев 2023 года на Украине в результате боевых действий погибло 2000 гражданских лиц.
Это сообщило украинское МВД, а с их слов - тамошние тг-каналы.
Вторая: в 2019 году (то есть "до всего", включая и эпидемию) в результате ДТП на Украине погибло 3454 человека.
Об этом говорил первый замначальника департамента патрульной полиции Украины.
Все - трагедия, но соотношение таково.
Вспомните об этом, когда в следующий раз будете читать про "Гитлера", "Рейх", "Мордор" и "геноцид".
Эти две цифры никто и нигде не ставил вместе - просто я случайно увидел в ленте одну, а потом решил выяснить другую.
Вместе они, по-моему, производят впечатление.
И обе - из украинских, что важно, источников.
Первая: за 11 месяцев 2023 года на Украине в результате боевых действий погибло 2000 гражданских лиц.
Это сообщило украинское МВД, а с их слов - тамошние тг-каналы.
Вторая: в 2019 году (то есть "до всего", включая и эпидемию) в результате ДТП на Украине погибло 3454 человека.
Об этом говорил первый замначальника департамента патрульной полиции Украины.
Все - трагедия, но соотношение таково.
Вспомните об этом, когда в следующий раз будете читать про "Гитлера", "Рейх", "Мордор" и "геноцид".
Самый лучший, неубиваемый аргумент против дурацких предложений что-нибудь масскультное запретить из-за вредного влияния на молодежь, а также "пропаганды насилия и жестокости", состоит в следующем.
В Советском Союзе было очень много бытового насилия и жестокости.
И молодежь в иные периоды - сначала в двадцатые, потом (это самое страшное) в конце сороковых и в начале пятидесятых, ну а потом в восьмидесятые, - была такая, что в иных местах ходить нужно было с большой опаской, дрались - толпами, а кто из класса не сел в тюрьму, тот умница и молодец.
Все это описано в многочисленных источниках. И эти драки, и грабежи, и банды, и изнасилования, и просто бытовое гопничество.
А массовой культуры никакой не было.
Ну, патефон, фильм с Орловой, Утесов-Шульженко. Потом песня "Модерн Токинг" (как тогда писали) на дискотеке и фотография Дитера Болена на стене. "Вот, новый поворот". Все.
Никаких сериалов, компьютерных игр, анимэ, мемов, рэпа, что там еще.
И почему-то без всего этого - жизнь была жестче и страшнее.
А сейчас - со всем этим - намного безопаснее и тише.
Но если это признать, у запрещающих исчезнет такая простая, такая выгодная и дешевая в обращении поляна для спекуляций, что лучше уж сойдемся на том, что как увидит человек плохую картинку в интернете, так и пойдет убивать-грабить, а если не увидит, так и не пойдет никуда.
В Советском Союзе было очень много бытового насилия и жестокости.
И молодежь в иные периоды - сначала в двадцатые, потом (это самое страшное) в конце сороковых и в начале пятидесятых, ну а потом в восьмидесятые, - была такая, что в иных местах ходить нужно было с большой опаской, дрались - толпами, а кто из класса не сел в тюрьму, тот умница и молодец.
Все это описано в многочисленных источниках. И эти драки, и грабежи, и банды, и изнасилования, и просто бытовое гопничество.
А массовой культуры никакой не было.
Ну, патефон, фильм с Орловой, Утесов-Шульженко. Потом песня "Модерн Токинг" (как тогда писали) на дискотеке и фотография Дитера Болена на стене. "Вот, новый поворот". Все.
Никаких сериалов, компьютерных игр, анимэ, мемов, рэпа, что там еще.
И почему-то без всего этого - жизнь была жестче и страшнее.
А сейчас - со всем этим - намного безопаснее и тише.
Но если это признать, у запрещающих исчезнет такая простая, такая выгодная и дешевая в обращении поляна для спекуляций, что лучше уж сойдемся на том, что как увидит человек плохую картинку в интернете, так и пойдет убивать-грабить, а если не увидит, так и не пойдет никуда.
Саморазоблачение литераторов Зильбертруда и Чхартишвили - это булгаковская история.
"Вован и Лексус" выступили совершенно как Коровьев и Бегемот - позвонили советским писателям от имени товарища Сталина и Поскребышева, то есть Зеленского и Ермака, и два Берлиоза - тщеславных холуя, мечтающих о внимании начальства, - бросились рассказывать дорогому, любимому руководству о том, как они ненавидят Россию, желают ее распада на сто частей, ждут штурма Мариуполя и хотели бы перевести гонорары от эпопеи "Кавалер Золотого Сала" на армейские нужды тарасов.
Булгаков ненавидел совписов, считая их исключительно подлыми людьми, лакейской обслугой людоедской власти.
Зильбершвили именно таковы. И на Украине они нашли себе власть с нужным размахом жестокости и тоталитарного пропагандистского накала, чтобы с обожанием припасть к ее сапогу. Зильбер, как мы знаем, уже сочинил льстивую книжку о Зеленском - именно того уровня лизоблюдства, какой требовался в тридцатые годы.
Бить их за это рублем, блокировать им любые заработки в России - естественная, разумная инициатива. Конечно, не самая лучшая - куда приятнее было бы просто отправлять их доходы на оружие для русских солдат, - но уж хоть так.
Мнения защитников Зильбершвили не выдерживают критики. В современном Евросоюзе начисто отменяют и отовсюду выгоняют даже правоверно антирусских людей, заподозренных в мельчайшей, миражной связи с Россией - истории Медузы или Десницкого все помнят, а сейчас та же чистка проводится литовцами в отношении Долина. На этом фоне русское отношение к книгам Зильбершвили поражает бесконечным терпением.
Можно спросить: а стоит ли раскрывать их псевдонимы?
Если бы они были только писателями - нет, этого не стоило бы делать.
Но они уже совсем не только писатели. Они - добровольно, со страстью и ненавистью, - записались в украинские военные пропагандисты, сели в пломбированный вагон.
И в этом вагоне они уже не "быков" и не "акунин".
У них впереди большое будущее. Им предстоит бить чечетку в Виннице, гастролировать по Хайфе и Брайтон-Бич, писать романы о подвигах збройных сил в восьми томах и заседать в президиумах комитетов свободной ингерманландии.
Главное - чтобы больше ни рубля из Москвы.
"Вован и Лексус" выступили совершенно как Коровьев и Бегемот - позвонили советским писателям от имени товарища Сталина и Поскребышева, то есть Зеленского и Ермака, и два Берлиоза - тщеславных холуя, мечтающих о внимании начальства, - бросились рассказывать дорогому, любимому руководству о том, как они ненавидят Россию, желают ее распада на сто частей, ждут штурма Мариуполя и хотели бы перевести гонорары от эпопеи "Кавалер Золотого Сала" на армейские нужды тарасов.
Булгаков ненавидел совписов, считая их исключительно подлыми людьми, лакейской обслугой людоедской власти.
Зильбершвили именно таковы. И на Украине они нашли себе власть с нужным размахом жестокости и тоталитарного пропагандистского накала, чтобы с обожанием припасть к ее сапогу. Зильбер, как мы знаем, уже сочинил льстивую книжку о Зеленском - именно того уровня лизоблюдства, какой требовался в тридцатые годы.
Бить их за это рублем, блокировать им любые заработки в России - естественная, разумная инициатива. Конечно, не самая лучшая - куда приятнее было бы просто отправлять их доходы на оружие для русских солдат, - но уж хоть так.
Мнения защитников Зильбершвили не выдерживают критики. В современном Евросоюзе начисто отменяют и отовсюду выгоняют даже правоверно антирусских людей, заподозренных в мельчайшей, миражной связи с Россией - истории Медузы или Десницкого все помнят, а сейчас та же чистка проводится литовцами в отношении Долина. На этом фоне русское отношение к книгам Зильбершвили поражает бесконечным терпением.
Можно спросить: а стоит ли раскрывать их псевдонимы?
Если бы они были только писателями - нет, этого не стоило бы делать.
Но они уже совсем не только писатели. Они - добровольно, со страстью и ненавистью, - записались в украинские военные пропагандисты, сели в пломбированный вагон.
И в этом вагоне они уже не "быков" и не "акунин".
У них впереди большое будущее. Им предстоит бить чечетку в Виннице, гастролировать по Хайфе и Брайтон-Бич, писать романы о подвигах збройных сил в восьми томах и заседать в президиумах комитетов свободной ингерманландии.
Главное - чтобы больше ни рубля из Москвы.
Дорогой Караулов!
Понимаешь, если я буду это существо, которое теперь из Америки рассказывает, как оно хочет издавать в Киеве свои сочинения про мудрейшего Иосифа Виссарионовича Зеленского, да будет сама земля, по которой он ходит, сладкой как халва, издавать, чтобы отдавать деньги на дроны для ВСУ, - если я буду его называть "Быковым", то я поставлю знак равенства между ним - и тем человеком, которого я знал лет пятнадцать-двадцать назад.
У того человека был, может быть, говнистый характер - мы все не без греха, - но с ним мы сделали пару хороших изданий, он писал местами прекрасные лирические стихи, он написал обаятельную биографию Пастернака и несколько неровных, но симпатичных романов. И, что немаловажно, этот человек с брезгливой иронией относился к украинству. Он любил Крым и презирал Майдан.
Вот его-то я в памяти своей и продолжу называть Быковым, а это печальное явление природы пусть будет Зильбертрудом, потомком Швондера и Берлиоза.
И мне так проще, и, думаю, так оно точнее будет.
Понимаешь, если я буду это существо, которое теперь из Америки рассказывает, как оно хочет издавать в Киеве свои сочинения про мудрейшего Иосифа Виссарионовича Зеленского, да будет сама земля, по которой он ходит, сладкой как халва, издавать, чтобы отдавать деньги на дроны для ВСУ, - если я буду его называть "Быковым", то я поставлю знак равенства между ним - и тем человеком, которого я знал лет пятнадцать-двадцать назад.
У того человека был, может быть, говнистый характер - мы все не без греха, - но с ним мы сделали пару хороших изданий, он писал местами прекрасные лирические стихи, он написал обаятельную биографию Пастернака и несколько неровных, но симпатичных романов. И, что немаловажно, этот человек с брезгливой иронией относился к украинству. Он любил Крым и презирал Майдан.
Вот его-то я в памяти своей и продолжу называть Быковым, а это печальное явление природы пусть будет Зильбертрудом, потомком Швондера и Берлиоза.
И мне так проще, и, думаю, так оно точнее будет.